Сказка про двойную жизнь Лии

Сказка про двойную жизнь Лии

Лия стояла на берегу океана и наблюдала за огромными волнами, которые одна за другой обрушивались на берег. Это зрелище её совершенно завораживало. Она глаз не могла отвести от воды и как будто сама каждый раз с грохотом разбивалась с высоты о берег и, тут же возродившись, снова мчалась вперёд и вверх. Розовая пена, шапкой сидящая на волне, оставалась потом на берегу и долго таяла, постепенно уходила в песок, а тем временем служила напоминанием о том, что волна была, пусть даже одна из бесчисленно многих.

Лия открыла глаза. Она и сама не знала, как относится к этим величественным и ужасающим снам о дикой природе и неумолимом буйстве стихий. Она видела их с детства и помнила их все до единого. Во снах она покоряла горные хребты, каталась на спине кита, сражалась с анакондой и усыпляла проснувшийся вулкан. Но стоило проснуться, как от непобедимости и следа не оставалось.

Наяву Лия была совершенно обычной женщиной средних лет, невзрачной как моль и пресной как овсянка на воде без соли и сахара. Путешествовала обычно с работы в домашние тапочки и обратно. Все вокруг считали её слабой и безвольной. Муж откровенно признавался, что не слишком её любит, но его это устраивает. А вот свекр уже не стесняясь заявлял, что сын мог бы подыскать и кого получше.

Но Лия не хотела ни менять что-то в своей жизни, ни бороться с унижением. Она просто была, позволяла реке жизни нести себя как беспомощную букашку, а имя той реке было Тревога. Лия постоянно боялась сделать что-то не так, выглядеть не так, быть какой-то не такой, неправильной, а больше всего боялась остаться одна. Она не чувствовала себя полноценным человеком, неотъемлемой и прекрасной частью картины мира.

Человечество – большой оркестр, в котором важна партия каждого инструмента. Но Лия не знала, какая партия – её, и есть ли ей вообще в этом оркестре место. Поэтому безропотно принимала всё, что ей говорили, и делала всё, что считалось её обязанностями. В этом наборе функций себя Лия давно потеряла. Она не знала, своей ли жизнью живёт и чего хочет её душа.

Зато в снах Лия была одна и сама решала, как ей поступить, что лично ей важно, и всегда могла себя защитить. Она сама была стихией, летела с ветром и текла водой, разрывала на части диких зверей и неутомимо преодолевала любые расстояния. Во сне она владела миром, как наяву мир обладал ей.

В этом странном равновесии Лия жила год за годом и не верила, что что-то может сложиться иначе. Пока не произошло непредсказуемое, внезапно смешав все карты. Лия заснула, а во сне оказалась обычной собой. Боялась каждого шороха, не смела раздавить и комарика, а оставшись наедине с этим могучим непостижимым миром, ничего не могла ему противопоставить. В ужасе Лия пыталась проснуться, но даже это было ей не под силу. Что-то цепко держало её внутри этого худшего из кошмаров.

Не зная, что делать дальше, Лия просто пошла вперёд. Через какое-то время она обнаружила, что идёт через горный перевал по пояс в облаке. Не было никаких ориентиров, никакой цели и ни малейшего понимания, что её ждёт впереди глобально и куда ставить ногу. Вокруг не было ни птиц, ни зверей, стояла полная тишина, как будто весь остальной мир вымер. Только скалы, бескрайнее небо над головой и такое же бескрайнее облако, в котором утопали её ноги. Шаг, другой, ещё немножко, ещё чуть-чуть. Наконец впереди послышался шум, и Лия поняла, что впереди её ждёт водопад.

«Если ты не хочешь, ты можешь не идти дальше», сказала себе она. «Сон не может длиться вечно, в какой-то момент ты обязательно проснёшься.» И с изумлением поняла, что она не может не сделать следующий шаг. Не только потому, что откуда-то отлично знала, что сон, не пройденный до конца, обязательно вернётся.

А ещё и потому что впервые в жизни ей было по-настоящему интересно, что теперь будет. Это любопытство не заглушало страх и не отменяло его. Но оно теперь вело Лию как свет далёкой звезды. И подобно светлячку засияла в туманном зыбком полумраке надежда. «Иди! Бойся, но иди!» – говорили Лии эти спутники. И она сделала следующий шаг.

Стремительное падение закончилось едва заметным плеском ревущей воды. Лия умудрилась угодить прямо в центр водоворота. Она никогда не умела плавать (кроме своих героических снов), но здесь не помогла бы и сноровка олимпийского чемпиона. Одна сила влекла её на дно, заставляла погружаться всё глубже и глубже, при этом другая сила выталкивала наверх, лишая остатков сил. Лия перестала бороться и позволила потокам воды решать, что делать с её телом. И вдруг она услышала внутри себя, как кто-то пытается с ней заговорить.

«Ты больше всего этого. Расти и расширяйся. Ты не мышка и не амазонка. Ты – весь мир.»

Лия почувствовала, как в её теле нарастает тепло, а сама она действительно увеличивается. Вот она уже превратилась в великаншу, а водоворотик смешно щекочет ей пятку. Над горами встаёт огромное золотое солнце. Его первые лучи пронзают облако как тысячи огненных паутинок, и оно тает как дым над костром. Впереди простирается щедрая зеленью и цветами долина. Покрытые снегом зубцы гор блестят как глазурь на торте. Уставшая от приключения Лия ложится на траву и... просыпается.

Через неделю она уволилась с работы, а на последнюю зарплату, которую там получила, купила себе фотоаппарат. Поначалу она днями ходит по улицам, запечатлевая всё, что показалось ей достойным внимания. Но постепенно Лии становится мало видеть красоту. Она хочет красоту создавать. Первые наброски, неумелые эскизы, бесконечные пробы пера и всевозможных материалов.

Лия-художница родилась не за один день. А вот очередь за её картинами выстроилась быстро. Люди чувствовали, что, пусть рука её ещё не столь опытна и уверенна, свет, который исходит от её работ, притягивает к ним как магнит. И если такую картину повесить в спальне, сны потом снятся совершенно невероятные. А когда картина Лии украшает стену гостиной, там поселяется особенная атмосфера принятия и близости, что очень благоприятствует ведению душевных разговоров.