Сломанная

Пролог: Погасшая

Аромат ванили и корицы, который раньше заставлял меня улыбаться, теперь вызывает только тошноту. Печенье — моё любимое, он запомнил. Он всегда всё запоминал, даже если делал вид, что ему всё равно.

Но теперь всё иначе.

Я сижу на подоконнике, завернувшись в плед, как в кокон. Он тёплый, мягкий, приятный. И пустой. Как и я.

Стук шагов по полу — тихий, уверенный. Он не спешит. Никогда не спешит. Рик входит в комнату, не спрашивая разрешения — и садится напротив. Несколько секунд — тишина. Он не смотрит на меня. Я не смотрю на него.

Потом — движение. Его руки ложатся мне на щеки, осторожно, будто я стеклянная.

— Милая… ну что с тобой? — голос тихий, совсем не такой, каким я помню его в первые месяцы. Без холода. Без приказа. Просто... голос. — Тебе плохо?.. Ты же раньше любила есть печенье… и улыбалась…

Я не двигаюсь. Не чувствую. Ни его пальцев, ни слов.

Улыбалась. Он не знает, что та, кто улыбалась, осталась в том переулке. Она умерла — когда два чужих тела прижались к ней, как пиявки. Когда голос внутри просил о помощи, а рот не мог издать ни звука. Она умерла — и больше не вернётся.

Я медленно поворачиваю голову к нему. Смотрю в глаза. Они голубые, холодные — были. Сейчас они чуть дрожат.

— Я не голодна, — отвечаю. Тихо, спокойно, пусто.

И снова отворачиваюсь к окну.

Мне не хочется быть грубой. Не хочется быть злой. Не хочется ничего. Ни еды. Ни слов. Ни любви. Даже боли больше не хочется.

Рик медленно отнимает руки. Он ничего не говорит, просто встаёт и выходит, оставляя тарелку на столе. Я слышу, как за ним закрывается дверь.

А я просто сижу.

Потому что иначе — больно.

А так… просто пусто.