Слезы в цепях долга

Глава 1: Утро объявления

Раяна проснулась от приглушенного гула голосов, доносившегося из гостиной. Солнечные лучи пробивались сквозь тяжелые бархатные шторы, окрашивая комнату в теплый золотистый свет. Она лежала неподвижно, наслаждаясь редким моментом покоя. Постель еще хранила тепло тела Тимура — он ушел рано, как всегда в последние месяцы. "Дела клана, задержусь допоздна", — бросил он вчера вечером, чмокнув ее в лоб рассеянно, словно это была формальность. Раяна улыбнулась воспоминанию, прижимая к груди его подушку. Пахла одеколоном с нотками сандала и ветра — его запахом. Пять лет брака, а сердце все еще трепетало при мысли о нем. Высокий, с орлиным профилем, густыми черными волосами и глазами, темными как горная ночь, Тимур был ее миром. Ее судьбой.

Она потянулась, чувствуя приятную усталость в мышцах. Ночь была страстной — редкой в последнее время. Тимур вернулся поздно, но на этот раз не отмахнулся. Его руки были требовательными, поцелуи — жадными. "Для наследника", — прошептал он, входя в нее, и Раяна закрыла глаза, пытаясь поверить, что это не только долг. Она любила его с первого взгляда, с той свадьбы под звездами в родовом ауле. Ей было двадцать три, ему — тридцать. Он — наследник клана, она — дочь уважаемого Хасана. "Ты — моя", — сказал он тогда, надевая кольцо. И она поверила.

Раяна встала, босиком прошлепала по ковру к зеркалу. Овальное лицо с мягкими чертами, карие глаза с длинными ресницами, волосы цвета воронова крыла, спадающие волнами до пояса. Двадцать восемь лет — расцвет для женщины ее народа. Она накинула легкий шелковый халат цвета слоновой кости, который Тимур привез из поездки в Стамбул. "Тебе идет", — сказал он тогда, и она кружилась перед ним, смеясь. Теперь такие моменты редки. Последний год он изменился — холоднее, отстраненнее. "Работа, клан, бизнес", — отмазки сыпались одна за другой. Аслан, его лучший друг, шутил: "Тимур как два меча — острый и непредсказуемый". Магомед, второй друг, кивал: "Дела такие". Саида, подруга Раяны с детства, предупреждала: "Следи за ним, сестра. Мужчины клана — волки".

Она прошла в ванную, умылась прохладной водой из серебряного кувшина — традиция дома. Зеркало отразило легкий румянец на щеках. Раяна улыбнулась своему отражению. Сегодня она приготовит плов по рецепту Зарины, свекрови, и свежие лепешки. Может, позвонит матери, Фатиме, или тете Амине. Они всегда поддержат. "Традиции — цепи золотые, терпи, милая", — говорила Амина. Раяна любила этот дом — двухэтажный особняк на окраине города, с резными деревянными панелями, коврами ручной работы на стенах и огромным садом, где Зарина выращивала гранаты и инжир. Здесь родится их сын, думала она. Наследник.

Голоса за стеной стали громче. Раяна вышла в коридор, устланный персидскими коврами. Аромат свежесваренного кофе и специй — кориандр, зира, шафран — витал в воздухе. Она спустилась по широкой лестнице в гостиную. За большим дубовым столом, накрытым скатертью с вышивкой, сидели Зарина и Гульнара, тетя Тимура. Зарина, статная женщина за шестьдесят с седеющими волосами, собранными под шелковым платком, помешивала чай в узорчатой пиале. Ее глаза, такие же темные, как у сына, были задумчивыми. Гульнара, младшая сестра Зарины, полная и шумная, с яркой помадой и золотыми серьгами, разливала кофе по маленьким чашкам. На столе уже стояли сыр, оливки, мед и свежий хлеб.

— Доброе утро, мама, тетя Гульнара, — Раяна чмокнула их в щеки, вдыхая знакомый запах духов Зарины — розовая вода. — Что-то вы рано сегодня? Обычно после десяти.

Зарина кивнула тепло, но в глазах мелькнула тень беспокойства. Она сжала руку Раяны.

— Садись, дочка. Важный разговор. Тимур сейчас придет. Кофе пей, горячий.

Гульнара подвинула пиалу, ее браслеты звякнули.

— Да-да, садись, красавица. Ты выглядишь посвежевшей. Ночь хорошая была?

Раяна покраснела, садясь. Она налила себе кофе, добавив ложку меда. Сердце екнуло — "важный разговор" в этом доме всегда касался серьезного: клан, бизнес, традиции или брак. Хасан, отец Раяны, торговец коврами и землями, часто повторял: "Семья — основа всего". Фатима, ее мать, добавляла: "Женщина — опора". Амина, тетя, самая мудрая: "Любовь выдержит бури". Раяна любила Тимура безумно. Даже его холод в последнее время не гасил огонь в груди. "Он устал, дела клана тяжелые", — оправдывала она себя ночами, когда он не возвращался.

Они болтали ни о чем — о погоде, о саде, о соседях. Гульнара жаловалась на свою невестку: "Вечно сплетни плетет, как паучиха". Зарина улыбалась: "Терпи, сестра". Раяна слушала вполуха, думая о звонке Саиде. Подруга работала в салоне красоты, всегда знала последние сплетни клана. "Тимур опять 'на работе'? — хихикала она. — Осторожно, Раяна, волки бродят".

Дверь входной двери хлопнула — тяжелые шаги Тимура. Раяна вскочила, сердце забилось чаще. Он вошел в гостиную — высокий, широкоплечий, в строгом черном костюме, сшитом на заказ в Милане. Щетина на подбородке, волосы слегка взъерошены ветром. От него пахнуло утренней свежестью, одеколоном и чем-то мужским, притягательным. Он кивнул женщинам коротко, взгляд на Раяне задержался ровно секунду — холодный, деловой, без тепла.

— Привет всем, — буркнул он низким голосом, садясь во главе стола. — Еда готова?

Раяна метнулась к кухне, но Зарина остановила ее жестом.

— Сядь, Раяна. Не суетись. Тимур сам скажет, зачем мы собрались.

Он отхлебнул кофе из пиалы, которую подвинула Гульнара, и посмотрел на жену прямо, без эмоций. Его глаза — как черный базальт.

— Раяна, слушай внимательно. Я беру вторую жену. Лейлу. Для наследника и будущего клана.

Мир замер. Время остановилось. Кофе в пиале Раяны задрожал, горячая жидкость плеснула на стол, обжигая пальцы. Она не почувствовала боли. Сердце ухнуло в пропасть, словно сорвалось с горной тропы.