Служба Смерти. Книга 3

Пролог

Семейной идиллии не вышло. Я не чувствовала себя счастливой родительницей ни после рождения Максима, ни после появления Полины. И если тогда я выжимала из себя все силы, чтобы учиться, воспитывать в одиночку сына и возвращать к жизни Дилана, то теперь я стала матерью особенного ребёнка. Это означало, что о карьере и собственном эго снова можно забыть.

В долгосрочной перспективе моя жизнь выглядела уныло, но, к счастью, мне некогда было киснуть. Меня переполняла любовь к детям.

В конце августа, как и планировали, мы вернулись из Нижнего Волчка в Краснодар. Без мамы сразу стало тоскливее, но теперь я стала мамой второклассника, так что пора было готовиться к началу нового учебного года.

За лето Максим, как и в прошлом году, вырос из всех штанов и ботинок. Пришлось почти полностью обновить его гардероб.

Забот навалилось столько, что частенько я забывала поесть, а вспоминала про голод уже на следующий день. Если бы не помощь сына и не его вездесущие шуточки, я уже давно прозябала бы в депрессии.

Но даже выбившуюся из сил меня было проще рассмешить, чем Дилана. Он, хоть и находился рядом, но в наших с Максимом дурачествах не участвовал.

Отпуск Дилана закончился, и он снова вернулся к работе. Если сравнивать с временами, когда он работал на отца, теперь мы жили гораздо спокойней. Дома мой муж забывал о делах.

Однако работа его нисколько не воодушевляла, хотя, безусловно, он пользовался уважением, даже пару раз получал хорошую премию за заключённые контракты. Дилан говорил, что чувствует себя на работе, как школьник в детском саду, то есть это был совсем не его уровень. Поэтому он уже начал подыскивать вакантные места в других, более крупных и престижных компаниях.

На первое сентября к Максиму ходили мы все. Он был едва ли не самым крупным мальчиком в классе, и это притом, что он моложе своих товарищей почти на год. Он чувствовал себя в школе уверенно, сразу занял центральное место в группе мальчишек, хвастался тем, что летом прыгал со скалы в воду.

На линейке к нам подошла классная руководительница Максима, сказала, что он «самый звездун» и всё время подстрекает других на шалости. Нас попросили внимательнее присматривать за сыном и направлять его энергию в мирное русло. Я пообещала, что сделаю всё возможное, но понимала, насколько это будет непросто.

После линейки Дилан уехал на работу, а мы с Полиной вернулись домой. Я старалась не выходить с ней на улицу утром и днём, так как солнечный свет больно резал ей глаза.

Вечером мы устроили настоящий пир, накупили всевозможных вкусностей. Я заметила, что Дилан, хоть и старался выглядеть весёлым, был как-то подозрительно задумчив.

– Дилан, я вижу тебя насквозь, выкладывай, в чём дело?

Он помедлил, но признался:

– Звонил отец.

– И? – я выжидающе уставилась на мужа.

– Хочет, чтобы я вернулся в его компанию.

– Петро не справляется? – усмехнулась я. – Признаться, я удивлена. Если твой старик снизошёл до того, чтобы просить тебя о помощи, значит, плохи дела.

– Он всё выставил так, будто мне это нужно больше, чем ему.

– А, ну конечно! – не без сарказма воскликнула я. – Старик в своём репертуаре!

– Мне кажется, он сильно сдал в последнее время, – не разделил моего негатива Дилан.

– Гордыня губительна. Или ему больше не из кого тянуть энергию. Надеюсь, ты послал его подальше?

– Какая ты злая, – вздохнул муж.

– Говоришь так, как будто уже согласился снова работать на него.

– Ещё нет. Я сказал, что у меня сейчас всё прекрасно, новая работа вполне устраивает.

– И правильно.

– Но ты права: я соглашусь, – заявил он.

– Нет! – громко запротестовала я.

– Извини, но я сам решу этот вопрос, – твёрдо и уверенно сказал Дилан.

– Ну да, и мы будем видеть тебя раз в неделю! Ладно! Валяй!

– Если я и соглашусь, то на своих условиях, так что не волнуйся и просто прими к сведению.

– А я устроюсь танцовщицей в стрип-бар! – завелась я. – И тоже просто поставлю тебя перед фактом.

– Диана, не зли меня!

– Это ты меня не зли! – повысила голос я. – Ты чуть не умер! Хочешь опять угодить в больницу?

– Успокойся, пожалуйста, ребёнка разбудишь, – одёрнул меня он.

– Не смей прикрываться ребёнком! – уже рычала я. – Если ты снова будешь работать на отца, наша семья развалится к чертям! – мои когти скользнули по поверхности стола и оставили после себя довольно заметные полосы.

– Мама, не надо, – попросил Максим, который всё это время сидел с нами за столом.

В комнате заплакала Полина, я пошла её успокаивать, бросив при этом гневный взгляд на Дилана.

От негодования я разревелась. Не знаю, что именно меня так расстроило. Возможно, страх снова потерять мужа, вдобавок личная неприязнь к Седому щекотала нервы. Какого же хрена этот седой кровопийца опять привязался? У нас только-только всё начало налаживаться. И вот…

Глава 1

Титаническим трудом было достигнуто долгожданное благополучие и стабильность. Когда-то давно сегодняшний день был для меня пределом мечтаний. Я не могу сказать, с каких пор мне стало этого мало: возможно, с того времени, когда мы поняли, что Полина не сможет ходить в детский сад и школу, как все нормальные дети. Это значило, что мне не удастся вернуться к любимой работе после декретного отпуска.

Я утешала себя тем, что дети и Дилан рядом со мной и что мы – семья. Но Дилана мы видели только перед сном и с утра, когда он не пропадал в своих недельных командировках. Полина по-прежнему не замечала людей вокруг себя и к трём годам умела говорить только отдельными словами, стараясь делать это, когда рядом никого нет.

Единственный, кто помогал мне сохранять хоть какое-то равновесие в жизни, это Максим: он водился с сестрой, когда мне нужно было уехать по делам, прибирался дома и очень старался не создавать проблем (я о драках: на каждом родительском собрании мне доводилось выслушивать жалобы родителей одноклассников Максима, в четвёртом классе нам пришлось сменить школу).

Последнее время я начала часто оглядываться назад, пытаться представить себе жизнь без тех роковых ошибок, что были совершены по глупости. Я уверяла себя, что в противном случае наша жизнь была бы похожа на обычную человеческую, как у родителей Дилана. И вот прошло уже три года спокойной размеренной жизни без катаклизмов, Максиму исполнилось десять лет, а Полине – три.

Мне казалось, я сплю: реальность стала как будто ватной, словно это только иллюзия благополучия, а вовсе не то, чего я хотела. Дилан начал превращаться в своего отца, и осознавать это было невыносимо. Гармония покинула нашу семью, и вместо страха потерять друг друга появилась тошнота.

Из бунтарки с ветром в голове я превратилась в домработницу в старом тряпье и с вечным пучком на голове.

«Где моя любимая работа? Где мой волк? Почему я вынуждена скрывать его и делать вид, что вся моя жизнь – это дети и дом? Кто придумал мне такое счастье?» – эти вопросы травили мне душу.

Единственное, что могло спасти меня от гормонального срыва и озверения, это страсть и занятие любовью до полного изнеможения. Увы, даже сил на то, чтобы привести себя в порядок и соблазнить мужа, у меня не оставалось. Я даже не знала, засыпаю я вечером или падаю в обморок.

Упадок в семейной жизни коснулся не только нас. Сашка со Светой всё же расстались. Мне удалось сохранить общение с ними обоими, хотя приходилось скрывать ото всех наши встречи с Сашкой. Никто бы не понял, зачем мне видеться с чужим мужиком и что у нас может быть общего. Конечно, он очень страдал и сходил с ума, когда Света окончательно решила оставить его и переехала к другому мужчине.

Я могла понять Сашку, старалась не замечать его пьяных бредней и отвлекала от меланхолии как могла. Разумеется, Дилану я тоже не говорила, как именно провожу свои редкие свободные от домашних дел часы. А скрывать было что: когда Дилан сообщал, что уезжает в командировку, я давала сигнал Сашке, и мы отправлялись куда-нибудь в другой город охотиться.

Охота превратилась для меня в наркотик. Я называла себя изощрённо извращённым созданием, а Сашка по-прежнему оставался человеком по прозвищу Тысяча огорчений.

Во время наших кровавых прогулок я чувствовала себя всемогущей. Этот мощный прилив адреналина помогал мне продержаться до нашей следующей тайной «вылазки». И охотились мы, как можно догадаться, вовсе не на кабанов и уж тем более не на зайцев. Нашими жертвами становились люди, кто-нибудь из отбросов общества, не вызывающий жалости.

Сашке было всё равно кого резать, а вот я к своим будущим жертвам предъявляла особые требования. Тех, кто не вызывал отвращения, я не трогала.

Бывали и такие дни, когда не находилось достаточно мерзкого человека, чтобы его можно было убить, и тогда я огорчалась и скучала за столиком в каком-нибудь баре, пока Сашка развлекался.

Мой друг любил девушек. То есть он их сначала насиловал, а потом убивал. Как он сам объяснял мне, только испуганные до ужаса особи женского пола могут вызвать у него эрекцию. Света была единственным исключением, но она бросила его, так что он вернулся к своим сексуальным привычкам.

Мужчин Сашка тоже убивал, но без долгих заигрываний и чисто из желания помахать кулаками.

Я старалась не лезть в Сашкины дела. Да, он был беспринципный и лишал жизни вполне себе мирных проституток, но любые мои попытки воззвать к его разуму проваливались. Он называл свои преступления естественным отбором и затыкал мне рот каждый раз, когда я жалела бедных девушек. Уж кто-кто, а я знала, что может вынудить приличную девушку заниматься сексом за деньги.

Прикрывал мои ночные побеги Максим, он думал, что мне просто хочется побыть одной. К счастью, Полина вполне спокойно переносила, когда я уходила на ночь. Старший брат умел позаботиться о сестрёнке, он всегда с удовольствием помогал мне. В этом плане я доверяла сыну гораздо больше, чем мужу.

Но как только я возвращалась и переступала порог дома, извечное раскаяние завладевало мной.

Слишком многое свалилось на Максима в его десять лет; кроме всех домашних забот, он всерьёз занимался борьбой и, по словам тренера, подавал большие надежды, у него уже было несколько грамот, которые он аккуратно сложил в ящик, подальше с глаз, потому что грамоты – это всего лишь бумажки, а ему хотелось получить золотую медаль, победить на соревнованиях.

Глава 2

Дома никого не оказалось, но, судя по пустому чемодану, как попало брошенному в угол, Дилан должен был находиться в городе. И я, впервые за много лет, решила явиться к нему на работу.

Здание компании находилось теперь по другому адресу, почти в самом центре города. Я шла туда, где ничего не знала и где меня не ждали.

Уже по дороге вспомнила, что забыла переодеться дома и привести в порядок волосы, так что мой внешний вид был из разряда: «шла Матрёна с огорода». У меня как-то само получалось всё делать так, чтобы позлить Дилана.

Вот и теперь, направляясь к мужу на работу, я вспомнила, что на мне надето когда-то чёрное, а теперь серо-бурое трикотажное платье, растянувшееся вдоль и поперёк и напоминающее бесформенный мешок, в который стреляли мелкой дробью.

Если бы двенадцать лет назад мне сказали, что я буду выглядеть так, я покрутила бы пальцем у виска. Но увы, тогда я ещё не была знакома с этой жизнью настолько близко. Зато теперь моя видавшая виды душа изнемогала от бессилия и желания забыться долгим сном.

В здании было четыре этажа. Охранник на входе подсказал мне, что кабинет генерального директора находится на верхнем.

Однако попасть в кабинет к Дилану оказалось не так-то просто: на площадке холла за стойкой сидела девушка секретарь.

– Дилан Владимирович у себя? – сходу спросила я.

– Сейчас идёт совещание. На какое время вам назначено?

– Ни на какое. Я его жена, мне нужно срочно поговорить с ним.

– А… Минуточку, пожалуйста, – секретарша удивлённо захлопала ресницами, взяла телефонную трубку и кому-то позвонила. – Катя, ты можешь выйти ко мне? Хорошо… – затем она снова подняла на меня свою хорошенькую головку и сказала. – Сейчас подойдёт заместитель директора.

– Лучше позвоните самому директору и сообщите ему.

– Я не имею права беспокоить его во время совещания, – нарочито вежливо ответила она.

Тут послышалось звонкое цоканье каблуков, к нам направлялась строго, но в то же время сексуально одетая женщина примерно моего возраста. Она оглядела меня с головы до ног и обратилась ко мне уже менее любезно, чем первая:

– По какому вопросу хотите попасть к директору?

– По личному.

– К сожалению, Дилан Владимирович сейчас не может вас принять, если вам не назначено.

– Что ж, тогда я дождусь, пока совещание закончится, – стояла на своём я.

Девушки переглянулись. Первая сказала:

– Она утверждает, что приходится Дилану Владимировичу супругой.

– Насколько я знаю, у него нет жены, – строго и с уверенностью ответила вторая.

– Значит, вас в это не посвящали, – огрызнулась я. Меня ход разговора начал порядком бесить.

– В таком случае будьте добры ваш паспорт?

Мне хотелось ткнуть ей в лицо штампом, но с собой у меня не оказалось ровно никаких документов.

– Я не советую грубить мне, – негромко, но чётко и выразительно ответила я. На руках у меня начали расти когти.

Катя, по-прежнему смотревшая на меня сверху вниз, сказала своей коллеге вызвать охрану.

Поняв, что дождаться Дилана мне так и не дадут, я оттолкнула вставшую у меня на пути Катю и широкими шагами направилась к кабинету. Однако женщины настолько боялись, что я всё-таки войду в кабинет, что настигли меня у самых дверей и схватили за руки.

Я со всей силы пнула дверь ногой, а затем стала отбиваться от двух холёных дамочек модельной внешности. Мои когти разорвали блузку одной из них, и я усилием заставила себя немного успокоиться, чтобы не озвереть полностью.

Наконец, дверь открылась и появился Дилан. Его лицо было искажено гневом до такой степени, что на мгновение я приняла его за помолодевшего лет на тридцать Седого.

– Дилан Владимирович, – виноватым голосом запищала секретарша, прикрывая торчащий из порванной блузки кружевной бюстгальтер, – эта женщина хотела попасть к вам. Мы пытались…

Он не стал тратить слова на разъяснения и жестом показал, чтобы я вошла в кабинет. Дверь за нами с грохотом закрылась.

– Альбина, свободна, – обратился он к некой особе, сидевшей за его столом.

Та встала, поправила свою большую упругую грудь, выпадающую из блузы со слишком глубоким вырезом, и, картинно виляя задом, направилась к выходу. Уже на пороге она оглянулась и сладким голосом пропела:

– До скорой встречи!

Дилан посмотрел на неё так, словно хотел убить, он заметно нервничал. Я выжидала, пока в помещении наступит тишина, мне хотелось убежать оттуда прочь, но это был бы слабый ход.

– Зачем пришла? – первым задал вопрос он.

У меня не сразу нашлись слова для ответа, с минуту я боролась с эмоциями.

– Мне нужны деньги.

– Нет.

– А на других баб ты не жалеешь денег? – сорвалась я.

Меня сводила с ума мысль, что я только что лицом к лицу встретилась с женщиной, которая делит со мной моего мужа. Или, вернее, уже не делит, а отвоевала.

Глава 3

Чувство тревоги достигло предела, сердце колотилось с удвоенной частотой, живот снова заболел. Я выпила пустырника и позволила себе прилечь на полчаса, пока дети занимаются своими делами.

Когда на меня не был обращён чуткий взгляд Максима, я позволяла себе закрыть лицо руками и сгорбиться от бессилия. Притворяться весёлой и полной сил становилось всё труднее.

Под предлогом головной боли в тот день я легла раньше, поручив Максиму уложить Полину. Дети давно уже утихли в соседней комнате, а я всё не могла расслабиться. Вдруг я услышала, как открывается замок парадной двери, и замерла. Конечно, я знала, кто это.

Спустя минуту открылась и дверь моей комнаты, щёлкнул замочек на ручке… Я лежала, отвернувшись к стене, старалась дышать как можно спокойнее.

Резким движением Дилан развернул меня к себе и начал рвать мою одежду. Кричать я боялась, мне не хотелось, чтобы Максим стал свидетелем грязных сцен, тем более, дверь комнаты была заперта изнутри.

От Дилана разило спиртным. Я слабо сопротивлялась его варварскому поведению.

– Дилан, стой! – умоляла я.

– Что, не нравится? А с другими трахалями тебе нравились грубости?! – пьяным и немного хриплым голосом ответил он.

Иногда нам трудно осознать и проанализировать некоторые свои жизненные потрясения. Когда же в наше сознание вливается чья-то жизнь целиком, мозг оказывается не в силах уместить в себе огромный объём информации и эмоций.

В голове Дилана царила путаница. Он посмотрел все самые грязные мои воспоминания и его не волновало, что те события происходили много лет назад. Дилану казалось, что я намеренно изменяла ему, потому что я распоследняя тварь.

Чтобы остановить поток картинок, мелькающих перед глазами, он напился. Но алкоголь, вместо того чтобы подавить негативные эмоции, только распалил их.

– Дилан, пожалуйста, не трогай меня! Я беременна, – наконец, привела последний аргумент я.

– Да я не прикасался к тебе уже тысячу лет! Ах ты шлюха! – рассвирепел он и отстранился на секунду.

Но не успела я сказать и слова, как на меня посыпались удары и оскорбления. Дилан стащил меня с постели, начал трясти за плечи и бить наотмашь по лицу, и ещё больше злился, когда я падала на кровать и закрывалась руками.

Наконец, он взревел и швырнул меня о стену, почти под потолок, – настолько силён был его слепой гнев. На стене в том месте висел ночник с острой металлической декорацией, и ею мне вспороло низ живота. Я глухо взвизгнула и свалилась на кровать. По покрывалу стремительно начало расползаться пятно крови.

До Дилана дошло, что он сотворил нечто страшное. Он брезгливо отшатнулся от меня, как от чумной. Я надеялась, что сейчас он опомнится и вызовет скорую помощь, но он хлопнул дверями и сбежал.

Мой телефон лежал в сумке на столе, и в попытках добраться до него я потеряла сознание. В таком виде, окровавленную и в рваной одежде, меня нашёл Максим.

Очнулась я в больнице, где когда-то работала. Было так плохо, что я стонала от боли и всё не могла надышаться воздухом. Меня лихорадило, хотелось пить.

К приходу врача я уже перестала стонать. Это был мой бывший коллега, а ныне главный врач:

– Привет, Диана, – сказал он с грустью в голосе.

– Говори как есть…

– Беременность сохранить не удалось, пришлось удалить матку. У тебя осложнения сепсиса, начался абсцесс внутренних органов. Мне жаль…

– Сколько мне осталось?

– Не больше суток, – ответил врач.

– Кто-нибудь из родных здесь?

– Да, твоя сестра и дети.

– Хочу их видеть.

– Можно только по одному.

– Я всё равно умираю, зови всех, не трать мои последние минуты.

– Ладно, – понимающе кивнул он.

Света, как только увидела меня, закрыла рукой рот. Это выглядело немного театрально. Мой взгляд задержался на ней всего на секунду, так что я не придала этому значения. Все мы не знали, как вести себя в такой ситуации.

Максим подбежал, прижался своим лицом к моему и заплакал.

– Максим, любимый мой, сейчас тебе нужно собрать все свои силы, хорошо?

– Угу… у меня хватит сил, чтобы убить его!

– Посади Полину на край… – сменила тему я, потому что было не до споров.

Максим поднял сестру ко мне.

– Малышка моя… хорошо, что ты ещё совсем маленькая… – сказала я и почувствовала ком в горле. – Максим, заботься о ней…

– Мама, но ты же не оставишь нас? Нет? Я ведь так тебя люблю… – и он захныкал, совсем ещё по-детски.

Душащие рыдания вырвались из моей груди. Я смотрела на сына и понимала, что ему слишком рано придётся повзрослеть.

Света стояла рядом и молчала. Последнее время мы с ней не были близки, и она не знала, что говорить, чтобы это не прозвучало пафосно и глупо.

– Света… ты позаботишься о детях?