Случайный папа для близняшек

Пролог

* * *

— УЛЬЯНА —

— Ты кто такая?! — в прихожей моего дома стоит огромный злой мужик.

Одет он в тёмно-синие джинсы и дублёнку нараспашку.

Под дублёнкой тело... Накачанный пресс, мускулистая грудь с буйной тёмной порослью.

Рожа у мужика небритая и злая.

Волосы на голове всклокочены.

От него исходят волны гнева.

В руках спортивная сумка.

Он разжимает пальцы, и сумка с глухим стуком падает у ног незнакомца.

Я поражаюсь тому, что мужчина невероятно высок.

Это просто йети какой-то.

Сердце моё тяжело ударяется в рёбра, адреналин с рёвом проносится по всему телу, когда он делает шаг навстречу.

— Не люблю повторять дважды, — голос у него раздражённый и чуть сиплый, словно он простужен.

Срабатывает материнский инстинкт – любой ценой защитить своих детей. Нельзя допустить, чтобы этот мужик прошёл дальше в дом. Надо его прогнать.

Но кричать и бросаться на мужика не вариант. Он огромный и злой.

Надо как-то вежливо его выпроводить.

И вообще, как он проник внутрь?

Я точно помню, что заперла двери!

— Это вы кто такой и что вам здесь нужно? — вырывается у меня гневное. И тут же быстро добавляю: — Впрочем, неважно. Просто покиньте мой дом. Немедленно. Пожалуйста.

Его губы кривятся в злой усмешке.

С языка мужчины срывается едкое:

— Твой дом? Дамочка, ты крупно ошиблась. Это не твой дом. Это мой дом. И ты сейчас же вылетишь отсюда. И лучше делай это быстро, пока я ещё добрый.

Меня охватывает страх и недоумение.

— То есть как это – ваш дом? Да кто вы такой? — меня накрывает чувство опасности.

Мужик окатывает меня презрительным взглядом и начинает смеяться.

Смех у него резкий и злой.

Ох, как плохо.

В дом проник психопат.

Раз он полуголый, то, значит, сбежал откуда-то.

Из тюрьмы? Из психушки?

Но в радиусе ста километров нет подобных заведений!

Что же делать?!

Главное сейчас, девочек моих защитить.

Мы с малышками недавно вернулись с прогулки.

Они сейчас в детской. После активной прогулки моментально вырубились, даже не сопротивлялись, когда их переодевала.

И пёс притих.

Надо было не бигля заводить, а овчарку.

В полицию бы позвонить. Но телефон на кухне.

Пока до него дойду, пока наберу сто двенадцать, этот психопат сто раз успеет навредить мне и девочкам.

Если тебя загоняют в угол, лучший способ защиты – нападение.

Но сражаться с агрессивно настроенным мужчиной – схватка не для меня, хоть у меня и боевой характер.

И тут я вспоминаю.

Тянусь в карман жилетки.

Я всегда с собой беру…

Нет, не видеокамеру, а перцовый баллончик.

Хорошо, что я не сняла с себя жилетку. Средство защиты у меня в кармане.

Сжимаю в руке перцовый баллончик и чуть ли не по слогам повторяю свою просьбу-требование:

— Уходите. Сейчас же. Пожалуйста.

На этот раз мой голос звучит уверено, чувствуется, что я взяла ситуацию под контроль. Я так полагаю.

Мужчина запускает пятерню в свои густые и тёмные волосы, лохматит их ещё больше и вдруг резко направляется в мою сторону, открывает рот, чтобы что-то сказать, или наорать на меня, я не знаю.

Инстинкты срабатывают быстрее моих мыслей.

Выхватываю из кармана перцовый баллончик и со всей силы жму на кнопку распыления.

Струю направляю точно в лицо этого гиганта.

— А-а-а-а! Су-у-к-а-а! — раненным бизоном орёт незваный гость и хватается за лицо.

Морда у него моментально краснеет и опухает.

От вопля мужика просыпаются мои девочки и заводят свою сирену, от которой оглохнуть может весь загородный посёлок.

Из спальни малышек выскакивает перепуганный пёс.

Он тоже вставляет свои пять копеек. Лает оглушительно на сверхзвуке.

А я думала, что мой бигль добрейший пёс, но он вдруг вцепляется в ногу незнакомца и его хватка кажется железной.

Пёс Алмаз показывает, кто тут в доме хозяин.

Мужик прекращает орать, он пыхтит и резко дёргает ногой, сбрасывает с себя собаку.

Мой пёсель отлетает к стене и больно ударившись, издаёт жалобный скулёж.

Глава 1

* * *

— УЛЬЯНА —

— Манюня, Катюня, вы в своём репертуаре! И что я скажу хозяйке дома? — мой голос хоть и бодрый, но нотки паники присутствуют.

Мои трёхлетние малышки – истинные ангелочки.

Они очаровательные, прекрасные создания.

Они – мои любимые доченьки, мои благословенные близняшки, несмотря на то, что имеют суперспособность в считанные минуты превращать идеальные помещения в царство хаоса.

А ведь мы только-только заехали в этот чудесный загородный дом.

Не прошло и трёх часов, как комната резко изменилась.

Пока я готовила обед, малышки успели проявить свои таланты.

Машенька кричит изо всех сил, тренируя лёгкие и голосовые связки, молотит кулачками по деревянному полу. Её не устраивает, что закончилась красная краска.

Нет, это не краска.

Она где-то раздобыла жидкую алую помаду и перепачкалась ей с ног до головы.

Досталось сестрёнке.

Досталось светлым шторам, бежевому креслу, кроватям, стенам, игрушкам.

Досталось и нашему псу породы бигль – Алмазу.

Другая моя чудесина, Катюша с энтузиазмом отрывает куски от рулона туалетной бумаги и бросает их в уже приличную кучу.

Алмаз прыгает, хватает и с упоением терзает бумагу, а малышка продолжает своё творчество.

Я окидываю взглядом царство хаоса и стону в голос.

Спальня завалена разбросанными игрушками и другими вещами.

Комната перепачкана помадой ядрёного красного цвета.

Малышки добрались не только до туалетной бумаги, но и до упаковки с бумажными полотенцами, размотали рулоны по всему периметру комнаты, и теперь они украшают паркетный пол вместо ковров.

Пёс с радостью помогает девчонкам наводить «порядок».

Осторожно переступая через раскиданные по полу вещи, добираюсь до своих крошек.

Поднимаю обеих с пола и несу в ванную, буду их отмывать.

— Не-е-е-еть! А-А-А-А! — кричит Манюня и дёргается у меня подмышкой.

— Пу-у-у-т-и-и-и-ы-а-а-а-а! — поддерживает сестру Катюня и извивается как червяк на крючке.

Собака путается под ногами и громко лает, выражая то ли протест моим действиям, то ли, наоборот, поддерживает.

— Удивительно, какие вы у меня громкие, — ворчу я.

Мои слова тонут в криках малышек и лае пса.

Перехватываю дочерей поудобнее, и опускаю их в огромную ванну.

— Сейчас будем отмываться! — говорю строго и стягиваю с них перепачканную одежду. — А потом будем кушать!

После я постараюсь отмыть, оттереть, отстирать ту жуткую помаду.

Я клятвенно обещала коллеге, что её дому ничего не угрожает, что когда буду съезжать, всё останется таким же чистым, как и во время заезда.

А ведь это только первый день, а я на месяц «сняла», точнее, коллега с работы за недорого позволила пожить в чудесном загородном домике на берегу потрясающего озера. Она в сезоны сдаёт этот дом за кругленькую сумму.

Сейчас не совсем сезон, поэтому мне аренда обошлась почти даром. Единственное, она говорила, что в доме есть полноценная детская. Но оказалось, что это просто гостевая комната с двумя узкими кроватями. Правда, комната очень хорошо, даже шикарно оформлена и обставлена.

Хозяйская комната, в которой я и поселилась вообще вершина уюта, стиля и роскоши.

Да-да, я оценила качественный текстиль, добротную мебель и вообще дизайн.

И кухня обалденная.

И гостиная.

Подвал с котельной меня тоже поразил. Техника вся самая лучшая.

В доме три санузла, потрясающая терраса.

На территории дома беседка, баня, зона с мангалом, тандыром.

И сам участок великолепный, поработал ландшафтный дизайнер, и наличие озера меня очень радует.

Сейчас весна идёт. Оттепель настаёт. Снег ещё не сошёл, но первоцветы уже показались.

Воздух здесь упоительный.

Пейзаж такой, что закачаться можно.

Тишина, красота. Идеальное место для отдыха.

И соседи все далеко друг от друга, что немаловажно.

Две мои егозы скоро тоже оценят прелести этого места.

Боюсь только, что после каждой прогулки буду дочек стирать в машинке. И пса тоже.

Отмыв девочек и частично собаку, мы идём обедать.

Как всегда, одна моя дочурка спокойно и с аппетитом кушает, а другая показывает свой характер.

Катя уплетает за обе щёки, а Машенька куксится и отказывается есть куриный рулет и варёные овощи.

Не хочет и всё тут. Предлагаю творожную запеканку. Её тоже не хочет.

Глава 2

* * *

— УЛЬЯНА —

Я сначала теряюсь, мужчина чересчур уверен, что он хозяин дома.

Погодите, а вдруг, моя коллега не единоличная хозяйка? А второй хозяин и не в курсе моего приезда.

Засада.

Вынудив взять себя в руки и не паниковать, я делаю шаг к незнакомцу, опускаюсь перед ним на корточки и осторожно спрашиваю:

— Пожалуйста, сначала скажите, кто вы?

Мой пёс присаживается рядом со мной. Алмаз вываливает язык и ждёт, что будет дальше.

Мои малышки прекращают реветь и своим плачем рвать мне сердце.

Мужчина приподнимается на локтях, как-то недобро усмехается, из опухших глаз его текут слёзы, но он называет себя:

— Дубов Иван Николаевич. Я хозяин этого дома. А кто ты? И что ты здесь забыла?

Я гулко сглатываю.

Но сердцебиение восстанавливается.

— Ну? — хмурится этот Дубов.

Его недовольный голос начинает действовать мне на нервы.

Я неуверенно тру шею и не знаю, что делать.

Назвать ему настоящее имя?

А вдруг он никакой не хозяин дома, а псих, маньяк, убийца?

— Дамочка, не беси меня ещё больше, — произносит он таким ледяным и жёстким тоном, что я непроизвольно вздрагиваю, по спине пробегает холодная волна страха и это не укрывается от мужчины.

Он впивается в моё лицо взглядом, от которого мне ещё больше не по себе.

А вдруг у него с собой оружие?

Кожу лица начинает щипать под его пристальным взглядом.

Я прямо чувствую, как краснею, и тепло приливает к коже… Чесаться начинает…

Стоп!

Похоже, частицы перцового спрея, что попали на меня, вызвали у меня аллергическую реакцию.

Иван тут же усмехается и говорит:

— У тебя лицо покрылось красной сыпью. Не ожидала? Похоже, я буду не один страдать от твоего безрассудства.

Безрассудства?

Он поднимается с пола, я тоже вскакиваю, возмущённая его словами.

Алмаз тут же облаивает Ивана.

Этот Иван Дубов, если это настоящее имя, не из нашей стаи, а значит, незнакомцу пора убираться с нашей территории. И я полностью разделяю логику и желание своего пса прогнать этого типа.

Мужчина подходит ко мне очень близко. Я делаю шаг назад и ещё шаг, а он наступает на меня. И вот я прижата спиной к стене.

Прикладываю вспотевшие ладони к прохладной поверхности дерева и начинаю тяжело и часто дышать.

Страх возвращается.

И бежать некуда.

Он подходит совсем близко.

Между нами расстояние в две мои ладони. И я отчётливо ощущаю жар, исходящий от Ивана.

А ещё мужчина огромен. Гигант просто.

Он небрит и выглядит злым.

Тёмные волосы нуждаются в парикмахерских услугах, – чтобы их помыли и постригли.

А ещё ему неплохо бы побриться.

И помыться не мешает, а то пахнет от него… мужчиной.

Под дублёнкой у него ничего нет.

А ещё Иван Дубов выглядит уставшим, даже измученным. Не просто уставшим, а измученным, как будто каждый день его прожитых лет дался ему очень нелегко.

У него не классически красивое и слащавое лицо, как в рекламе, оно у него сильное, волевое. И приковывает к себе взгляд.

Он долго смотрит на меня.

С моего языка само срывается:

— Самарцева Ульяна Сергеевна. Это… м-моё имя.

Он приподнимет смоляную бровь и снова недобро усмехается.

— И-и-и? — протягивает он издевательски. — Я не знаю никаких Самарцевых. И тебя впервые вижу.

Как и я тебя. Псих.

— Я сняла этот дом. Моя… к-коллега в сезон сдаёт в аренду… дом… Мою квартиру затопили и пока там ремонт, она сдала мне дом… Пока на месяц… Вот. И я с детьми приехала.

К моему огромному огорчению мой голос звучит жалко, беспомощно и тоньше обычного. Я говорю так, будто оправдываюсь.

Я всё ему сказала и на его лице должны были появиться хоть какие-то эмоции. Но ничего нет. Он просто глядит на меня, словно оценивает.

— Могу ей позвонить, она подтвердит… Только мне телефон взять нужно…

Делаю попытку сбежать от него на кухню. Там мой телефон, я позвоню или коллеге или сразу в полицию. Плохая идея. Ведь я даже пикнуть не успею, как он пришибёт меня.

— Какая тупая случайность, — вдруг говорит Иван.

Наконец, он отходит от меня, и я облегчённо вздыхаю.

— Не понимаю вас… — произношу вяло.

Эта стрессовая ситуация меня довольно сильно выхлестнула и я теперь ощущаю, что абсолютно без сил.

Глава 3

* * *

— УЛЬЯНА —

Как оказалось, Иван есть хотел.

Мои ангелы тоже запросили кушать.

Теперь уложить их будет сложно.

Придётся кормить, хоть это и не по режиму, да и на ночь детям вредно. Но ты это скажи трёхлеткам, будет море слёз, крик, топот ножками и швыряние игрушками.

Ладно, так и быть, они поковыряются в тарелке, выпьют тёплого молока, потом может, сразу и заснут.

Пришлось разогревать поздний ужин.

Рулет ещё остался. Думала, на завтрашний обед будет. Не будет.

Но одного рулета для мужчины будет мало. Мужчину кормить надо. Ему вообще надо много еды.

Достаю пачку итальянских макарон в виде разноцветных бантиков из твёрдых сортов пшеницы.

Девчонки их очень любят. Особенно кидаться ими друг в друга.

Помимо макарон решаю мужчине сделать салат из овощей. Помидоры, огурец, салат, зелень и сметана. Просто и вкусно.

Хлеб домашний.

Девочки со мной на кухне.

Я их на время заняла. Думаю, вы догадались, чем.

Каждая в руки получила планшет. Зараза редкостная.

Стараюсь ограничивать времяпровождение за планшетом или телефоном, но иногда это палочка-выручалочка.

Девочки при мне. Я знаю, что они сейчас не нашкодят. Я смогу спокойно разогреть и приготовить поздний ужин, а Иван починит воду.

Ещё он сказал, что помоется и переоденется, что весьма неплохо.

Нечего передо мной с голым торсом ходить. Всё-таки я женщина незамужняя… Мужчины давно не было…

Так, куда это мысли поскакали?

Ну-ка! Брысь!

И гормоны! Ну-ка, всем тихо и смирно!

Посматриваю на девчонок.

Они сидят на кухонном диванчике и напоминают мне сонных котят.

Но от экрана не отлипают.

Я бы и сама не прочь завалиться спать. Чувствую себя разбитой. Эта нелепая ситуация с домом и стресс вымотали меня так, будто я двое суток не спала. Адреналин схлынул и теперь наступил откат.

С утра нужно как можно раньше собраться и покинуть чужой дом.

Хотя-я-а-а… Надо сначала убрать за собой беспорядок.

Я ведь так и не очистила обивку. И шторы. Может, скажу Ивану, что оплачу клининг?

Боже мой, какой стыд. И как я могла так ошибиться с домом?

Ведь сразу поняла, что что-то не так.

Детской не оказалось, хотя Анна говорила о полноценной детской комнате на двоих.

Дура.

Какая же я дура.

Выставила себя последней кретинкой.

Ещё и напала на Ивана, облила его перцовым газом. Представляю, что он обо мне подумал. Что я психопатка.

Кстати, антигистаминные и он, и я выпили. На всякий случай.

Так, ужин готов.

Накрываю на стол.

Мысли у меня мрачные.

Переживаю отчего-то, а вдруг ему мой рулет не понравится? Скажет, что преснятина? И салат простецкий…

Так, стоп. С чего это меня вдруг заботит мнение чужого мужчины о том, как я готовлю?

Я хорошо готовлю и я это знаю.

Разливаю тёплое молоко по стаканам для дочек.

Потом надеваю на малышек пластиковые нагрудники. Они даже не сопротивляются.

Раскладываю их стулья и пододвигаю к столу, я эти стулья с собой привезла.

Зеваю широко и со звуком, едва не вывихнув себе челюсть.

Спать хочу, что атас. Но фигушки мне.

Зато Алмаз уполз спать. Собаки на кухне не видно. Или Иван его с собой забрал?

— Ну что, ангелы мои? Будете кушать или передумали? — спрашиваю своих красавиц.

Катюша отлепляется от экрана, тоже зевает и кулачком трёт глазик.

Кивает непонятно, то ли будет, то ли нет. Значит, просто поковыряется в тарелке.

Зато Машуня, егоза, энергично подпрыгивает на месте и радостно сообщает:

— Буду! Куша-а-ать!

На кухню приходит хмурый Иван.

Волосы влажные. На непокорных кончиках капли воды свисают.

На шее осталась несмытая пена. Видимо, торопился помыться.

И он одет. Белая футболка облепляет его торс как вторая кожа. Серые домашние штаны из тонкой ткани, подчёркивают мышцы и все выпуклости.

Он босой. Ступни длинные, узкие. Хорошие ступни.

Впрочем, Иван, что одетый, что раздетый, всё одно, мои гормоны делают на него стойку.

Гадство.

— Всё готово, — произношу напряжённо и ковыряю спинку детского стула. — Как вода? Получилось спасти систему в той ванной? Всё будет работать? Или не спасти?..

Глава 4

* * *

— УЛЬЯНА —

Утро добрым не бывает.

Истина.

От неудобной позы затекла нога, поясница заклинила и вообще, чувствую себя качественным замятышем.

Приходит мысль, что противоаллергические вообще-то имеют побочку в виде сонного действия. И почему об этом я вспомнила только сейчас?

Я быть может, ещё лежала и жалела себя, но вдруг слышу искристый детский смех, лай собаки и моего носа настигает аромат бодрящего кофе и блинчиков. А вот блинчики, походу сгорели.

Я моментально прихожу в себя.

Подрываюсь с дивана, как очумелая, и стону в голос, хватаюсь за спину, так как моя поясница не рада столь резким движениям, да ещё после беспокойного сна на жутко неудобном диване.

Ещё и в голове тюкать начинает.

И это только начало дня, а я уже как развалина.

Шикарно.

Приехала за город набраться здоровья, хорошо отдохнуть, а по итогу как кретинка вляпалась в коричневую субстанцию и получаю пока тонну стресса.

За окном удивительное утро. Птицы чирикают. Солнце, очевидно, решило поставить рекорд по количеству тепла и света.

Мне бы улыбнуться, порадоваться такому чудесному утру, но вместо этого чувствую дикое раздражение, даже злость.

Ещё и страх за детей сжимает мне сердце до предынфарктного состояния.

Ковыляю из спальни прямиком на звуки смеха своих девочек.

Конечно, они на кухне.

Вхожу, уже рот раскрываю, чтобы начать ругаться и застываю памятником самой себе.

Сонный и немного растрёпанный Иван стоит у плиты и готовит омлет. Выглядит мужчина сногсшибательно. Ему идёт эта растрёпанность, мятая футболка и домашние штаны, облегающие все выпуклости и впуклости.

Алмаз крутится у его ног, явно выпрашивая что-то вкусненькое.

Близняшки – в розовых пижамах, ещё неумытые и тоже лохматые – со счастливым визгом и со всей дури скачут по кухонному дивану. Иван даже слова им не говорит.

Как из дивана ещё пружины не выскакивают?

Над холодильником включён телевизор и показывает утреннюю музыкальную передачу, но вопли моих девчат перекрывают любые звуки.

Девочки с хохотом лупят друг друга маленькими декоративными подушками, они счастливы. С утра в них столько кипит энергии, что хватило бы запустить ракету в космос. Поэтому призывать их к порядку – дело безнадёжное.

При виде радостных мордашек моих девочек и потрясающего мужчины на кухне, который готовит и ведёт себя так, будто он их папа, у меня тоскливо сжимается сердце.

На глаза вдруг наворачиваются слёзы. Часто моргаю и прогоняю неуместные эмоции.

Перевожу взгляд с детей на стол.

Стол, кстати, уже накрыт.

В центре стоит блюдо с огромной горой блинов – толстых, пористых и откровенно пригоревших.

Рядом открытая банка сметаны.

И открытая банка сгущёнки, ещё полная, – вот уж чего не должны увидеть мои малышки!

Девочкам Иван налил молоко, они уже его выпили, судя по пустым стаканам и белым каплям на дне.

Надеюсь, он не холодное им дал?

Для меня Иван сделал свежевыжатый апельсиновый сок.

Догадался, что люблю такой сок, когда увидел ту гору апельсинов, что я привезла?

Сама кухонная зона выглядит как после бомбёжки. Всё уставлено мисочками-плошечками-сотейниками, естественно грязными.

Всё моё лирическое настроение сходит на «нет» при мысли, что этот срач придётся мне, что ли убирать?

Наконец, меня замечают.

Первым видит меня Иван.

— О, Ульяна! Уже проснулась? Садись за стол, я почти закончил. Кофе со сливками будешь или просто чёрный? Или ты чай пьёшь?

— Кофе. Со сливками, — говорю озадачено.

И он как по волшебству, начинает делать для меня кофе.

Малость обалдевшая, прохожу к столу. Пока дети не увидели сгущёнку, убираю её в холодильник.

Потом сажусь за стол, выпиваю апельсиновый сок, Ваня ставит передо мной тарелку с пышным дымящимся омлетом.

Омлет с томатами черри, беконом и зеленью. Выглядит шикарно, пахнет умопомрачительно. Рот наполняется слюной.

Вторую тарелку с завтраком ставит для себя.

— Прости, блины не получились, — с виноватой улыбкой говорит мужчина. — Единственное, что я умею готовить – это омлет, причём любой. И яичницу. На этом мои кулинарные таланты заканчиваются. Кстати, твоим дочкам омлет должен понравиться. Я старался.

Хочу сказать, что Кате и Маше нельзя пока такой омлет, как Иван говорит:

— Девочкам твоим приготовил тот самый знаменитый советский омлет. А мы с тобой будем есть обычный современный.

— Э-э-э… — кошусь на плиту и не вижу второй сковороды.

Глава 5

* * *

— ИВАН —

Она ухала. И увезла этих шкодливых, но таких милых девчушек.

Удивительно, как сразу тихо стало в доме.

Тихо. И одиноко. Даже в ушах звенит.

Всегда мечтал, что мой дом будет наполнен детским смехом. И это утро оказалось самым чудесным в моей жизни. Пока Ульяна не психанула.

Эта глупая ошибка позволила мне ощутить, как это, когда в доме находится женщина, дети и собака.

Просто, чёрт возьми, идеальная семья, моя мечта, которая на мгновение воплотилась в реальность.

Звоню другу, которому ещё с вечера наговорил сообщение, обрисовал ситуацию, над которой он долго ржал.

— Привет, братан, — сонно отвечает Артём Зарецкий на мой звонок.

— Долго спишь, — хмыкаю я и опускаюсь в кресло на веранде.

— Ночь была бурная, так что… — смеётся Артём и тут же спрашивает: — А у тебя как? Новая семья дала жару?

И тут же ржёт, как конь.

Жду, когда друг отсмеётся, и говорю со вздохом:

— Уехала уже.

Слышу шум на той стороне, это друг отправляет в душ свою очередную пассию, говорит ей всякие пошлости. В ответ слышу женский смех.

— Может, я не вовремя? — спрашиваю друга.

— Не, всё норм. Ты вовремя позвонил, ей как раз пора уходить, а то задержалась, а я предлог не мог найти, — отвечает друг и слышу, что он включил кофемашину. — Ты лучше скажи, ты, что ли прогнал свою взломщицу? Ты же сказал, что она красивая женщина, боевая. Ещё и с детьми сразу. И без мужика.

— Мужик, как оказалось, погиб. Военный был. И я не прогонял её. Она сама на дыбы встала. Дети её меня папой назвали, а она как психанёт…

— О, как, — усмехается друг. — А ты думал, она к тебе на шею прыгнет от радости?

Запускаю пальцы в волосы и снова вздыхаю.

— Честно, Тём, вообще не знал, что говорить в такой ситуации и я вообще не думал о её реакции. Просто поплыл, когда услышал это... папа. Попытался извиниться, но не вышло.

— Женщины, — произносит Артём, и я слышу в его голосе улыбку, когда он говорит свою излюбленную фразу: — Вань, ты же знаешь, что любая женщина пойдёт за мужчиной туда, куда она хочет.

— Ещё бы знать, куда она хочет, — произношу задумчиво.

Вроде я ни в чём и не виноват, но чувствую себя ничтожеством.

Слышу, как друг делает глоток бодрящего напитка, потом спрашивает меня:

— Ну? И что ты теперь собираешься делать? Ты же позвонил не просто так, чтобы сообщить, что она съехала, и что вы поссорились.

Пожимаю плечами, хотя Артём этого и не видит.

— Понятия не имею, что теперь делать, — произношу разочарованно.

— У тебя есть два варианта. Первый – оставить всё как есть, и жить дальше. Случился странный инцидент, да и чёрт с ним. Было и было.

— А второй? — хмыкаю я.

— Второй – начать знакомство сначала.

— Даже не представляю, как это сделать… — говорю озадачено и тру подбородок. Надо бы побриться.

— Как-как? Дубов, ты как будто вчера родился! — ржёт Зарецкий. — У тебя будто никогда женщин не было.

— Было, Тём и много, но как-то никогда не надо было их добиваться. И не было у меня женщин с детьми.

— У меня тоже. К счастью, — усмехается друг. — Но всё когда случается впервые. Если тебе понравилась эта девочка и её девочки, то бери ситуацию в свои руки. Иди, завоёвывай её.

— Неприятно это признавать, но ты прав, — говорю с ворчание.

— Я всегда прав, — смеётся Зарецкий. — Только не мчись к ней прямо сейчас. Выдержи паузу. Пусть она подумает над своим поведением, между прочим, такими мужиками как ты не разбрасываются... А, кстати, а ты уверен, что у неё никого нет?

— Если бы кто был, она не приехала бы в загородный дом одна с детьми, — отчего-то я стопроцентно уверен, что Ульяна свободна от отношений.

— Логика есть, только женщина и логика вещи несовместимые. Ты сразу не напирай, прощупай ситуацию, — учит меня жизни Зарецкий.

— Терпеть не могу, когда ты прав, — смеюсь на его слова. — Спасибо за совет, брат.

— Обязательно потом позвони мне и расскажи, как всё прошло, — веселье так и прёт из Артёма. — Жуть как интересно, что из этого всего выйдет. А то может ты, Дубов, скоро покинешь клуб холостяков и пополнишь клуб подкаблучников?

Я усмехаюсь во все тридцать два зуба:

— Смотри, Зарецкий, как бы тебя не придавил кто каблучком. Пока!

Не жду ответа друга и сбрасываю вызов.

Снова тру подбородок.

Да, нужно побриться и привести себя в порядок.

Вчерашний день прошёл непросто, потом вечер выдался весьма незабываемо. Получал я по морде и не раз, но вот перцовым газом – впервые.

Глава 6

* * *

— УЛЬЯНА —

Если изначально что-то пошло не так, то это знак свыше – всё и дальше пойдёт кувырком.

Вечером, когда я и девочки больше всего нуждаемся в отдыхе и тишине, происходит катастрофа.

Собираюсь, значит, после хорошей прогулки искупать малышек, как вдруг с диким визгом из туалета вылетает перепуганная Катюша.

У меня душа в пятки уходит.

В голове тысяча и одна мысль, что могло произойти.

Честное слово, от визга моей девочки я, наверное, наполовину поседела.

Манюня тоже перепугалась и начала икать.

Алмаз громко загавкал и помчался к ребёнку.

— Мама! Та-а-ам! А-а-а! — прокричала дочь, и пальчиком указала на туалет.

— Боже мой… Что произошло… — просипела я. От страха за ребёнка у меня голос пропал.

Вхожу в туалет, а там действительно А-а-а…

Зажимаю нос и рот ладонями. Мня едва не выворачивает от жуткого зрелища и вони.

Катастрофа! Нет, это КАТАСТРОФИЩЕ!

Теперь я знаю, что это был за запах!

Септик переполнился, или где-то что-то в трубах забилось и всё дрьмицо пошло прямиком в дом!

— Поля, ну, тебя с твоими предсказаниями, чтобы что-то поломалось! — прошипела я в панике.

Для меня это оживший кошмар.

Я понятия не имею, что делать, когда ты до чёртиков далеко от города, коммунальной службы нет, ТСЖ нет, никто не придёт, не поможет, не спасёт, а из унитаза льётся вода вместе с тем самым, что никогда не тонет.

Оставаться в этом, пардон, дерьме, да ещё с детками, я не намерена.

Анне выскажу всё по полной программе.

Пусть возвращает мне всю оплату. Ещё должна мне будет.

— Так, быстренько все собираемся! — командую я. — Маша, Катя, собирайте свои рюкзаки.

— А мы куда идём? — сонно спрашивает Машенька и куксится. Ей хочется баиньки. Мне тоже.

— Идём в гости. К дяде Ване, — с тяжким вздохом отвечаю дочкам.

— Уря-а-а-а! — радуется Катюша.

Машенька тоже сразу приободряется.

Я только глаза закатываю.

На минуту оставляю детей одних, предварительно закрываю двери в туалет.

Там атас просто…

Бегу в подвал и перекрываю все краны.

Хотя, трагедия уж случилась. Но мыть и убирать этот кошмар я не буду. Не по нашей вине этот комар.

Потом я с подозрением возвращаюсь к дочерям и спрашиваю своих ангелов:

— Машенька, Катюша, любимые мои зайки, скажите маме, вы сегодня здесь никакие игрушки свои не купали, не мыли, не стирали?

Обе крошки без раздумий мотают головой, мол, нет.

Трёхлетки не лгут.

Я со вздохом облегчения, улыбаюсь им. Значит, это точно не мы виноваты в этой коммунальной аварии.

Помогаю девочкам собрать их вещи, благо сильно мы не распаковались.

Дурдом, честное слово, кочую из дома в дом и обратно.

Иван, наверное, пальцем у виска покрутит, когда явлюсь перед ним.

Надеюсь, он не прогонит нас?

Как-то стрёмно мне идти к нему и просить помощи, проситься приютить нас на время, пока я не найду новое жильё.

Сняла дом у коллеги, называется. Со знакомыми дел лучше не иметь. Никогда.

Когда дети одеты, вещи все собраны, я нервно оглядываюсь, не забыла ли чего. На всякий случай проверяю, что всё везде выключила.

В прихожей бросаю мимолётный взгляд в зеркало.

М-да. Ну и видок.

Впопыхах и на небольшой истерике я выгляжу как психопатка. Взгляд, какой-то безумный, губы поджаты. И нервный тик над бровью, который не скрыть.

Утираю пот со лба и гружу всё и всех в машину.

Что-то моя поездка за город смахивает на подобие триллера.

Пристёгиваю детей в креслах. Собаке командую сидеть смирно и не гавкать, а то разлаялся тут, что голова кругом.

Выезжаю с территории вонючего дома.

Потом закрываю ворота и еду на соседнюю улицу. Мне кажется, эта вонь проникла мне под кожу и все вещи тоже воняют. Кошмар просто!

В голове возникает мысль, а что если Иван уже уехал?

Ну, у меня есть ключ…

Он подходит к дверям его дома, если конечно, он срочно не сменил замок.

Вот будет весело, если он уехал и реально, ключ не подойдёт.

И почему я не обменялась с ним номерами телефонов?

— Уля, ты – тупица, — тихо, чтобы дети не услышали, произношу я и сжимаю руль.

Подъезжаю к воротам, длинно выдыхаю и с явным облегчением произношу:

Глава 7

* * *

— УЛЬЯНА —

Остаток вечера, плавно и незаметно перетёкший в ночь, проходит в приступе активности и организованного беспорядка.

Дети сначала хотели спать, но когда порог для сна был пройден, и я вовремя не уложила малышек, у них открылось второе дыхание.

Про собаку и говорить нечего.

Алмаз как будто слопал тонну энергетика и только что по потолку не носится, громко лая.

Я молилась, чтобы Иван не перепугался гиперактивности моих дочек и в истерике не прогнал нас с самого утра.

Катюня и Манюня радостно визжат, бегают друг за дружкой и за собакой по всему дому.

Никакие мои уговоры, просьбы, рявканья не помогают.

Мне редко удаётся призвать к порядку своих трёхлеток.

Маша пару раз поскальзывается и падает, я замираю в ужасе, лечу к ней, чтобы прижать к груди, утешить, рассмотреть ушиб, поцеловать, полечить его мазью, но у ребёнка такой задор и электровеник в одном месте, что она даже не замечает удара и ушиба.

Вскакивает, будто она неваляшка и несётся дальше.

Катюша умудряется перевернуть на кухне тяжёлый барный стул.

Хорошо, что не на себя и не на сестру.

Никто не пострадал, кроме паркетной доски.

Такими темпами от дома Дубова останутся одни щепки.

Я только закрываю лицо руками и едва успеваю носиться за своими чертовками.

Устаю, как никогда.

Иван смотрит на нас круглыми от удивления глазами.

Он пока молчит. Но лучше бы хоть что-то сказал, а то его молчание меня напрягает. Мне уже кажется, что всё, хана нам. Завтра он нас точно прогонит. Если не прямо сейчас.

— Маша! Катя! Живо успокоились! — выхожу из себя. — Бегом в кровать!

— Гав! Гав! Га-а-а-а-ав! — лай пса перекрывает мои жалкие вопли.

— А-а-а-а-а! — радостно визжат девчонки. Они убегают от меня, хохоча.

За ними остаются следы – запчасти от игрушек, сами игрушки, кусочки еды, откуда, только взяли, всё давно попрятано.

От идеального порядка в доме Ивана даже воспоминаний не остаётся.

И это если не вспоминать испорченные шторы и обивку дивана в гостевой комнате.

Я ловлю Машу, она заводила в их команде с Катюшей.

Утаскиваю её в комнату и Катюня сразу перестаёт носиться, топает за нами.

Алмаз семенит следом.

— Пусти-и-и-и! — хохоча, кричит Маша и дрыгается, извивается у меня в руках.

— Не пущу! — говорю строго.

С меня пот ручьём льётся.

Подмышками вообще водопад.

Наверное, воняю, как будто искупалась в помойке.

Наконец, мои девочки доставлены в спальню, но наша «битва» перед сном ещё не закончена.

Я готовлюсь к сопротивлению. У меня нет идей, как их угомонить.

— Кто хочет полетать? — вдруг предлагает Иван и подхватывает ничего не подозревающую Катюшу.

Она от неожиданности взвизгивает, но когда Иван начинает её кружить и подбрасывать над головой, да так виртуозно, что у меня сердце замирает от страха, она начинает радостно хохотать и просить ещё.

Мой дочке такой аттракцион очень нравится.

Она счастливо пищит, требует ещё и ещё кружить и подкидывать её.

Естественно, Манюня сначала удивлённо замирает, глядит на сестрёнку, на огромного Ивана, буквально через секунду требует и к себе такого же внимания.

— А теперь твоя сестрёнка полетает, а потом будет сказка. Катя, хочешь сказку? — спрашивает он у моей малышки таким чарующим, таким завораживающим тоном, что любой бы согласился.

— Да-а-а-а! — визжит она счастливо и радостно.

Трудно было не поддаться спокойному, но уверенному голосу Ивана, я сама чуть не говорю, что тоже хочу сказку. Вовремя язык прикусываю.

Он передаёт мне счастливого ребёнка, сам начинает кружить Машеньку, которая приказывает тоном будущей начальницы и манипуляторши, в какую сторону её кружить, насколько выше подкидывать.

Алмаз носится вокруг Дубова и нервно тявкает, будто тоже желает оказаться на сильных руках Ивана и покружиться.

Наконец, дети в кроватях.

Иван, как обещал, рассказывает им сказку. Берёт первую попавшуюся нашу книжку, это «Сказка о глупом мышонке» — стихотворение Маршака.

Он читает с выражением, голоса меняет. Получается смешно и в то же время завораживающе.

Мои девочки, не привыкшие, что сказки им читает мужчина, слушают внимательно, не перебивают. Сами притихли как мышки.

После они требуют ещё сказку и ещё одну.

Иван покорно исполняет их просьбы. Читает до хрипоты.

Думаю, если попросят четвёртую сказку, то я сменю его. Но нет, мои ангелы крепко засыпают.