Случайная ночь

Глава 1

«У тебя сын от другой женщины! А ты просишь меня успокоиться?!»

О том, что у мужа есть ребёнок на стороне, я узнала буквально несколько часов назад. Устроила грандиозный скандал, но внутри пусто: так горько никогда не было.

— Не хочешь поделиться, отчего глаза на мокром месте? — этот голос врывается в раненное осознание, вытесняя из мыслей нервный глас мужа:

«Ты мне не можешь родить, а она родила. Я люблю тебя, но от сына не откажусь никогда, прости».

— Оль? — тут же моего колена вскользь касаются мужские пальцы, и я вздрагиваю, отодвигая ногу.

Сморгнув слёзы, натягиваю на лицо кривую улыбку и «уверенно» заявляю, что все в порядке, наблюдая за мелкими каплями дождя на стекле.

— Как скажешь, — глубокий баритон ласкает слух, а мужчина отворачивается и полностью концентрируется на дороге.

Этого человека я вижу второй раз в жизни. А в первый — он приложил неимоверные усилия, чтобы затащить меня в постель. Удача ему так и не улыбнулась, но надо отдать должное: мужчина очень старался.

Сегодня судьба свела нас вновь.

«А говорила, не встретимся больше. Ну привет, Оль».

Аскар. Этот человек потряс меня изначально. Высокий, мощный, крепкий. Самоуверенный и наглый. Гордый разворот плеч и упрямо выдвинутый подбородок. Смешинки в карих глазах заражают весельем. А еще ударение в его имени громко ставится на второй слог.

Сегодня мы встретились в ресторане, и это удивительно. Потому что мужчина живет в Европе. Аскар постоянно бросал в мою сторону изучающие взгляды. И в конце концов настоял подвезти меня.

Я ему очень благодарна: так не хочется оставаться сейчас одной. Но ехать некуда. Об уютном гнездышке даже думать противно: как представлю, что придётся ночевать под одной крышей с мужем-предателем, тошно становится.

Поблагодарю Аскара и найду адрес ближайшей гостиницы. Как-то я сразу не сориентировалась…

А завтра подумаю, как жить дальше.

Машина плавно тормозит у подъезда, а неожиданный вопрос сбивает с толку:

— Любимый муж накосячил?

— Долго рассказывать, — кратко отмахиваюсь.

— Да у меня в принципе много времени…

Тёмный взгляд мерцает так ярко.

— Может, и не обязательно туда идти? — он так настаивает… на чем?

— Спасибо, что подбросил, — отстёгиваю ремень безопасности и поскорее распахиваю дверь, до боли закусывая нижнюю губу.

— Поедем ко мне, Оль? — шокирующий вопрос уверенно прилетает в спину, но я успеваю захлопнуть дверь и оставить Аскара одного в салоне. Тяжелая аура давит, а запах проникает в легкие.

По мере приближения к крыльцу на сердце становится все тяжелее. Мы с Егором через месяц планировали ЭКО. Тем страшнее предательство.

Одинокая слезинка быстро скатывается по щеке, зовёт за собой вторую и третью. И вот уже соленые потоки бесконечно струятся по лицу, а я все ещё копаюсь в сумочке в поисках ключей. Необходимо взять белье и косметику: завтра на работу.

Перед глазами все плывёт, не выходит нащупать прохладную связку. Внезапно чьи-то ладони ложатся на плечи, и я замираю. Сумочка выпадает из одеревеневших пальцев. А Аскар резко разворачивает к себе.

— Оль, тебе сегодня не нужно домой.

Задираю голову и тяжело сглатываю, не в силах прервать зрительный контакт: смотрю на мужчину, как завороженная. Я скольжу несмелым взором по шраму на правой брови, по едва заметной горбинке носа, упрямо поджатым губам. За плечи Аскар держит крепко. И очень медленно наклоняется.

Дыхание вдруг замирает на выдохе…

Спокойное терпкое прикосновение к губам обжигает, и земля уходит из-под ног. Не понимаю, что сейчас происходит. Испытываю только одно. Острое желание забыться. Хотя бы на ночь. Хотя бы на час…

— Останься со мной сегодня. Ты о нем даже не вспомнишь. Обещаю.

Жаркий шёпот касается кожи на шее, распространяя волны дрожи и порочного предвкушения. Я пытаюсь отвернуться, упираюсь в мужскую грудь, чувствую мягкую ткань под ладонями. И понимаю, что моя защита уже вдоволь поистрепалась.

— Оль… — нежный поцелуй за ушком отзывается внутренним трепетом, а этот шёпот… он и вовсе добивает меня. — Оля…

Мгновение, и мужчина уже сжимает меня в объятиях, а я с неожиданным и удивительно острым желанием отвечаю на сдержанные ласки.

Нахожу в себе силы прервать настойчивый и в то же время нежный поцелуй и, заглядывая в потемневшие от страсти глаза, серьезно уточняю:

— Только сегодня, Аскар. А завтра сделаем вид, что ничего не было.

Глава 2

Странное чувство… Что-то не так… Что же?

Солнце безжалостно ласкает веки, покусывая искристыми переливами, и заставляет поморщиться сквозь сон. Реальность начинает опутывать затуманенное сознание медленно. Очень медленно. И, наконец, окончательно вырывает из объятий забытья. Перед тем как распахнуть глаза, я ощущаю чужой запах, без спроса врывающийся в легкие. Мужское размеренное дыхание инородно щекочет кожу на шее, оставляя испарину. Крепкая рука с темными выбитыми узорами на коже и редкой порослью чёрных волос по-хозяйски устроилась на моей талии, ревностно охраняя.

Обрывки горячих воспоминаний заставляют стыдливо прикрыть глаза. Эта ночь стала… настоящим безумием. Как будто внутренние демоны вырвались на поверхность. Забыв про смущение и робость, сковавшие в самом начале, я позволяла мужчине многое. Слишком многое. Мужчине, которого почти не знаю. Мужчине, который сейчас согревает меня своим теплом и ровным дыханием. Единственному мужчине, которого я познала, кроме мужа.

Тело охватывает легкая истома, а ещё я чувствую невесомое волнение внизу живота.

Но в душе все покрывается тонкой корочкой льда. Зачем я это сделала… Что хотела почувствовать… я не знаю. Только сейчас, наутро, оглушающая мысль бьет наотмашь. А если он несвободен? Он ведь живет в другой стране… мне совсем о нем ничего неизвестно. Если у него есть девушка? Или жена… господи, какой ужас…

Аккуратно обхватываю пальцами крепкое запястье и немного приподнимаю его, ровно настолько, чтобы это позволило мне физически отдалиться от постороннего человека.

Неожиданно чувствую в груди неприятное покалывание. И я знаю, чем оно вызвано. Даже с мужем мы давно не просыпались вот так: когда наши ноги переплетаются, а я утопаю в нежных объятиях. Это так интимно. Как будто мы не чужие люди. Как будто это нечто большее…

Не торопясь свешиваю ноги, касаясь ступнями прохлады пола, сажусь на постели. Моя одежда лежит на полу возле кровати. И его — тоже… Щеки воспламеняются, когда я перебираю в памяти жалящие воспоминания о том, как нетерпеливо стягивала с Аскара рубашку цвета хаки, слегка царапнув каменный живот, в то время как сама давно уже была обнажена…

Мы спали раскрытыми, а сейчас мне вдруг стало холодно. Но облачаться в мятую одежду пока не слишком-то хочется. Тяну на себя однотонное тонкое покрывало и обматываюсь им.

На тумбе терпеливо ожидает мой телефон, но и он не выдерживает гнетущего напряжения, оживая: на экране фото сестрёнки.

Вибрацию я специально отключила, как и звук, поэтому не боюсь разбудить Аскара. Поскорее переговорю с Владой, соберу одежду и тихонько выйду из квартиры.

Уверенно зажимаю белый корпус в руке и бреду на кухню. Только теперь принимаю вызов и слышу осуждающее:

— Оля… — голос Влады звучит озабоченно. Обычно так рано мы не созваниваемся. — К нам Егор приехал. Говорит, что ты дома не ночевала, трубку не берёшь… ищет тебя.

— Я не смогла сегодня вернуться. А звук выключила.

— Что ему сказать?

— Пусть уезжает.

— Оля! — взбешённый голос мужа вылетает из динамиков, заставляя отнять трубку от уха. Кажется, супруг вырвал у сестрёнки телефон. — Я тебе тридцать раз звонил! Где ты, черт возьми?!

— Хватит пугать моих родных. Уезжай.

— Ты когда домой приедешь?!!!

— Егор. Если бы я хотела поговорить, я бы ответила на твои звонки. Владе отдай телефон.

— ОЛЯ! Скажи, где ты, я приеду и заберу тебя! Говори сейчас же!!!!

Поджав губы, нажимаю отбой. Кладу телефон на гарнитур. Шумно втягиваю воздух и как можно медленнее выдыхаю через рот.

В этот момент горячее дыхание неожиданно обжигает плечо. Твёрдые губы настойчиво прижимаются к шее, чужая ладонь небрежно ложится на живот, мгновенно забираясь под тонкую ткань покрывала, а непривычный запах вновь обволакивает, как и чарующий манящий голос:

— Доброе утро, сладкая.

Я замираю. По телу пробегает легкая дрожь. Секунда, и я оказываюсь в плотном кольце рук. Аскар ведёт носом по чувствительной коже и втягивает мой запах.

— Я уже испугался, что ты сбежала.

— Нет, — пытаюсь осторожно отстраниться: Аскар щекочет губами за ухом, — но мне уже пора собираться.

— Уверена? Кажется, я все ещё голодный.

Широкая ладонь непоколебимо движется вниз, чуть задевая край кружева, и мне окончательно становится не по себе… мы совершенно чужие люди, а это слишком интимное прикосновение. Так странно чувствовать рядом с собой мужчину. Другого. Не Егора. Щеки вспыхивают, я молчаливо прошу его остановиться, тут же перехватывая крепкое загорелое запястье. А Аскар…

Он все понимает и выполняет просьбу. Не настаивает. Не говорит неприятных обличающих слов: я ведь все ещё замужем, а ему все ещё об этом известно.

Аскар плавно разворачивает к себе.

— Стесняешься? — заправляет прядь волос за ухо, а я пытаюсь плотнее завернуться в покрывало.

— Неловко.

— Мне тоже, — насмешливое выражение его лица и широкая улыбка заставляют усомниться в произнесённых словах.

Я сейчас со стыда сгорю. Впервые в жизни меня касается кто-то другой. Посторонний. Чужак. Ростки сожаления и раскаяния уже проросли в душе.

Аскар смотрит с задоринкой. Лукавые темные глаза пожирают, мягко утягивая в порочный водоворот, предлагая повторить все, чему я позволила случиться ночью. А я…

Чувствую себя дешевкой. Если бы не вчерашнее отчаяние и пошатнувшееся душевное равновесие, меня бы здесь не было никогда.

Тупая боль обрушивается заново. Этой ночью я ничего не добилась. Ситуацию не исправит. Веру не вернёт. Забыться получилось ненадолго. Желания улыбаться и идти дальше как не было, так и нет. Зато Аскар поставил очередную галочку напротив моего имени. Что ж… это я как-нибудь переживу. Мы с ним вряд ли увидимся снова, а думать о страстной ночи мне будет некогда: впереди тяжелый развод и все вытекающие.

— У тебя сейчас такое лицо, как будто ты готова провалиться сквозь землю.

Глава 3

— Оля, я с тобой разговариваю! Где ты была?

Внутри все трясётся от его разъярённого взгляда. Хочется заорать на весь дом. У него другая семья давно уже, а он меня осуждает, что я домой ночевать не пришла.

— Думала, ты уехал уже. Знала бы — ещё сутки бы не возвращалась.

Пальто немного нервно отправляется на плечики и в шкаф.

— Я тебе обзвонился! Мы договорились, тебе нужно немного времени переварить! Знал бы, — вторит моим собственным словам прямо мне в затылок, но его дыхание не согревает, а наоборот, пускает иней по коже, — ни в жизни бы тебя не послушал!

Сапожки, разлетаясь, ложатся на пол. А рука супруга резко оплетает талию.

— Пошли на кухню, перетрем.

Муж несёт меня, как вещь, пока я безуспешно отбиваюсь. Опускает на пол у окна и дальновидно отодвигается на два шага назад.

Просто невероятно. Никогда не думала, что все это может коснуться нас. Боль, ужас перед будущим и неверие фонтаном бьют изнутри — меня, кажется, даже немного потряхивает.

— Я с тобой развожусь, — отворачиваясь, звенящим голосом бросаю через плечо, даже не смотрю в его сторону.

Одна секунда понадобилась Егору, чтобы пленить мое запястье и вновь прижать к себе: сильно, крепко, без возможности отодвинуться.

— Отпусти, мне больно.

— Оля. Я не собираюсь с тобой разводиться. Это ошибка, понимаешь? Просто ошибка! Да, я признаю! Согласен, я виноват. Но я из семьи из-за этого никогда не уйду, ты слышишь меня? — глотая слёзы и горький ком в горле, я сначала просто вырывалась, а теперь, с силой царапая его ладонь, стараюсь на корню прервать ненавистное прикосновение. — ОЛЯ!!!

— Не трогай меня. Не трогай! Предатель!

— Олечка, — толкает к подоконнику, как безвольную куклу, заставляет посмотреть в глаза, обхватывая лицо руками, не позволяя вырваться, и тянет на себя, окончательно лишая пространства для манёвра.

Он стоит вплотную ко мне. Так странно. Именно его тело ощущается сейчас чужим и посторонним. Его. С Аскаром было стыдно и неуютно, но его тепло согревало, а не загоняло сердце под толщу льда.

— Оль, это было только один раз. И все. Клянусь. Я тогда перебрал жесть просто. По трезваку ни на одну бабу б не посмотрел даже! Я тебя больше жизни люблю, Оль! Но так получилось. Он сын мой, я подтверждал отцовство. И я не могу делать вид, что его не существует!

— Сволочь ты, Алмазов, я тебя слушать даже не хочу! Какая же ты сволочь! Ребенка на стороне воспитываешь, а мне про какую-то любовь льёшь!

— Да, урод, да, свинья, да, тварь последняя, — с каждой фразой он всё увереннее кивает и заглядывает мне в глаза, — но я от тебя никогда не откажусь. Это совершенно другое. Непосредственно тебя это никогда не коснётся. Через месяц мы, как и планировали, делаем ещё одно ЭКО, а пока ты спокойно продолжаешь готовить к беременности свой организм. Тебе нельзя нервничать. Успокойся, Оль. Ну пожалуйста. Прости мне одну ошибку. Всего один раз! Этого никогда больше не повторится.

Ласково обводит костяшкой пальца овал моего лица, а у меня кровь в виски долбит как сумасшедшая. Тело съедает озноб, а сердце грохочет и стучит о рёбра. Одну ошибку? Одну?! Господи, сколько же раз он мне изменял?!

— Ненавижу тебя! Ненавижу! — со всей дури несдержанно луплю его по груди и плечам, но чувствую лишь новую боль — физическую. — Вали к своему сыну! Вали к своей бабе! Хрен тебе, а не ЭКО! Никакой тебе семьи! Нагулял ребёнка — топай и живи с ними теперь! А я с тобой в одну постель больше никогда не лягу!

— Ну все, хватит, Оля. Все. Спокойно, — я вновь в его ненавистном плену. Не понимаю, как такое могло произойти. Как он смог так «ошибиться»… Слёзы сочатся из глаз: никогда бы не подумала, что мой брак сломается вот так. — Тебе нельзя так переживать. Ну Олечка…

Тянется к губам, а я сдавливаю его горло и стараюсь оттолкнуть в сторону. Эта ледяная глыба совсем не поддается.

Наконец, с силой вырываюсь, Егор делает шаг назад.

— Не подходи ко мне!!!

— Оль…

Стираю мокрые дорожки с лица, но соленые капли вновь и вновь горько катятся из глаз.

Много лет у нас уже ничего не получается с желанным ребёнком. Оба проходили обследование. У каждого нашлись проблемы. Но мы долго и упорно двигались к своей цели. И даже длительные бесплодные попытки — два выкидыша и замершая беременность, после которой я месяц ночами лила слёзы в подушку — не смогли сломить нашу веру в чудо. Потому что мы оба отчаянно хотели малыша.

Сейчас насчёт подготовки организма Егор говорит абсолютно серьезно: выносить ребёнка для меня очень большая проблема. Тем больнее этот разговор.

И да, мне действительно нельзя так переживать. Но вопреки всему хочется крушить все, что попадётся под руку.

— Оль, — он, тихо уговаривая, вновь обнимает меня за плечи — на этот раз очень мягко. — Солнышко, прости ты меня. Я идиот. И сволочь. Да. Но ребёнок в моих грехах перед тобой не виноват. Я должен его содержать. Он так или иначе будет частью моей жизни. Но не твоей. Обещаю. Не нашей. А только моей.

«Солнышко».

Ненавижу! Ненавижу!!! Ненавижу…

— Ты себя не слышишь, Егор, — обмякнув в его сильных руках, я шепчу… словно в никуда. В темноту и пустоту. Он не понимает, что это конец? Правда не понимает? — Мы не сможем так жить. Никакого ЭКО не будет. Я подаю на развод. Мне такой муж не нужен. Хотел ребёнка — поздравляю, он у тебя есть. Но я для тебя рожать не буду. Я больше не хочу тебя видеть.

Он выпускает меня из объятий, и я пытаюсь понять, что делать. Прямо сейчас. Что? Хочу сходить в душ. Смыть с себя воспоминания и…

Втягиваю с шумом воздух.

Открыть сайт с арендой квартир. Или оставить заявку в агентстве недвижимости. Начинать собирать самые необходимые вещи.

— Ты просто на эмоциях. Мы с тобой много лет вместе, Оль. Я оступился, признаю. Но я от тебя не откажусь. Ты моя жена, ею и останешься. Ребёнок в семье — это одно, а там — совершенно другое.

Глава 4

Грустным взглядом осматриваю любимый чёрный купе. Сажусь внутрь и втягиваю запах кожи. Светлый салон, двухзонный климат, массаж сидений… такого красавца я ещё долго не смогу себе позволить. Теперь мне придётся копить на квартиру.

На работу я выехала в шесть утра. Сегодня совещание с руководством. Оно, как обычно, затянется минимум на полтора часа, поэтому, чтобы все успеть, пришлось приехать раньше.

Чуть больше двух недель прошло с того ненавистного дня. Егор выяснил, где я снимаю квартиру. Приезжает постоянно и целует дверь, уезжая ни с чем. Звонит на регулярной основе. А я никак не реагирую и смс не читаю. Если накипит слишком сильно и муж выведет меня на эмоции, я обычно пишу язвительное смс:

«Позвони женщине, которая воспитывает твоего сына. Мне не надо».

Я думала, до него скоро дойдёт, что я не шучу и в семью с ним играть отказываюсь. Но нет. Документы на развод я подать ещё не успела. Совершенно не до этого было. А Егор как с цепи сорвался. Он реально думает, что мое поведение — это всего лишь блажь. Совсем, что ли, глупый?

Стресс сказался на мне сильнее, чем я ожидала. Я перестала следить за здоровьем: стала питаться как придётся, здоровый сон вообще для меня теперь призрачное воспоминание. Самовольно отменила часть препаратов и витаминов. Нереально много времени ушло, чтобы арендную площадь хоть немного изменить под себя, потому что каждый вечер возвращаться в холодную и чужую квартиру — для меня настоящий кошмар. А видения, где уже бывший муж весело играет с сыном и носит его на руках, преследуют меня в кошмарах.

Мы познакомились, когда я училась в институте. Егор меня постарше, и тогда он только начинал своё дело. Внешне он был совсем не в моем вкусе, я поначалу мягко улыбнулась в ответ на его нелепую попытку пригласить меня куда-нибудь. Он был худой, немного выше меня, тусклые голубые глаза и отталкивающие слишком сильно отросшие жидкие светлые волосы. А потом мы встретились на вечеринке у моих новых знакомых, где был и Егор. Разговорились. И мне он показался очень интересным молодым человеком.

Парень предложил отвезти меня домой. Машины у него не было, будущий супруг уже вызвал такси, чтобы проводить, а я, поддавшись порыву и отменному настроению, отказалась ехать и захотела прогуляться. Вожделенный номер телефона Егор трепетно забил в память своего телефона с обещанием позвонить через пару дней.

Вот так как-то и закрутились наши отношения. Сейчас мы оба изменились. Я усиленно работаю над собой и поддерживаю достигнутые вершины: спорт, правильное питание, здоровая кожа, волосы, ногти. Книги по психологии и саморазвитию. Ухоженный дом. В автосалоне возглавляю отдел продаж, а за эту должность пришлось ой как побороться. Егор тоже уже несколько лет занимается спортом: помимо качалки он увлёкся катанием на сноуборде. Отрастил брутальную короткостриженную бороду, остриг волосы, постоянно оставляя сбоку две тонкие полоски. В его манере поведения теперь неизменно скользит уверенность и иногда даже немного гордыни. Амбиции в нем крепнут с каждым днём параллельно тому, как разрастается бизнес. Я периодически ловила восхищённые женские взгляды, направленные на мужа, но была в нем абсолютно уверена. Он всегда ночевал дома, если не был в отъезде по работе. В чем, конечно, я уже тоже очень сомневаюсь. Никогда никаких подозрительных звонков или смс тоже не было. В общем, причин подозревать его в нечестности у меня не находилось.

— Оль, телефон, — врывается в потаенные мысли голос коллеги. Мы пришли в кафе пообедать. Кристина постоянно ужимается, но я обещала заплатить за неё, потому что мне тошно сидеть в одиночестве в небольшом личном кабинете. В последнее время я особенно часто обещаю себе вернуться к привычному укладу. А из-за того, что жизнь вышла из-под контроля и все теперь наперекосяк, я стала очень быстро уставать, в голове постоянно тысячи мыслей. Но ночам мучает бессонница. Пару раз я даже просыпала работу, засыпая под утро. Днём совершенно нет аппетита, зато ближе к вечеру просыпается не просто голод, а настоящий жор, но я пытаюсь держать себя в руках и запивать сосущее чувство в желудке кефиром или, на худой конец, заедать бананом.

Как-то все невесело сейчас, а выгляжу я совсем не ахти. Под глазами синяки. Во взоре равнодушие и печать. Лицо осунулось. И подбородок даже как будто немного вытянулся и заострился. В общем, изменения неприятные. Приходится накладывать тонну косметики и без конца приклеивать на лицо вежливую улыбку, дабы никто не понял, что моя жизнь сломана.

С каменным лицом сбрасываю очередной вызов от Егора. Игнорирую его постоянно. Воспоминания о сумасшедшей страстной ночи с Аскаром я заглушила в корне, отправив их в самый дальний уголок души. Не место им в моей голове. Надеюсь, он уже уехал обратно за границу и мы никогда больше не пересечемся. Иначе я точно провалюсь от стыда под землю.

— Егор звонит?

— Угу, — цепляю взглядом обслуживающего наш столик официанта. Когда же принесут хоть какую-нибудь еду.

Я стала жутко раздражительной. Мне кажется, что ждать лишние десять минут — настоящая трагедия. Ведь я за такое время успею два-три вопроса важных решить!

— Слушай, а расскажи, как вообще ЭКО делается? —  настроение портится окончательно. — Вам же на приём вроде бы на днях надо?

Надеюсь, в потухших глазах уже не заметна боль.

Перевожу потрясённый взгляд на коллегу. С Кристиной мы сдружились уже давно, поэтому она чуть больше остальных знает о моей жизни. Мы, кстати, даже вместе вне работы отмечаем особо крупные праздники: дни рождения, 8 марта, какие-то особенные даты. По магазинам можем вместе прошвырнуться, в кафе посидеть. Кидаем друг другу смешные картинки в сообщениях.

— Мы разводимся. Тема о детях теперь закрыта, — отрезаю довольно грубо, за что тотчас же чувствую стыд.

Кристина вскидывает голову, а из ее пальцев выпадает вилка и с неприятным отзвуком шмякает по тарелке. Которую ей только что принесли. Прекрасно, а я должна сидеть и смотреть, как она ест! Спасибо женской солидарности, подруга отодвинула салат в сторону.

Глава 5

Кажется, у меня дрожат руки. Я стараюсь успокоиться и медленно выдыхать, но ничего, ничего не получается.

Сижу под дверью врача, а у самой внутри все холодеет. Точнее, не так. То холодеет, то теплеет, но остановить жаркий поток мыслей я просто не в состоянии.

Когда я почувствовала необычные симптомы, я сначала не придала им значения, но через некоторое время все же зашла в аптеку и купила тест. Невероятно, конечно, но какое-то внутреннее чутье толкнуло меня на это. Я взяла сразу три. Неясно зачем. Просто взяла, и все.

Когда первый из них оказался положительным, я на миг затаила дыхание. Ошибка, конечно. Забеременеть естественным путём «нам с Егором», видимо, не дано, поэтому и верить до конца в то, что вторая полосочка медленно набирала цвет, было очень опрометчиво. Второй тест, как я себя убеждала, тоже бракованный или просто старый. Но когда и третий показал положительный результат… до сих помню, как мороз побежал по коже, но он не жалил, не кусал, а, наоборот, распространял прохладный трепет по спине, рукам, пояснице.

Из глаз как будто до сих пор катятся слёзы, а я улыбаюсь и молю бога, чтобы это все действительно оказалось правдой! И чтобы судьба один! Хотя бы один раз сжалилась надо мной, позволив пройти через все то, что другие женщины воспринимают как данность.

Напроситься на внеочередной приём к своему доктору было очень непросто, но Борис Тимофеевич все же вошёл в положение и попросил свою помощницу «придумать хоть что-то».

В итоге я сижу на диванчике в клинике уже второй час, опаздываю на работу, но мне плевать. Я хочу увидеть, я должна увидеть маленькую чёрную мигающую точку на экране. Потому что если и его сердечко не будет биться… то… то… то я не знаю, как смогу перенести очередной удар.

— Ольга Александровна, проходите, пожалуйста.

На негнущихся ногах и с колотящимся сердцем я прохожу в светлый кабинет… и все… время поворачивается вспять.

Сначала мы разговариваем, а потом врач просит пройти на кушетку. И тут…

— Сердцебиения нет.

Как нет? Как это нет?! Ну не может этого быть, ну пожалуйста! Всего один раз, ну хоть один! Один хотя бы… пожалуйста… ну что я не так делаю в этой жизни…

Прикрываю веки, а внутри… как будто пожар разгорается. Жжёт так, что сил просто нет лежать спокойно. Слёзы уже брызнули из глаз. А Егора нет рядом, чтоб поддержать меня в очередной раз. И больше никогда не будет. Пусть валит к своей любовнице! И сына с ней воспитывает!

— Олечка Александровна, вы погодите расстраиваться, — Борис Тимофеевич колет укорительным взглядом и вновь смотрит на экран. — Нужно немного подождать. Сдадим анализы…

— Сердце уже должно биться, — заключаю глухим голосом. И начинаю отматывать время назад. Должно! Ну оно должно биться! Мы с Егором последний раз были близки… это… это было давно… он уезжал в Питер. А я… потом я летала в командировку в Европу. А когда вернулась, увидела его с сыном. И срок… срок не сходится нашей последней с Егором близости. Почему эта мысль мне даже в голову не пришла?

А ведь тогда получается… я помню тот день. Я даже помню день недели на календаре, когда я узнала о страшном предательстве. Отчаяние и боль толкнули меня в объятия другого. Не может быть. Это же невозможно!

— Давайте вы не будете нервничать, — продолжает отчитывать врач, — все же срок очень маленький, и бывают погрешности…

Погрешности… это не погрешности. Это…

Будто гром среди ясного неба бьет осознание. Ребёнок не от «бывшего» мужа... а от человека, которого я никогда больше не встречу.

От врача я выходила на ватных ногах. Не в силах поверить в происходящее.

На телефон поступает сообщение от коллеги:

«Ты про совещание не забыла?»

Я: «Бегу-бегу, в клинике задержалась!»

Через сорок минут взволнованно стучу в дверь, делаю шаг вперёд, извиняясь за опоздание, и…замираю на пороге, сталкиваясь с непроницаемым чёрным взглядом.

Внезапно в голове вихрями проносятся воспоминания о той единственной ночи, что мы провели вместе с этим мужчиной. Острые ласки будто до сих пор нежат, а дыхание пускает мурашки по коже. Я даже невольно вспоминаю, как он в порыве страсти укусил меня за шею… но мы ведь договорились делать вид, что ничего не было, и теперь Аскар молча смотрит на меня, ожидая, пока я займу своё место. Невозмутимый. Собранный и… холодный.

У меня начинает шуметь в ушах, когда словно сквозь туман до меня долетает заикающийся голос управляющего:

— Аскар Булатович, это р-руководитель н-нашего отдела продаж… — управляющий смотрит на меня убийственно, обвиняя в опоздании, и тут же отворачивается, а тон его становится подобострастным. Он вновь обращается к Аскару: — Алмазова Ольга Александровна. Очень ценный специалист и профессионал своего дела.

Как будто действительность на пару секунд уменьшилась в размерах и остались только мы с ним вдвоём. Смотрим друг на друга. А отреагировать не можем никак. Мне показалось, или уголок его губ дрогнул?

Что же он здесь делает? Да ещё и Андрей Яковлевич лебезит перед ним так, что…

— Проходите, Ольга Александровна, присаживайтесь, — на уровне подсознания ловлю короткую фразу. Я была уверена, никогда больше не услышу этот голос.

С трудом проглатываю застрявший в горле ком. Что происходит? Он же в Европе живет!

Глава 6

— Привет, сестрёнка, ты обещала нас сегодня принять! Мы с Мишуткой уже едем в гости!

Да-да. Мы договаривались. И я об этом помнила. Ещё утром! А потом появление Аскара выбило дух и я… у меня из головы выскочило…

— Ты ведь не забыла, правда?

— Нет, я как раз вышла с работы. Буду вас ждать, — лукавлю немножко: стыдно.

Для любимого племяшки у меня всегда были припасены вкусности и то, чем его можно быстро занять: оттирающиеся фломастеры, водные раскраски, наклейки, камушки. Но все это осталось на старой квартире. В этот раз сгодится ручка и вырванный из «расходного» блокнота листок.

— На самом деле мы ещё не выехали, я просто хотела уточнить, не поменялись ли планы.

Влада в последние дни ходит окрылённая. Да, ее можно понять. Столько лет боли и непонимания, горечи и нежелания начинать новые отношения… а все потому, что Мишуткин отец в прошлом повёл себя как минимум некрасиво, неожиданно разорвав любовные отношения с Владой. Она ушла, проглотив обиду, и ничего ему о будущем сыне не сказала. Растила Мишку одна. А мы с родителями помогали, конечно, чем могли. Лишь спустя время выяснилось, что все оказалось очень сильно запутанно. Путь к счастью с Демидом — тернистым. А дорога к утерянному доверию — это хождение босиком по осколкам прошлого. Но… они оба смогли перешагнуть через все, что было, и вновь найти утраченное несколько лет назад чувство.

А вот нас с Егором уже ничто не спасёт.

До дома я добралась не слишком быстро. Но сестра доехать ещё не успела. Скорее всего, Демид прислал за ней машину с водителем. Он часто так делает в последнее время. А она настолько подобрела, что даже стала соглашаться и принимать от него заботу.

Как только я прохожу в квартиру — в который уже раз отмечаю, что мысленно мне сложно назвать это место своим домом, — в сумке вновь начинает вибрировать мобильный.

Я долго всматриваюсь в имя абонента, а потом все же решаюсь ответить. Ведь мама Егора не виновата в наших проблемах.

— Алло.

— Оленька! Здравствуй, моя хорошая. Оленька, я все забываю тебя попросить. Запиши меня, пожалуйста, к своему мастеру! Ближе к концу декабря. Чтобы на праздники походить красоткой, — представляю себе, как она кокетливо ведёт плечами и мило вздергивает носик. — Помнишь, ты мне предлагала?

— Конечно, Елена Николаевна. Запишу обязательно. Узнаю, когда есть свободное время, и свяжусь с вами.

В любом случае сейчас выполнить своё обещание намного проще, чем отмахиваться и обрубить все нити. В конце концов, восемь лет назад она меня приняла как родную. Были у нас недопонимания, и много, чего уж греха таить, но никогда я не слышала от свекрови в свою сторону дурного слова. Ни разу.

— Ты ж моя дорогая! Спасибо тебе большое! Как там Егорушка? Все так же по командировкам мотается?

Она неспециально ведь. Но удар получился неприятным. Я даже слегка поморщилась. Командировки ли? Где теперь та ложь заканчивается? Ни конца ни края ее не видно.

— Да конечно.

— Оленька! А вы Новый год уже распланировали? Небось опять улетаете в страны заморские?

— Нет. Не получится отдохнуть в этот раз.

— Так, может, к нам с папой приедете? Вместе бы и встретили…

— Нет-нет, Елена Николаевна. Вы на нас не рассчитывайте.

— Тогда приезжайте на следующий день! Я холодец приготовлю, торт твой любимый!

От очередного удара вновь не удалось закрыться. Да какой уж тут торт… судя по всему, Егор ничего не рассказал маме. И я даже не знаю, нужно ли откладывать или нет.

Когда она узнает о разводе, она будет шокирована. Да что уж там. Все будут шокированы.

Долго раздумываю, прежде чем набрать Егору смс.

Я: «Мама твоя звонила, звала к ним на Новый год. Я лезть не планирую, но, возможно, стоит рассказать?»

На экране тут же появляется его фото. Я отвечаю, потому что обсуждать острые моменты придётся в любом случае. Научиться делать это нужно прямо сейчас.

— Нет, пока ничего сообщать не будем. Незачем им сейчас знать.

— Хорошо. Но сложно делать вид, что у нас все прекрасно.

— Я прошу тебя пока что никому ничего не сообщать.

— Хорошо. Делай, как считаешь нужным. Я пойду. Влада скоро приедет.

— Оля! Подожди! — секундная запинка, и он неуверенно продолжает: — А… как ты там? Все нормально?

— Да, спасибо.

— А как на работе дела?

Я прикрываю глаза. Обсуждать с Егором работу — последнее, чего мне хочется, потому что мыслями я неизменно возвращаюсь к тому моменту, как перешагнула порог переговорной, столкнувшись с непроницаемым взглядом. И да. В глубине души мне все ещё стыдно перед мужем за ту ночь. Безумную. Горячую. Безрассудную. Неистовую. Пока золотой обруч все ещё холодил кожу.

— Егор, мне некогда.

— А когда у тебя будет время. Можно позвонить?

— Не стоит.

Глава 7

По лестнице не поднимаюсь — лечу на крыльях. Они сотканы из счастья и пусть и тревожного, но предвкушения. Бьется! Его сердечко бьется! Внутри меня развивается новая жизнь! Спасибо, Господи! Третий день в глазах слёзы радости и облегчения! Первым делом я позвонила Владе. Не смогла сдержать такую новость в секрете! Сестра тоже обрадовалась. Уточнила, с кем можно делиться. Мы договорились никому пока не рассказывать. На осторожное замечание о том, знает ли Егор, я ответила отрицательно.

— Нет. И пока я ничего ему говорить не буду. Кроме нас с тобой никто ничего не знает. Даже маме пока рано рассказывать.

— Я поняла. А как твое самочувствие?

Я заверила сестренку, что все прекрасно, но она все равно настоятельно уточнила: если что, звонить в любое время дня и ночи…

— Ольга Александровна, — этот голос сложно спутать с другим: глубокий, чарующий и чаще всего с оттенком легкого сарказма. — Вы, как всегда, обворожительно прекрасны. Но сегодня сияете так, что пройти мимо нет ни малейшей возможности.

— Вы мне льстите, Аскар Булатович. Просто хорошее настроение.

Мы столкнулись в коридоре. Видимо, Аскар тоже в превосходном расположении духа.

Он поравнялся со мной, и теперь мы идём рука об руку.

Мы вдвоём, и я словно физически ощущаю, как мужчина дотрагивается взглядом. Хочется поскорее убежать от него. И от воспоминаний, которые вот-вот догонят меня — тоже.

Опускаю взор, исследуя несовершенства напольной плитки, стараясь не быть втянутой в излишний разговор.

— Как будет время, пришли, пожалуйста, статистику продаж с графиками, — звучит ровная просьба.

— Интервал? — поднимаю глаза и поворачиваюсь к собеседнику.

— Последние полгода. Этого и предыдущего. С разбивкой по моделям плюс трейд-ин.

— Сделаю.

— Это не срочно. До конца недели, — как же я люблю, когда нет спешки и когда в задании присутствует конкретика.

Я согласно киваю, обозначая, что вопросов у меня не осталось.

Перед поворотом в сторону своего кабинета я замираю, стараясь отделаться от самого неуместного и неподходящего вопроса:

— Ты без кольца. Забыла или намеренно без него теперь?

Глупо смотрю на Аскара, пытаясь поскорее сообразить, что же можно нейтрального ответить.

— Посуду мыла, сняла и забыла.

Да уж. Я, человек, который не выносит вранья, лгу и обманываю на каждом шагу.

— Вот оно что. А я уж грешным делом подумал, что ты специально его сняла.

Ответа не последовало. Я прошла в свой кабинет и с головой окунулась в работу.

И только часа через два меня вернул к действительности телефонный звонок.

На экране имя мужа.

Все ещё помню его слова о том, что я его избегаю. И, недолго раздумывая, я все же решаю ответить.

После короткого приветствия звучит неожиданный вопрос:

— Оль. Давай сегодня поужинаем вместе? Пожалуйста.

— Зачем? Обсудить что-то важное мы можем и по телефону.

— Я просто хотел увидеться. Поговорить...

— Мы вроде как обо всем уже договорились.

— Оля. Люди оступаются, но я очень сожалею. Я правда все понимаю, ты не хочешь меня видеть. Но, пожалуйста. Мы можем еще раз обсудить? Если ты не согласна встречаться со мной где-то, я приеду к тебе. Оля…

— Скажи честно. Ты ведь не собираешься подписывать документы? И не дашь согласие? Ты снова мне лгал.

— Олечка, ну я не хочу расходиться. Да, сейчас тяжело всем. Мне тоже, даже если тебе кажется иначе. Но это так. Ты ведь можешь найти для меня полчаса вечером?

— Егор, разговор не поможет. Я просто не смогу так жить, понимаешь. Нечего обсуждать. Если хочешь, чтобы тебя пожалели и выслушали, ты всегда можешь приехать к матери своего ребенка. Там тебя заодно и утешат.

— Да не сплю я с ней! Не сплю!

— Мне это уже не интересно. Дел по горло. Извини.

— Оля! Ну подожди, Оль, не клади трубку!

— Хорошего тебе дня. У меня дел по горло.

Вызов я отбила твердо, а вот когда начала водить мышкой по экрану, ощущала, как пальцы дрожат.

Глава 8

Что-то не так с этим графиком… обязательно проверить данные, не могло быть у нас такого сильного падения…

Тянусь к ящику стола и выуживаю любимый блокнот: нежно-розовый (даже, скорее, пудровый), в твёрдом переплете, бархатная обложка. Вообще не слишком жалую розовые тона, считаю, что больше они подходят маленьким девочкам, но эта вещица мне полюбилась с первого взгляда.

Вытаскиваю чёрную ручку из органайзера, зубами снимаю колпачок, — уффф, дурацкая привычка! — как дверь неожиданно распахивается и на пороге показывается… Егор.

— Привет, Оль, — дверь тут же закрывается за его спиной, а сам он вальяжно шагает в мою сторону.

Мне нужно несколько секунд настроиться на предстоящий разговор, потому что супруг своим появлением выбил меня из колеи. Для этого я перевожу взгляд на монитор, отмечая, что пора бы стереть с него лишние пылинки. Люблю чистоту и порядок. Даже в кабинете у меня всегда прибрано, каждая вещь занимает строго своё место. А Егор будто пятнает обстановку своим присутствием.

— Как ты сюда вошёл? — минуя приветствие, задаю пустой вопрос. Супруг и раньше бывал у меня в кабинете, вот только тогда я предупреждала охранника. Или же спускалась за мужем сама.

— Это меньшее, что нам с тобой нужно обсудить. Кажется, твой кабинет — единственное место, где ты хоть как-то согласна меня выслушать.

— Егор, — смело смотрю на мужа, не утруждая себя даже встать. — Мне здесь ещё работать. Не нужно устраивать сцен и посвящать моих коллег в семейные проблемы.

— Оль, прости ты меня дурака. Ну давай как-то обсудим, а? Скажи мне, — опускает ладони на стол, — чтобы тебе было комфортно вернуться, что я должен сделать?

Я отворачиваюсь и смотрю в окно. Что он должен сделать? Исчезнуть и не мотать мне нервы. А дальше от него уже ничего не зависит.

— Да нечего обсуждать. Егор, ты не понимаешь, я не хочу с тобой жить. Ты мне два года лгал. У тебя другая жизнь параллельно нашей. Как мне может быть комфортно в таких условиях?

— Ну Оль, я ведь приезжаю к ребёнку. А женщина у меня только одна.

— Может быть. Но точно уже не я.

— Я с ней не сплю.

— Умоляю, избавь меня от подробностей. Нас все равно разведут. Даже если ты против. Вот правда, что ты мне вздохнуть свободно не даёшь? Это же не я гуляла, а ты!

У меня само вырвалось, но я тут же прикусила язык. Та ночь с Аскаром все ещё призрачным напоминанием держится в памяти. А еще я тихо лелею надежду, что с малышом в этот раз все будет в порядке.

— Если бы я мог… — он проглатывает окончание фразы. — Солнышко, а помнишь, как я тебя из загса на руках выносил? И мы детскую планировали? Помнишь, как мы радовались, когда смотрели на положительный тест? Все три раза. Я ведь всегда рядом был. Всегда. Мне ни одна женщина не нужна была, как ты, Оль. А это… для меня тот раз ничего не значит абсолютно, я просто ответственность с себя не собираюсь перекладывать.

— Да какая разница уже, Егор.

Отмахиваюсь от горестных воспоминаний и поднимаюсь со стула. Отхожу в сторону — лишь бы подальше от него быть.

— Я ведь не прошу прямо сейчас взять и забыть все. Можно я хотя бы буду тебе звонить? Или с работы забирать? Ну хоть что-то. Хоть раз в неделю видеться.

— Нет, нельзя. Я не хочу видеться. Ты не понимаешь? Как можно не понимать? — всплеск руками, горящий взгляд, только бы лишнего не сказать, но остановиться не получается. — Ты в постели с другой был. Завтра ещё раз захочешь. А потом снова. Ну а что? Жена ж простит, и ничего! А я не собираюсь тебя после других принимать, как объедки. Я согласилась женой твоей быть, а не тряпочкой — грязь с ботинок стряхивать. Захотел в чужую постель — ну так я не против, это твой выбор, Егор. Но последствия его тебе придётся принять. Я с тобой жить не буду. И компромиссу здесь не место.

Он делает два шага вперёд и слишком неожиданно меня обнимает, прижимает к себе крепко-крепко. И горестно как-то, но а мне-то что… я уже, наверное, все слёзы выплакала. Из-за него…

Чувствую нежное прикосновение его рта к виску. Муж рукой обнимает за шею и не даёт отодвинуться.

— Жесть как без тебя тошно. Просто жесть. Я не хотел так, я не соображал тогда ничего… ну зачем ты так, Оль…

Его руки плавно перемещаются на талию, я пытаюсь отстраниться, но он не позволяет. Он сильнее намного и пользуется этим. А я зажата между подоконником и крепким телом супруга. Порхающие поцелуи устремляются вниз, а я отворачиваюсь.

— Знаешь, как дома без тебя? Никак. Пусто, холодно, — шепчет, а по коже мурашки от его дыхания. — И возвращаться не хочется. А ты меня не подпускаешь к себе теперь. Скажи, что мне сделать, Оль? Скажи, пожалуйста, хоть что-то. Я ж без тебя никто, Оль.

Со свистом выпускает воздух из легких, твёрдые губы неприятно обжигают. Пальцы мужа почти болезненно впиваются в кожу. А потом комкают подол, и мужская ладонь настойчиво двигается выше.

— Каждое твое касание ненавистно. Противно до дрожи. Перестань, Егор, — поверхностные поцелуи переходят на шею и спускаются до ключиц. Муж крепко сжимает в объятиях, а я задыхаюсь рядом с ним.

— Вернись ко мне. Вернись… — влажная дорожка касается выреза платья, а я, зажмурившись, пытаюсь и дальше отталкивать супруга, — вернись, я тебя умоляю…

— Убирайся, — шепчу дрожащими губами. Руки трясутся, пальцы не слушаются. Не осталось во мне агрессии, не осталось больше сил противостоять, хочу, чтобы он просто ушёл. Хочу одна быть. Он сломал меня. А я только сейчас это поняла. — Ты свой выбор сделал.

Глава 9

— …Указывают на угрозу прерывания беременности, поэтому необходима медикаментозная поддержка, — слова доктора выбивают дух — ещё немного, и я разревусь прямо сейчас, в кабинете. Утром низ живота несколько раз пронзила острая боль, поэтому я здесь. — Длительность ее пока остаётся под вопросом: возможно, месяц, возможно, несколько месяцев, — пальцы впиваются в ладони, оставляя от ногтей следы полумесяцев. Ничего. Я справлюсь. Не я первая, не я последняя. — Сейчас вам нужен покой. Полежите, отдохнёте. Мы все заинтересованы в том, чтобы дать плоду возможность удержаться в матке.

— Все настолько плохо? — усилием воли соскребаю последние надежды. Неужели и в этот раз все закончится, даже не начавшись?

— Ольга Александровна. Мы сделаем все, что в наших силах. А вы должны нам помочь. Не нервничать. Правильно питаться. Много отдыхать. И какое-то время быть под нашим присмотром. Медикаментозное лечение будем корректировать. Скорее всего, после выписки приём препаратов необходимо будет продолжить. Но пока рано об этом говорить. Через час на УЗИ. Завтра утром сдадите анализы. После будем обсуждать.

Сердце падает в пятки. Чувствую, как в секунду поникли плечи, а настроение настойчиво и целенаправленно скатывается под плинтус.

Доктор уходит, тихонько закрывая за собой дверь, а я уныло перевожу взгляд на свою соседку.

— Привет. Я — Таня, — звучит нерешительное замечание.

В палате нас двое. Силюсь выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки, но выходит лишь неприятная гримаса.

— Оля.

Отворачиваюсь. Не хочу ничего говорить. Никого слушать. Начинаю медленно расстилать постель. Чувствую себя прибитой собакой, которой лапы переехали.

Достаю сменные вещи. Медленно натягиваю домашние брюки. Вынимаю свитер и аккуратно его складываю, облачаясь в футболку.

Просто ложусь на кровать, подтягивая коленки к груди, и накрываюсь с головой…

Даже думать ни о чем не хочется. Вообще ни о чем. Ещё один выкидыш? Я не знаю, как справлюсь одна.

— Алмазова…

— Это я! — тут же подскакиваю с места в ответ на звучный женский голос.

— Вам на УЗИ.

— Да-да, уже иду.

В кабинет ультразвуковой диагностики образовалась небольшая очередь. Девчонки болтают между собой. Никакого напряжения не чувствуется. Они спокойны, вон даже улыбки растягивают губы. Хотя, по идее, у каждой, кто здесь находится, свои проблемы. Я перевожу взгляд в потолок.

В палату возвращалась, медленно переставляя ноги. Ничего хорошего от специалиста я не услышала.

Вдруг чувствую слабый толчок в плечо и, возмущённо оборачиваясь, пилю взором неуклюжего…

Во взгляд неожиданно проникает сочувствие, когда я смотрю на девушку, которая тоже сидела со мной в очереди на УЗИ. Но она прошла намного раньше меня.

Она случайно меня задела.

Глаза ее распухли от слез, покраснели. Даже и знать не хочу, что ей сказал врач…

— Извините, я нечаянно… — бормочет себе под нос, а у самой голос срывается.

— Да ничего, бывает.

Девушка отворачивается, а я успеваю заметить горючие потоки на ее щеках. Она проходит в соседнюю палату, и дверь за ней громко закрывается.

Ох... Обстановочка здесь та ещё…

Как только я зашла к себе, Таня сразу мне сообщила:

— У тебя телефон звонил. Раз пять.

Да уж. Я так спешила, что совсем про него забыла.

— Я сорвалась и даже звук не отключила, — оправдываюсь.

— Пустяки.

Просматриваю список пропущенных.

Влада. Кристина. Дима — один из менеджеров моего отдела. Мальчишка работает всего три недели, но уже неплохо себя показал.

А вот последнее имя вдруг заставляет мурашки бежать по спине. Почему я так реагирую именно на него? Наверное, та самая ночь всему причиной: я до сих пор по возможности стараюсь избегать Аскара. И не обсуждать с ним личные темы. Хотя он каким-то чудом всегда умудряется перевести разговор именно на них.

Перезваниваю сначала сестре.

— Олечка, привет! Я быстро. Мы поедем завтра на тюбингах кататься. Айда с нами? Именно кататься необязательно, но погуляем, за городом воздух прекрасный! Тебе полезно, что скажешь?

— Я в стационаре. Снова угроза. Поэтому без меня.

— Ах! — сестра довольно эмоционально реагирует.

Закидывает вопросами. Я отвечаю выборочно на самые важные.

— Анализы завтра. Положили сегодня. У меня все есть, не волнуйся. Ничего передавать не нужно. Но я если что, тебе наберу, спасибо, Влад... Да, конечно, буду держать в курсе.

Сестра беспокоится. Очень. Да я сама на нервах, чего уж греха таить.

Дальше перезвонила Кристине. Она сообщила, что Андрей Яковлевич крайне недоволен моим отсутствием. Ну простите. Больничные — дело всегда неожиданное.

— Кстати, тут такие новости… — загадочно тянет слова, — Айдаров заезжал минут на пятнадцать всего. И знаешь что?! Народ говорит, что в машине с ним была одна мадемуазель.

Глава 10

АСКАР

Отнимаю трубку от лица, нервно кладу ее на пассажирское сидение, и отрешённый взгляд сам собой упирается в стену.

Сказать, что я зол, это ещё мягко выразиться. Ну какая к черту может быть работа с новорожденным ребёнком?! Хочется подловить ее недоумка мужа и объяснить, что в семье так нельзя! А женщина становится наиболее уязвимой после рождения малыша! И целиком и полностью зависит от мужа! Что значит «Я буду работать на удаленке, а через два месяца выйду в офис»?! Лучше бы она замуж вышла за нормального мужика, а не за этого идиота! Но кому нужно мое мнение. Оля сразу же дала понять, что я лезу не в своё дело. С самого начала. И она для меня — неприступная высота.

Я сделал вид, что проглотил ее слова. Хотя в ее номер тогда в Женеве пробивался всеми правдами и неправдами. Но в итоге… да. Она так и осталась вне зоны моего доступа. И даже в ту единственную ночь, когда Оля допустила меня до своего тела, было ясно: она согласилась только для того, чтобы получить эмоциональную разрядку.

Я, когда ее в ресторане увидел, думал, сбрендил. Если и был шанс встретить эту девушку вновь после неудачной сцены в Женеве, то самый минимальный.

Оля, глотая слёзы, все же разрешила сесть за ее столик. Но мне разрешение и не нужно было: я бы остался в любом случае.

Слишком уж сильно она зацепила меня своим отказом. Не в моих правилах вообще-то замужних женщин в постель тащить. Но с Олей… главным стала победа, а не средства ее достижения.

Признаю, я просто воспользовался ее состоянием. Низко и подло. Знаю. Но мне плевать было. Почему-то казалось, если ее муж, которому она хранила верность, настолько облажался, что Оля даже не снесла мне полфизиономии за тот поцелуй, то я имею полное право отвезти ее к себе и утешить.

Я думал, что просто добьюсь поставленной цели. Хочу ее, и все. Просто хочу. Ущемлённое самолюбие — та ещё болючая штука. Но стало только хуже. Мало того, что все случилось на ее условиях, так ещё и утром, когда я проснулся, она уже разговаривала с ним…

Я разве что зубами не скрипел, когда смотрел на то, как она нервно и рывками натягивает на себя одежду, на неприкрытую вину и сожаление в ее взгляде… да, в общем, даже вспоминать не хочется. Впервые в жизни женщина после ночи в моей постели горела желанием поскорее убежать, а не прыгнуть в нее и повторить все заново.

Как последний идиот я украдкой вытянул из ее сумки какую-то золотистую фигню и спрятал в ящик шкафа. Как только она уехала, тут же набрал Демиду и потребовал номер Ольги, а потом… потом все вышло, как я и думал: на ее условиях прошла не только совместная ночь, но и последующее общение.

Она тупо игнорила меня все оставшееся время. А я злился и локти кусал, что по сто раз на дню проверял — перезвонила или нет.

Встретить ее в салоне было приятным сюрпризом, но кто бы сомневался, что я вновь натолкнусь на стену отстраненности и холодности? Усилием воли пришлось вдолбить себе в голову всего одно слово: СТОП! В конце концов, Оля — чужая женщина. И мне по большому счету рассчитывать не на что. Но…

Чуть позже ситуация полностью вышла из-под контроля. Сначала, когда ее холёный Егор приперся в салон, а я зацепил обрывки их ссоры про врачей, машину и что-то ещё, дальше я не слушал, потому что готов был снести ему полбашки.

Затем новость о ее беременности просто ударила под дых. А теперь ещё и полное надежд «Разреши мне остаться»!

Разрешил. Вопросов нет! Но ее вот это вот «не знаю, как тебя благодарить…»

Зато я, мать твою, знаю! Потому что то, как она извивалась и стонала подо мной в ту случайную ночь, я помню очень отчетливо! А теперь от этих воспоминаний становится паршиво. Оля беременна…

С суровым лицом выхожу из машины, плотно прикрывая дверь. Дорожки всегда расчищены: отец особо тщательно следит за своим комфортом и окружающей обстановкой. Сегодня он просил заехать на семейные посиделки. А у меня нет причин отказывать в этом. Я и так виделся с родными два раза в год на протяжении последних пяти лет, как переехал в Брюссель.

Прохожу в дом. У отца сегодня гости, он попросил заехать и подольше задержаться. «Уважить стариков».

— Аскар! Как же хорошо, что ты все-таки нашёл время навестить нас!

— А как иначе, мам.

Обнимаю ее и прижимаю к себе. Не сказал бы, что связь с родителями у нас такая уж крепкая, но за кордоном мне их частенько не хватало.

— Сын, ты все же сдержал обещание. Привет, дорогой.

Кажется, отец совсем не стареет. Такой же поджарый, бодрый, как раньше. Только лишь седина уже коснулась его темных волос и сеточка морщин потихоньку испещряет лицо.

Отец спрашивает как дела, как я устроился: переехал окончательно я совсем недавно — около месяца назад. Пока разобрался с квартирой в Брюсселе, пока нашёл новых жильцов. Договоры и остальная мишура заняли прилично времени. И ещё, наконец-то, теперь стоит жирная точка в отношениях с Селеной. Она напрочь отказалась ехать со мной в Россию с самого начала, как только брат предложил мне вложиться в «один очень перспективный проект». Сейчас у нас с Адамом уговор: он вкладывается больше меня финансово, а я больше него посвящаю себя работе. Позже я смогу выкупить часть его капитала, а брат просто будет получать с бизнеса неплохие дивиденды.

Селена изначально закатила истерику, что она никогда не уедет из Бельгии. Обвинила, что я хочу отдалить ее от семьи и подруг, посадить под замок в чужой стране, а сам жить «на работе» и наслаждаться радостями в родном уголке. Когда-то я думал, что женюсь на этой девушке, но последние полтора года наших отношений и регулярных целенаправленных пропилов мозга остудили мой пыл в принципе. Расходились и сходились мы раза три минимум. Встреча с Олей в Женеве произошла как раз в один из таких периодов, когда мы с Селеной брали паузу. Теперь бывшая любовь осталась в прошлом.

— Адам уже уехал, — вещает мама,— у него там какие-то дела неотложные, — вот поганец, запулил на десять минут и свалил при ближайшей возможности. А с меня сейчас точно не слезут.

Глава 11

Такое чувство, что я выдыхаюсь. По утрам еле-еле разлепляю веки и с трудом заставляю себя вылезти из-под тёплого одеяла. Дома все из рук валится. Ни на что нет сил: ни на уборку, ни на готовку. Аппетит отвратительный. Часто болит голова. И даже на себя любимую искать лишние полчаса нет желания. В салоне не лучше: после обеда клонит в сон, а утром нужно долго раскачиваться, чтобы влиться в рабочий процесс. Я стала рассеянной, из головы все вылетает. Раздражение периодически укрывает неожиданной волной.

Егор просто достал. То он везде, то он пропадает. Его номер давно уже висит в чёрном списке, но супруг приезжает ко мне домой, целуя дверь со стороны подъезда. А мне так плохо, что тратить энергию ещё и на него кажется кощунством. А еще… меня начало тошнить. Первая половина дня проходит как в тумане под лозунгом «поскорее бы наступил вечер». Все вроде бы и ничего, но ближе к ночи тошнота возвращается. Чаще — когда я уже ложусь отдыхать.

Не хочу жаловаться на своё самочувствие… но мне реально плохо. А ещё эти уколы… кажется, на мне уже живого места не осталось.

Да, дурацкое желание, но так иногда хочется просто выплакаться кому-то в жилетку, чтобы меня, не перебивая, хотя бы выслушали. И обняли. Но я довольно закрытый человек по натуре. И не привыкла делиться горестями.

С каждым днем идея сохранить место кажется все более бредовой. Не в далекой перспективе. А конкретно сейчас. И слова «я сильная, я справлюсь» уже не кажутся мне такими логичными…

Хорошо, что Аскар разрешил мне иногда филонить и оставаться дома. И, кстати, он, как и обещал, приставил ко мне помощника. Тем самым прибавив работы…

Недавно был корпоратив. Говорят, это был грандиозный праздник в известной на всю столицу высотке с входом только по пригласительным, но я отказалась присутствовать на мероприятии сразу же. Кристина мое состояние отметила, и я честно призналась, что неважно себя чувствую. Подруга благоразумно сдержалась и не стала задавать лишних вопросов. Она знает о моем положении. А остальной коллектив догадывается, но с вопросами никто не лезет.

Сегодня 31 декабря. Последний рабочий день в уходящем году. Сотрудников отпустили пораньше. А я задержалась на тридцать минут, чтобы закончить отчёт для Аскара: он просил поскорее. Зачем этот список руководителю именно сегодня… черт его знает.

Отправляю результат проделанной работы. Дополняю действие кратким сообщением в рабочей переписке. «Отчёт на почте».

Все. Надо домой ехать.

Поскорее бы остаться одной. Настроение скачет постоянно. И сейчас хочется все затопить слезами. Я действительно понимаю, что в некоторых ситуациях перегибаю палку и воспринимаю все чересчур остро, но не могу справиться с собственными эмоциями.

Прохожу к выходу, прощаюсь с охранником, желая ему счастливого Нового года, и бодро приближаюсь к машине. Скорее домой, скорее… открываю машину, и тут…

Что за черт! Не срабатывает! Дёргаю за ручку — ничего.

Замёрзла. Да что ж ты будешь делать, а?! Она замёрзла в самый неподходящий момент! И теперь туча времени уйдёт прогреть ее! Ну как так-то! Вроде и мелочь, можно ведь подождать, но…

Я держалась как могла, а именно сейчас слезы хлынули из глаз. Как будто кто-то крутит вентиль и открывает кран. Именно сейчас, именно здесь.

Впервые за все время эксплуатации! И не такой уж жуткий на улице мороз. И так домой по диким пробкам, а тут ещё и…

— Оль.

Я замираю на пару секунд, а потом…

Чьи-то ладони ложатся на плечи и плавно съезжают вниз.

Сомнений нет, я точно знаю, кто это.

— Ты сейчас ручку оторвёшь.

Аскар мягко, но настойчиво разворачивает к себе лицом и впивается взглядом в мои губы. Потом поднимает взволнованный взор чуть выше.

— Случилось что-то?

Я опускаю глаза, рот сам собой кривится в горькой усмешке.

— Она замёрзла, — я честно пытаюсь добавить воодушевления в дрожащий голос, но не выходит совсем, а слёзы горячим потоком скользят по лицу, — а я домой хочу…

Стыдоба-позорище. Жалкое зрелище…

Новые обжигающие потоки все льются и льются из глаз. Я стираю их, но они сменяются новыми. Просто опускаю лицо, Аскар все равно уже увидел, в каком я состоянии.

Аккуратным касанием мужчина приподнимает подбородок и перехватывает мой взгляд.

— И все?

Тембр его голоса непривычно мягок. А взор искрится задором.

— Угу.

— Вызвать тебе такси?

Конечно, я отмечаю, что он не предложил отвезти меня. Как в прошлый раз, например. Конечно, я понимаю причину. А он, конечно, понимает, что я все равно не соглашусь.

Он улыбается. Он реально улыбается, когда я хочу оторвать эту чёртову ручку!

— Нет. Потом возвращаться будет неудобно. Мне машина завтра понадобится, — я планировала навестить маму.

— Ну это не беда. Сейчас что-нибудь придумаем. Автозапуск есть?

А как же? Конечно есть! Но у меня он не сработал!

Мужчина убирает руки, хоть от меня не отходит. Я утвердительно киваю, объясняя, что не смогла завести. Пытаюсь справиться с эмоциями. Но меня все равно не «отпускает».

— Так, давай брелок. Сейчас решим, — в его руках брелок неожиданно оживает и раздаётся тихий звук зажигания. — Ну вот, у меня все работает как часы.

В другой ситуации я бы рассмеялась от двусмысленности фразы… все-то у него работает… как часы, ага…

Тёплый взгляд обволакивает.

— Скоро прогреем, — на его губах играет снисходительная улыбка, а я вдруг чувствую себя маленьким ребёнком, а не взрослой рассудительной женщиной. В последнее время я вообще сама себя не узнаю: выхожу из себя по любому поводу. И каждый, даже самый незначительный пустяк кажется верхом трагедии.

— Ну вот. Теперь осталось подождать чуток.

— Спасибо, — поправляю шапку, откидываю волосы назад и желаю начальнику счастливого Нового года.

Разворачиваюсь и плетусь обратно в здание. Полчаса точно здесь куковать.

— Оля.

— А?

Он успел придержать меня за руку, а последующий вопрос уже успел резануть по напряженным нервам.

Глава 12

К ночи подморозило. Стою на улице недалеко от крыльца, задрав голову вверх. Наблюдаю, как небо подсвечивается тысячами огней разных форм и размеров, цветов и оттенков. Самые мои любимые — огромные одноцветные шары на полнебосвода. Всегда жду их, когда наблюдаю фейерверк. Вообще-то я с опаской отношусь к таким вот «частным» забавам, особенно когда пиротехника попадает в руки людей, которые только что запивали шампанским селедку под шубой.

Поэтому я стою подальше от места «происшествия». Но все равно эффектно и видно как на ладони.

Время немного перевалило за полночь. Спустя десять минут во дворе прекращаются звуки хлопков и взрывов петард. Остаётся лишь густая плотная дымка в воздухе. И характерный запах.

— Оля! Привет! С Новым годом! — раздаётся сбоку женский голос.

Я оборачиваюсь и ловлю милую искреннюю улыбку и лучезарный взгляд. Это Юля. Та самая девушка, что не позволила мне упасть на льду. Опускаю взгляд: женская рука сжимает маленькую детскую ладошку. Девочка лет четырёх-пяти радостно на меня смотрит. Это или дочь, или сестра. Похожи очень. Малышка ну просто копия Юли. Такая же светленькая. Вздернутый носик. Красотки.

— Привет, девчонки! И вас с праздником! — отвечаю искренне. Так необычно быть вдалеке от семьи в такой день, очень непривычно. Но мне это нужно было. Хотелось побыть одной. Никого не напрягать своей задумчивостью и не обижать нежеланием рассказывать о своей жизни. А мама бы обязательно обиделась. Лучше пусть это случится завтра.

— Мам, а это кто? — девочка доверительно смотрит на Юлю и произносит вопрос тихим шепотом. Все-таки дочь.

— Это тетя Оля. Наша новая соседка. Она живет в нашем подъезде.

Я аккуратно присаживаюсь на корточки и представляюсь сама. Девчушка — чудо. Неужели у меня тоже скоро появится такая принцесса! Ну… или маленький принц.

— А ты что… одна?

— Да. Вышла свежим воздухом подышать, поглазеть на салют. Тут атмосфера праздника: шум, гам. Захотелось ненадолго побыть участницей.

— Я бы никогда не подумала, что ты отмечаешь в одиночестве, — брови новой знакомой выгибаются в удивлении. И тут же девушка виновато уточняет: — Прости, это, конечно, не мое дело.

— Это состояние души. — тихонько посмеиваюсь: не вижу проблемы. Право отвечать или нет на неудачные вопросы я оставляю за собой. — Иногда хочется побыть одной.

— А мы тоже сами отмечаем! — восклицает малышка.

Я перевожу на Юлю вопросительный взор, но девушка его игнорирует. Но это и понятно. Пускать в душу незнакомого человека смысла нет никакого.

— Анюта просила на горке покататься. Она выспалась вечером. Пойдёшь с нами на площадку? Если хочешь, конечно.

— С радостью, — отвечаю даже не задумываясь.

Так хорошо на улице. Свежо.

— Эх. Вот бы и мне так, с разгона, здорово, — произношу неожиданно даже для себя, пока наблюдаю, как Аня с громким визгом скатывается по заснеженной горке на ледянке.

— Давай! — смело поддерживает Юля. Мне нравится эта девушка. Без лишней скромности, но и высокомерия в ней нет. Все четко, прямо и по делу. — Сейчас у Ани попросим. Я частенько так делаю. Меня эта штука выдерживает запросто!

Щеки Юли раскраснелись, она улыбается. По-доброму так. Искренне. А мне так хорошо и легко на душе вдруг стало. Я поняла, что старую жизнь начинаю потихоньку отпускать. Новое жилье. Новые люди. Новые эмоции.

— Нет, нет. Я не могу. В моих силах только жадно смотреть и давиться завистью, — мы с Юлей смеёмся одновременно.

— Да брось! Это не страшно! И очень весело! Пойдём! Анюта у меня нежадная!

— Нет, мне нельзя. Надо беречься. И избегать встрясок.

Кладу руку на живот и слегка поглаживаю поверх зимнего пальто.

— Оооо, даже так? — глаза Юли загораются. — Поздравлять не буду, рано ещё. Я так понимаю, первенец?

— Да. Очень его жду.

Мы с Юлей как-то незаметно переходим на тему беременности. Девушка рассказывает о своём опыте, периодически бросая замечания дочери или помогая ей. Делится смешными случаями. Когда она забеременела, ей было двадцать. Ничего себе. Значит, сейчас ей около двадцати пяти, а я б больше восемнадцати в жизни ей не дала. Может дело в одежде? Девушка очень молодо выглядит, стильно, но неброско. Светлые волосы длинным каскадом выбиваются из-под шапки.

Не знаю почему, но я чувствую в Юле какой-то отклик. С ней очень комфортно. Легко. Не нужно задумываться над словами или действиями.

— Жаль расходиться, очень здорово погуляли, но нам домой пора, — девушка замечает немного расстроенно. — Если сможешь, присоединяйся к нам завтра. Мы около одиннадцати в парк поедем.

— Я маму навестить планирую. Утром никак. Но вечером можем снова во дворе встретиться.

— Отлично. А давай номерами обменяемся, чтобы не потеряться?

Юля смущается, как будто боится, что я откажу.

Засовываю руку в карман, цепляю телефон и, весело кивая, произношу:

— Диктуй!

Скидываю на прозвон и прячу гаджет. Отмечаю, что телефон у Юли не из дешевых.

Глава 13

Новогодние каникулы прошли просто отлично. Как будто я вновь дышу полной грудью. Два раза я ездила к маме. Она за меня очень переживает. Мама теперь знает почти обо всем: о сложной беременности, о разводе (без подробностей), о моих планах продолжить работу. Осуждает, конечно. Но не слишком настойчиво.

Недавно я с радостью согласилась на очередное приглашение погостить в загородном доме у Демида, в коем сестра теперь негласная хозяйка, как и в городской квартире. Ребята ещё не поженились, но свадьба уже в планах, а предложение сделано.

Я безумно рада за них. Слишком многое им обоим пришлось пережить. Но они смогли. Прошли этот путь и не сломались. Да уж. Не то что некоторые… восемь лет идеального брака псу под хвост.

У ребят я пробыла три дня.

Предварительно, правда, тихонько уточнила у Влады:

— А Аскара не будет, да?

— Нет, конечно, мы семьей будем, с чего бы Аскару появиться?

Я не могла не понимать, что мое уточнение вызовет массу подозрений у сестры. Но это лучше, чем неожиданно столкнуться в гостях с мужчиной, его подругой и перспективой провести рядом с ними пару дней.

А так я смогла расслабиться и не думать о том, что совершаю возможную ошибку, скрывая от Аскара факт отцовства. Но сейчас мне хочется поменьше тревог и волнений.

Особенно когда он неожиданно позвонил. Вызов я непреднамеренно пропустила. И решила сделать вид, что в итоге его не заметила.

Ещё мне звонила Юля. Звала гулять. Мы условились, что я наберу ей, как вернусь. Интересно. Она одна растит ребёнка? Выглядит хорошо. Одета тоже. Глаза полны тепла, доброты и любви к дочери. Юля работает, потому как вскользь упоминала, что ей нужно заехать в офис на праздниках. Но выглядит счастливой и отдохнувшей, а не загнанной лошадью с языком на плече и капризным ребёнком под боком. И Анечка у неё очень воспитанная милая девочка. С виду может даже показаться, что они живут в полноценной семье. Но о муже или мужчине Юля ни разу не обмолвилась. Не мое дело, конечно, но у меня сложилось впечатление, что у неё отношения, которые она не афиширует. Хотя… я могу и ошибаться, и все на самом деле намного прозаичнее.

— Ну что, — с легкостью узнаю руки, только что обвившие мою шею. — Точно решила утром поехать? Тебе ведь здесь понравилось, — Влада обходит меня и наигранно прищуривается. — Мишка по тебе скучает. Он так рад, что ты согласилась приехать. Может, ещё ненадолго останешься?

— Нет-нет, мне нужно заняться домашними делами. И кроме того…

Не успеваю закончить фразу, как оживает мой мобильный. Смс прилетело. Гаджет лежит на столе, и Влада не задумываясь подходит и берет его в руки. Опускает глаза на экран… и тут лицо её вытягивается в диком удивлении.

— Держи, — протягивает мне, а я как ни в чем не бывало смело размазываю взглядом по экрану всего два слова:

Аскар: «Ты перезвонишь?»

Блокирую экран. Пока не буду отвечать. Руки уже дрожат, а дыхание сбивается. Этот человек может мне звонить по двум вопросам: работа и личное.

И я даже не знаю, что хуже.

— Ооооль… — сестрёнка тянет мое имя. А мне так хочется поделиться тем, что лежит на сердце. — А вы с ним разве общаетесь? — и коротко поясняет: — Я случайно подглядела.

В двух словах передаю суть сложившейся ситуации: Аскар теперь владелец салона, в котором я работаю.

— Но сейчас вроде как нерабочее время…

Влада напряжённо ждёт моего ответа. Конечно, она легко сложила два плюс два.

— Это его ребёнок, — понижаю голос до шепота и кладу ладонь на живот. — Но он не в курсе.

Если бы это было возможно, челюсть сестрёнки с громким треском стукнулась бы об пол.

— У меня нет слов. И… как… как так получилось?

Я оборачиваюсь, желая убедиться, что мы все ещё вдвоём, и тихо быстро объясняю, что в тот день Аскар отвёз меня к себе.

— И я осталась с ним. До утра.

Влада задала ещё лишь три вопроса. Как отреагировал Егор. Знает ли вообще Аскар о беременности. И женат ли он.

Точные ответы мне известны только на два первых…

— Но ты ведь расскажешь ему позже, правда? — допытывается сестра.

— Я не знаю, что тебе сказать. Я уже свыклась с мыслью, что будет девочка, и что мы с ней будем только вдвоём, а теперь… я…

— Но так ведь нельзя.

— Я знаю, — опускаю глаза в пол. И почему наводить порядок в чужой жизни всегда проще, чем в собственной?

— Нужно сказать ему. Не захочет — черт с ним! А если захочет, Оль…

— Кто что у нас захочет или не захочет?

Ну привет, Демид… Что ж ты так не вовремя…

Поднимаюсь с мягкого дивана и говорю, что пойду к себе.

— Устала...

В итоге зашла в диалоговое окно.

Я: «Сплю уже. Срочно?»

Ответ приходит минут через десять:

Аскар: «Нет. Хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Приятных снов».

Глава 14

Сегодня четверг. Я очень жду выходные, потому что хочется выспаться: первая рабочая неделя выдалась тяжелой. А еще мы с Юлей условились вместе поехать в парк в воскресенье.

Рабочий день закончен, поэтому я смело шагаю к машине. Настроение хорошее. Новогодние праздники меня очень взбодрили. На улице мелкий снежок. Свежо. Неосознанно бросаю взгляд в сторону и замираю, споткнувшись.

Неверящим взглядом наблюдаю, как Егор твёрдо приближается и останавливается в шаге от меня.

— Поехали. На мне, — хорошенькое приветствие, нечего сказать. — Посидим где-нибудь, поговорим. А потом я тебя домой отвезу. Твоя тачка пусть здесь остаётся.

Я недоверчиво прищуриваюсь и складываю руки на груди. Приём эмоционального отстранения от собеседника. Не всегда, правда, помогает, но все же.

— Оль. Пойдём.

Поравнявшись со мной, он пытается аккуратно направить меня к своему авто и кладёт руку на талию.

— Мне некогда, Егор. Давай без этого, — чтобы не устраивать сцен на офисной парковке, я послушно делаю пару шагов вперёд, а потом, отдаляясь, направляюсь к своей машине. — Хорошего вечера.

Нормально? Он меня сам повезёт сначала в ресторан, а потом домой? Рассчитывает остаться до утра, а завтра на работу отвезти? Звучит по-настоящему дико, но другого объяснения нет. Незачем мой Мерседес здесь оставлять. Если бы муж действительно хотел лишь поговорить, согласился бы поехать на моей машине, а сам вернулся за Кадиллаком на такси.

— Оля, я за тебя переживаю. Ты там одна. Ну не могу я так, солнце, — мужские руки внезапно обхватывают мою талию и разворачивают. — Ты не представляешь, как я раскаиваюсь. Без тебя я домой не вернусь...

— Так не возвращайся. Тебе есть куда пойти. Егор. Это не место для обсуждений. Вон там мои коллеги идут, отойди, пожалуйста, молча, — перевожу взгляд с улыбающейся Кристины и моего парнишки-продажника — они, видимо, вышли на пятиминутный перерыв, потому что у них свой график, рабочий день длиннее, чем у меня.

Муж поджимает губы, а на его лицо — и без того суровое — набегают тучи.

— Оля. Ты меня вообще не слушаешь. К себе не подпускаешь. Трубки не берешь. Может, так услышишь. Я просто прошу еще раз спокойно поговорить в людном месте, неужели это так много?! Я не хочу разводиться, я… — резко притягивает к себе, вбивая в своё тело, а я то ли не успела сгруппироваться, то ли в принципе неудачно стояла и перенапрягла мышцы от неожиданности, но этот рывок заставляет скорчиться от боли внизу живота и тихо вскрикнуть.

— Оля! Олечка, ты что, малыш?! Оля! — Егор не понимает, что происходит, но ко мне подбегает Кристина и начинает что-то говорить, а я не сразу улавливаю, что именно. Лишь слышу отголоски отдельных слов: «с ребёнком…», «к врачу…», «живот болит…?».

Усилием воли заставляю себя выпрямиться, облокотившись на супруга, и выдавить из себя, что все в порядке и уже прошло. И попросить Кристину оставить нас с мужем наедине.

Егор пораженно осматривает меня с головы до ног: взгляд его жадный, потрясённый, в нем начинают мелькать искорки радости.

— Нам нечего обсуждать. Мы развозимся. Точка.

— Оля… — Егор трепетно тянется и, затаив дыхание, округляет глаза.

Я пытаюсь поскорее сориентироваться, но не могу ничего придумать. Врать не имеет смысла: он в любом случае позже узнает о ребёнке, и тогда очередной скандал гарантирован.

— Ты беременна, малыш? — не верю в мягкость его взгляда. И трепетные интонации в голосе… нужно все-таки отложить этот разговор. — Оль, ну какой развод? Нас так сразу не разведут, ребёнок — это же серьезно, тебе поддержка нужна, отдых, — а до этого у нас несерьёзно было, ага. И поддержка и честность не нужны были. — Мы же с тобой мечтали об этом. Когда ты собиралась мне рассказать? Это же здорово. Настоящее чудо, — вопросы льются рекой.

Я знаю, что нельзя сейчас. Я прекрасно осознаю, что совершаю в этот момент ооочень большую ошибку, но я не хочу молчать. Потому что есть хоть и мизерная, но возможность, что он выпустит пар, а потом добровольно исчезнет из моей жизни. И оставит меня в покое навсегда. И я эту возможность не упущу.

Кошусь в сторону двери, отмечая, что возле неё уже никого нет. Отодвигаюсь и понижаю голос, переводя жесткий взгляд на лицо мужа.

— Егор. Чудо настоящее, но ты к нему не имеешь никакого отношения.

Его лицо распрямляет плечи, напрягается, в глазах недоумение. Неверие. А затем осознание и, наконец, неприкрытая ледяная ярость.

— Оля, — шаг вперёд, — немедленно скажи, что ты это ляпнула мне назло. Сейчас же, — светлые брови взмывают вверх, на широком лбу образуются глубокие складки. Моя рука внезапно оказывается в до боли мучительной хватке. Муж медленно тянет на себя. — Говори.

— Нет, Егор. Ребёнок не твой. У тебя есть уже сын вне брака. А моего малыша ты недостоин.

— А кто, твою мать, достоин?! — резкий рывок, но я все ещё могу отдалиться.

— Отпусти, мне больно, — в висках начинает шуметь. Ещё рывок. Он заставляет прижаться к нему, а резкий запах его парфюма только сейчас проникает в легкие. Противно до тошноты.

Грудь Егора ритмично вздымается и опускается. Во взгляде бешенство.