Случайная свадьба. Бонус

Глава 1

Губы моего мужа сухие и терпкие, и мне это безумно нравится. Я потому и не люблю целоваться. Парни, с которыми я целовалась, только слюнявили мне рот и вызывали чувство брезгливости.

Сейчас все не так. Мужские губы обхватывают мои губы, они твердые и настойчивые, и я поддаюсь. Приоткрываю рот и охаю, когда внутрь проталкивается такой же твердый и настойчивый язык. Это так приятно, что я запускаю руки в густые волосы и отвечаю на ласки.

Наши языки сплетаются, губы впиваются друг в друга, и я бы так целовалась всю ночь. Но мой муж отрывается от меня и шепчет:

— Откуда ты такая взялась, ммм?

— Какая? — шепчу в ответ.

— Настоящая, — он прикусывает нижнюю губу, посасывает ее, — не похожая на других.

— Я правда тебе нравлюсь? — спрашиваю, плавясь от удовольствия.

Мне хочется услышать, что он меня любит, но, наверное, для этого мы мало знакомы. Надо дать ему немного времени. Хотя я, к примеру, уже влюблена по уши. И тоже возбуждена.

Иначе как объяснить, что между ног становится мокро, а соски торчат, и мне хочется самой тереться о тугие мышцы груди моего мужа? Она покрыта колючими волосками, и я начинаю медленно двигаться, держась за его бедра, а сама провожу языком по нависшей сверху шее.

Она тоже терпкая и немного соленая, потому что жарко, и мы оба в капельках пота.

— Ты что со мной делаешь? — слышу над ухом хриплое.

— То же, что и ты со мной, — отвечаю шепотом.

Он скользит губами по шее, его влажное дыхание опускается ниже. Непроизвольно подаюсь навстречу, и когда губы захватывают ноющий от возбуждения сосок, вскрикиваю от пронизывающих до дрожи ощущений.

Непривычное, сладкое томление расползается волнами. Тело перестает слушаться, внизу живота уже никакие не бабочки, там закручивается воронка, уходящая туда, где так мокро, что мне стыдно и неловко перед мужем. Он сейчас решит, что я похотливая и развратная, но я ничего не могу сделать.

Его язык дразнит по очереди то один сосок, то другой. Облизывает, теребит и всасывает, а я извиваюсь в сильных руках, которые крепко держат, и уже не сдерживаясь стону:

— Еще, еще, аааахх…

В ответ муж сам глухо стонет и коленом раздвигает мои ноги, вдавливаясь твердым возбужденным пахом. У меня кружится голова от его запаха, от того, что я прижата к кровати тяжелым мужским телом.

Кладу руки на его ягодицы и подаюсь бедрами ему навстречу. Но он, наоборот, отодвигается, а следом меня пронзает острой волной удовольствия, когда мокрой промежности касаются его пальцы.

Я вскрикиваю и ахаю одновременно. Меня никто и никогда там не трогал, только я сама. Но это не идет ни в какое сравнение с теми ощущениями, которые вызывают его руки.

Он размазывает влагу по разгоряченной, набухшей плоти, водит вокруг входа, а у меня внутри все горит. Мне мучительно мало его рук, невыносимо хочется большего. Двигаю бедрами, насаживаюсь на его пальцы, хватаясь за хорошо прокачанные плечи.

Какое восхитительное тело у моего мужа!

— Такая чувствительная, нежная девочка, — шепчет муж, и я сама нахожу его губы.

Он отзывается мгновенно, проникает в меня языком, а снизу толкается пальцем. Там настоящий потоп, раздаются хлюпающие звуки, но мне больше не стыдно. Может потому, что моему мужу это нравится, он упирается лбом в плечо, покрывает поцелуями, прикусывает ключицу. И я снова выгибаюсь.

— Теперь ты меня потрогай, — он берет мою ладонь, тянет вниз и накрывает ею тугую головку члена.

Конечно, я знаю, как выглядит мужской член, но я не подозревала, какой он шелковистый и гладкий наощупь. Муж двигает моей рукой, задает темп, и я подстраиваюсь. Он снова завладевает моим ртом, наши языки танцуют какой-то дикий, сумасшедший танец.

— Ты была у врача? — зачем-то спрашивает муж, дыша мне в ухо тяжело и перерывисто.

— Да, — во рту сухо, язык прилипает к гортани, — есть справка… у мамы… Она… водила…

— Хорошо, — он гладит мои волосы, палец выходит из меня, и я чувствую у входа разгоряченную плоть.

Мне немного страшно. Снова хватаюсь за плечи, его мышцы напряжены, отчего кажутся каменными. Снизу возникает сумасшедшее чувство распирания, инстинктивно отодвигаюсь, но муж вдавливается сильнее, и я оказываюсь полностью обездвижена.

— Что ж ты такая тугая, а? — выдыхает он рвано, резко толкается бедрами, и меня будто насаживают на раскаленный железный стержень.

Я не просто кричу. Я ору.

Рот зажимает рука, пахнущая моими соками, а надо мной нависает грозное лицо мужа. Только я его почему-то не вижу. Только слышу:

— Это как, блядь, называется? Ты что, девственница?

Глава 2

— Я… Ты… — меня переполняет обида, в груди все горит. И промежность горит. Слезы сами текут из глаз, а я не могу их вытереть. Руками упираюсь в плечи мужа, пытаясь его с себя столкнуть.

Наивная. Как можно столкнуть с себя бетонную плиту?

— Ты же сам хотел… Вам же всем нужны… Вы сами говорите… — лепечу беспомощно.

Мама каждый раз, когда заводила разговор о замужестве, повторяла, что мужчины ценят девственность. И все хотят брать в жены только девственниц. Почему тогда мой муж себя так странно ведет? Если бы я только могла задать все эти вопросы, но язык еле шевелится.

— Кто мы? — тупит муж.

— Мужчины, — я не сдерживаюсь и всхлипываю, отворачиваясь, — вы помешаны на девственницах.

— Пиздец… Ой, прости, — спохватывается муж и переносит вес на локоть. Второй рукой берет меня за затылок и поворачивает обратно. — Ну все, тихо, тихо, чшшш… Не плачь… Расслабься, сейчас боль уйдет. Все будет хорошо, маленькая, я просто не знал…

Он вытирает ладонью мои мокрые щеки, а потом касается их губами, высушивая, и снова покрывая поцелуями. И я действительно расслабляюсь, уступая его магнетизму.

— Соленая девочка, — слышу, как он улыбается.

Муж целует меня в губы, но теперь совсем по-другому, не так как сначала, и я сама не знаю, как мне нравится больше. Рвано и порывисто или вот так, нежно и глубоко? По-всякому нравится…

— Лейла знала, что ты… девочка? — шепчет он мне на ухо.

На слове «девочка» мужской голос срывается на хрип, и по телу пробегает дрожь. Это звучит слишком интимно, и я как дура, вместо того чтобы обижаться дальше, чувствую, как в груди снова зарождается исчезнувшее томление. Оно вытесняет и обиду, и даже боль, хоть твердый горячий член по-прежнему внутри меня.

Кажется, он достает до легких, потому что дышать все еще тяжело. Но ощущение жжения уходит, сейчас я чувствую только, как изнутри давит и распирает. И пульсирует…

— Знала, — отвечаю шепотом, а сама начинаю медленно ерзать под тяжелым телом, сжимая стенки влагалища, — мы с ней были у врача.

Муж издает непроизвольный стон, заглядывает в лицо.

— Что ты делаешь, мелочь? Дразнишься?

И толкается в меня бедрами. Тоже стону, но не от боли. Мощный разряд молнией пронизывает снизу и волнами расходится по телу.

— Что это? — изумленно таращусь на мужа, а он снова толкается, на этот раз сильнее.

Сладкий разряд и волны. Это не оргазм, но это так восхитительно, что хочется еще. Больше и больше. До разрядки далеко, я будто стою у подножия вершины, до которой мне надо добраться.

Вскрикиваю, подаваясь навстречу, и цепляюсь пальцами за простыню.

— Это секс, мелочь, — хищно скалится муж, — и я сейчас кончу, если ты будешь так давать. Давно я, блядь, себя скорострелом не чувствовал.

Он разводит мои ноги сильнее, берет руками под ягодицы и двигается, двигается, двигается во мне, а я то хватаюсь на его шею, то снова цепляюсь за простыню. С каждым его толчком меня уносит вверх, все ближе к вершине.

— Я хочу, чтобы ты кончила со мной, маленькая, — слышу горячий, исступленный шепот где-то там, вне затуманенного сознания. Киваю и сглатываю накопившуюся слюну.

Муж встает на колени, подтягивает меня выше, и я чувствую его пальцы на моей разгоряченной, истерзанной плоти. Он собирает соки нашего с ним общего возбуждения, и когда его палец находит клитор, выгибаюсь дугой.

Мне кажется, я что-то бессвязно говорю, но я ничего не слышу. В ушах гулко шумит кровь, в висках пульсирует. Мой муж мерно вбивается в меня до упора, в том же ритме стимулируя клитор, а я извиваюсь под ним, кусая себя за пальцы.

Громкие хлопки тела о тело, хлюпающие звуки, наши с ним стоны — это сумасшедшее крещендо достигает верхней точки, и у меня в голове взрываются звезды, а по телу волнами идут сладкие судороги.

Муж не ложится, падает на меня, из его грудной клетки вырываются рваные хрипы. Мускулистое тело так напряжено, что мышцы кажутся каменными. Член становится просто огромным и начинает ритмично сокращаться.

Внутрь меня выплескивается теплая жидкость, муж делает еще несколько движений, вдавливаясь в меня до основания. Как сквозь туман слышу свои крики, которые заглушаются его протяжным стоном.

— Блядь, девочка, тебя что, под меня делали? — слышу исступленный шепот, но пересохшие губы отказываются подчиняться, и я только стону в ответ.