Следы прикосновений

Пролог

Боль всегда приходила через кончики пальцев.

Сначала — ледяной ожог, словно кожа касалась раскалённого льда. Потом — рёв чужих эмоций, разрывающий тишину в черепе, заполняющий каждую извилину густым, липким страхом, который не принадлежал ей.

Правило было простым: не касаться подолгу, иначе чужой страх начнёт прорастать в тебе корнями, врастать в рёбра, обвивать позвоночник, пока не перестанешь понимать, где заканчиваешься ты и начинается он.

Последний раз она нарушила его — и три дня пролежала без сна в пустой квартире, отбиваясь от призраков чужой паники. Дрожащие тени на стенах. Голоса, которых не было. Ощущение, что кожа — не твоя, а взятая напрокат у кого-то, кто умер в ужасе.

Она поклялась себе: больше никогда не погружаться так глубоко. Больше никогда не отдавать себя чужим кошмарам.

Но когда в её двери постучался Феликс Деверо с пачкой денег и язвительной ухмылкой, Лира поняла — клятвы существуют для того, чтобы их нарушать. Особенно когда у тебя три просроченных кредита и пустой холодильник.

Просто на этот раз она будет умнее. Осторожнее. Профессиональнее.

Она не знала, что страхи иногда оставляют специально — как ловушку, как отравленную приманку для тех, кто умеет их читать.

И что её дар — не ключ от всех дверей, а яркая мишень на спине.

А самая опасная ловушка — та, в которую попадаешь по собственному желанию… когда впервые видишь человека, от чьего прикосновения хочется не бежать, а остаться. Когда его холодная ладонь на твоей щеке кажется единственной реальностью в мире лжи.

Некоторые следы нельзя стереть.

Особенно те, что оставляет любовь.

Или предательство.

Иногда — это одно и то же.

Глава 1

Лира впустила в себя ад.

Холод серверной, пахнущий озоном и пылью, мгновенно смешался с липким жаром паники — не её собственной, а той, что осталась на сгоревшем диске в руках. Пальцы онемели. Перед глазами мелькнули обрывки: пот на висках, дрожащие руки над клавиатурой, десятки вкладок — котики, панические запросы, попытка стереть следы. Всё это не картинка, не видение — просто импульс, эхо чужого сердцебиения, запечатлённое в пластике.

Она резко отпустила диск, будто обожглась. Воздух ворвался в лёгкие, как спасение. Тошнота подкатила к горлу — знакомая цена за слишком глубокое погружение.

Сисадмин замер. Банка Red Bull застыла на полпути ко рту. Он смотрел на неё так, будто она только что материализовала демона.

— Ну что, — сказала Лира, с трудом выдавливая привычный сарказм сквозь дрожь в голосе, — сыграем в угадайку? Ваш коллега три часа заливался кофеином, смотрел котиков и пытался стереть историю браузера. Его паника перегрузила контроллер. Что, по-вашему, его добило — стресс, кофеин или внезапное осознание, что он уже мёртв для этой компании?

— Верная! — Феликс вошёл, словно на сцену, где аплодисменты уже звучали в его честь. Его casual-костюм сидел так, будто был второй кожей. Телефон у уха, ухмылка на лице.

— Да, Артём, всё под контролем, — соврал он в трубку без тени смущения. — Экзорцист уже на месте, вытягивает души из железа.

Щелчок. Звонок окончен.

— И долго ты будешь пугать бедных айтишников своими циничными откровениями? — усмехнулся он, поворачиваясь к Лире. — После тебя у них коллективный невроз, а у HR — лишние расходы на психотерапию.

Лира медленно вдохнула, возвращаясь в реальность.

— Не откровения, — устало поправила она, смахивая с джинсов невидимую пыль. — Диагностика. А коллективный невроз — это у нас KPI, разве нет?

Феликс рассмеялся — звук был так же неуместен в серверной, как джаз в бункере.

— Собирай манатки. У нас заказ уровнем выше.

— Катастрофа федерального масштаба? — приподняла бровь Лира. Русые пряди выбивались из небрежного пучка, цепляясь за влажную кожу лба.

— Бюджет федерального масштаба, — отрезал он. — Полмиллиона евро. Половина уже на твоём счёте, вторая — когда закончишь. Хватит, чтобы кредиторы забыли твоё имя, а ты — наконец вздохнула спокойно.

Лира скривилась. Деньги были единственной причиной не уйти прямо сейчас.

— Надеюсь, на этот раз без твоих экспериментов с флешками, — проворчала она, вытирая ладони о джинсы, будто смывая чужую тревогу.

— Эй, то был тест-драйв! — Феликс прижал руку к груди с притворной обидой. — И должен признать: ты меня поразила. Ни один аналитик не вытащил бы из той флешки историю про моего отца и его закрытые исследования. С тех пор я знаю: если что-то скрыто — ты найдёшь.

Он замолчал на секунду. В голосе мелькнуло нечто новое — почти уважение.

— На этот раз наш юный Цезарь подозревает, что в империи готовят заговор. И хочет найти «иды марта», прежде чем ему преподнесут сюрприз.

— Говори яснее, Деверо.

— Кто-то саботирует проект «Гармония» и делает это изнутри. Нам поручено выяснить, кто и зачем. И, между нами, — Феликс снизил голос до конспиративного шепота, — он никому не верит. Особенно женщинам с твоим... даром.

Лира резко повернулась к нему. В её глазах вспыхнули колкие искры.

— Прекрасная основа для сотрудничества. Если он мне не верит, зачем вообще меня нанимает?

Феликс усмехнулся, но в ухмылке промелькнула тень чего-то серьёзного.

— А у него разве есть выбор? Поверить и проверить — последнее, что ему осталось. Он похож на человека, увязшего в болоте, который хватается за змею, в надежде, что та не укусит. А я, по старой дружбе, просто сообщаю, что зубы у тебя очень даже имеются.

Лира посмотрела на сгоревший диск на полу. Уголки её губ дрогнули.

«Отлично», — пронеслось у неё в голове. — «Сделать свою работу, получить за неё деньги и начать новую жизнь — это полдела. А вот доказать свою ценность тому, кто изначально сомневается… вот это по-настоящему интересно».

И впервые за долгое время ей стало не по себе не от чужого страха, а от собственного предчувствия. Ощущения, что она добровольно шагает в клетку, а Феликс любезно указывает ей на щеколду.

Глава 2

Лифт поднялся на последний этаж без единой остановки. Феликс, не прекращая легкомысленных замечаний о дизайне, вёл Лиру по коридору, напоминавшему каюту лайнера класса люкс: идеально, безжизненно и без единой пылинки.

— Перед встречей с самим господином Ужасом — краткий гид по сумасшедшему дому, — сказал он, указывая вокруг. — Слева — зона креативного безделья, где делают вид, что работают. Справа — технозоопарк: инженеры, искренне верящие, что их код изменит мир. В то время как мир довольствуется приложением для доставки суши.

Лира едва сдержала улыбку.

— А вот и тронный зал, — Феликс остановился у массивной двери из тёмного дерева. — Предупреждаю: внутри царит атмосфера дорогого морга. Не пугайся, если захочешь замереть по стойке смирно.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

— Входите, — сказал Феликс, и в его голосе впервые прозвучала серьёзность.

Кабинет был просторным, безупречным в каждой детали и холодным. Воздух казался профильтрованным не только от пыли, но и от случайных эмоций. Панорамное окно открывало вид на ещё спящий город и тёмную ленту реки внизу. Под ним, спиной к ним, стоял человек.

— Лира Верная, — сказал он ровным голосом, как линия на мониторе. Он повернулся; взгляд скользнул по ней бегло, будто считывал штрихкод. — Деверо утверждает, что вы видите невидимое. Я терпеть не могу метафоры.

Лира не улыбнулась.

Первое, что она почувствовала, глядя на него, — не раздражение и не любопытство.

Тишину.

От него не исходило ничего. Ни тревоги, ни злости, ни даже того фонового шума эмоций, который создают люди своим присутствием.

Он был как стерильная лаборатория. И это было непривычно.

Она осмотрела его внимательнее: идеальные складки рубашки, отсутствие часов, стол, на котором ни один предмет не смел нарушить симметрию. На столе лежала бронзовая антикварная линейка, выровненная с геометрической точностью.

— Феликс продаёт зрелище, — сказала она. — Я — отчётность: я читаю следы. У них нет воображения, только факты.

Артём Каэлин медленно прошёл вдоль окна; его отражение скользило по стеклу.

— Следы — это симптомы. Мне нужен диагноз. И возбудитель.

Лира почувствовала привычное раздражение. Он говорил с ней как с инструментом, который нужно настроить на правильную частоту.

— Любопытно. Вы не терпите метафор, но охотно оперируете медицинскими терминами. В чём разница? — её голос прозвучал ровно, но в нём зазвучала сталь.

Он остановился и посмотрел на неё уже не сканером, а заинтересованным взглядом. Его глаза были холодного, зимнего цвета.

— В эффективности. Мои термины — инструмент. Ваши метафоры — пока просто слова.

Между ними натянулась невидимая нить противостояния.

— Тогда проверим на практике, — сказала Лира. — Диагноз может быть заразным. Вы готовы к карантину?

Из угла комнаты донёсся тихий смешок Феликса. Артём замер на мгновение, и она уловила, как его взгляд быстро оценил её — не только профессионализм, но и наглость.

— Карантин уже объявлен, мисс Верная. Я в изоляторе. Кто-то вводит вирус в ключевой проект. Система «Гармония» — наш флагман. Сначала — странные сбои в логах; потом — уход ключевых сотрудников по «семейным обстоятельствам». Официальные проверки чисты, но я чувствую: это спланированная атака изнутри. Ваша задача — найти, кто подложил вирус.

Он взял со стола чёрный iPad и протянул ей.

Лира приняла планшет, стараясь не касаться его корпуса — старая привычка. Пластик был тёплым. Не от устройства — от его рук.

Она ждала привычного укола эха эмоций, но ничего. Только остаточное тепло. Чистое. Нейтральное.

«Либо он психопат», — пронеслось у неё в голове, — «либо у него самоконтроль уровня дзен-мастера».

Глава 3

Лира опустилась на жёсткий стул и осмотрела кабинет, который ей выделили. Всё соответствовало ожиданиям: стол, стул и глухая стена вместо окна. Помещение дышало казённым безразличием, будто его покинули вчера и не собирались возвращаться.

«Ну хоть не в подвал запихнули», — подумала она, стягивая куртку. — «Хотя разница невелика».

Стертый до блеска чёрный iPad лежал на столе, как труп на вскрытии.

Она заставила себя замолчать. Никаких мыслей, никаких ожиданий. Только дар. Всё внимание — в кончиках пальцев.

Правило №1: дар работает только с физическим. Не с облаками, не с эфемерными серверами. Только с тем, что можно держать в руке.

Она положила пальцы на холодный пластик. Лёд обжёг кожу. В висках застучало, дыхание сбилось.

Перед глазами всплыли кадры: быстрые пальцы, вводящие пароль; нервные тычки в экран; следы пота на чехле.

Правило №2: она видит не сами данные — она видит память прикосновений. Следы.

И вдруг — пустота. Чистая, белая, до омерзения искусственная, словно выжженная калёным железом.

Правило №3: следы можно стереть. Не как файлы — сложнее. Их забеливают, как граффити под толстым слоем краски.

Но эта пустота оказалась не беззащитной. В её глубине таился Сторож — не программа, не вирус, а адаптивный паттерн, обученный на поведении владельца. Он не просто блокировал доступ — он чувствовал чужое намерение.

Такие системы строят редко. Для этого нужно не только умение работать с железом, но и понимание психологии вторжения. Это не код — это зеркало чужой паранойи, впаянное в память устройства.

Когда сознание Лиры коснулось этого слоя, Сторож распознал её.

Не боль — сигнал. Чистый, пронзительный, как ультразвук на грани слышимости.

Тело среагировало раньше мозга: пальцы свело судорогой, дыхание сбилось, сердце ударило так сильно, что в глазах потемнело.

Метка.

Не вопрос — утверждение.

Лира резко отдёрнула руку, но было поздно — Сторож уже запомнил её касание. Как запах. Как отпечаток. Как имя.

— Класс. Я только что взломала паранойю, и паранойя взломала меня в ответ, — пробормотала она.

Планшет лежал безмятежно, но Лира чувствовала: внутри уже остался её след. Слишком личный, чтобы стереть. Чужой Сторож поднял голову — и теперь он знал её запах.

Она провела ладонью по лицу и коротко рассмеялась, глухо и нервно.

— Ну здравствуй, — сказала она вполголоса. — Похоже, у нас свидание.

Дверь приоткрылась. Феликс заглянул внутрь.

— Ну что, наша цифровая ведунья, вирус нашёлся или пока только… — он не договорил. Ухмылка сползла, уступив место настороженности. Он шагнул в кабинет, притворил дверь. — Ты выглядишь так, будто только что увидела призрака.

Лира не подняла глаз. Её пальцы, сжимавшие край столешницы, побелели от напряжения.

— Призраки были бы проще, — голос прозвучал приглушённо, будто сквозь вату. Она заставила себя выпрямиться и наконец посмотреть на него. — У вашего холдинга не просто вирус. У него — инфекция. И я только что стала для возбудителя раздражителем.

Она коротко кивнула в сторону iPad.

Всего час назад он был уликой. Теперь — доказательство её ошибки. Где-то в системе уже горела метка с её именем.

Охота началась.

Глава 4

Шесть часов утра.

Искусственный свет люминесцентных ламп в каморке без окна был безжалостен. Он подчёркивал каждую морщинку усталости на лице Лиры и не оставлял сомнений: она не сомкнула глаз. В ушах всё ещё стоял гулкий звон после вчерашней встречи со Сторожем. Она сделала глоток остывшего кофе — желудок тут же свело судорогой.

Мысль стучала в висках: к Артёму. Сейчас же. Пока невидимый враг, узнавший её вчера, не сделал следующий шаг.

По пути к переговорной Феликс, как всегда, возник из тени, мягко преградив ей путь. Его взгляд скользнул по её лицу, потом по iPad, который она сжимала в руках, как оружие. На секунду в его глазах мелькнуло нечто похожее на понимание.

— Наше главное действующее лицо, — произнёс он, лёгкая ухмылка тронула уголки губ. — И, если не ошибаюсь, наш единственный зритель. В сторону тронного зала? Слушай, новый корпоративный дресс-код — это «сияние невыспавшегося вампира»? Тебе бы кофе, а не на передовую.

— Вампирам кофе противопоказан. Вызывает несварение вечности, — парировала Лира, пытаясь обойти его. — А на передовой нужны те, кого не жалко. Как раз чувствую себя живой мишенью.

Он сделал шаг в сторону, снова блокируя проход — на мгновение, но достаточно.

— Артём на утреннем совете. Иди, вызволяй. Эти динозавры сейчас жуют его по косточкам.

Дверь переговорной была приоткрыта. Лира вошла, прервав на полуслове низкий, размеренный голос Алексея Волкова.

Тишина оказалась хрупкой, как лёд. Десять пар глаз уставились на неё — от молодой женщины в строгом жакете, застывшей с ручкой в воздухе, до пожилого мужчины, отодвинувшегося с видом превосходства. Сам Волков, сидевший справа от Артёма, не выразил ни удивления, ни раздражения — лишь плавно замолчал, уступив пространство.

Во главе стола — Артём. Безупречен, но Лира заметила: сухожилия на его сжатых кулаках белели, как струны.

— Мисс Верная, — сухо проговорил он. — Вы прервали совещание.

— Потому что у вас завёлся термит, — ответила Лира, подняв iPad. — И он грызёт не пол, а несущую балку.

В углу кто-то сдавленно кашлянул.

— Прошу прощения, — Артём встал. В его движениях чувствовалась стальная пружина. — У нас неотложная ситуация.

Он не ждал возражений; лёгким, намеренным жестом направил её к двери. Лира почувствовала прикосновение к локтю — не холодное, как ожидала, а тёплое, почти нейтральное. Жест, который не позволял спорить. Под пристальными взглядами она вышла вместе с ним.

Дверь закрылась. Мир — за стеклом.

— Говорите, — сказал Артём, отпуская её.

Лира положила планшет на стол. Пластик ударился о стекло приглушённым звуком.

— Ваш образец. Кто-то не просто стёр данные. Он выжег их, — она развернула экран к нему. — Пустота была защищена. Это не баг — это «Сторож». Адаптивная система, впаянная в память устройства. Когда я прикоснулась, он среагировал. Мы теперь на его радаре. Он знает о нас.

Зрачки Артёма сжались до щелочек. Он замер на секунду, потом резко развернулся к окну, провёл рукой по затылку — первый нервный жест за всё их знакомство.

— Адаптивный? — голос прозвучал тише, но острее. — Вы только что сказали «адаптивный»?

— Именно, — Лира почувствовала, как поднимается раздражение. — Система, которая учится. Которая запомнила моё прикосновение.

Он медленно повернулся. В его взгляде не осталось ничего, кроме ледяной ясности.

— Вы раскрыли нашу позицию.

— Мы вступили в открытую конфронтацию, — парировала она. — Дайте мне доступ, пока эта штука не научилась стрелять на поражение.

Артём обошёл стол и остановился близко — так, что Лира увидела маленькую родинку у края его воротника. Слишком близко для простого разговора. Достаточно близко, чтобы почувствовать запах его одеколона — холодный, как альпийский воздух.

— Что вам нужно? — спросил он ровно, но в его позе читался вызов.

Глава 5

Лира осмотрела свой новый «кабинет» — стеклянный аквариум на нижнем уровне. Без окон, с единственной дверью и минимальным набором мебели: стол, кресло, мощный терминал. В углу под потолком тихо жужжала камера, её ровный звук был почти как дыхание.

— Комфортно? — раздался из динамика голос Феликса.

— Как в санатории, — буркнула Лира, подключая планшет к защищённой сети. — Только смотрителей многовато.

— Мы заботимся о вашем благополучии, мисс Верная.

«И о своей безопасности», — подумала она.

— Как долго ждать доступ к архивам?

— Запрос у Громова. Без его визы даже мышь не подключишь, — сообщил Феликс. Он появился в дверях с двумя стаканами кофе и протянул один ей. — Стандартная процедура. Не переживай, он обычно... медлительный.

— Забавно, — заметила Лира. — Артём нанял меня для точечной операции, а выглядит так, будто я под наблюдением целого отдела.

Феликс усмехнулся:

— Добро пожаловать в корпоративный мир, дорогая. Если хочешь полной тайны — взламывай сейфы по ночам в перчатках. А так — расслабься. Волков пообещал помочь и ускорить процессы.

Он ушёл, оставив её с кофе и лёгким ощущением, что её «скальпель» заперли в стерильном боксе со смотровым окошком.

Лира отпила глоток горького кофе и отставила стаканчик. Хватит корпоративных игр. Перед ней лежал единственный свидетель, который не умел лгать, — чёрный iPad.

Первый пациент.

Сторож внутри был обезврежен: её собственный софт, написанный за три бессонные ночи, аккуратно «заморозил» враждебный импульс, не ломая его. Ломать — значит оставлять след. А она умела работать чисто.

Она погрузилась в данные. Логи бывшего логиста были вычищены до блеска, как отполированный кузов, скрывающий ржавчину. Слишком чисто. А значит — подозрительно. Она искала не стертое, а пустоты — забеленные участки, где следы выжжены. В одном из них, на краю системного журнала, она наконец нашла — не данные, а их эхо. Цифровой шрам.

— Деверо.

— Я вас слушаю.

— Доступ к архиву. Ящик L-74. Сентябрь—ноябрь прошлого года. Только физические носители.

Пауза. Щёлканье клавиш.

— Запрос отправлен. Жду санкции Громова. Обычно он тянет резину часами.

Через минуту Феликс снова заговорил — в голосе слышалось удивление:

— Громов дал добро. Сразу. Без проверок, без вопросов.

Пальцы Лиры застыли над клавиатурой.

— Повтори, — тихо сказала она.

— Серьёзно. Мгновенное согласование. Курьер уже выехал.

Она медленно откинулась на спинку кресла.

— Слишком быстро. Слишком… гладко. Как будто он ждал этого запроса.

— Может, просто настроение? Или Волков надавил? — предположил Феликс, но даже в его голосе звучало сомнение.

— Громов не действует по настроению. — Лира провела ладонью по столу. — Это не разрешение. Это приглашение. Приманка.

Её пальцы сжались.

— Неважно. Даже если ловушка — я в неё пойду.

Ожидание растянулось, вязкое и липкое, как смола. Лира поднялась и зашагала по кабинету, чувствуя, как стены будто приближаются. В углу под потолком мигал красный глазок камеры. Раз-два. Раз-два. Мерно, как пульс. И вдруг ей показалось: за ней наблюдает не система, а кто-то живой. Неизвестно кто. Но явно не случайно.

Она сжала кулаки. Тест на смелость — или на глупость. Но отступать поздно.

«Нет. Ты не убежишь. Посмотри в глаза тому, что тебе подсунули. И пойми, что это такое».

Через десять минут курьер принёс серую пластиковую коробку. Осторожно поставил её на стол, кивнул и исчез.

Лира коснулась первого картриджа. Холодная пластмасса, шершавая от пыли, обожгла пальцы. Она закрыла глаза, отключила зрение и позволила дару течь сквозь кожу.

И вздрогнула.

Не Сторож. Не взлом. Что-то другое.

Глава 6

Лира сжала бумажный стаканчик так сильно, что пластиковая крышка треснула. Кофе обжёг пальцы, но она не разжала хватку. Боль была грубой и одновременно благодатной — своей собственной. Она позволила физическому ощущению вытеснить призрачный ужас, всё ещё цеплявшийся за подкорку. Эхо чужой паники из архива медленно отступало, оставляя после себя лишь липкий, холодный осадок под рёбрами.

— Деверо.

— Я здесь, — прозвучало из динамика сдержанно, сфокусировано.

— Список всех, кто имел доступ к этому архиву за последний год.

Пауза. В динамике раздался тихий звук клавиш — Деверо печатал.

— Это конфиденциальная информация, мисс Верная, — осторожно проговорил он.

— Информация о том, кто трогал доказательства, — не конфиденциальность, а улика, — отрезала она, и сталь в её голосе зазвенела отчётливей. — Я не намерена работать вслепую, натыкаясь на подготовленные ловушки.

В её голове снова прозвучал чужой крик, на секунду поглотив внимание.

Через несколько минут на терминале появился список: несколько фамилий технических специалистов, пара стажёров службы безопасности, архивариус... Соболев — руководитель отдела логистики, чей iPad сейчас лежал у неё в сумке. И ещё одно имя.

Марк Семёнов. Служба экономической безопасности.

Именно он курировал внутреннюю проверку.

Лира замерла, изучая фотографию: холодные глаза, безупречная бородка, идеальный узел галстука. Человек, который должен был выявить нестыковки. И не выявил.

Лира медленно откинулась на спинку кресла.

«Не выявил, потому что скрыл».

Пульс застучал в висках. Первая зацепка.

Теперь она знала, что искать. Снова коснувшись картриджа, Лира отбросила цифровой шум и сосредоточилась на эмоциональном эхо. Под густым, почти осязаемым слоем чужого ужаса, пахнущего хлором и лавандой, скрывалось нечто иное — холодная, острая, расчётливая злость. Два разных отпечатка. Два человека.

«Они оба оставили здесь свой след», — пронеслось у неё в голове.

Собрав вещи, она вышла из кабинета. Феликс поджидал её снаружи — его поза излучала настороженное внимание.

— Ну что, доктор, поставили диагноз? — спросил он, скользнув взглядом по её бледному лицу.

— Я обнаружила, что ваш логист — не вор, а свидетель. Возможно, жертва. А ваш бдительный аудитор Семёнов... — она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза, — мне нужен Артём. Немедленно.

Взгляд Феликса изменился — насмешливость уступила место деловой серьёзности. Из надменного охранника он превратился в солдата, получившего данные о вражеском шпионе в своём штабе.

— Хорошо, — коротко кивнул он. — Идём.

Феликс провёл её по коридору молча — редкость для него. Лира не нарушала тишину, прокручивая в голове, как изложить открытие.

Она вышла на двух человек: на того, кто создавал дыру, и на того, кто прикрывал её. Теперь нужно было понять, кто из них подставляет Артёма — или, возможно, оба были лишь ложными целями. Настоящая угроза могла скрываться ещё глубже.

Одно она поняла точно: её «скальпель» только что наткнулся на первый нерв. И тело корпорации содрогнулось.

Дверь кабинета Артёма была приоткрыта. Лира остановилась на пороге.

Артём сидел за столом, спиной к панорамному окну. Силуэт — резкий и негнущийся, как чертёж. Даже отсюда она видела, как белеют сухожилия на его сжатых кулаках — уже знакомый ей жест сдержанного напряжения. Он не поднял глаз, дописывая что-то, и скрип ручки по бумаге казался единственным звуком в этой звенящей тишине. Весь его кабинет, вся его поза кричали о тотальном контроле. И всё же Лира чувствовала: он в западне. А она — либо очередная проблема, либо единственная, кто может помочь.

Она шагнула внутрь. Он поднял на неё взгляд.

— Вы просили срочной встречи, мисс Верная. Надеюсь, это того стоит.

— Я нашла то, за чем вы меня наняли, — ровно ответила Лира. — Ваш логист сбежал не от правосудия. Он сбежал от страха — глухого, животного. Я держала его память в руках. Буквально.

Она коротко, без лишних эмоций, изложила открытие: два эмоциональных отпечатка на архиве — животный ужас логиста и холодная, расчётливая злость, которую она связала с Семёновым.

Глава 7

Операция была назначена на следующее утро.

Феликс организовал всё за ночь: юридическое прикрытие, отключение сигнализации, маршрут без камер. Артём не стал приезжать сам — слишком рискованно для главы компании участвовать в обыске частной квартиры.

И теперь, в сыром предрассветном сумраке, они стояли у подъезда. Серая, невыразительная многоэтажка растворялась в тумане, словно не желая привлекать к себе ничьё внимание.

— Семёнов в командировке. Вернётся через три дня, — тихо сказал Феликс, щёлкая брелоком.

Сигнализация отключилась с лёгким щелчком.

— Я оформил всё чисто. Официальная проверка систем безопасности на время его отсутствия. Никаких вопросов возникнуть не должно.

Лира кивнула.

«Официальная проверка» была лишь прикрытием. Но прикрытие хорошее.

Она шагнула в подъезд первой, ощущая лёгкое сжатие в груди: каждый взгляд, каждая пауза могли означать проверку её слов. Сердце ускоряло ритм, предвкушая реакцию пространства и скрытые следы.

Лира замерла на пороге, впуская в себя пространство. Первое впечатление — уют, почти домашний. Но где-то на границе слуха зазвенел тот самый внутренний камертон, предупреждающий о фальши.

Её взгляд скользнул по книжным полкам. Алфавитный порядок — безупречный, как витрина дорогого магазина. Но между «Хемингуэем» и сухим экономическим справочником притаился потрёпанный комикс. Он лежал слишком ровно, слишком нарочито, будто его вложили сюда по инструкции: «создать видимость жизни».

Лира провела пальцем по его корешку, смахнув невидимую пыль.

— Слишком старательно, — тихо заметила она, больше для себя.

— Ни одной грязной чашки, — отозвался Феликс, заглянув в кухонный шкаф. — Даже у монаха-отшельника найдётся одна немытая кружка. Это не порядок, это — сценарий.

Лира кивнула, подходя к раковине. На дне, будто забытая декорация, лежала единственная чистая ложка.

— Он готовился. Создавал образ. Но переиграл с правдоподобием.

Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Сладковатый запах лаванды — тот самый, из архива... — и под ним едва уловимая, но упорная нота машинного масла. Два разных мира, насильно смешанных в одном воздухе.

Идеальность квартиры была не отсутствием хозяина, а тщательно выстроенной мишурой. Кто-то очень старался что-то скрыть.

Она прошла в кабинет. Никаких личных фото, только техника и папки. Холодно. Безлико. Её пальцы коснулись клавиатуры компьютера — холодный пластик, слабое эхо вымученной сосредоточенности и скуки.

— Здесь ничего нет, — сказала Лира, отходя от стола. — Ни страха, ни злости. Только декорации.

— Значит, зря пришли? — в голосе Деверо прозвучало разочарование.

— Нет. Его кабинет — фасад, — спокойно ответила Лира. — А дом… дом всегда показывает, кто здесь живёт на самом деле.

— А если и этот дом — просто ещё один фасад? — проворчал он, безрезультатно закрывая очередной шкаф. — Тогда нам остаётся только пыль с носков стряхать в поисках великой тайны.

— Сосредоточься, — мягко сказала Лира, остановившись взглядом на неприметной двери в конце коридора.

Гардеробная.

— Там, — её голос сорвался на шёпот.

Деверо шагнул ближе:

— Откуда уверенность?

— Запах. Лаванда здесь гуще. — Она толкнула дверь. — Как будто ею пытаются задавить что-то другое.

Внутри висели аккуратные ряды костюмов. Лира провела рукой по плечику одного из пиджаков. И тут же её накрыло — не воспоминание, а физическая волна тошноты, горький привкус чужих эмоций. Она с силой прислонилась лбом к холодной стенке шкафа, заставляя себя дышать глубже. Этот след был свежим и едким, словно дым.

— Эй, с тобой всё в порядке? — Деверо схватил её за локоть, голос приглушённый, будто из-под воды.

— Он был здесь, — выдавила она, всё ещё борясь с тошнотой. — Не просто был. Прятал что-то. Недавно.

Деверо отпустил её и начал осматривать костюмы. Лира дышала медленно, возвращая контроль. Её пальцы сами нашли то, что искали: едва заметную неровность шва на подкладке тёмно-серого пиджака.