Скромняга для Борзого. Неприступное сердце суккуба.

Глава 1. Он решил от меня избавиться.

– Милис, ты больше не можешь отлынивать от инициации. И не надо мне говорить, что ты не готова! – выходит из себя наставник.

Никогда не видела, чтобы с кем-то из девочек Улиз был так же строг, как со мной. Впрочем, другие ученицы его не разочаровывают. Предполагается, что суккубов и учить-то не надо, искусство соблазнять и дарить наслаждение у нас в крови. Надо лишь создать условия, чтобы эти таланты развились. С этим в Желтых садах проблем нет. В сумеречном пространстве под вечно полной луной устроены цветастые лабиринты Страсти – укромные уголки из розовых кустов, где молодняк проходит обучение, прежде чем выйти в мир.

Мне здесь нравится. В Алые сады я не стремлюсь, в мир людей и подавно. Было бы хорошо вообще никогда не вырастать и жить тут. Но… детство кончилось, и уже давно, о чем наставник мне постоянно напоминает.

– Бэи начала обучение на год позже тебя и сейчас превосходно завершает свое задание.

– Бэи особенная, – бормочу, потупив взгляд.

– Только для обитателей Садов. Люди не видят разницы между суккубами. Для них вы все одинаково привлекательны.

– Все ли? Тот извращенец, к которому вы посылали меня на прошлой неделе, прогнал взашей, – с трудом сдерживая слезы, напоминаю о своем провале. – Сказал, что я слишком тощая и похожа на мальчика.

– Он был в стельку пьян.

– Ага, и поэтому сказал правду? – всхлипываю я.

Наставник скептически осматривает меня с ног до головы. Спасибо, что еще не морщится. Нет, я не страшилище. Среди суккубов это нонсенс, но и не так привлекательна, как мои сестры. У меня неказистая угловатая фигура, слишком узкие бедра. Грудь… эм-м, если быть точней, соски, довольно крупные торчащие соски. Мой недопервый размер вряд ли можно назвать полноценной грудью. Но это еще полбеды. Я тот самый «урод», без которого не обходится ни одно семейство, потому что дико стеснительная, что для суккуба означат если не смерть, то инвалидность, как минимум.

– Я понимаю, Милис, ты комплексуешь на счет фигуры, – говорит наставник, заводя меня в просторную залу святилища, где стоит огромная чаша с серебряной водой. – Но на этот раз она станет твоим козырем.

– В каком смысле? – настораживаюсь я, подходя к чаше.

– Твоя сестра Бэи сейчас на особом задании, – начинает Улиз издалека.

– Слышала. Девочки шептались. Думала, это все сказки. Разве мы вмешиваемся в патологии подобного рода?

– Иногда, – на удивление серьезно отвечает наставник. – Когда судьба человека имеет значение для общего полотна реальности, а он от этой своей судьбы очень далеко отходит, светлые просят нас вмешаться. Их методы не всегда работают. Это тот самый случай.

Улиз достает из-за пазухи сложенный вдвое пергамент, разворачивает. Там белоснежный локон. Догадываюсь, чей он – его обожаемой Бэи. И с ней он меня сравнивает! Не стыдно ему?! Она красива, как богиня, да еще и кровь особенная. Все инкубы от нее с ума сходят. Со мною же занимаются нехотя. Не далее, как вчера, слышала перешептывания парней, которые сетовали, что им пришлось отрабатывать навыки группового секса с такой зажатой неумехой, как я.

Конечно, я была зажата. А вы бы не были, если б услышали как раз перед самим действом, что парни мечтают покувыркаться вовсе не с вами, а с Бэи? Уж насколько я незлобивый суккуб, но эту девушку заочно ненавижу. И надо же, именно ее наставник ставит мне в пример!

– Вот погляди, – слащаво улыбается он, опуская в серебряную воду локон Бэи и закручивая воронку реальности, которая начинает транслировать нам то, что сейчас происходит с обладательницей белоснежной прядки и ее окружением. – Это Тема – тот самый парень, ради которого светлые и попросили нас ввязаться в эту историю.

– Приятный, – непроизвольно улыбаюсь я, глядя на высокого стройного паренька, который кружит нашу Бэи в медленном танце.

Они в каком-то клубе. Народу не много, но все, кто есть, глазеют на парочку. Точнее, на пресловутую красотку. Понимаю их, там действительно есть на что посмотреть, особенно в этом коротком порнографическом платье. Народ улюлюкает и даже пытается отбить Бэи у кавалера.

– Эй, парень, дай погонять красотку? – кричат с одной стороны.

– Кончайте изводить, – возмущаются с другой.

– Зачетная задница! – оценивают с третьей.

Бэи на эти окрики внимания не обращает, она лишь подыгрывает партнеру, вторя его движениям, и за считанные минуты доводит парня до состояния, когда одна голова уступает пальму первенства другой. Соображает Тема уже плохо, все больше потакает инстинктам. Жадно целует Бэи прямо на глазах изумленной публики и откровенно лезет ей под юбку. Белья на ней нет, так что вся честная и не очень компания видит такое кино, от которого вмиг загорается.

Из зала летят уже откровенно скабрезные шуточки. Вся публика залипает на танцующих. Лишь один смурной и на вид очень уж грозный парень не интересуется происходящим, молча глушит портвейн, глядя в стакан. На него стараюсь не глядеть. Даже в зеркале он кажется настолько устрашающим, что хочется отпрянуть. Здоровенный, как скала, темный, мрачный, с глубоко посаженными колючими глазами и орлиным носом. Жуткий тип.

Ну да, ладно, не о нем. А о ком? Ах, да, о красавчике Теме, у которого окончательно капитулируют комплексы. Он стискивает полушария Бэи, не заботясь, как это смотрится со стороны, и начинает посылать ей сигналы бедрами. Все еще под музыку, но движения рваные и вряд ли могут быть оправданы лиричным мотивом композиции. Они все-таки под медляк кружатся, а не танцуют.

1 - 2

Копирую его движение, тоже мну зубками нижнюю губу в предвкушении по-настоящему приятного вечера. Уж не знаю, зачем наставнику понадобилось разбивать эту пару. Может, на Бэи другие планы, а я должна, так сказать, результат закрепить, побыть девушкой этого лапушки или еще что. В любом случае, я не против. Кажется, впервые хочу выйти в мир людей.

– Что надо делать? – спрашиваю с готовностью приступать хоть сейчас.

– Для начала переодеться, – говорит Улиз, протягивая мне сверток.

Нетерпеливо разрываю оберточную бумагу и разворачиваю трикотажный рулончик. Узкое обтягивающее платье?! Вы серьезно?!

– Э-э-эм-м… немного не мой фасон, – пищу, растягивая эту кишку. – Вы же знаете, я предпочитаю юбки а-ля пятидесятые.

– Не в этот раз, Милис. Нам нужны особенности твоей уникальной фигуры. Я вошел во вкус. Задание Бэи оказалось занятным, и мне хочется довести его до конца.

– Я что, должна склонить Тему к замужеству? – прыскаю, но скорее от нервов, уж больно азартное у учителя настроение. Мало ли что ему могло прийти в голову?

– Тему? Нет, – машет он рукой. – С этим супчиком закончено. Позволю Бэи попрощаться с ним и завтра же передам на поруки светлым. Пусть они с ним нянчатся. Меня интересует другой персонаж этого трио. Тот, кто в самом начале вообще не играл особой роли, ну, кроме трикстера, конечно, – коварно улыбается он и потирает ладоши. Проводит пальцем по поверхности зеркала и перенаправляет мое внимание на того самого типа, от которого у меня мурашки по всему телу пошли. – Сергей Борзых, – представляет его Улиз. – Что тебе стоит о нем знать? – задумчиво складывает он губы в трубочку. –Полностью оправдывает свою фамилию. Бэи дала ему прозвище, Борзый. Грубый, наглый, и беспринципный. Портит неокрепших малолеток. Впрочем, он и сам немного порченый. Мать пила и устраивала перед ним дефиле в костюме Евы, так что он вырос с определенным комплексом недотроги. Но Бэи отлично с ним поработала. Парень он вполне нормальный, с реакциями на молоденьких девушек все у него, как надо. От чего он сам в шоке, – хохочет наставник, пока я судорожно тискаю бортик чаши, трясясь от страха. – Вот с ним тебе и предстоит поработать. Дожми этого крепкого орешка. Расколи скорлупку. Я хочу, чтобы он полностью поменял свои сексуальные ориентиры.

– Я? – пищу задушенно. – Но…

– Никаких «но», Милис! – отрезает учитель. – Либо ты делаешь из него нормального пацана, либо… – он тяжело вздыхает и выдает на полном серьезе, – пеняй на себя. Борзый – твой последний шанс. Если ты и на этот раз не справишься, я отдам тебя демонам на перевоспитание.

– Что?! Демонам?! Но нам же нельзя с ними... Это опасно.

– Не опасней, чем гнев Лилит. А ее ты уже порядком разочаровала, так что вспоминай все, чему я тебя учил, и в бой.

Сглатываю ком паники, но он встает в горле клубком битого стекла. Это осколки моих надежд. Не видать мне прекрасного принца, пусть и в человечьем облике. Наставник решил избавиться от меня, это очевидно.

– Живо переодевайся и дуй на задание, пока Борзый не слил в клозет старания Бэи, – чеканит Улиз, показывая на изображение в чаше.

У меня, признаться, все перед глазами расплывется, но я все равно вижу, что Борзый осушает стакан портвейна и встает из-за стола. Он провожает взглядом изрядно подпитого паренька. Нехорошо так ухмыляется и делает шаг к выходу.

Мнусь, в надежде, что наставник не успеет открыть портал в мир людей и толкнуть меня в лапы этого чудовища. Но Улиз берет ситуацию в свои руки, безжалостно разрывает на мне красивое платье с пышной юбочкой и очерчивает в воздухе круг. Тот вспыхивает зеленоватым светом, раздвигая границы между мирами.

– Натягивай чертово платье, если не хочешь предстать перед нашим героем в том же костюме, который предпочитала его мать.

Друзья, буду рада любой поддержке. Стартовать с новинкой, которую принимают, всегда приятно).

Борзый

Милис

Глава 2. Черные глаза.

Мой план предельно прост: мне нужно прибиться к старым берегам, вернуться на прежние рельсы. Почувствовать себя альфой. И я тащусь на улицу за подпитым пацаном, от которого открестилась его же компашка.

Худенький, миловидный паренек. Легкая добыча, особенно если учесть, сколько он выпил. Так-то я не любитель пользовать пьянчуг, но сейчас, знаете ли, не до изысков. Мне нужно тело. Тупо свободное очко. На этом все.

Выхожу, значит, но… парня нигде не вижу. Зато вижу, как идет к клубу девчонка. На Бэи чем-то похожая. Нет, не столько внешне, сколько… м-м-м-м… даже не знаю. Аура вокруг нее какая-то особенная, неземная что ли.

Вы поймите, я вообще-то простой парень: ТВ3 не смотрю, от Прокопенко не фанатею. Мистика – это вообще не по моей части. И все же, я чувствую нечто неуловимое и опасное, когда девчонка проходит мимо меня, потупив взгляд.

Скромная. Одета в разы проще Бэи, хотя тоже не по погоде. Ну кто поздней осенью в платье, пусть и трикотажном, по улице рассекает? Только чудики всякие. А она, походу, одна из них. Двигается как-то неестественно: с одной стороны, зажато, с другой чувствуется, что ей присуща природная пластика. Вот только сейчас она ее гасит своим смущением.

Меня что ли испугалась? Так я на нее только мельком и поглядел. Нужна ты мне больно, я на охоте.

М-мда, на охоте, вот только где моя дичь? Ах, вот же она. Простите, он. Хотя, это как посмотреть.

Стоит у дерева. Мочится, как будто в клубе толчков мало. Ну, мочись, дружок, мочись. Это очень даже кстати.

Подваливаю к нему походкой пантеры. Осторожно так. Кладу руку на плечо. Парень вздрагивает, оборачивается.

– Ты кто? – моргает он заплывшими глазами.

– Судьба твоя, – хмыкаю я. – Ты меня всю жизнь, можно сказать, ждал.

– Да? – удивляется он и икает.

Сука, как не сексуально. Но я разворачиваю его, и резко нагибаю. Расстегиваю ширинку и уже собираюсь достать ствол, который по Бэи трубит весь день. В общем, собираюсь, но слышу вдруг крики. Они из клуба доносятся.

– Да, блядь! – рычу в бешенстве и отпихиваю парня.

Тот, естественно, заваливается носом в кучу прелых листьев. О его дальнейшей судьбе не беспокоюсь. Там в клубе Темыч. И пусть он, мудила, предал меня, променяв на Бэи, оставить его я не могу.

Почему я думаю, что огребает сейчас именно он? Да потому, что только его тощая грудь и стоит между Бэи и доброй половиной клуба, которая весь вечер дрочит на похотливую стерву.

Влетаю в клубешник и вижу до безобразия пошлую картину, к которой мой друг не имеет никакого отношения. Тут действительно драка, только уже за другую самку. Вот за ту, что мимо меня пару минут назад проходила.

На танцполе месиво. Два бугая метелят друг друга. Их разнимает вышибала. А вот девка осталась без защиты и ее сейчас перекидывают, словно мяч. Троица гогочущих парней тискают ее и ржут.

– Ты че мнешься, соска? – сипит один, щипая ее за грудь и передавая пас другу.

– Мы по разу тебе вдуем и все, – шлепает ее другой по заднице.

– Те че, жалко, что ли? – принимает эстафету третий и передает обратно первому.

– Тебе понравится, – гогочет тот и всасывается в губы девчонки.

Та дергается, мычит что-то, пытается вырваться. Но ее тело уже вовсю лапают другие руки. Зад, сиськи, талию.

Мне становится противно. Выпитый портвейн лезет обратно. Не то, чтобы я прям вот порядочный человек. Сам только что собирался оприходовать пьяное тело. Но, знаете… это как-то перебор. Трое бугаев на беспомощную девчонку, которая явно не горит желанием отдаваться по доброй воле. Это вам не Бэи. Вот ее не было бы жаль. Скорее, тех парней, которые бы рискнули на нее напасть. Этот же воробушек… Нельзя с подобными людьми так жестко. Какого бы они не были пола.

– Эй! – кричу вышибале, который занят явно не той разборкой. – Там девку щемят. Эй!

Тому не до меня. Он разнимает каратистов, не иначе. Самому бы не опиздюлиться, – вот о чем думает охранник.

Понимаю, что остался со своей совестью один на один. А еще понимаю, что даже учитывая мои габариты, не сдюжу. Все-таки один против троих – это я вам скажу, тот еще кордебалет. Но деваться некуда, и я наступаю. В этот же момент из сортира выбегает Темыч. Следом за ним Бэи.

– Милис! – истошно вопит она и хватается за голову. – Отвалите от нее, козлы!

С этим угрожающим криком она несется на парней раньше меня и даже Темы. Наскакивает на того, что засасывает девку, и как панда обхватывает руками и ногами. Вцепляется когтями в лицо и начинает драть его.

Мы с Темой, не сговариваясь, налетаем на двух других пацанов и начинается настоящий трешак.

Мясорубка в деле. Грейте сковородки, фарш на подходе. Ну, или, как минимум, отбивные. Пока не ясно, из кого именно, Тема ведь не боец. За Бэи не берусь говорить, исцарапала она парня знатно. Но вот что с ней будет дальше, не ведаю. Занят самым рослым маньяком. Хлещу его по щекам и отбиваю ногами по почкам.

– Ссаться будешь всю жизнь, гнида, – зверею, когда он пытается отбрехаться от моего натиска.

Наваливаюсь и опрокидываю на пол. Сажусь на его грудак и начинаю полировать морду. Мне на плечи кто-то наваливается, резко сбрасываю и продолжаю молотить.

Глава 3. Ущербная.

Ох, Лилит, и за что мне такие испытания? Лучше бы тот пьяный придурок принял меня, и я выполнила задание еще тогда. Он и то был не так пугающе грозен, как этот вот, казалось бы, еще совсем молодой парень. Он вообще человек? Я вот сильно в этом сомневаюсь. И дело не в габаритах, шкафы среди людей встречаются. Вокруг Борзого тьма клубится. Даже не так, само зло, не иначе. Весь он дерганый какой-то, агрессивный, жестокий.

Есть подозрение, что его из-за Бэи так колошматит. Он ее хочет. Очень сильно. Улиз же сказал, что она хорошо с ним поработала, а это значит, что Борзый спал с ней, и не раз. А теперь вот испытывает отвращение к самому себе и пытается забыться, если не привычным для себя способом, то в драках.

Понять его можно, психика у людей, какими бы они с виду внушительными не были, очень слабая. А если учесть, что Сережа еще в детстве вынужден был лицезреть дамские прелести под разными ракурсами, да еще и не чьи-то, а пьяной матери, то неудивительно, что они вызывают у него дурные ассоциации. Точнее, вызывали до встречи с Бэи.

Ох, ну и задачка мне выпала. Вот как можно соблазнить женоненавистника, когда он уже запал на другую? Да еще и бесится от этого. Тут мальчишеская фигура не поможет. Да, возможно я буду казаться ему менее отталкивающей, чем большинство девчонок. Особенно, если состригу свои роскошные вьющиеся волосы. Но это лишь до того момента, пока я не сниму платье.

– Валим отсюда, Милис, – подхватывает меня этот бугай под локоть и тащит к выходу из клуба. – Тебя же Милис зовут, я правильно понял?

– Д-да, – киваю, пряча глаза.

Проклятье, я должна наладить контакт, заинтересовать, но… я даже в лицо ему смотреть не смею. Все дело во взгляде Борзого. Он меня будто на пику насаживает, когда таращится пристально и с подозрительным таким интересом. Не интимным. Я вряд ли ему нравлюсь, он, скорее… Тоже боится меня? Впрочем, нет, не то слово. Не боится, а… остерегается. Связываться не хочет из-за понятных убеждений. Но хотя бы не брезгует, дотрагивается, пусть и грубовато. Хватка, я вам скажу, у него железная. Была б человеком, остались бы синяки.

– На дачу с нами поедешь, – задвигает он, не давая возможности возразить.

Я так-то не против, очень кстати, что не пришлось самой напрашиваться, но этот его приказной начальственный тон коробит. Я все-таки не вещь. Спасибо, конечно, что заступился, но это не значит, что я должна теперь… Впрочем, именно это для таких, как Борзый, и значит все, что он пожелает.

Ладно, проведу с ним ночь в присутствии Бэи. Уж, наверное, не убьет он меня? Если он так впечатлен сестрой, то, должно быть, уже на взводе. Мне, по сути, и делать ничего не придется. Ну, кроме как ноги раздвигать. Если, конечно, он не решит, что ему будет достаточно тела одной Бэи.

Ладно, Милис, без паники. Ты, в конце концов, суккуб, или кто?! Неужели не сможешь вклиниться в групповушку, которую затеют эти трое?

Ох, может и не смогу. Уверенность моя падает ниже плинтуса, когда Борзый ловит попутку и заталкивает меня на заднее сиденье вместе с Бэи и Темой, а сам садится спереди. Во время пути перекидывается короткими фразами лишь с водителем: – здесь сверни, тут можно срезать, третий дом от начала улицы, сдачи не надо. В мою сторону он не оборачивается ни разу. Даже из машины выйти не помогает. Тащусь какой-то приживалкой за обнимающимися Бэи и Темой, пока их друг взбегает на крыльцо и шелудит ключами в замочной скважине. Сережа удостаивает меня лишь единственным искрометным взглядом, когда все мы заходим в просторною кухню-гостиную.

– Садись пока, – машет он рукой на один из диванов, что стоит у низкого стола и тут же отворачивается, как от прокаженной. Принимается греметь тарой в холодильнике. Достает бутылку виски и емкость с шашлыком.

Я же тяжело вздыхаю и устраиваюсь на указанном месте. Бэи занимает противоположный диван. Элегантно закидывает ногу на ногу, и подмигивает мне. Улыбаюсь, хотя, скорее всего, это больше похоже на оскал.

Кто бы мог подумать, что мне придется подбирать объедки с ее стола? Да еще и в игру вступать вместе с ней. Бэи чувствует себя уверенно, как на своей территории, что не удивительно. В помещении витает запах секса, такой густой и терпкий, будто здесь обосновалась порностудия, работающая круглосуточно.

– Все пить будут? – обрывает мои мысли Сережа, ставя на стол четыре стакана и бутылку виски.

Синхронно киваем. Втроем. Я не люблю алкоголь, но сейчас это не помешает. Если не страх перед Борзым притупит, то может, хоть обиду. Неприятно смотреть на то, как Тема трется вокруг Бэи в то время, как Сережа на меня даже не смотрит, занимается сервировкой стола. Хотя что там сервировать, если у них с разносолами не очень – мясо, чипсы, да выпивка.

– Бэи, ты чего такая странная? – пододвигаясь к ней, спрашивает Тема и за плечо ее приобнимает, нежно так, трепетно. – Притихшая какая-то. Не ласковая.

Она улыбается, треплет его по голове, пальцы в волосы запускает и смотрит кокетливо, и в то же время загадочно.

Не нравится мне этот взгляд, очень не нравится, и я переключаюсь на Сережу, который гремит тарелками. Посматриваю украдкой, боязливо, будто опасаюсь наказания за свой интерес.

– Вы с Милис пара что ли? – вводит меня в ступор вопрос Темы.

– Пара? – вскидывает Бэи одну бровь. – А, нет, – смеется она. – Мы не пара, мы просто… сестры.

Глава 4. Не дождался.

Удивительно, но смотреть на то, как Темыч засасывает Бэи, которая скачет на его члене, не противно, и даже не обидно. Пофиг. Их эротический кордебалет больше не треплет мои нервы. Чего нельзя сказать о реакции Милис на этих танцоров. Мисс гребаная невинность смотрит на Тему так, будто уже готова встать в очередь на его хер. Но при этом не пытается даже намекнуть на свою симпатию, только закусывает губы и наверняка мочит трусы. Хотя, может, у нее их тоже нет, как у Бэи?

Ладно, не важно, что она там мочит, щель ее меня не интересует. Только задница. Трахну ее так же, как брал Бэи. Засажу между упругих булок и отымею пожестче. Отличный вариант. Только ставить ее нужно непременно раком, чтоб в глаза не смотреть. Уверен, как только заряжу в нее снаряд, тьма, что клубится вокруг зрачка, поглотит меня, если решусь взглянуть. А я не хочу, чтобы меня поглощали. Хватает и того, что я, как малолетний пиздюк, тушуюсь перед этой соплячкой.

Тупо стою на лестнице, жду ее, вместо того, чтобы подойти и просто закинуть на плечо, как добычу. Сука, она ж пигалица совсем. Но красивая. Блядь, такая красивая, что я начинаю сомневаться в реальности всего происходящего. Мой иррационализм ломает хребет, когда я гляжу на ее тонкую изящною фигуру. Но это еще не поражение. Я просто допускаю, что в моем мире возможно существование волшебства. А вот когда я утопаю в ее глазах… тут уже подозрениями не обойтись.

Она ж исчадье преисподней. Порок, только с изъяном. Или, напротив, еще более хитровыебанный порок. Не такой, что верховодит ее похотливой сестричкой, а изощренный – действующий исподтишка. Не сама она – разврат и бесовская дурь, а какая-то сила, что по ее венам течет. Только вот в распутную жрицу любви эта сила превращает вовсе не ее обладательницу. Нет, она растлевает меня.

Я хочу эту сучку неудержимо. Меня аж трясет всего. Хер дымится, врезаясь в молнию джинсов. И виновница такого лютого стояка не порнодива, которую уже во всю трахает Тема на моем диване. Нет, повелительница моей эрекции тоненькая и хрупкая девушка с копной темных кудрей и колдовскими глазами.

– Эй, Милис, ты идешь? – окликаю ее, стискивая перила и вымещая на них злость.

Она дергается, будто я в нее чем-то тяжелым метнул, нехотя оборачивается.

– Да, иду, – кивает, делая шаг к лестнице.

Но как только встречается со мной взглядом, замирает. Трястись начинает, как перепуганный котенок. Обладательница роковой магии, мой личный камень преткновения, о который спотыкается всегдашняя уверенность, тушуется. Милис опускает взгляд и снова кусает губы. Они у нее такие полные, что я залипаю. Сам начинаю мять свои. Невольно прокусываю до крови. Ругаюсь и спускаюсь к ней.

– Эй, воробей, – толкаю грубо. – Ты че трясешься опять?

– Страшно, – говорит она стандартную отмазку.

Су-у-ка, и как ее трахать, да еще так, как я собираюсь?

– Че те страшно? – скриплю зубами. – Сказал же, что никто тебя не обидит.

– Даже ты? – поднимает она на меня взгляд.

И все, блядь, я обмираю. Они влажные, но это не слезы, нет, не они… надеюсь.

– Особенно я, – говорю, заглатывая грубость.

– Хорошо, – улыбается Милис и, кажется, расслабляется.

Хватаю ее за руку и тащу наверх под аккомпанемент охов и крехов разошедшихся любовников. Вот кому сейчас кайфово, забыли про нас напрочь, черти ебливые. Я так-то такой же, но вот конкретно в эту минуту не спешу к реализации коварного плана по застолблению дупла Милис. Просто слово нарушать не хочу. Но я ее раскатаю. Пусть только попривыкнет.

Так я думаю, пока мы поднимаемся на второй этаж. Тут не разгуляешься и спрятаться особо негде: спальня, ванная и крохотный лестничный пролет, а ля балкон над гостиной, на этом все. Открываю перед Милис дверь в спальню, запускаю, а сам весьма прозрачным намеком заявляю:

– Я в душ.

Милис оборачивается, снова стреляет в меня перепуганным взглядом, но кивает.

Сука, задрала ее нерешительность. Вот что она из себя строит? И строит ли? Если трахаться боится, зачем соглашалась ехать со мной? Хотя, кто у нее спрашивал? Я ж как команду ей кинул и тут же понесся исполнять свой коварный план, пока она не начала съезжать. И сейчас руководствуюсь стандартной схемой захвата. Не даю девчонке альтернатив. А она может из-за сестры здесь или из-за Темы.

Блядь, вот эта мысль вообще лишняя.

– Хочешь, заходи ко мне, когда избавишься от платья, – предлагаю, оглядывая ее масляным взглядом.

Милис заметно краснеет, рекламируя лучший из оттенков розового. Прямо пион, не иначе. Распустившийся и ароматный.

Тфу, откуда эта пошлая лирика?

– Зайдешь? – спрашиваю, едва сдерживая хрипоту.

Милис пожимает плечами и опускает взгляд.

Боги, дайте мне сил не наброситься на нее и не выебать против воли! Ну нельзя же быть такой роковой красавицей и при этом настолько стеснительной! Она не одупляет, что вот этим своим жеманством провоцирует во мне зверя? Если бы не ее пунцовые щеки и не дрожь, подумал бы, что играет, специально выбешивает.

– Ладно, – бросаю то ли ей, то ли себе и, прихватив из спальни смазку-лубрикант, волокусь в душ.