Скрипачка и хранитель мелодий

Пролог

И вот я острая под покровом рдеющего паруса

Плыву на юг по кривому направлению.

Пролог

Театр Мюзик-Холл, тёмный вечер, малая сцена.

Я играла на скрипке свою первую написанную музыку, вместе со мной был коллектив, который согласился помочь и выступить оркестром. Пронзительная искра коснулась моей груди, когда я увидела, кто сидит в зале и внимательно за мной наблюдает. Это был Лев, мужчина, который девять месяцев назад улетел от меня и растворился в воздухе, будто его и не существовало вовсе. Мужчина, который разбивал мне сердце раз за разом.

Я упрямо доиграла, не ошибаясь ни на секунду и следуя каждой ноте, зажимая напряжёнными пальцами аккорды. Хотела впечатлить того, кого ненавидела.

Зал взорвался аплодисментами, люди вставали с мест, кто-то кричал: «Браво!». Но я слышала лишь гулкое биение своего сердца и собственное тяжёлое дыхание.

Когда я спустилась со сцены, он схватил меня за руку за кулисами.

— Тебе здесь нельзя быть, — прошипела я, глядя на его прикосновение.

— Знаю, — ответил он с вызовом в глазах. — Но мне всё равно.

Другие музыканты из оркестра косились на нас. Я схватила его за запястье и увела в маленькую гримёрную комнату.

Наедине стало только хуже. Он был так близко и так далеко одновременно.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, смотря на него безразлично.

Я обняла себя руками. В комнате было холодно, и на коже проступили мурашки.

— Ты думала, что я исчезну? — он подошёл ближе. — Что забуду о тебе?

— Очень надеялась на это, — призналась я, отходя назад.

Он загонял меня в угол, как всегда умел.

— Ты мой ангел, — он улыбнулся нежной улыбкой. — Раньше я не верил в подобные вещи, но ты доказала, что существуют люди, оберегающие нас от страданий.

— У меня нет таких людей, — выпалила я с горечью. — Очень жаль.

— Я обидел тебя. Я обижаю всех: друзей, мать, девушку. Прости меня, — сказал он, лицо стало серьёзным. — Я такой. Отравляю людям жизнь. Пора исчезнуть из твоей, чтобы больше не мучить.

Я молчала, не зная, что сказать. Я была согласна с ним, но одновременно нет. Вновь почувствовала те мучения, что давно знакомы и бьют прямо в сердце.

— Я соскучился, — его голос стал теплее.

— Не знаю, скучала ли я, — произнесла я с растерянностью. — Ты поступил как последняя сволочь. Я отвыкла от тебя и не хочу снова привыкать.

— Давай просто попробуем снова общаться, — попросил он, в глазах мелькнуло отчаяние.

— Я не знаю, — прошептала я.

Было больно и сладко одновременно. Он вернулся. Но вот-вот снова исчезнет, как рыбка, выскользнувшая из рук. Это как симфония, переменчивая и пробуждающая самые глубокие уголки души. Нежное адажио, переходящее в громовое аллегро. Такой была моя любовь.

Глава 1. Осторожно, граммофон!

Обычно я встаю около девяти утра, но сегодня проспала. На экране телефона было уже десять двадцать. Я никогда не пропускаю завтрак, обед или ужин — таково мое личное правило. Я боюсь потерять вес, которого добилась с таким трудом.

Раньше я была очень худощавой, и насмешки по поводу моей худобы преследовали меня до семнадцати лет. Мне постоянно задавали вопросы: "Не уносит ли тебя ветер?" Эти шутки меня огорчали, и я решила набрать вес, даже прибегнув к помощи врача. Это помогло мне почувствовать себя увереннее, но страх снова стать слишком худой остался. Теперь я очень тщательно слежу за своим питанием, чтобы сохранить достигнутые результаты.

За окном шёл дождь, и мне нужно было собираться на работу. Я жила в городе с постоянно переменчивой погодой, где дожди были обычным делом. Утренние ритуалы стали привычкой: умывание, уход за кожей, макияж и подбор наряда. Завтрак состоял из чая и бутербродов. Полчаса, проведённые в интернете, завершали мои утренние сборы. Я мечтала о более разнообразной жизни, но рутина держала меня в своих объятиях.

Жила я в небольшой квартире, расположенной рядом с метро. Это было удобно и доступно, но иногда мне хотелось перемен. Ежедневный поход по ступенькам лестницы стал моим маленьким ритуалом, как в фильме "Завтрак у Тиффани". Я представляла, что живу в Нью-Йорке, и даже держала в почтовом ящике маленькое зеркало и помаду, чтобы поправить макияж перед выходом.

Забежав в кафе у дома, я купила свой любимый чёрный чай и пончик, а затем направилась в метро. Молодой бариста пытался флиртовать со мной, но я была сосредоточена на своих мыслях. Через три остановки я вышла у своей работы.

Я работаю скрипачкой в симфоническом оркестре, выступаем на концертах и мероприятиях. Это не приносит много денег, но хватает на аренду квартиры и нужные вещи. Скрипка стала моим хобби ещё в детстве, и родители поддерживали моё увлечение. Хотя родители давно развелись, я поддерживаю отношения с обоими.

Сегодня я решила заглянуть в популярный большой магазинчик «Ухо и медведь», чтобы купить диски для записи своих выступлений. Магазин был украшен неоновой вывеской с изображением медведя, держащего граммофон. Войдя внутрь, я услышала звон колокольчиков, висящих над дверью, и почувствовала на себе взгляды посетителей. В магазине я была впервые, хотя и часто проходила мимо, находясь на этой улице. Старомодный дизайн, винтажный интерьер меня впечатлили, здесь явно было приложена рука хорошего мастера.

Группа подростков рассматривала пластинки с современной музыкой. Один из них поднял пластинку и начал что-то обсуждать с друзьями. Меня сразу привлекло их живое обсуждение, и я не смогла удержаться от вмешательства.

— Привет, ребята, — начала я, не скрывая любопытства. — Что интересного нашли?

— Да вот, выбираем, что послушать, — ответил один из них, указывая на пластинки. — Но тут столько всего...

Я взглянула на пластинки, которые они держали, и заметила среди них несколько классических произведений.

— Если хотите попробовать что-то впечатляющее, — сказала я с улыбкой. — Попробуйте Вагнера. Его "Кольцо нибелунга" — это нечто потрясающее. Великая эпическая музыка, полная мощи и драматизма.

Молодежь сейчас лишена музыкального вкуса, остается только понадеяться, что кто-нибудь из них еще придет послушать оркестр. Нет, я и сама люблю современную музыку, мне нравится качественная попса, инди-музыка, рок-баллады о любви, нью эйдж под настроение (что-нибудь вроде Enigma), ретро-вейв я просто обожаю (привет группе Руки вверх!, а также салют группе t.A.T.u.). Но и про классику не стоит забывать. Классика научит многому, даст такие чувства и эмоции, какие больше нигде не сыскать. Люблю послушать клавишные вальсы Шопена, струнные симфонии Моцарта (особенно люблю его струнные квартеты), нравятся времена года Вивальди, хотела бы научиться идеально играть на скрипке Чайковского (всеми силами совершенствуюсь). Также опера Вагнера «Летучий голландец» давно входила в список моих фаворитов среди классики. У Бетховена душу больше всего трогают сонаты…

Мальчишки переглянулись, явно заинтересованные моим предложением.

— Звучит круто, — сказал один из них, пробежав глазами обложки пластинок.

Я улыбнулась, ощущая приятное чувство удовлетворения от того, что смогла заинтересовать их классической музыкой. В этот момент из-за угла вышел молодой мужчина, несущий громоздкий граммофон. Он двигался быстро и неосмотрительно, и в итоге налетел на меня, сбив с ног. Я потеряла равновесие и упала, больно ударившись об пол.

— Эй, ты что, глаза дома забыл? — воскликнула я, поднимаясь и потирая ушибленное плечо.

Мужчина, не смущаясь, лишь усмехнулся, продолжая держать граммофон, будто ничего не произошло.

— Да, простите, не заметил вас, — произнес он равнодушно, ставя громоздкий аппарат на ближайшую полку. — Этот граммофон оказался тяжелее, чем я думал.

Я бросила на него быстрый взгляд, оценивая. Обычные джинсы и футболка, на вид ничего особенного. Чуть растрепанные светлые волосы и невозмутимое выражение лица.

Несмотря на простоту его одежды, мне понравилась его внешность: высокий, с римским носом и явной уверенностью в себе. Навскидку я дала бы ему около двадцати семи лет. Я машинально приняла его за кассира или работника магазина, решив, что его простой внешний вид вполне соответствует этой роли.

— Конечно, сложно заметить человека, когда занят переноской своего "драгоценного" груза, — ехидно заметила я, скрестив руки на груди.

Мужчина ухмыльнулся, не показывая ни капли смущения или извинения.

— Знаете, он действительно драгоценный, — произнес он, чуть наклоняя голову, как будто наслаждаясь своим маленьким триумфом. — У него уникальный звук, который захватывает дух.

Я с недоверием подняла бровь.

— Правда? — произнесла я, пытаясь скрыть сарказм. — Ну, если он настолько хорош, может, я даже забуду, как ты меня сбил с ног.

— Думаю, это справедливо, — кивнул он, не убирая ухмылки. — Давайте, я вам покажу.

Глава 2. Элина и волшебные бобы

Аккуратно надела берет и, направляясь на работу, решила позвонить подруге, чтобы поделиться утренним происшествием. Такие события со мной случаются нечасто, и мне хотелось рассказать кому-то. С легким румянцем, вызванным то ли холодом, то ли раздражением, я нашла нужный контакт в телефоне и нажала кнопку вызова.

Подруга ответила почти мгновенно.

— Hello, — послышалось из телефона на нарочито ехидном английском. Мы иногда так делаем, стараясь говорить с максимально смешным акцентом.

— Hello. Ты не поверишь, но со мной уже успело кое-что случиться сегодня.

— Правда? Рассказывай, — в голосе подруги слышалось неподдельное любопытство. — Я пока заварю себе чай.

— Какой-то придурок в магазине с дисками и пластинками умудрился сбить меня граммофоном, и я упала, — пожаловалась я, словно давая показания в суде. — И даже не извинился! Какая наглость.

— Может, тебе стоило взять его номерок? — в трубке послышался смех.

Я, подходя к зданию работы, была ошеломлена.

— Ч-что?!

— Я серьёзно, — не унималась подруга. — Это может быть судьба.

— Лена, ты с ума сошла? Что ты несешь? Он не в моем вкусе.

— Как это? — удивилась она. — Как он выглядел? Светленький, как ты любишь? Какого цвета глаза?

"Лучше бы я ей не звонила".

— Уродец местный, — фыркнула я, останавливаясь у входа. Опоздаю немного, всё равно сейчас все только собираются и готовят инструменты. Моя скрипка была со мной в чехле, бережно упакованная в небольшой чемоданчик. Хорошо, что при падении ничего с ней не случилось. Надеюсь, мой пончик на обед тоже уцелел в сумочке.

— Серьёзно?

— Ну, такой высокий, стройный, на вид лет двадцати пяти, — начала перечислять я. — Заносчивый, грубый…

— Врёшь, он, наверное, лучше, чем ты говоришь, — подруга знала меня слишком хорошо.

— Он простой кассир! — возмутилась я.

— И что? — удивилась Лена. Она была из тех, кто в отношениях ценил прежде всего чувства, иногда, по моему мнению, наивно и слишком романтично.

— Я считаю, что партнёр должен быть достойным. Эрудированным, приятным внешне и в общении, желательно состоявшимся человеком к годам двадцати пяти, — именно такого я представляла себе будущего спутника жизни.

— Эля, ты стала меркантильной. В школе такой не была! — с грустью заметила Лена. Мы учились вместе до её переезда в другой город, куда я затем последовала за ней. Первое время жила у неё, пока не накопила на аренду отдельной квартиры.

— Не была. Пока по мне не "проехался" кое-кто! — вспоминая свою первую школьную влюбленность, я почувствовала горечь. Вспоминать о неудачных отношениях всегда неприятно.

— На самом деле ты не такая! — подруга, казалось, улыбалась.

— Такая, — упрямо настаивала я. — Если твой мужчина не может даже иногда сводить тебя в кафе, что это за отношения? Просто секс и обнимашки? — с недоумением спросила я. Лена часто удивляла меня своей легкомысленностью.

— Нормальные люди называют это любовью. Когда не ждёшь от партнёра подарков или материальных благ, — подруга сделала паузу и продолжила: — Эля, если ты всегда будешь ждать от мужчины "бонусов", нужна ли тебе вообще эта любовь?

Я на мгновение задумалась.

— Да, да, та же старая песня. У меня были такие отношения, ты сама знаешь. К чему это привело? В конце концов, мы все друг друга используем. Я не ищу богатого покровителя, просто хочу достойного человека.

Я действительно хотела такого. Если мужчина может предложить только секс и совместное времяпрепровождение у него дома, разве это не будет так же одиноко, как и без него? Любовь должна развивать, давать что-то, будь то духовное или материальное. Кто сказал, что нет?

— Если он умный человек, то, вероятно, умеет ухаживать, — продолжала я отстаивать свою позицию. — Понимает, что девушке нужны действия, и как может, старается их делать.

— Значит, ты согласна на скромный букетик ромашек вместо роскошного букета роз? — хихикнула Лена.

— Ой, пошла ты, — хмыкнула я. Такие фразы давно стали частью нашего общения. — Ладно, мне пора на работу. Пока, бомбино!

— Правильнее "чао, бомбино!", — поправила она.

— Иди лучше занимайся своими делами, слишком уж умничаешь.

— А я уже! — захохотала подруга и отключилась.

Репетиция прошла бодро, сегодня мы исполняли сороковую симфонию Моцарта. Я держалась на расстоянии от коллег, предпочитая сохранять некоторую дистанцию. В оркестре я всегда сидела справа, как в "бетховенской рассадке", играя вторую скрипку. Первые скрипки сидели слева, виолончели и альты — в центре. Наш дирижёр часто жаловался на головные боли, ведь работа с нами требовала немалых усилий, особенно когда нужно было сбалансировать звучание оркестра.

Скрипка — мой любимый инструмент, самый выразительный и виртуозный. Её звук напоминает красивый голос с нежным тембром. Нас, музыкантов, часто спрашивают, слушаем ли мы музыку дома. Мой ответ всегда один: музыка — это то, что никогда не надоест. У неё много лиц и голосов, она проникает в душу, как тёплый свет, и озаряет всё вокруг.

Домой я вернулась уставшая, руки немели, ноги ныли после длительной репетиции стоя. Очень хотелось есть, и я с жадностью набросилась на спагетти с томатной пастой, оставшиеся со вчерашнего ужина, и парочку сочных отбивных. Вегетарианство я когда-то пробовала, но поняла, что с моим астеническим телосложением не могу себе позволить отказаться от белка. Однажды я спросила у парня из прошлого, что он думает о вегетарианстве, и он ответил: "Эти коровы предназначены для того, чтобы их ели более разумные и могущественные существа. Что изменит моё решение? В мире станет больше свободных коров? Нет. Эти коровы изначально для нас." Я возмущалась, но в итоге согласилась.

В шкафу нашла свою массажную подушку, подключила её и устроилась в кресле с бокалом красного вина. Я иногда позволяла себе расслабиться с бокалом, а иногда и с двумя. Однажды я ходила на свидание с занудой, которому не понравилось, что я заказала вино. Я спросила его, думал ли он, что я, играя в оркестре, вышиваю крестиком и пью молоко с булочкой? Я не люблю скучных людей. Молодость нужно прожить со вкусом — с путешествиями, общением и красным мерло.

Глава 3. Пьянящие флюиды

Каре темных волос, большие доверчивые глаза с россыпью длинных ресниц, маленький ротик, всегда накрашенные яркие блестящие губы, овальное личико… все это я. Я стояла возле зеркала и расчесывала прямые только что вымытые волосы, пахнущие дорогим шампунем и облепиховым маслом. Сегодняшний день не обещал быть интересным, но все же ему удалось таковым стать. Правда, далеко не сразу. Собственные мысли больно кололись с утра. Может, я действительно ленивая, если мать всю жизнь мне это говорит? Иначе работала бы упорнее и не теряла время в этом оркестре, без перспектив и карьерного роста. Выбрала самый легкий вариант, дурочка из провинции с одной лишь кучкой амбиций. Думала, приедет в большой город на всё готовое, и в ножки ей будут кланяться, а гонорары тут и там прилетать… Критика казалась мне чем-то отрезвляющим, но от других я ее на дух не переносила. Самокритика — это когда ты понимаешь, что необходимо провести работу над собой. Критика — это бестактность окружающего люда, который не может держать свое мнение при себе. Я, например, грубила людям редко, и только тогда, когда они этого заслуживают и сами напросились. А уж как тяжело мне давалось принятие критики моей игры на скрипке… а она была, и неоднократно. Пофилософствовать наедине с собой я любила почти также сильно, как играть на скрипке.

С утра, позавтракав, я увлеклась чтением книги, которую недавно купила по приятной скидке. Еще один плюс жизни в большом городе — тут постоянно скидки, много выбора, и, конечно же, книги повсюду продают. В моем маленьком городе был один книжный, и главными хитами там по-прежнему оставались: «Гарри Поттер» Дж. К. Роулинг[1], «Игра престолов» Дж. Р. Р. Мартина[2], «Властелин колец» Дж. Р. Р. Толкиена[3], и, кхе-кхе, «Пятьдесят оттенков серого» Э. Л. Джеймс[4]. Читать я любила с подросткового возраста, сначала это были любовные романы, уже позже пошли более серьезные книги всемирно известных классиков, таких как Джек Лондон с его очаровательными историями любви и рассказами о жизни волков, Чарльз Диккенс с его исключительностью в написании томиков про Англию девятнадцатого века и тяжелые судьбы героев; изредка на мою книжную полку забредали и соотечественники, к примеру, Булгаков пришелся по душе. Наверное, он подкупил своей оригинальностью с первой главы «Мастера и Маргариты», когда высокоуважаемый Пилат вышел со своей мигренью к Иешуа. А вот Достоевский до сих пор давался с трудом, могла растягивать его чтение на месяц, а то и больше. Причина была в глубокой печали, запрятанной в книжных страницах. Практически вся классика, которую я читала, имеет грустную концовку. Классика — это классика, конечно. Литература делится на два вида: на серьезную и на расслабляющую. Оба вида нравятся, но большее удовольствие получаешь от второго - так устроен человек.

Сегодня, когда я решила перечитать «Мартина Идена», почему-то образ главного героя стал неустанно переплетаться с образом кассира из «Ухо и Медведь». Наверняка такой же неотесанный безграмотный болван, как главный герой в начале книги. Правда, тут же я вспомнила, как он назвал моих любимых композиторов, Моцарта и Рахманинова, но их ведь любой дурак знает, верно? Я вообще считаю, что в такие магазины надо брать работать тех, кто действительно разбирается в музыке.

Когда книжка надоела, я решила продолжить смотреть сериал про любовный треугольник и мифических персонажей вампиров. И что братья нашли в этой плаксивой и скучной героине? Почему постоянно хотят ее спасти, даже путем жертвы собственными и чужими жизнями? А она, как истинная мать Тереза, готова пожертвовать своей, лишь бы сохранить жизнь им. Так и дерутся все сезоны за то, кто на самом деле должен умереть во имя любви. В подростковом возрасте я бы умилилась, теперь гораздо больше симпатизировала героине-злодейке, которая хоть и поступала эгоистично и жестоко, но зато не строила из себя невинную овечку, которой все должны спасать жизнь. Когда я смотрела мультфильмы про куклу «Барби[5]» в детстве, то всегда хотела стать такой же добренькой цветочной феей, а в итоге стала главной антагонисткой, которая все время ворчит и с ножа ест.

Мне пришло сообщение в онлайн-мессенджер. От Лены:

«Прогуляемся по набережной?»

Я ответила сразу.

«Давай»

Дело в том, что мне только это было и нужно. Весь день сидеть дома тяжело психологически, если я долго никуда не выхожу, мне становится плохо. Договорились о времени, до встречи оставался один час, и я решила не медлить с подбором наряда и нанесением макияжа.

Одежде я готова петь оды любви, для меня это наилучший способ показать свою индивидуальность и творческую сторону. Одежда человека может сказать то, чего не скажет он сам. Это не означает, что нужно одеваться исключительно в дорогие вещи, есть прекрасная бюджетная одежда. Главное уметь подобрать ее со вкусом, иначе это выкинутые деньги и испорченный гардероб. Половину моего шкафа составляла база, которую многие стали недооценивать, называя скучной классикой. Но ведь база многозадачная, она подходит под все, ее очень легко сочетать и создавать из нее сотни образов. Купите себе дополнительно четыре базовые вещи и получите двенадцать разных комплектов!

На прогулку по набережной я выбрала черную мини-юбку с широким ремнем и розовую кофточку к ней, сверху накинула черный плащик с теплой подкладкой. Девочки какое-то время протестуют против розового, потому что большинство проносило его все детство, и теперь на нем клеймо «девчачье», но наступает момент в жизни женщины, когда она снова притирается и влюбляется в этот прекрасный цвет. Главное не подбирать для образа все розовое, вот это уже слишком даже для меня!

Обуться, взять ключи, деньги, ах, и конечно, духи, которые я привезла из Египта прошлым летом. Теперь можно идти.

— Элина, выходи за меня, — бариста из кофейни возле дома не любил сдаваться. Он постоянно подмигивал, будто у него нервный тик, и широко улыбался, обнажая не очень-то ровные зубы.

Глава 4. Одиночество и людские пороки

Я обожаю петь и играть на скрипке. Этот инструмент будто создан для моих рук. Я мечтаю записывать свои композиции, иногда добавляя к ним свой голос, и создать настоящий музыкальный бизнес. Что же мне мешает? Что постоянно возвращает меня на землю?

Я ленива и одинока, зависима от своих слабостей, как и каждый человек хоть раз в жизни. Мне не хватает сил, чтобы подняться без чужой помощи. Каждый день я понемногу схожу с ума от безделья, ненависти к себе, от отчаяния, что денег на мечты не хватает, а вдохновения и, возможно, таланта недостаточно. Не хватает кого-то, кто смог бы дать дельный совет, поддержать так, как никто другой. Я устала быть одна!

Вот уже год, как я придумываю себе занятия в свободное от работы время, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Единственная подруга не может заменить мне любимого человека, с которым можно быть рядом каждый день, который станет опорой и вдохновением.

Горюю ли я? Редко; только когда становится совсем невыносимо. И никогда не жалуюсь никому, кроме самой себя. Я сильная и справляюсь с тем, что преподносит жизнь. Я даже плачу редко. Но если заплачу, то сильно, потому что слишком долго держала эмоции в себе. Я научилась это делать еще после первых отношений. Возможно, это черта характера. Даже в детстве, когда все дети плакали от страха или обиды, я сидела молча. Слезы казались мне унизительными. Дар или проклятье? Ведь если я совсем не плачу, наступает момент, когда эмоции накрывают, как шторм. Я умею держать себя в руках до последней ниточки, и с самого рождения у меня это получается. Когда дети рождаются, они плачут, а я кашляла.

Деньги помогают отвлечься от плохих мыслей, но в последнее время их катастрофически не хватает; зарплату постоянно урезают, вот уже третий раз за полгода работы в оркестре. Я бы с удовольствием покинула этот оркестр, ведь он не приносит мне ничего, кроме разочарования! Я могу достичь большего, как всегда и хотела.

Позвонила мама. Я сглотнула ком в горле и ответила:

— Привет, Эля, ну как твои дела? — спросила она.

— Нормально, — ответила я, привычно скрывая истинное настроение, как всегда делаю с мамой и всеми вокруг.

— Точно? Ты хорошо питаешься, или как обычно? — забеспокоилась она. Моя мама не была особо ласковой, и я тоже. Мы редко обнимались и говорили друг другу нежности, но всё равно любили друг друга. Я была холодной снаружи, она тоже, хотя и не до такой степени, как я. Со временем все привыкли к тому, что в нашем доме длительные проявления нежности запрещены. В детстве меня, как единственного ребенка, слишком сильно любили все родственники. Было бы странно, если бы я не воротила нос от ласковых слов и прикосновений, уже будучи взрослой. Я не люблю телесные контакты, за исключением моего первого парня, в которого была по уши влюблена.

Может ли ребенок, которого в детстве залюбили, вырасти ласковым и нежным, а не капризным и непослушным? Профицит любви и внимания так же вреден, как и дефицит.

— Я хорошо питаюсь, — устало ответила я, стоя перед зеркалом и завязывая хвостик из своих коротких вы волос. В первый раз я коротко постригла волосы ещё в колледже, когда хотела перемен и новую себя. Это помогло справиться с депрессией и апатией, настигшими меня тогда. Я проучилась четыре года на специальности, которая мне совершенно не нравилась, и пошла в колледж только из-за давления семьи. Куда же я без образования, говорили мне. Конечно, ведь у нас принято считать, что человек без диплома ничего не стоит. Я так не считала. Я всегда знала, что хочу связать свою жизнь исключительно с музыкой.

— Спасибо, что успокоила, — вздохнула мама, и по её голосу я поняла, что она скучает и переживает.

— Ты же знаешь, мам, я не люблю, когда меня контролируют. Я уже выросла, — дружелюбно напомнила я.

Еще одна причина, по которой дети становятся немногословными и грубят — слишком большой родительский контроль на протяжении долгих лет. Теперь, когда я съехала от мамы, стало проще, и мы даже сблизились. Хочешь наладить отношения с близкими — съезжай от них. Все сразу меняются, понимают, что ты уже взрослый человек. Они продолжают скучать и звонить, но уже не так надоедают, как если бы вы жили вместе.

Почему-то наши родители считают, что несут ответственность за своих детей, хотя ничего в этом мире не подвластно чистой воле случая или судьбы. Это и приводит к тому, что в семье появляются диктаторы: что нужно делать, что не нужно, как делать, как не делать. Ясное дело, что родители желают своим детям добра и успеха. Но существует ли действительно долг перед кем-то, и нормально ли было бы, если бы он существовал? Нет, это настоящая вакханалия, на мой взгляд. Попытка создать нечто идеальное — вакханалия, попытка переиграть жизнь — вакханалия. Именно поэтому действия по отношению к ребенку вызывают такое сопротивление и приводят к необратимым последствиям. В обществе воцарились жестокость, конфликты и непонимание.

Как писал Джидду Кришнамурти, «Если бы вы любили своих детей, у вас бы не было войн».

— Ты для меня всегда будешь ребенком, — хмыкнула мама. — Ладно, пиши хоть иногда. А то совсем обнаглела, дочь называется.

— Я пишу тебе каждый день!

— Этого мало, — усмехнулась она. — Ты пишешь только по вечерам, а нужно и по утрам. Сложно написать пару слов?

— Нет, но почему я обязана? Я что, как досрочно освобожденная из тюрьмы, должна теперь постоянно туда наведываться или звонить говорить, мол, это я, так и так? — попыталась я шуткой показать абсурдность её идеи. — Если что, один раз в день — это нормально. Есть люди, которые своим родителям вообще не пишут месяцами!

— А ты не сравнивай нас с другими людьми, у которых совести нет, — парировала мать. — Как оркестр? Когда ближайший концерт? И где обещанные диски с записью прошлого выступления? Почта затеряла? — посыпались строгие вопросы.

— Ой! Я забыла. Я куплю на днях и всё пришлю. Пока, люблю, — сказала я коротко, но искренне, и положила трубку.

Глава 5. В поисках вдохновения и любви

Сегодня на работе я завела разговор с парнем моего возраста, которому тоже было двадцать лет. Он казался милым, хорошо одевался, был вежливым, а его голубые глаза были удивительно красивы. Может, именно он — моя будущая любовь?

Он пригласил меня на свидание, сам назначил время и место — восемь вечера у паба "Бугги". Я согласилась, ведь давно не выбиралась куда-то по-настоящему. Работа и прогулки с Леной по местным популярным местам не считались полноценной жизнью, от которой хотелось бы цвести и благоухать. Я жаждала чего-то большего, что вдохновило бы меня творить.

Собралась я быстро, не стала особо наряжаться и сильно краситься — далеко не все парни это любят. К тому же, я и сама не в восторге от девушек, переборщивших с макияжем и безвкусной откровенностью наряда.

Он ждал меня возле входа в паб, который находился в центре города. Пришел без цветов, но был прилично одет и не хамил — это уже радовало при встрече. В современном обществе сложно найти идеального партнера — так стоит ли пытаться?

Я натянула милую улыбку и с легким волнением поздоровалась с ним. Он пожал мою руку как какой-то неловкий подросток, боящийся обнять девушку. Не стоит делать поспешные выводы. Мы только встретились, может, он еще покажет себя?

— Элина, ты мило выглядишь, — осмелился сказать мужчина, слегка улыбнувшись. — Пойдем, ты, наверное, замерзла.

— Да, спасибо. Пойдем.

Я сделала вид, что комплимент мне понравился, хотя он был достаточно обыденным.

Мы зашли в заведение, которое было довольно популярным среди подобных мест в городе. Здесь было людно, официантки не успевали обслужить всех посетителей, бегая туда-сюда с подносами. Я почувствовала запах алкоголя, проходя мимо компании, играющей в покер.

Честно говоря, Игорь выбрал не самое романтичное место для свидания. Если бы он пришел сюда с друзьями или старой знакомой — это было бы одно, но учитывая, что он пригласил меня как потенциальную девушку, выбор выглядел странным.

— Эй, малышка, присоединяйся к нам, — подмигнул один из мужчин за шумным столиком. — Здесь тебе будет веселее, чем с этим занудой в костюме!

Игорь не обратил на это внимания и пошел вперед.

— Пошел к черту, — фыркнула я, смелая, но, возможно, чуть глупая. Иногда я сначала говорю, а уже потом думаю. Может, лучше было промолчать?

— Ой, острая на язычок, — засмеялся один из них. — Стой, не уходи, познакомимся поближе.

Игорь никак не отреагировал, и мы сели за столик, попросив меню у полненькой, но милой официантки.

— Вот же хамы, — процедила я, не глядя в их сторону. — И как только таких пускают в одно заведение с нормальными людьми?

— Да, какие-то клоуны, — согласился Игорь, поправляя галстук.

Он начал листать меню, не выдвинув мне стул. Эх, кажется, у меня слишком завышенные ожидания.

— Ну что, выпьем за знакомство? — предложил Игорь, улыбаясь.

Я поняла, что он пытается меня напоить, когда после первой рюмки крепкого бренди он заказал ещё и принёс двойную порцию нам обоим. Я вскинула бровь. Крепкий алкоголь — не моё, но я согласилась на две рюмки, чтобы не пить молочный коктейль в пабе.

Я остановила официантку.

— Одну порцию, пожалуйста, только для парня. Я больше не буду бренди. У вас есть еда? — я была здесь впервые и уже чувствовала себя неуютно.

Посмотрев на Игоря, я поняла, что он разочарован. Мой отказ от продолжения распития напитков означал, что вечер не пойдет по его плану.

— У нас есть большой ассортимент закусок! — ответила официантка, показав меню.

Я выбрала порцию жареной рыбы с тушеными овощами. Я была голодна и надеялась, что мы сможем перекусить на свидании.

— Порция рыбы, хорошо. А что-нибудь еще из напитков?

— Эль, ну давай хотя бы ещё по одной, — настаивал Игорь, краснея от выпитого.

— Нет, спасибо. Я поем, расплачусь за себя и поеду домой, — я ответила холодно, не глядя на него.

Свидание провалилось. Внутри я чувствовала разочарование и отвращение к Игорю. Официантка, заметив моё состояние, сочувственно улыбнулась.

— Эль, ты обиделась? Не хочешь крепкое спиртное — закажи себе что нравится, — предложил он, но я только сильнее злилась.

— Ты думал меня напоить и воспользоваться ситуацией? — сорвалась я. — Казался приличным человеком, а оказался ничтожеством!

Я хотела, чтобы он ушел, и смогу спокойно закончить вечер. Игорь, казалось, понял намек и, пробормотав что-то под нос, встал со своего места.

— Да ты… ты истеричка, — выдавил он и быстро ушел.

Официантка принесла мою еду и его бренди. Она выглядела озадаченной, глядя на пустое место напротив меня.

— Эта падаль ушла и не расплатилась даже за себя, — я криво улыбнулась.

С рыбой я разделалась быстро. После еды я почувствовала облегчение, но решила, что больше не вернусь в это место.

На работе Игорь смотрел на меня с затаенной злостью. Видимо, он все же был оскорблен. Спустя неделю мне снова предложили познакомиться, на этот раз в метро. Мы мило поболтали, и мужчина пообещал позвонить. Но, узнав, что у него уже есть девушка, я решила больше не тратить время на случайные знакомства.

Но финалом стала встреча с парнем, с которым мы общались по интернету. На свидание я пришла в красивом голубом платье и бежевых ботиночках на небольшом каблуке. Но мой спутник, Виктор, был совершенно не подготовлен — потрепанная куртка, простые джинсы и кроссовки, а его волосы были неухожены.

Беседа не клеилась. Он оказался настолько застенчивым, что мы едва обсуждали погоду и экономическую ситуацию. В интернете он казался веселым, но в реальной жизни — совсем другой.

— Виктор, а как ты относишься к экстриму? Дайвингу, например? — попыталась я оживить разговор.

— Ну, не знаю… Плавать не умею, боюсь воды, — признался он.

— А что насчет прыжков с парашютом?

— Может, за миллион долларов, — пошутил он, но я поняла, что смелость — не его черта.

Мы остановились у маленькой кофейни, где работал мой знакомый бариста Боря. Я предложила зайти, чтобы сыграть в настольные игры.

Глава 6. «Ухо и медведь»

Пришла долгожданная зима, хотя снега пока не наблюдалось. Две недели, проведенные в веренице работы в оркестре, свиданий и прогулок, пролетели незаметно.

В свой первый зимний выходной я решила выполнить обещание, данное близким, и наконец записать на диски старое выступление оркестра.

Мы гуляли с Леной по городу и проходили мимо моей работы, возле которой и располагался магазинчик с вывеской медведя, обнимающего граммофон, где я могла бы приобрести то, что мне нужно. Стоило ли заходить туда еще раз? Я после первого не отошла, хотя про шишку на голове слегка преувеличила в рассказе для своей подружки. С тех пор, как я была в музыкальном магазинчике впервые, прошло полмесяца, однако что-то внутри меня протестовало, не давая туда вновь зайти. Если я буду бояться новой встречи с тем кассиром, то как я смогу уважать себя после этого?

Я считаю так: если боишься увидеть кого-то, нужно это сделать и осознать, как глупо было трястись из-за непонятного страха. Это всего лишь человек, такой же, как и все! А личная неприязнь — это уже не редкость, нужно обладать искусством её грамотно прятать.

Может быть, его вообще нет сегодня на работе — у кассиров же бывают выходные дни?

— Хочешь зайти? — поинтересовалась подруга, разглядывая интересную вывеску красного цвета. — Конечно, хочешь.

— Именно здесь я встретила того парня из парфюмерного бутика в «Карусели», помнишь?

— О да! Давай скорее зайдём! Вдруг он там! — загорелись глаза девушки, и она потянула меня за руку, другой открывая дверь с шумными колокольчиками. Она была подозрительно любопытной к этому парню из музыкального магазинчика, учитывая, что у нее уже был один бойфренд по имени Вячеслав, симпатичный и веселый. Леночка встречалась с ним уже почти год и была вроде как счастлива.

Глядя на них, я иногда чувствовала укол зависти, но не такой зависти, когда ты желаешь кому-то зла, а такой, когда ты лишь хочешь для себя того же, что есть у других. Особенно больно было видеть влюбленных вместе в последний месяц, когда я чувствовала себя как никогда одиноко.

— Как думаешь, может оказаться так, что его сбила машина и он не пришел на работу? — вяло спросила я, стараясь не смотреть на рабочее место с кассой сотрудников «Ухо и медведь».

— Типун тебе на язык, злая женщина, — подняла бровь Леночка.

— Ладно, тогда купишь мне парочку чистых CD дисков? Я тебя в отделе пластинок подожду…

Прямо как в школе, когда боишься показаться перед классной руководительницей и прячешься за друзей!

— Договорились!

Я дала ей нужную сумму денег и поспешила скрыться в комнатке с ретро-граммофоном, захватив по пути из большой коробки случайную пластинку. Надо себя чем-то занять, лишь бы не видеться с ненормальным типом.

Я любила качество звука на виниловых пластинках, правда, редко удосуживалась насладиться им — единственное место, где был граммофон, на котором я могла оценить игру, это школа музыки в родном городке. Не раз бывало, я возвращалась с занятий по скрипке и слушала пластинки в большом и уютном холле школы. Там сидело много таких же ребят, как я, кто-то общался, а кто-то просто слушал и молчал. Иногда я скучаю по тем беззаботным временам: может, в школе нам не врали и то действительно были лучшие годы жизни? Хотя из двух школ я любила только музыкальную. Обычная же мне казалась чем-то вроде тюрьмы: у нас были очень строгие преподаватели, запрет на малейший прогул без медицинской справки и полный контроль в учебное время. В голову лезло лишь одно сравнение с каким-нибудь гестапо. Не сомневаюсь, что есть ребята, которые вспоминают школьные времена с теплотой и ностальгией, но я относилась к тем, кто старательно обходил ее стороной и видел в ночных кошмарах. Контроль над собой я не любила с детства, и предпочитала учиться своими методами — читала дома книжки, изучала энциклопедии и смотрела познавательные фильмы и передачи от BBC. Если вспомнить о моих подростковых комплексах, можно понять, почему еще я не любила ходить в школу: именно там я научилась хамить всем, кто этого заслуживает, потому что когда тебе вечно указывают на внешние различия между вами, приходится приспосабливаться и показывать клыки.

Мой случайный выбор пал на пластинку в красивой коробочке с изображением иностранного музыканта Криса Айзека, альбом назывался «Heart Shaped World». Я аккуратно достала пластинку и поместила ее на планшайбу в старинном проигрывателе, опустила головку звукоснимателя, установила иглу и тут же услышала легкое потрескивание вначале воспроизведения.

Первой композицией была «Wicked game», ее я очень хорошо знала, и даже видела к ней клип. У певца был потрясающий голос, буквально созданный для исполнения любовной лирики в стиле баллад или серенад, идеальнее всего звучащих под окном любимой. Такое приятное касание каждой ноты, легко дающейся исполнителю, и весьма отличная мелодия на фоне. Я прикрыла от удовольствия глаза.

Открыла их только тогда, когда почувствовала на лице чью-то широкую прохладную ладонь, препятствующую возможности что-то увидеть.

— Кто это? — насторожилась я.

— Догадайся сама, — предложил мужской голос.

И я сразу узнала этот голос.

— Убери руку с моего лица, пожалуйста, — сразу же потребовала. Эффекта легкой интриги будто и не бывало. И, как назло, продолжалась песня, как по мне, гордо носящая звание «самая романтичная мелодия века».

— Узнала? — ухмыльнулся человек за моей спиной и всё-таки убрал руку. Я моментально обернулась, желая разобраться. Почему-то с этим типом мне постоянно приходилось что-то выяснять. Может, я страдаю манией величия? Или это он настоящий злодей? Хочу, чтобы правильным ответом был второй вариант.

— Что, хочешь меня снова отчитать? — тут же догадался он, иронично поглядывая на мое покрасневшее от негодования лицо. — Извини, дневник дома забыл. Но я всё передам своей маме, честно. Только прошу, не вызывай её к себе в кабинет!

— Шутить пытаешься, остряк? Будто я строгая училка? — фыркнула я, глядя на него свысока и поправляя невзначай волосы. Мелодия все наигрывала, задевая струны души и создавая вокруг лёгкий флёр неловкости и стеснения. Кто-нибудь спросит, как можно препираться с кем-то, будучи в ступоре? Легко! Если у тебя есть острый язычок, который живет своей отдельной жизнью.

Глава 7. Однажды рано утром на улице Садовой

Я играла на скрипке весь вечер, не прерываясь ни на мгновение. Пальцы слегка ныли, голова затуманилась, руки устали от неизменного положения. Но душа, она продолжала петь, неистово и радостно. Сначала я долго исполняла "Зимние грёзы" Чайковского, его Первую симфонию, которая одновременно возбуждала и умиротворяла меня: тихое аллегро сменялось спокойным адажио, затем мощное и пронзительное маэстозо, вновь адажио, и, наконец, бурное аллегро, завершающееся на пике темпом джиокозо. Я играла в стиле арпеджио[1], наслаждаясь музыкой, рождающейся под движением смычка. Затем перешла к "Лунной сонате" Бетховена, исполняя её так же, перебирая струны аккордов. Закончила лишь после того, как исполнила вальс Шопена в умеренно быстром темпе, исчерпав все силы.

Потом я решила включить свой современный маленький магнитофон стильного белого цвета, в нём уже был диск с альбомом Guns N' Roses, которую я обожала. Закурила сигарету прямо в квартире, не боясь запаха, который мог пропитать мебель и волосы. С наслаждением затянулась дымом, когда Эксл Роуз исполнял "This I Love". Докуривала вторую сигарету, когда он проникновенно пел строки:

«Не плачь в этот вечер,

Я всё ещё люблю тебя, детка,

Не плачь в этот вечер,

Не плачь в этот вечер,

Небесные крылья распустились над тобой,

Не плачь в этот вечер.»

Ах! Как легко, воздушно и глубоко! Я начала танцевать, и мои бедра и руки сами задвигались под музыку, сливаясь с ней в единое целое. Я потеряла счёт времени, увлекаясь, отвлекаясь от мирской суеты и всеобщего хаоса. Очнулась лишь тогда, когда соседи застучали по батареям, и бросила мимолётный взгляд на настенные часы. Невероятно, уже два часа ночи!

Музыка смолкла, когда разъярённые соседи поднялись на мой этаж и начали стучать в дверь квартиры.

— Да выключаю я, выключаю! — громко крикнула я, вся взъерошенная после танцев, как страстная дикая кошка.

Женщины иногда сходят с ума, возможно, несколько раз в неделю.

Устало запрыгнув в большое фиолетовое кресло, я натянула на себя вязаный плед, начав мерзнуть без продолжения танцев. Провела так около двух часов за просмотром старого романтического фильма, не испытывая желания спать, но в голову внезапно пришла мысль отправиться на раннюю прогулку. Сегодня внутри меня бушевали черти, такой непоседой я себе казалась!

Быстро переодевшись в длинное трикотажное платье и тёплую куртку, я тихо выбежала из дома, стараясь не шуметь, чтобы не тревожить соседей ещё больше. Утро встретило меня тусклыми красками рассвета и прохладой. Я потуже укуталась в зимнюю куртку, которую носила уже третий год, чередуя с пальто, и решила пройтись до Садовой улицы, где раньше работала, пока меня не уволили за прогулы. Мне всегда нравился этот район: здесь несколько лет назад построили небольшой театр, где репетировал оркестр, и множество уютных магазинчиков, от книжных до музыкальных. Также можно было заглянуть в ресторан "Изыканный борщ" и попробовать блюда русско-украинской кухни. Улица славилась оригинальными названиями и интересными архитектурными решениями: готика и постмодернизм здесь смешивались в удивительном симбиозе. Особенно меня привлекали небольшие здания старинного вида, столь очаровательные в своей небрежной красоте. Бежевый театр украшали большие белоснежные колонны, на втором и третьем этажах находились милые балкончики, ко входу в храм искусства вела широкая лестница, а по ночам здесь всё светилось, как в сказке. Музыкальный магазин "Ухо и медведь", где работал мой знакомый, был выполнен в коричневых тонах и полностью застеклён. Большие окна и дверь, над которой висела красная неоновая вывеска, открывали вид на высокие стеллажи с дисками, музыкальными книгами и брошюрами, а также разнообразными CD-проигрывателями. Но самым интересным местом был небольшой парк, окружённый десятками деревянных скамеек с изогнутыми спинками и большим фонтаном посередине, вокруг которого росли цветы и проложены дорожки из гравия. Сам фонтан был белоснежным, из дорогого камня, а вода в нём — голубой и прозрачной.

Идти оставалось недолго, учитывая мой быстрый шаг, и вскоре я поняла, что прошло около полутора часов — было уже шесть утра, время, когда открывались первые кофейни и пекарни в городе. Живот предательски заурчал, напоминая, что я забыла поужинать, увлекшись музыкой и танцами. Я купила себе французский круассан с кремовой начинкой и стакан горячего чая с цветами маракуйи. Дошла до фонтана за десять минут, села на его белый бортик, положив рядом тёплый стаканчик и круассан в бумажной обёртке. Вдыхая утреннюю свежесть, я наслаждалась тишиной и редкими прохожими, которые, видимо, спешили на работу или в метро.

Утро было чарующим: воздух наполнился свежестью и лёгким зимним морозцем, а небо окрасилось в нежные бежево-розовые оттенки. Я чувствовала, что эти последние часы были для меня маленькой перезагрузкой. Всё снова было хорошо. Я не думала о завтрашнем дне, наслаждаясь настоящим. Жуя круассан и подкармливая им голубей, я не заметила, как к фонтану подошёл высокий пожилой мужчина в дорогом пальто и с большим профессиональным фотоаппаратом на шее. Он выглядел типичным британцем с мягкими отвислыми щеками, красноватым лицом — то ли от холода, то ли по жизни, и голубыми глазами, окружёнными морщинками. Я с интересом уставилась на него, как на дедушку Мороза. Его шея была обмотана длинным красным шарфом, что гармонично смотрелось на фоне синего пальто.

— Красивая девушка, — заговорил он с ярко выраженным британским акцентом, останавливаясь передо мной и широко улыбаясь. — Я извиняться... вы позволить сделать фото... фотография? Just one photo, please! You are a goddess! То есть... вы... вы... Nefertiti, Nefertiti, — почему-то дважды повторил дедушка-англичанин, боясь, что я его не пойму. Это было довольно комично.

— Всего одно фото? — с лёгким скептицизмом приподняла я бровь, но была заинтригована.

— Да! Да! Oh my god, russian beauty! Wonderful girl, wonderful place! — затараторил иностранец, щёлкая фотоаппаратом. Одно фото, говорит? Что-то мне так не кажется.

Глава 8. У меня блестящее предложение, давай отправимся в путешествие?

Вдали показался знакомый мужской силуэт — кассир из "Ухо и медведь" направлялся на работу. Я застенчиво натянула капюшон и следила за ним, отмечая его милую, размеренную походку и идеальную осанку. Его фигура и элегантное пальто, подчеркивающее длинные ноги и крепкие руки, привлекали внимание. Внешность мужчины, как оказалось, идеально соответствовала моему типажу. Подруга оказалась права: он мне нравился несмотря на то, что моя первая любовь выглядела совсем иначе.

Я закурила сигарету, думая о том, как давно хочу бросить эту привычку. Но тут меня посетила мысль: а что, если все эти случайные встречи что-то значат? Может, судьба хочет, чтобы мы снова пересеклись? Слишком уж много совпадений.

Я вдруг решительно сняла капюшон, чтобы Лев мог меня узнать. В голове мелькнула мысль, что я даже не подкрасила губы, но тут же отбросила её. Какая разница, если ничего между нами быть не может?

Когда он меня заметил, остановился и достал сигареты. Мы оба оказались возле перекрёстка дорог, мешая другим людям. Сердце вдруг забилось быстрее, и я ощутила странное волнение.

— Как тебя зовут? — спросил он, спокойно и пристально глядя на меня.

— Элина, — ответила я, стараясь сохранить уверенность в голосе. — А тебя?

— Лев, — произнес он с лёгкой усмешкой. Его имя иронично напомнило мне Льва Толстого.

— Что, как Толстого? — удивлённо спросила я.

— Да, именно так, — подтвердил он, не скрывая ухмылки.

Мы молча курили, иногда бросая друг на друга взгляды. Он смотрел мне в глаза, на мои ноги, а я изучала его лицо и жесты. В этом было что-то притягательное и одновременно странное.

— Сколько тебе лет? — неожиданно выпалила я.

— Уже можно, — ухмыльнулся Лев, бросая окурок в урну.

— Восемнадцать, совсем большой! — поддразнила я.

— Мне двадцать пять, — уточнил он.

— Правда? — прищурилась я, не веря своим ушам.

— Нет, мне сорок, — ответил он, сохраняя серьёзность.

— Опять шутишь, — хмыкнула я, слегка хлопнув его по плечу. Лев посмотрел на меня с лёгким удивлением, но не отстранился.

— А тебе сколько, Элина? — спросил он, словно смакуя моё имя на вкус звучания.

— Двадцать, — гордо ответила я, чувствуя себя на пике молодости.

— Выглядишь моложе, — заметил он, глядя в сторону. Мне показалось, что он тоже немного смущён.

— А ты старше, — улыбнулась я.

— Я уже понял.

Тишина повисла между нами, но её нарушил Лев:

— Мне пора открываться. Хочешь, можешь зайти, выпьем кофе.

— Почему бы и нет? — согласилась я, радуясь, что он был так любезен.

Пока он варил кофе, мы болтали о жизни. Я рассказала, что недавно потеряла работу. Лев слушал меня с непроницаемым выражением лица, изредка кивая. Это добавляло ему загадочности и отстранённости.

Кофе был замечательным. Лев сварил его из редкого сорта арабики, а рядом с моей чашкой положил пару дорогих шоколадных конфет. Я была удивлена его щедростью.

— Вкусный кофе, — похвалила я, наслаждаясь ароматом.

— Держи, — он протянул мне небольшой пакетик с кофе.

— Это мне? — удивилась я.

— Да, тебе, — ответил он, не глядя на меня.

— Спасибо, — поблагодарила я, чувствуя себя как-то особенно уютно — Ты давно живешь в этом городе? — спросила я, решив узнать о нём побольше.

— Пять лет, — ответил Лев.

— Круто. А я меньше...

— Оставишь мне свой номер телефона? — неожиданно спросил он.

— Ладно, а тебе зачем? — я достала блокнот и ручку, готовая записать свой номер.

— Просто так. Ты забавная, — признался он, и я почувствовала, как моё сердце бьется быстрее.

— А девушка твоя что скажет? — спросила я с улыбкой.

— У меня её нет, — ответил Лев, глядя мне прямо в глаза.

— Что?! — воскликнула я, не веря услышанному.

— Я говорю, у меня её нет, — повторил он.

Я на секунду задумалась, вспоминая подслушанный диалог Льва с его подругой Катей. Может, он просто не хочет говорить правду? Но всё это казалось мне уже неважным.

Когда в магазин вошла его коллега Маша, я решила уйти. На прощание пошутила:

— Вы как Маша и Медведь, да?

Мы обменялись ещё парой фраз, и я, ощущая лёгкую усталость от ночной прогулки, направилась домой.

Сегодня, пятого декабря, я решила, что тот дедушка-иностранец был не просто фотографом, а настоящим Дедом Морозом, исполняющим желания. Моя жизнь начала меняться, и я верила, что впереди меня ждут новые открытия.

За завтраком я снова подумала о Льве. Телефон разрывался от звонков, и я подняла трубку, надеясь услышать голос Льва.

— Эля, ты где шляешься?! — воскликнула Лена, стирая мои надежды. Она всегда была полной энергии, даже утром. — У меня для тебя новость! — радостно пропела она. — Поехали в путешествие?

Я с интересом выслушала её предложение, чувствуя, что моя жизнь снова обретает яркие краски.

На следующий день, вспоминая Льва, я вдруг почувствовала, что мои мысли часто возвращаются к нему. Его образ был слишком ярким, чтобы его игнорировать.