Сказки веселого грибника

Образ героя

Он стоял перед маленьким мальчиком во всем своем великолепии. Громадный, в блестящих доспехах, герой внушал ужас и трепет. Вместе с тем у мальца создавалось впечатление надежности и защищенности.

Стальные доспехи воина, прикрывающие его торс, руки и ноги до бедер, были начищены до блеска, но вовсе не были парадной мишурой. Кое-где еще виднелись царапины и вмятины от ударов вражеских мечей и палиц, которые не смогли заделать даже искусные руки дворцовых оружейников и бронников. Громадный шлем благородной овальной формы также был выкован из стали. Два рога, которые, казалось, сами росли из налобной пластины, были заострены на концах и украшены золотыми насечками. Рога являли собой предмет доблести и боевого мастерства, - ни один из них не был срублен за долгие годы сражений и битв со шлема воителя. Маска, прикрывающая лицо воина, изображала гневное выражение лица ракшаса-людоеда и была так страшна, что враги должны были разбегаться при виде только ее одной.

Правая рука, облаченная в латную перчатку, сжимала рукоять меча столь огромного, что он, с точки зрения мальчугана, мог бы перерубить всадника вместе с конем одним ударом. Левой рукой воин держал щит, сидя в котором могли бы съехать с горки сам мальчонка и все его пять младших братьев.

От всей фигуры воина веяло палящим зноем битв и огня, пожирающего гибнущие города. Перед внутренним взором мальчишки проплывали поля сражений, где сходились на смерть тысячи пехотинцев, колесниц и боевых слонов. Он слышал крики воинов, свист тысяч стрел и камней, лязг металла и яростный рев громадных животных.

- Принц Дьятха, где вы! - послышалось в соседнем коридоре, и мальчик оторвался от созерцания. Он повертел головой, прислушиваясь к голосам, звавшим его. Потом бросил прощальный взгляд на манекен с доспехами и выбежал вон из оружейного зала.

«Вот вырасту, стану могучим раджпутом-воином, и тогда смогу надеть эти доспехи» - думал он, заворачивая в коридор навстречу толпе нянек, потерявших малолетнего наследника в лабиринте дворцовых коридоров и галерей. В свои недолгие шесть лет жизни мальчик знал, что третий сын раджи никогда не станет раджой. Но не знал мальчик и того, что судьба уготовила ему иной путь - сыну раджи-брахмана не стать кшатрием-раджпутом, а суждено ему вступить на путь принца Сиддхартхи Гаутамы, которого люди вскоре назовут Будда.

  A.S. 20-21.10.2003 г

Образ мудреца

В круглой комнате на первом этаже громадной башни сидел взаперти человек. Он сидел, склонившись над свитками и фолиантами в тесной комнатке, уставленной стеллажами. Стеллажи были забиты книгами, кипами каких-то бумаг, банками, колбами, ретортами и прочими предметами неясного назначения. Под потолком висело чучело громадного ящера - подарок купца с далекого юга, которому хозяин комнаты помог решить почти невыполнимую задачу. Стены комнаты были сложены из грубого камня. Под потолок почти от самой двери уходила крутая витая лестница, ведущая на второй этаж. Чуть левее от входа на вколоченном в стену рожке висел факел, освещавший все свободное пространство, которое занимал круглый, такой же, как и башня, стол, вся поверхность которого была завалена картами, свитками, какими-то совершенно непонятными для непосвященного инструментами.

Человек, сидевший за столом, был худ и бледен, но высок ростом и широк в плечах. Глаза его горели жадным огнем познания. Нос с горбинкой и продолговатое лицо придавали его облику черты аристократичности. Плотно сжатые тонкие губы и жесткая линия подбородка говорили о силе характера, а аскетично впалые щеки и слезящиеся, покрасневшие от недосыпа глаза свидетельствовали об упорстве этого человека и его готовности идти до конца в начатом деле.

Человек, которого звали Коул был придворным хронистом, историком, астрологом и математиком правителя местных земель. Он быстро чиркал писалом по пергаменту, периодически заглядывая то в один из фолиантов, лежащих на столе, то в очередной свиток, который мудрец, почти не глядя, доставал с очередной полки. Писало уверенно лежало в худой руке с длинными пальцами, привыкшими более держать кисть и горлышко реторты, нежели сжимать черенок молота или рукоять меча.

Коул оторвался от свитка, на секунду задумался, подняв глаза к потолку, и снова уткнулся в свиток.

В дверь грубо забарабанила чья-то сильная рука.

- Эй, ученая крыса, открывай, князь зовет.

Лицо Коула передернуло. Прошептав про себя ругательство, он встал и отодвинул засов. Дверь тот час распахнулась, и в помещение башни ворвался свежий ветер, взметнув со стола свитки и бумаги, не придавленные фолиантами и инструментами. На пороге стоял кряжистый человек в доспехах с насечками сержанта стражи. Его грубое лицо не выражало ничего, кроме решимости истово исполнить приказ начальства. Сержант шутовски поклонился.

- Чем обязан - голос мудреца был холоден, как февральский мороз.

- Пресветлый князь велел узнать, готова ли у вашей чести работа, которую он заказывал неделю назад - вкладывая как можно больше издевки в свою речь, ответил солдафон.

- Убирайся, и передай князю, что, если он хочет хороших результатов, пусть не дергает меня каждый час.

Сержант хотел что-то сказать, но Коул захлопнул перед его носом дверь. Тяжелые доски ударили стражника по лбу. Тот грязно выругался, пнув косяк сапогом, ушел.

Мудрец отошел от двери, собрал свитки, сел за стол и снова углубился в работу. Человек, никогда не знавший войн, изучавший науки для того, чтобы созидать и строить создавал для своего господина план вооруженного захвата сопредельных территорий.

  A.S. 23.10.2003 г.

Забыли развернуть или Жертвы недомыслия.

Уже который месяц шел дождь. Вода, плотной стеной падающая с небес, превратила некогда иссохшую и обезвоженную долину во влажное болото.

Поначалу дождю радовались. Молодой служка Махал, так удачно подсунувший жрецу ту необычную жертву был возведен в старшие служки и сильно этим гордился. За неделю он обзавелся женой и новым шатром. Долина цвела и зеленела. Жители разбили грядки, распахали новое поле для риса, запрудили, наполнившуюся водой речку. Образовалось искусственное озерко, в котором мужчины ловили заплывшую туда рыбу, женщины стирали холсты и шкуры, а ребятишки вовсю плескались на мелководье.

Но прошла неделя, другая, третья, а дождь и не думал прекращаться. Тогда люди пришли к жрецу и тот, раскинув крысиные кости, сказал, что виноват Махал, что он подсунул не ту жертву и Каменный бог разгневался и послал вечный дождь. Жрец сказал, что Каменный бог приказал разжаловать Махала опять в служки.

Махала разжаловали. Отобрали жену и шатер. И то, и другое забрал себе жрец.

Прошла еще неделя. Дождь все шел. Вздувшаяся от постоянного притока воды, река вышла из берегов и затопила рисовое поле. Жители долины опять пошли к жрецу. Тот, раскинув жабьи кости, сказал, что надо принести в жертву человека виновного в божьем гневе.

То есть Махала.

Служку связали и потащили на гору, где стоял идол Каменного бога. Махал громко ругался и проклинал тот день, когда решил подсунуть жрецу необычную жертву. Служку принесли в жертву Богу, запихнув его целиком в искривленную щель рта идола.

Но дожди не прекращались. Вода подбиралась уже к самому поселку и люди снова пришли к жрецу. Только жители не просили служителя культа поговорить с богом. Они решили принести самого пастыря в жертву. Жрец пытался убежать через задний вход в шатер, но его поймали, связали, отвели на гору и под звуки грома с небес и молитв из уст людей запихали туда же, куда и Махала.

Но дождь не унимался.....

- Дубины, идиоты, дебилы, - думал Каменный бог, кривя губы идола в недовольной гримасе. - То дождь им дай, то дождь прекрати. То суют всякую дрянь. Не люблю я человеческие жертвы! А вот шоколад хорош был! Только почему не развернули?! Неужели Вам приятно жевать шоколад в обертке?! И в очередной раз не внял людским мольбам.

- Ладно - через некоторое время подумал Бог, глядя на людей внизу, - пора бы сменить гнев на милость. Громыхну еще пару раз и хватит. А то что-то уж больно часто стали они поглядывать на свои топоры и мотыги и уж больно злые взгляды они кидают в мою сторону.

В небе и впрямь, прощально громыхнуло. Тучи вмиг рассеялись. И долгожданное солнце осветило низину и людей, успевших за эти месяцы затосковать по жаре и суховею.

A.S. 23-24.12.2003 г.

О крутом зайце.

В одном лесу жил был молодой заяц.

Так себе заяц. Ничего особенного. Бегал, как все зайцы. Жевал травку и корешки летом, ягодки-грибки осенью, кору с осин драл зимой. Волков да лис боялся от филинов и ястребов шарахался. В общем, заяц, как заяц, ничего такого.

Но, однажды, надоело ему так жить. А то что такое? Волки организовали охотничью артель - на оленей и лосей охотятся, да мелким рэкетом пробавляются, лисы - тоже, только рэкет у них еще мельче. Белки сушат впрок грибы, запасают орехи, а зимой втридорога продают. Еноты прачечную открыли. Гадюки судьбу предсказывают... Медведь - и тот пасеку завел, медком приторговывает.

В общем, решил заяц круто изменить свою жизнь

"А что, - думает, - стану крутым. Круче всего заячьего племени и все меня зауважают. А волки в долю возьмут."

С такими мыслями собрался он и пошел заниматься боксом. Только ничего у него не получалось. Передние-то лапки коротенькие совсем. Не дотянуться ими ни до лапы, ни до груши, ни до соперника. Все время зайцу доставалось - то синяк под глаз поставит, кто нос разобьет. Одно хорошо - в зубы не били. Они у зайца острые - перчатки порвать можно.

К тому же в секции были одни волки да барсуки, которые все время над ним подсмеивались.

- Куда тебе, косой боксом заниматься - смеялся молодой волк. - Да ты по мне и попасть-то не можешь. Все мимо.

- Да не то, что по тебе, - смеялся рядом мохнатый барсук. - Он по груше-то не попадет никак.

Думал заяц, думал, что ему делать, совсем отчаялся и однажды придумал. Задние ноги ведь у зайцев сильные. Вон сколько бегать и прыгать приходится. Вот во время очередного боя с волком на ринге и упал заяц на спину и изо всех сил ударил задними ногами соперника в грудь. Упал волк и заскулил жалобно. А заяц понял, что на ногах не только бегать можно.

С тех пор зайца в лесу зауважали. Как же волка скулить заставил! Волки по плечам хлопали - в бригаду приглашали. Лисы тоже дружить хотели. Медведь и тот кумом называть стал, хоть заяц с ним и не кумился.

Стал заяц работать с волками - расширили сферу влияния, потеснив рысей. Обложили данью местных белок и енотов, чтобы долю с прибылей отдавали справно. Заяц даже подумывал, как бы к медведю наведаться о дани с пасеки поговорить. Но серая братва отговорила - одно дело рысей, лис да кабанов с барсуками прижимать, совсем другое к Михал Потапычу с такими заявлениями подходить. Порвет враз когтями на полоски - опомниться не успеешь.

Разбогател заяц неимоверно - шубку теперь каждый месяц менял. Переехал из своей бывшей норы в барсучью - она просторней будет.

Загордился - мочи нет. Со своим-то зайцами и знаться почти перестал. Все с волками, да лисами.

Но однажды пришел в лес охотник со сворой собак. Загнали собаки зайца, разорвали на куски. И не стало крутого. Не помогли ноги.

А мораль сказки такова - на каждого крутого круче найдется.

A.S. 25.03.2004 г.