Случайная няня для наследницы

Глава 1.

Я замерла у входа в конференц-зал, сердце на мгновение пропустило удар. "А ты кто?" - вопрос сорвался с губ непроизвольно. В просторном помещении, обычно гудящем от голосов и деловых обсуждений, сейчас царила тишина, нарушаемая лишь тихим шепотом ребенка. Девчушка лет девяти-десяти с большими карими глазами и темными косичками, заплетенными небрежно, сидела на одном из массивных кожаных кресел. Ее присутствие здесь, в эпицентре корпоративной власти, казалось нелепым и неуместным.

Мысль о нашем новом боссе мгновенно пронзила сознание. Если он узнает, что кто-то додумался притащить ребенка на рабочее место, этой мамаше точно несдобровать. Мои пальцы невольно сжались в кулак.

— Мари, – тихо представилась девочка, слегка картавя. В ее голосе звучала какая-то очаровательная неуверенность. Забавно она произнесла свое имя, словно это было какое-то волшебное заклинание. Скорее всего, ее зовут Маша, подумала я, но в детском воображении она, наверняка, настоящая принцесса, а принцесс Машами не зовут.

— А ты что здесь делаешь? – Я понизила голос до шепота, стараясь не привлекать внимания. Подойдя ближе к ребенку, я присела на соседний стул, воровато оглядываясь по сторонам. Стены помещения были выполнены из заблюренного стекла, словно специально созданные для секретных совещаний. Нас было практически не видно, если особо не приглядываться. У меня был шанс незаметно вывести девочку к матери, пока еще не стало слишком поздно.

Вся проблема в том, что я только что получила команду от нашего нового шефа прибыть сюда. А это значило, что и он скоро явится собственной персоной. Меня охватила дрожь предвкушения. Уверена, он снова учинит очередной разнос, придравшись к какой-нибудь мелочи. Я даже морально пыталась к этому подготовиться, собирая волю в кулак.

Новый босс был воплощением строгости и надменности. Высокий, статный, с пронзительными карими глазами, в которых, казалось, отражался холодный расчет. Его внешность была безупречной, в ней чувствовалась порода. Восточные корни давали о себе знать. Он всего третий месяц как купил нашу компанию и уже уволил половину женского персонала. В груди поселилось тревожное предчувствие. Подозреваю, что скоро и я освобожу свое место ведущего специалиста. Он меня сразу невзлюбил, словно я была для него личным врагом. Одно его замечание про мою яркую помаду чего стоило! Видите ли, в его стране так ярко губы красят только дамы определенной профессии. Комментарий, балансирующий на грани хамства, если не сказать больше. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, я чувствовала, как внутри меня закипает волна возмущения и обиды.

— Папа сказал здесь посидеть, чтобы я не мешала ему в кабинете. У него там встреча, – пролепетала девочка, словно выдавая страшную тайну.

"Папа?" - мысленно переспросила я, и мои брови удивленно взлетели вверх. Обычно до пришествия нового босса у нас женщины детей на работу водили, а сейчас уже и мужчины? Интересно, кто это у нас такой ответственный папаша, что решил совместить отцовские обязанности с карьерными амбициями.

— О, вижу, вы уже здесь, – ледяной голос начальника за спиной застал меня врасплох, словно окатил ведром холодной воды. Мое сердце болезненно сжалось.

Девочка встрепенулась и радостно улыбнулась мужчине. Ее глаза засветились неподдельным счастьем. Она что-то защебетала ему на иностранном языке, совершенно мне непонятном.

— Мари, я же велел тебе говорить только по-русски, - одернул мужчина ребенка строгим тоном, и ее лицо мгновенно помрачнело.

— Прости, – тихо проговорила девочка, опустив голову. Только сейчас я уловила в ее речи еле уловимый акцент, придающий ее речи особый шарм.

Сказать, что я пребывала в шоке – это ничего не сказать. Грозный и ужасный Озан Демирель привел на работу свою дочь? Хотя нет, не так. У него есть дочь?! Эта мысль казалась настолько невероятной, что отказывалась укладываться в голове.

— Аделина, я вызвал вас присмотреть за Мари, пока у меня важная встреча, – объяснил мужчина цель моего вызова, словно делая мне огромное одолжение. Что у него важная встреча, я и так знала, ведь я же для нее готовила все документы и как раз держала их в руках, в папке из дорогой кожи. Озан протянул руку к папке, а я замешкалась на мгновение, словно очнувшись от гипноза.

— Но я думала, что буду присутствовать, – начала я неуверенно, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие достоинства.

— Я не нуждаюсь в вашем присутствии на переговорах, – отрезал мужчина, окинув меня высокомерным взглядом, словно я была пустым местом. – Присмотрите за ребенком, – посыл его слов был ясен, как никогда. На переговорах женщине не место. Ее место – присматривать за детьми. И плевать на образование и опыт.

Волна ярости захлестнула меня.

— Я ведущий специалист, – начала я запальчиво, стараясь сдержать дрожь в голосе. – У меня красный диплом…

Но закончить фразу мне никто не дал.

— Ну вот, вы со своим красным дипломом в состоянии присмотреть за ребенком? Образования на это хватает? Справитесь? – в каждом его слове чувствовалась презрительная усмешка. Он словно насмехался надо мной, пользуясь своим положением. Столько снобизма было в его голосе, что я вспыхнула от гнева. Хотела ответить что-нибудь грубое, колкое, чтобы задеть его самолюбие. Но вовремя вспомнила о том, что за нами наблюдает его дочь. Пусть он невоспитанный женоненавистник, я же, в отличие от него, имею великолепное образование и умею держать себя в руках.

1.1

Солнце лениво просачивалось сквозь неплотно задернутые шторы, рисуя на полу комнаты причудливые узоры. Воздух был пропитан запахом пыли и какой-то неуловимой грусти, словно впитавшейся в стены этого офиса. Мои слова, сорвавшиеся почти шепотом, повисли в воздухе, отражая то смятение, что бушевало внутри.

– А что, ему вообще нравится… – пробормотала я, стараясь скрыть обиду, словно ребенок, которого не взяли в игру.

Мари, казалось, уловила эту дрожь в моем голосе. Ее взгляд, до этого скользивший по интерьеру помещения, вдруг устремился на меня. В нем не было и тени той надменности, что я видела в ее отце, лишь какая-то детская, неискушенная чистота. Она склонила голову набок, будто маленький ученый, рассматривающий под микроскопом диковинный образец. Я чувствовала себя обнаженной под этим пристальным, невинным взглядом, ощущая, как в горле нарастает ком, а в груди разливается странная смесь горечи и надежды.

Неожиданно ее маленькая ручка, теплая и мягкая, коснулась моей щеки. Легкое прикосновение, словно крыло бабочки.

Мари, прижавшись ко мне, прошептала тихо, почти благоговейно:

— Они красивые, — сказала она тихо, и я почувствовала, как к горлу подступает ком. Комплимент из уст ребенка, особенно после ядовитых замечаний ее отца, прозвучал как бальзам на раненую душу. Я невольно улыбнулась, и девочка ответила мне робкой улыбкой. Может быть, не все так плохо? Может, эта маленькая принцесса поможет мне немного унять бурю, что бушевала внутри меня? Недолго думая, я решила отвлечься и заодно развлечь ребенка. Достала из сумки свой телефон.

— Мари, а хочешь я покажу тебе смешные видео с котиками? – спросила я. Глаза девочки загорелись.

Котики – беспроигрышный вариант.

— Да! – радостно воскликнула она. Я включила первое попавшееся видео – неуклюжий котенок, пытающийся залезть в коробку. Мы стали вместе смеяться над проделками пушистых хулиганов, над их нелепыми падениями и забавными мордочками. Смех Мари был заразительным, искренним. И на какое-то время я забыла о своем унижении, о злости, что разъедала меня изнутри. Остались только я, маленькая девочка и котики, творящие хаос в цифровом мире. И в этом хаосе на мгновение воцарился покой.

Визуалы

Уважаемые читатели.

Добро пожаловать в книге.

Все события это выдумка и фантазия автора, и не имею ничего общего с реальными людьми, а все совпадения всего лишь совпадения.

Я рада представить вам изображения наших героев.

В коментариях буду рада услшать ваше мнение.

Не забывайте ставить лайки и добавлять книгу в библиотеку.

Глава 2.

За неделю до этого.

Я сидела за своим столом, разбирая кипу бумаг, когда в кабинет вошла секретарша и сообщила, что меня срочно вызывает новый босс. В животе неприятно похолодело. Это уже третий вызов за неделю. Что ему от меня нужно? Я и так стараюсь работать изо всех сил, чтобы не дать ему ни единого повода для придирок.

Когда я вошла в его кабинет, Озан Демирель сидел в своем огромном кресле, заваленный документами. Он поднял на меня свой пронзительный взгляд, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Босс не отрываясь, смотрел на меня, словно изучал как экспонат в музее.

— Аделина, мне не нравится ваш внешний вид, — заявил он безапелляционным тоном. — Вы слишком ярко краситесь. Это отвлекает от работы. И вообще, в нашей компании не приветствуется подобный стиль.

Я опешила от такой наглости. Кто он такой, чтобы указывать мне, как выглядеть? Я всегда следила за собой и считала, что выгляжу вполне прилично. Да, я люблю яркую помаду, но это же не преступление!

— Я считаю, что мой внешний вид никак не влияет на качество моей работы, — попыталась я возразить, но он перебил меня, даже не дав договорить.

— Влияет. Вы должны выглядеть скромнее. Понятно? — В его голосе не было ни капли доброжелательности, только холод и презрение.

Я почувствовала, как мои щеки заливаются краской от гнева. Он относился ко мне, как к пустому месту, как к некомпетентной сотруднице. Хотя все знали, что я – один из лучших специалистов в компании.

— Нет, мне совершенно не понятно, — выпалила я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все кипело. — Мой контракт не содержит пунктов, регламентирующих выбор помады или длину юбки. Я работаю здесь, чтобы приносить пользу компании, и, смею надеяться, успешно это делаю. Или у вас есть претензии к моей работе? Конкретные претензии, подкрепленные фактами?

Озан Демирель откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Его взгляд стал еще более холодным и оценивающим.

— Не переходите на личности, Аделина. И не повышайте тон. Ваша работа меня пока устраивает, хотя… — он сделал паузу, словно подбирая слова, — можно было бы и лучше. Но внешний вид — это часть вашего имиджа, а имидж сотрудника — это имидж компании. Я не хочу, чтобы у наших клиентов складывалось впечатление, что у нас работает… цирк.

Я почувствовала, как гнев подступает к горлу. "Цирк!" Да как он смеет.

— Простите, но я считаю, что это уже выходит за рамки деловой этики, — мой голос дрожал, несмотря на все усилия. — Вы оцениваете меня не как профессионала, а как женщину. И позволяете себе высказывания, которые, мягко говоря, неуместны. Может быть, вам стоит пересмотреть свою точку зрения? Или, может быть, стоит обратиться в отдел кадров? Потому что я не намерена терпеть подобное отношение.

Я стояла, дрожа от ярости и страха. Ярости от его наглости и страха от того, что моя карьера может рухнуть в один момент из-за его прихоти. Но я не собиралась сдаваться. Я не позволю ему сломать меня и заставить соответствовать каким-то надуманным стандартам. Я — профессионал, и я требую уважения.

Озан Демирель молчал, глядя на меня в упор. В его глазах промелькнуло что-то, похожее на удивление. Казалось, он не ожидал такого отпора. В кабинете повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на стене. Я ждала, затаив дыхание, гадая, чем закончится этот неравный бой.

Тишина давила на барабанные перепонки. Секунды тянулись мучительно долго, пока Озан Демирель продолжал сверлить меня взглядом. Я уже начала сомневаться, не зря ли я так резко ответила. Может, стоило промолчать, сглотнуть обиду и просто уйти? Но нет, отступать было нельзя. Если я позволю ему сейчас одержать верх, это станет началом конца. Он поймет, что может давить на меня, как захочет, и тогда жизнь на работе превратится в кошмар.

Наконец, босс медленно поднялся из кресла и обошел стол. Он остановился прямо передо мной, возвышаясь, словно скала. Я невольно отступила на шаг.

— Знаете, Аделина, — тихо произнес он, — в вас есть что-то… интересное. Я привык, что люди стараются угодить мне, соглашаются со всем, что я говорю. А вы… вы осмелились возразить. Это достойно уважения. Но запомните, хозяин здесь я, а вы делаете что я сказал. Можете идти, – и мужчина вернулся на свое место, сделав такой вид, словно меня нет в кабинете. Вот и поговорили называется.

Я вылетела из кабинета Озана Демиреля, словно пуля, и чуть не сбила с ног несчастную секретаршу. Та наградила меня таким взглядом, будто я только что украла у нее последнюю конфету. Ну и пусть смотрит, мне сейчас не до нее. В голове гудело, в груди клокотала ярость, а руки предательски дрожали. "Интересное что-то во мне нашел," – передразнила я его про себя. Да он просто садист какой-то Наслаждается, наверное, тем, что может унижать и подавлять людей.

Вернувшись на свое рабочее место, я рухнула в кресло и уставилась в монитор, пытаясь хоть как-то успокоиться. Но мысли в голове роились, как взбесившиеся пчелы. Что теперь будет? Уволит? Затравит? Или просто сделает мою жизнь невыносимой? Бррр, даже думать об этом не хочется. С другой стороны, я ни о чем не жалею. Да, возможно, я перегнула палку, возможно, стоило промолчать, но я не смогла. Просто не смогла стерпеть это хамство и высокомерие.

Всю оставшуюся неделю я ходила как на иголках, ожидая очередного вызова в кабинет босса. Но Озан Демирель словно забыл о моем существовании. Он проходил мимо, не замечая меня, не здоровался, не смотрел в мою сторону. С одной стороны, это было облегчением, с другой – настораживало. Казалось, он просто выжидает подходящий момент, чтобы нанести удар. И я, как загнанный зверь, готовилась к худшему.

Глава 3.

Его имя, Озан Демирель, звучало как приговор каждый раз, когда срывалось с чьих-либо губ в этом пропитанном потом и амбициями офисе. Турок до мозга костей, с пронзительным взглядом и манерой говорить, словно высекал слова из камня, он был моим кошмаром наяву. Сегодня, казалось, кошмар решил превзойти самого себя.

Я вошла в его кабинет, стараясь сохранять невозмутимый вид, хотя внутри все кипело. На мне была обычная деловая блузка из тонкого, но не прозрачного шелка, и юбка-карандаш чуть выше колена – вполне стандартный наряд для нашей компании. Но для Озана, видимо, этого было недостаточно.

– Аделина, присаживайтесь, – его голос был холоден, как лед. Я села, стараясь не выдать дрожь в коленях. Он окинул меня взглядом с головы до ног, и этот взгляд обжигал хуже палящего солнца. – Вы сегодня выглядите… несколько… вызывающе, – произнес он, растягивая слова, словно смакуя их.

Мой внутренний вулкан начал извергаться.

– Простите, Озан, не понимаю, что вы имеете в виду, – ответила я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

– Эта юбка… она слишком короткая. И эта блузка… она слишком облегает фигуру. Вы пришли работать, или привлекать внимание? – его тон был обвиняющим.

Я почувствовала, как щеки заливаются краской.

– Я пришла работать, и мой наряд соответствует дресс-коду компании, – парировала я, стараясь говорить четко и уверенно. Если у вас есть конкретные претензии к моей работе, я готова их выслушать. Но обсуждать мой внешний вид я не намерена, – я повторяла эту фразу, словно выучила ее наизусть уже несколько раз, но такая реакция на мои слова была впервые.

– Как вы смеете так разговаривать со мной?"– в его глазах вспыхнул гнев. Он встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету, словно хищник в клетке. – Я ваш начальник, и я имею право делать замечания, если считаю, что ваш внешний вид неуместен.

– Вы имеете право делать замечания, касающиеся моей работы, но не моей личной жизни и моего стиля одежды, если он не нарушает правила компании, – ответила я, поднимаясь со стула. Я чувствовала, как внутри меня нарастает ярость, но старалась ее контролировать. – Если вам не нравится моя юбка, можете купить мне новую, более подходящую, на ваш вкус. Но я не позволю вам унижать меня из-за ваших личных предрассудков относительно женщин.

В кабинете повисла тишина, такая плотная, что казалось, ее можно потрогать. Озан остановился и смотрел на меня, не мигая. В его взгляде читалось удивление, смешанное с раздражением. Видимо, он не привык, что ему перечат.

– Вы очень дерзкая, Аделина, – наконец произнес он, его голос был полон яда. – Но я ценю уверенность. Однако, не стоит забывать о субординации.

– Я знаю о субординации, Озан. И я уважаю вас как начальника. Но это не дает вам права переходить личные границы, – ответила я, стараясь говорить спокойно, но твердо. – Я надеюсь, что в будущем мы сможем обсуждать только рабочие вопросы.

Я повернулась и вышла из его кабинета, оставив его стоять в полном оцепенении. Захлопнув за собой дверь, я почувствовала, как все напряжение, скопившееся внутри, разом отпустило меня.

Вернувшись за свой стол, я глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Коллеги бросали на меня любопытные взгляды, но я старалась не обращать на них внимания, погружаясь в работу. Правда, сосредоточиться было сложно. В голове все еще звучал его ледяной голос, а в душе бушевал ураган эмоций. С одной стороны, я чувствовала гордость за то, что смогла дать ему отпор. С другой – страх перед возможными последствиями. Все-таки он мой начальник, и от его отношения ко мне зависело многое.

Весь оставшийся день прошел в напряженном ожидании. Я то и дело ловила на себе взгляд Озана, но он больше не заговаривал со мной. Под конец рабочего дня меня вызвали в кабинет HR. "Кажется, началось", – подумала я, сгорая от волнения. Однако, к моему удивлению, разговор оказался вполне нейтральным. HR-менеджер просто уточнила некоторые детали по проекту, над которым я работала. Выйдя из ее кабинета, я почувствовала легкое облегчение. Может быть, все не так плохо, как я себе нарисовала?

Уже дома, приняв горячий душ и выпив чашку травяного чая, я начала приходить в себя. В голове прокручивались события дня, и я все больше убеждалась в том, что поступила правильно. Я не должна позволять никому унижать себя, даже если этот кто-то – мой начальник. В конце концов, я ценный сотрудник, и моя работа говорит сама за себя.

Я кивнула сама себе, когда тишину квартиры разорвал звонок в дверь, а я от неожиданности, чуть не пролила на себя чай. и кого это принесло на ночь глядя?

3.1

На пороге моей скромной квартирки маячил курьер. Казалось, он всем своим видом извинялся за вторжение, на лице прямо-таки читалось виноватое выражение.

– Аделина Аркадьевна Лебедева? – уточнил парень, глядя на меня с какой-то надеждой.

– Она самая, – буркнула я, нахмурившись. Ничего не заказывала, никаких доставок не ждала – факт.

– Это вам, – он протянул огромный бумажный пакет с кричащим логотипом дорогущего бутика. Я около таких только мимо хожу, цены там – космос, но слышала, конечно.

– Вы уверены, что не ошиблись? – Я даже не потянулась к пакету.

– Секундочку, – Он достал планшет, забегал пальцем по экрану. – Улица Морозова, дом двенадцать, квартира четыреста сорок два? Аделина Аркадьевна Лебедева?

– Да, все верно, – подтвердила я, еще и кивнула, как будто моего "да" было недостаточно.

– Тогда это точно вам, – Он выдавил какую-то неловкую улыбку и вручил мне пакет. – Хорошего вечера! – Парень уже собирался сбежать по лестнице, когда меня осенило. Надо ж узнать, кто этот щедрый аноним.

– А кто отправитель? – крикнула я ему вслед.

– Озан Демирель, – бросил парень, и этого хватило, чтобы я с грохотом захлопнула дверь, моментально взбесившись.

Я в ступоре уставилась на этот проклятый пакет, будто он был заразным. Ну, конечно, кто же еще? Этот самодур решил таким образом загладить вину или просто поиздеваться? Точно с катушек слетел!

Схватив пакет, я со злостью содрала упаковочную наклейку. Внутри лежало платье. Черное, элегантное, из какой-то нереально дорогой ткани. И, черт возьми, красивое. Но больше всего меня взбесила записка, прикрепленная к платью, с его дурацким почерком: "Надеюсь, это будет более уместно". Моему гневу не было предела. Да как он смеет?! Решил, что купит мое уважение и молчание? Да никогда в жизни!

В мгновение ока я втиснулась в джинсы и свитер, схватила этот злополучный пакет и вылетела из квартиры. Надо немедленно вернуть этот "подарок" и высказать все, что о нем думаю. К счастью, до офиса его компании было рукой подать.

Добравшись до здания, я решительно вошла внутрь, проигнорировав удивленный взгляд охранника. Знала, что Озан еще там – допоздна торчит над своими бумажками. Подлетев к его кабинету, я без стука распахнула дверь и ворвалась внутрь, словно ураган. Он сидел за столом, что-то сосредоточенно читал. Увидев меня, отложил бумаги и вопросительно вскинул бровь.

– Аделина? Что-то случилось? – спросил он своим обычным ледяным тоном.

– Вот, – я швырнула пакет ему на стол. – Заберите свой подарочек обратно. Я не продаюсь, и ваши извинения мне не нужны. Просто оставьте меня в покое.

Развернувшись, я выбежала из кабинета, оставив его в полном замешательстве. Не успела я дойти до лифта, как меня схватили за руку и резко дернули назад, так что я чуть не потеряла равновесие. Озан был в ярости. Нет, он был в бешенстве, словно ему хвост прищемили.

– Да как ты смеешь так себя вести?! – прорычал он, сжимая мое запястье так, что перед глазами поплыли темные пятна. – Я пытался как лучше, а ты…

– Как лучше?! – взвизгнула я, вырывая руку. – Ты унизил меня, а потом решил, что купишь мое прощение платьем?! Я тебе не кукла, которой можно заткнуть рот подарком.

– Я не хотел тебя унижать, – процедил он сквозь зубы, стараясь говорить тише. – Я просто… просто хотел, чтобы ты выглядела подобающе.

– Подобающе для кого? Для тебя? – парировала я. – Знаешь что, Озан? Я буду выглядеть так, как я хочу. И если тебе это не нравится, можешь уволить меня. Но плясать под твою дудку я не собираюсь.

Он замолчал, прожигая меня взглядом. Настоящая битва взглядов. Наши лица были так близко, что, если бы я покачнулась, почувствовала бы вкус его губ. И я покачнулась. Или это он? Непонятно, потому что меня накрыла такая волна чувств, что можно было сойти с ума. Поцелуй, обжигающий и дурманящий, заставил забыть, кто я и где.

Его губы, властные и требовательные, накрыли мои. Я попыталась отстраниться, возмущение и гордость еще боролись во мне, но его руки крепко держали меня за талию, не давая сбежать. И что-то внутри меня сломалось. Все мои принципы, вся моя злость – все рассыпалось в прах под напором этого поцелуя. Я ответила. Яростно, жадно, отчаянно. Будто доказывая что-то ему и, в первую очередь, себе самой.

Мы оторвались друг от друга, тяжело дыша. В глазах Озана плескалось такое же замешательство, как и в моих. Тишина давила, казалось, слышно, как стучат наши сердца. Я не знала, что сказать, что сделать. Все, что произошло, было неправильно. Нельзя было так просто забыть все его выходки, поддаться минутному порыву. Но было уже поздно. Поцелуй случился.

Я отступила на шаг, чувствуя себя совершенно потерянной.

– Мне пора, – прошептала я, стараясь не смотреть ему в глаза. Развернулась и быстро направилась к лестнице, опасаясь, что, если замешкаюсь у лифта, все может повториться. Озан остался стоять в коридоре, словно громом пораженный. Я бежала вниз, стараясь не думать, что я натворила и что же будет завтра. Я вообще старалась не думать ни о чем.

Выйдя из здания, я вдохнула свежий ночной воздух и поежилась. Вечер явно перестал быть томным. В голове роились мысли, но ни одна из них не складывалась в стройную картину. Одно я знала точно: завтрашний день будет очень сложным.

Глава 4.

И первое, что бросилось мне в глаза на моем рабочем месте на следующий день, – сложенное платье. Брендовый пакет пал жертвой неравной битвы с реальностью, поэтому вещь просто лежала на столе, как немой укор. Разумеется, это не ускользнуло от внимания моих коллег. Уверена, они успели препарировать этот предмет гардероба до мельчайших деталей еще до моего появления. Едва завидев меня, Эвелина выплыла навстречу и, кивнув на платье с кривой усмешкой, замурлыкала:

– Неужели теперь одеждой расплачиваются?

Ее взгляд, оценивающий и ядовитый, прошелся по мне, как лезвие.

– Не понимаю, о чем ты, – процедила я сквозь зубы, мысленно проклиная Озана Демиреля всеми известными мне ругательствами. Уверена, этот мерзавец сделал это специально, чтобы унизить меня перед всем коллективом. Он просто убежден, что женщине не место на руководящей должности в его проклятой компании.

– Да ладно тебе, Адель, всем известно, кто у нас тут главный сердцеед, – Эвелина противно захихикала, словно гиена, – Хотя, знаешь, платье действительно шикарное. Тебе пойдет.

– Ты действительно так считаешь? – прозвучал мой вопрос, а в голове уже вихрем проносились сотни язвительных ответов, которыми можно было бы осадить эту змею. Но вместо этого в голову неожиданно пришла дерзкая идея, и мои губы растянулись в хищной усмешке.

– Абсолютно уверена, – кивнула девушка, явно сбитая с толку моей реакцией. Я одарила ее самой широкой и невинной улыбкой, какую только смогла изобразить, повергнув местную корпоративную сплетницу в полное замешательство.

Сжала кулаки до побелевших костяшек, чтобы не сорваться и не вцепиться этой гадине в волосы. Озан, черт бы его побрал, умел задеть за живое. Он играл со мной, как кошка с мышкой, медленно и мучительно. Под этим пристальным вниманием, под шепот и переглядывания, я молча схватила платье и пулей вылетела в подсобку. Там, вдали от любопытных глаз, попыталась унять дрожь и лихорадочно перебирала варианты. Но вариантов было, как назло, немного. Либо с гордо поднятой головой уволиться и хлопнуть дверью, либо остаться и доказать этому самодуру, чего я стою. И, черт возьми, я выбираю второе.

Быстро переодевшись в платье, я критически оценила его вызывающий вырез на спине, открывающий вид почти до самых ягодиц. В мгновение ока сменила строгий пучок на небрежную прическу, выпустив пряди, обрамляющие лицо и спину. С высоко поднятой головой, словно иду на эшафот, вышла из подсобки.

Не могу сказать, сколько мужских челюстей отвалилось, пока я шла по коридору к своему кабинету. Но то, что я произвела фурор, стало ясно по выражению лица Эвелины. Схватив папку с документами, которые нужно было подписать у Озана, я направилась к его кабинету.

– Ого, – только и смогла выдавить из себя Марина.

– Я сама подпишу, – бросила я, демонстративно тряхнув папкой, и постучала в дверь кабинета Озана. Приглушенный ответ, и я толкнула дверь.

Озан, как всегда, был погружен в работу и даже не сразу заметил меня. Я нарочито громко прокашлялась, привлекая его внимание. Он поднял голову, и его взгляд, словно волна, пронесся по мне сверху вниз. Сначала я увидела неподдельное удивление, затем – что-то похожее на восхищение, но тут же их сменила ярость. Да, именно ярость. Его скулы напряглись, а глаза сузились до опасных щелок.

– Что это значит? – процедил он сквозь зубы, словно выплевывая каждое слово.

– Это значит, что ваше платье мне подошло, – ответила я с вызовом, не опуская глаз. – И да, я принесла вам бумаги на подпись.

Сделав несколько шагов к его столу, я демонстративно наклонилась, выставив бедро и изогнув спину, пододвинула документы. Он расписывался с такой силой, что на последней странице прорвал бумагу. Его взгляд прожигал меня насквозь, но я делала вид, что не замечаю этого. Закончив с подписями, положила документы обратно в папку повернулась, чтобы уйти.

– Аделина, подожди, – окликнул он меня. Я замерла у двери, но не повернулась. – Зачем ты это сделала? – мне кажется я кожей спины ощутила, что он встал и приблизился ко мне. Он стоял позади меня, а я не оборачиваясь, боясь что может повторится то, что было вчера. Я чувствую что хощу по тонкой грани и стоит не удержаться и я рвану вниз, куда-то в пропасть.

– Чтобы показать вам, что я не кукла, которой можно манипулировать, – ответила я, не оборачиваясь и старательно сдерживая дрожь во всем теле от запаха его парфюма. – И что я могу быть не только умной, но и красивой. Если захочу, конечно. И потом, вы все время твердите, что я одеваюсь неподобающе, так вот, я просто продемонстрировала, что значит "неподобающе". Надеюсь вопрос касающийся моего внешнего видна на этом закрыт.

Я вышла из кабинета, оставив его, надеюсь в полном недоумении. Знала, что сейчас разразится буря, но была готова к ней. Больше я не боялась Озана Демиреля и не боялась сплетен вокруг себя. Если хотят пусть кости перемывают, артрита в старости не будет. Я наоборот, чувствовала себя сильнее, чем когда-либо. И пусть только попробует меня уволить. Я его затаскаю по судам за харассмент. По крайней мере, тогда я так думала и не подозревала, что это только первый шаг к нашему сближению.

Глава 5.

Солнце заливало кафетерий на первом этаже торгового центра, где располагался наш офис, создавая обманчивую иллюзию тепла даже в этот промозглый день. За своим любимым столиком я чувствовала себя почти как дома, окруженная дружескими лицами – Марком из отдела маркетинга, Давидом из IT и даже молчаливым Яном из бухгалтерии, который обычно избегал любых социальных контактов. Мы смеялись над какой-то очередной остротой Давида, и я невольно коснулась его плеча, подчеркивая комичность ситуации. Просто дружеский жест, не более, но отчего-то сердце вдруг забилось чаще, словно я совершила что-то запретное.

Но именно в этот момент я почувствовала на себе прожигающий взгляд. Озан Демирель, мой босс, стоял в дверях кафетерия, скрестив руки на груди. Его лицо, обычно сдержанное и непроницаемое, сейчас было искажено недовольством, словно он только что отведал лимон без сахара. Внутри меня что-то похолодело, пробежало неприятным ознобом по коже. Не к добру.

После случая с платьем, у нас было какое-то странное, натянутое затишье, будто перед бурей. Пару дней я старалась не попадаться ему на глаза, и он не вызывал меня к себе, позволяя работать в относительном спокойствии. Но, видимо, это было лишь затишье перед бурей, назревающей где-то глубоко внутри, готовой обрушиться на меня со всей своей яростью.

Он медленно направился к нашему столику, и атмосфера в кафетерии мгновенно сгустилась, словно в комнате резко понизили температуру. Смех стих, коллеги замолчали, чувствуя напряжение, словно нависшую над нами тучу. Озан остановился прямо напротив меня, его темные глаза сверлили меня насквозь, словно рентгеновский аппарат.

– Аделина, можно тебя на минутку? – его голос был ледяным, как арктический ветер.

Я кивнула, чувствуя, как предательский румянец заливает мои щеки. Что я сделала не так? Я натянуто улыбнулась парням, стараясь скрыть тревогу, отодвинула уже пустую тарелку и чашку и, собрав остатки самообладания, встала.

Выйдя из кафетерия, я последовала за Озаном в его кабинет. Атмосфера там была еще более гнетущей, спертой и давящей. Он молча прошел к своему столу, властным жестом указав мне на стул. Я села, чувствуя себя как школьница, вызванная к директору за плохое поведение. Сердце колотилось в груди, словно пойманная в клетку птица.

– Аделина, мне кажется, мы уже обсуждали твой стиль общения с коллегами, – начал он, не глядя на меня. Его тон был ровным, но я чувствовала, как за этой внешней сдержанностью клокочет скрытая ярость.

– Да, обсуждали, – ответила я, стараясь сохранить спокойствие, не выдать своего волнения. – И я не понимаю, что не так. Мы просто обедали вместе.

– Это не просто обед, Аделина. Ты флиртуешь с ними. И у нас в компании есть определенные правила, которым должны подчиняться все, – произнес Озан сурово, сдвинув брови. В его взгляде читалось нескрываемое осуждение. А мне так и хотелось напомнить ему про наш поцелуй, жаркий и внезапный, как летняя гроза. Но я вычеркнула его из своей памяти, постаралась забыть этот мимолетный момент слабости, и потому ничего не сказала о нем сейчас. Только возмущенно вскинула брови, чувствуя, как во мне поднимается волна негодования.

– Я флиртую? С чего вы взяли?

– Ты трогаешь их, смеешься слишком громко, – он наконец посмотрел на меня, и в его глазах я увидела нечто большее, чем просто раздражение. Там плескалась какая-то темная, неконтролируемая эмоция. Ревность? Неужели он действительно ревнует? – Это выглядит непрофессионально.

– Это мои друзья, Озан. Мы просто общаемся, – я начала закипать, чувствуя, как гнев поднимается в груди. – У меня прекрасные отношения со всеми в офисе. И я не считаю, что должна отчитываться перед вами за то, с кем я обедаю и как себя веду.

– Ты представляешь нашу компанию, Аделина. Твое поведение влияет на нашу репутацию.

– Не вижу никакой связи. Я хорошо работаю, приношу компании прибыль. Мои личные отношения с коллегами никак не влияют на мою работу, – я даже кулаки сжала, словно собиралась вступить в бой.

– Это не так. Ты отвлекаешь их, создаешь ненужное напряжение, – не унимался мужчина, его голос звучал все более жестко.

– Напряжение создаете вы, Озан! – выпалила я, не сдержавшись. – Вместо того, чтобы заниматься реальными проблемами, вы следите за тем, с кем я обедаю.

Он нахмурился, его лицо побагровело, словно он был готов взорваться.

– Не смей так со мной разговаривать, Аделина. Я твой начальник, и я требую уважения, – на меня уставились темные глаза, которые пронзали словно острые пики. В них пылал гнев, смешанный с какой-то невысказанной, мучительной болью.

– Я уважаю вас как начальника, но я не позволю вам указывать мне, как себя вести в личное время, – я не хотела уступать. Чувствовала, если уступлю сейчас, в этом, казалось бы, незначительном вопросе, он просто прогнет меня окончательно и сломает, лишит меня остатков моей свободы.

– Это не личное время, когда ты находишься на территории компании, – отрезал он, словно отрубил топором. – И я уверен, что тебе было бы комфортнее обедать в женском обществе.

Этот выпад меня окончательно вывел из себя, переполнил чашу моего терпения.

– Что вы сейчас сказали? – я поднялась со стула, чувствуя, как во мне закипает гнев, словно вскипающая лава вулкана. – Вы считаете, что мне следует обедать только с женщинами, потому что я женщина? Это сексизм, Озан!

Глава 6.

Неделя выдалась настолько адской, что я чувствовала себя не просто выжатым лимоном, а кожурой, которую выбросили в мусорное ведро и забыли. Озан, мой очаровательный тиран, словно черпал энергию из моего истощения, превзошел сам себя в искусстве мелких придирок. Каждое утро начиналось с предчувствия катастрофы и нервного тика под левым глазом, а заканчивалось одной и той же маниакальной мыслью: уволиться к чертям собачьим и уехать пасти коз в какой-нибудь затерянный тибетский монастырь. Там, по крайней мере, козы не будут критиковать мои отчеты.

Его последняя выходка с запретом на обеды с коллегами мужского пола перешла все границы приличия, и вообще всего, что можно было перейти. Во мне кипело возмущение, но я старалась держать лицо. Он же, как ни в чем не бывало, вызвал меня в кабинет и, глядя прямо в глаза, произнес своим бархатным голосом, от которого, как правило, таяли все женщины в радиусе десяти метров:

– Аделина, я не хочу, чтобы ходили слухи о твоих амурных делах. Работай!

Как будто я набрасывалась на каждого мужчину в офисе, словно голодная гиена на кусок мяса. Это было не просто несправедливо, это было оскорбительно, унизительно и… и просто глупо. Словно я вообще имею отношения с кем-то кроме работы.

Поэтому, когда в пятницу вечером раздался звонок от моей лучшей подруги Лены, я чуть не запрыгала от радости до потолка.

– Клуб сегодня! Полная перезагрузка! – прокричала Лена в трубку, и я представила, как ее огненно-рыжие волосы развеваются в такт музыке. И я знала, чувствовала каждой клеточкой своего измученного тела, что именно это мне сейчас нужно. Воздух свободы и безумия.

Сборы были стремительными, хаотичными и полными предвкушения. Я влетела в гардеробную, словно торнадо, и, перерыв гору одежды, выудила из недр шкафа короткое черное платье, которое обычно приберегала для особых случаев. Оно облегало фигуру, подчеркивая все достоинства, и дышало дерзостью и независимостью. Сегодняшний вечер, без сомнения, был особым. Никаких мыслей о работе, никаких угрюмых взглядов Озана, никакой критики. Только музыка, танцы, девичьи разговоры и… возможно, немного приключений. Но обычно это я оберегала девочек от того, чтобы они не влипли в неприятности.

Лена и Маша ждали меня у входа в клуб, освещенного неоновыми огнями. Лена, с ее огненно-рыжими волосами и бунтарским духом, выглядела как настоящая рок-звезда, готовая сорвать голос в первом ряду на концерте любимой группы. Маша, как всегда элегантная и сдержанная, в своем безупречном платье, излучала спокойствие и уверенность, словно только что сошла с обложки глянцевого журнала.

Клуб был забит людьми, как банка шпрот. Громкая музыка била по ушам, словно молотом по наковальне, свет стробоскопов выхватывал из темноты танцующие силуэты, создавая ощущение сюрреалистического хаоса. Мы пробрались сквозь толпу к бару, лавируя между пьяными телами и пролитыми коктейлями, заказали напитки и, наконец, расслабились.

– Боже, как же мне это было нужно, – выдохнула я, делая большой глоток своего безалкогольного мохито. У меня была ужасная реакция на алкоголь. Достаточно одного глотка, чтобы я почувствовала себя ватным колобком, теряющим ориентацию в пространстве. Поэтому я просто его не пью. Но чтобы не отрываться, так сказать, от коллектива, всегда беру безалкогольные коктейли, которые выглядят так же соблазнительно и не вызывают неприятных последствий.

– Рассказывай, что там у тебя с этим турецким султаном? – Лена подмигнула мне, ее глаза весело сверкнули в полумраке.

Я закатила глаза.

– Не называй его так. Он просто мой босс, который, по всей видимости, решил свести меня с ума, но шутку про султана я оценила. Она была в точку. Он вообще велел добавлять к его имени слово “Бей”, что определяло уважительность обращения к нему, а то видите ли мы все его недостаточно уважаем и не достаточно это демонстрируем.

– Да ладно, может, он просто влюблен в тебя по уши? – предположила Маша, поправляя свои безупречные волосы.

Я рассмеялась, представив эту картину.

– Озан Демирель? Влюблен? Не смешите мои тапочки. Если он и влюблен, то только в свое отражение в зеркале. Он скорее продаст свою душу дьяволу, чем признается в своих чувствах, – я представила, как Озан заключает сделку с рогатым исчадием ада, и от души рассмеялась. – Представляете, как он торгуется? "Больше никаких кофе по утрам, и никакого повышения Аделине!"

Мы проболтали еще час, обсуждая последние новости, парней (вернее, их отсутствие), планы на выходные и самые идиотские ситуации на работе. Я начала забывать о работе и о том, как сильно меня раздражал Озан. Его образ постепенно растворялся в грохоте музыки.

Мы несколько раз ходили на танцпол, и я танцевала, как в последний раз, выплескивая накопившееся напряжение. Я обожала танцы, это был мой способ сбросить оковы рутины и почувствовать себя свободной, хотя бы на несколько минут. Я закрывала глаза и позволяла музыке вести меня, растворяясь в ритме и забывая обо всем на свете.

В какой-то момент, вернувшись за столик, я заметила движение в VIP-зоне, расположенной прямо напротив нас. Просто бросила мимолетный взгляд и тут же окаменела. Там стоял Озан. В безупречном костюме, который сидел на нем, как вторая кожа, с квадратным стаканом в руке, наполненным янтарной жидкостью, и окруженный какими-то мужчинами, явно важными шишками.

– О боже…, – пробормотала я, словно зачарованная.

6.1

Лена и Маша обменялись многозначительными взглядами, в которых читалось предвкушение вечера в лучах славы и щедрых комплиментов от влиятельных мужчин. Я же ощущала, как чужая атмосфера VIP-зоны давит на меня, словно тяжелый бархатный занавес.

– Благодарю за приглашение, Озан-бей, но, пожалуй, мы останемся здесь, – произнесла я, натягивая на лицо вежливую, но фальшивую улыбку.

– Да ладно тебе! – Лена игриво толкнула меня локтем, ее глаза блестели азартом. – Это же шанс завести полезные знакомства! – прошептала она, одними губами выговаривая каждое слово.

– Аделина, не упрямься, – поддержала Маша, бросив на меня испепеляющий взгляд. В ее глазах читалось нескрываемое раздражение из-за моего «неправильного» поведения.

Озан внимательно наблюдал за мной, словно хищник, выслеживающий добычу.

– Аделина, я настаиваю. Зачем тебе толкаться в этой толпе? В VIP-апартаментах гораздо уютнее. И мы сможем спокойно поговорить, – убеждал он, а меня изнутри разъедало желание выпалить, что после недели непрерывного общения с ним, я мечтаю хотя бы пару дней его не видеть.

Я тяжело вздохнула, ощущая безысходность. Спорить с Озаном, когда он чего-то хочет, было все равно что пытаться остановить Ниагарский водопад.

– Хорошо, – сдалась я, стараясь не показывать отвращения. – Но только ненадолго.

В VIP-апартаментах нас встретила роскошь: мягкие диваны из дорогой кожи, бар с экзотическими напитками и панорамные окна, открывающие захватывающий вид на мерцающий огнями ночной город. Но даже этот лоск не мог заглушить нарастающее во мне чувство тревоги.

Мужчины, расположившись на диванах, с головой погрузились в обсуждение деловых вопросов. Лена и Маша делали вид, что внимательно слушают, хотя я прекрасно знала, что обе они смыслят в этих сложных схемах не больше, чем свинья в апельсинах. Я старалась молчать, не желая даже в клубе говорить о работе. Но мое молчание продлилось недолго. Когда речь зашла о контракте, который я готовила, я не смогла сдержаться.

– Простите, что вмешиваюсь, – произнесла я, стараясь сохранять спокойствие в голосе. – Но мне кажется, что некоторые условия в этом контракте не совсем справедливы.

В комнате воцарилась тишина. Все взгляды устремились на меня.

– Аделина, прошу тебя, не вмешивайся в разговор, – отрезал Озан, в его голосе послышалось раздражение.

– Но я просто высказала свое мнение, – возразила я, чувствуя, как поднимается волна возмущения. – Я считаю, что каждый имеет право на то, чтобы его голос был услышан.

– Аделина, я сказал, – повысил голос Озан, его глаза метали молнии. – Не вмешивайся. Ты здесь для развлечения, а не для ведения деловых переговоров.

Внутри меня взорвался вулкан. Кто он такой, чтобы указывать мне, что делать? Я что, кукла, которую он может выставлять напоказ перед своими партнерами? И зачем он вообще позвал меня сюда, если хочет, чтобы я сидела тихо и не отсвечивала?

– Простите, Озан-бей, но я не вещь, которую вы можете использовать для своих целей, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал от гнева.

– Аделина, ты переходишь границы, – прошипел Озан, его лицо побагровело от ярости.

– Нет, это вы переходите границы, – парировала я, не собираясь отступать. – Вы считаете, что можете мной командовать, только потому что вы мой босс. Но я не ваша собственность. Я свободный человек. И я не позволю вам обращаться со мной, как с бездушным предметом.

– Пойдем, нам нужно поговорить, – процедил он сквозь зубы, и, схватив меня за руку, потащил в коридор. – Что ты себе позволяешь?!

– Ничего особенного, – я вырвала свою руку из его хватки. – Если вы не хотели, чтобы я вмешивалась в разговор, то не стоило меня звать. Я не напрашивалась.

– Я думал, ты умнее, – бросил он сухо, словно плеснул в лицо ледяной водой.

– Умнее кого? – огрызнулась я, злобно глядя ему в глаза. – Чем среднестатистическая женщина?

– Я не это имел в виду, – попытался он смягчить тон, понимая, что перегнул палку.

– Именно это вы и хотели сказать, Озан-бей. Что я женщина, и потому к моему мнению не стоит прислушиваться, и вообще, мне лучше держать рот на замке, – выпалила я ему в лицо все, что накипело.

– Ты слишком много выпила и говоришь ерунду, – попытался он меня урезонить, явно не желая раздувать конфликт на глазах у своих партнеров.

– А я вам скажу больше, я ни капли не пила и пить не собираюсь, так что ваш выпад мимо цели, – гордо вскинув подбородок, я развернулась и вошла обратно в VIP-апартаменты. В дверях я едва не столкнулась с официанткой, проскользнувшей мимо меня. Я села на свое место и окинула взглядом стол в поисках своего недопитого коктейля, но его не было. Заметив стакан с апельсиновым соком, я схватила его и жадно сделала несколько глотков. И только потом, ощутив странный привкус, я поняла, что в стакане был не только сок.

В голове промелькнула паническая мысль, а в глазах отразился ужас. Я посмотрела на ошарашенных подруг, которые, судя по их лицам, тоже поняли, что произошло. Поднявшись на ноги, я почувствовала, как мир вокруг начинает меркнуть, а тело – терять опору. Я рухнула, как подкошенная, успев лишь ощутить, что меня кто-то поймал, не дав мне упасть на пол. Последнее, что я увидела, – это искаженные тревогой лица Лены и Маши.