Сломанная Лилия

Пролог

Два тридцать утра, чашка кофе, какая по счету сбилась,

Не курю, хотя сигарета была бы, наверно, кстати…

Мысли холодные кожей я чувствую через платье,

Душу в ладони, чтобы с сердцем опять не билась.

Старлет

Лиля

(18 лет)

Два тридцать утра.

Ярко-красные цифры светятся на экране будильника, заставляя меня чуть ли не стонать.

Завтра рано вставать, а сна ни в одном глазу. Уже два часа я ворочаюсь с боку на бок и никак не могу уснуть.

Перепробовала уже все: считание овечек, мысленное воображение звуков журчащего ручья, просто всякие фантазии. Всё бесполезно. Бессонница одолела.

И ведь непонятно, что мне мешает уснуть. То ли духота в комнате, то ли шум дождя за окном, то ли сердце, скачущее как заведенное и отчаянно рвущееся к мужчине, наверняка уже крепко спящему в соседней комнате.

Артём, Тёма. Моя первая и единственная любовь. Безнадёжная и безответная.

Запретная, неправильная, горькая любовь, которая никак не желает умирать. С ней я бьюсь не один год, но ничего поделать со своими чувствами не могу. Хотя знаю, что не должна даже думать в этом направлении.

Потому что между нами слишком много всяких табу. Артём старше меня на девять лет, он крестник моего отца и лучший друг моего брата. Уж молчу про крупный бизнес, который давно и прочно связывает наши семьи.

Но самая большая проблема состоит в том, что Тёма женат и безумно любит свою жену. Стервозную блондинку по имени Соня.

Если честно, не понимаю, что он в ней нашел. Ну, помимо длинных ног и большой груди. Но то, что он от нее без ума было видно невооруженным глазом.

Как только Тёма начал с ней встречаться, то очень сильно изменился. В том числе и по отношению ко мне.

Конечно, у него и до этого было много девушек. Много — это действительно много. Он менял их чуть ли не каждую неделю. Но при этом всегда находил время для меня, и даже пару раз отменял свидания, чтобы провести время со мной.

Мы играли в настольные игры, рубились в приставку и гуляли по городу. Тёма учил меня вставать на лыжи, ролики и коньки. Мазал мне йодом разбитые коленки и даже вытирал мой разбитый нос после особенно неудачного падения с велосипеда.

Но с тех пор как появилась Соня, Артём стал все больше отдаляться от меня. Предпочитая проводить с ней все свободное время.

И пять лет назад он все же женился на ней. Окончательно разбив этим мои розовые хрустальные мечты.

Я-то влюбилась в него давно, и отчаянно ждала того времени, когда наконец вырасту, стану взрослой. Изменюсь настолько, что Тёма наконец прекратит видеть во мне ребенка и младшую сестру друга, с которой надо возиться в отсутствие родителей, а разглядит девушку, которая сходит по нему с ума.

Так долго ждала, так верила, так мечтала. Но все оказалось напрасно. Слишком большой оказалась для нас разница в возрасте. Непреодолимой.

В итоге Тёма обзавелся семьей, а мне пришлось остаться наедине со своими чувствами. Которые никому оказались не нужны.

Своими переживаниями в этом плане я смогла поделиться только с женой брата, Маришкой.

Она меня выслушала, вытерла мои слезы и дала надежду на исцеление. Сказала, что все это просто детские глупости, которые пройдут со временем.

Рассказала о своей собственной детской влюбленности в какого-то Марка, которая прошла с возрастом и его женитьбой. А свою настоящую любовь она нашла в лице моего брата Андрея, который ее буквально боготворил.

Этот рассказ позволил мне воспрять духом и пережить сначала помолвку, а потом и свадьбу Артёма и Сони.

Теперь я уже ждала обратного, когда моя влюбленность угаснет и я смогу воспринимать Тему только как друга, как брата.

Только вот в моем случае все шло как-то не по плану. Свадьба Артёма не помогла мне «прозреть», не помогли в этом ни месяцы, ни годы.

Я пробовала ходить на свидания тайком от родных, но и это не помогало. Прикосновения и поцелуи других парней не вызывали во мне нужного отклика. Я чувствовала себя куклой, не способной чувствовать. Мне попросту было противно.

Чужие руки казались слишком потными, а поцелуи слюнявыми, не вызывающими ничего кроме тошноты. И которые я прерывала сразу же.

Поэтому в итоге забила на это дело, начав отшивать тех, кто пытался ко мне подкатывать еще на подлёте.

И в итоге я осталась ровно с тем же, с чем и была. С безответной любовью, которая меня измучила и которую я не знала куда деть.

Она меня буквально душила изнутри, мешая нормально дышать, заставляла медленно сходить с ума от тоски и безысходности.

Наверное, проще было бы уехать подальше, но я не решилась. Знала, что родители хотят видеть меня рядом.

Андрей с семьей перебрался в Каменогорск сразу после рождения маленького Костика, взяв на себя управление местными филиалами нашей сети. И я знала, что родители расстроятся, если и я уеду далеко от них.

Глава 1 Бессонница

Когда в ночи стекает дождь с холодного стекла,

Скажи, кого так тщетно ждешь ты, стоя у окна?

И что шептала в полумрак, слегка прикрыв глаза,

Когда ударам сердца в такт сбегала вниз слеза?

Сказоч-Ник

Мои чувства — только моя проблема. Эту фразу я давно уже сделала своим девизом. Своей мантрой, которую повторяла по утрам и вечерам. Поскольку понимала, что родители все равно в этом плане ничем мне не помогут.

К сожалению, безответная любовь — это не разбитая в кровь коленка, боль в которой с легкостью унимали мамины поцелуи.

Если бы сердце можно было вылечить так, то я бы уже давно попросила маму на него подуть. Жаль, что в данном случае старый проверенный метод не сработает.

Мама эту боль не уберет, а нравоучения и бессмысленные советы мне не нужны. Сама все прекрасно понимаю.

«Насильно мил не будешь», «в чужую семью лезть нельзя», «надо просто это пережить, рано или поздно все проходит» — вот все, что могла бы сказать мне мама.

Так какой смысл тогда заводить разговор? Лезть на рожон я не собиралась, все-таки воспитали меня правильно, но и исцелиться не получалось.

Но я пытаюсь, честно пытаюсь справиться с собой. Поэтому и остаюсь рядом с Тёмой. Принимая порцию своего яда ежедневно, капля за каплей. Ожидая, когда выработается иммунитет и все ненужное сгорит дотла.

Смеюсь, дурачусь, играю на публику. Одеваю короткие юбки, блузки с декольте и туфли на шпильках. Пытаюсь казаться безбашенной девчонкой, у которой ветер в голове. Чтобы никто не увидел того, что творится внутри.

Это слишком личное, слишком интимное. То, что останется между мной и подушкой, в которую я плачу ночами, стравливая накопившиеся эмоции.

Как ни странно, но проще всего держать маску именно с Артёмом. Потому что он не видит и не чувствует ничего. Он всецело поглощен женой, а я для него лишь малявка, щеглиха, какой была и десять лет назад.

Я обнимаюсь с ним, целую в щеку утром и вечером, принимаю поцелуи в ответ, старательно ловлю хотя бы те дружеско-братские искорки тепла, которыми он готов со мной делиться.

Крепко прижимаюсь, втягиваю ноздрями аромат его парфюма и бальзама после бритья, которые уже успели намертво въесться мне под кожу.

Один раз дошло до того, что я купила точно такие же духи и начала брызгаться ими перед сном.

Закрывала глаза, обнимала подушку и представляла, что Тёма лежит рядом и прижимает меня к себе. Казалось даже, что слышу его голос и дыхание над ухом.

Это маленькое помешательство длилось неделю, а потом я все же собралась с духом, надавала себе оплеух и выкинула духи в мусорку.

Всё белье отправила в тот же день в химчистку, в квартиру вызвала клининг, а ночевать поехала к родителям.

Нет, спасибо. Я все же хочу избавиться от своей ненормальной любви, а не погрязать в ней глубже.

После этого стало легче. Были, конечно, помутнения, но каждый раз я одергивала эти порывы вовремя, не позволяя себе перейти черту.

А вот вчера… Вчера я, кажется, её перешла. Не стоило мне напрашиваться на ночёвку к Артему.

Но я не выдержала. Соскучилась очень. Мы с ним и так виделись редко, в основном, в ресторане. Даже на мое совершеннолетие в июле он не пришел, укатил с женой на Карибы.

Это она специально сделала. Я знаю. Соня меня не переваривала с первой встречи и старалась сделать все, чтобы Артем вообще перестал со мной общаться. Поэтому каждый раз, как у нас намечалось семейное торжество, ей срочно нужно было куда-то уехать.

Стерва.

А может, она просто чувствовала мое неровное отношение к Артёму? Вот и бесилась? Тогда не мне её осуждать. Я бы тоже бесилась, наверное, видя рядом с мужем влюблённую по уши малолетку.

И хотя я ничего лишнего не позволяла себе, наверное, и той малости было достаточно, чтобы Соня нервничала и старалась делать так, чтобы мы с Артемом пересекались как можно реже.

В общем, я отчаянно по нему скучала. А тут неожиданно такой случай подвернулся. Соня улетела с матерью во Флориду, а Тёма остался один разбираться с делами.

У меня же на носу маячил первый семестр, который грозил поставить крест на моей работе в ресторане. Вряд ли у меня будет оставаться достаточно свободного времени после учебы.

Потому и решила устроить последние посиделки. Перед тем как вернется Соня, а я с головой уйду в учебу.

Артём охотно согласился, и мы провели хороший вечер. Ели пиццу, пироги и попкорн, смотрели фильмы, смеялись. Даже сыграли пару партий в карты. Давно мне не было так весело и тепло на душе.

Зато теперь пришел тяжелый откат. Как отдача после выстрела. Как расплата за краткие минуты счастья. Уже несколько часов я лежу без сна и мучаюсь от близости любимого человека. Любимого, но такого же недоступного, как обратная сторона Луны.

Закрыв глаза, перевернулась на живот и постаралась уснуть снова. Но еще через полчаса мучительной пытки сдалась и выбралась из кровати.

Глава 2 Третья лишняя

Мы часто тех безумно любим,

Кого нам не свести с ума.

Ю. Трескин

В квартире Артёма я ориентировалась хорошо, раньше часто бывала здесь то с родителями, то с братом. Или сама по себе.

Пока мелкая была, Соня еще это терпела, но в последний год она закрыла для меня сюда дорогу.

Да я и не рвалась, если честно. Вообще не могла долго выносить ее присутствие в непосредственной близости. А наедине она нас с Артемом не оставляла никогда.

Что бы мы ни делали, она всегда крутилась рядом. То как бы невзначай целовала его, то обнимала, то начинала массировать плечи.

И я уже не смогла выносить его полных страсти взглядов. Да, я отдавала себе отчет в том, что они женаты, что это нормальное поведение для замужней пары.

Но почему-то виделась мне в этом какая-то наигранность, фальшивость. Словно Соня играла спектакль, целуя мужа лишь для того, чтобы сделать больнее мне.

Не знаю, правда ли это, или моё влюблённое сердце выдавало желаемое за действительное, но разницы то и нет никакой. Быть третьей лишней — незавидная участь в любом случае.

Артёму же явно больше хотелось заняться любовью с женой, чем болтать со мной, но и просто выставить меня за дверь он не мог.

Потому я и решила больше не приходить. Зачем мешать им и лишний раз измываться над собой?

Думаю, Соня счастлива, что я перестала мозолить глаза. Но мне плевать на ее мнение обо мне, честно. Главное, чтобы она делала счастливым Тёму.

В конце концов, он не виноват, что я запала него. Артем выбрал себе любимую женщину, а уж я прекрасно знаю, что сердцу не прикажешь.

Так что мне оставалось только смириться и надеяться на то, что Соня, несмотря на мерзкий характер, любит Тёму так же сильно, как и он её.

А сейчас, наскоро приняв душ и надев пижаму, захваченную из дома, я протопала на кухню и включила кофемашину.

Хмыкнула, не заметив в шкафчике той кружки, которую в прошлом году дарила Тёме. Специальной, сделанной мной лично, я расписывала её несколько часов своими руками. А перед этим еще придумывала эскиз рисунка несколько дней.

Наверное, она очень «удачно» разбилась.

Покачав головой, закрыла шкафчик, подхватила чашку со свежесваренным кофе и устроилась на диване в гостиной.

Хотела сначала включить телевизор, но передумала. Просто уставилась в окно, на стекло, покрытое струйками дождя, на ночную темень, которая уже совсем скоро должна смениться красками рассвета.

Что ж, подожду. Наблюдать за рассветом я очень любила. Как и мама. Когда я в детстве просыпалась слишком рано, мы обе спускались вниз, устраивались в гостиной или на террасе с чашками молока и наблюдали за поднимающимся на небосклон солнцем.

Правда, отец ворчал, если заставал нас за этим, пытался отправить досыпать, но в итоге сдавался и присоединялся к нам с чашкой крепкого черного кофе.

И только брат обычно сурком дрых до полудня, не понимая прелестей раннего утра. Но после женитьбы и рождения сына ему пришлось пересмотреть свои привычки. Маленький Костик давал жару всем, предпочитая бузить исключительно по ночам в первый год жизни.

Сейчас четырехлетний племяш спит в обычном режиме, но бессонные ночи и ранние побудки все же случаются иногда. Как и у всех малышей его возраста.

Наверное, сидела бы я так еще долго, потерявшись в своих воспоминаниях, если бы моё внимание не привлёк странный стук в одной из спален.

Замерев на пару секунд, прислушалась. Звук не повторился, но мне все равно было неспокойно. Потому что грохнуло в хозяйской спальне.

Поразмыслив пару секунд, я отставила почти допитую чашку кофе в сторону и пошла проверить, что же там такое упало.

Дверь в спальню была приоткрыта, и оттуда пробивалась слабая-слабая полоска света. Странно. Неужели Артём так рано проснулся?

— Тём? Ты не спишь? — позвала я, но ответа не получила.

Наверное, спит, раз не отвечает. Вздохнув, хотела уже уйти, но тело будто начало жить своей жизнью.

Ноги сами делают шаг вперёд, рука толкает дверное полотно, и я оказываюсь в комнате.

В приглушенном свете бра вижу Артема, спящего на животе, и валяющийся на полу телефон. Наверное, смахнул рукой, когда переворачивался.

Улыбнувшись, подняла гаджет, положила его на тумбочку. И застыла с протянутой к светильнику рукой, потому что мой взгляд наткнулся на Артёма.

Ему, похоже, тоже было жарко. Потому что одеяло лежало смятым где-то в изножье кровати, а сам он спал в одних боксерах, туго обтянувших крепкую задницу.

Взгляд мой невольно заскользил по широким плечам, красивой спине с прокачанными мышцами и бронзовым загаром, и по той самой заднице.

Нет, я, конечно, и раньше видела Тему полуобнаженным. В бассейне, например. Но тогда все было по-другому. Я смотрела украдкой, не позволяя себе откровенно пялиться. То и дело отводила глаза, боясь, что мое пылающее лицо выдаст меня с головой.

А сейчас Тёма будто бы ненадолго попал в моё единоличное распоряжение. Не было Сони, не было никого между нами.

Глава 3 Падший ангел

Я падший ангел, отдавший душу

За любовный пир, за ночь с тобой

Я белым платьем прикрыла тело

И срывала крылья за спиной

Я падший ангел, неземной

Мария Богомолова

«Падший ангел»

В считанные секунды у меня не остается ничего – ни силы воли, ни слов, ни мыслей в голове. Я живу только ощущениями, которых раньше не испытывала.

Ощущений, которые прошивают тело насквозь, заставляя его то возноситься вверх от наслаждения, но падать вниз, изнывая от неудовлетворенности.

Тело плавится патокой под умелыми руками Артёма, а от прикосновений его губ я начинаю задыхаться.

— Тё..ма, — пытаюсь его позвать, но из меня вылетает лишь стон, когда он слегка надавливает коленом мне между ног. Трется о тонкую ткань хлопковых шорт, сознательно давит на чувствительный бугорок, вырывая нужный ему отклик.

Меня тут же обдаёт мощной волной возбуждения: тело бросает в жар, низ живота каменеет, а клитор начинает нестерпимо пульсировать.

Боже, я, кажется, начинаю сходить с ума. Мечусь под тяжелым телом, выгибаюсь, ощущая как практически сгораю заживо.

Даже не замечаю, как оказываюсь без футболки. Чувствую свою наготу лишь когда Артем сжимает мою грудь, одновременно продолжая зацеловывать шею…

А когда его пальцы чуть грубовато сжимают мой сосок, а зубы довольно ощутимо кусают шею, меня простреливает ослепительно яркой вспышкой и начинает потряхивать от легких спазмов.

Полуослепшая и полуоглохшая, полностью оглушеннная я вцепляюсь ногтями в его плечи и продолжаю сотрясаться, чувствуя как по внутренней поверхности бедра стекает струйка влаги.

Кажется, меня сейчас разорвет. Слишком сильная волна накрыла. Разве можно пережить такое и остаться целой?

— Ммм, Сонь, ты такая голодная? — довольно проурчал Артем, зажимая болезненно ноющую горошинку соска между пальцами. — Не помню, чтобы ты раньше так быстро кончала. Так соскучилась?

И тут меня словно холодной водой окатили. Осознание пробрало до костей, резко смыв последние остатки внезапного оргазма.

Соня??? Он назвал меня Соней? В комнате было темно и лица Артема видеть я не могла, тем более что лицом своим он зарылся в мою грудь, но он явно перепутал меня с ней. Спросонья.

Я тут же завозилась, попытавшись скинуть его с себя, но куда там. Его тело буквально пригвоздило меня к постели.

Мне даже пискнуть не дали: стоило приоткрыть рот, и Тема тут же закрыл его поцелуем. Диким, страстным и абсолютно ненасытным.

А я, ошеломленная стремительным натиском, полностью потеряла себя. Тело прекратило слушаться, начав жить своей жизнью.

Я попробовала на вкус любимые губы – такие горячие, сладкие, мягкие, и уже не смогла остановиться.

Говорят, что долго голодавшего человека сложно оторвать от внезапно появившейся в изобилии еды. Он не понимает, что ему будет плохо и продолжает есть до болей, до колик и тошноты.

Так и я уже не смогла остановиться. Дорвавшись до манящих губ, о которых грезила в своих наивных девичьих снах не один год, я словно сорвалась с цепи, забыв обо всем, что могло оторвать меня от желанного до боли мужчины.

Где-то на периферии сознания замаячил красный маячок тревоги, но я его проигнорировала. Моим телом прочно овладели совершенно другие инстинкты. Которые лишь смеялись над жалкими остатками разума и гордости.

С жадностью я ответила на долгожданный поцелуй Артёма, прикусила его губу, лизнула, снова укусила, вызвав в ответ сдавленное рычание.

А потом с мучительным стоном впустила его глубже, позволив нашим языкам соприкоснуться в порочном танце.

И это был конец. Мое искушение, падение и окончательное поражение.

Я обхватила руками его шею, притягивая к себе, стремясь стать еще ближе. Слиться в одно целое.

Я проиграла битву с самой собой, позволив до безумия любимому мужчине ласкать свое тело. Я целовала его со всей накопленной годами страстью, переросшей в болезненную одержимость, наваждение, сумасшествие.

— Блядь, как же ты меня заводишь, Сонь, — продолжал бессвязно бормотать Тёма, еще находясь во власти своих видений. — Как будто у нас в первый раз…

А мне в этот момент уже было плевать на все. Я готова была быть Соней, быть кем угодно, лишь бы быть с ним. Лишь бы только быть с ним.

Я не могла и не хотела его останавливать.

Поэтому и молчала, стараясь ничем себя не выдать. Просто растворялась в тех ласках, что давал Артём и отдавая свои взамен. Сходя с ума от возбуждения и желая, чтобы это никогда не прекращалось.

Чтобы время навсегда остановилось и мы замерли в одной точке, слившись в объятиях и жарких поцелуях.

Но время не останавливалось. Даже словно ускорилось. Артем начал действовать все активнее, его рот буквально пожирал меня, терзая губы, грудь, шею. Проворные пальцы ловко забрались под шорты, растирая ластовицу трусиков, которая была уже насквозь мокрой…

Глава 4 Роковое признание

— Тём, я знаю, что ты думаешь, но всё не так. — еле как выдавила из себя, содрогаясь под его мрачным взглядом.

— Да что ты? — он прошипел и подошел ближе. — Ты ради чего приперлась в спальню к взрослому мужику? Ты чего хотела? Стихи почитать?

— Я…

— Знаешь, — Тема презрительно сплевывает, — вот от тебя не ожидал такого, Лиль. Что ты ко мне в койку полезешь. Да еще вот так нагло. Тебя кто-то надоумил?

— Никто.

— Тогда что? Пилотка так сильно зачесалась? Так иди к сверстникам, они охотно помогут. Твою ж мать… Я же тебя…

Артем морщится, стонет, видимо, вспоминая, что со мной делал несколько минут назад. При этом ткань его боксеров оттянута вперёд так сильно, что с я с трудом сдерживаюсь, чтобы не пялиться на этот внушительный бугор…

— Лиля, я же тебя чуть не трахнул, понимаешь ты это? — прорычал он. — Я чуть не изменил жене, которую люблю. Пиздец…

— Прости, Тём, — глаза начало жечь от непролитых слез. Острая боль от его слов поселилась где-то в груди.

— Прости, Лиля? Прости? Ты хоть представляешь, как мне противно сейчас? Я же тебе в рот язык засовывал!!! Фу, мля…

— И поэтому у тебя стояк? Потому что я так тебе противна? — в ответ на унизительные слова у меня включилась защитная реакция.

Конечно, разумнее было бы промолчать, но я не смогла. Стало до жути обидно. У самого палатка вместо трусов стоит, а он продолжает меня размазывать тонким слоем по плинтусу.

— Да, у меня стоит! — рявкнул Тёма, недовольно покосившись на свою эрекцию. — Во-первых, потому, что это обычная физиология, я же не импотент все-таки, а во-вторых, потому, что я принял тебя за Соню. Уж поверь, ты последняя на земле, на кого бы у меня встал. Блядь, меня же сейчас стошнит!!!

Тёма стрелой метнулся из комнаты, а я на деревянных ногах пошла за ним. Не знаю зачем. В тот момент я чувствовала себя марионеткой, которую хозяин тянул за ниточки.

Орлова я застала в уборной, он стоял у раковины и наглядно доказывал, как его от меня тошнит.

Он яростно чистил зубы и сплёвывал пасту в раковину. Причем мое присутствие его не смущало. Он демонстрировал свое отношение.

Конечно, его можно понять, но это было больно, очень больно. Каждое его движение вонзало острый осколок в мое и без того кровоточащее сердце.

Каждый осколок входил глубоко, да ещё и с проворотом. А Артём не успокаивался никак, дочистил зубы, схватил полотенце и начал отчаянно растирать губы, словно хотел содрать с себя весь эпителий.

После этого грубо схватил за плечо и вытолкнул меня из ванной, захлопнув дверь перед носом:

— Иди в гостиную и жди там. А мне отмыться надо.

Жестокие слова полоснули плетью по сознанию, так что я едва удержалась на ногах. Прислонилась лбом к полотну двери и разрыдалась под звуки тропического душа, который со всей силой врубил Артём.

А потом кое-как добралась до дивана, свернулась на нем калачиком и продолжила плакать, вымывая со слезами всю душу.

Только когда услышала звук открывающейся двери, быстро вытерла слёзы. Не хотелось еще больше унижаться.

Артем появился минут через пять, с мокрыми волосами, но одетый в футболку и домашние брюки. В руках он держал бутылку коньяка и стакан, которые поставил на журнальный столик.

— Тём, я не собралась тебя соблазнять, правда, — все же попыталась объясниться, не в силах выносить его мрачный, уничтожающий взгляд. — Ты же меня знаешь, я бы не посмела.

— А я вот сомневаюсь уже, что тебя знаю, Лиля, — мрачно буркнул он. — О том, что было — никому ни слова. Поняла меня? Еще не хватало, чтобы Соня узнала о твоей выходке. И так царапины на спине прятать придётся. Спасибо, блядь.

— Извини.

— Короче, Лиля. — Тема сел в кресло, налил в стакан коньяка, отхлебнул. — Кажется, зря я с тобой возился, нянькался. Как и твои родители. Всю жизнь они с тебя все пылинки сдували. Как с цветочком носились. Вот и вырастили избалованную стерву. Готовую разрушить чужую семью ради непонятной блажи. Просто потому, что кровь не к тому месту прилила.

— Тема, — не сдержала я всхлипа. — Не надо так, пожалуйста. Просто выслушай.

— Нет, это ты меня послушай. — перебил он. — Шутки кончились, Лиля. Если расскажешь Соне, я за себя не ручаюсь. О твоих выкрутасах узнают родители. Думаю, дядь Саше и тете Яне не понравится узнать, что они вырастили малолетнюю шлюшку.

— Не смей меня оскорблять, Тём, — от незаслуженной обиды слёзы высохли на глазах. Артем сильно перегибал палку в своем гневе. Не знаю, может, родители и правда чересчур сильно меня опекали, но зато научили не терпеть унижений. А сейчас Артём с головой окунал меня в грязь. И мне это не нравилось. — Конечно, Соне я не расскажу. Рассказывать-то нечего. Не собиралась я лезть к тебе в постель. Мне не спалось, я встала и пошла пить кофе. Видишь, чашка стоит. Она ещё теплая. В твоей спальне что-то упало и я пошла проверить. Подняла телефон с пола. Все.

— Ага, — он склонил голову набок. Задумался. Даже чашку потрогал. — Складно говоришь, Лиля. Только вот есть одна неувязка в твоём рассказе. Как ты оказалась лежащей подо мной с раздвинутыми ногами и почти голой? М? Если просто подняла телефон?

Глава 5 Встречая рассвет

Вот, значит, как. В гробу… Что ж, Тём, хоть в чём-то у нас с тобой взаимность. Можно подумать, мне в радость это проклятое чувство. С радостью бы его уничтожила, если бы только могла.

Только как его похоронить? Как сделать так, чтобы сердце превратилось в камень и ничего не чувствовало?

В полу-оглушенном состоянии возвращаюсь в гостевую спальню и калачиком сворачиваюсь на кровати.

На душе погано, а в памяти рефреном начинают звучать слова одной старой песни. В точности подходящей под мое состояние:

«Долго ли, скоро ли — ты придёшь ко мне

Ждёт тебя заветный клад меж сухих корней:

Колдовское золото, самоцветный дождь

И невзрачный камешек в сундуке найдёшь.

Страшно ли? Больно ли? Станет всё равно —

Сердце беспокойное положи на дно.

Чёрный лес тебя с лихвой отблагодарит:

Камень не дрожит в груди. Камень не болит».

Где бы мне найти тот волшебный лес, в котором можно обменять сердце на холодный самоцвет?

Не знаю, сколько времени я так лежу, погрузившись в странное полу-овощное состояние. Прислушиваясь к звукам, доносящимся из гостиной, к шуму дождя за окном.

Будильник с электронным дисплеем рядом стоит, только смотреть на него нет ни сил, ни желания. О том, чтобы попытаться заснуть — и речи быть не может.

Особенно когда злые слова Артёма звучат в ушах и полосуют душу в клочья. Понимаю, что заслужила, что любой, наверное, на месте Орлова говорил бы то же самое.

Кому какое дело, что я хотела или не хотела? Голая правда неприглядна, она такая, какой ее мне показал Тёма. Как ни оправдывайся, но я приперлась в спальню к женатому мужчине и чуть не подтолкнула его к измене.

Все остальное за скобками, а потому уже не имеет значения. Потому злость Темы я понимаю и принимаю.

И это ещё он вовремя очнулся. А если бы мы переспали, то он бы, наверное, меня вообще возненавидел.

«И запомни – в нашу с Соней квартиру дорога тебе с этого дня заказана. Поняла меня?»

Боль в сознании смешивается со жгучим стыдом, раскаянием, обидой и отголосками возбуждения. Предательское тело еще не забыло прикосновений Орлова, иего еще выкручивало от неутоленного желания.

Да еще чертов запах. Я же насквозь пропиталась Артёмом, и теперь этот аромат сводил меня с ума.

Не выдержав этой бесконечной пытки, я вскочила с кровати и начала одеваться. Раз мне путь сюда заказан, то и оставаться больше здесь не стоит.

Зачем лишний раз нервировать Тёму и мучить себя?

Выждав удобный момент, я тихо выскользнула в коридор. Артёма видно не было, свет ни в гостиной, ни в кухне не горел. Наверное, пошел досыпать.

Чтобы ненароком не разбудить его, в прихожую иду крадучись, осторожно ступая на цыпочках и почти не дыша.

Так же тихо обуваюсь, выскальзываю на лестничную площадку и закрываю дверь до щелчка.

Улица встречает меня первыми лучами рассвета и моросящим мелким дождем.

Холодные струйки хрустальными слезами катятся по лицу, волосам, скатываются за шиворот.

Из одежды на мне только джинсы и тонкая блузка, которые быстро промокают, но мне не холодно при этом. Наоборот. Дождевая вода омывает, очищает меня, приносит облегчение.

Остужает разгоряченное тело.

Поэтому я и не вызываю такси, как планировала изначально. Этот район я знаю хорошо, поэтому просто иду пешком под дождем к ближайшей набережной.

Где и встречаю этот дождливый рассвет. Стою у парапета и любуюсь просыпающимся городом, не прячась ни от промозглого ветра с реки, ни от секущих лицо капель дождя..

Я поднимаю лицо вверх, отдаваясь во власть стихии, принимая ее буйство в полной мере, практически наслаждаясь им.

Лишь когда дождь переходит в полноценный ливень, сбивающий с ног, я прихожу в себя и вызываю такси до своей квартиры на Патриарших.

И только там понимаю, насколько обманчивы были мои ощущения. В тепле квартиры я тут же начинаю дрожать от холода и чувствовать неприятную тяжесть промокшей одежды.

Тело внезапно оказывается ледяным и одеревеневшим. Онемевшие пальцы сгибаются с трудом, так что я вожусь долго, пытаясь раздеться. Чуть не ломаю зубы, которые стучат как у припадочной.

Даже горячая вода сразу не помогает. Только минут через пять я наконец согреваюсь и перестаю клацать челюстями.

И потом еще полчаса стою почти под кипятком, прогоняя из тела остатки холода и смывая ЕГО прикосновения.

От слишком резких растираний мочалкой на нежных участках груди, рук и живота остаются ссадины, но мне плевать. Мне так нужно.

Смс от Артёма приходит когда я, плотно закутанная в теплый халат, устраиваюсь в кровати с чашкой горячего чая.

Глава 6 Отходняк

Артём

27 лет

Пиздец. Это какой-то гребанный пиздец! Я спросонья чуть не трахнул сестру лучшего друга… Твою ж мать!

Меня колошматило так как никогда раньше. Трясло как от удара током. Только после третьего бокала коньяка более-менее отпустило.

Главное, не вспоминать. Сука, просто не вспоминать о том, что вместо жены я лапал глупую наглую девчонку.

Мелкую шмакодявку, которую с детства таскал на своем горбу. Которой вытирал сопли и слёзы. К которой, блять, относился как к сестре.

Как же до такого вообще дошло? Как я мог перепутать ее с любимой женщиной? Не почувствовать другой запах, не различить вкус губ. У Сони они более тонкие и плотные.

А грудь? А реакция? Абсолютно все другое… Чужое… Так какого хера у меня пробки выбило?

Соня всегда была более холодной, недоступной. Моя любимая Снежная Королева. Чтобы распалить её требовались долгие прелюдии, которые невероятно заводили нас обоих.

А эта мелочь кончила от пары поглаживаний… Сука… Гормоны, что ли, так играют?

Блядь, не вспоминать, я сказал! А то и правда стошнит.

Я выпиваю еще пару бокалов, чтобы всякая дрянь в голову не лезла. Так, ничего не произошло непоправимого, просто надо успокоиться.

Хорошо хоть сознание зацепилось за эти чертовы шорты, и я очухался. Соня никогда такое не носила: только сорочки, шелк и кружево. Поэтому и царапнула сознание нестыковка.

Машинально трогаю плечо, которое мелкая засранка мне исполосовала, и снова начинаю заводиться.

Не понимаю, что на неё нашло? Лилька всегда была хорошей девчонкой. Непоседой, егозой, болтушкой. Но хорошей.

Она никого не обижала, никогда не истерила. Ну, могла подуться немного, но стоило мне улыбнуться — и она тут же забывала об обидах. Так с чего такие перемены?

Все её объяснения звучат как лютый бред. Нет, я допускаю, что мог сам ее схватить, поскольку привык так ловить жену, но для этого Лиля должна была чуть ли не сесть на кровать. А зачем она туда села?

Любовь? Бредни это, а не любовь! Мозги гормонами вымыло, или Лолиту в школе перечитала? Книга настолько зацепила, что захотелось со взрослым мужиком перепихнуться? Дурдом.

Злость и раздражение кипели в душе, смешиваясь в ядовитый коктейль. Тошно было от того, что теперь придется врать Соне, пряча чертовы царапины.

Случайно ли Лиля их оставила, или нарочно? Черные подозрения глодали душу, не давая покоя.

Я вскочил и начал расхаживать по комнате и размышлять. Могла ли эта воображаемая любовь толкнуть её на подлость?

Ну а что? Зашла Лиля в комнату, может, и случайно, а дальше план мог образоваться на ходу.

Соблазнить, разрушить мою семью, женить на себе? Таков был план? Этого Лиля добивалась? Как заставлять жениться собиралась? Через жалобы папочке?

Вот же дрянь, а. Интересно, она по парням попрыгать успела или собиралась отвести мне роль дефлоратора? Тьфу… Как же противно-то.

Где я допустил ошибку? Чем дал повод? Тем, что возился с ней еще с младенчества? Играл, гулял, водил в кино? Лилька же ни на шаг от меня не отходила, оказываясь рядом при каждом удобном случае.

Мы ржали с Андрюхой, видя как она липнет ко мне. Шутили, что моим старикам надо её удочерить. Раз она выбрала себе другого брата.

И вот во что это все вылилось. Получается, никакой братской привязанности там и не было. Дурость там была, которую я поощрял своим поведением

Твою ж мать, я ж тогда с Ладой расстался на глазах у Лильки. Нет, Лада сама виновата по большому счету, нехер мне было на мозги капать. Достала. Но факт ведь есть.

Лилька могла запомнить тот случай, перевернуть по-своему и взять на вооружение. Раз я бросил Ладу, то и Соню брошу. Ради нее.

Точно идиотка малолетняя.

Чем дольше я копался в прошлом, тем больше приходил к выводу, что Лиля все действительно спланировала. Причем сильно заранее. Я лишь немного сыграл ей на руку. Сам подставился.

Ну ведь правда же. Все сходилось одно к одному. Дождалась совершеннолетия и решила пуститься во все тяжкие. И время выгадала, напросившись на ночевку именно тогда, когда Соня уехала.

Хотя в последние полгода Лиля ни разу не приходила в гости. Даже не намекала. А тут резко понадобилось. Теперь понятно для чего…

Я сжал руку в кулак и с силой долбанул по столу. Хотелось рвать и метать. А еще взять ремень и отходить мелкую поганку ремнем по заднице. До кровавых полос. Выбить всю придурь, которую она называет любовью.

Так выбить, чтобы неделю потом сидеть не могла. Может, мозги хоть на место встанут.

Определенно, слишком Лильку избаловали в детстве бездумным всеобщим обожанием. Вот и выросло то, что выросло. Лживая лицемерная пустышка. Пустая кукла с замашками принцессы. Успешно пускающая пыль в глаза невинной мордашкой.

Сдерживаю себя с большим трудом. Чтобы не пойти и не отодрать ее ремнем как следует. Руки так и чешутся.

Это навязчивое желание сбиваю коньяком и ледяным душем. Хочется надеяться, что ей хватит ночной выволочки. А если не хватит, точно получит ремня.

Глава 7 Болезнь

— Ну и где ты умудрилась простыть? — мама укоризненно качает головой, подавая мне кружку с жаропонижающим раствором.

Мне же остается лишь пожать плечами. Не рассказывать же о моем путешествии под дождем. Я даже в детстве так не делала, мигом пряталась под крышу, стоило первым каплям упасть на землю

В моем возрасте тем более шарахаться под дождем стыдно. Но в тот момент у меня было так паршиво на душе, что даже холодный дождь казался благословением.

Поэтому я прячу лицо и мелкими глотками пью горячую жидкость, отдающую лимоном. Чтобы мама не почуяла неладное.

— Ох горе ты моё, — она гладит меня по волосам и попутно замечает: — Кстати, я позвонила Тёме.

— Арпхх, — я поперхнулась лекарством, забрызгав футболку. И с опаской спросила: — Зачем?

— Как зачем? — не поняла мама. — Тебе же замену найти надо. Я тебя больную из дома не выпущу. Успеешь еще наработаться.

— И что сказал Артём? — я затаила дыхание, чувствуя как противный пот стекает по спине. Неприятная дрожь прошла по телу. Неужели он рассказал маме о случившемся ночью?

— Сказал, что замену найдет. Чтобы ты выздоравливала и готовилась к учебе. И что в ресторан можешь не возвращаться.

— Ясно, — поморщилась, отпив лекарство.

Вот, значит, как. Нашел Тёма повод как от меня избавиться. Чтобы не тошнило от моего присутствия.

Что ж, намёк понятен. Хоть и горек. Но, возможно, Артем прав. Раз тактика выработки иммунитета не сработала, будем пробовать метод избегания друг друга. Ладно хоть перед матерью грязью не облил, и на том спасибо.

— Лиль, тебе совсем плохо? — нахмурилась мама.

— Нормально все. Просто задумалась, — вяло улыбнулась я, допив лекарство.

— Ты какая-то потерянная вся…

— Это из-за температуры, мама, — попыталась съехать я с темы. — Сейчас отосплюсь, она спадет и все будет хорошо.

— Тогда отдыхай, — мама встала и забрала посуду. — Я побуду с тобой. А чуть позже и папа приедет. — И уже подойдя к двери, спросила. — Лиль, обещай мне, что если у тебя возникнут проблемы, любые проблемы, ты мне расскажешь? Ты же знаешь, что можешь говорить со мной обо всем?

Да, знаю. Только вот Артём — это то немногое, о чем я сказать не смогу никогда. Это моя единственная проблема. Моя боль, мое наваждение и наказание.

— Обещаю, мам, — старательно улыбнулась, пряча скрещённые пальцы под одеялом. — Если что-то случится, я тебе расскажу первой. А пока меня беспокоит только температура.

Как только мама вышла, я сразу же потянулась к телефону. Раньше Тёма всегда писал, когда я болела. Слал открытки, мемы, подбадривал. А сейчас в мессенджере все было пусто.

Как будто я перестала для него существовать.

Боль острым лезвием полоснула по венам, причем ощущения были такие яркие, что я с трудом сдержала крик. И еще пару минут лежала как выброшенная на берег рыба, пытаясь восстановить дыхание.

Что ж, и это к лучшему, наверное. Может, мне как раз нужен удар побольнее, чтобы оставить позади безответную любовь и начать двигаться дальше.

Может быть, когда-нибудь я даже скажу Артёму спасибо за это. Например, в день своей свадьбы. Когда рядом со мной будет любящий и любимый мужчина…

***

— И кто это у нас тут болеть надумал, а? – отец погрозил мне пальцем и устроился на краю кровати.

— Папуль, — к приезду отца температура у меня спала, так что я вполне себе резво кинулась к нему на шею. — Ты приехал.

— Как я мог не приехать, ты же болеешь.

— А всеобщий шухер кто устроил? Ты или мама? — улыбнулась я. — Мне уже Андрей с Маришкой звонили.

— Они переживают, — развел отец руками. — Вирус тяжелый ходит. Костик недавно совсем переболел.

— Да у меня до завтра все пройдет, — изображая беззаботность, дернула плечиком. — А шум стоит такой будто у меня неизлечимую болезнь нашли.

— А вот этого не надо, — отец напрягся — Такими вещами не шутят. Уши надеру, будешь такое городить.

— Ну пап!

— Не нукай мне. — пощупал мой лоб. — Вроде прохладный.

— Мне правда лучше, температура уже спала. Апчхи…

— Ага, я вижу. — вздохнул он, подавая мне бумажную салфетку. — Но ничего, сейчас мама тебя быстро на ноги поднимет. Кстати, о маме…

Папа подошел к двери, выглянул наружу и снова вернулся ко мне. Посмотрев с самым заговорщицким видом.

— Лиль, ты же помнишь, что у нас с твоей мамой годовщина свадьбы в сентябре?

— Оу, точно, — хлопнула я себя по лбу. — Прости, пап. Честно говоря, я забыла. А кстати, какая свадьба-то? Серебряная вроде была уже, да?

— Три года назад отгуляли. В этом году никелевая, — счастливо и немного мечтательно улыбнулся отец. — Как же время быстро летит. — Кажется, только вчера я делал Янке предложение и она ждала Андрея. А в этом году у Андрея у самого шестая годовщина.

— Это я помню, мы с Маришкой только сегодня говорили, — хлопнула я в ладоши. — Я им с Андреем уже подарки купила. Осталось только усовершенствовать.

Глава 8 Семейное торжество

Артем

— Любимый, — капризно протянула Соня, повязывая мне галстук, — а нам обязательно туда идти?

— Сонь, ты чего? — удивленно вздёрнул я брови. — У моего лучшего друга первый юбилей со дня свадьбы. Ну, почти юбилей. Как я могу пропустить такое? В прошлом году они и так не праздновали, сын сильно болел. И в июле мы не пошли на день рождения тети Яны.

— И что? — надула она губки. — Не думаю, что они сильно расстроились. И без нас гостей было полно. И сегодня будет толпа народа. Давай останемся дома и займемся любовью, м? Я по тебе ужасно соскучилась…

— Соня, — я поцеловал жену, но мягко отстранил, когда она попыталась расстегнуть мой ремень. — Я тоже соскучился. И пиздец как тебя хочу. Но Андрей для меня почти брат, и его семья — это моя семья, понимаешь? Они обидятся, если мы их будем игнорировать. Да и мои предки не поймут. Отец и дядя Саша дружат больше тридцати лет.

— Ох уж эти обязательства…

— Соня, это не обязательства. Я хочу этот праздник разделить с другом. Понимаешь?

— Ладно-ладно, не ворчи. — тут же защебетала жена. — Я же просто предложила.

— Потерпи, милая, — прижав к себе, игриво куснул за мочку ушка. Оно у жены было очень чувствительным. — Вечером все будет. Обещаю. Даже домой возвращаться не нужно. Поднимемся в верхние апартаменты. Родители ими давно не пользуются.

— Отличное решение, — рассмеялась она, снова потянувшись к моим губам. — Тогда давай собираться быстрее. Чем скорее пройдет этот вечер, тем лучше.

***

В малом банкетном зале «Лагуны» было уже полно народа. Наши с Андрюхой родители стояли у самого входа и встречали прибывающих гостей.

Сама счастливая парочка стояла чуть поодаль, позируя фотографу. Вот к ним я и направился, оставив Соню любезничать с предками. Женщины это любят.

— Поздравляю с годовщиной, — расплылся в улыбке, пожал другу руку, обнял Маришку и вручил коробку с подарком.

— Спасибо, Тём, — она улыбнулась в ответ и поцеловала в щеку. Глаза её так и лучились счастьем.

— А где мой крестник? — осмотрелся я в поисках Костика.

— Да с Лилькой где-то здесь бегает. — махнула Маришка рукой. — Сейчас найду.

— М-да, Андрюх, как время все изменило, — протянул я, смотря вслед удаляющейся Маришке. — А помнишь тот спор? Какими же дебилами мы тогда были…

— Совсем сбрендил? — друг мигом изменился в лице. — Ты, блядь, при Маришке только этого не ляпни. Нашел, что вспомнить. Особенно в нашу с ней годовщину.

— Из песни слов не выкинешь, — пожал я плечами. — Что поделать, если ваша история началась с этого спора?

— Ну, на самом деле она началась раньше, — хмыкнул Андрей. — Спор просто стал катализатором.

— Угу, помню я «начало». Как ты открещивался от своей к ней симпатии. И ноги не те, и грудь маленькая.

— Тём, — друг схватил меня за загривок. — Еще одно слово про грудь моей жены — и я тебе фингал поставлю.

— Андрюх, ты ревнуешь, что ли? — заржал я, отпихивая его. — Это так, легкая ностальгия. А жена у меня и своя есть. О, а вот и она.

Подошедшая Соня поздравила друга с годовщиной, а потом к нам и Маришка с Костиком присоединились. Чем не отличное начало вечера?

***

— Тём, — я следил за Костиком, бегающим на устроенной в конце зала детской площадке, когда ко мне подошла Лиля. — Привет.

— Да вроде здоровались уже, — чуть более резковато чем хотел, ответил я, не отрывая взгляда от малыша.

Глава 9 Без вины виноватая

Лилия

Было ли мне больно? Физически нет. Лишь легкий дискомфорт, который быстро сошел на нет.

Зато было унизительно. Если честно, я не помню, шлёпали ли меня родители в детстве. Вроде бы нет, я росла послушным ребенком. А если что-то делала не так, мне всегда объясняли словами.

Поэтому шлепки Артема оказались унизительными вдвойне. Тем более он отвесил мне их ни за что.

Я ведь правда подошла извиниться. С той ночи прошло больше недели, и мы ни разу с ним не виделись. Тема не приходил, не звонил и не писал. Даже не удосужился узнать как моё здоровье.

Сама я не решалась ехать даже в ресторан, понимала, что Орлову нужно время на то, чтобы остыть. Тем более на носу маячила годовщина со дня свадьбы брата, и я знала, что там мы точно увидимся.

Поэтому постаралась выбросить из головы неприятные мысли и, как только температура спала, начала готовить подарки для Андрея и Маришки.

Для невестки я купила красивую деревянную резную шкатулку ручной работы. Которую собиралась расписать сама. Эскиз росписи накидала заранее.

А для брата заказала специальный деревянный органайзер для кабинета. Большой и очень удобный. Помимо отдела для бумажника, смартфона, канцелярских принадлежностей и часов, там была даже подставка для фотографии.

Всю эту красоту я расписывала целую неделю, старательно и со всей душой. И судя по восторженным вздохам Маришки и широкой улыбке брата, которые мои подарки распаковали прямо в зале, старалась я не зря.

Даже Тёма похвалил, сказав, что я замечательно поработала. А его улыбка так меня обнадежила, что я выбрала удобный момент и подошла к нему с разговором.

Я уже просто не могла выносить его полный игнор, мне жутко не хватало того внимания, что он мне давал раньше. Вот и хотелось как-то откатить события обратно.

Сделать вид, что ничего не было и продолжить общаться как раньше. Я готова была извиниться, пообещать что угодно, лишь бы он совсем меня от себя не прогонял.

Чтобы снова улыбался и обнимал, смеялся над моими шутками и трепал по макушке.

Только разговор обернулся полным крахом. Не знаю, почему Артём так взъярился. Может, боялся, что Соня подойдет и услышит. Или просто после той ночи я стала вконец ему отвратительна. Не знаю.

Почему разозлился на мой уход с праздника тем более непонятно. Я не просила его за мной бегать, просто хотела побыть в одиночестве и взять себя в руки. Чтобы не разрыдаться при родителях и гостях.

Вот уж тогда точно праздник был бы испорчен. Ушла, чтобы этого не допустить, но в итоге все равно осталась виноватой.

Зато теперь я отчетливо поняла, что сегодня в каком-то смысле был конец. Это унижение навсегда останется со мной.

И мне уже не хочется ни любви Артема, ни его общества, ни ласки. Горькая обида грызла, пожирала сознание, отравляла душу.

И я сознательно впускала ее глубже в себя, надеясь хоть так убить в себе чувства. Чтобы ничего не осталось. Ни любви, ни дружеской привязанности, ни симпатии. Только холодное равнодушие…

***

Через пятнадцать минут, умывшись и заново накрасившись, я спустилась вниз. Глаза, конечно, были припухшими от слёз, но я как можно более старательно и густо нанесла тени и стрелки, чтобы не так заметно было.

У самого порога банкетного зала замерла. Играл красивый медляк и посередине танцпола кружились пары.

Первыми в глаза, как назло, бросаются Артем и Соня, слившиеся в объятиях. Я видела её блаженную улыбку, то, как он на нее смотрит, как что-то нежно шепчет на ушко…

Чуть поодаль танцуют Маришка с Андреем, такие же влюблённые друг в друга, как пять лет назад. И мама смеётся, утыкаясь головой в плечо отцу, который ведет её в танце.

Как не почувствовать себя лишней на этом празднике жизни?

Я делаю пару шагов назад, и тут же вскрикиваю, натолкнувшись на кого-то.

— Извините.

— Лиль? — тетя Кара недоуменно на меня смотрит. — Ты чего тут стоишь как сиротка?

— Эмм…— растерялась, не зная, что сказать. Лихорадочно начала придумывать отмазку, но опоздала.

— Так, и что у нас стряслось? — тетя пригляделась к моему лицу и покачала головой. — По какому такому поводу слёзы были? И вот только не дури мне голову. Я прекрасно помню молодость, сама так прятала опухшие глаза.

— Да так, ерунда. Пройдет само.

— Лиля, – нахмурилась тетя, — так нельзя. Для чего тебе семья, если ты все держишь в себе? Родные на то и нужны, чтобы помочь и советом, и делом.

— Только не в моём случае, — покачала я головой.

— Это тебе так кажется, — хмыкнула тетя. — Потому что жизни еще не видела и максимализм так и прёт. Но жизнь это лечит, а пока тебе могут подсказать старшие. Так что стряслось? Краша себе завела?

— Тетя Кара, — я даже рассмеялась от неожиданности, — ты где таких слов нахваталась?

— Ну надо же с вами, молодежью, как-то общий язык находить. Я вот даже словарик себе завела, чтобы Макса понимать. А то мне иногда кажется, что я разговариваю не с сыном, а с инопланетянином. То он чилит, то рофлит, то у него какой-то осенний вайб, а то вдруг просит оценить «лук». А что его оценивать? Обычный лук, репчатый, в холодильнике лежит. Шарики за ролики заходят уже.

Глава 10 Непростое решение

— А теперь рассказывай, что там у тебя за беда? — голос тети звучит мягко, но я всё равно напрягаюсь. Не знаю с чего начать, что именно рассказать и как правильно объяснить.

— Всё очень сложно, — наконец выдаю еле слышное, выводя черенком ложки узоры на скатерти.

— Это понятно, ведь когда все легко, так не улыбаются, — покачала она головой. — И не плачут в одиночестве по углам. Так в чём проблема, милая? Ты влюбилась, это понятно. А он что?

— Он старше меня. — вздохнула я.— Не то чтобы очень сильно старше, но достаточно. Считает меня ребёнком и не воспринимает всерьёз.

— Ну, это нормально, когда есть разница в возрасте. — задумчиво протянула тетя. — И это поправимо. А дальше то что? Он знает о твоих чувствах?

— Узнал, — я отпила любимый чай, снова не различив вкуса. На тетю Карину смотреть не решалась. Стыд ядовитой кислой жег изнутри, мешая поднять глаза. — Но ему это не понравилось.

— Не понравилось потому, что ты младше него?

— Потому что он любит другую женщину. — наконец выдала я самое главное. — И не просто любит. Он женат.

После этих слов комнату окутало густое, напряженное молчание. Я не видела тетиного лица, но чувствовала, что она ощутимо напряглась. Поэтому я затараторила, пытаясь объяснить ситуацию.

— Ты не подумай, я не хочу ничего плохого. Лезть в чужую семью не собираюсь. Я понимаю, что это плохо. А узнал он по чистой случайности. — тут, конечно, мне пришлось утаить многое. Рассказывать о постыдной сцене в спальне Тёмы я не собиралась.

Этот сладкий грех останется только со мной.

— Что ж, хорошо, что это ты понимаешь, — тетя пересела поближе, погладила меня по волосам. — Семья — это святое, туда лезть ни в коем случае нельзя. Особенно если там действительно любовь. Да даже если нет, если у них все плохо, тоже нельзя влезать. Знаешь, милая моя, мужчины мастера рассказывать сказки. Что жена плохая, жизни ему не дает и все в подобном же духе. Но нормальный мужик сначала разведётся с такой «плохой женой», и только потом пойдёт свои шары подкатывать к другой женщине. А мудак будет мотаться как дерьмо в проруби, мотаясь от одной к другой и делая несчастными обеих.

— Это точно не мой случай, — улыбнулась я тётиным формулировкам. Тугая струна напряжения немного отпустила, и даже дышать стало полегче.

— Это я так, на будущее. Мало ли кто тебе по жизни встретится. Чтобы не велась на эти баллады венского леса. Так, ладно. Вернёмся к твоему женатику. Как давно ты с ним знакома? Где вообще умудрилась его найти?

— Давно, тётя, — теперь я уже могла смотреть на неё прямо, мои страхи немного отступили. — С детства его люблю. И как избавиться от этого чувства — не знаю. Маришка говорила, что с возрастом это пройдёт, что я встречу другого парня и мои интересы изменятся. Только что-то со мной не так, видимо. Потому что ничего не проходит.

— Так, погоди, — тетя нахмурилась, смотря на меня, а потом её глаза удивлённо расширились. Быстро же она догадалась. — Ты в нашего Артёма, что ли, влюбилась?

Я лишь молча кивнула. Что тут еще скажешь?

— Боже мой, — она приложила ладонь к лицу. — Как же так? Мы же всегда думали, что ты Тёмку за брата считаешь. Ты же липла к нему всегда как маленькая обезьянка.

— Увы, но нет, — смущённо поджала я губы. — Тёму я люблю вовсе не как брата.

— И ты все это время молчала? — тетя укоризненно на меня посмотрела. — Держала это в себе?

— А что я могла сказать? — вздохнула. — Я ждала, когда у меня перегорит, когда остынет. Как Маришка обещала. Да и потом, стыдно мне, понимаешь? Перед мамой особенно. Она же не поймёт. Я не представляла как ей расскажу обо всем, как объясню.

— Зря ты так, малышка. Разве мы тебе плохого хотим? Неужели ты думаешь, что любить тебя меньше будем из-за этого?

— Возможно.

— Ой, Лиля, глупышка моя. — тетя обняла меня и прижала к себе. — Разве можно так? Мучиться в одиночестве?

— Но и разговор вряд ли поможет, — уныло пробормотала я.

— А вот не скажи, — наставительно подняла она палец. — Разговор может очень даже помочь. Ты мне вот что скажи. Что стряслось сегодня?

— Мы с Артёмом поссорились, — призналась я, при этом старательно обходя острые углы. — С тех пор как он узнал про мою влюблённость в него, он вне себя. Вот и сегодня сорвался. Прости, но подробности рассказывать не буду.

— И не нужно, — тётя помолчала, рассматривая меня. Видно было, что она старательно подбирает нужные слова. — Лиль, я понимаю, почему тебе больно. Ты любишь, тебе плохо от того, что чувства безответны, что любимый занят. Но попытайся понять Артёма. Он ведь тоже любит, он дорожит своей семьей. Тёмка хороший парень, Лиль, и если был с тобой слишком уж строг, то лишь из благих побуждений. Думаю, для него твои чувства стали в какой-то мере шоком. Он ведь к тебе как к сестре относился долгие годы. А тут такое. Даже я шокирована, мягко говоря.

— Наверное, ты права, — если смотреть с этой точки зрения, то мои обиды глупы и бессмысленны.

Особенно в свете того, что мы едва не переспали. Артём сделал неправильные выводы и решил вправить мне мозги. Опасаясь, что я начну чудить сильнее. Не думаю, что он хотел меня унизить. Просто вышло одно сплошное недопонимание и недоразумение.

Глава 11 Прощальное письмо.

Артём

Я сижу и разбираюсь со счетами, что-то в них не дает мне покоя. Какая-то графа царапнула глаз, но не пойму какая. И вроде на вид все в порядке, но дело в том, что только на вид.

Да что за херня?

— Привет, дружище, — вошедший Андрей лыбится и протягивает мне руку.

— Здорово, — отпихнув кипу документов, жму ему руку. — Ты какими судьбами здесь?

— Костика привезли предкам. Они соскучились по внуку. — Андрей расстегивает пиджак и падает в кресло, вытягивая ноги.

— Понимаю, — улыбнулся я. — Костик ваш чудо, а не ребенок. Я заеду завтра, проведаю малого.

— Кстати, а вы Сонькой чего тянете? Пять лет женаты. Дети где?

— Ну извини, — подколол я его. — Не всем же жениться по залету.

— Сейчас в глаз как дам, — беззлобно рыкнул Андрей. — Ничего мы не по залету женились. Скажем так, беременность Маришки просто немного ускорила естественный процесс. Да чего ты ржешь как сивый мерин?

— Андрюх, — я вытер с глаз навернувшиеся от смеха слёзы. — Это звучит смешно. Ну правда. Ахах. Не могу не ржать, прости.

— Ты б лучше о наследниках думал. Вон, Маришка второго хочет. Настроилась уже. Готовится. Заставляет меня пить витамины. А вы и с первым тянете резину.

— О как все серьёзно. Будешь племенным жеребцом, да? — хохотнул я и увернулся от тяжелой руки друга.

— Ты точно нарываешься.

— Да ладно тебе, чувак. — я откинулся на спинку кресла. — Я, может, по студенческим годам ностальгирую. Прикалываюсь просто, раз уж ты под руку подвернулся. А что до наследников, то Соня пока не хочет. И я не вижу ничего плохого в этом. Для себя поживем еще лет пять. Куда спешить-то?

— Ну ваше дело, конечно, — Андрей почесал бровь, — но это странно, как по мне, что женщина в двадцать семь лет не хочет детей. Ладно бы, если бы ты не хотел.

— Соня любит свободу, — пожал я плечами. — Да и потом, у нее в голове столько идей. Она хочет открыть свой Spa-центр. На днях поедем смотреть помещение. Так что пока нам не до детей.

— О как, круто. Удачи ей.

— Думаю, Соня справится. — кивнул я. — А у нас будет собственный семейный Spa.

— Почему бы и нет? Будет мамам классный отдых. — зевнул друг. — Блин, не выспался совсем. Костик рано поднялся, не терпелось ему посмотреть на самолеты. Упросил взять его в аэропорт.

— Какой еще аэропорт? — не понял я.

— В смысле какой? Мы же сегодня Лильку с тетей Карой провожали в Лондон. Три часа назад самолет вылетел из Шереметьево.

— Не понял? Зачем они полетели в Англию?

— Так Лилька в последний момент передумала поступать на экономфак и решила уйти в художку, вот и пристроила ее тетя в Университет Искусств в Лондоне.

— Неожиданно, — наморщил я лоб.

— Да нет, — Андрей отмахнулся. — Неожиданным было как раз то, что она решила поступать в нашу финашку. И так ведь понятно, что из Лильки скорее выйдет художник, чем финансист. А тут скорее все встало на свои места. А что, она тебе не говорила об отъезде?

— Нет, – признался я. — Честно говоря, мы с ней давно не виделись. Так что я ничего не знал.

— Очень странно, — друг прищурился. — Чего это так? Обычно ей возле тебя как медом намазано. Думал, она тебе все уши прожужжала.

Я мысленно застонал. Лучше тебе не знать, дружище, почему мы с Лилькой не общались. Это тебе ой как не понравится.

Мы и правда не общались с ней с годовщины свадьбы друга. Я решил, что самому звонить не стоит. А Лилька, похоже, была на меня обижена. Связаться не пыталась.

Получается, обиделась настолько, что решила уехать из страны? И вроде как бред звучит, но… Неспроста же Лиля сорвалась в Англию ни с того ни с сего. Так не бывает.

И вроде так даже лучше всем, Лиле в первую очередь. Переключится хоть, займется любимым делом, учебой. Перестанет на мне зацикливаться. Но…

Но все равно паршиво как-то. Такое ощущение, что я заставил Лильку уехать от родных. И ведь даже близко такого не хотел, но кто знает как могло переклинить молоденькую девчонку? Как надумает себе чего, так хоть стой, хоть падай.

Млять.

— Ну, — прокашлялся, подыскивая приемлемый для друга ответ. — Девочка выросла, интересы изменились. Со мной уже не так интересно.

Скорее наоборот, но эта правда не для Андрея.

— Слушай, — я потер подбородок, думая, что пора бы побриться, — а вы уверены, что отправлять Лилю одну в чужую страну хорошая идея? Она же еще ребёнок. Вдруг набедокурит там?

— Кто, Лилька? — расхохотался Андрей. — Да что она сделает-то? Спалит Букингемский дворец? Застрелит короля? Обчистит Банк Англии?

— Андрей, я серьёзно.

— И я тоже, — друг посерьёзнел. — Ты как будто её не знаешь. Лилька, конечно, та еще непоседа, но голова на плечах у неё есть. Искать приключения на свою задницу Мышка точно не будет.

Бля, как же я на это надеюсь.

Глава 12 Жизнь в Лондоне

Лиля. Москва-Лондон

Честно говоря, я стала так одержима идеей переезда в Лондон, что не особо задумывалась о том, как я буду там жить.

Занималась лишь тем, что усиленно рисовала работы для портфолио, которые надо было отослать тетиной подруге.

Все остальное легло на плечи тети и мамы. Тетя помогла меня пристроить в университет, не без помощи моих работ, конечно. Их действительно оценили.

Мама же занималась поиском квартиры. Выбирала подходящие варианты, показывала мне, потом созванивалась с владельцами. А мне были неважны детали, я готова была согласиться на что угодно, лишь бы побыстрее уехать.

Мне не важен был район, размер квартиры, интерьер. Поэтому я полностью доверилась маме и выбрала в итоге тот вариант, который она советовала.

Перед родителями было немного стыдно. Я ведь видела, что им тяжело меня отпускать, но остаться не могла.

Чувства к Артёму меня разрушали. Медленно, но неотвратимо разъедали душу, прожигая в ней огромные дыры. И с этим надо было срочно что-то делать.

Мне хотелось жить полноценно, а не чувствовать себя собачкой, с придыханием смотрящей на любимого хозяина в ожидании ласки.

После разговора с тетей я стала противна самой себе. Даже в зеркало пару дней не смотрелась. Не могла.

Конечно же, с Орловым связаться даже не пыталась. Зачем? Чтобы он снова на меня орал? Спасибо, не надо. Разборок мне хватило по самые глаза.

Несмотря на его извинения, я представляла, что он обо мне думает, потому и держалась подальше от греха. А то сочтет еще, что своими сообщениями я с ним флиртую.

Мне кажется, Тёма на любой чих от меня теперь будет неадекватно реагировать.

Так что лучше даже не чихать в его сторону. Как бы глупо это ни звучало.

На годовщину родителей Артём и Соня не пришли, чему я была несказанно рада. Дядя Лёша что-то объяснял на тему их отсутствия, но я не вникала. Главное, что не пришли, и вечер протек тепло и весело. Были только самые близкие — мы с Андреем и Маришкой, Корс с женой, родители Артёма и тетя Кара с дядей Данилом и детьми.

Комплект, сделанный по моему эскизу, маме безумно понравился. Как и всем присутствующим. Он выглядел даже красивее, чем на бумаге.

Андрей и Маришка подарили родителям красивые металлические бокалы ручной работы.

А я преподнесла символические обручальные кольца со смешной гравировкой внутри. Родители вдоволь посмеялись и даже сменили на этот вечер свои классические обручальные кольца на мой юморной подарок.

В этот вечер было много смеха, веселья и песен. Корс, по-моему, даже немного охрип к ночи от непрерывного пения.

Ну и без занимательных историй тоже не обошлось. Корс рассказал как проходила свадьба родителей, и все мы посмеялись от души. Мама, правда, заявила, что Кир преувеличивает, а папа и вовсе заявил, что ничего подобного не было. Но судя по взглядам и улыбкам, которыми украдкой обменивались родители, все было на самом деле.

Но особенно меня тронули стихи, которые отец под занавес вечера читал матери. Это было так прекрасно, что мне с трудом удалось скрыть выступившие на глазах слезинки.

У этой осени глаза всегда твои,

В них лучик солнца и улыбка листопада,

И все на свете золотые сентябри

К ногам твоим ложатся как награда.

Хоть время и торопится спешить,

Но над тобой оно совсем не властно,

Ну как тебя такую не любить,

Когда и в осени своей ты так прекрасна?

И ты не пересчитывай года –

Мне дороги с тобою все мгновенья,

Ты в шестьдесят как в двадцать молода,

А я как в двадцать пьян от восхищенья.

И в тот момент, любуясь родителями, не ставшими обожать друг друга меньше за все прожитые вместе годы, я поняла, что другой любви просто не приемлю.

Я хочу, чтобы на меня смотрели таким же шальным, сумасшедшим взглядом. И хочу дарить такой же многообещающе-жаркий взгляд в ответ. А на меньшее размениваться не буду.

Единственное чего я так и не поняла, так это почему папа с рычанием вышвырнул присланную кем-то огромную корзину пионов на улицу.

— Не обращай внимания, Мышка. — хмыкнул Андрей, заметив, что я озадаченно наблюдаю за этой картиной. — Это мой тесть так развлекается. Традиция у него такая. Присылать на годовщину родителей пионы. А батя даже не бесится уже. Так, чисто по привычке выносит их за дверь.

— Но почему? — изумленно округлила глаза. — В чем смысл всего этого?

— Меньше знаешь — крепче спишь, — брат улыбнулся и щёлкнул меня по носу. — Не заморачивайся, Лиль. Это так, отголоски прошлого. В голову не бери.

— Ну ладно, — я пожала плечами, гася любопытство. Но цветы мне все же стало жалко, и я попросила перенести их ко мне в комнату. Чего они зря пропадать будут?

Глава 13 Каникулы

Лиля. (19 лет)

Июль. Москва.

Вернуться в родной город после года отсутствия было странно. И вроде срок не такой большой, но казалось, что прошла целая вечность.

Знакомые с детства улицы, набережные, здания и площади будто изменились до неузнаваемости.

Поэтому всю дорогу до «Графьино» я пялюсь в окно автомобиля под довольные смешки отца.

— Что, соскучилась по Москве?

— Есть такое, — улыбнулась я. — Отвыкла я от нашей столицы. Все теперь кажется таким чужеродным и незнакомым. Но по вам с мамой, конечно, я скучала больше.

— А уж мы как скучали, милая, — отец протянул руку, и я с радостью нырнула к нему под крылышко.

— Ну, теперь три месяца я буду с вами, — улыбнулась я. — Никуда не денусь.

— Вот и славно. Кстати, надеюсь, ты не против полететь с нами на острова? Как раз ваши с мамой дни рождения отметим?

— Я только «за», — кивнула, не раздумывая. — Только кто будет делами заниматься?

— Лёха в Москве останется, а филиалами в Каменке займётся Артём. Справится, не маленький. А Андрею с Маришкой надо сменить обстановку. Сама понимаешь.

— Она так и не оправилась? — проблемы невестки не дали угнездиться в голове мыслям об Артёме. Весной у Маришки была замершая беременность, и она очень тяжело переживала потерю ребёнка.

— Уже полегче, — вздохнул папа. — Но сама понимаешь, ей тяжело. Они же так хотели с Андреем второго, вроде и на осмотры ходили, и анализы сдавали, и курсы всевозможных витаминов пропили. И вот такой результат.

— А что врачи говорят? — поинтересовалась я. Первые роды у невестки прошли тяжело. Я помню, как мы всей семьей на зимних каникулах жили в Берлине, в одной из клиник которого Марика и родила Костика.

— Да что они говорят, — скривился отец. — Руками разводят, ссылаются на неблагоприятный семейный анамнез. Пугают только девчонку зря, что родить больше не сможет. А я думаю, они с Андреем нас еще порадуют.

— Я почему-то тоже так думаю, — улыбнулась. — Надеюсь понянчить племяшку. А мама, кстати, где? Дома нас ждёт?

— Да, ужин готовит. Посидим в тихом семейном кругу. А послезавтра и Андрей приедет.

— Сама готовит?

— А то ты не знаешь, как мама любит готовить. Особенно когда есть веский повод. По случаю твоего возвращения у прислуги сегодня внеплановый выходной.

— Ну и замечательно.

Это вечер мы провели втроем, и прошел он прекрасно. За ужином, с которым мама постаралась на славу, и разговорами.

А поговорить нам было о чем. Я рассказывала о своих проектах и достижениях, о жизни в Лондоне, о друзьях и учебе. Родители о том, как они провели эти полгода.

— Кстати, Лиль. — мама подвинула мне тарелку с клубничным пирогом. — Соня с Артёмом открыли свой Spa-салон. Буквально в апреле.

— Круто, — отозвалась я без особого энтузиазма. Надеясь, что мама не будет сейчас упорно болтать об Артёме и Соне.

Да, за прошедший год многое изменилось, но эта тема для меня оставалась всё ещё болезненной.

— Не хочешь сходить, м? Скажем, в четверг? Для нас освободят лучших мастеров. Тебе точно понравится. Потрясающее место ребята создали. Лично я в восторге.

— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Пока не хочется, да мне и в нашем старом центре больше нравится.

— Ну и зря, Лиль. Многое теряешь.

Мне лишь оставалось промолчать, пожать плечами и заняться своим куском пирога. Маме не понять, почему я не хочу посещать салон Орловой. А рассказывать правду я ей не хочу.

Пусть и обещала тёте не скрытничать, но все же решила, что неведение в этом случае лучше. Тем более столько времени прошло. Зачем ворошить старые ошибки? А еще через год этот рассказ и вовсе не будет актуальным.

Образ Артёма уже давно не так жег душу как раньше, хотя парня я себе всё ещё не завела.

На свидания ходила, конечно. И не раз. И даже прекрасно проводила на них время. Но как только дело доходило до чего-то более серьёзного, чем поцелуи, то сразу же давала заднюю.

Потому что понимала, что всё не то и не так. И человек рядом не тот. А с кем попало быть не хотелось.

Впрочем, это меня не напрягало. Девственность не болезнь, лишиться её всегда успею. Хотя от подруг и сокурсниц этот факт все же скрывала. Меня бы просто не поняли, да и вопросы лишние ни к чему были.

И да, я понимала, что по возвращению в столицу придётся снова видеться и с Тёмой, и с Соней. Слишком уж тесно связаны наши семьи. Но всё же планировала пересекаться как можно реже.

Так что идти в салон его жены желанием не горела, да и Соня, думаю, будет предельно счастлива, если я там крутиться не буду.

Поэтому я старательно переключаю разговор на другую, более удобную для меня тему… Стараясь не думать о скорой и неизбежной встрече с Артёмом.

Зачем изводить себя заранее?

Глава 14 Семейное гнездышко

Спасает ситуацию мой маленький племяш. Он начинает дергать меня за шорты, и я вдруг замечаю, что у него расстегнулся сандалик.

На дрожащих ногах присаживаюсь на корточки и начинаю нарочито медленно перезастёгивать каждую из липучек на его сандалиях. Тяну время, оттягиваю неизбежное как только могу.

— Привет, дружище, — краем глаза вижу как Андрей обнимается с другом, как тот целует в щёку Маришку.

— Здорово, Андрюх, — смеётся Орлов, и этот смех как кислота начинает разъедать мне кожу.

Да боже мой! Когда это все кончится, а? Когда я перестану так остро реагировать на него? Ну когда?

Или это с непривычки меня так кроет?

Как после прыжка в холодную воду с разбега. Сперва ведь кажется, что сердце от холода остановится и конечности отвалятся, а потом становится легче, и даже приятно в конце концов.

Может, и с Тёмой так? Всё-таки почти год не виделись. Вот и накрыло от неожиданной встречи. Тем более я не знаю, чего от этой встречи ждать. Видимо, тоже надо потерпеть сначала, подождать пока отпустит.

— Лиль, всё в порядке? Ты там уже полчаса возишься, — смеётся Маришка, вынуждая меня подняться.

— И вовсе не полчаса, — невнятно бормочу я и встречаюсь взглядом с Артемом. По телу сразу же пробегает мелкая дрожь, кожу начинает покалывать. — Привет.

Это единственное, что срывается с моих губ. Я просто не знаю как себя вести и что говорить, чтобы он снова не взорвался.

— Привет, мелкая, — вопреки моим опасениям, Артем улыбается, а серые глаза лучатся искорками тепла. Так он смотрел на меня раньше, когда думал, что я отношусь к нему как к брату.

До того, как та ночь перечеркнула даже то немногое, что связывало нас.

И вот теперь видеть его прежнюю улыбку удивительно. Неужели больше не злится? Забыл о том, что произошло? Или решил, что забыла я?

— Хотя нет, — не замечая моей растерянности, продолжает улыбаться он, окидывая меня внимательным взглядом. — Не такая уж и мелкая. Сантиметров на десять ты точно подросла, Лиль.

— Это все туфли на платформе, — закатываю я глаза и спрашиваю то, что не дает покоя. — Ты один? А где Соня?

— У Сони в салоне аврал. Она хочет нанять новый персонал и предпочитает лично проводить собеседования. Поэтому и не смогла приехать. Да еще какая-то её подружка приезжает из Канады, так что, как я понял, они собираются устроить девичник на все выходные.

— О, так ты с нами до понедельника? — Андрей хлопает друга по плечу. — Зашибись. Надо будет в бильярд зарубиться.

— Обязательно. — усмехается Артём, а я лишь вздыхаю украдкой.

Чувствую, выходные будут тяжелыми. Для меня так точно.

— Ну и чего вы тут стоите? — мама выходит на крыльцо и машет рукой.— А ну живо в дом. Обед стынет.

— Бабуля! — верещит Костик и несётся к ней. Дважды чуть не падает на крутых ступеньках, но мама успевает подхватить внука раньше, спасая его лоб от очередной шишки.

А прецеденты были. Костя мастер собирать все шишки своим лицом. Да и не лицом тоже. Только успевай доставать йод и зелёнку. Даже думать боюсь, что с ним будет в подростковом возрасте.

— Мам, а ну-ка отдай, надорвешься ведь. — Андрей пытается забрать сына. — Костик уже весит как маленький бегемот.

— Ничего, я не хрустальная, — ворчит она и идет к двери, а там внука забирает папа, высоко подкидывая вверх.

Малыш верещит от радости, а Маришка смотрит на это безобразие сквозь пальцы и укоризненно качает головой.

— Лиль? — засмотревшись на семью, я упустила тот момент, когда мы с Артёмом остались вдвоём. — Всё хорошо?

— Да, — поспешно киваю я, начиная подниматься. — Просто я уже успела забыть, какой у нас тут бывает сумасшедший дом.

— Пожалуй, в этом контексте это очень даже хорошо, — смеётся Артём, а невольно ускоряю шаг.

Чтобы ненароком не поддаться его обаянию и снова себя не выдать.

***

Как ни странно, но обед прошел прекрасно. Эффект шока от встречи с Артёмом сошел на нет, я смогла успокоиться и вести себя довольно непринужденно.

Нет, как раньше я себя с ним не вела, конечно. Не подкалывала, не шутила, не лезла обниматься. Старалась даже не смотреть в его сторону слишком пристально и долго.

Но на все заданные вопросы отвечала с улыбкой и без дрожания рук, вполне активно поддерживала диалог. И, кажется, даже не краснела.

В общем, изо всех сил поддерживала иллюзию того, что все идет так, как шло раньше.

Как будто не было того сладко-болезненного рассвета в августе, скандала, обид, брошенных в пыль чувств и безнадежной печали.

Да, год проведённый вне дома определённо пошел мне на пользу. Иначе я бы просто не выдержала.

А так и Артём остыл, и я научилась жить без постоянных мыслей о нем. И как по мне, это хороший такой шаг к исцелению.

После обеда папа пошел укладывать внука спать, мама занялась какими-то своими делами в кабинете, а мы вчетвером расселись в гостиной.

Глава 15  Узнаю свою мелкую

Артём

Лилька изменилась за этот год. Причем не столько внешне, сколько внутренне. Повзрослела, стала более серьёзной, собранной. И это не могло не радовать.

За прошедшие месяцы мы почти не общались, если не считать моих коротких поздравлений, приуроченных к праздникам, и её скупых «спасибо, и тебя тоже» в ответ.

И сейчас я вдруг понял, что отчаянно соскучился по этой мелкой чертовке. Мне не хватало нашей болтовни ни о чём, дурацких шуток и взаимных подколов.

Я давно уже остыл и выкинул из головы то, что произошло в августе между нами. И пытался всячески показать Лиле, что не злюсь на неё, что всё будет как раньше. Мелкая явно давно пожалела о своём поступке, да и не так виновата была.

Это я себя накрутил до высшей точки. Все же перетрясло меня знатно. Да любого было перетрясло.

Но теперь мне хотелось перешагнуть через то недоразумение и больше его не вспоминать. Поэтому и пытался сделать так, чтобы малая от меня не шарахалась и не пыталась больше сбежать в другую страну.

Неправильно всё тогда вышло. Через задницу, можно сказать. Теперь надо как-то исправлять.

Вроде бы получалось неплохо. Лиля вполне себе активно щебетала, поддерживая разговор, хоть прежних вольностей и не позволяла себе. Девочка и правда выросла.

На душе как-то сразу стало спокойнее. Хотя это её легкомысленное общение с парнями настораживало. Так нельзя.

Бабник во френдзоне? Большей глупости я не слышал. Это же как запустить лиса в курятник. Мигом всех кур передушит.

Поэтому и пошел за ней на кухню, чтобы кое-что втолковать. Раз в силу возраста она сама не понимает очевидного, значит мне нужно разложить все по полочкам.

Лиле нужен нормальный, достойный парень, а не раздолбай, прыгающий из койки в койку, который ни о чем кроме быстрого траха не думает.

— Лиль, ты чего? — удивлённо смотрю на взвизгнувшую девушку, поднимающую с пола упавшее мороженое.

— Напугал, блин, — выдыхает она, бросая брикет на стол. — Зачем так подкрадываться?

— Ну прости, — развожу руками, — не хотел. Хотя вроде я не скрывался. Соня говорит, что я всегда топаю как слон.

— Ладно, проехали. Тебе что-то нужно?

— Да так, горло промочить хочу, — небрежно бросаю я и наливаю в стакан морс из кувшина. Опускаюсь на стул и внимательно смотрю на то, как Лиля отрезает кусок ледяного лакомства и кладет в креманку.

— Всё ещё любишь крем-брюле?

— А почему нет? — отправляет в рот первую ложечку. — У меня вкусы почти не поменялись. Да и сто лет его не ела, если честно.

— Лиль, — прокашливаюсь, решая начать деликатный разговор издалека. — Тебе правда нравится жить в Лондоне?

— Да, — следует лаконичный ответ. — Ты всё? Пойдем в гостиную?

— Погоди, — девушка явно хочет уйти, но я торможу её. — Слушай, Лиль. Разговор есть. Это насчет твоего Неда. Дружить с бабником плохая идея. Я тебе честно говорю. Там вся дружба держится на желании залезть к тебе в трусы. Так что держись-ка от него подальше.

— Тёма, — мелкая коза сразу же взбрыкивает. Поджимает губы, выражая своё недовольство. — Ты хоть не начинай, а? Мне отца и брата хватает, которые нудят на эти темы. И да, нельзя судить о человеке, не зная его. Вешать ярлыки — плохо.

— Да что там знать-то? Это обычные мужские уловки. Арсенал, известный каждому парню.

От того, что она так яростно защищает этого блудливого щенка, у меня начинают скрипеть зубы. Ну как можно быть такой доверчивой?

— Тём, ты по себе всех парней судишь, что ли? — Лилькины щеки вспыхивают алым, а в глазах цвета корицы начинают плясать яркие огоньки.

Почему-то вспомнилось, как она комплексовала в детстве, завидуя голубым глазам Андрюхи. Считала, что у нее они страшненькие.

Дурочка мелкая. Вполне себе красивые глаза. Особенно когда горят вот так.

— Ну, — я почесал затылок. — Можно и так сказать. Немало я покуролесил в свое время. Да и Андрюха тоже. Девчонок мы меняли как перчатки. Даже не считая. И забывая их имена через день после расставания.

— Да я помню, — морщится. — Подробностей не надо только рассказывать, окей?

— И не собирался. Просто предупреждаю, чтобы была осторожной с этим своим Недом.

— Но тем не менее Андрей таки остановился на Марике, да и ты вроде как от Сони налево не бегаешь. Или все-таки окучиваешь кого-то на стороне?

— Лиля, — рычу я. — Я тебе за такие словечки сейчас рот с мылом помою. Нет, жене я не изменял и впредь не собираюсь. Своё я уже отгулял.

— Ну вот, — как-то чересчур равнодушно пожимает она плечами. — Значит, даже бабник вполне может стать человеком.

— Не каждый и не всегда. — допиваю морс. — Нам с Андрюхой тот дебильный спор хорошо так отрезвил мозги. Вернее, его последствия.

— Спор?

— Да, мы с Андрюхой дошли до того, что поспорили на Маришку в свое время.

— У тебя с Марикой что-то было? — Лиля шокировано округляет глаза, плюхаясь на стул. Даже дерзить сразу прекращает.

Глава16   Встречая рассвет 2

Поговорив с женой, решил, что точно останусь у Ковалевских до понедельника. Соня все равно занята, а я давно не общался с другом. Все как-то времени не было. Да и живем большую часть времени теперь по разным городам, встречаясь короткими наездами от случая к случаю.

А тут такой повод отдохнуть и провести время вместе.

Перед ужином мы с ним наконец добрались до бильярда, сыграв несколько партий. Три из которых выиграл я.

Потом были бассейн и парилка, куда отправились все, кроме Лильки и Костика. Сто лет, блин, не парился. Какой же все-таки кайф.

Думал, что после такого буду спать как убитый до обеда, но проснулся ближе к утру. За окном еще не рассвело, но организм настойчиво требовал отлить.

А как только хотел улечься снова, то услышал странный шорох в коридоре. И кому еще не спится в рань глухую?

Выглянув из двери, успел заметить как Лилька тихонько спускается по лестнице. В тапочках и пеньюаре…

И куда это ее понесло? На кухню, что ли?

Выждав пару минут, натянул штаны и майку и пошел вниз проверить. Да и все равно сушняк во рту. Запить бы надо.

Только вот на кухне мелкой не оказалось. Там было пусто и темно. Зато свет пробивался снаружи, с обустроенного для отдыха уголка на веранде.

Покачав головой, быстро напился и вышел наружу.

— Ну и что ты тут делаешь? — спросил, ежась от прохладного ветерка. Лиля сидела на диванчике, поджав ноги к груди и кутаясь в пушистый плед.

Услышав мой голос, девчонка вздрогнула, но с места не сдвинулась, лишь плотнее завернулась в плед.

— Хочу встретить дома первый рассвет, — улыбнулась она. — Здесь он всегда очень красивый.

— Мне сложно оценивать, никогда не наблюдал, — пожал я плечами. — Как по мне, лучше лишний час поспать.

— Что ж, каждому свое.

Сначала хотел отправить её наверх досыпать, пока она тут не околела от холода, но потом одернул себя. Когда поймал себя же на мысли о том, что Лиля уже не совсем ребенок, чтобы ей так приказывать. Почему-то сейчас этот факт особенно сильно резанул по восприятию.

Пришлось признать, что Лиля уже превратилась в почти невесту. Еще несколько лет — и улетит в другое гнездо. Потому и вьются вокруг нее всякие ушлые типы.

Надо бы поговорить с дядь Сашей. Может, вернет дочь на родину. Тут хотя бы её кавалеров можно отследить и проверить на вшивость.

— Составить компанию? — подумав немного, уселся в соседнее подвесное кресло. Спать уже как-то расхотелось. И опять какое-то смутное чувство заскребло на душе…

— Как хочешь…

Сидели мы, наверное, полчаса, наблюдая за первыми проблесками зари, прорезающими ночную тьму. Как ни странно, неловкости не было. Говорили мы на отвлеченные темы. О ремонте в ресторане, о новом банкетном зале, о Сонином салоне. Лилька поведала о своих успехах и мечте открыть собственную выставку.

— Так какие проблемы? — почесал я бровь. — Карина Олеговна тебе её устроит.

— Нет, я так не хочу, мне блат не нужен, — Лиля помотала головой и задумчиво уставилась в медленно светлеющее небо. — Я хочу, чтобы меня взяли потому, что мои работы чего-то стоят, а не потому что есть нужные связи.

— Что ж, думаю, у тебя и правда получится, Лиль. Я уверен. Никто не будет спорить с тем, что у тебя талант. Конечно, я не большой спец в живописи, но твои рисунки мне всегда нравились.

— Спасибо. — снова задумчивый взгляд, устремленный куда-то мимо меня. Словно в попытке заглянуть в будущее.

Почему-то меня от этого взгляда пробрало. Или это от холода?

— Хочешь, кофе сварю? — предложил, видя как она зевает. Да и самому взбодриться и согреться хотелось. Утро без ударной дозы кофеина не утро.

— Свари, если еще не разучился, — подколола меня, натянув плед до самого носа и лукаво блеснув глазами.

Вот. Теперь я узнаю свою мелкую шмакодявку. В груди разливаются странная щемящая нежность и теплота.

— Не разучился. Сейчас сделаю. — треплю её по макушке и отправляюсь на кухню. Старые навыки никуда не делись, и я даже умудряюсь нарисовать ей перышко на латтэ. В детстве она это любила.

— Держи, — затыкаюсь на полуслове, едва выйдя на веранду.

Кажется, я слишком долго возился. Лиля не дождалась ни рассвета, ни кофе. Она сладко дрыхла, уронив голову на подлокотник дивана.

На губах девушки застыла мечтательная улыбка, а пушистые ресницы едва заметно подрагивали. Судя по всему, ей что-то снилось.

Со вздохом отхлебнув свой кофе, поставил чашки на столик и подошел к ней. Попробовал потормошить, но в ответ получил лишь невнятное бормотание и переворот на другой бок.

Глава 17  Не совсем честная игра

Проснувшись, некоторое время никак не могла собрать мозги в кучку. В первую очередь потому, что немного потерялась во времени и пространстве.

Я помнила как спускалась на веранду, хотела понаблюдать за рассветом. Помнила как пришел Артём и устроился рядом.

Мы с ним разговаривали, душевно так разговаривали. И мне было вполне комфортно, даже разговоры о Соне почти не причиняли боли. Лишь вызывали смутное чувство тоски, которое я старательно игнорировала.

Я даже успела порадоваться, что всё происходит именно так. Что взрослею, что ненужные чувства наконец отмирают. Что скоро не останется этой дурацкой боли, безнадёжной пустоты в груди и бесконечных терзаний.

Только получается это был сон? Блин. А ведь казалось всё таким реалистичным.

Вздохнув, я выползла из кровати, быстро сполоснулась под душем, переоделась в привычный домашний костюм и спустилась вниз.

В холле замерла, напрягая память. Нет, я определенно спускалась вниз. И на веранду выходила. Точно помню, что выходила. Мизинец на ноге ушибла еще о дверь. Вон, даже ссадина осталась.

Но тогда как я оказалась в спальне?

— Лиль? Ты чего застыла?

— Доброе утро, мам. — подбегаю к ней и целую в щеку. — Да я так, не до конца проснулась еще. Торможу немного.

— А вот нечего вставать раньше петухов. Снова потянуло на рассветы?

— Есть немного. Только почему-то я его не запомнила. — закатила я глаза. — Помню только, что спускалась вниз.

— Правильно, — рассмеялась мама. — Потому что уснула прямо на веранде, вот и не запомнила. Артём тебя не стал будить и отнес наверх.

— Упс, бывает, — пробормотала я, старательно пряча от мамы лицо. Не хотелось, чтобы она заметила мои пылающие щеки.

Значит, не сон. Мы с Тёмой и правда разговаривали. Я ждала, пока он сделает кофе, но уснула. Пипец.

Пожалуй, хорошо, что я ничего больше не помню. А о том, как именно он меня нес, как прижимал к себе — не стоит даже думать. Слишком опасно для едва обретенного душевного равновесия.

И так внутри живота как будто волны растекаются. Пальцы на руках подрагивают и телу вдруг становится нестерпимо жарко. Несмотря на принятый душ.

— Лиль? Всё хорошо?

— Да, а что? — с осторожной улыбкой смотрю на маму, которая как-то уж очень пристально меня изучает.

— Ты покраснела.

— Так душно же в доме, ма, — начала обмахиваться я рукой, одновременно пытаясь сменить тему. Еще не хватало, чтобы мама заподозрила что-то. — Так, а где все?

К счастью, в этот момент в холл влетела Мариша, так что мамино внимание рассеялось.

— Андрей с Артёмом пошли на теннисный корт, поиграть им загорелось, — развела она руками. — А Саша в бассейне, плавает с Костиком.

— Представляю, какой там стоит визг, — смеюсь я. Племяш воду просто обожает. — Пловец мелкий.

— Мы, кстати, подумываем отдать его в плавание на будущий год. — кивнула Мариша. — В профессиональное.

— Хотите вырастить олимпийского чемпиона?

— Почему нет? Тренер на просмотре сказал, у него есть все задатки.

— Главное, чтобы Костику самому это нравилось, — заметила мама. — Тогда он многого добьётся. Характер-то упёртый. А заставлять через не хочу только ломать зря. Ладно, девочки, чем планируете заняться?

— Лиль, давай быстро перекусим и присоединимся к парням? — толкнула меня в плечо Маришка. — Давно не играла. А так хоть парами сыграем. Мы против них. Пошли?

— Почему бы и нет? Давай сыграем, — улыбнулась я.

В теннис я играть любила. Папа нас с Андреем еще с детства приучил к нему. Так что руки внезапно зачесались от желания взять в руки ракетку.

А Артём… Ну раз уж мы так мило поговорили утром, то и сыграть нам ничто не помешает…

***

— Ну же, Мариш, соберись, — подпинывала я невестку, — если мы сдадим этот сет, то проиграем и партию. И прекрати пялиться на Андрея! Да боже мой! Ты же его видишь каждый день!

Брат, засранец такой, играл нечестно. Если Артём бегал по корту в шортах и тенниске, то Андрей свою майку сбросил еще в самом начале партии и сверкал своим обнажённым торсом, красуясь перед Маришкой.

И она велась, блин! Я изо всех сил сосредоточилась на игре, следя только за ракеткой и взмахами руки Орлова, а она то и дело косилась на мужа, чуть ли не роняя слюнки.

Нет, ну что за беспредел? Чего она там не видела за семь лет брака? А в итоге ее невнимательности мы теряли даже самые простые мячи, которые легко можно было взять.

В общем, исход партии был предрешен еще до начала.

— 6:3, 6:2, 6:2. Матч окончен, — весело крикнул Андрей. — Темыч, дай пять.

— Держи, — хохотнул Артём, отбивая протянутую ладонь друга. — Не расстраивайтесь, девочки. Побеждает сильнейший.

— Сильнейший? Да это нечестная игра, — возмутилась я, схватив полотенце и обтерев лоб.

— Чего это вдруг? — подмигнул Андрей. — Все было по-честному.

Глава 18 Игра с огнем

Лиля.

Карибские острова.

— Ну что, именинница, открывай подарки, — папа целует меня в лоб, а я со смехом тянусь к первой коробочке, повязанной сиреневым бантом.

В ней оказываются изящные часики от Картье с гравировкой. Белое золото, инкрустация мелкими сапфирами по обрамлению циферблата.

«Моей маленькой принцессе» — гордо возвещает надпись, и я еще раз обнимаю отца. Крепко-крепко.

— Люблю тебя, пап.

— И я тебя, милая. Расти большой.

— Да я вроде как уже выросла, — рассмеялась я.

— Для меня ты навсегда останешься малышкой… — улыбается папа, отчего на его лице отчетливее проступают морщинки.

Через неделю после моего возвращения в Москву мы всей семьей улетели на Карибские острова. У нас тут был свой дом, да и папина яхта стояла неподалеку на причале. Собственно, каждое лето мы сюда и наведывались. По традиции. Да и не только летом. А когда было время и хотелось отдохнуть.

Это лето тоже не стало исключением. Мы отдыхали, загорали, развлекались. Много плавали на яхте и даже на спор ныряли с нее под ворчанье отца.

Маришка еще больше повеселела, ей явно нужна была смена обстановки.

Они с Андреем почти все свободное время проводили вместе, уединяясь ото всех. Костик оставался под присмотром родителей, а те только рады были повозиться с внуком.

После такого отпуска брат с невесткой просто обязаны порадовать нас новостью об ожидающемся прибавлении в семействе.

Я скрестила пальчики на удачу, мысленно пожелав Маришке поскорее получить долгожданного малыша. Ну или малышку, это уж как Андрей постарается.

На островах мы отметили день рождения матери, которой исполнилось уже шестьдесят три.

А через неделю состоялся и мой собственный праздник. Вот и завалили меня родные подарками.

— Так, я не понял? — возмутился Андрей. — Это все? А остальные подарки не нужны, что ли?

— Да сейчас я их все открою, подожди, — отмахнулась я, подтягивая к себе остальные коробки.

Мама подарила мне безумно красивую цепочку с подвеской в виде вензеля «ЛК», Костик смастерил свою первую серьезную детскую поделку. А от Маришки с Андреем я получила…

— Обалдеть, — сорвав оберточную бумагу, уставилась на самый крутой на рынке графический планшет.

— Довольна? — улыбнулся брат. — Будешь теперь рисовать не только на холстах.

— Спрашиваешь еще, — фыркнула я. — Конечно довольна. Спасибище!!!

Мне и правда так понравился подарок, что после праздничного ужина я сразу же убежала к себе в комнату. Очень уж хотелось поскорее поюзать планшет. Руки аж чесались.

— Не помешаю? — минут через пятнадцать моего уединения в комнату заглянула Маришка

— Нет, конечно, — я тут же отодвинулась к стене, освобождая место. — Давай вместе посмотрим, что тут к чему.

— Давай, только я чего пришла-то. Совсем забыла тебе отдать еще один подарок.

— Еще один? — округлила я глаза.

— Это от Артёма, — Маришка устроилась на кровати и протянула мне небольшую прямоугольную коробку.

— Ого, — присвистнула я, ощущая как вспотели руки. Не ожидала, что Артём мне что-то подарит. Видимо, и правда забыл о случившемся. И это хорошо. — Что там?

— Открой и посмотри, — брови Мариши поползли вверх. — Мне-то откуда знать? Артём не уточнял, что там. Да я и не спрашивала.

— Ладно, — глубоко вздохнув, я рваными, неловкими движениями разорвала бумагу, открыла коробку и увидела там… пижаму. Розовую. С цветами.

— Как мило, — рассмеялась Маришка, вытаскивая длинные брюки и кофту на пуговицах. — Смотри какая теплая.

— О да, — скептически фыркнула я. — Самое то для здешней жары. Привет, тепловой удар.

— Ну не здесь, так в Лондоне пригодится, — подмигнула она мне. — Там же холодно и промозгло. Как раз и согреешься.

— Ну ладно, хорошо хоть не с Винни Пухом пижама, — закатила я глаза. — Носить можно.

Пижама, конечно, была милая, да я и не привередливая особо. Просто уж очень по-детски она выглядела.

Еще одно доказательство, что для Артёма я и в сорок лет останусь ребёнком. И от этого помимо воли в душе оставался легкий флёр грусти…

***

Москва

— Ну что, Лиль? Готова повеселиться? — Томка выскочила из салона такси следом за мной.

— Еще спрашиваешь, — улыбнулась я. — Давайте зажжём не по-детски.

— Еще как отожжём, — Камилла поправила чересчур высоко задравшуюся мини-юбку. — И встречу отметим, и твою прошедшую днюху. Весь танцпол будет нашим! Гуляем до утра?

— Почему бы и нет, — расхохоталась я. — Мoscow never sleeps! Значит, и мы не будем спать! Ладно, пойдем в клуб, что ли? Чего мы встали на дороге?

Глава 19 Цена беспечности

— Девушка, это вам, — официантка с широкой улыбкой поставила передо мной высокий бокал с коктейлем кислотно-синего цвета.

— Вы ошиблись, это не мой заказ, — покачала я головой.

— Это комплимент вон от того молодого человека.

Проследив за жестом официантки, я увидела парня, сидящего за столиком в компании друга. Темноволосый, симпатичный, но до предела наглый. Эта наглость сквозила в каждом его движении.

В том как он на меня посмотрел, как отсалютовал бокалом. А от его сального взгляда я почувствовала себя голой.

— Спасибо, не надо. Отнесите обратно, — отказываюсь я от такого сомнительного угощения.

Даже если бы я не знала о пикаперских штучках брата и Тёмы, а они именно так и подкатывали к девицам, которых хотели закадрить, то сама бы доперла, что это подношение с определенным подтекстом.

Нет, от этого типа я ничего не приму. Да и ни от кого другого. Мне подкаты от парней не нужны. И расставаться с невинностью со случайным партнером из клуба я не планирую.

Я пришла просто повеселиться с подругами…

— Лиль, ты чего? — вылупилась на меня Камилла, как только официантка ушла. — Хочешь отшить такого красавчика? С ума сошла?

— Нравится – забирай, — я дернула плечом, почувствовав спиной недовольный взгляд парня. — Мне он не нравится.

— И чем это? — удивилась она.

— Поведением своим. — поморщилась я. — И вообще, мы сюда не парней искать пришли. Пойдем потанцуем лучше.

К счастью, новых поползновений от парня не последовало, и я быстро выкинула нахала из головы. Драйв и цветомузыка танцпола заставили забыть обо всем на свете.

Прикрыв глаза, я танцевала как в последний раз, полностью отдавшись ритму музыки. Драйвовые песни сменялись более медленными, а потом еще более зажигательными. И я все больше входила в раж, наслаждаясь каждой нотой и вкладывая свое настроение в каждое движение тела.

Кажется, я даже немного выпала из реальности, потому что когда силы закончились и я остановилась, то девчонок не увидела рядом с собой .

Немного потолкавшись, но так не увидев знакомых лиц, я начала выбираться из толпы. Жажда замучила неимоверно.

Решив, что закажу коктейль, а потом подожду девчат у нашего столика, я решительно направилась к барной стойке.

— Эй, крошка, зачетная задница. — вдруг раздалось рядом. — Дашь мне её?

— Отвали, придурок, — оттолкнув от себя полупьяного идиота, я наконец дошла до бара, удобно устроилась на табурете и заказала свой любимый коктейль.

***

— Ну привет, красотка, — не успела я сделать и пары глотков, как рядом нарисовался тот самый парень. — И чего ты выделываешься? Цену себе набиваешь? И сколько тебе надо? Скажи, договоримся.

Мельком взглянула на него и передернулась. Да, красивый. Высокий, фигура что надо, аристократичные черты лица. Только вот злая усмешка, кривящая губы, и холодные, можно сказать змеиные глаза обращали эту красоту в ничто.

Где-то в мозгу сразу же запульсировал огонёк опасности. От таких как он нужно держаться подальше.

— Цену набивать мне незачем, — отрезала я. — У моей семьи денег достаточно.

— О как, — сощурился парень. — Папа деньжат подкидывает? Или папик?

— Слушай, не знаю, как тебя там…

— Игнат. — облизнулся он, попытавшись дотронуться до моей руки. — Меня зовут Игнат. А тебя, крошка?

— Лиля, — ответила машинально. — Но это неважно. Если ищешь подружку на ночь, то это не ко мне. Не интересует.

— Лиля, значит. — похабно протянул он. — Ну что ты упрямишься, цветочек? Пошли в VIP-комнату, трахнемся по-быстрому. А потом, если мне понравится, зависнем у меня на хате до утра. Не обижу.

— Я сказала «нет», — попыталась подняться со стула, но этот урод притянул меня к себе, одну лапищу уместив на заднице, а второй зафиксировав мне шею.

— Ну что ты целку строишь из себя, цветочек? Можно подумать на члене ещё не прыгала. Пошли со мной, развлечёмся. Я быстро покажу тебе небо в алмазах.

— Отпусти! — почувствовав мерзкие губы на своей щеке, я задергалась.

— Хорош ломаться! — теперь в голосе утырка послышались стальные нотки. — Сама не знаешь от чего отказываешься. Еще скажи, что в клуб пришла не затем, чтобы тебя выебали во все щели?

— Нет! Не за этим, — дернув рукой, я вылила содержимое бокала на брюки этого урода.

— Ах ты сука недоношенная, — взревел он, отпуская меня. — Я же тебя сейчас!

— А я сейчас охрану позову, подонок, если еще хоть шаг ко мне сделаешь, — прошипела я, резко развернулась и пошла в сторону своего столика.

Я быстро шла сквозь толпу, не особо заботясь о том, что кого-то толкну. В груди бушевала ядрёная смесь из страха, злости и омерзения. Прикосновения недоноска ощущались грязными пятнами на коже.

Яростно потерла щеку, к которой он прикоснулся своими губищами. Нет, ну какая же мразь. Гамадрил озабоченный.

Глава 20 Опасность

— Ками, блин! Мы же договаривались! — возмущаюсь я, делая большой глоток своего напитка. Почему-то в этот раз мне он кажется слишком приторным. — Один коктейль — и по домам.

— Ну Лиля, не будь занудой, — канючит она. — Того полудурка нигде нет, так чего убегать. А у меня тут такое знакомство нарисовалось. Тем более ты еще и коктейль свой еще не допила.

— Ками…

— Лиль, давай так. Ты сиди, допивай свою «Страсть». А мы пока с Макаром потанцуем. Ну всего полчасика, Лиль. Хоть познакомимся немного, номерами обменяемся. Может, у нас случится любовь с первого взгляда? Не обламывай всю малину, а?

— Ладно, — сдаюсь. — Но полчаса это предел. Потом мы уезжаем. До рассвета я тут торчать не буду.

— Спасибо, солнце, — визжит Камилла, чмокая меня в щеку. — Ты настоящая подруга.

И тут же убегает на танцпол вместе с симпатичным шатеном. На первый взгляд вроде приличный парень, так что переживать не о чем. Пусть немного развлекутся.

Игнат в поле моего зрения не появлялся, и я совсем расслабилась. Отрешившись от клубной суеты, пила коктейль и думала о том, что все выходные проведу с родителями.

С мамой можно повозиться на кухне, или помочь ей с обработкой фотографий к новой выставке.

С папой надо сходить на корт. Думаю, он с удовольствием составит мне компанию.

За всеми этими мыслями я не сразу почувствовала дурноту… А потом накатило внезапно. Легкая горечь во рту, шум в ушах, учащенное сердцебиение.

Резко закружилась голова, а перед глазами поплыли переливчатые пятна.

Чёрт, неужели это «вертолётики»? Так я не пила много, а «Страсть» и вовсе безалкогольный напиток.

Крепко зажмурившись, досчитала до десяти. Пятна вроде исчезли, но в остальном не полегчало.

Выждав еще минуту, решила пойти на улицу подышать воздухом. Решила, что если не полегчает, то вызвоню Ками и прерву её «знакомство».

Кое-как выбравшись в коридор, обессиленно прислонилась к стене. Голова стала кружиться еще сильнее, а ноги стали ватными.

— Эй, с тобой все хорошо? — меня потряс за плечо светловолосый парень. В глазах двоилось, но я все же различила зеленые глаза, участливую улыбку и тонкий шрам на левом виске.

— Не очень, — призналась я. — Мне бы на воздух…

— Так, давай я помогу, — деликатно поддерживая за плечи, он вывел меня наружу, где я снова оперлась о стену.

Прикрыла глаза, вдохнула прохладный ночной воздух. Уф, кажется, полегчало. Мозги начали прочищаться.

— А где это мы? — отлипнув от своей опоры, осмотрелась. Я думала, что мы вышли из главного входа, но нет. Мы были на задворках. Видимо, это вход для персонала.

Странно. Парень на официанта совсем не похож…

Присматриваюсь к нему повнимательнее и с ужасом замечаю, как участливая улыбка вмиг сменяется дьявольски-порочной, грязной, мерзкой.

И в этот же момент одна рука ложится мне на живот, прижимая к чьему-то твердому телу, а вторая на горло, сжимая его до легкого хрипа.

— Ну все, птичка, долеталась… — раздается над ухом голос Игната. — Будешь теперь прыгать в клетке…

— По…мо…ги….те. — пытаюсь позвать на помощь, но хватка на горле становится сильнее. Даже дышать становится нечем, не то что кричать…

От автора: Дорогие мои, кажется, я влезла в очень сложную тему.

Сразу оговорюсь, что история будет сложной, острой и долгой. Быстро ее не расскажешь. Хочется ведь не просто написать, а сделать так чтобы осталось после книги приятное послевкусие.

Знаю, что не все здесь читали другие мои книги и не все любят длинные истории. Поэтому предупреждаю на берегу, чтобы в дальнейшем не было разочарований.

Тех, кто готов пройти весь пусть с героями дальше — прошу пристегнуть ремни. Нас ждет много всего разного.

И самое важное: чтобы ни произошло в сюжете знайте – ХЭ обязательно будет. Берегите себя, мои хорошие. Буду безумно рада каждому, кто пойдет за мной дальше.

Глава 21 Кошмар наяву

Я вскидываю руки, пытаюсь расцарапать ублюдку его лапы. Силюсь оторвать их от моей шеи, но сил бороться не хватает…

С моего плеча на землю падает сумочка, а сознание неотвратимо уплывает в темноту. Я обмякаю в руках Игната сломанной куклой, успев услышать напоследок гнусный диалог:

— Эй, Нат, она там живая?

— Само собой, Фил, трахать труп у меня желания нет. Очухается скоро. Лучше дверь открой, помоги эту шкуру в машину погрузить… У этой блядской цыпочки сегодня будет жаркая трудовая ночь… Все дырки в кровь сотрутся…

***

В себя я прихожу от громких голосов и тяжелых пощечин. С большим трудом открыв глаза, из темноты медленно выплываю в мутное марево.

Мне плохо, перед глазами всё плывет, в теле страшная слабость.

Кое-как проморгавшись, вижу склонившиеся перед собой мужские лица. Но улыбки на их лицах почему-то кажутся звериными.

Где я? Что произошло? Кто эти люди?

Силюсь разлепить пересохшие губы, задать вопросы, но не могу. Ни рот раскрыть, ни пошевелиться не могу. Все мои мышцы словно парализовало.

— О, сучка очнулась, — усмехнулся темноволосый парень, еще раз ударив меня по щеке…— Готова поиграть?

Голос! Этот голос кажется мне знакомым… На пару секунд я зависаю в подвешенном состоянии, а потом воспоминания обрушиваются на одурманенный мозг.

Клуб, танцы, урод, попытавшийся меня склеить. Коктейль, принесенный Ками, после которого мне стало плохо. И железная хватка, сдавившая горло.

— О, я вижу ты вспомнила, — глумится Игнат, больно стискивая мою грудь.

И только тут я внезапно с ужасом осознаю, что лежу на кровати полностью голая. И на парнях уже нет ничего кроме трусов.

И к чему идет дело — предельно понятно.

— НЕТ! — от страха мощная порция адреналина выплескивается в кровь, и мой паралич наконец спадает. — Убери от меня свои лапы!

Я кричу и пытаюсь вскочить с кровати, но меня сразу же опрокидывают на спину. Начинаю отбиваться руками, но безуспешно.

— Фил, руки ей держи, — рявкает ублюдок, и его дружок послушно вздергивает мои руки вверх и сжимает чуть ли не до треска в костях… — Ну чего ты взбесилась, киска? Не сопротивляйся — и больно не будет.

— Пусти меня! — я извиваюсь, пытаясь уклониться от ненавистных прикосновений. От того, что чужие руки трогают мое тело начинает тошнить. — Если вы меня тронете – вас посадят…

— Не посадят, — с леденящей душу уверенностью заявляет парень, а меня озноб пробирает до самых костей. Боже, это они? Они что-то подсыпали мне в коктейль? И походу, уже не раз проворачивали эту мерзость с другими девушками? — Так что расслабься и получай удовольствие…

Я всхлипываю от отчаяния, когда он начинает щипать мои соски, трогать грудь. А когда рука ползет ниже, пытаясь проникнуть между ног, я впадаю в панику.

Собрав последние силы, я ногой заезжаю уроду по яйцам и вырываюсь из хватки блондина, утратившего бдительность.

— Ах ты, сука! — орет Игнат, когда я скатываюсь с кровати и пытаюсь убежать. —Дрянь паршивая, я же тебя в асфальт закатаю!

Только вот сил не хватает. Мне все еще плохо, я слаба как котенок, так что эти мрази в два счета перехватывают меня в коридоре и волокут обратно в спальню.

Я кусаюсь, царапаюсь, сопротивляюсь, как могу. Но только вызываю злость у этих тварей. Взбешенный Игнат прикладывает меня головой о стену, лишая последнего шанса на спасение.

От острой вспышки боли я снова теряю сознание, превращаясь в сломанную куклу. А прихожу в себя от резкой боли, пронзающей внутренности.

— Охуеть, Фил, она целкой была. Вот это подарочек привалил, — гнусно хохочет Игнат и делает резкий толчок, заставивший меня заорать. — Что, больно тебе, сука? Сама виновата. Терпи теперь.

— Пожалуйста, не надо, хватит, — не выдержав боли, я начала плакать и умолять его прекратить это истязание.

Только это произвело совершенно противоположный эффект. Это чудовище начало двигаться еще жестче, словно наслаждаясь моей болью.

— Э, ты там ей не порвешь все? — деловито осведомился блондин, державший мои руки. Хотя в этом и не было уже надобности. Они лежали как плети, не в силах ничего сделать. — Может, чуть легче?

— Да че ей сделается. Растянется да и все. А если что, так в больничке залатают. Ох, узкая какая. Рвать один кайф. А ты ей в рот пока присунь. Чтобы член без дела не простаивал.

Именно в тот момент я осознала в полной мере, что такое безнадежность и полное отчаяние. Когда понимаешь, что все кончено.

Никто не придет на помощь и не спасёт. И ты осталась один на один со своей бедой.

И никто не пощадит… Как ты ни плачь, ни кричи и ни умоляй.

— Ну-ка, крошка, открой ротик, — второй ублюдок надавил мне на щеки, заставив открыть рот. — Дай мне свое горлышко. Только зубки не выпускай, если не хочешь их лишиться…

Дальше для меня всё слилось в бесконечную симфонию боли. Эти ублюдки имели меня и по очереди, и вдвоем, заставляя задыхаться от нехватки воздуха и корчиться от боли.