Следствие ведут шулер и массажистка

Опыт - не главное

- Похороны вместо свадьбы! Весёленькое тебе, Петруха, предстоит приключеньице! - сказал Жек, не первой молодости мужчина в не первой свежести костюме, и рассмеялся.

- О чём это ты? – чуть нахмурясь, спрашивает Пётр, ставя на стол трёхлитровую банку с пивом. Он привык ожидать от младшего братца одних лишь неприятностей.

- Звонил сейчас один тип, из новых русских, как я понял, и пригласил тебя в свою квартирку на Знаменке. Кстати, по Знаменке президент шлындает. Это же…

- Зачем? Кто такой? И чего ты трубку схватил? Тебе, что ли, звонили?

- А что? Тебя нет, я и подумал… А дело-то важное. – И Жек многозначительно дёрнул бровями.

Неясное предчувствие слегка приморозило Петра, и он, выдохнув, приказал:

- Выкладывай!

- Да ничего страшного! - округлил глаза Жек. – Просто принял для тебя заказ. Позвонил какой-то тип с барским голосом и сделал заказ.

- Какой заказ? Что ты несёшь?

- А ты слушай. Сядь и слушай. Записку он получил. Записку всего лишь, анонимку. А там и говорится, что вместо свадьбы состоятся похороны. А ты должен провести расследование. Вот и всё. Насчёт оплаты, сказал, могу не беспокоиться. В смысле, ты можешь не беспокоиться. Я уж не стал говорить, что я – это не ты. От твоего имени, в общем… Да, прекрасно поговорили. И завтра тебе надо быть…

- Что?! – рявкнул Пётр и хватил кулаком по столу. – Завтра я вылетаю в Грецию! Я ж говорил тебе!

- Ты сказал: в субботу.

- А завтра и есть суббота!

- Ха! А я думал, что в следующую… Мне если что предстоит завтра или послезавтра, то я так и сообщаю. И без всяких, понимаешь, суббот и понедельников. - Жек выглядел несколько растерянным. - А жаль. Я ведь уж на комиссионные губу слегка подраскатал.

- Закатывай обратно. И звони давай.

- Отказаться?

- Ну а как? Давай-давай! А я пока креветок отварю.

И Пётр, тяжёлый и грузный, недовольно бурча что-то себе под нос, отправился на кухню. Жек посмотрел ему вслед почти с ненавистью, уж во всяком случае, не без презрения. Увалень-пивопоглотитель! Всю жизнь за окладишко бы держался. Ему классное дельце предлагают – за деньги к тому же, - а он и интереса даже не проявил, пельмень варёный.

Жек поднялся и нехотя направился к телефонному аппарату, взял трубку, повертел её, а затем с усмешкой положил обратно. Гениальная мысль пришла ему в голову. Завтра он сам поедет к этому жуку, да, отправится к этому Владимиру Никифоровичу вместо Петьки и провернёт это дельце! И не хуже этого хвалёного опера с двадцатилетним стажем справится.

И действительно, чем он Петьки-то хуже? Опыт – это не главное. Отнюдь. Документы, надо полагать, не потребуются – созвонились же. И получит он не комиссионные, а гонорарчик в полном объёме.

- Позвонил? - заглянул в комнату Пётр.

- Естес-ственно, дорогой, - разведя руками, с поклоном ответствовал Жек.

- Ну и ладушки, - обрадовался Пётр. - А что там случилось-то?

- Тебе не интересно, - поморщился Жек. Он опустился в кресло и с хрустом потянулся. - Езжай спокойненько. Забудь, короче.

Когда креветки уже были на столе и пиво полилось по пищеводам в желудки братьев, Пётр снова стал выспрашивать у Жека о телефонном звонке.

- Что там ты про похороны говорил? Ну!

- А ты сдашь путёвку и…

- Да нет, конечно, - словно даже испугался такой перспективы Пётр. - Просто любопытно.

- Мужик этот получил письмо, в котором сообщается, что вместо свадьбы состоятся похороны.

- Чьи?

- Неизвестно. А чья свадьба, я тоже толком не понял. Короче, у них кто-то жениться собрался, а тут эта записка. Вот мужик и встревожился.

- А я тут при чём? Будет труп – проведём расследование. Он почему ко мне-то обратился?

- Порекомендовал ему кто-то тебя. Он назвал фамилию, да я не вникал. А что касается трупа, то труп тебе нужен, а ему, похоже, наоборот, без надобности.

- Не, мне тоже не нужен. Но анонимка – это ещё не преступление. Может, пошутил кто-то. От слов до дела – дистанция огромного размера.

«На месте разберёмся», - мысленно ответил собеседнику Жек. Вслух же задал брату вопрос:

- Ты мне трубку свою не одолжишь на время? Была у тебя где-то, рыженькая такая.

- Трубку? Могу подарить даже. Она есть где-то, найду. А что, трубки у шулеров в моду вошли?

- Я не играю сейчас. Я же говорил тебе, - скривился Жек.

- Ждёшь, когда рёбра срастутся? - продолжал язвить Пётр. - Эх, Жека, Жека, и когда у тебя мозги функционировать начнут?

- Завтра с утра, - высокомерно оттопырил губу Жек, представив, как, попыхивая трубочкой, он прогуляется по Знаменке, а затем войдёт в подъезд и картинным жестом бросит указательный палец на кнопку звонка. Впрочем, нет, он поедет на машине, и не на своей убогонькой, а на «Пассате» Петьки. И он сказал: - Слышь, братишка, ты мне свою выездную карету не пожалуешь на время? Моя разваливается окончательно, а денег на ремонт нет. Совсем убитая моя старушка. Я тебе заплачу за аренду.

- Ты ж и его убьёшь, - страдальчески сморщился Пётр. - Играть опять собрался? Завязывай, я тебе говорю. Влипнешь снова, выручать больше не возьмусь.

«На этот раз уж скорее ты влипнешь, а не я», - злорадно подумал младший брат и, придав лицу выражение кроткого просителя, продолжил атаку.

Вместо записки - труп

Утром, по пути на Знаменку, покручивая спортивный руль иномарки, Жек подумал, что было бы недурно отправиться на дело в приятной компании. Может быть, Жанке позвонить? А почему бы и нет?

Жанна долго не снимала трубку, а когда, наконец, ответила, то Жек тотчас догадался, что вчера она работала, потому как голос её был сонным и архинедовольным.

Частично проснувшись, она осознала, что звонит ей именно старый её приятель по имени-кличке Жек, и с чувством прорычала:

- С-сука! С-сколько раз просила… Ты, ублюдок, не знаешь, что я сплю в это время?!

- Жанка, случай исключительный, - заторопился Жек. - Еду в огромную квартиру на Знаменке и приглашаю тебя с собой. На петькином иноходце.

- В квартиру на Знаменке? На которой нас с тобой Путин не раздавил едва-едва?

- Именно. Двухуровневая квартирка с суперской начинкой.

Жанна после недолгих препирательств согласилась и запросила полтора часа на сборы, сделав это в следующей форме:

- Я сейчас трусы надену и через полтора часа спущусь. Лады?

Сторговались на сорока минутах, и спустя час встретились.

- Очень долго, милая. Катастрофически опаздываем, моя ягодка, - завздыхал озабоченно Жек. - Что ж, скажу, что пришлось срочно выезжать на место преступления.

- Чего-о? - протянула  Жанна.

- Да, представь себе, лапочка, с сегодняшнего дня работаю в главке старшим опером. Вот еду теперь одно дельце раскручивать. Необходимо предотвратить убийство, кисонька.

- Чего-о?

- Да-да, у тебя со слухом всё в порядке, рыбонька. Кто-то грозится свадьбу заменить похоронами. А я, то есть мы с тобой, должны этому воспрепятствовать.

- Чего ты там булькаешь такое, убогий? - начала злиться Жанна. Несмотря на далеко не утренний макияж, она выглядела довольно квёло. И даже тщательно расчёсанные волосы цвета «баклажан» свисали к плечам как-то очень уж безжизненно. - Какое ещё расследование вместо свадьбы?

- Да, Жанночка, сейчас приедем, и я буду оперативным работником с трубкой в зубах – она вон там, в бардачке, - а ты будешь моим помощником типа секретарши.

Жанна резко повернулась и сильно ткнула Жека кулаком в скулу. Синие её глаза полыхнули, приметно затмив своим пламенем многоцветье макияжа, а фигурные губки превратились в узкую, но грозно-кровавую полосу.

- Ты ещё поиздевайся, козёл! Поднять в такую рань!.. Сволочь престарелая! Ты же знаешь, какая у меня работа! Я только в семь к подушке прижалась! Разворачивай это корыто!

- Тут нет разворота. Это же центр столицы. И я тебе всё объясню. Только не перебивай.

Спустя пять минут Жанна изрекла:

- Тридцать процентов.

- Ладно, - охотно согласился Жек. - Но прошу тебя, солнышко, ты уж как-нибудь без этих там, ну, ты понимаешь, без «козлов», в общем. Хорошо?

Жанна состроила милую улыбочку.

- Хорошо. Но в таком случае – пятьдесят.

- Э-э, ё-ё-ёй! Не-не-не, в таком случае – до метро бесплатно. И только.

- Жлоб с отростком! Протоколы писать и не выругаться! Да я и буквы уж не все помню, как пишутся. Я – массажистка, и мои руки привыкли не к авторучечкам там всяким…

- Я прекрасно знаю, что твои руки и… В общем, руки не к авторучкам привыкли.

- Ты на что намекаешь, паскуда? - прищурилась Жанна.

- Жанночка, я за рулём, а ты рядом со мной, - быстро проговорил Жек. - После автокатастроф в гробики кладут некрасивыми.

- Да живи. Х-ха! Красавец выискался. Да у тебя уже волосы из ушей лезут.

- Тихо, мы подъезжаем. Где-то здесь. Сейчас налево, в переулочек, и будем парковаться. В общем, будь умничкой. Больше молчи. А главное – выполняй всё беспрекословно. Помни, в милиции – субординация. Ты начальник – я дерьмо, я начальник – ты… подчинённая. Договорились?

- Договорились, начальничек. И аферист же ты, Жек.

- Да, необходимо полное перевоплощение, - задумчиво произносит Жек.

Однако долго раздумывать - не в его стиле. Жек решительно вынимает из кармана колоду карт и выбрасывает её в окно только что остановившегося автомобиля. После паузы, вздохнув, выбрасывает, одну за другой, ещё несколько колод. Затем выскакивает из машины и поспешно собирает разбросанные карты. Жанна также выбирается наружу и с усмешкой наблюдает за ним.

- В машине полежат, - говорит Жек и забрасывает колоды карт в салон автомобиля.

Жанна нагибается и, задрав правую штанину брюк Жека, вынимает из носка новенькую колоду карт.

Дверь подъезда была оборудована камерой видеонаблюдения. Охранник в камуфляже неторопливо произвёл фэйс-контроль и потребовал предъявить паспорта. За его спиной стоял ещё один, похожий на первого и тоже с пистолетом в рыжей кобуре на боку.

- Мы к Владимиру Никифоровичу в двадцать седьмую. Он ждёт нас, - сообщил Жек и вынул из нагрудного кармана трубку.

- Ваши паспорта, пожалуйста, - остался непреклонен консьерж в камуфляже. - Мне необходимо переписать данные.

- Жанна, э-э, Юрьевна, - Жек не знал отчество своей «подчинённой», - будьте добры, паспорт…

- И вы, пожалуйста, - потребовал охранник, глядя на Жека вежливым и суровым взглядом.

«Будь в моём паспорте зафиксировано имя Пётр, а не Евгений, то с удовольствием бы я тебе его вручил. А так…».

- К сожалению, не располагаю. Командир, позвони Владимиру Никифоровичу. Моё имя Пётр Аркадьич.

Спустя пять минут им позволили войти в лифт.

- И чего он боится каких-то анонимок? При такой охране, - фыркнула Жанна.

- Тсс! Тут и лифт, поди, прослушивается, - прошептал Жек.

Дверь в квартиру открыла женщина лет сорока в брючном домашнем костюме розового цвета и хмурым взглядом окинула вошедших. На приветствие Жека она не ответила, лишь отошла на пару шагов назад и вялым движением руки указала на стоявшие в ряд меховые тапочки.

- Мы к Владимиру Никифорычу, - вынув изо рта пока ещё пустую трубку, сказал Жек.

- К нему и пойдём сейчас. Переобуйтесь, - ответила женщина. Голос у неё оказался низким и хрипловатым. – Очень долго. Что так?

Первый подозреваемый пошёл в отказ

- Что будешь пить? - обратился Жек к Жанне. - Я бы предпочёл водку, но когда ещё удастся среди такого обилия побывать. Посему – французский коньяк. Да, лапонька?

- Мне всё равно что, - помотала головой Жанна, - лишь бы много. Напилась бы и прилегла за стойкой.

- Много нельзя, мы на работе. Оба.

- Если мы на работе, не называй меня лапонькой и кисонькой. И не Юрьевна я, а Александровна, шеф. Или зови по званию. Какое, кстати, у меня звание?

- Лейтенант, я думаю. Меня Евгением – тьфу! - Петром Аркадьичем называй. Звание – подполковник. Но это так, на всякий случай. У них по имени-отчеству принято. Пей. Конфетами закусывай.

- Если лейтенант, а не какой-нибудь ефрейтор, то сколько мне от трёх тысяч полагается? - осушив в несколько глотков бокал, поинтересовалась Жанна.

- Четверть суммы, как и договаривались. Но не от трёх, а от десяти. Это как раз две с полтиной и будет.

- Что?! Что ты сказал, паскуда?! А не о трети ли мы говорили? - вскипела Жанна.

- Хорошо, ладно, я спутал. Но – на «вы». Впредь только на «вы». И не забывайся… Не забывайтесь, Жанна Александровна. А то – «паскуда»!

- Плесни ещё чуточку, а потом объясни, что делать-то будем. Ведь нас же расколют… Петя. Нас же разоблачат, Пётр Аркадьич.

- Не «тыкай» и паскудой не называй – и всё будет в ажурчике. И не пей ты такими глотками. Жанна Александровна, ну я же прошу вас!

- Всё, не буду, - поспешно заверила Жанна. - Пить не буду, труп осматривать не буду! Вы уж сам, Пётр Аркадьевич, как-нибудь…

Жек вздохнул.

- Да, труп надо бы осмотреть. Не помнишь, она не говорила, каким его образом на тот свет спровадили? Похоже, повесили, а?

- Без сомнения. Или утопили. Он почти голый.

- Но сначала задушили. Повесили. У него на шее полоса эта, ну, от петли. Да, его повесили, - констатировал Жек.

И Жеку вдруг сделалось тоскливо. Дело-то серьёзное. Оно и профессионалам вряд ли по плечу. Но с менто-прокураторов какой спрос? Они сделают всё по правилам, как их учили: допросы, очные ставки, опознания, а там хоть трава не расти. Разве что премию не дадут. Но ему-то не просто премию не дадут, но кое-что похуже приключиться может.

Да и помощничек у него ещё тот. Ещё та, точнее. Она детективов, вероятно, и пары штук за жизнь свою непутёвую не прочитала. А вот набраться…

- Э-эй! - Жек в эту минуту заметил, что Жанна снова наполняет свой бокал. - Поставь сейчас же бутылку! С ума сошла! После бессонной ночи же!

- А трезвая я тут вообще не ориентируюсь. Где, как стоять, что говорить? Ты впутал меня в такое дерьмо, что только изнутри можно очиститься. - Жанна с сожалением посмотрела на коньяк и поставила бутылку на полочку.

- Я тебе, дубина стоеросовая… Я вам, Жанна Александровна, объяснил вполне членораздельно: держаться в моей тени и молчать изо всех сил. Тихо!.. Да, кто-то поднимается. Пойдём к дивану. Ты садись в кресло к столику.

Пришла молодая эффектная женщина с подносом, на котором были две чашки с кофе, минеральная вода, стаканы и блюдо с бутербродами. Поставив поднос, замерла в ожидании. Здороваться здесь, по-видимому, не принято.

- Здравствуйте! – проговорил, поднимаясь, Жек, на которого внешность девушки произвела достаточно сильное впечатление. - Спасибо.

- Здравствуйте. Пожалуйста.

И ни с места.

- Вы можете быть свободны, - разрешил Жек.

- Но Маргарита Степановна сказала, что хотите со мной поговорить! - не без удивления в голосе произнесла красавица и развела руками в стороны.

- Так это вы обнаружили труп? - догадался Жек.

- Да, он плавал с петлёй на шее. И я, естественно, закричала, - пожала плечами молодая женщина.

- А как он туда, в воду, с петлёй попал? Кто его снял?

- Откуда снял? - спросила допрашиваемая и принялась теребить нижний край блузки. Большие голубые глаза её смотрели недоумённо, красивые стройные ноги переступали с места на место.

- Вы садитесь, пожалуйста, - предложил Жек, усаживаясь и запихивая в угол рта трубку, по-прежнему пустую. - Где-то же он висел?

- Да вы что?! - возмутилась красотка. - Его в воде и задушили! Накинули лассо и дёрнули. У него даже ссадины на лице образовались.

Жек энергично помотал головой, почесал темя и решительно поднялся.

- Идёмте на место преступления. Вас как, простите?..

- Инна.

- Пройдёмте, Инна. Жанна Александровна! - Жек строго посмотрел на Жанну, которая, похоже, не намерена была трогаться с места.

Около бассейна Инна рассказала, как было дело. Оказалось, что здесь, поблизости от бассейна, с некоторых пор постоянно валялось волосяное лассо, привезённое Никитой, сыном убитого, из Америки. Кое-кто, и сам Владимир Никифорович в первую очередь, любил развлекаться, набрасывая лассо на головы купающихся.

Вчера вечером, в первом часу уже, Инна вошла сюда и нашла Владимира Никифоровича плавающим в воде лицом вниз. К величайшему своему ужасу Инна обнаружила, что петля туго опоясывает шею Владимира Никифоровича, а свободный конец лассо накинут на одну из скоб.

Инна робко приблизилась к бассейну и указала на дальнюю правую скобу. Числом скоб было шесть, как луз у бильярдного стола.

Жек приосанился. Расследование потихоньку начало двигаться. Вот уже картина произошедшего начала проясняться. Всё довольно просто. Накинули лассо и сильно потянули. И держали, пока несчастный не умер от недостатка кислорода. Точнее, от полного его отсутствия.

Необходимо выяснить, кто это сделал, и получить денежки. Жек ободряюще оглянулся на Жанну, которая всё это время стояла в дверях, не решаясь переступить порога. Ноги её были полусогнуты в коленях.

- Угу. Так-так. И кто же посетил это помещение непосредственно перед вами? Кстати, вы кем приходитесь убитому? - Жек поднялся на пару ступенек и заглянул в бассейн – вода там была небесно-голубой, очень прозрачной.

- Я… невеста его сына, - почему-то с заминкой ответила Инна.

Количество подозреваемых удваивается

На лестнице послышались грузные шаги, и вскоре появился второй любитель играть в гляделки. Который коренастый и почти что лысый.

- Это что, мы с Андреичем самые главные обвиняемые? - с ходу ринулся он в атаку, усаживаясь на диван и разворачиваясь в сторону  Жека. - А бильярдисты?

- Какие бильярдисты? - опешил Жек.

- Те самые. Которые на бильярде играли. Под коньячок, который вы тут сейчас попиваете.

Жек отодвинул от себя пустой бокал.

- Что вы этим хотите сказать?

- А то, что любой из них мог войти и сделать это грязное дело. Хоть Никита, который эту верёвку в дом притащил, хоть Кулебяка, который Вовке двадцать тонн задолжал и едва не десять лет рассчитаться не может.

- У Никиты тоже мотив имеется? - Жек сунул трубку в зубы и прищурился.

- Чего? - брезгливо скривился Андрей Сергеевич.

- У Никиты была причина желать смерти родного отца?

- А у кого её не было? Вовка был большой человек.

- Значит, и у вас была?

Андрей Сергеевич оценивающе окинул Жека взглядом.

- А мы нигде не встречались? - спросил, широкой ладонью потирая лоб.

- Не думаю. Так за что вы ненавидели своего друга Вовку?

- А я не сказал, что ненавидел. Мы ж друзья с ним едва не с детства. Но скотина, - Андрей Сергеевич широким жестом руки указал на дверь, ведущую в соседнее помещение, - Вовка был большая. Он же меня всю жизнь унижал, как только мог. А я его теперь оплакиваю. Вечером будут сутки уж, как оплакиваю. - И он потёр пальцами совершенно сухие глаза, а потом шмыгнул носом.

Жек озадаченно вздохнул. Он совершенно не понимал, в каком ключе вести беседу с сидящим около него человеком. И он прямо спросил:

- Так кто это сделал?

- А я знаю? - раскинул руки в стороны Андрей Сергеевич.

Жанна пошевелилась в своём кресле, приоткрыла сонные глаза и жалобно протянула:

- Же-е… Пётр Аркадьич, ну сделайте же что-нибудь, чтобы хоть этот сознался.

- Кто она такая? - помрачнел Андрей Сергеевич.

- Это наша молодая сотрудница, - ответил Жек.

- Вижу, что молодая, но подержанная, - безапелляционным тоном припечатал допрашиваемый. - Видел я её где-то.

- Вы, похоже, всех где-то когда-то видели или встречали, - заметил Жек.

- Пётр Аркадьич, он меня оскорбил при исполнении, - пожаловалась Жанна.

- Ничего страшного, Жанна Александровна. Такова специфика нашей работы.

Жанна надулась и, поднявшись, отправилась наливать себе мартини.

- Спала, спала, а потом выдала. Не хватало ещё, чтобы я сознался! - презрительно фыркнул Андрей Сергеевич.

- Она после суточного дежурства, - проговорил Жек в оправдание Жанны.

- Пьяная к тому же, - добавил подозреваемый.

- Ну-у-у, я бы не сказал, - пожал плечами Жек. Подумав же, обернулся к Жанне и произнёс: - Жанна Александровна, вы после суток, а потому прошу воздержаться от приёма спиртного.

Жанна в сердцах со стуком отставила от себя бутылку и вернулась в кресло.

- Строптивая подчинённая у вас. Внеслужебные отношения всегда к этому и ведут. Взять хоть ту же Инну преподобную. Хорошая девка была, так Вовка её испортил.

- И что же Никита? Не ревновал к отцу?

- Не без этого, думаю. Но – любовь. Да, сука-любовь. Можно только руками развести. - И Андрей Сергеевич раскинул руки в стороны и скорчил многозначительную рожу.

- И вы полагаете, Никита мог поднять руку на отца?

- Я говорил только, что он имел такую возможность. Вот бильярдный стол, а вот – бассейн. Да и кто-то заглядывал, когда я мучил тренажёрище. А когда мы с Андреичем убрались в парилку, мог зайти да и провернуть подлое это дельце. Это ж минутное дело.

- А Никита умел лассо кидать?

- Кто не умел! Мы тут чуть не соревнования проводили. И чего там кидать, когда Вовка вдоль бортиков плавал. Да и всей-то ширины в бассейне том три метра от силы.

- А что за соревнования, вы говорите?

- Да соревнования – это, конечно, громко сказано. Кто-то купается, а кто-то верёвку эту накидывает. Веселье, опять же.

- Может, случайно? - высказал предположение Жек.

- Да ну! От души затянули. Так тянули - видели ж, поди, - что лицо всё ободрали. Всё было однозначно, по-взрослому сделано дельце.

Поговорили ещё немного и расстались. О результатах определённого мнения у Жека не сформировалось. А Жанна и вообще раскисла.

Тёпленькими брать, в логовах

Жанна упала духом и начала ныть:

- Долго мы ещё волынку эту тянуть будем? Спать хочется. Мне уже и деньги эти обещанные как-то не очень нужны стали. Пускай сами разбираются. Поехали ко мне? А?

- Не отпустят нас, - вздохнул Жек. - Сказала же Маргарита.

- А если записку написать да в окно кинуть? Сюда и заявятся.

- И отвезут меня на нары. И тебя тоже.

- А меня за что? Ты же меня впутал. Невинная жертва твоего аферизма я. Или давай всех соберём и разборки устроим.

- Всех собирать полагается в самом конце, когда преступник уже вычислен и практически деться ему некуда, - пояснил Жек и с тоской во взоре уставился в потолок.

- Дурацкие у тебя методы расследования. Будь ты ментом настоящим, а не подставным, то выбрал бы самого подозрительного да и доказал бы его вину. В газетах же пишут, как по одному делу менты сначала одного, бывало, засудят, потом второго, а то и третьего ещё затем.

- У них ресурс, государственный и административный. К их услугам камеры, ИВС и следственные изоляторы. Не забывай об этом. А у меня ля-ля-ля, и всё. И потом, кто из них самый подозрительный, по твоему мнению?

Жанна потянулась за очередной сигаретой.

- Курю, чтобы не спать, а выкурю – новая волна сонливости накатывает. Кто самый подозрительный, спрашиваешь? А все. Я же говорю, что тут надо выбирать и…

- По жребию? - рассмеялся Жек.

- А хоть бы и так! - раздражённо буркнула Жанна.

- Выбирай, - разрешил Жек.

- Выбираю последнего козла, который на меня наехал. Он меня потаскушкой обозвал. А разве я похожа? Скажи, похожа?

- Ты, конечно, я с полной ответственностью это заявляю, не похожа совершенно, - Жек решил проявить себя дипломатом, - но любую другую одень в такую юбчонку и топик, что на тебе, да ещё так агрессивно раскрась, то не исключено, что у какого-нибудь ханжи постсексуального периода жизни появятся подобные ощущения.

В заключение Жек мило улыбнулся. Жанна некоторое время смотрела на Жека, осмысливая, видимо, сказанное им, затем кивнула.

- Вот и я такого же мнения. А этот толстый выродок меня оскорбил. Да ведь он больше всех других и внешне похож на убийцу. А раньше они вместе с нынешним покойничком и вообще бандитами были. А бандит всегда бандит. Бандит на пенсию не уходит. Так что давай под этого копать. Даже и не сомневайся.

- Ладно, давай под этого, - нехотя согласился Жек. - И с чего начнём?

- Допросим остальных, потом соберём до кучи все доказательства против него и прижмём.

Жек тяжко вздохнул. Если бы не этот негасимый огонёк азарта где-то в области правого подреберья, который уже не однажды подводил его, Жек, вероятно, предпринял бы попытку выйти из игры. Да, почесал бы репу и что-нибудь придумал. А так… Он взял чашку с давно остывшим кофе и залпом осушил её.

На этаж поднялись Инна и какая-то невысокого роста кругленькая женщина лет пятидесяти с картонными коробками в руках.

- Хотим льдом тело обложить, - пояснила Инна Жеку.

- Послушай, - испуганно прошептала Жанна, - да их в этом крысятнике немереное количество! Эта вот ещё тётка. Нет, всё, копаем только под бандита. И хватит яйца парить. Пошли отсюда!

- Куда?

- Будем брать их тёпленькими. В их логовах. Иди за мной! - И Жанна решительно направилась к лестнице.

Спустившись на этаж, она глянула сначала вправо, затем влево. Немного подумав, она свернула влево и осторожно пошла по коридору, в который выходило чуть менее десятка дверей. У третьей справа двери она остановилась и негромко постучала. Никто не отозвался. Жанна потянула ручку вниз и толкнула дверь.

- Здесь кто-то спит, - сообщила она.

- Ну так иди дальше, - проговорил Жек, переминаясь с ноги на ногу.

Но Жанна скрылась в комнате. Жек, приблизившись, заглянул в дверной проём. Жанна бочком сидела на кровати и кого-то немилосердно тормошила.

Жек вошёл в комнату и зашипел:

- Что ты делаешь, сумасшедшая?!

- Тёпленький, - довольным голосом проворковала Жанна. - Смотри и постигай науку уголовного сыска. Это момент истины называется. Ещё чуть-чуть, и с ним уже можно будет разговаривать. А ну подъ-ё-ё-ом! - почти басом прорычала она и обернулась к Жеку. - У меня брательник так иногда выпендривается. Ну-ну, подъём, хорош ночевать. Вставай, убивец! Ишь, грохнул человека и дрыхнет сном праведника.

- Кто? Кого? Что такое? Вы кто? - из-под одеяла высунулась взлохмаченная голова мужичка лет сорока пяти – пятидесяти. - Что вам надо?

- Милиция! Рассказывай, как дело было. Щас «ласточку» сделаю и двое суток буду в воронке катать. За что Никифорыча удушил?

- Но вы же пьяны! - пробовал защищаться взлохмаченный мужик.

- Тем хуже для тебя. Когда я выпью, порог чужой боли отдаляется. Ты умрёшь в застенках кагэбэ! Как дело было?

- Я не убивал! Володя мой друг и благодетель!

- Не ты? - усмехнулась Жанна. - А кто же?

- Я не знаю! Мы никто не знаем! Мы всю ночь думали и гадали!

- Ты не знаешь, зато я знаю! Чем в свободное от убийств время занимаешься, голуба?

- Я – потомственный народный целитель, экстрасенс, чародей белой и чёрной, точнее, только белой магии, проповедник ЗОЖ – здорового образа жизни. Я учу людей жить долго и не умирать никогда, - тараторил целитель. - Смерти нет, человек может жить вечно. Сто шестьдесят лет - далеко не предел. Для этого необходимо…

- Держаться подальше от таких, как ты, - перебив, закончила за вечножителя Жанна. - И чего ты заливаешь, если покойник нежится среди льда этажом выше? Почему для его убийства выбрал верёвку, а не магию? Ну! Отвечать коротко и без раздумий!

- На какой вопрос отвечать?

- За что?

- Володя – человек трудный и тяжёлый, он мог легко обидеть и…

- Чем? - не стала слушать Жанна.

- Лассо. Это такой аркан, как…

- Время?

- В районе двенадцати, а если быть более точным, то…

- А записка зачем?