Сложное дело Снежаны Барсовой. Оковы бессмертия.

Глава первая

Вечером в отсутствие родителей, ушедших на бал, девятилетняя Аня и тринадцатилетняя Маша пробрались тайком в их комнату.

На трюмо стояла шкатулка с драгоценностями.

– Давай померим, – предложила Маша.

– Маменька будет ругаться.

– Мы ей не скажем. Все равно все это потом будет нашим, как вот этот бабушкин перстень стал маменькиным, – девочка достала из шкатулки массивный перстень и надела на средний палец.

Перстень был велик, что не уменьшило восхищения обеих девочек.

Теперь и Аня стала доставать украшения и примерять их, любуясь собой в зеркале.

Девочки, обмениваясь украшениями, по очереди примеряли их. Они представляли себе, как мать подарит украшения им, как поедут в них на свой первый бал, как все будут любоваться ими.

Увидев жемчужные бусы на дне шкатулки, Аня с Машей ухватились за них одновременно.

– Дай мне первой надеть их, – кричала Аня.

– Нет, мне, – не уступала Маша. – Я первая увидела.

– А я предложила сюда пойти.

Девочки тянули бусы каждая на себя. Те не выдержали и порвались. Жемчуг рассыпался по полу.

– Что же мы натворили! – воскликнула Аня, схватившись ручками за щеки. – Влетит нам от маменьки.

– Мы ей не скажем, а жемчуг соберем и спрячем в своей комнате. Собирай.

Маша опустилась на колени и стала собирать жемчужины. Сестра последовала ее примеру.

– Маменька будет искать, – сказала Аня.

– Свалим на прислугу.

– Ее тогда накажут.

– Хочешь сама лежать под розгами?

– Нет.

– Тогда молчи.

Собрав жемчужины и положив другие украшения в шкатулку, девочки вернулись в свою комнату, спрятали найденное от бус на полу и легли спать.

Утром горничная Настя помогала Ольге Сергеевне – матери девочек – одеваться.

Женщина хотела, как всегда, надеть жемчужные бусы, открыла шкатулку и удивилась. Драгоценности лежали совсем не так, как вчера. Порывшись, Ольга Сергеевна обнаружила пропажу.

– Где жемчужные бусы? – нахмурилась женщина.

– Не знаю, барыня, – ответила Настя, еще не поняв произошедшего. – Переложили, наверное.

– Никуда я их не перекладывала, – повысила голос Ольга Сергеевна. – Я бы тогда помнила. Кто входил сюда?

Теперь Настя испугалась.

– Только я входила, прибиралась после вашего ухода с Николаем Андреевичем.

– Значит, ты взяла бусы! – женщина вскочила, гневно глядя на горничную.

– Что Вы, барыня-матушка, разве я бы посмела. Вот Вам крест, – Настя закрестилась.

– Кто же тогда?!

– Барышни…

Ольга Сергеевна не дала горничной договорить. Размахнувшись, отвесила звонкую пощечину.

– Да как ты смеешь обвинять девочек! Погоди, после завтрака при мне всю твою комнату перевернут. Ступай прочь!

Ольга Сергеевна появилась в столовой.

Муж с дочерьми уже сидели за столом.

– Где же бусы? – спросил Николай Андреевич, ухаживая за женой.

– Пропали.

– Как пропали?!

– Видимо, среди слуг завелся вор.

Девочки, слушая разговор, сидели как на иголках. Однако их состояния никто не замечал.

– Слуги много лет в доме, но ничего не пропадало, – возразил Николай Андреевич.

– Барыня! Вот бусы! – в столовую влетела Настя, за ней вошла Глаша – горничная девочек.

В руках Настя несла жемчуг.

– Где они были? – спросила Ольга Сергеевна.

– В комнате барышень, – ответила Глаша.

Женщина перевела взгляд на дочерей. Те опустили глаза.

– Как бусы оказались у вас да еще порваны?

– Мы вчера стали спорить, кому первой померить бусы и порвали их, – призналась Аня. – Прости нас, пожалуйста.

– Прости, – подхватила Маша.

– Так вы решили спрятать жемчуг и промолчать? – догадался Николай Андреевич.

Девочки кивнули.

– Прости их. Бусы мы починим.

– Дело не в бусах. Девочки совершили проступки, подлежащие наказанию.

Глава вторая

На следующее утро шел моросящий дождь.

Вставшей Наталье совершенно не хотелось ничего делать, тем более идти на работу. Лида оказалась совершенно права: ей нужно взять несколько дней отгулов. В таком состоянии нельзя работать даже с животными. Плевать на особый пункт  договора. Она лучше уволится, чем выполнит его условие. Не важно, что в городе больше нет работы по ее специальности. Она уедет в другой город. Все равно после всего случившегося ее здесь ничего не держит.

С такими мыслями Наталья пошла на кухню. Войдя, закрыла глаза при взгляде на пирог, все еще лежащий на столе. Он был испечен девочкам на ужин. Вчера она не ужинала, так что напрочь о нем забыла.

Женщина повернулась и вышла из кухни. Есть не хотелось, а вид вчерашних планов на вечер в форме пирога усилил временную непереносимость еды. Насколько временную?

Наталья решительно пошла в прихожую. Оделась по погоде. Вышла, заперла квартиру. Сунула ключ в сумку.

Из квартиры слева вышел мужчина.

– Доброе утро, Наталья Валериевна.

– Доброе утро, Борис Павлович.

– Что-то случилось? Вы сегодня печальная.

Женщина промолчала, не в силах ответить на вопрос. Мужчина тактично промолчал, не став влезать в чужие дела.

Соседи сошли вниз. Борис открыл дверь. Наталья лишь кивнула.

– Вас подвезти? – спросил Борис.

– Нет. Хочу пройтись.

– В такую погоду.

– Ничего.

Снежана любила запутанные истории. Именно поэтому пошла в следователи, хотя родители категорически были против подобного выбора. Они не представляли себе хрупкую девушку, которая ищет преступников, невзирая на их вооруженность.

Много дел раскрыла следователь Барсова. Дел запутанных и метящих в глухари.

Сегодняшнее дело было загадочнее всех прочих дел. В нем отсутствовал даже способ убийства. По крайней мере, видимых следов было не видно. Такая вот тафталогия. Одна надежда на результат вскрытия.

В ожидании результата, Снежана просматривала телефоны убитых.

Некоторые номера совпадали. Подозрительных контактов, способствующих зацепке по поводу убийства девушек, Снежана не нашла.

– Значит, убийца им знаком не был, – вслух констатировала женщина.

Затем она открыла список сообщений. Возможность найти среди них смс с угрозами присутствовала. Снова ничего не было.

Для входа в почту нужно отдать телефоны специалистам. Снежана почему-то была уверена, что и там все чисто.

В дверь постучали.

На разрешение войти дверь открыл молодой мужчина лет тридцати.

– Привет, Снежок. Заждалась?

– Привет, Олег. Еще бы. Жду отчета. Кто же еще может сказать о причине смерти, кроме тебя.

– Боюсь, в этот раз я ничем тебя не порадую.

Патологоанатом подошел к столу. Достал отчет о вскрытии, положил перед Снежаной.

Женщина прочитала, все больше хмуря брови.

– Неужели все так и есть? – удивленные глаза оторвались от бумаги.

– Все чисто. Везде.

– Здоровые девушки упали замертво?

– Получается, что так, – развел руками Олег.

– Такого не бывает.

– Будь я экстрасенсом, сказал бы причину смерти.

– Какую? – Снежана даже подалась вперед от любопытства.

– Из девушек высосали жизненную энергию.

Следователь прыснула смехом.

– Сговорились?

– Ты о чем? – удивился Олег.

– Сначала мать выдала фантастическую причину смерти, теперь ты.

– Что она думает?

Снежана рассказала о встрече Натальи с цыганкой.

– Не лишено оснований, – утвердительно сказал Олег. – В качестве версии пойдет.

– Как ты себе представляешь убийство?

– Порча. Все цыганки немного колдуньи, раз умеют предсказывать судьбу.

– Ничего они не умеют, – отмахнулась от патологоанатома Снежана, – только деньги вымогают.

– Как знать. Мы же с тобой их умения не проверяли.

– Не проверяли, – согласилась женщина. – Мне что теперь искать ее по всему городу?

– Тебе решать, что делать, как главной среди нас, – Олег довольно расплылся в улыбке.

– Ты и рад, что ничего не решаешь.

– Мое дело – труп. Ваше же дело – поиск того, кто его создал.

Глава третья

Едва войдя в свой кабинет, Снежана села за компьютер.

Она ввела в базу номер ночного звонка и получила адрес. Увидев фотографию, следователь оторопела. На нее смотрело лицо, очень похожее на лица убитых вчера девушек.

Волков Максим Григорьевич. 25 лет. Холост. Местом проживания значилась деревня их района. Всего в получасе езды от райцентра.

– Слишком взрослый для тебя голос звонил мне. Видимо, кто-то воспользовался твоим телефоном. Ты как будто старший брат Раисы с Жанной.

Снежана решила немедленно поехать к Максиму и все выяснить.

Следующим летом Маша с Аней гостили у Анны Сергеевны – родной сестры своей матери.

Она была вдовой и одна воспитывала двенадцатилетнего сына Васю, с которым обходилась строго. Несмотря на это, Вася рос проказником и нередко бывал наказан.

– Перестань бегать! – в который раз уже приказывала Анна Сергеевна, стоя у закрытой двери с розгами в руках.

Мальчик бегал по комнате от двух горничных.

– Надоели мне Ваши наказания, маменька.

– Что же прикажешь делать с тобой?

– Простите меня. Я больше не буду подглядывать за кузиной.

Перебегая в очередной раз, мальчик упал.

К нему тут же подбежали горничные. Подняли и повели к дивану. Положили на живот, спустив штаны. Зажали руки с ногами.

– Теперь ты будешь наказан сильнее за свое упрямство, – пригрозила Анна Сергеевна.

Она подошла, замахнулась, но ее отвлекли шаги за дверью.

В комнату вошла ее племянница – тринадцатилетняя Маша.

– Что тебе? Видишь, я занята. Твой кузен перешел границы приличий.

– Простите его, тетушка. Мне жаль Васю. Слишком часто он бывает наказан.

– Ничего не поделаешь. Он, зная о наказании, все равно проказничает.

– Не будьте слишком строгой, тетушка.

– Будешь матерью, сама за розгу возьмешься.

Вася лежал и гадал, будет он наказан или будет прощен. Он уже сожалел о своем проступке. Одновременно сладко было вспоминать стройное тело кузины.

Он так засмотрелся в окно на переодевание Маши, что не услышал звука шагов маменьки Анны Сергеевны.

«Ах ты, бесстыдник»! – воскликнула женщина и попыталась схватить сына за шиворот.

Мальчик оказался проворнее и побежал в дом. Анна Сергеевна пошла за ним, по дороге взяв горничных. В этой комнате он был заперт и пойман. Теперь лежал,  ожидая наказания.

– Простите Васю, тетушка, ради моего приезда. Мне бы не хотелось видеть его, страдающим от боли.

– Ну, хорошо, – сдалась Анна Сергеевна. – Только ради твоего приезда прощаю его. Слышишь, Вася?

– Да, маменька.

– Отпустите его и ступайте, – велела Анна Сергеевна горничным.

Те отпустили мальчика.

Вася встал и подтянул штаны.

Гуляя в парке, Маша с Васей затеяли необычный для них разговор.

– Тебя что-то беспокоит, Маша?

– Недавно увидела мальчика похожего на тебя.

– Я тоже не раз видел его.

– Он как будто твой брат.

– Да, – вздохнул Вася. – Папенька был не только с маменькой. Это его сын от Варвары – бывшей горничной маменьки. Когда она узнала правду, то хотела запороть ее до смерти, но папенька вмешался. Выдал Варвару замуж, даже навещал их.

От изумления Маша открыла рот. Еще до этого распахнула глаза.

– Откуда ты все это знаешь?

– Услышал однажды разговор родителей после очередного посещения.

– Подслушал?

– Почти. Вышло случайно, – мальчик поморщился, вспомнив что-то неприятное.

– Наказали? – догадалась Маша.

– На этот раз папенька за подслушивание. Маменька была даже рада, что я обо всем узнал.

– Тебе часто достается, но ты сам виноват.

– Знаю, но мне так здесь скучно. Спасибо за то, что вступилась.

– Я не хочу, чтобы ты не мог нас развлекать. Как же мальчик живет сейчас? – вернулась к разговору Маша. – Мать не боится?

– Папенька перед смертью взял с маменьки слово не вредить им.

Маша стала задуваться о своем отце, который тоже мог быть не только с матерью. Поговорить же об этом ей было не с кем, кроме двоюродного брата.