Слезы неба

Слезы неба

Ее рука коснулась холодного металла пистолета — гладкого, словно ее нежная кожа, и мертвого, какой она сама собиралась стать. Диана провела кончиком пальцев вдоль ствола и удивилась.. Нет, она удивилась бы, если бы еще могла что-то чувствовать. А сейчас… тень кривой ухмылки проскользнула в уголке ее губ:

«Вот так просто? Разве это справедливо?».

Женщина бросила безразличный взгляд в окно: на улице было пасмурно. Ничего особенного — просто осень.

«Просто осень».

Диана вернула взгляд на оружие и уверенно взялась за рукоять. Пистолет приятно оттягивал руку, словно был последним, что осталось в её жизни и действительно имело вес. Она позволила гравитации увести ее кисть вниз и подошла к окну. То ли в попытке проститься с чем-то, то ли потому что что-то внутри нее, сопротивлявшееся угасанию жизни, неистово искало способ остановить грядущее.

«Из этой ловушки только один выход, — сказал уверенный голос в ее голове, смяв последние сомнения словно любовник простыни, — и какая разница произойдет это сейчас или через 50 лет?».

Невидящим взглядом женщина провожала спешащих по своим делам прохожих. Тихое ликование поднималось внутри: теперь она больше не принадлежит к этой массе. Она наконец решилась покинуть игру — творение злобного гения. Он запер всех людей в банку, как пауков, и с жестокостью и злорадством садиста наблюдал, как они боролись за жизнь, не понимая, что выиграть в эту игру невозможно.

«Видят небеса, я пыталась..», — нота горечи обожгла грудную клетку и тут же потонула в холодных, тяжелых водах апатии, — «Нет. Уже поздно».

Внезапно ее взгляд зацепился за фигуру на крыше здания напротив. Мужчина в сером льняном костюме стоял под проливным дождем и смотрел прямо на Диану. С этого расстояния невозможно было разглядеть его лицо. Как и сложенных за спиной крыльев, по которым, как и по его щекам скатывались слезы неба. Или его собственные?

На миг все тело женщины заполнил жар, всполохами солнца растапливая ее солнечное сплетение. Но лёд отчаяния давно уже завоевал эту территорию. Поэтому через мгновение от жара остались только искры, поднимающиеся от ее силуэта, как от тлеющего костра — костра, который когда-то неистово горел жизнью, а теперь отпускал искры в небо, позволяя им самим выбрать путь. Женщина поняла, кто стоял на той крыше. В груди ёкнуло. Она тепло улыбнулась мужчине, зная, что он это увидит. Почувствует. Словно хотела сказать:

«Это не твоя вина. Я просто устала..»

Металлический обод оружия обжег кожу у виска, и через секунду раздался грохот.
Диана вздрогнула.

«Осечка? Но откуда тогда звук?»

Непонимающе она начала озираться, не сразу обратив внимание на крышу дома напротив. А когда все же взглянула туда, то увидела черные отметины и трещины там, где только что стоял мужчина.

«Молния…»

У Дианы сперло дыхание, а через секунду тяжесть, горечь и боль, что до этого укрывали её душу могильной плитой, покинули тело. Она выронила пистолет и начала громко смеяться — как в детстве. Когда верила в себя, в людей и в этот мир. Когда умела мечтать. В тот момент она не понимала, что произошло, но почувствовала, что ее долг был уплачен. Жизнь вновь хлынула по ее венам бурными потоками. И только слёзы неба оплакивали белые перья, которые снегом опускались на пораженную молнией крышу.