Следы у болота

Эпизод 1

— Что-то ты, Димон, разочаровываешь. Два пива и уже поплыл!

— Да я, это… старость.

— Ты старость, да. Скучная, дряхлая старость.

— Иди ты, — ответил Дима, шуточно треснув кулаком в бочину новоиспеченного приятеля Ваню. Парень действительно чувствовал, что хмель крепко ударил в голову. Давно забытое состояние ощущалось на грани чего-то приятного и мерзкого.

— Дим, ну ты расскажи хоть, какая она, жизнь в браке? — подхватила Лена.

— Да, расскажи, пока Светка из парилки не вышла, — язвительно прибавил Ваня.

— Эм, ну, жизнь как жизнь. Ниче особо не меняется, не знаю… Порядок, короче. Сколько у нас еще пива?

—Больше, чем ты мог бы осилить, — ответил Ваня.

— А детей когда планируете? Пора же! — с участливым видом заметила Лена.

Дима впер пьяный взгляд в широко распахнутые глаза Лены, полные жадного ожидания. Парень еще плохо знал друзей жены, однако был предупрежден о чрезмерной простоте Лены и «легкой быдловатости» Вани, которую, впрочем, тот пока держал под контролем.

Дверь распахнулась. Из нее вышел густой пар, а следом и Света в банной шапке.

— 15 минут! А вы — слабаки, — резюмировала раскрасневшаяся девушка. Она присела рядом с пьяным мужем, бросила на него тревожный, немного осуждающий взгляд.

— Мы как раз о ваших планах говорили, Свет, — ввела в курс дела Лена. — Почему еще без детей то? Вы уже сколько, три, четыре года женаты?

— Три, — отрезала Света. Она отняла у мужа бутылку пива и сделала большой глоток. — Фу, теплое, какая мерзость.

— И? — наседала Лена.

Света посмотрела на подругу со снисходительной, чуть грустной улыбкой. Девушка вспоминала, как в детстве они часами гуляли по поселку, таскали дворовых котов, строили планы на будущее и думали, что их дружба — самое понятное и надежное явление, у которого нет срока годности. Однако с годами между подругами оставалось все меньше общего, как это бывает с выросшими детьми, когда-то сошедшимися друг с другом по принципу соседства и возраста. Теперь Света в очередной раз заметила, какие они разные, и с сожалением подумала, что такта у подруги не прибавилось.

— Я еще недостаточно выпила, чтобы это обсуждать.

Лена наивно посмотрела на подругу и протянула ей еще одну бутылку. Выпивка была принята лишь ради приличия, после чего Света извинилась и вышла на улицу «подышать свежим воздухом».

— Лен, оставь ее… — девушка пропустила мимо ушей Ванин совет и вышла следом.

Света стояла, опершись на перила крылечка. Услышав скрип двери, она тяжело вздохнула. Пришлось взять всю волю в кулак, чтобы скрыть раздражение — обижать Лену не хотелось.

— Свет, ну ты чего? У вас проблемы, да?

— Я бы не назвала это прям проблемой, — с минуту помолчав начала Света, приняв факт, что придется либо пооткровенничать, либо «поставить на место», — но забеременеть мы пока не можем, да. Не получается. Но мы и не сразу стали пытаться, а где-то через год после свадьбы. Я читала, что только через три года попыток нужно обследоваться, а до тех пор нечего бить тревогу. Так что ты не переживай, я голову этим сильно тоже не забиваю, время еще есть.

— Ого, три года? Не знаю, по-моему, если год постоянно пытаться, то уже должен быть результат… Когда все в порядке.

— Лен, ты не гинеколог, вроде?

— Нет, но тоже что-то читаю. Да ладно, я просто реально переживаю. Помню, что ты о детях еще в школе заикалась, а вот уже 26 лет. Я-то тоже уже хочу рожать, но и не замужем еще, Ваня тормозит, думаю, пора ему ультиматум выдвигать.

— Да? Ну, твое дело.

— О, здрасьте! Это что, Кликуша? — Лена сощурила большие глаза. Через полянку из-за деревьев вдруг показалась высокая худощавая фигура.

То действительно была Кликуша — единственный человек, который жил в лесу постоянно. В каждом маленьком городишке есть такая местная достопримечательность: либо юродивый, либо бабка-ведунья. Кликуша была чем-то между, да и люди относились к ней по-разному, но большая часть местных все-таки уважала ее или, по крайней мере, побаивалась.

Кого из местных не спроси — ее знал каждый. Но даже жившие тут много лет люди не могли вспомнить, когда именно и при каких обстоятельствах женщина появилась в здешних местах.

Кликуша переселилась от людей лет восемь назад, однако часто ходила пешком вдоль трассы в поселок по каким-то своим делам. Ее настоящего имени никто не знал, как и того, откуда взялось такое прозвище.

Света в последний раз видела ее несколько лет назад, еще до переезда из родительского дома. Казалось, с тех пор она не изменилась, будто даже одежда на ней была прежняя: белая растянутая майка из тонкого льна, из-под которой виднелась еще одна из выцветшего голубого хлопка. Цвет широких брюк с ободранными внизу штанинами скрывала глубоко въевшаяся пыль и грязь, преобразившая когда-то светлый текстиль в темный.

Морщины на бюсте перекрывало буйство из коричневатых деревянных бус, шнурков с перьями и клыками хищников. На запястьях увековечились аксессуары с похожими мотивами.

Абсолютно седые волосы, достающие до поясницы, висели влажными сосульками. Впалые щеки покрывали мелкие морщины, а глубоко посаженные глаза имели удивительно светлый, еле уловимый голубой пигмент.

Казалось, что Кликуша по какой-то ошибке оказалась тут, в плену нашей современности. Куда больше ей подошла бы роль шаманки индейского племени. Однако она и здесь укрепилась как обладательница тайных знаний и ритуалов, из-за чего к ней часто обращались с запросами, с какими не пойдешь к врачу или батюшке.

Хоть она и вела отшельнический образ жизни — жила в бараке среди леса, — но людей принимала и, кажется, искренне сопереживала чужим судьбам.

— Сестры, мир вам. А я услышала шум, дай, думаю, схожу проверю, — проговорила она, приблизившись. Ее речь была тягучей, размеренной, движения плавные, размашистые.

Девушки поприветствовали женщину в ответ. Света немного побаивалась Кликушу, а Лена относилась к ней с фанатичным упоением. Она неоднократно обращалась к шаманке с личными вопросами и гордилась их, как она думала, товарищескими отношениями.

Эпизод 2

Для Светы брак с Димой был вторым по счету. Первый — с ее школьной любовью, оборвался трагически. Не прошло и года после свадьбы, как молодого мужа погубила страсть к крепкой выпивке и неумение оценивать риски. Тогда парень отдыхал со своими друзьями на заброшенной стройке, а после распитой бутылки дешевого рома возомнил себя эквилибристом и стал скакать по неустойчивым бетонным конструкциям. Неудачный прыжок закончился падением с высоты трех этажей и приземлением аккурат на торчащую вверх ржавую основу раскрошившейся железобетонной плитки. Картина была страшная, кровавая и невероятно тоскливая.

В небольшом поселке подобный инцидент — настоящая редкость и жемчужина для любителей травить байки. Заброшенная стройка с тех пор стала тем самым «примечательным» объектом, какой позволяет рассказывать занимательную историю приезжим, как бы намекая: тут вам не село, у нас тоже кипят всякого рода страсти. Те, кто отличается склонностью к мистицизму, упоминают обезображенный призрак молодого парня, который теперь бродит по заброшке и пугает всякого приходящего.

Светины чаянья о счастливом семейном будущем одномоментно оборвались. Тогда девушка обвинила во всем друзей-отморозков покойного мужа, с которыми он и отдыхал на злосчастной стройке. Горе она осталась переживать в компании матери и нескольких подруг, в числе которых была и Лена.

«Статус вдовы в неполные двадцать лет — насмешка судьбы?» — писала тогда девушка в своем дневнике. Там же она клялась не подпускать к себе никаких ухажеров в память о возлюбленном и рассуждала о том, что полюбить по-настоящему можно лишь однажды.

Горевания продолжались около полугода, но жизнь торопила и заставляла молодую девушку скорее прийти в себя. Свете пришлось уехать на учебу в город, так как академический отпуск, взятый по причине сильного эмоционального потрясения, был на исходе.

Все это время она действительно хранила верность покойному, отвергая всяческое внимание со стороны мужчин. Но месяцы шли, душевные раны перестали кровоточить, и однажды Света чуть ли не в горячке вспомнила, что мечтала стать молодой мамой. Амбиции насчет создания семьи и продолжения рода у нее всегда были на первом месте, поэтому пришлось влепить себе ментальную пощечину и перейти в никогда ранее незнанный статус «в активном поиске».

Света завела странички в приложениях для знакомств, загрузила новые фотографии в соцсети и преисполнилась готовностью перебирать варианты. Искать нового партнера она планировала с холодным расчетом: головой, а не сердцем.

«Главное, чтобы был обеспечен, здоров и внешне в моем вкусе. Ну и, естественно, не абьюзер какой. Но я таких за версту чую», — делилась она с подругами.

Три месяца Света провела в режиме «учеба, свидания, сон», изрядно вымоталась, но потенциального мужа и отца своих будущих детей так и не повстречала. Мужчины казались либо инфантилами, либо нарциссами, а с нескольких свиданий пришлось удаляться экстренно из-за настойчивых предложений продолжить общение где-нибудь в укромном месте.

И вот однажды на студенческой тусовке Света повстречала его. Он сильно выделялся на фоне остальных парней, казался старше и опытней.

«Дисциплинирован, раз добился такого результата в тренажерке. А где дисциплина — там и целеустремленность. Наверное, парень зрелый, в компик не рубится, да и в его взгляде есть что-то такое… строгое? Да, дети будут красивые. И обеспеченные».

Знакомство прошло легко, Свете показалось, что у нее с потенциальным партнером много общего. Они оба предпочитали чай, а не кофе, любили собак и были достаточно амбициозны, чтобы планировать свое будущее вдали от провинциального городка, где учились.

«Подумаешь, слушаем разную музыку! Это все ребячество. Любит тупые комедии? Ну и что, ему же надо как-то расслабляться. Думаю, я смогу простить ему эти недостатки, с учетом других достоинств», — записывала в дневник Света после третьего свидания.

Разговор о планах на будущее, который вскоре завела Света, заставил ее спутника напрячься, а следом и Свету. Выяснилось, что детей тот не планирует и «даже еще не думал об этом», насчет женитьбы у него вообще новомодное мнение, мол, зачем паспорт штампом марать, если и так можно вместе жить и иметь все то же самое, только без тяготящего долга.

Несмотря на обилие красных флажков, которые, впрочем, девушка легко оправдывала, отношения продвинулись дальше. Света попала в ловушку под названием «со мной все будет иначе» и стала ждать, что через полгодика ее будущий муж переменится во мнении, сделает предложение и захочет всего того же, чего хочет она.

Однако случилось противоположное. Парень уделял ей все меньше времени: успевал сходить на тренировку, но свиданием мог легко пренебречь. Девушка нехотя признала, что отношения никуда не движутся, а его заинтересованность нельзя назвать искренней и чистой. Примерно в то же время в общежитии кто-то пустил слух, что парень Светки изменяет ей с другой. В тот момент девушку переполнила ярость, и она устроила сцену прямо на месте, где нашла своего тогда еще бойфренда — на общей студенческой кухне. Она попыталась выяснить отношения и на глазах у других студентов накричала на него. Оскорбленный таким жестом парень высказал Свете, что ничем ей не обязан, а происходящее между ними вообще ему не особо интересно, поэтому пусть она прибережет свои крики для кого-нибудь другого.

Тогда он ушел с чувством превосходства, а Свете остался стыд и разочарование. Девушка сидела на корточках, закрыв лицо руками. В голове гудело, вокруг слышалось шептание, перебиваемое смешками. Вдруг ее плеча робко коснулись:

— Он придурок, — послышался мягкий мужской голос. — Пойдем, я провожу тебя до комнаты. Ты же в первом блоке живешь? Меня Дима зовут.

Эпизод 3

Солнце уже касалось сопок, пока парни привели в исполнение приказ Лены и сложили средненький по размеру костер. Все это время друзья дозаправлялись пивом, и первостепенно пугающая идея стала казаться Свете забавным развлечением. Кликуша тоже разделила выпивку, из-за чего немного охмелела, но все же осталась самой трезвой в компании.

Для Димы знакомство с местной шаманкой стало полной внезапностью. Он не верил ни в бога, ни уж тем более в сверхъестественные силы простых смертных. Посему с Кликушей вел себя осторожно, немногословно. Она была для него совершенно непонятным субъектом, словно какой-то киношный персонаж или городская сумасшедшая, в безумие которой проще поверить, чем устраивать баталии в попытках навязать единственно правильное мировоззрение.

После четвертой поллитровки Света смогла окончательно отключить голову. Раньше она часто прибегала к такому способу расслабления ради сближения с людьми, в том числе с собственными родственниками. Если на домашнем застолье играть в трезвенника, то все происходящее вскоре становится совершенно невыносимым. Вот тогда алкоголь выступает истинным спасителем и социальным клеем. В такие моменты Света чувствовала себя мессией, принесшей свое здоровье в жертву спирту во имя сохранности семейных уз.

Так и сейчас: Ленина беспардонность уже не была такой отталкивающей, а даже модифицировалась во что-то милое и по-детски наивное; Ваня перестал раздражать тем, что спаивает ее мужа, а сам Дима не казался таким уж безбожно пьяным на фоне ее собственного состояния.

Когда костер был сложен, а огонь в нем набрал силу, Кликуша созвала всех в круг. Она поднесла ладони к пламени, несколько минут простояла в тишине, а после подняла глаза на Диму:

— Мы готовы начинать. Но я должна спросить: что ты знаешь о здешнем лесе?

— Эм… Смешанный, преимущественно лиственный, — растерянно ответил парень.

— Я не рассказывала о легендах, — вклинилась Света.

— Понятно. Я не смогу поведать тебе всего, но сейчас ты узнай и прими, что у этого леса есть душа. В нем властвуют духи и демоны, принимающие обличье диких зверей — к ним я и буду взывать. Эти сущности могут дать блага, а могут и отнять. Меня они знают, так что ничего не бойтесь. Главное, проявите уважение в делах и мыслях своих.

Шаманка сделала шаг назад и подала знак Лене. Та сразу же бросилась вносить финальные штрихи в подготовке к обряду.

— Давайте к костру! — скомандовала девушка, бегающая вокруг в одном бюстгалтере, совершенно не смущенная своим аскетичным нарядом. — Так, встали поближе. Вот тебе один краешек и тебе, держите крепко.

— Что это? Зачем? — спросил Дима.

— Это кукла! В смысле, символ вашего будущего малыша.

Импровизированным ребеночком выступала Ленина футболка. По наказу Кликуши девушка заранее связала узел посередине, а ткань с двух сторон свернула в жгуты, имитирующие ручки.

— Ого как подготовилась, — насмешливо прокомментировал Дима.

— Тоже возьмитесь за руки, у вас хоровод! — Лена в нетерпении схватила руки друзей и притянула друг к другу. Получился маленький кружок из трех участников, одним из которых была тряпичная примитивная кукла.

— Лен, мы можем спалить твою футболку нафиг, — предупредила Света.

— Это ваш малыыыш! — в исступлении протянула Лена, — так что нет, не жечь! Ццшшь… — девушка поднесла палец ко рту, призывая всех к молчанию.

К тому времени солнце скрылось за горизонтом, и костер остался единственным источником света, не считая тусклого фонаря, горевшего в предбаннике. Вова то и дело подкармливал пламя ветками, так как Кликуша нарекла его «хранителем огня».

Когда организаторские моменты были позади, шаманка переняла бразды правления, а Лена отошла чуть назад, чтобы наблюдать за действом со стороны. По команде хоровод ожил. Инициатор обряда закрыла глаза, выдержала паузу и заговорила громким, пронизывающим голосом:

— Лес — мать, лес — отец, зову на обряд из твоей утробы духа!

Через мгновение далеко в чаще послышался волчий вой. Грубый голос животного будто прорезался после долгого сна. Протяжный звук перешел в дикий голодный рев, но сомнений не было — это волк. Дима никогда не слышал живьем волчий вой, по спине побежал холодок.

— Приветствую тебя, дух волка! — продолжила Кликуша, не открывая глаз. — Спасибо, что откликнулся на мой зов. Отправляйся же в путь и неси на себе ребенка — младенца. Неси девять месяцев через высокие заросли и глубокие реки. Не дай ему замерзнуть, согрей своей шерстью, защити глаза его от острых веток, напои стылой водой, а как принесешь, положи в колыбель Димы и Светы. Они станут заботиться о чаде, а ты ступай назад в лес, да не оглядывайся!

Кликуша вошла в раж. На ее лице плясали янтарные блики костра, перебиваемые проносившимися тенями от хоровода.

— Дух волка, приди! — крикнула она.

— Дух волка, приди! Дух волка, приди! — взывали уже все хором.

Хоровод разбился и пара еще какое-то время виляла по лужайке, пытаясь не угодить в костер и поймать равновесие. Дима грохнулся на траву и стал хохотать от переизбытка впечатлений, Света заразилась смехом и тоже рухнула к нему в объятия.

— Оуууу-уу! Оуу-оу-уу, — стала имитировать волчий вой Кликуша, а вскоре к ней присоединились и остальные.

Лена кружилась чуть ли не в религиозном припадке, вскинув руки к небу. Ваня, по заранее данному распоряжению, вылил ушат воды в костер, как только церемониймейстер прекратила свой монолог, и теперь всю компанию одурманивал едкий запах дыма.

Как только друзья закончили выть, из глубин леса вновь послышался вой. Лена в восторге разинула рот и захлопала в ладоши.

— Нууу это хороший знак сто процентов! Нас услышали, ребят, волк уже в пути. Так что дело за малым. Ну, вы понимаете, о чем я. — Лена многозначительно подмигнула и залилась смехом.

Эпизод 4

Поездку в родные края Света откладывала несколько лет и с удовольствием отложила бы снова, если бы не родственники, которые стали навязывать чувство вины за якобы «игнорирование их существования». Тем не менее у девушки было много причин избегать визита. Во-первых, она непросто переносила компанию матери, особенно выпившей, а приезд дочери — это всегда веский повод созвать гостей и разлить отчимов самогон.

Во-вторых, четырехэтажку, унесшую жизнь ее первой любви, так и не снесли. Более того, безобразное гигантское надгробие прекрасно просматривалось из окон родительского дома, а из ее комнаты — лучше всего. Лена не хотела признаваться Диме, что прошлое еще не настолько в прошлом, и что она все еще чувствует дыхание смерти, унесшей жизнь бывшего мужа, поэтому озвучивала ему другие, менее значимые переживания:

— Только приедешь, как начнут все донимать. Ленка одна чего стоит, она же мне проходу не даст. Нет, я понимаю, что не чужие люди, но ведь достаточно разок встретиться, а она начнет каждый день что-то выдумывать.

Дима тоже без особого энтузиазма ожидал предстоящую поездку, но понимал, что с какой-то периодичностью навещать семью жены придется. Сам он был из удаленщиков, так что привязки к месту не имел и, в сущности, ему ничего не мешало колесить хоть круглогодично.

До этого Дима посещал поселок лишь однажды — сразу после свадьбы. Тогда Света даже умудрилась сохранить их визит в тайне от друзей. И теперь, спустя два с небольшим года, паре предстояла более длительная поездка. Света предложила выделить сначала неделю, а там смотреть по ситуации:

— В крайнем случае, можно будет поселиться в банном домике, который отчим построил. Тот, что в лесу. Я тебе рассказывала? Мы с родителями в нем никогда не жили, только ночевали, но там все для этого есть. Вполне миленько! — озвучивала запасной вариант девушка.

Так и вышло. Два дня по приезду Света и Дима прожили с родителями, а после, с обещанием заглядывать каждый день, пара переместилась в банный домик. На удивление Светы, мать спокойно восприняла ее решение:

— Конечно, я понимаю, как это тяжело, когда приходится из окна наблюдать то место… Даже мне непросто вспоминать. Не надо этого ни тебе, ни Диме, так что езжайте с богом!

Эпизод 5

Домик с баней, где отдыхали ребята, находился в десяти минутах езды от знака с перечеркнутым названием поселка. Он терялся среди деревьев и не угадывался с дороги, так что туда редко забредали случайные люди.

Лесной участок принадлежал Светиному отчиму. Он долго не мог решить, как распорядиться с гектаром: сначала планировал организовать ферму, потом собрался выращивать дорогущие целебные грибы. Земля была государственная, полученная по специальной программе в рамках освоения территорий, поэтому через несколько лет контролирующие службы стали торопить со строительством хоть чего-нибудь. Отчим плюнул, и за два года построил домик для отдыха с баней и жилым блоком.

Барак Кликуши находился примерно в километре от участка, дорога к нему уходила вглубь леса. После церемонии женщина была неразговорчива. Ей вежливо предложили остаться, так как добираться до жилища хоть и близко, но все же по темному лесу. Шаманка без лишних объяснений отказалась и, пожелав всем спокойной ночи, скрылась в зарослях деревьев.

Так как время было позднее, а Лена и Ваня — под градусом, то им на ночь выделили диван в комнате отдыха. Дима со Светой завалились на кровать полуторку в своей спальне.

— Ты че, эй… Ребята за стеной, тут слышимость капец какая! — шептала Света пристающему мужу.

— Они так напились, что уже в отрубе. Слышишь? Храпит кто-то.

— Ой, кто бы говорил про напились.

Так или иначе, ночь любви состоялась. Она была короткой, ленивой, перешедшей в долгожданный пьяный сон. Дима редко выпивал, поэтому уже и забыл, какое хорошее снотворное — алкоголь.

В ту ночь его сон был непрерывным, но беспокойным. Под мягкими веками судорожно дрожали глаза, следящие за ходом тревожных сюжетов. Он видел стрельбище, где сам же оказался живой мишенью, ограбление банка, где его взяли в заложники бандиты в черных чулках на головах.

И вот уже под утро, когда он на мгновение проснулся от удара острой коленкой и опять провалился в мир злых грез, ему привиделась странная сцена. Он наблюдал себя в ночном лесу, будто убегающего от чего-то в спешке. На нем не было одежды, а выставленные вперед руки пытались защитить тело и глаза, но он все равно постоянно натыкался то на столб дерева, то на колючую ветку. Один в кромешной темноте, он будто подсвечивался направленным откуда-то сверху прожектором, двигающимся точно по его маршруту.

Кроме сбивчивого дыхания и треска сучьев было слышно еще что-то, напоминающее то-ли плач младенца, то-ли блеянье козла. Звук стал усиливаться, и Дима резко отвернул в сторону, чтобы не приближаться к его источнику. Он продолжил пробиваться во тьме в противоположном направлении — жуткое блеянье притихло, но вдруг раздался пронзительный волчий вой. Диму покрыли мурашки, прямо как накануне вечером. Парень оттолкнулся от столба дерева и еще быстрее бросился прочь от воя.

Казалось, хищный гул настигает со всех сторон. В беспорядочных метаниях он расцарапал тело. В темноте вдруг возник свет огня. Споткнувшись об мощный корень, парень полетел ничком вниз и буквально проскользил по сырой земле, чуть не угодив головой в костер.

Он встал на карачки. Тело было истерзано, раны забились землей, на грязных щеках расползались белые борозды, проторенные слезами. Дима обернулся за одно плечо, за другое. Он пошарил рукой за спиной и достал блестящий топорик. Охваченный чувством полной безысходности и неотвратимости печального исхода, парень положил правую руку на плаху, вдруг возникшую прямо перед ним. Замах топора сопровождался пронизывающим до костей криком.

«Нет! Нет! Стой!»

Дима проснулся от собственных воплей. Левой рукой он обхватывал и прижимал к груди правое запястье. Прямо перед ним с встревоженным видом сидела Света. Она держала его за плечо и уже какое-то время пыталась растормошить от дурного сна. Девушка смотрела на него большими глазами, полными страха и вопросов. В дверях комнаты стояли Лена и Ваня.

— Эй, ты что так пугаешь! Все нормально? Ты как? — спросила Света.

— Я отрубил себе руку! Это… это было так натурально.

— Иди сюда, — девушка притянула парня в успокаивающие объятия. — Капец тебя трусит. Спокойно, щас все пройдет. А зачем отрубил то? Руку в смысле.

— Не знаю. Я не управлял собой, со стороны наблюдал.

Света подала ребятам знак, чтобы те вышли. Еще несколько минут Диме не удавалось унять дрожь в теле. После сна осталось вязкое неразборчивое амбре с примесью ранее неизвестных ему оттенков страха. В голове бушевали вопросы: «Мне снились вещи и потрешовей, почему сейчас так плохо? Прям на физическом уровне плохо».

Парень высвободился из объятий жены и подошел к окну, в котором виднелось обугленное после вчерашней церемонии кострище:

— Ты скажи Ване и Лене, что я больше не пью… Ну нафиг все это.

Эпизод 6

Дима рос в полной семье, поэтому не имел легального права на жалобы. Одного его друга бросил отец, у второго была похожая ситуация, только на нагретое место папы пришел злющий отчим алкоголик. На фоне откровенного треша, творящегося у друзей, проблемы в Диминой семье казались незначительными, поэтому он привык держать все в себе. Например, то, что ему с раннего детства приходилось быть невольным участником непрекращающейся ругани родителей.

Мальчик чуть ли не ежедневно слышал угрозы о разводе, хлопанья дверью, страшные слова ненависти, которыми пуляли друг в друга два важнейших человека в его жизни. Все детство он чувствовал себя глубоко несчастным, одиноким, неспособным повлиять хоть на что-то.

Маленький Дима довольно рано научился улавливать минимальные перемены настроения матери, которая обычно и была зачинщиком ссор. Ближе к переходному возрасту он стал блокировать чувства и просто ждал, когда закончит школу и сможет сбежать из стен своего дома, навсегда оскверненного нелюбовью.

Когда Дима наконец уехал, то сохранил связь с матерью, однако домой почти не ездил. Она каждый год звонила ему в их с отцом годовщину, чтобы пристыдить, что он опять забыл их поздравить.

«Какое лицемерие все эти годовщины. Посмотрите, мы вместе двадцать лет! Это что, достижение? Вот если бы вы эти годы смогли прожить в любви и верности, тогда да, еще какое достижение. А тот факт, что вы ленитесь что-то поменять и тупо терпите друг друга несколько десятков лет, разве достоин праздника?

А еще вот это преображение: вчера вы крыли друг друга матом, а сегодня отец идет в цветочный магазин. Просто потрясающее зрелище!» — рассуждал он, но никогда не озвучивал своих мыслей матери, боялся.

Однажды мать Димы призналась ему, что не разводилась с отцом только из-за него. По сопровождавшимся гаденьким поглядываниям и оханьям, Дима понял, что данная беседа носит цель вызвать чувство вины у него самого за плохую жизнь матери. На вопрос о том, почему же развод не состоялся после его отъезда, внятного ответа так и не последовало.

Между ними с отцом сложились скорее соседские отношения, так как папа не спешил проявлять интерес к ребенку и хоть как-то участвовать в его воспитании. Маленький Дима все равно по-своему любил папу, хотя уже во взрослом возрасте, когда личностные деформации родом из детства заставили его пойти к психологу, он понял, что отца на самом деле не любит, а чувствует к нему жалость, что мать воспитывала его так, как могла, да и вообще родители, скорее всего, к детям были не готовы.

«Кто тогда взвешивал свою готовность становиться родителями? Раз женились, будьте добры забыть про презики», — как-то так Диме представилось родительство того поколения.

Во взрослую жизнь парень выкатился вместе с тележкой детских травм, поэтому он был уверен, что лучшее, что с ним случилось, — это психотерапия. Еще встреча со Светой, но Дима осознавал, что без первого пункта их контакт мог бы быть куда менее плодотворным.

Между тем, до встречи любви всей своей жизни попытки завести отношения у него не ладились. Несмотря на отсутствие примера проявления чувств в семье, в любовь он безоговорочно верил. С одной стороны, парень страстно жаждал романтической связи, а с другой понимал, что ему важно встретить не просто кого-то, а ту самую. Что собой представляет «та самая», как она выглядит и где прячется — все это оставалось загадкой.

Однажды в перерыве между парами он увидел девушку. Она рыскала по карманам наглухо забитой тетрадками сумки в попытках найти недостающую монетку, чтобы купить дешевый кофе в автомате. Дима тут же нащупал монету в кармане и нервно сжал ее в кулаке.

«Привет… нужна монетка? Сколько тебе не хватает? Привет, у меня есть монетка, держи. Я Дима, а тебя как зовут?» — в голове бушевал поток однотипных фраз, но ни одна из них не годилась для того, чтобы произвести желаемое впечатление.

«И как мне это сказать? Улыбаться или сделать серьезный вид. Вдруг она обидится или посмеется надо мной».

Он не осознавал, что происходит, просто почувствовал какую-то незримую связь с этой незнакомкой. Дима видел ее сбоку, наклонившуюся над своей большой сумкой. Светлые волосы мешались, и только она заправляла прядь за ухо, как тут же выбивалась другая. Она терпеливо повторяла эту процедуру снова и снова, также, как искала спрятавшуюся от нее монетку — без капли раздражения. В ее лице, фигуре, жестах, Дима увидел что-то до удивительного притягательное, близкое.

«Может, это именно то, что чувствуешь, когда встречаешь родственную душу?»

Он стоял как вкопанный, казалось, целую вечность. Краем глаза парень видел, что из коридора подходят какие-то люди.

— Свет, добавить тебе? — сказал кто-то. Видимо, то была одногруппница девушки.

— Давай, спасибо! Я уже закинула тридцать рублей, а пять куда-то провалились.

«Значит, Света».

С тех пор это имя и образ белокурой девушки не выходили у него из головы. Ему сразу захотелось узнать о ней все. Самое простое он выяснил в тот же день: Света училась на маркетолога, и, по большой удаче, жила в его корпусе общежития.

«И почему я раньше ее не видел? Наверное, потому что мы живем в разных блоках, ездим на разных лифтах. Но все равно, удивительно».

Дима под видом «своего» стал пробираться в противоположный блок. Выяснил, что девушка ходит готовить ужины в общую кухню на пятом этаже. С тех пор парень тоже выбрал для себя эту кухню и стал пробираться туда через все здание, гремя сковородками.

Не часто удавалось пересекаться, да и конкретного плана по завоеванию предмета обожания у Димы не было, ведь его тело буквально коченело при виде ее, а голос сжимался в районе горла и рисковал на выходе превратиться во что-то клоунское. Дима решил первое время придерживаться разведывательной тактики: побольше о ней выяснить, чтобы, когда наконец решится на small talk, можно было развить его во что-то существенное.