Сказки страны Ли - Терры.

Часть первая. Свободу заложникам!

Метка: Влюбленность.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СВОБОДУ ЗАЛОЖНИКАМ !

Он был читателем многих библиотек …

Из «Сказания о библиотечных духах». Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек. Вместо эпиграфа.

- Алло? - Спрашивал в трубку телефона - автомата Кузнечик. Он был готов обрадоваться будущему веселому удовольствию. А развлечение обещало быть новым и интересным. И только один Кузнечик знал, где лежит бомба.

Он ожидал помощи, от этого важного и веселого знания и понимал: ему cкучно в игровом уголке и книжном читальном зале. Друзья разбрелись вокруг по этажам библиотеки. Потерянными и грустными пленниками блуждали они среди рядов растрепанных и пыльных книг.

В читальном зале для шестиклассников, взрослых и самостоятельных людей, находилась их классная руководительница. Она говорила с Директором Библиотеки, со старшим библиографом и основным библиотекарем читального зала, организуя будущий познавательный урокна тему:

«Любите книгу. Читайка к вам придет».

Кузнечик не любил библиотеку, начиная от здания, большого и просторного, заставленного рядами полок и непрочитанных, никому не нужных книг. Так же, как не любил он школу, уроки литературы и противного русского языка с диктантами, повторениями, изложениями.

В большие окна заглядывало солнце, светило, согревало и вызывало погулять. Друзья - товарищи из разных дворов, люди проверенные общими делами и вместе проведенными проказами, начиная с дошкольных лет: Партизан, Петля, Дупель, Гвоздь и Десять Копеек Мелочью, смотрели с тоской на небольшой парк, расположенный низко под стенами библиотеки.

Запутавшийся в кустах и лишних травах парк зарастал деревьями постепенно. Лишенный заботы и ухода садовников, он превратился в дикий лес, опасный неожиданными встречами, но интересный.

Лес уходил от фундаментов здания вниз, скользил по косогору, обрывался с крутого берега в овраг, потом и в ре́ку, смешивался с одичавшими садами и полуразвалившимися дачами, которые могли быть использованы как укрытие: землянка или окоп.

Старые яблони парка и другие деревья во все времена были местами для мальчишек привлекательными. Но матерей начинали пугать заросли в парке и те страшные истории, которые, по слухам, постоянно происходили в нем. Родительницы больше не ходили погулять в парке днем с колясками и маленькими детьми и запрещали своим подросшим детям - школьникам спускаться в парк и в нём играть.

Друзья Кузнечика согласно мечтали о том, как здорово было бы обмануть «Свою Классную» учительницу и классную руководительницу, сбежать с урока, устроить в зарослях «партизанскую войну» или сыграть еще какую - нибудь серьезную "пацанскую" игрушку. А через час - полтора подобраться скрытно к выходу из Детской Библиотеки, подождать там окончания внеклассного урока и перепугать девчонок.

Но Марья Михайловна - учительница строгая. Она прекращала диверсионную деятельность друзей и оставляла каждой вахтерше и уборщице понятные и четкие инструкции.

Ребята пытались уйти всей сплочённой командой, рвались к выходам из библиотеки осторожными группами разведчиков, но были отловлены поодиночке. И все вместе посажены под строгий присмотр.

Капитаном громадного океанического корабля стояла учительница на лестнице и распоряжалась оттуда, как с рулевого мостика. На белоснежной открытой лестнице между вторым и первым этажом, она стояла и деловыми переговорами разговаривала. И видела всех: работников абонемента, входы и выходы читального зала, начиная от второго этажа, подходы к кабинетам библиографов, просторные холлы второго и первого этажа и лестницы - спуски, ведущие к входам и выходам.

В навязанных посторонними взрослыми рукопашных боях пострадал молчун и отличник Федотов Юрка. И он же противный «Знайка».

Федотов, который оказался у дружной команды на пути, не поясняя, хотел ли он уйти вместе с ними прогуляться в парк или был приставлен к ним учительницей смотреть за порядком. За это «Знайка» был пойман и побит, как бывал он битым много раз до этого происшествия. Он получал тумаки от друзей постоянно, открыто или исподтишка, но вредного своего характера, как и желания хорошо учиться, так и не изменял.

Просторным панорамным зрением Классная Руководительница наблюдала. И видела все. Сейчас выговаривала растерявшейся уборщице.

«Знайка» со свежим синяком на щеке сидел на желтом надувном диванчике, вздыхал и рассматривал толстую книжку, даже и без картинок, так увлеченно, как только он один это делать мог.

Сережа Кузнецов попал в здание библиотеки случайно, и тосковал здесь сильно. Он обучался в школе шестой год. И редко вспоминал о том, что есть у него фамилия, имя, отчество, которые звучали красиво - Кузнецов Сергей Александрович, но были ему больше совсем не нужны.

Имя и фамилия использовались окружающими людьми редко. Кузнечик больше к прозвищу привык. Оно обозначало точно его неугомонный неусидчивый характер. И нравилось друзьям.

Кузнечик помнил еще, как в старшей группе детского сада серьезная воспитательница учила детей свои фамилию, имя, отчество правильно произносить. Как долго Сергею не поддавался раскатистый звук «р - р»! Но звучные эти слова - Кузнецов Сергей Александрович ничего приятного не вызывали больше у мальчика в душе.

Лишь иногда, перед очередным выговором или наказанием, так называл его отец. И очень редко - директор школы. Особенно, если вызывал к себе в кабинет, если Кузнечик случайно попадал мячом в большое школьное окно. И разбивалось стекло.

Теперь Сергей выучил и другое правило. В школу приходить надо редко. Кузнечик теперь стал обычным прогульщиком и лентяем. Усидеть долго на месте мальчик тоже не мог. От скучных учителей, их нудных уроков, он всегда устремлялся к свободе. И находил ее, легко и безошибочно. За ним часто, через лазейку только что открытую Кузнечиком, удирал с уроков весь класс.

Часть вторая. Был читателем...

Метка: Влюблённость.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. …БЫЛ ЧИТАТЕЛЕМ …

Великое Лобное Место Литературы Нашего Города, место, где множество раз разбивали сердца и страдали душами разные читатели Литературы Нашего Города, существует давно.

« Сказания о библиотечных духах».

Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек... Вместо эпиграфа.

- Я был читателем разных библиотек. И только о некоторых мог вспоминать хорошо, другие бранил, о третьих думал с веселой или насмешливой улыбкой. Ведь каждая библиотека, городская или сельская, имеет собственное лицо, совсем не всегда от хозяев библиотеки и их библиотекарей зависящее..

Вставка один. БИБЛИОТЕЧНЫЕ ДУХИ: Хромой библиотекарь, он же Последняя Надежда. Читайка.Чайник. Молодой Котофей. Последняя Надежда - библиотечный дух, но он не всегда Хромой Библиотекарь и Мрачный Исполнитель, также и Ужасный Страх нерадивых читателей: растяп, ротозеев и растерях. И другие незначительные, посторонние и потусторонние существа.

«Сказания о библиотечных духах».

Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек...

- А что увлекает меня?

Я не отвечу Вам на Ваш вопрос. Жизнь библиотеки - не всегда и не только «книжная», то есть, обыкновенная библиотечно - читательская жизнь.

Но так спросила меня однажды пожилая и уважаемая мною библиотекарша. А я задумался и думал недолго, затем понял, как должен ответить и что рассказать. Я вспомнил себя, небольшого мальчишку, мою последнюю «детскую» и первую «взрослую» библиотеку нашей деревни. И Машу, молодую выпускницу культурно - книжного колледжа, нашу новую библиотекаршу. В те годы мы жили «хорошо», то есть спокойно.

Культурная жизнь большого села текла ровно. А в промежутках между делами сельскими в большое здание Сельского Дворца Культуры или Клуба, раз в две недели привозили новый фильм.

Голубая афиша - объявление вывешивалась в центре села, перед магазинами и остановкой ежедневного городского автобуса.

Я никогда не мог понять. откуда вдруг доставлялись в село секретные сведения о том, что фильм сегодня привезли очень интересный. Тогда односельчане встречались вечером в клубе. И набивались в здание так, что становилось тесно. Ходили смотреть «кино» всем селом.

Я требовал от небольшой сельской библиотеки невозможного: новых книжных поступлений, других интересных книг, сидел в читальном зале часами, читал и перелистывал журналы. И пропустил тот момент, когда становясь Марией, затем Марией Николаевной, молодая библиотекарь Машенька переставала любить меня.

А я не узнал тогда еще, не понимал, как не уважают специалисты библиотечного дела тот постоянный информационный голод, который ведет их читателей на поиск интересных книг. Велит приходить в библиотеку каждую неделю, охапку книг прочитанных книг приносить. Лазать по полкам, набирать книги новые. И их на неделю с собою забирать.

Вставка два. Библиотекарь - Хранитель Книжного Фонда. Переживает он, если работает в системе книжной выдачи долго и приучается сохранять постепенно Библиотечный Фонд, как главное дело своей жизни.

«Сказания о библиотечных духах».

Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек...

Молчала, терпела меня Мария Николаевна, не собираясь высказывать свои мысли вслух. Я чувствовал ее молчаливое несогласие. Ходить в библиотеку за книгами не переставал.

Подобно дракону, лежащему на сокровищах, Библиотекарь любит новые книжные поступления. Их сохраняет и бережет. Не понимает он, что …

Взаймы взятая книга - есть существо самостоятельное и своеобразное, коварное. Она потеряться может не всегда. Но, иногда, исчезает, скрываясь до времени, которое не совпадает с временем и необходимостью книгу в библиотеку срочно вернуть.

Находится такая книга также не всегда, а если и находится, то в том, самом необычном месте, где невозможно было бы догадаться ее искать. А время для возврата книг уходит.

«Сказания о библиотечных духах».

Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек...

Я был молодым читателем и мало знал о повадках книг. Но, иногда, терял книги и много времени проводил в поисках, стремясь возвратить книгу в срок и оказаться вне применения штрафных библиотечных санкций. Но, иногда, книгу надолго терял. И не умел еще, по малости возраста и общей читательской необразованности, обратиться за помощью к сильным домашним духам, разыскивать потерянную вещь с постоянной обычной присказкой:

- Дух домовой, поиграй, да отдай! -

Так, чтобы слабая воля вдруг приобретающей самостоятельность и свободу затерянной книги, вступила в противоречие со стремлениями к своеобразному домашнему порядку более сильного Духа Домового. А книга была бы таинственным образом временному владельцу возвращена. И находилась бы пропавшая книга тогда в том непонятном месте: за шкафом, под диваном или, провалившись между креслом и столом.

Я понемногу подрастал, но жизнь моя не менялась. Ходил в школу, два раза в неделю в библиотеки и много читал. Сельская жизнь, которая проходила вокруг, интересовала меня мало. Рядом были Книжные Приключения. Не понимал я, не умел, различать изменения. И на своем собственном языке не разговаривала со мной окружающая природа: деревья, события и другая реальная жизнь.

Но, иногда, пропуская школу, уходил с утра путешествовать, отдыхал в парке, смотрел, как падает снег. И, ожидая времени открытия библиотеки, о чем - то важном для себя размышлял. Те мысли не запомнил, только знал я, что был счастлив оттого, что моя жизнь, хоть некоторое время, но принадлежала одному только мне.

И не любил школу тем больше, чем старательнее она пыталась меня многим ненужным вещам обучить.

Затем жизнь моя неожиданно изменилась, и я услышал от Марии Николаевны все эти ранее невысказанные слова. Они ничего не значили и ничего не могли изменить. Я не становился плохим читателем - задолженником, как боялся всю свою жизнь, не потерял взятых взаймы книг, ничем особенным не проштрафился.

Часть третья. Свободу заложникам библиотек!

Среда. Сложные отношения.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СВОБОДУ ЗАЛОЖНИКАМ БИБЛИОТЕК!

Они прибывали с разных сторон и в масках.

«Сказания о библиотечных духах».

Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек... Вместо эпиграфа.

Пока только один КУЗНЕЧИК ГЕРОИЧЕСКИЙ знал все про бомбу, уложенную в подвале здания, готов был назвать приметы неизвестных злоумышленников и террористов, которые это сделали. Мог поделиться своими знаниями с дежурными соответствующих структур. Поэтому и звонил по телефону. Сам оставался неизвестным. Подробности с удовольствием сообщал.

И не имело никакого значения, что нужные вещи и все подробности им только сейчас были выдуманы. Они же и оказаться правдой вдруг могли!

И незамеченный никем посторонним, и незаметной тенью, Сергей Кузнецов, отступая подальше от телефона, обошел разговор двух уборщиц с библиотекарем, возвратился к своему классу, стоял рядом с классной руководительницей, размышлял о Продолжении Приключения и делал скучный вид:

«Я здесь стоял всегда».

Сотрудники Управления приехали вскоре, и были неожиданными для всех. И только лишь Сережей Кузнецовым ожидаемы.

Но вместе с облавой, составленной из разных сотрудников в масках из различных спецподразделений и в бронежилетах, в помещении холла и гардероба появился Петя. Такого оборота событий Сергей не ждал.

- Пётр поймет меня сразу, если только я попадусь ему на глаза. Я не сумею от него скрыть, что врал и сделал ложный вызов в полицию. Мне сильно достанется - подумал и перепугался мальчишка. - Нужно спасаться и прятаться. Петя не зря носит в Спецуправлении прозвище «Шкаф», он мужик грамотный и понимающий!

В усиленном броневом костюме и бронежилете Петя представлял собою зрелище сокрушительное. Под ним дрожали полы и прогибалась земля. Два метра роста, помноженные на вес крепкого мужика, с увесистыми добавками из шлема, аппаратуры, оружия.

Кузнечик смотрел и снова ругался и терялся. Решался незаметно отступать.

Кузнечик скрывался в глубинах библиотеки, в сумрачных пространствах книжных стеллажей. С неразберихой, начинающейся вместе с проверкой, облавой и поисками, затеряться оказалось легко.

Нечаянно помогли мальчику его друзья, которые рванулись в парк, потому что захотели свободы. Лишь некоторые из них сотрудниками Управления оказались для допроса задержаны, другие смогли убежать, и вырвались легко.

За книжными стеллажами пахло сухой пылью и той особой книжной плесенью, которая в обычное время могла бы навеять скуку или тоску, но сейчас успокаивала, казалась необходимой и спасительной.

Кузнечик вздохнул глубоко, прогоняя волнение, и начал устраиваться. Он постарался укрыться надежно, пробираясь всё дальше между рядами старых книг.

Мальчик осторожно продвинулся между стеллажами, подтянулся и оказался спрятанным среди старых книг. А прикрывал его другой длинный и старый стеллаж, который шевелился, как живой, скрипел при каждом движении, грозился обрушиться под тяжестью книг. И был сам собой угрожающим.

Стеллаж показал бы обязательно, всеми скрипами своими и вздохами, приближение любого неизвестного разведчика, противника или врага. Но важным оказалось для мальчика и самому совсем не тревожить скрипучий стеллаж и не двигаться, даже ногами не шевелить.

Кузнечик постарался устроиться поудобнее, подтянул к себе ноги поближе и понял, что спрятался хорошо. Его никто никогда не найдет.

Внутри стеллажа и тишина, казалось, была особая - книжная. Мальчик прислушивался, но только книги печально перешептывались о чем - то непонятном, своими шелестящими, особыми, голосами. А звуки из мира людей доносились слабо, казались ненужными, необязательными, игрушечными.

Звуки становилисьненастоящими потому, что проходили сквозь толстый книжно - пыльный заслон. Они утихали и утихали постепенно,, пока не затихли совсем.

Не ожидая этого от себя, мальчик закрывал глаза, начинал посапывать, потом заснул.

Часть четвертая. Читатели разных библиотек...

Среда: Сложные отношения.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЧИТАТЕЛИ РАЗНЫХ БИБЛИОТЕК…

Читатели, библиографы, другие любители книг, не знают, откуда пришел в Мир Хромой Библиотекарь, самый сильный дух существующего, вокруг Универсума. «Сказания о библиотечных духах».

Писано Главным Архивариусом Библиотеки в год закрытия первой из библиотек... Вместо эпиграфа.

...Никто никогда не занимался поиском в библиотеках: Внутри стеллажей или в развалах книг, также и регистрацией загадочных сущностей, время от времени появляющихся в утомленных длинным чтением глазах любителей интересную книгу почитать. Мало ли что может привидеться вдруг глазам, утопленным долгим чтением. Мелькает тень, бегают перед глазами "мурашики"...

Но наполнены фантазией и авторскими вымыслами различные зачитавшиеся любители книг. Их фантазерами считают люди обычные, книгой в собственной жизни не увлеченные.

От этого люди, посторонние к книгам, так основательно живут и прочно стоят на земле. Всепроникающим является наслаждение отравленного книжного знания. Привыкают прочитывать одну историю за другой читатели и всю свою жизнь не могут больше обойтись без чтения книг.

Бывают, со временем уже не похожими на обыкновенных любителей книги. И много времени проводят в библиотеках в поисках новинок, интересностей и других книжных открытий, которые могут быть ценными только лишь им одним.

Но увлеченного читателя внутри библиотеки, Духи Библиотек или другой Библиотечный Фольклор, обычно, не трогает. Наибольшее воздействие оказывают Духи внутри библиотечных стен - Исследователей с экстремальными и экстравагантными, методическими поступками и непонятными для Духов и библиотекарей действиями.

Такие читатели не только читают. Они даже внутри книг не живут, но события реальности по книгам изучают. Они книжным вымыслом не впечатляются, но его регистрируют.

Ловушкой для знаний становится у них Поисковой Информационный Рефлекс, воспитанный с детства у каждого читающего человека, любящего книгу с детства. Недолгой бывает судьба исследователя. Приходит он в руки Хромого Библиотекаря, Последнего Ужаса нерадивых посетителей и исследователей, общественных и частных библиотек.

Воплощением судьбы становится Явление Хромого Библиотекаря. Автор может рассказать одно Появление которое коснулось лично его, среди других случайных встреч или рассказов только лишь запомнившихся ему:

Рассказывала и боялась, страшилась каждого шороха, рассказывала при случайной встрече женщина невзрачной наружности и неопределенных лет:

- Я знала ее вначале, как обычную женщину. И приходила в библиотеку, скучая. Библиотека располалась в старом здании, была сырой, полуподвальной, детской. По стенам ползли разводы, влажная сырость подбиралась к потолку. А книги, что приносила я из библиотеки домой, пахли влажной плесневелой пылью. Бегали по страницам книг красноглазые мелкие таракашки, на развороте, внутри страниц, встречались небольшие паучки.

Библиотека находилась близко от школы и нашего дома. Я приходила взять книгу для дочери и наблюдала за стайкой детишек, которых приводили строгие учительницы из начальных классов школы.

Видела черную собаку, которая днем лежала под столом вместе с маленькими щенятами и негромко рычала из - под стола на неприятных ей посетителей. А вечером, часам к пяти, перед самым закрытием библиотеки, бездомная собака отправлялась ночевать на улицу, вселялась и лежала всеми ночами на крышке канализационного люка, чуть более теплой, чем остальные холодные зимние места: Заледеневшая мостовая, тротуары, снег и лед. И не рычала уже тогда собака, только дружелюбно постукивала по крышке люка хвостом. Быть может, ещё надеялась, что кто - нибудь ей поможет или в тепло заберёт...

Так продолжалась библиотечная жизнь и ежедневная благотворительсть для избранных, бродячих собак.

Впрочем, упрекать библиотекарей я тоже не могла. Незаметные и скромные герои, они отважно работали среди холодного климата, сырости

Проводили книговыдачу посреди ледяных батарей. Ведь в середине ноября каждого года к общему теплу библиотеки оказывались не подключены.

Тепло библиотекам подавали в последнюю очередь. Или не подавали совсем.

Библиотекарши не жаловались, с небольшой своей зарплатой тоже смирились. И были благодарны Судьбе за постоянное место работы.

Неторопливые их разговоры были наполнены светом и теплом.

Они старались благотворить окружающих, зачем - то выбирая для этого сложного акта меня, как ту же самую голодную и беспомощную собаку.

Постукивая палочкой и прихрамывая, Библиотекарь появлялась перед дверью квартиры, стучалась негромко, оказывалась у меня в холодной квартире с проверкой жилищных условий. И проверяла факт наличия книг, взятых ребенком в Библиотечном Книжном Фонде. Библиотекарша проходила по комнатам, опираясь на палку, немного изогнутая и сильно перекрученная. Хромала, смотрела строго. Ребенок ее боялся. Я, кажется, тоже.

Потом Хромая Библиотекарь уходила, небрежно заявляя на выходе:

- Я посмотрела и увидела, как тяжело вы живете. Я вам подарок принесла. - И оставляла сверток с поношенными вещами, которые принимались с благодарностью, но были совсем не нужны. Я молода была тогда, пока еще не знала: есть виды помощи намного более унизитильные для получающего эту помощь или такую помощь человека, потому что старые вещи запоминают многое о своих старых владельцах. А новому хозяину начинают безбожно мстить!

Возможно, только возможно, что и для подающего помощь такая благотворительность небезопасна тоже, опять же потому что старые вещи запоминают многое в характере своих первых владельцев. И новый хозяин престарелой вещи, не сможет ли он, через поношенную вещь воздействуя, прежнему хозяину и благотворителю навредить?...