Сказка о Сером Волке

Пролог

По заснеженной тундре, пробираясь сквозь глубокие сугробы, устало шёл волк… Черный, лохматый, с огромными лапами и взглядом, полным жизненной мудрости и опыта. Шёл, по всей видимости, давно, и путь ему предстоял еще долгий: за ним оставалась тонкая вереница следов на идеально белом полотне, чистой простынею расстеленном и перед ним — до самого горизонта. Где-то существовал и другой мир, но в этом он был один.

— Ты опаздываешь, волк, — раздался голос из ниоткуда.

— Отстань, костлявый, — процедил волк сквозь белые, как снег, в котором он стоял, зубы. — Я шёл к тебе больше недели. Я устал и голоден.

— Я не вижу с тобой добычи, волк, — голос раздался на этот раз где-то ближе, и Волк оскалился.

— Она ждет тебя в трех днях пути отсюда. Неужели ты думаешь, что это существо выжило бы тут. Очнись, костлявый, не все такие бессмертные, как ты!

Снежная пыль поднялась над покрывалом снега — раздавшийся хохот спугнул пару слишком далеко залетевших птиц, сидевших на редких сухих деревьях.

— Ты прав, волк. Ты прав, — согласился голос. — Только мне всё равно, выжила бы она или нет. Мне не обязательна живая кровь.

— Ты чудовище! — оскалился Волк снова.

— Спасибо, — усмехнулся голос, принимая слова за комплимент.

Перед Волком поднялось облако снега, так что пришлось прищуриться. Опадая вниз, облако оставило после себя нечто, издали напоминающее человека.

— Это не было похвалой, костлявый, — Волк настороженно попятился назад, хотя прекрасно знал, что шансов против Бессмертного у него не было никаких.

— Как и не было просьбой привести её ко мне, — отозвался голос из-под капюшона. — У тебя неделя. Приведи её ко мне, и твоя стая будет жить…

Глава 1. Волк серый, он же обыкновенный.

Часть 1.

Приснится же такое!

Потянувшись на кровати, я вздохнул: опять снилась всякая непонятная ерунда. С наступлением лета это случалось всё чаще и чаще. Жара в городе стояла неимоверная: плавился даже асфальт! Именно на это я и списывал странные сны. И видения. Да, они меня тоже преследовали. Мне всё время казалось, что за мной кто-то следит, наблюдает за мной.

Не то чтобы я казался себе достаточно интересным, чтобы привлечь внимание какого-то маньяка, но это чувство, как будто на меня постоянно кто-то смотрит, следует за каждым моим шагом, не оставляло меня последние недели.

Этим утром я собирался выспаться: вчерашний вечер выдался долгим и шумным. Я уже поставил себе галочку в моем внутреннем блокнотике напротив строчки «Никогда не ходить в бар с Витькой». Но галочка по какой-то причине каждый раз исчезала, и я снова и снова наступал на эти грабли: Витька, мой брат, мог пить как заправский мужик и спать после этого, как убитый, каждый раз просыпаясь со светлой головой, а я валялся трупиком и чувствовал себя так, как будто меня переехал бульдозер. Потом развернулся и переехал снова, потому что я не достаточно мучился.

Вот и этим утром в голове стоял такой гул, что я с трудом слышал собственные мысли. И во рту пересохло — готов был выпить полбассейна. Именно с этой целью я потянулся к бутылке с водой на столе, но от неожиданности дернулся, свалился с кровати и хорошо приложился темечком о стоящий рядом стул.

— Вы кто? — выдавил я с трудом, растирая ушибленное место.

Передо мной сидел представительного вида мужчина — уже не молодой, но еще не старик, — в явно дорогом, отлично пошитом костюме. Он деловито сложил ногу на ногу и играл со старомодной тростью, вертел её в руках, умело перекидывая с ладони на ладонь.

— Александр Михайлович Снегирев в этой ипостаси, — ответил мой непрошеный гость, усмехнулся и добавил: — Для тебя, Волк, Кощей Бессмертный.

— Чего-о? — поморщился я, понимая, что головой приложился лучше, чем думал.

— Давай отложим этот театр на следующую встречу, у меня мало времени, — гость поднялся на ноги и подошел ближе.

Я автоматически попятился назад, отползая на четвереньках, упёрся в стену, пожалел, что живу в такой конуре, и замер.

— Не волнуйся, я ничего тебе не сделаю, — усмехнулся Снегирёв. — По меньшей мере не сейчас.

Я снова потёр ударенное место ладонью, поморщился от накатившей новой волной жажды и выдохнул: это однозначно должна была быть галлюцинация, входная дверь — с этого угла я её отлично видел, — была закрыта на ключ и когда-то в шутку поставленный амбарный засов. Окна тоже были закрыты, да даже если бы не были — вряд ли он, этот странный человек, имя которого мне всё же показалось знакомым, мог забраться на седьмой этаж. Взяться ему было неоткуда, а значит…

— Никакая я не галлюцинация, — усмехнулся Снегирёв.

— Ну теперь-то точно никаких сомнений, — усмехнулся я: мысли про галлюцинации я высказать вслух не успел, а означать это могло только одно — это всё мне чудилось.

— Не чудится, — Снегирёв подошёл ближе и подал мне свою ухоженную руку, предлагая помощь.

— Спасибо, — хмыкнул я, хватаясь за руку.

Для галлюцинации она была слишком реалистичной — сухой и морщинистой. С другой стороны, что я мог знать о галлюцинациях?! Мне впервые довелось такое пережить.

— Послушай, Волк, у меня нет времени ходить вокруг да около, — прокашлялся мой гость. — Мне нужна твоя помощь.

— Ага, — кивнул я. — Всё, что угодно, лишь бы ты уже исчез.

Снегирёв вблизи оказался не таким уж и пугающим: едва доставал мне до подбородка, его кожа была какой-то нездорово синеватой, а лицо усеяно мелкими морщинками.

— И не надейся, — хмыкнул Снегирёв. — Иметь в услужниках Волка — этим не каждый может похвастаться.

— И ты не можешь, — хмыкнул я в ответ. — Я протрезвею к вечеру и всё, все галлюцинации исчезнут.

Снегирёв раздражённо фыркнул, вернулся к креслу, неспешно перешагивая через разбросанные по полу вещи, уселся, покрутил трость…

— Ладно, как хочешь. Значит, пойдём другим путём!

Его губы растянулись в холодном оскале, трость трижды стукнула по ладони, и я почувствовал, что что-то происходит: моя кровь словно начала закипать. Ощущая нарастающий жар в груди, я закашлялся, зажмурился, а когда снова открыл глаза, едва устоял на ногах, от испуга оступившись и запнувшись об кота, не к месту решившего усесться у меня на пути.

— Ч-что это?!

Мой голос звучал неестественно высоко, но это было совершенно ничего по сравнению с покрывшей мои руки вплоть до пальцев, шерстью. Нет, не чересчур обильной волосатостью взрослой человеческой особи. Эта была густая, чёрная, с вкраплениями серого и переливающаяся отбликами света шерсть животного.

— Твоё естественное обличье, — спокойно произнёс Снегирёв. — К сожалению, из всего твоего семейства этот ген достался только тебе, а значит и отдуваться придётся тебе.

— Что ты хочешь сказать? — рассеянно спросил я, рассматривая тёмные, наконец-то переставшие расти когти.

— Я хочу сказать, что у тебя неделя, чтобы привести ко мне вот эту девицу, — Снегирёв положил на стол конверт. — Иначе… Я, пожалуй, оставлю тебе подарок: привезёшь эту барышню через неделю, верну тебе твой преждний вид. Будешь вести себя хорошо, может даже научу, как этим пользоваться.

Снегирёв поднялся на ноги, надменно оскалился, трижды ударил тростью по полу и растворился в воздухе. Я не сразу понял, что он имел в виду…

Оставшись в квартире один, я первым делом принял душ — холодный, долгий душ, чтобы хоть немного прийти в себя. Выходить из себя я умел идеально, а вот приходить получалось не так хорошо… Особенно если учесть, что старик исчез, а вот шерсть на руках, и как выяснилось к моему ужасу на ногах, осталась. Я напоминал сам себе экспонат из музея анропологии. Того, где висела табличка «палеоантроп — вымерший или ассимилированный представитель рода людей в реконструкции Франтишека Купки».

Глава 2. Елена Прекрасная. Или Премудрая?

Часть 1

Во что я вляпался?!

Талант попадать в неприятности у меня наблюдался с детства. Я умудрялся спотыкаться там, где до меня спокойно проходили сотни людей, падать там, где упасть было просто невозможно, знакомиться с людьми, которые внешне выглядели вполне прилично, а на поверку оказывались приличными психопатами… Но так я еще никогда не вляпывался.

Найти нужную мне девушку оказалось проще пареной репы: я просто подьехал к её дому, как она уже выпорхнула из подьезда — мне не пришлось ждать и пяти минут. Следовать за ней было уже сложнее, особенно, когда она направилась в метро: пришлось срочно бросать машину на парковке какого-то магазина и бежать, чтобы не выпустить её совсем из вида. Около музыкального училища пришлось ждать достаточно долго, но потом всё пошло по плану: знакомство, пару ненавязчивых комплиментов…

Она оказалась на удивление приятной. Эдакая тургеневская барышня. Даже улыбалась, прикрывая рот ладошкой. Уж про её осанку и говорить не стоит: такое я видел только на уроках балета, когда Маринку оттуда забирал.

Елена вообще произвела впечатление очень милой, утончённой барышни, родившейся на лет сто позже своего времени: маленькая, хрупкая, с алебастровой кожей, с забавной привычкой часто моргать, когда смущается.

Эта её лёгкость была мне на руку, когда я тащил её через пустырь к машине. Была бы она тяжелее, это было бы больше похоже на транспортировку пьяного тела, а так я закинул её руки себе на шею и те пару прохожих, которых мне всё же довелось встретить, только мило улыбались…

Каково же было моё удивление, когда эта милая хрупкая девушка со всей дури двинула мне по шее и добавила коленом в солнечное сплетение, дала дёру как беляк по весне. Поймать её, правда, особого труда не составило, но и там она не перестала сопротивляться, и я снова получил локтём в челюсть и коленом… Лучше бы в солнечное сплетение, но вышло немного ниже. В общем, пытаясь не скулить от боли, я, кажется, перегнул палку с угрозами и не на шутку её напугал.

Ну что ж… Может быть, она хотя бы на время оставит попытки сбежать.

Усадив беглянку от греха подальше на переднее сидение, я заблокировал двери.

— Связывать не будешь? — с вызовом спросила моя «пленница», подсовывая руки мне под нос.

— Не буду, — рявкнул я.

Некоторое время мы ехали молча. Елена забралась на сидение с ногами — они были босые. По всей видимости, туфли она потеряла при попытке побега, но в тот момент этого я не заметил, а лишь когда мы отъехали километров на десять, и возвращаться уже не было смысла.

Ну что ж, на моем счету были деньги, а какие-нибудь тапки можно купить и на заправке — заправлять машину рано или поздно пришлось бы, и скорее рано, чем поздно.

Обняв колени, Елена уставилась на петляющую змейкой дорогу.

— Ты убьешь меня? — спросила она, нарушая тишину.

— Нет, — хрипло ответил я.

— Будешь держать в плену, мучить и насиловать? — с завидным спокойствием поинтересовалась она.

— Да шут с тобой! Я так похож на маньяка?

— Ну-у…

— Ладно-ладно, — вздохнул я. — Я сам знаю, на кого я похож и как это всё выглядит со стороны.

— И зачем я тебе тогда?

— Мне? Да мне ты вообще не сдалась! Мне… — я задумался на секунду, стоит ли говорить правду, и решил, что я-то лично от этого ничего не теряю. — Тебя заказали.

— Заказали? — удивилась Елена, уставилась на меня так, как будто я ей звезду с неба пообещал.

— Угу, есть у нас там такой тип, которому в просьбе отказать за гранью возможного, — обьяснил я. — И он по какой-то мне неизвестной причине очень хочет видеть тебя у себя.

— Зачем? Зачем я ему?

— Я не знаю, — я пожал плечами. — Честно говоря, я с ним вообще не знаком и видел в первый раз. Но у него были аргументы, которые не оставили никаких сомнений, что ты ему очень нужна.

И снова в машине повисла тишина: слышались едва различимые звуки музыки и шум мотора. Я думал о том, как вести себя дальше. План поездки у меня был. Где-то в бардачке лежала старомодная бумажная карта, на которой красным маркером была нарисована линия, по которой нам следовало ехать. Весь перелет я сидел над этой картой, изучая наименее людные дороги и наиболее удаленные от цивилизации населенные пункты с возможностью ночлега.

Этот план у меня был. А вот другие моменты я не продумал совершенно.

— Я есть хочу, — ближе к обеду заявила моя пленница. — Между прочим, со вчерашнего обеда ничего не ела.

— Там в бардачке есть шоколадка, — отмахнулся я. В мои планы входило ехать так долго, как позволял бензобак.

— У меня аллергия на шоколад, — пробормотала обиженно Елена и обняла коленки, предварительно поправив подол длинной юбки.

Я вздохнул…

— Ладно, через четыре километра заправка, там можно будет что-то купить. И что-нибудь тебе на ноги тоже. Только…

— Только что? — усмехнулась Елена. — Не дергаться? Вести себя прилично? Никому загадочно глазами не моргать? Тайных знаков не подавать?

— А ты не дура, — хмыкнул я.

— Спасибо, — театрально улыбнулась Елена. — А если буду? Что тогда?

— Тогда… — я достал из дверного отсека пистолет, — мне всё же придётся тебя убить.

Елена поежилась, отодвинулась на сидении так далеко, как это было возможно, и отвернулась к окну. То, что это вовсе не настоящий пистолет, а обычная хорошо выполненная зажигалка, ей не стоило знать. Я очень сомневался, что она имела возможность видеть настоящий пистолет и могла бы распознать мой блеф.

Глава 3. Долго ли коротко ли…

Часть 1

Странные дела творились!

С утра я боялся, что превращаюсь, хоть и не добровольно, в монстра, похищая совершенно невинного человека, а теперь… Теперь этот самый человек давал мне ощущение, что в моей жизни еще не всё потеряно и, вполне возможно, я смогу снова жить, как раньше. Возможно…

Мы остановились на ночь в мотеле, который уже давно пережил свои лучшие годы, будучи когда-то если не престижным, то вполне приличным отелем, в тяжелые времена переделанный в кафе-мотель, и вот уже лет тридцать не видавший ремонта. Можно было бы выбрать и другое пристанище, но на тот момент, когда я выбирал это, единственным условием выбора было уединение и возможность отдельного входа с улицы.

Кто же знал! Кто вообще мог предположить, что моя «жертва» ни то что сопротивляться не будет, но даже станет помогать. Хотя расслабляться было еще рано. При всей её сговорчивости и моей симпатии к ней, случиться могло всё что угодно. Никто не давал гарантии, что она не придушит меня во сне. Хотя в этом я сомневался — ей бы просто не хватило сил. Но она могла в любой момент снова попытаться сбежать, воспользовавшись моментом.

Любая моя оплошность могла стоить жизни моей сестре…

Комнатушка, которую я снял для ночлега, располагалась в торце здания и это был единственный её плюс. Потом начинались минусы. Комнатой это можно было назвать только с натяжкой. Кажется, тут раньше была подсобка, где хранили швабры — больше сюда бы не влезло. Мы на швабры были похожи мало, но выбора у нас особо не было — других свободных комнат здесь не оказалось… Кроме того, в комнате было душно, в душе не было горячей воды и вместо двух отдельных кроватей посередине этой клетушки красовалась одна, зато двухспальная.

Желание было только одно: грохнуться поперек этой самой кровати и заснуть богатырским сном. Прекрасно осознавая, что в этой истории мне отведена отнюдь не роль богатыря, я вздохнул и кинул дорожную сумку на небольшое кресло, сбежавшее из далёких семидесятых годов и спрятавшееся тут от неизбежной судьбы быть выкинутым на свалку. Перспектива спать на этом видавшем виде клоповнике меня совсем не радовала.

Елена плюхнулась на кровать, раскинув руки, и радостно заулыбалась…

Я начинал думать, что у нее не всё в порядке с головой.

— Что? — заметив выражение на моём лице спросила она. — Я не могу радоваться кровати?

— Можешь, — согласно кивнул я. — Хотя это очень странно, что тебя вообще что-то в сложившейся ситуации радует.

Елена хмыкнула, пожала плечами и, перекатившись через кровать, не очень изящно грохнулась на пол с другой ее стороны. Тут же подскочив, она отряхнула юбку, заметно смутившись и даже покраснев.

— Знаешь, моя мама считает, что истинная леди не должна спать на мягких перинах…

— И дома ты спишь на массажной кушетке? — усмехнулся я: она действительно выглядела так, словно всю жизнь только и делала то, что полагается и разрешается истинной леди.

— Не совсем, — вздохнула Елена в ответ, — но очень похоже… Можно я пойду умоюсь?

По всей видимости ей не хотелось продолжать этот разговор. По какой именно причине — я не мог понять. То ли ей была неприятна сама тема, то ли она не хотела делиться личным со своим похитителем. Что бы это ни было, я лишь кивнул в ответ. Я и сам с удовольствием смыл бы с себя дорожную пыль, и останавливало меня только отсутствие горячей воды, о чем нас мило уведомила прилепленная на входную дверь табличка. И, судя по её затёртому виду, случалось это не впервой.

Я не сильно переживал о том, что Елена сбежит… Где-то в глубине души я даже надеялся, что она это сделает. Мне было жаль её, я чувствовал себя виноватым и с удовольствием её отпустил бы, эту странную, до неприличия приличную, настолько правильно воспитанную, что даже в самых экстремальных ситуациях она не теряла самообладания. Иногда я начинал сомневаться в её адекватности… Но то, что произошло потом, заставило меня сомневаться уже в моей адекватности.

Слышимость в комнате была отличная. Или ужасная — в зависимости от того, хотел ли ты послушать, что говорят за стеной, или хотел бы остаться неуслышанным.

Я не хотел ни прятаться от кого-либо, ни подслушивать. Да и, признаться, я не ожидал, что Елена вообще с кем-то может говорить… Сначала был слышен только шум воды, потом послышался голос, но я решил, что девица разговаривает сама с собой — мало ли, какие у неё от стресса пережитого нервы расшатались и какие это повлекло за собой расстройства. И только через пару минут, я понял, что я — олух царя небесного и напрочь забыл проверить наличие сотового телефона… Подскочив с кресла как ошпаренный, я уже было схватился за ручку двери в ванную комнату, но на секунду замешкался: какое-то внутреннее сопротивление заставило меня остановится. И не зря.

— Со мной всё хорошо, — едва слышно раздалось из-за двери. — Не волнуйся пожалуйста… Да, мама, я знаю… Я позвоню, как только мы доберемся… И экзамен пересдам, конечно… Хорошо… Спасибо, что понимаешь…

Ни слова о похищении, ни слова обо мне. Ни единой просьбы помочь или попытки сообщить, где она находится.

Я так и стоял, схватившись за ручку, когда дверь резко открылась, и Елена едва не врезалась в меня, тут же испуганно отшатнулась, поскользнулась на влажном полу и едва не упала, успев уцепиться за мою футболку, отчего та затрещала по швам. Долю секунды она смотрела на меня глазами нашкодившего котенка — без страха, нет, но явно ожидая наказания.

Часть 2

До чего же страшно прогремело над ухом это «Что это было?!»

Мне показалось, что сердце ушло в пятки, оставляя за собой неприятные ощущения, как будто облили ледяной водой… Мы провели вместе всего один день, но это был самый длинный день в моей жизни: я успела испытать такую палитру эмоций, о которой можно только догадываться, живя в обычной трехкомнатной квартире многоэтажного дома на окраине провинциального города. Но только сейчас я заметила, какой же он огромный! Как мне вообще в голову пришло, что у меня был хоть какой-то шанс от него сбежать?! Сейчас, в буквальном смысле повиснув у него на майке, я отчетливо поняла, что он как минимум в два раза шире и тяжелее: он занимал собой всё пространство дверного проёма, я даже протиснуться в комнату не смогла бы. Даже если бы очень этого хотела…

Глава 4. Райская Пташка

Часть 1

Скажи мне кто неделей раньше, что такое бывает, я бы покрутил пальцем у виска: похититель и жертва развлекаются в парке развлечений! Звучит хуже, чем в дешевых баснях желтой прессы. Но именно так всё и было тем вечером.

День начался далеко не так, как было запланировано. Хотя нужно начать рассказ еще раньше — с ночи.

Посреди ночи — на часах было чуть больше четырех, — я открыл глаза от странного ощущения. Словно на меня накатываются тёплые, очень теплые волны. Спросонья я не сразу понял, что это дыхание: Елена во сне перекатилась по кровати, сначала уткнулась носом мне в спину, отчего её дыхание приятно щекотало кожу, а потом и вовсе обняла. Я, было, подумал, что она хочет стащить ключ и сбежать, и мне понадобилось какое-то время, чтобы убедиться, что она на самом деле спит. А я до утра так больше и не уснул.

Я не привык спать не один…

Но это была лишь одна из многих причин. У меня не было времени думать о том, что делаю: я просто выполнял приказ, боясь последствий. Да, я старался не думать о том, что Елена — живой человек, что у неё есть собственная жизнь, планы на будущее, друзья… И родители. Я боялся сделать больно сестре и своим родителям, при этом совершенно не думал о её. Не хотел думать, отгонял от себя эти мысли, что было сил. Чтобы не начать видеть в них живых существ, людей с чувствами и эмоциями. Но это стало невозможно после звонка Елены домой и её абсолютно несчастного выражения лица.

Она настолько выбила меня из колеи своим напуганно-печальным видом, что я даже забыл о том, что вообще-то собирался ночевать в кресле… И вот оказался в нежных девичьих объятиях. Неосознанных, конечно, — добровольно она вряд ли бы стала меня так обнимать, — но всё же чертовски приятных. Что греха таить, она была безумно привлекательной. И еще она вызывала желание её защищать. Почти всегда.

Кроме тех коротких моментов, когда внезапно выходила на передовую с видом бравого солдата, бодро вешая лапшу на уши то продавцу заправки, то полицейскому — даже не краснея. В эти моменты от неё шла невероятной силы энергия, словно это нежное создание могло сдвинуть своими руками горы, даже не испортив маникюра.

И эти переходы от «не бойся, я тебя буду защищать ценой своей совести» до «ой, что я опять наделала» с невероятно милым румянцем на белоснежной коже… Такие девушки становились причинами дуэлей и объектами написания од и серенад. Такие девушки сводили с ума. Мне мой ум мог еще пригодиться, и потому я предпочел бы его не терять.

И тем не менее я сидел на потёртой скамейке в парке аттракционов с разноцветной сахарной ватой в руке и наблюдал за тем, как «жертва киднеппинга», радостно болтая ногами, каталась на карусели — кажется, уже десятый раз.

Парой часов раньше, уже будучи в парке, пока Елена отошла покупать очередное мороженое, я позвонил Снегиреву. Я думал, что звоню ему, но мне ответил женский голос. Сообщив, что у нас непредвиденные обстоятельства, но всё идет по плану в общем смысле этого слова, я положил трубку, не дождавшись ответа. А еще через пару минут телефон завибрировал, сообщив мне о пополнении счёта.

Что ж, выглядело так, что в мире Снегирёва все проблемы и «непредвиденные обстоятельства» решались деньгами.

— Красивая, — послышалось с другого края скамейки.

Не сразу поняв, что обращались ко мне, я проигнорировал говорящего, но это не остановило его. Вернее, её.

— Невеста у тебя красивая, говорю, — уточнил женский голос, заставив меня обратить на неё внимание.

А посмотреть мне пришлось дважды: рядом со мной сидела человеческая вариация сахарной ваты, которую я держал в руках — девушка с цветными конопушками и такими же волосами всех оттенков радуги, заплетенными в десятки тонких косичек до пояса. Одета она была так же ярко: голубая футболка, желтые брюки, зеленые кроссовки, на руках несчётное количество браслетов и колец из цветного пластика.

Девушка мило улыбнулась совершенно обворожительной белозубой улыбкой:

— Она смотрит на тебя, — заявила незнакомка, не отводя взгляда, кивнула в сторону карусели.

— А… да, красивая, — запоздало согласился я. — Только не невеста она мне. Мы вообще знакомы два дня.

«Если это можно назвать знакомством», подумал я про себя. А незнакомка пожала плечами:

— Чего нет, то еще может быть. А раз я так вижу, то точно случится.

— Ведьма? — усмехнулся я, выискивая глазами Елену в толпе выходящих с карусели.

— Лучше, — хмыкнула незнакомка и вдруг заявила: — Возьмите меня с собой!

— Что? — удивленный ее то ли просьбой, то ли приказом, я уставился на человеческую сахарную вату. — С какого это перепугу?

— С того, что лапы быстрее ног, уши волка слышат больше, глаза видят больше, только без крыльев тебе с костлявым не справиться…

Напрочь забыв все приличия, я уставился на незнакомку и, кажется, забыл закрыть рот. Откуда она могла знать про волка? О каких крыльях говорила? Могло ли это быть совпадением или не смешным розыгрышем Снегирёва: кроме него никто не знал о моих лохматых конечностях, которые прошлой ночью совершенно внезапно превратились в абсолютно человеческие. Хотя обещали мне иное…

— Привет! — незнакомка подскочила со скамейки к успевшей подойти Елене: — Меня Снежанна зовут, можно просто Жанна. Я с вами дальше поеду, Серый сказал, что можно.

Она сделала книксен в мою сторону и снова обратилась к Елене:

— Ты красивая. Не удивительно, что он за тобой следит, как преданный пёс!

Преданный пёс… Неплохо она меня описала. Эта Жанна-Снежанна. Хотя, положа руку на сердце, псом я был скорее охранным.

Часть 2