Слушайся меня, Дикарь!

1

Пролог

На меня упала сосулька, даже сосулища! То, о чем предупреждали, от чего предостерегали, о чем порой по телевизору пускались сюжеты, произошло именно со мной. При это я все понимала, успела поднять голову и даже метнуться в сторону. Но мне не повезло, меня все равно зацепило. Мне всегда в ответственные моменты не везло. Не удивительно, что и в этот раз я оказалась в числе неудачниц.

Скорость моих движений не смогла победить закон, гласящий об ускорении свободного падения. И Настя Громова, продавец электрокабеля и экономист по образованию, безвольным мешком брякнулась на снег и потеряла сознание.

 И после этого мне уже было все равно на суету, поднявшуюся вокруг. Кто там кричал, кто вызывал скорую, кто пытался выяснить жива ли я —это стало мне безразлично. Но мне повезло, я всего лишь оказалась в коме. Врачи боролись за мою жизнь.

Мир исчез, так стремительно, что я даже не успела испугаться. Вся жизнь за мгновение пролетела перед глазами? Как бы не так, всё это лишь красивые слова. Я просто перестала быть, вот и всё.

При этом часть меня, возможно душа, временно выскользнула из тела и, чтобы не парить бесхозно, заселилась в тело другое. Только вот почему—то не в нашем мире. Не сказать, что это оказался неприемлемый вариант, но всё равно—удивительно и непривычно.

1

Мое сознание прояснилось, но мне было очень и очень плохо. Очень сильно болела голова, просто раскалывалась. И что—то мешало сосредоточиться, словно меня выталкивали, пихали куда—то. Ну да, сосулька же! Потому и болит голова.

—Что за хрень! Это надо так напиться! Я ощущаю себя разделенным надвое, словно в голове моей поселились тараканы! Симгар сумел меня перепить, видимо! Но славная вышла пирушка всё равно!

Громкий мужской голос оказался совершенно незнаком. Как это я очутилась в одной палате с мужчиной, да еще и с пьяным? И почем мне кажется, что моё тело чужое? Ну да, сосулька, обморок. Может быть я долго не приходила в себя? И поэтому мышцы ослабли? Врача ко мне, срочно, или медсестру хотя бы.

—Прекрати орать!

Мой окрик подействовал. Мужчина временно заткнулся. Я поднялась на ноги. Сделать это оказалось довольно просто. Но вот обстановка, которая явилась моим глазам, меня насторожила. Большущая комната, скорее даже зал. Какие—то портреты, стол, заваленный посудой, сундук. Огромное окно с широким подоконником.

—Саламея, живо сюда, девка ленивая!

Опять хриплый мужской голос, хотя никакого мужика в просторном зале не наблюдалось. Тело ощущалось так, словно оно чужое. Сколько я пролежала без движения? Чудо, что я жива, многие запросто погибают, когда на них падает ледяная глыба. Повезло, тут не могло быть иных мнений. Эх, засужу я коммунальщиков!

В комнате почти сразу появилась девушка с заплетенной косой. Она несла графин и стопку.

—Не ори ты, конь с яйцам. Если хочешь знать, мне вообще не понятно, откуда ты тут.

А почему я не слышу своего голоса? И вообще, почему все так странно мне видится?

И где это мужлан, который вопит там, где лежат больные? Где оборудование медицинское, где медсестры?

Стоп. Если я больна, а я должна находиться в палате. Это логично, это правильно. Но я явно не в больнице. И почему я не вижу этого мужика, вопит он прямо над ухом, но ухитряется не попасться мне на глаза каким—то волшебным образом? Что—то мне не нравится ситуация, она насквозь неправильная.

Мужчина опять умолк. Я села на кровать, с которой только что поднялась. Девушка подошла прямо ко мне.

—Господин Радогат, извольте.

Именно я взяла стопку, именно я опрокинула в себя обжигающую жидкость, именно я зажевала всё это куском мяса. И именно я громко рыгнула. Как такое возможно???

А потом ухватила за грудь служанку, стискивая ее широкой ладонью. Саламея покорно стояла, словно происходящее её вовсе не касалось. Мужская рука сноровисто сжалась, словно оценивала упругость девичей груди.

—Ты что творишь, нечестивец?

Рука отдернулась, словно ее укусили. С какого перепугу мне показалось, что я лапаю эту симпатичную девицу, да еще и чужой рукой? Я никогда не тянулась к однополым отношениям. Мысли не имели четкости, путались, метались в голове.

Я всё еще без сознания?

 Что происходит, почему я не понимаю совершенно ничего? Кто в силах прекратить этот бред? Верните меня назад, в подъезд. Я в нем постою, пока ледяная игла не грохнется на мостовую! Почему я ощущаю себя так… Даже слов подобрать не получается. Раздвоено, наверное. Бред ушибленного мозга!

—Я могу идти, господин?

—Ступай, скажи, чтобы мне не мешали. Надо обдумать одно важное дельце, что—то мне все это не нравится.

Едва девушка вышла, как опять раздался мужской голос.

—Это какого хрена тут творится? Что за ублюдочный марл пытается мной управлять?

—Можно потише, я ведь уже просила!

У меня галлюцинации, я не вижу этого мужчину. Он тут, он вообще почти насел на меня. Окружил со всех сторон, но его не видно! Значит этот голос существует лишь в моей голове.

—Еще раз спрашиваю, что за смельчак пробрался в мою голову? Кто тут раздает приказы? Я ведь тебя найду и покараю. И с каких это пор женщинам такое стало по силам? Поверь, я могу быть злобным и жестоким. И никому такие шутки не намерен прощать.

Надо с этим мужиком попробовать поговорить мирно, представиться, законтачить и разобраться во всем!

—Это я вас прошу, я вам указываю, случайно, не знаю, как это вообще происходит, меня зовут Настя Громова. И я не у вас в голове, я просто рядом, невидимка.

—Дурака нашла да? Покажись, если ты рядом! Я тут один, совсем один! А ты просто приказываешь, пробравшись в мою голову. Не знал, что такое возможно!

—Я вас тоже не вижу, но я же вас слышу, значит вы тут. С этим нам предстоит разобраться, вот что я скажу. Без споров и ругани, просто определиться, что такое происходит.

2

Дурацкий разговор, дурацкая ситуация. Это все последствия травмы, это просто бред.

—Насрать! На то, как тебя зовут! Насрать на то, что ты рядом. Просто убирайся из моей головы, чертовка. И я даже не стану тебя искать впоследствии, прощаю твою глупость тебе заранее.

—Да пошел ты в задницу, понял? Чего ты разорался? Мне ты вовсе не нужен, усёк? И я с радостью уйду! Я тоже плевать хотела на твое имя, положение в обществе и мне не нравится твоя грубость. А если ты продолжишь так себя вести, то я просто сдам тебя в полицию!

 Но сдвинуться с места не получилось. Я просто не могла понять, как это—уйти от этого громогласного Радогата. Может быть, я все же прикована к кровати, но как решать тогда с видениями? Придуманный мужчина, мешающий мне разобраться в ситуации.

—Да, вали побыстрее, пока я не рассердился!

Чего орет, балбес? Мне что, нравится находиться с ним рядом? Что за мужик противный! Грубиян, как только такие получаются? Пороли его в детстве мало.

—Уже ухожу, потерпи. Я бы попросила не орать на меня, уважаемый. Еще один такой выпад, и ты окажешься в полиции. Напишу заявление, что ты меня оскорблял. Я вообще больная, мне требуется тишина и уход, а не твои вопли.

 Но я никуда не ушла. Мне просто некуда было идти. Казалось, я заточена в каком—то замкнутом пространстве, откуда выхода не находилось. Да и определение «пространство» не особо соответствовало сути. Я была нигде, как—то так.

—Радогат, так ты меня не видишь?

—Нет, только слышу. Давай, девка, проваливай побыстрее, у меня куча важных дел.

Мужчина чуть сбавил тон, слегка успокоился. Это меня полностью устраивало, пусть ведет себя посдержаннее, все же он разговаривает с больной. Я ведь больна, поэтому он мне и чудится? Правда, в этом появились сомнения.

—А я не вижу тебя. Но прекрасно слышу. Как такое может происходить, у тебя имеются объяснения?

—И что? Мне не надо тебя видеть, просто оставь меня в покое! И говорить с тобой не хочу! Ты неведомым образом оказалась в моей голове, вот такое дело! Проваливай!

—А то что?

Я почему—то наперёд знала, что ничего мужик мне сделать не сможет. Он—мираж, вызванный бредом. Меня рядом с ним нет, а его нет рядом со мной. Мы с ним в разных мирах, но как—то общаемся. У меня сейчас зима, я сейчас лежу в больнице скорее всего. Он же в каком—то замке торчит, а за окном видны зеленые деревья.

—А у вас лето что ли?

—Слушай, хватит меня мучить. Что ты за чародейка, которой позволено находиться в моей голове? Что за вопросы ты задаешь? Да, лето, что тут удивительного?

Я просто у него в голове? Забавная мысль. А если это так?

Етить-колотить!!!

Ой, на хрена мне такое? Что я забыла в голове у мужика, который пьет и запросто хватает за грудь служанку? И как я туда смогла попасть? Нет, явный бред! Но мысль следовало обдумать.

—Помолчи пока, Радогат, мне требуется тишина, надо попытаться понять, что происходит.

—Никто не смеет указывать торму Радогату! Совсем охренела, девка? Я передумаю, изловлю тебя и повешу! Но пока я готов подождать молча, если ты в итоге оставишь меня в покое.

Так, что я имею? Я говорю с мужчиной, которого не вижу. Он считает, что я у него в голове. Допустим, как бы это не звучало бредово. И как мне быть с такой ситуацией?

 Я растерялась. Я не ощущала своего тела, вот в чем проблема. Что произошло на улице Пилюгина? Вот на меня падает сосулина, вот я отключаюсь. А дальше? Дальше—темнота. Хоть бы врач пришел, я бы с ним поговорила.

И что, я оказалась теперь в голове непонятного торма? Это предположение мне категорически не нравилось.

Да ну на хрен, я не согласна! Верните меня назад, в мой город, дайте мне быть собой!

3

Странные чувства не давали мне прийти в себя полностью. Я вроде как двигалась, но при этом не двигалась. И никак не могла понять, как такое возможно. И голос мужской, он же прямо окружает меня, словно в голову транслируется.

Задумавшись, я подошла к окну, выглянула. Это замок, самый настоящий, окруженный крепостной стеной, пусть даже не самой высокой и внушительной. При этом—не маленький, судя по куче строений внутри этих самых стен, судя по суетливо и степенно передвигающимся людям, которых я узрела не так и мало.

—Долго ты там еще?

Мужик нетерпеливо дергал меня, мешая думать. Какой шумный, наверное, скандалист и склочник.

—А ты где сейчас?

—Где, где, в своем замке, у окна стою и жду, когда твоя наглая сущность уберется у меня из башки. Оставь меня в покое, чародейка. И тебе, и мне от этого будет только польза.

 Речь у этого мужчины странная, мне кажется, что он какой-то псих. Придумал, что я чародейка.

—Надо же, я тоже у окна замка стою. Отойди немного, вдруг я все же смогу тебя увидеть?

 Глупость, нелепость, но, озвучив эту просьбу, я сама собой отодвинулась от большого окошка.

Какая-то херня! Загадочная и пугающая хрень! Может быть я умерла уже и успела возродиться вновь?

—Если ты не желаешь уходить, волшебница, то я сам найду способ выгнать тебя. Не думай, у меня имеется на службе маг, не самый слабый. И я его сейчас вызову.

—Подожди. У тебя тут есть зеркало? Подойди к нему.

Я почувствовала, что двигаюсь и вскоре оказалась у зеркала. Там отражался могучий двухметровый суровый дядька со сросшимися кустистыми бровями, густой бородой, крепкими руками. Был он обнажен по пояс, мускулистый и грозный. Настоящий самец из древней истории.

 Так, по сути, у зеркала должна ведь сейчас стоять я. Ведь, по моим ощущениям, именно я к зеркалу подходила. А там отражался этот грозный воин.

Неужели случилось невероятное?

 Я судорожно дернулась. Как часто я мечтала оказаться в ином мире, читая про всяких попаданцев! Чтобы приключения, чтобы опасности, чтобы женихи всякие, балы, почести, клады и волшебство. Чтобы вершить судьбу нового мира, на меньшее не соглашаясь. Сбылась мечта идиотки? Я что, переселилась в тело мужика? И как тут мечтать о достойных женихах? И почему он со мной общается?

Если верить свои глазам и своим ощущения, то я действительно сейчас находилась в голове мужика! Так вот почему я никак не сориентируюсь, никак не определюсь, вот откуда чувство, что я не в себе. Я же в нем, вот какое дело! Получается, что это его тело? Получается, что я самовольно пробралась в его сознание?

В рот пароход!

МАМОЧКИИИИИ!

Вот теперь я осознала, как же влипла!

—Зови своего колдуна, будем разбираться!

Не паниковать, только не паниковать, выход найдется, не может быть, чтобы всё оказалось безнадежно.

Хотелось поистерить, психануть, испугаться до обморока, начать истошно орать и биться головой о стену, но я с собой сумела справиться. Что толку от моей истерики?

—Тварь, так ты не хочешь добровольно? Ну держись, он изгонит тебя, потом мы тебя поймаем и сожжем, так и знай.

—Я не хочу на костер, просто я случайно в вас поселилась. И не знаю, как выбраться назад. И вообще, не надо меня запугивать и обзывать, а то я в твоей голове начну безобразничать.

—Только попробуй, дрянь!

—Дерни себя за бороду, козел невоспитанный! —мне надоело, что он меня обзывает. –Посильнее!

Радогат немедленно выполнил мой пожелание, при этом он громкой ойкнул. И следом грязно выругался.

—Ты что творишь? Не смей мне указывать, что следует делать! Если станешь вести себя хорошо, я, возможно, не стану тебя убивать!

—Щелки себя по носу!

Радогат выполнил и этот приказ.

Прикольно! Я могу управлять этим человеком даже не взирая на то, что его сознание остается в теле. Я что, сильнее его личности теперь? За счет чего? Как такое получилось?

—Радогат, а ты почему не орешь, не зовешь стражу? Ведь в твоей голове чужая!

—Когда это я боялся? Торм Радогат известен, как один из самых бесстрашных воинов этого мира. Я найду возможность вышвырнуть тебя из своей головы, поверь!

4

Так, все же придется допустить, что я попала в голову этого торма. При этом не заняла ее полностью, а делю территорию с сознанием и личностью этого сурового воина. И что делать дальше? Ой, не надо нервничать, надо еще раз подумать.

 Но сначала требуется во все это окончательно поверить! Осознать, что я не в больнице, что я не без сознания. Ужас, зачем мне такое?

Я не заняла телесную оболочку полностью, я ее делила с сознанием мужика. Раздвоение личности Радогату обеспечила, хорошенькое дельце! И что произойдет, если меня выкинут прочь? Вернусь ли я в свое тело? И почему он меня слушается, я что—главнее теперь? Ой, вот влипла, не могла просто попасть в больницу, вылечиться там и вернуться домой?

—Зови колдуна, чего ты медлишь? Мне тоже не особо нравится в твоей непутевой голове, алкоголик!

—Как ты меня назвала, грязная девка? Даже если ты чародейка, то давай без оскорблений, я все же тут главный! Срань парная, ну что за бред? Что за колдовство?

—Обойдешься, грубиян. По всему выходит, что тебе пока предстоит считаться с моим присутствием, привыкай. Зови слуг давай! Или мне самой это сделать?

Я пребывала в уверенности, что этот самый Радогат занимает солидное положение и ему положены слуги.

—Бранды, ко мне!

Почти сразу в дверях появились два воина в зеленых рубашках. Одинаковые парни, словно под копирку сделанные.  Эти самые бранды, наверное, личная стража.

-Живо ко мне Боба, найдите и тащите! А то я отхерачу вас сковородой и глаз на жопу натяну, балбесы!

Бранды бросились выполнять указание.

—Слушай, девка, ты что творишь? Какая сковорода? С чего это я буду махать сковородой, как бабёнка? Какие глаза? Я таких выражений не знаю! Прекрати куражиться, колдовка!

Надо сказать, что про сковороду это я выдала, своевольно подчинив себе личность торма. Ради хохмы, ради эксперимента. Просто пихнула его сознание в сторону, беря бразды правления в свои руки. Это у меня получилось. Случайно, или я сильнее? И как долго продлится моя власть над этим мужчиной? Окажется она постоянной, или мою личность в итоге изолируют, запихают в клетку и усмирят?

Тем временем в комнате появился еще один персонаж. Не менее крепкий и высокий, чем Радогат.

—Дружище, ты жив?

Человек уселся на массивную табуретку, закинув ноги на стол. Его ничуть не волновало, что при этом он уронил на пол бокал, который звонко разлетелся на осколки.

—Симгар, я рад тебя видеть!

Радогат хлопнул ладонью по плечу визитера. Я бы от какого удара рухнула на землю и мне пришлось бы лечить переломы. Но Симгар только довольно рассмеялся.

—Куда это метнулись бранды? Чем ты их озадачил?

—Боб мне требуется. А ты скажи, вчера пьянка чем закончилась? Ничего странного не происходило? Не появлялись ли какие—нибудь подозрительные личности, допустим?

—Ты нажрался, пришлось тебя тащить в покои. Это странно, обычно тебе удается оставаться на ногах. Видимо, стареешь, дружище. А наследник все же так себе растет! Не хватает ему мощи, он больше к наукам склонен, а не к битвам. Кому власть передавать станешь?

—Уж точно не тебе. Ты всё пропьешь.

—Порадовал ты меня. Не надо мне никакой власти, мне нравится пить—гулять, да девок портить.

Я не вмешивалась, требовалось вообще понять, в какой мир я попала, как действовать и не испорчу ли я всё своими самовольными действиями. Сейчас я была просто разумом, не обладая своим телом.

—То есть, я вел себя обычно, странностей не происходило? Пили — веселились, а потом я отключился, перебрав?

—Именно так, всё происходило, как обычно. А почему тебя это так интересует?

—Ты мой доверенный человек, командующий войсками. Поэтому тебя могу и сказать. Тем более, сейчас все равно в курс дела вводить Боба.

—А ты сразу обоим рассказывай, дождись своего мага, — не удержалась я от совета. —Заодно подумай, что ты им скажешь. Они точно тебя в одержимые злыми силами не запишут? Не попытаются свергнуть, как ставшего невменяемым? Хороший повод, почти идеальный. Объявить, что в тебя заселились бесы.

 Радогат захлопнул рот, словно его по башке огрели.

—Ну, давай, что там у тебя произошло?

Симгару не терпелось всё узнать. Кстати сказать, этому мощному мужику как раз и подобало возглавлять войска. Мышцы его бугрились, шрамов на теле хватало. И он не был дураком, хотя со стороны выглядел простачком. Только вот глаза светились умом, взгляд цепко подмечал малейшие детали, которые его разум, конечно же, почти сразу анализировал. Поэтому для каждого Симгар являлся грозным противником.

—Боба подождем, сразу обоим расскажу. Но творится что—то подозрительное. С эти требуется разобраться. Вам обоим я доверяю, как себе, поэтому хочу посоветоваться.

—Ну и где этот Боб? И пожрать хочется. Саламея, душа моя, есть какая—нибудь еда?

 Мощный голос Симгара разнесся по замку. Почти сразу дверь раскрылась и уже знакомая мне девушка появилась с нагруженным подносом. Какой—то чугунок, лепешки, огурцы. Две тарелки, две ложки. Вот это выучка у прислуги! Или девушка заранее знала, что мужчинам потребуется еда? Видимо, всё идет по давно известному сценарию.

—Радогат, слушай, надо девку наградить. Она такая проворная. И терпения ей не занимать.

—Зачем? Её отец проспорил мне, не подумал, что не стоит дочь призом объявлять, так что она и без наград обязана прислуживать старательно и прилежно.

 Замечательно, тут могут проспорить собственную дочь. Девушка уже разливала по мискам ароматную похлебку. Радогат вознамерился схватить ее за зад, но я уловила его намерения.

—Не трогай Саламею.

Торм дернулся, но руку убрал. Ага, всё же я могу им управлять. Прекрасная новость. Осталось только выяснить, всегда ли я смогу подавлять разум хозяина этого тела. Все же я на чужой территории, вернее, в чужой голове нахожусь.

Забавно, неужели я могу запросто управлять могучим мужиком? Мечта каждой женщины! Он собирается на футбол, но вынужден делать тебе массаж с ароматическими маслами. Хочет полежать на диване, но встает и пылесосит. Запросто отпускает тебя в кафешку с подругами и даже не звонит, проверяя, чем мы там заняты. А в магазине покорно плетется за тобой, пока ты выбираешь нужную юбочку и даже молчит при этом, расплачиваясь за покупки. Дивная картина!

5

Почти сразу дверь бесшумно открылась, и в нее проскользнул неприметный очень худой человек с сальными белыми волосами, рассыпанными по плечам. Нос крючком, бесцветные мутноватые глаза, ввалившиеся щеки, обожженная рука, сжимающая чемоданчик, едва заметная хромота. Не иначе, сам Боб пожаловал. Интересно, торм для него является хозяином или колдун сам по себе живет?

—Радогат, что за вопрос? Я же просил всех оставить меня в покое дня на три. У меня важный опыт. Но твои бранды ничего слушать не пожелали и не уходили, пока я не покинул свою лабораторию.

—Просто я пообещал им глаз на жопу натянуть, вот они и проявили настойчивость.

Я продолжала экспериментировать со своими возможностями, подсказав Радогату этот ответ.

Боб совсем не обратил внимания на высказывание торма, присаживаясь к столу, но Симгар бухнул кулаком по столу и рассмеялся.

—Как ты сказал? Глаз на жопу? Хотел бы я это видеть! Нет, я бы стал тебе помогать! Слушай, Радогат, давай сначала поедим, потом делами займёмся. У меня тоже имеется, что обсудить, только на голодный желудок трудно сосредоточиться.

Хозяин замка согласно кивнул.

—Боб, ты голоден?

—Конечно, я всегда голоден. Мне требуется много внутренней энергии для моих экспериментов. Если не питать тело, то угасает и дух. Хотя, зачем я тебе это говорю? Всё равно ты полагаешь, что колдуны- зло. Но без них никто не может.

—Саломея! Тащи еще тарелку!

Девушка появилась стремительно. Она словно предвосхищала желания хозяина. Через минуту и Боб шумно прихлебывал мясной суп, отламывая куски от лепёшки. Вскоре мужчины отодвинули пустые тарелки, Радогат вытер губы рукавом рубахи.

—Культурные люди пользуются салфетками.

—Заткнись, я знаю сам, как и что мне делать.

—Ты уверен? А мне кажется, что тебе придется со мной теперь считаться, я поселилась у тебя в голове надолго.

—Помолчи, мне надо с людьми посоветоваться!

—А еще ты облизывал пальцы, кто так делает? Тебя вообще не учили культурным манерам?

—С кем это ты разговариваешь? —подозрительно уставился на Радогата колдун. —Мне кажется, у тебя проблема, торм.

—Вот про это я и хочу поговорить. Когда я проснулся, у меня в голове оказалась какая—то баба! Это чьё—то колдовство. Она говорит в моей голове и пытается даже приказывать. В общем, она мне мешает, вот. Ты можешь ее как—то выгнать? Или хотя бы сделать так, чтобы она заткнулась и сидела в моей башке тихо?

Оба посетителя недоверчиво уставились на торма.

—А не может это оказаться результатом пьянок? — осторожно поинтересовался Боб. —Вдруг тебе надо просто хорошо проспаться и все наладится? Про дурман молчу, ты замечен не был.

Мне стало любопытно, к каким выводам придут соратники Радогата. Поэтому я пока не вмешивалась в разговор. А еще хотелось проверить, на что способен колдун. Вполне вероятно, это просто шарлатан, пользующийся доверчивостью правителя. Дурит мозги доверчивому воину, сам из себя ничего не представляя.

—Это проделки Однорукого, больше некому. Я еще удивляюсь, как он на нас не напал до сих пор. Давняя вражда, давние претензии. Он сейчас вроде сил накопил, но пока нас не тревожит.

Симгар проявлял нетерпение, постукивая могучим кулаком по столу.

—Может быть так и есть. Варатол Однорукий рад всегда напакостить. И я тоже считаю, что нам с ним придется воевать. Ну, Боб, что скажешь? На счет этой бабы в голове? С утра я ощущаю, что она там. И она со мной разговаривает даже.

—Еще раз назовешь меня бабой, я заставлю тебя лизать сапоги своим друзьям. Думаешь, это добавит им к тебе уважения? Для тебя я Настя, прошу запомнить.

Мне надоело числиться в его представлении безымянной бабой. И вообще, мне хотелось уважения к своей персоне. Нет, к моей личности. Вряд ли мое сознание, находящееся в голове торма, можно величать персоной в полном смысле этого слова.

 Мужчина замолчал, мотая готовой. Хотя, тут двоякое ощущение. Головой мотала и я сама. Но мне не хотелось совсем уж становиться мужиком. Пусть его тело остается ему. Я стану считать себя наездницей, оседлавшей жеребца. А там посмотрим, как себя называть.

Предстоит привыкнуть к тому, что я, по сути, сейчас мужик. Телом и замашками. Хотя, я голосую за то, чтобы колдун вернул меня в мой мир, желательно побыстрее. Пусть эти дикари живут своей жизнью. Вряд ли мы с этим грубияном поладим. Слишком уж он диковатый, слишком уж он привык быть главным.

Наступила непродолжительная пауза, Симгар и Боб переваривали информацию, которой торм их огорошил.

6

—Любопытный случай, —произнес наконец колдун. —Требующий изучения.

—Просто вышвырни её!

Между тем Боб уже раскладывать всякие вещицы, извлекая их из чемоданчика.

—Что примолк? Слушаешь свою бабу? — командующий войсками был настроен на веселый лад. —Что там она тебе говорит? В любви признается, небось?

—Она велела называть ее Настей. Чудное имя, право слово, я таких имен даже не слышал никогда.

—Тебе велела? Ты что, станешь слушать какую—то бабёнку? Смотри, потеряешь уважение своих людей.

Симгар, сказав это, гулко хлопнул ладонью по столу.

—Даже твое? —холодно спросил торм, не желая веселиться.

Он сразу же стал колючим и опасным. Таким же опасным, как кинжал, приставленный к горлу.

—Нет уж, я знаю твои способности, я видел тебя в деле. И я уверен, что Боб сейчас выкинет эту дрянь у тебя из головы. Даже если ты примешься совершать глупости, я не потеряю своего к тебе уважения. Сколько раз ты меня спасал от смерти?

—Примерно столько же, сколько и ты меня. Не будем заниматься подсчетами, мы побратимы давно.

 Боб тем временем насыпал прямо на стол порошка и поджег его. Пламя горело ровно, совсем без дыма, не причиняя никакого вреда поверхности стола. Два воина с любопытством уставились на колдуна, замолчав одновременно.

 Я тоже насторожилась. Имелись большие шансы, что я умерла в своем мире, поэтому моя сущность и подселилась в постороннее тело. И если меня выкинут из головы торма, то останется ли моё «Я» дееспособным? Вдруг оно просто растворится в астрале? Кстати сказать, я слово торм для себя переводила, как вождь, предводитель.

 Боб сунул палец в желтое пламя, даже не поморщившись. Оно холодное? Тогда это не огонь, а нечто иное. Потом этим своим пальцем худой колдун надавил прямо на лоб Радогата и замер, закрыв свои глаза. Все затаили дыхание, а я даже успела чуть—чуть испугаться. Если меня вышвырнут, то куда попадет тогда моя личность? Вдруг мое тело уже не пригодно? Ой, ну не могу я представить, что уже мертва!

Колдун убрал палец, пошевелил беззвучно губами.

—Всегда меня в тоску вгоняли твои манипуляции,  — заявил Симгар, с грохотом отодвигая табурет. –Ничего не понятно, и от этого тревожно. Вам доверять опрометчиво, всем колдунам.

Большущий мужик подошел к окошку и уставился на улицу. Ему все равно было интересно, поэтому он никуда не ушел.

Тем временем Боб достал какую-то черную лепёшку, откусил от нее и принялся старательно жевать.

—Что, опять решил сознание своё освободить? — усмехнулся торм. —Надо уже лекаря приглашать?

 Я не мешала, притаившись. Если он меня распознает и обнаружит, то я запишу этого Боба в самые настоящие колдуны. А ежели примется тут небылицы сочинять, то могу и подсказать Радогату, что афериста надо изгнать. Хотя, возможно, у человека иная специализация. Яды, допустим, дистанционное зомбирование, вызывание драконов.

Боб никак не отреагировал на слова владельца замка. Он прихлопнул ладонью огонь, посидел с задумчивым видом. Потом достал какой—то шнурок и перетянул им запястье Радогата, при этом сдавил его сильно, до боли. Я это ощутила отчетливо, хотя торм даже глазом не моргнул.

—Не промахнитесь там, меня выселяя. Моё сознание требуется вернуть в мое прежнее тело. А то сделаете меня женой миллиардера, что мне с этим делать?

Я переживала, вдруг что—нибудь пойдет не так?

  Мир суровых крепких мужчин, презирающих боль. Как же порой у нас таких не хватает! Плюющих на опасности, отбрасывающих условности, презирающих врагов. Сейчас все норовят договориться, не конфликтовать, разрешить мирно, не лезть в пекло. Толерантность, мать вашу! Этот не станет ни под кого подстраиваться, примется упрямо гнуть свою линию. Эх, этих бы самцов да к нам в мир, для улучшения генофонда!

 Шнурок не давал крови поступать в кисть, рука постепенно немела. А Боб тем временем продолжал задумчиво пялиться на стену, почти отвернувшись. Но руку торма пальцами держал.

 Радогат не выражал беспокойства и недовольства. Он просто сидел и ждал. Выдержке этого человека можно позавидовать, даже мне уже надоела порядком затянувшаяся пауза. Начинало казаться, что этот Боб ни о чем не расскажет. Обойдется общими словами, наврет. Кто проверять будет? Если колдун успел втереться в доверие, то может сочинять любые небылицы! Только вот я могу вмешаться, попытаться раскрыть глаза на действия афериста.

Боб закончил выжидать, поднял онемевшую руку своими холодными пальцами и принялся ее рассматривать. При этом он склонился к ней так низко, что мне показалось, будто он ее обнюхивает. «Ты ее еще облобызай подобострастно», —пронеслось у меня в голове.

—Обойдешься, мне и так хватает информации, —неожиданно сказал Боб, чем поверг меня в шок. —Ты бы не слишком уповала на то, что неуязвима сейчас, всё может измениться.

 Он что, прочитал мои мысли? Я ведь вслух ничего не произнесла!!! Балда, я вообще только разум, я не могу говорить, у меня нет для этого тела.

Боб отпустил руку, развязывая шнурок. Опять молча пожевал губами, словно подбирал правильные слова.

—Ты что, с ней разговариваешь?

Симгар уже вернулся от окна, с любопытством глядя на происходящее.

—Так, мысли вслух, ничего важного.

—Ну, ты долго ещё?

—Да всё уже, Дикий, почти разобрался.

—И что скажешь?

—Она там есть, эта Настя. Это не от пьянок твоих, Дикий. И я теряюсь, не могу понять, на сколько все плохо может оказаться.

После этого повисла пауза.

—И что дальше? – не выдержал Радогат, которого Боб величал Диким. — Откуда она взялась? Выгони ее!

—Почему он тебя зовет диким? —полюбопытствовала я, забыв даже, что у меня хотят отобрать тело, ставшее пристанищем для моей личности. —Это прозвище?

—Да, я знаком врагам и неприятелям, как Радогат Дикий!

—Дружище, ты опять с ней говоришь? Это тебя до добра не доведет, —засмеялся министр обороны Симгар. — Мы то нормально это воспринимаем, а что скажет твоя жена? Или подданные? Или купцы?

7

Боб снова помолчал, но мы все даже не успели заскучать.

—Не наш мир, не наша жизнь, все другое, все непонятное. Они даже одеваются по—другому! Это что—то запредельное, совершенно нам чужое. Я это ощущаю, но понять детали не могу. Это не мог сделать никто из твоих врагов, Дикий. И я не в силах что—либо поменять. Она—не наша! Никакие методы на нее не окажут влияния. Я же уже попытался эту Настю заблокировать, но она даже не почувствовала этого. Скорее всего данная особа не восприимчива к нашей магии. Ты сможешь с ней в голове жить, управляя замком, оставаясь грозным воином? Сможешь остаться самим собой, не теряя хватки? Не возникнет проблем с управлением?

—Откуда мне знать? Эта чертовка влезает порой в самый неожиданный момент. Что, никак? А если обратиться к другим?

 А этот Боб силен! Он разглядел, что я из другого мира. А еще меня порадовало, что я пока недосягаема.

—Обратись, я даже дам рекомендации. Правда, пойдут разговоры по округе, это мы можем хранить тайны. Но мне кажется, что вся наша магия для нее просто легкий ветерок, не приносящий никаких неудобств. Представь, что ты кидаешься песком в противника, который находится на другом берегу широкой реки. Да еще и ветер дует именно с противоположного берега. Вот, все наши попытки будут похожи на это. Хотя, я допускаю, что у кого—то могут найтись знания, чтобы изгнать женщину из твоей головы. Пока же предлагаю тебе с ней договариваться.

—Сдурел что ли, колдун? Когда это я договаривался с женщинами? Она кто, вообще, чтобы мне с ней считаться?

 Ага, этот гад женщин не считает за людей? Если я смогу и дальше диктовать Радогату условия, то придется ему чуть—чуть изменить свое мировоззрение.

—А с Талибой ты тоже не договариваешься?

—Так то жена! А эта мне кто?

—А я тебе наездница, которая может управлять тобой, дикарь. Поэтому ты бы не выпендривался! Твоя заносчивость только все хуже будет делать, давай не проявляй свой мужской кретинизм!

—Вот дрянь, не указывай мне!

—Не наезжай на меня, тебе же сказано, что лучше договориться и не ссориться! Поверь, я сейчас сильнее, и могу твою личность подавлять. Но у меня есть знания, которые тебе недоступны, они могут пригодиться. Что, хочется повоевать со мной?

—Ты кто вообще такая? Ты откуда прилетела? Ты как очутилась у меня в голове, да еще и командовать лезешь? Какие знания? Ты что, можешь колдовать? Это не я в тебя заселился, а ты в мою голову пробралась. Почему я должен с тобой полюбовно ладить? Пошла ты под хвост обезьяны, вот что я тебе скажу!

Симгар улыбался, слушая торма. Боб никак не реагировал, деловито убирая свои реквизиты в чемоданчик.

 Вот как этому дикарю объяснить, что его мир—это наше Средневековье, которое для меня—седая старина, почти забытая? Я же могу свои современные знания тут попытаться проявить. Надо только покопаться в памяти и понять, что в этом мире можно внедрить, учитывая, что вряд ли тут имеются самолеты и атомная энергия! Но ведь какой—то опыт моего мира тут пригодиться может!

Я попыталась понять, как наша беседа выглядит со стороны, в глазах его давних приятелей. Смешно наверняка, а еще странно. Впору вопить о колдовстве.

 Соратники торма притихли, заинтересованно прислушиваясь. Они мои реплики не могли слышать, а вот то, что говорил их предводитель, прекрасно понимали. И пытались теперь разобраться, о чем ведётся разговор. Ну что им сказать? В их жизни грядут перемены! Перестройка! Ускорение! Нет времени на раскачку, как говорил один товарищ.

—Я—та, которая поможет тебе стать еще могущественнее, сильнее, я сделаю тебя настоящим героем! Ты готов прослыть великим реформатром, просветителем и благодетелем? Поднявшим жизнь в своей стране на новый качественный уровень? А еще я научу тебя уважать женщин, здороваться, говорить «спасибо», не сморкаться в занавески и многим другим простым вещам.

Радогат усмехнулся, выслушав меня.

—Ты хочешь моей смерти?

Вообще—то поведение мужчины вызывало уважение. Он не запаниковал, не стал биться головой об стену. Воин методично пытался решить возникшую проблему.

—Она что, тебе угрожает? — тут же вмешался Симгар. —Боб, давай, ищи умельцев, надо эту наглую бабу гнать из головы моего лучшего друга! Она там про смерть говорит?

—Тише, тише, Симгар, —вытянул руку в направлении военачальника торм. —Это всего лишь слова, ничего опасного. Эта Настя пытается мне внушить, что вежливость никому не помешает. Прикинь, ты не просто набьешь морду какому—нибудь наглецу, а еще и спросишь у него на это разрешение, а потом извинишься, что выбил ему все зубы.

—Смешно звучит, право слово! Она что, совсем дурочка? Или решила просто веселить нас всех?

Симгар весело захохотал, хлопая себя ладонью по ноге. Я даже не обиделась, посмотрим, что будет через недельку, когда я освоюсь тут. Пока ведь я ничего не знаю, ничего не видела и вообще—чужачка.

—Настя, можно тебя назвать более привычно? Твоё имя мне не нравится, оно не здешнее.

—А можно я тебя стану звать Руслан?

—Чего? Ты сдурела?

—Вот и я против того, чтобы меня переименовывали. Давай останемся со своими именами. А ты привыкнешь, не переживай. Так что с военным советом? Вы меня оставляете?

—Боб, так ты уверен, что следует договариваться? — повторно спросил торм. —Я все равно тебя попрошу искать способы очистить мою голову, но пока что делать?

—Дружить с этой личностью в твоей голове. Тем более, как я понимаю, она не такая уж и слабенькая. Всё, я могу идти?

—Стой, колдун, теперь я еще выскажусь, пока мы тут собрались на трезвую голову.

8

Симгар уселся прямо на стол.

—Речь как раз про Варатола, известного еще, как Однорукий. Люди, внедренные в его окружение, уверяют, что он планирует пойти на нас войной.

—Это не новость, друг, но что конкретно этот человек сейчас замыслил? Сколько воинов соберет, какие хитрости придумает?

—Боб, сколько таких же умелых и сильных колдунов, как ты? Пять, семь, десяток?

—Полтора десятка, примерно.

—Так вот, Затиг утверждает, что однорукий нанял трех магов колдунов в дополнение в двум своим. Вы ведь знаете Затига?

Радогат и Боб кивнули синхронно.

—Дополнительная информация поступит на днях, а пока я подумываю, не провести ли нам ревизию вооружения и смотр войск. Я полагаю, что мы ни для кого не являемся легкой добычей, даже для Варатола, даже с его пятью колдунами. Но подготовиться можно.

—Кто предупрежден, тот вооружен!

—Хорошо сказано, Радогат.

—Это не я, это сказала, собственно, Настя. Такое дело, женщина, оказавшаяся в моей голове, может порой вмешиваться даже на таком уровне. К этому придется привыкать и мне, и вам.

 Да, именно я сказала эту избитую истину. Только я не особо пыталась при этом навязать своё мнение торму. Но он произнес мои слова вслух. Не получится ли так, что я в итоге заклюю его личность совсем, загоню в угол и растопчу грязными сапогами? Если быть честной, то мне этого вовсе не хотелось. Я без его навыков и жизненного опыта ничего в этом мире не стою. И Боб прав, лучше мирно сосуществовать нам.

—Давай, Симгар, завтра сядем утром и подумаем, чем мы располагаем. Своих воинов ты сам проверяй. А вот придумать парочку хитростей нам лучше загодя, не дожидаясь нападения. А ты, Боб, реши, надо ли искать тебе в помощь колдунов.

—Я подумаю, ответ дам завтра к вечеру.

—На счет денег не переживай, найду, хотя сейчас что—то не особо хорошо со средствами стало.

—Может быть тебя нагло обворовывают?

—Пока не замечал. Да и опасно это, я же просто убью, не особо разбираясь, как такое произошло.

—Надо провести аудит, послушать твоего казначея, — подала я идею. —Я в этом разбираюсь.

—Говори слова попроще, женщина, а казначея я вызову к обеду.

—Ты опять с ней?

—Идите, занимайтесь своими делами, — махнул рукой Радогат. —Я тут попытаюсь договориться с Настей без вас. В общем, нас ждет война, прошу об этом помнить.

Уже не просто девка или баба, уже прогресс. Так лучше, если не ругаться, то вместе мы можем горы свернуть. Именно на такое я надеялась. Коли уж влипла в историю, то следует в этой самой истории оставить отчетливый след для потомков.

 А ведь мне реально есть чем заняться тут! Применить свои знания, внедрить что—то полезное. При условии, что Радогат согласится на эксперименты и перемены. И если я действительно для них неуязвима. Вдруг найдется способ меня прижать? А то и вовсе выгнать из головы этого могучего мужика?

Мир мой порой существовал по дурацким законам, много в нем присутствовало бестолкового. Но имелись ведь и дельные вещи. Просто надо придумать, что тут применимо.

—Ты хоть понимаешь, что мешаешь мне? —тем временем сказал торм, убедившись, что никто не подслушивает. Для этого он даже выглянул из дверей в коридор. —Я ведь просто не могу жить по твоим правилам, женщина. Ты меня опозоришь, и в итоге меня в лучшем случае изгонят из замка, в худшем—убьют. Ты уверена, что для тебя такой вариант будет безопасным?

—Торм, а ты действительно так легко примирился, что я в твоей голове поселилась? Или тебе страшно?

—Я знаю, что такое настоящий страх. Поэтому ты такие слова мне не говори сейчас. Пока буду пытаться тебя учитывать.

—Я постараюсь о себе напоминать не особо часто, честно. Только не уверена, что всегда смогу сдержаться.

—Мне противно, что я из нормального мужика могу превратиться в тряпку, в человека, которому указывает женщина. Так что я еще подумаю, не броситься ли со скалы при плохих раскладах. Скажи, как? Как ты попала в мою голову? Как у тебя получается управлять мной?

—Я не знаю, у нас не могут такое делать запросто. В моем мире я, возможно, умерла. Мне на голову упала сосулька, здоровущая такая. Видимо, это выбило мое сознание из тела. Боб молодец, он правильно определил основное. Я пришла из совершенно другой жизни в ваш мир.

—Что такое сосулька? Камень какой—нибудь?

—Глыба льда, замерзшая вода.

—Что ты несешь? Как может вода замерзнуть, превратившись в камень? Совсем уж меня дураком не считай!

—У вас что, не бывает зимы?

—Что такое зима? Слушай, я не понимаю тебя вообще!  Опять начинаю думать, что Боб чего—то не увидел. Кто тебя подсадил к моему разуму? Что за тёмные силы стоят за этим?

—Зима—это когда холодно и идёт снег. Снег, эээ, как бы сказать, это холодные белые пушинки, падающие с неба. У вас что, такого не бывает разве?

—Нет, у нас всегда тепло, и с неба падает только дождь. Я против того, чтобы ты мной командовала, уясни это.

—Я не могу порой сдержаться, извини и ты меня заранее. И я хочу помогать тебе, веришь?

—Нет, ты появилась, чтобы меня погубить!

9

В это время в зал вошла богато одетая довольно грузная женщина, распахнув дверь без стука.

—Ты опять пил?

—Да, пил, только это тебя, Талиба, не касается. Твое дело—растить нашего сына. Ты ведь ни в чем не нуждаешься, так?

 Ага, а вот и жена пожаловала. Хотя бы понятно, почему торм тянет руки к служанке. Она в разы симпатичнее этой довольно ухоженной женщины. Дело даже не в лишнем весе. Талиба имела нос картошкой, конопушки и слишком тонкие губы, почти незаметные линии. И еще она злоупотребляла драгоценностями, увешавшись браслетами, кольцами и цепочками, как новогодняя елка. Но у них нет зимы, вряд ли они наряжают тут ёлки. Подарить что ли людям праздник дополнительный? А вдруг тут даже календаря не существует?

 Женщина тяжело вздохнула. Видимо, никакого влияния на своего мужа она не имела. Хотя, как знать? Мало данных, слишком мало данных пока у меня обо всем этом мире. Я решила помалкивать. Уж в семейные отношения этих двоих влезать не имелось никакого желания.

 Талиба остановилась примерно в метре от своего мужа, смешно сморщив лицо. Казалось, она рядом с ним стоять не желает. И даже незаметно чуть—чуть отшагнула назад, словно опасалась, что он ее за грудь схватит или укусит. Зря боялась!

—Ты, муж мой, упрекаешь меня в том, что я слишком люблю наряды и украшения? Или ты считаешь, что твоей жене все это не положено? Мне же кажется, что я не должна выглядеть, как зачуханная кухарка. Это тебе всегда наплевать на свой внешний вид.

—Не начинай, у меня сейчас голова забита более важными вещами. Мы это уже сто раз выясняли. Тебе, дорогая, позволены любые излишества, даже любовник.

—У меня его нет.

—Врать мне не надо, Талиба, ты забываешь, что я правитель этого замка и этих земель. И многие норовят поделиться сведениями, надеясь на мою благосклонность.

—Передай Ханимуду, что его труп рано или поздно обнаружат в хлеву у свиней. Противный, мерзкий тип, вечно сующий свой нос во все щели, вынюхивающий повсюду.

—Он —глава ногайров. Ему положено. И твоя безопасность, кстати, зависит от того, как он выполняет свои обязанности. Так что свои помыслы и замыслы в отношении Ханимуда ты оставь при себе.

—Он просто шпик, копающийся в грязном белье!

Ясно, Ханимуд неведомый является тут главой сыскной полиции. Управляет ногайрами, которые могут считаться полицейскими. Ну, как—то так. А жена Радогата человека этого сильно не любит. Хотя, надо согласиться, что никакое государство не может без полиции. А замок с его обитателями может считаться именно государством.

—Я же пришла не просто так, Радогат.

—Что, соскучилась?

—Мне не нравится, как учится твой сын. Ему всего восемь лет, а он дерзит учителям. Он еще совсем маленький, а уже заносчив по отношению к сверстникам. Латрэ полагает, что ему позволено больше, чем остальным. Это может стать проблемой.

Я усмехнулась. «Золотая молодежь»? Подрастает мальчуган, который будет считать, что ему все с рук сойдет? Все можно, папа—мама заступятся? Я же сын торма, вы что? Меня нельзя наказывать, плевал я на вас с самой высокой колокольни! Но Талиба прям в корень зрит. Приструнить мальца требуется уже сейчас.

—А что, Латрэ стал плохо учиться?

—Хорошо, он смышленый у нас. Но ведет себя неподобающе, вызывающе, нагло и дерзко. Слишком в его действиях сквозит уверенность, что он лучше других. Это ведь надо доказывать делами.

—Хм, я подумаю. Но ты права, надо с ним переговорить на счет этого. Это всё, что ты хотела сказать?

—Да, я зашла просто информировать тебя о поведении нашего сына. Не забудь с Латрэ поговорить. Ты слишком увлечем своими государственными заботами, забываешь, что сына требуется воспитывать.

Сказав это, женщина покинула зал.

—Пошли его со сверстниками в поход недели на две. Он просто избалован, ему боятся перечить. Никто не знает, как поведет себя мать, обладающая весом в обществе. Вдруг ополчится на учителя?

—Хорошая мысль, женщина.

—Назови меня тихо по имени, ключевой водой напои меня.

—Что ты сказала?

—Просто песня, не обращай внимания. Зови меня по имени, а то от твоего «женщина» веет презрением. В моем мире к женскому полу относятся более уважительно.

—Не требуй от меня слишком многого. И не забывай, что это ты подселилась самовольно в моё тело, а не я в твоё. Я пошлю его к пастухам в горы. Пусть пасет овец. Там не перед кем кичиться своим происхождением. У вас детей бьют?

—Порой да, но считается, что это неправильно.

—Ещё как правильно! Ваши методы воспитания детей слишком мягкие. Чем строже с них спрашиваешь, тем лучше они всё усваивают. Хорошая взбучка, применяемая с некоторой периодичностью, сделала из меня прекрасного человека.

Я решила не заводить на тему воспитания детей дискуссию. Тем более, у самой-то нет детей, нет практического опыта. В теории мы все сильны, спору нет.

—Торм, попробуй подумать, адресуя мысль мне. Если ты примешься беседовать со мной на людях, то те не поймут. Начнут на тебя косо посматривать.

—А я пока не слишком старый и слабый, чтобы бояться пересудов. Показать тебе парочку висельников, которые имели неосторожность петь обо не потешные куплеты? Могу провести экскурсию в казематы и пыточные, тоже познавательно.

Ясно, никакой тут свободы слова, сплошная цензура. Даже музыкантам уличным не позволено смеяться над властителем. Что ж, я это изменить не в силах.

—Мне на всё это чуть—чуть наплевать. Я, по сути, просто дух, просто разум, хотя мне так и самой существовать не хочется. Давай подружимся, если мы станем ругаться, то ничего хорошего не получится. И извини заранее, но я оставляю за собой право тебя критиковать, если в этом увижу необходимость. Еще раз прошу, попробуй мысленно ко мне обратиться. Представь статную, черноволосую девушку, красивую и подвижную, надели её именем Настя и задай любой вопрос, только не вслух.

Радогат примолк на минуту, видимо, усиленно пытался со мной вступить в контакт на мысленном уровне.

10

Едва мы покинули большую комнату, как я поняла, от чего Талиба так странно наморщила лицо. Словно досадовала про себя на какой-то фактор, ставший привычным, но все равно раздражающий. Мысль пришла неожиданно и сразу показалась мне правильной.

—Торм, ты когда в последний раз мылся?

—Что? А, мылся… Да я не помню, это не важно вообще. Кому до этого есть дело?

—Всем! Без исключения. Иди и помойся.

—Вот уж нет. Ты снова забываешься, это моё тело, а не твое. Прошу тебя заткнуться и не высовываться.

—Я вонючка! Я вонючка! Я вонючка!

Пришлось перехватить управление, теперь он говорил мои слова.

—Дрянь какая! Прекрати!

—Я воняю, как сто козлов!

Сказав это, Радогат досадливо крякнул, останавливаясь прямо по середине коридора.

—Да не воняю я, с чего ты взяла? Давай спросим любого человека, который нам попадется.

—Ага, ты же знаешь, что тебя тут боятся, ты же просто дикарь. И наверняка соврут, скажут, что чище тебя только младенцы. Живо мыться, пока я тебя не опозорила!

—Вот откуда ты такая взялась? Жил привычной жизнью, забот не знал. Дрался, пил, веселился, не забывая управлять замком. Что изменится, если я помоюсь?

—С тобой станет приятно стоять рядом. Думаешь, той же Саламее нравится, что ее лапает вонючий мужик, от которого разит перегаром? Да еще и грязными руками?

—Я торм! Попробовала бы она высказать недовольство!

—Она красивая девочка, имей совесть! Она заслуживает к себе хорошего отношения, хотя ее папаша и полный мудак. Лучше бы он спорил на свою руку! Иди мыться, я не отстану.

—Упрямая. Только это ничего не поменяет. Я сразу пойду к кузнецам, а там чад и жара.

Но Радогат изменил направление движения. По пути он наткнулся на женщину, несущую куда—то корзину, прикрытую тряпкой.

—Бамга, принеси мне чистую одежду. Надо помыться мне, а то грязь уже отваливается.

—Слушаюсь, все будет.

Хорошо быть повелителем. Все готовы броситься выполнять распоряжения. И даже выполнят, это не наши чиновники, которые могут забить на исполнение наказов, просто отрапортовав, что всё в порядке. Тут за такое можно головы лишиться.

Вскоре Радогат в голом виде стоял под душем, на него лились потоки довольно холодной воды, а он намыливался чем-то не особо приятно пахнущим. Но это нечто всё равно являлось аналогом мыла.

—Эй, ты подсматриваешь?

—Я же просто тень в твоем разуме, я вижу и чувствую только то, что видишь и чувствуешь ты. И намерена беречь тело, в котором случайно очутилась. А у вас есть баня?

—Я не знаю, что такое баня, но я могу посидеть там, где горячие камни. Лить на них воду, чтобы было много пара. И там могут размять твое тело обученные люди. Ты это имела в виду?

—Да, только у нас еще и вениками парятся, я тебя потом научу. Бьют ими по телу.

—Не знаю, стоит ли мне разрешать себя бить. Ты предлагаешь глупость, совершенно не подумав. Хотя, женщины не привыкли думать. Вы предназначены для того, чтобы мужчинам было комфортно жить. Я давно вышел из того возраста, когда покорно побои сносил.

Дикий! Женщины—это почти рабы что ли?

—Это не побои, это—для пользы тела. Попробуешь, понравится ведь. Такое в моем мире почти всем нравится.

—Бред какой-то, кому понравится, когда его станут бить? Ты точно ничего не придумываешь, не шутишь?

—Ты просто не пробовал, торм.

—Я достаточно умный и взрослый мужчина, чтобы понять, что не всё требуется испытывать на своей шкуре.

Радогат уже вышел из душа, вытерся огромной тряпкой, обрядился в чистую одежду. Бамга, притащив всё необходимое, куда—то испарилась. Не полагалось ей лицезреть голого торма.

В кузнице я подивилась, на сколько точно Радогат уловил суть идеи о кольчуге. И как грамотно и лаконично он поставил задачу двум кузнецам. Вот что значит—мужик и воин.

—И не болтайте, это тайна пока.

 Кузнецы дружно кивнули, вид у них сделался деловой и озабоченный. Видимо, они уже прикидывали, как будут изготавливать неведомую кольчугу. Если справятся, то подобных доспех станет плюсиком для воинов данного замка. Что им еще предложить, если они вынуждены готовиться к войне? Подумаю, конечно, но у нас ведь повсюду порох и огнестрельное оружие.

—Радогат, а если пустить слух, что у тебя появился советник, который может не присутствовать с тобой рядом? Ну, ты можешь говорить с ним, а он сидит в пяти километрах от тебя и все равно слышит? Как бы, колдовство такое. И сам может с тобой советник поговорить так, что другие не услышат?

—Дельная мысль, надо с Бобом обсудить. А то ведь приходится все равно с тобой разговаривать. С казначеем ты не передумала беседовать? Хочу глянуть, на что ты способна, скорее всего, просто бахвалишься, мало в чем понимая.

Ага, пытается все же указать мне моё место. Промолчу, порой конфликт—не лучшее решение.

—Буду, только дай распоряжение, чтобы он принес цифры. Что куда тратит, что откуда получает.

—Да я ведь никогда особо не смотрел все это.

—А теперь посмотришь, не бойся, Дикий, я во всем этом хорошо разбираюсь, меня этому учили. Наверняка найдутся нестыковки. Ты как закупаешь оружие, еду, вещи?

—Есть поставщики постоянные. Они и снабжают.

—Теперь всё это будет проходить через тендеры.

Вот, новшество, которое следует тут внедрить! Да, тут есть где развернуться, тут есть, как себя показать во всей красе. Мы еще научимся с ним летать в космос и расщеплять атом. Или не научимся, но лишь потому, что рано им на такое замахиваться.

—Через чего? Говори понятнее! И не много ли инициативы сразу? Я пока вообще не решил, слушаться ли тебя.

—У тебя нет выбора, Радогат. Извини, но лучше нам не ссориться, потому что это приведет просто к серьезному конфликту.

Торм молчал, поэтому я решила продолжить про организацию торгов.

—Будете объявлять, что вам требуется, пусть все желающие предлагают это. Приносят образцы, если это возможно, собираются в зале и предлагают цену. Кто предложит цену ниже—тот и становится поставщиком своей продукции.

11

—Ты тут, женщина?

—А куда мне деться? Я не знаю, как покинуть твою голову. Наверное, никто не знает.

—То есть ты можешь сидеть тихо и мне вообще не мешать? Вот прямо, как сейчас делаешь?

—Торм, если ты станешь меня называть женщиной, то я обижусь. И ты примешься своих близких удивлять всякими выходками, словечками и приколами. Потому что у меня в ходу имеются выражения, которых тут вовсе не слыхивали. Да и делать разные несуразные вещи по моему повелению ты тоже станешь, как миленький.

—Не смей, слышишь?

—Это я так, не пугаю, просто предупредила. Давай проведем проверку, для понимания ситуации, дикий ты человек.

Я решительно заняла командную позицию, вдвигаясь вперед.

—Сами мы не местные, голодаем и скитаемся, подайте Христа ради, кто сколько может! Дамы и господа, на арене цирка клоун Карандаш, прошу любить и жаловать! Тут вам не здесь, уважаемые господа, тут такое так сказать то самое, в общем, то самое.

Это сказал торм, но от моего имени. А сколько еще веселых шуточек я могу отыскать? Непривычных для этого мира слов и выражений?

Наступило молчание.

—Ну вот как ты это делаешь? Почему у тебя это получается, Настя? Я тебя уже ненавижу!

—Не знаю я. Просто я могу перехватывать управление твоим телом. Так получилось, ничего не изменить. Если что, то я, в свою очередь, тебя уже почти люблю.

—А я не хочу! Прекрати! Убирайся!

 Радогат мощным рывком перевернул стол, сваливая на пол все, что на нем было. После этого швырнул увесистый табурет в стену. Бросок был выдающийся, от тяжеленного и добротного предмета мебели остались лишь кусочки. Стена мощный удар выдержала, замок, видимо, построен не из наших хлипких материалов.

—А теперь успокойся и прекрати безобразничать. Думаешь, мне нравится жить без своего тела? Но я ведь не ору в диком испуге.

 Поорать хотелось, чего уж душой кривить. И я удивлялась, как еще не закатила грандиозную истерику. Мне до жути не нравилась ситуация, но от рыданий останавливала мысль, что слезами горю не помочь. Требовалось пока приспособиться, и только потом, после размышлений, что—то пытаться изменить, чтобы вернуться свой мир.

Я знала, что мои слова подействуют. А еще меня удивляло то, как я спокойно и достойно в общем—то восприняла мысль, что теперь живу в голове мужчины из другого мира, став просто голосом, просто разумом, просто образом. Мамадорогая, как же мне ужиться с этим дикарем и ничего не испортить?

В зал никто не заглянул. Охранники—бранды, видимо, имели какие—то инструкции. Или четко понимали, что не стоит попадать под руку разгневанному торму.

—Итак, вернемся к вопросам нашего взаимодействия.

—Просто не высовывайся, хороший же вариант. Сделай вид, что тебя нет. Еды тебе не требуется, наряды не нужны, так сиди в уголочке и помалкивай. Идеальный вариант.

—Я так не смогу, извини. У меня натура деятельная, мне требуется что—то улучшать, менять.

—Я тебя уже ненавижу, Настя. Ну почему именно в мою голову ты попала?

—Я не могу ответить на твой вопрос, Радогат. Про ненависть ты уже говорил, повторяешься. Как же тебе со мной говорить, чтобы тебя не приняли за умалишенного, говорящего вслух глупости? Есть идеи?

—Есть, конечно. Можно заявить, что я научился говорить с  духом своей матери, допустим. Пусть Боб придумает, как такое получилось. И тогда я смогу советоваться с тобой обоснованно.

—Офигеннно! Отлично, замечательно. Ты не только мышцами можешь похвастаться, у тебя есть мозги, работающие правильно.

—Ты в это сомневалась? Мерзкая дрянь!

—Заткнись, любезный. Я тебя вообще не знала до недавнего времени и мне требуется разобраться, на что ты способен!

—Ну да, сама ты можешь лишь болтать в моей голове.

Нет, с этим надо все же разобраться. Поэтому я дала Радогату команду принять упор лежа и отжиматься. Он выполнил приказание, покорно принявшись сгибать руки, бородой касаясь пола.

—Прекрати немедленно, —выдохнул он почти сразу. —Я верю, что ты можешь мне давать приказы. Не надо это снова доказывать.

Нет, пусть старается, пусть почувствует, что я в состоянии управлять его телом. Надо его убедить, что лучше нам не ругаться. Торм отжался уже раз пятьдесят, не меньше. Ну, пока хватит.

 Я ослабила контроль, задвигаясь в дальний угол. Радогат просто улегся на пол. Кстати, тут довольно грязно. Куда смотрят уборщицы? Мое тело валяется на грязном полу, это же плохо. Да, именно так, сейчас это тело являлось моим, потому что именно в нем находился мой разум.

—Торм, я тебе нравится твоя борода?

—Слушай, только не надо сейчас меня стричь! Мой внешний вид тебя вовсе не должен волновать.

—Просто я подумала, что в бою противник может тебя за бороду ухватить. И тогда тебе придется туго.

—Да я просто вырву его руки. Или отрублю, делов то!

—И все же подумай, так ли она тебе необходима.

—Если ты примешься мне помогать, то это одно. А если ты станешь вмешиваться в мои личные дела, то я найду способ тебя уничтожить. Примусь пить каждый день, тебе тогда придется очень не сладко, Настя. Попробуй командовать пьяным мужиком, вряд ли у тебя это хорошо получится.

—Да, ты прав, но я могу командовать тобой до того, как ты напьёшься, как скотина. Сказать, что уже хватит.

—О, боги! Ну зачем мне всё это? — взревел Радогат. —Ну почему именно ко мне требовалось заселиться?

—Давай закроем эту тему? Я не выбирала! Хочешь, я тоже примусь орать, что мне плохо, что мне так не нравится?

—Лучше не надо, ты права. Женские вопли меня всегда раздражали, умеете вы орать так, что дурно становится. Толку от криков никакого не будет. Но ты мне не нравишься, знай это.

—Зато я тобой восхищаюсь! Вставай, хватит уже лежать на грязном полу. У тебя что, дел нет никаких?

—А я тут главный, кто мне вообще может указывать? Хочу—бездельничаю, что такого?

—Просто на тебя готовятся идти войной, у тебя мало денег, твой сын отбился от рук и так далее.

12

Потом Радогат отпустил всех, оставляя лишь одного, которого назвал Лилианом. Средних лет мужчина, одетый изысканно, но неброско. В моем мире обычно такая одежда стоила очень дорого. Комфортная и не сильно бросающаяся в глаза.

—Ты сколько уже распоряжаемся моими деньгами?

—Около восьми лет, точно не могу сказать.

—Я нормально тебе плачу, так ведь?

—Никогда не жаловался.

В этот момент в дверь просочился без стука еще один персонаж. Лысый, очень подвижный, с цепким взглядом. Низкого роста и совершенно неприметной наружности. По сравнению с Радогатом он казался сущим карликом.

—Ханимуд, проходи. Что—то срочное?

—Нет, ничего абсолютно. Послушаю, о чем ты тут с Лилианом беседуешь. Потом парочку мелких вопросов решим.

Мне показалось, что после этих слов Лилиан слегка напрягся. Ну да, любой казначей найдет, за что ему переживать.

—А ты что мебель ломаешь?

—Споткнулся, ерунда.

—Ну да, ну да, споткнулся, стол упал, табуретка улетела. Наверное, за Саламеей тут гонялся.

Торм никак  не отреагировал на замечание Ханимуда. А тот взял табурет и сел на него в стороне, прислонившись к стене. Словно подчеркивая, что просто присутствует.

Радогат и Лилиан принялись обсуждать торговые дела, ловко жонглируя названиями стран ( ну я так для себя определила). После этого поговорили про акорт, это оброк, который платили работяги, которых защищал могучий торм. Ремесленники и землепашцы отстегивали в казну регулярно, служба Лилиана за этим пристально следила.

 Налоговые сборы, нормально, понятно. Надо ему еще ввести пошлины для иностранных торговцев, который продают тут то, что во владениях самого Радогата и так производят. Дать своим людям преимущество. Потом подскажу, пока можно молчать.

А еще подскажу идею акцизов на алкоголь. Любой трактир, торгующий спиртным, явно тут процветает. Пусть платят за возможность продавать алкоголь. Да, тут есть, где развернуться.

Лилиан показывал цифры, я пыталась их быстро анализировать, но пока не находила, к чему придраться, за что зацепиться. Если этот человек и воровал, то делал это осмотрительно.

Обсуждение доходов и расходов уже подходило к концу, когда голос подал доселе совершенно незаметный Ханимуд.

—А как поживает твой племянник, Лилиан? Все ли у него хорошо, у этого славного парня?

—Да не жалуется  на жизнь Борин, всё в порядке.

—А где он берет мальчиков, которых к тебе порой приводят? Откуда у него такие связи?

—Э, хм, какие мальчики?

Почти никакой заминки с ответом, но я явно видела, что вопрос попал в цель. И теперь Лилиану придется что—то придумывать.

—Смазливые такие мальчики, в основном кудрявые.

Ханимуд умело дожимал финансиста, выкладывая подробности. Радогат не смешивался, но смотрел на Лилиана внимательно.

—Не потей ты так обильно, дружище, —вкрадчивым голосом произнес глава полиции. —Это ведь никак не запрещено. Просто обычно стоит довольно дорого.

Какая должность была у Ханимуда? Как называлась служба, которой он управлял? Надо будет уточнить у Радогата, но пока я помалкивала. Мне стало уже очевидно, что Лилиан попался. Наверняка ведь ворует деньги из казны. И сейчас глава полицейского департамента загонит его в угол.

—Ну, было, раз, может , два. Просто как—то не хочется про такое разговаривать, это порицается обществом.

—Да уж, дружок, удивил, —вмешался в разговор Радогат. —Неожиданная новость. Тебе баб мало?

—Ну, я же говорю, раз или два. Я ведь женат, у меня дочь растет. Это так—шалость, не больше.

—А скажи мне, Лилиан, с чего это твой племянник порой похваляется на людях, что у него денег прямо мешки? Он вроде как артист, им что, много платят?

—А я за его слова отвечать не собираюсь. Хвалится в своем кругу, просто бахвальство.

—Ну да, ну да. Просто молодой, хочет солидно выглядеть в кругу друзей. И, кстати сказать, исправно оплачивает все пьянки. Сам устраивает, сам платит, молодец, не жадный. Так сколько там артистам платят?

—Довольно мало, у нас этим много не заработаешь.

—Правильно говоришь, Лилиан. Ну, ты ведь помогаешь племяннику порой, так?

—А как же, он родственник, к тому же молодой и красивый парень. Подкидываю немного, сколько могу, но так, чтобы его не слишком баловать. Сам пусть учится зарабатывать.

С виду мирная беседа, но напряжение витало в воздухе. Я понимала, что Радогат не простачок и визит Ханимуда воспринял правильно.

13

Между тем разговор неожиданно принял совсем иной оборот.

—Молодец ты, понимаешь, как молодому порой трудно приходится. А вот еще хотел спросить я. Не знаешь, каким образом Варатол Однорукий разжился планами замка?

Тут Лилиан дернулся и побледнел.

—Откуда мне такое знать? Я ведь в основном в казначействе сижу, никуда не выбираюсь.

—Понятно, да, доходы—расходы. Можно и про расходы. Не так давно ты купил уже четвертый дом. Зачем тебе?

—Ну, я думал, что можно сделать трактир, постоялый двор.

—То есть ты просто не знаешь уже, куда тратить деньги? Поэтому в одном доме живет твой племянник, во втором две твои любовницы, не пойму, как они там уживаются.

—Постой, Ханимуд, —вмешался в разговор торм. —Ты сейчас сказал, что у Однорукого имеется план крепости? И намекаешь, что этот план ему передал Лилиан?

Голос Радогата не предвещал ничего хорошего министру финансов.

—Нет, что ты, такого не было, уверяю тебя. Ну как казначей может составить хороший и четкий план? У него на это умений не хватит.

 Я заметила, что Лилиан облегченно выдохнул и даже чуть—чуть приободрился. Скорее всего, это заметил и Радогат. Но он не перестал смотреть пристально на хорошо одетого казначея. Наверное, прикидывал, как его убить. Потому что я верила — торм правильно все понимает. Ну, если надо, то я подскажу. Вряд ли можно на жалованье купить дома, содержать любовниц и грешить с мальчиками. Это исключено, тут следует покопаться и найти теневой источник доходов.

—Я так и говорю. Мне никакой план не составить, я же почти нигде не бываю. И навыки чертежника тут требуются.

—Некогда тебе, две любовницы, мальчики кудрявые, модные портные. А надо еще деньги правильно считать.

Спокойные слова Ханимуда говорили мне, что сейчас он просто Лилиана станет добивать.

—Мы как раз в этот момент проводим обыски в твоих домах. Хочется посмотреть, сколько же у тебя мешков с деньгами. И что ты еще прячешь от посторонних глаз.

Если бы Лилиан стоял, то он бы упал в обморок. А так просто вцепился побелевшими пальцами в табуретку.

—Так что с планом замка, я не понял!

Радогату было не совсем интересно про деньги. Его вопросы безопасности волновали сильнее.

—План замка? Да, был какой—то план, который попал в руки Варатолу. В правую руку, левой то у него нет. Потом, торм, поговоришь с человеком, который тот план делал! У нас он, схватили, спрятали.

—Ханимуд, я не понял….

От такого зловещего голоса любой мог бы покрыться испариной, только вот глава полиции смотрел спокойно.

—Что ты не понял, торм?

—Почему ты только сейчас мне о таком говоришь? Враг раздобыл план замка, это пахнет изменой. А я до сих пор никого не казнил!

—Узнали мы про это десять дней назад. Нельзя было торопиться, спугнули бы. А так все в порядке, план вчера передали, исполнителя мы схватили, можешь с ним побеседовать.

—Ты что, сдурел!

Радогат вскочил и принялся пинать ногой стол, гневаясь. Ну да, как—то не так спецслужба сработала. Знала, а план у врагов теперь. И сейчас он требовал объяснений.

Лилиан чуть расслабился, речь сейчас шла не о нем. Но я знала, что он уже почти труп. Радогат не простит ему воровства.

—Спокойно. К Однорукому попал другой план, мы его поменяли. И он не знает ничего. Все просто, это финт с котомкой, применяемый на улицах.

—Что за финт еще такой?

—Ну, простое действие. Спрашивают что—то человека, у которого в руках поклажа. Он ставит ее на землю, принимается объяснять. В людном месте такое делают. И его котомку меняют на другую. Незаметно так ногой сдвигая. Вот и мы поменяли план замка. С бумажками ведь все еще проще.

—А при чем тут Лилиан? Ты сам утверждаешь, что он план составить не мог.

—Да, тут твой казначей вне всяких подозрений.

Я прямо видела, что Лилиан принялся надеяться, что все обойдется. Он даже сел более прямо и позволил себе робкую улыбку.

—Но Лилиан вывел врагов на человека, который оказался в состоянии данный план составить. Посредничество, щедро оплаченное. Что же ты мне не сказал о таком, а? —вопрос адресовался бедному казначею. —Мы бы совместно с тобой всех этих шпионов… Пока ты воровал из казны, я помалкивал, когда ты принялся глумиться над своей дочерью, я тоже промолчал. Но вот измена—это серьезное дело.

 Вот теперь голос Ханимуда стал очень неприятным. От него прямо запахло виселицей.

—Я что-то про дочь твою не поняяяяяял, —очень угрожающе протянул торм, подходя вплотную финансисту. —Это ты что такое творил с дочкой? Отвечай, сучий потрох!

Про сучьего потроха я слова подсказала, пребывая в бешенстве. И еще тут же намекнула, что таких, как Лилиан, надо подвешивать за яйца. И я прослежу, чтобы моё желание исполнилось.

—Это ошибка, это наговоры, — тут же съежился приободрившийся было казначей. —Я никому не помогал!

—А это мы уточним, чуть позже. Заберите человека!

Ханимуд резко утратил интерес к уже бывшему министру финансов. Я так и не определилась, как лысого лучше называть. Ничего, побудет пока именно лысым, без должности.

14

Мгновенно в зале оказалась четверка людей, действовавших четко и слаженно. Они скрутили бедному Лилиану руки и выволокли в коридор. Тот не сопротивлялся, только продолжал вопить про ошибку и отсутствие вины.

—Все точно, именно так и было? И про дочь тоже?

Радогат продолжал смотреть на дверь, за которой скрылись люди Ханимуда, ноздри его раздувались, кулаки были сжаты.

—Без сомнений. Думаешь, почему я так долго выжидал? Проверял достоверность, на этом уровне много возни и подстав. Каждый метит в казначеи. Я тебе все материалы подам. И ты удивишься, сколько он наворовал.

—Впредь прошу докладывать о таком незамедлительно, сразу!

—Мы проверяли…

—Сразу!!! Немедленно!!!

 Радогат взорвался, бросая следующую табуретку в стену. Она не долетела до цели и уцелела.

—Мне виднее, как проводить операцию, —не сдался глава шпионов и ментов. —Эта сфера деятельности—моя!

—Сразу!!!

—Хорошо, только ты слишком горячишься сейчас. Это от новости про его дочь, так ведь? У тебя есть ко мне претензии? Знаешь, я могу бросить всё. Надоело быть для всех пугалом.

Радогат чуть успокоился, но ничего не ответил. Сколько же он ломает мебели за месяц?

—Успокойся, Ханимуд, никто тебя не отпустит. Ты —ценный кадр, где я еще возьму такого? Тайная служба всегда такая. Её ругают, её боятся, но её всё равно уважают. Гильдия шпионов, так ведь назывались вы? Но тебе не понравилось, теперь вы просто комитет безопасности. Тебе смена названия помогает работать?

—Да, шпион—слишком броско и ярко. Мы занимаемся больше другими делами. Я же пришел не только из-за Лилиана. Не хочешь ли ты мне рассказать, что за голос в твоей голове появился?

—Это моя матушка мне является порой.

—С чего это ты удостоился такого? Уж не последствия ли это пьянок?

—А как ты узнал?

—Случайно. Многие сведения мы получаем совершенно неожиданно, только надо возможностями воспользоваться внезапными.

Темнит начальник службы безопасности!

—И все же? Боб в курсе и Смигар. Только двое. И я не верю, что они болтливы до такой степени, что часа не могут тайну сохранить.

—Спроси его, есть ли тайный пригляд за этим залом. Спроси прямо сейчас, —подала я совет торму. –Кажется, человек этот не может не шпионить, даже за тобой.

—Вот что я хочу знать, Ханимуд, откуда ты за залом наблюдаешь? — без промедления спросил торм. —Ты сам это делаешь, надеюсь?

Глава комитета безопасности простодушно глянул на Радогата, после чего улыбнулся.

—Есть вещи, которые никому поручить нельзя.

—Так есть тайный пригляд?

—Приходится порой, служба такая.

—Вот ты пройдоха, даже за тормом следишь? А если я обижусь?

—Да я не часто, сегодня вообще по случайности. Я не держусь за свое место. И понимаю, что меня просто так уволить нельзя, много знаю. Но и смерти не боюсь. А еще я давно убедился, что ты мужик умный. Поэтому по такому пустяку даже не переживаю.

Интересно, в моём мире кто—нибудь осмеливается шпионить тайно за президентом? Очень в этом сомневаюсь.

—Так что там с голосом в голове?

—С голосом матушки? Почему тебе это так интересно?

—Ну, если это голос госпожи Градоны, то мне не интересно. Она правила замком умело, рука у нее была твердая. Плохого тебе не насоветует, верю в это.

—А если это не она?

—Ты, Радогат, определись. Либо ты мне врешь и дальше, либо все рассказываешь.

—О чем ты еще хотел поговорить?

Ханимуд досадливо отвернулся. Его любопытство осталось не удовлетворено. Это мужчине не нравилось.

—Ты слышал, что Однорукий собирается воевать?

—Да, сегодня обсуждали уже. Он даже нанял еще трех колдунов, денег не пожалел. Я принимаю меры, придумал защиту для воинов. Только могут не успеть много сделать.

—Что за защита?

—Кольчуга, так называется. Кузнецы начнут делать—посмотришь. Дельная вещица, думаю, пригодится в бою.

Надо же, он придумал кольчугу! Как нагло торм славу себе присваивает. Но я не стала возмущаться, я лишь разум, мне почести ни к чему. Да и попробуй объясни людям, откуда появилась идея про кольчугу.

—А от колдунов она защищает?

—Нет, это для честных сражений.

—Надо усилиться, просто необходимо. Бобу будет трудно с пятерыми воевать. Поищи на стороне вольных колдунов, которым не хочется пока присоединяться к любым правителям. Посули денег, теперь они появятся, наверняка у казначея наворовано много.

—Будешь искать колдунов, посули им новые знания, они ведь не всегда на деньги падкие, —подала я совет от себя. —Можешь еще славу обещать, хотя за славой гонятся обычно только воины.

—А что я им могу дать, матушка?

Я усмехнулась, Радогат вошел в роль.

—Ты вот так запросто с ней можешь? — удивился глава комитета безопасности. —Никаких предварительных ритуалов?

—Ну да, она просто появляется с советом.

—И что она советует на этот раз?

—Она говорит, что надо посулить колдунам новые знания.

—Прекрасное предложение, всегда уважал твою мать за мудрые решения. Эти волшебники душу могут продать дьяволу за сокровенные знания. Может быть даже продают, не знаю. Только вот что за знания ты им можешь предложить?

—Главное посулить, там разберемся.

15

Я оценила способности Радогата принимать решения. У нас тоже так часто делают. Заманить, дать обещания. А там можно про них и забыть. Повоевать с Варатолом Одноруким, потом уж к обещаниям возвращаться. Может быть даже что-то ценное удастся приобрести в результате военных действий.

—Ты не бойся, Радогат, знания будут, их у меня полно. Надо просто посмотреть, что у вас может применяться. Так что тут можно врать убедительно и это даже враньем не окажется.

Я показала, что готова к сотрудничеству, не всегда же мне подавлять сознание этого воина.

—Прямо внезапно матушка объявляется? Не значит ли это, что надо готовиться к трудным испытаниям?

—А это я тебя должен спросить, ты же у нас шпион и сыщик, это твоим агентам я плачу деньги. Есть еще люди Симгара, но они больше полевой разведкой заняты.

—Но среди них есть и таланты. Только мне их не отдает Симгар. Затига я уже просил два раза, толковый человечек. Но Симгар уперся, не желает даже слышать.

—Хитрый ты, Ханимуд, лучших забрать норовишь. Я сам не позволю тебе такое. Воспитывай и обучай своих.

—Или вот Бахта, её же явно недооценивает Симгар, к тому же неправильно использует.

—Давай ты не будешь советовать моему другу и лучшему воину, как ему управлять людьми? Действуйте каждый своими методами, я верю, что вы ничего важного не провороните. А то ты норовишь все себе загрести, я не позволю.

Я опять подумала, что это правильно. Информация, полученная от двух разных источников, заслуживает большего доверия. Ну и пусть люди Ханимуда знают, что им имеется альтернатива. Могущественные канцлеры, управляющие королями—не редкость.

—К тому же Бахта строптива, своенравна и только Симгару подчиняется. Он ее два раза от смерти спасал. Тебе с ней не совладать. Она в него тайно влюблена даже. Только считает, что любовь делает человека слабым. Но всё равно спит с ним.

—Правильно она считает, всегда уважал ее за остроту ума. А ведь девке от роду всего двадцать годков. Ладно, будем действовать параллельно. Но ты знай, что войны нам не избежать, месяц нам примерно на подготовку дан, не больше.

—Что, Варатол страх потерял?

—Он потерял только руку, а остальное при нем. Изворотливость, ум, сила, ресурсы. Руку ведь сам себе отрубил, чтобы зараза по телу не расползлась, на это требуется мужество.

—Знаю я эту историю, хорошо тогда колдун сработал, но не получилось. Поперек горла он многим. Но открыто конфликтовать с ним никто пока не сподобился.

—Я про то и говорю, Варатол- опасный враг.

—Мы все это не так давно анализировали, так что не надо начинать опять. Я знаю его сильные стороны. Хорошо, что я в курсе и его слабостей. И хочется надеяться, что он похуже информирован на счет наших возможностей.

—Сам знаешь, его шпионов мы ловим регулярно. А некоторых упускаем, вот незадача! Только сведения они уносят фальшивые, лживые.

Ханимуд тоже молодец! Он пихает врагу дезу умело, порой упуская шпионов, давая им возможность поделиться добытой фальшивой информацией. Но надо допустить, что не всех он может выявить, не всех в состоянии раскрыть.

—Пойду я, надо с Лилианом закончить.

—Запомнил? Надо докладывать сразу!

—Это уж как получится, извини заранее.

Ханимуд остался верен своим методам работы, отстаивая право самостоятельно принимать решения.

Как только Радогат остался один, он принялся донимать меня.

—Что за знания ты можешь нам дать?

—Все зависит от уровня вашего развития. Я же не знаю, что из нашего применимо у вас. Про электричество я сразу молчу, про атомную энергию тоже, как и про порох.

—Что означают все эти твои слова? И мне бы то, что в войне может пригодиться!

Нет уж, перестраивать жизнь надо комплексно. А то мужикам всегда подавай любимые игрушки, то есть оружие. Нет, многим по барабану войны, а вот бытовые мелочи полезные всех порадуют. Осталось только определиться, что предлагать не сложное в исполнении. Заставить их выкопать метрополитен что ли? Стройка века, чудо света.

—Я же не воевала, я просто торговка. Но что-нибудь придумаю. У вас есть отравляющие вещества?

—Ты про яд? Конечно есть!

—Нет, я про боевые отравляющие, как зарин?

—Я не знаю, что такое зарин.

—Перец у вас есть?

—Да, приправа такая.

—Вот смотри, враг атакует, а вы перед ним ставите облако из этого перца. Это заставляет вражеских солдат остановиться, они становятся беспомощными совершенно!

Радогат на минутку задумался.

—Не годится. Как его разбрасывать? И слишком много надо

—Это всего лишь пример. А разбрасывать можно просто. Привязываешь мешочки к стрелам и пускаешь так, чтобы летели как можно дальше. Они падают, перец разлетается. Но про сам перец я сказала для примера. Надо искать другие вещества. Я буду вспоминать, какие хитрые уловки использовались в наших войнах.

—Хорошо, время есть. Я планирую погулять по крепости, ты просто поглядывай на нашу жизнь, сиди смирно, а то я разозлюсь. Надеюсь, ты пригодишься, не зря же я пока тебя терплю. И помни, про тебя в моей голове знают лишь избранные.

—Ты меня обмануть пытаешься? Я вам не по зубам просто, давно бы вышвырнули.

—Ну, пока не по зубам. Но будешь вести себя плохо, я соберу колдунов, и мы тебя одолеем.

Ах вот как? Он мне угрожает? Придется еще раз провести воспитательные мероприятия. Я сосредоточилась, задумав каверзу.

После этого Радогат подошел к окошку, распахнул его и что было мочи проорал: «Люди! Смотрите какое солнышко! Хочется радоваться жизни танцевать!»

Почти сразу я опять отодвинулась, спрятавшись. Торм шарахнулся от окошка, словно это не он только что жизнерадостно кричал. Наивный, его голос все узнают.

—Настя, хватит мне доказывать, что ты сильная и можешь управлять мной! Ты так беду накличешь!

—Давай ты уяснишь, что я могу за себя постоять? Ты просто смирись, я же не лезу с глупостями, я же понимаю, что нам следует как—то уживаться. А ты пытаешься доказать, что мужик всегда главнее и важнее. Да не спорю я с этим. Ты—могучий воин, глава крепости, тебя уважают люди. Мне это не надо доказывать, понял?

16

Пауза затягивалась, я было подумала, что мужчина вовсе закончил разговоры со мной пока.

—Как же тяжело с тобой, —угрюмо пробормотал Радогат. —Ты вообще когда—нибудь уберешься из моей башки?

—Я не знаю, честно. В моем мире на меня упала сосулька. Возможно, я там умерла, возможно, впала в кому. Если умерла, то я к тебе навсегда поселилась. А ежели врачи меня пытаются спасти, то имеется вероятность, что я вернусь в свое тело. Ну, еще есть вариант, что душа, покинув тело, живет год, допустим. А потом просто исчезает. Что вы вообще про души знаете?

—Я в эту муть не особо верю. Уж если я умру, то навсегда. А все эти сказочки, что я могу возродиться, что душа не может умирать—это пусть всякие философы болтают.

—Ты не просто так гуляй, —посоветовала я. —Ты с людьми говори. Вопросы разные обсуждай. Мне так будет проще понять, куда же я попала.

—В башку мою ты попала, зараза этакая. Но я понимаю, что тебе требуется информация. Вдруг ты и впрямь не такая уж глупая бабёнка, окажешься полезной?

—Глупая бабёнка? Это ты сейчас про меня?

—Нет, что ты, - немного торопливо произнес торм. —Просто в основной массе своей женщины глупы. Но есть и исключения. А что ты станешь делать, когда я примусь заниматься сексом?

—Стану подсказывать, как правильно делать, чтобы женщина получила удовольствие.

—Не смей, слышишь?

—Да я пошутила, ладно тебе переживать. Прояви себя неотесанным самцом, который думает только о себе.

—А почему я должен думать о женщине?

—Дурак ты в этом вопросе, вот. Если ей будет хорошо, то она сама постарается доставить тебе максимальное удовольствие.

—Я—торм, они обязаны меня радовать и так.

—Снова дурак, нельзя радовать по приказу, это плохо получается. Ладно, с этим мы еще разберемся. А пока я помолчу, ты же не можешь при всех постоянно с матушкой беседовать. Слухи нехорошие пойдут среди людей, свергнут тебя.

—Меня? Свергнут? Насмешила, Настя.

Вот такие самоуверенные и погибают в результате заговоров. Но теперь буду за мужчиной приглядывать. Свежий взгляд на обстановку, полезное дело зачастую. Поэтому приглашают сторонних аудиторов, поэтому привлекают разных экспертов.

Радогат гулял больше двух часов, заходя в лавки, беседую с разными людьми. Я помалкивала, собирая информацию. Оказалось, что тут нет лошадей! Совсем! Все передвижения осуществлялись только пешим ходом. Но тут имелись и коровы, и овцы, и пчелы. Радогат, кстати, прогуливался не в одиночестве. За ним упрямо следовали двое охранников. Бранды, если я правильно помнила. Их отличали зеленые рубашки с какими—то нашивками. Возможно, это звания воинские так обозначались.

Эти два охранника держались чуть поодаль, не стремясь попадать на глаза. Но все равно показывали, что сопровождают торма.

—Ты настоял на охране или Ханимуд?

—Он, конечно, я же просто использую этих людей, как посыльных. Удобно, они всегда под рукой.

Ну да, но и людям они показывают, что Радогат с охраной. Интересно, тут на правителей совершают покушения? Кстати, не удивлюсь, если какой-нибудь соглядатай тайно шагает поблизости. От Ханимуда можно и такого финта ожидать.

—Еще вопрос. Ближнему кругу ты доверяешь полностью? Не может тебя кто—то предать?

—Это исключено. Слишком многое нас всех связывает. Бои, пирушки, опасности. Мы почти сроднились. Каждый имеет мелкие секреты, но в целом мы открыты друг для друга. Еще раз повторяю—никто из пятерых мне врагом оказаться не может.

—Пятеро? Я узнала троих. Военачальник твой, колдун и главный шпион. А еще двое? Их тут нет?

—Не двое, ты не видела только одного. Четвертая—моя жена. Тебе это удивительно разве?

—Нет, это я просто не подумала. Жена вполне годится на роль соратника. А пятый?

—Его нет в замке, не любит человек жить за каменными стенами. Мудрец, который дал мне воспитание. Акулаб. При чем его мудрость признают все и считают старца неприкосновенным. Он сейчас, как всегда, странствует по свету. Он везде принимается с почетом.

—Даже у Однорукого?

—У всех без исключения. К нему не прилипает грязь совсем, он не имеет врагов.

—Ну а Саламея?

-А что с ней не так? Мне её проспорили, я с ней хорошо обращаюсь. Ты это, прекрати болтать, я же не могу с тобой говорить на улице, где людей полно. Саламея мне нравится, и она служанка хорошая.

Ладно, лично я бы, попав в зависимость к любому человеку, искала бы возможность сбежать или навредить. Во всяком случае, оказавшись невольницей и прислужницей, я бы вряд ли стала любить своего хозяина. Особенно если учесть, что он может запросто за грудь схватить. Хотя, тут другие нравы и обычаи, другой менталитет. Это не стоит забывать, женщины тут имеют вообще мало прав.

Да, тут другие нравы. Попробовал бы наш президент прогуляться по любому городу в сопровождении лишь двух человек. Правда, за счет телевидения его лицо знакомо каждому. А тут торма могли не все узнавать. Да, настоящее средневековье. Я знакомилась с городом и пыталась понять, чем могу оказаться полезна Радогату. Можно просто сидеть у него в голове, словно ты на экскурсии, но мне хотелось свершений! Хотелось двинуть этот народ вперед! Пусть впоследствии Радогата вспоминают не как Дикого, а как Великого.

Зададим всем тут жару!

17

Из военных хитростей я пока сумела вспомнить только атаку советских войск в конце войны под прожекторами. Прожектора светили неприятелю в лицо, а наши атаковали. Если Боб сумеет такое организовать своими магическими средствами, то внезапная атака в ночи может принести хороший результат.

Я пока не стала отвлекать Радогата, будет еще время обсудить. Хотелось сразу побольше идей вспомнить, таких, который можно адаптировать к местным условиям.

В общем, я убедилась, что тут всё, как показано в наших фильмах про рыцарей. Никакого вам водопровода, никакого электричества, никаких парламентских выборов, полное отсутствие феминизма и фрейдизма. Надо думать, надо вспоминать историю моего мира, весьма отдаленную. Жаль, что я экономист, а не историк!

—Радогат, ты подумай над усилением магическим. Пять колдунов и один—слишком большой перекос.

—Это понятно, я как раз иду сейчас к Бобу, обсудить этот вопрос. Однорукий не успокоится.

Оказалось, что Боб живет на отшибе и рядом с его домом вообще нет построек.

—Он что, любит жить отшельником?

—Нет, это мой приказ. Некоторые его опыты…э…..разрушительны и опасны. После того, как я восстановил два раза его покои и еще некоторые помещения замка, я колдуна сюда отселил. Пусть взрывает там, где нет людей.

—Ого, как всё серьезно! А он воспринял это спокойно, не затаил никакой обиды?

—Не ищи заговорщиков с моем окружении ближайшем. Это глупое занятие, ты лучше думай, как там у вас воевали.

—Я думаю, но мне хочется и в быту что—нибудь предложить. Когда людям становится проще и комфортнее жить, они начинают сильнее любить правителя.

—Торм и так для них авторитет. Не думаю, что они меня обожают, но бунтовать у люда нет причин. Я как раз недавно налоги понизил.

—Вспомнила. Объяви, что родившие ребенка будут получать помощь казны. Тогда у тебя повысится рождаемость. А еще введи обязательное обучение грамоте, хотя бы начальные знания. Две—три школы, но обязательно без оплаты!

—Это ещё зачем? С чего это детишкам всем без исключения уметь читать и писать? И где я на это деньги возьму?

—Ты забыл, у тебя теперь закупки через торги станут проходить. Ты удивишься, как на этом можно экономить. Только поставь людей контролировать тех, кто торги устраивает. Или почаще меняй. А то торгаши быстро станут взятки давать.

—У вас так, да? И что, полезно? Взятка порой позволяет быстро решить дело, кстати. И всегда можно вздернуть на виселице виновника.

Хороший мир, виновных могут даже не судить, а сразу грохнуть. Лишь бы торм был уверен, что человек виновен.

—Я тебе говорю, когда ты это опробуешь, то поймешь, что торговцы готовы делать наценки маленькие, лишь бы числиться у тебя в поставщиках. Конкуренция это называется. Каждому хочется упомянуть в разговоре с клиентом, что его товары поставляются торму.

—А если дерьмо подсовывать станут?

—Пару человек повесишь, остальные всё поймут правильно.

Надо же, какая я кровожадная! Оказывается, надо непременно кого-то повесить, чтобы нормально наладить процесс.

 Мы зашли в дом Боба, сопровождающие остались снаружи. Не положено охране присутствовать. При этом бранды сделали вид, что никого вовсе не охраняют, а просто гуляли и вот сюда забрели. Смешно, у них такие инструкции что ли?

Боб спал, он зашевелился, с недовольным видом бормоча какие—то ругательства. Да еще и не один спал, с какой-то молодушкой, которая старательно пыталась спрятаться под одеяло.

—Очередная зазноба? Гони ее, надо о деле поговорить. И почему ты дрыхнешь, когда надо к войне готовиться?

—Я так готовлюсь.

Девица поняла все правильно, незамедлительно покинула постель, прихватила вещи и скрылась в другой комнате. Я успела оценить ее фигуру, поняв, что вкусом Боб не обделен, выбирает лучшее.

—Слушай, Боб, как тебе удается цеплять таких красоток? — спросил Радогат, провожая голую девку глазами. —Что ты им подмешиваешь, паршивец? Как у тебя получается таких очаровывать?

—Их привлекают тайны, потустороннее, непонятное. Я—загадочная личности, я—фаворит у торма, умеющий давать обещания, рисовать перспективы. Порой этого достаточно. Некоторые считают, что я помогу им сохранить молодость впоследствии.

—А ты поддакиваешь, мол, конечно, вечно молодая.

—Так это они сами, я только соглашаюсь.

—Вечно молодой, вечно пьяяяяный.

Торм напел это по моей указке. Ну не смогла я удержаться, прямо на ум пришла строчка из песни.

—Хмммм.

Радогат дал понять, что не особо рад моему вмешательству.

—Молчу, молчу, мой повелитель, —тут же захихикала я. —Это песня из моей жизни, ничего ведь страшного. Замолкаю, давай, ищи колдунов. Можно каких—нибудь из опалы, таких, которые считаются нетрадиционными, странными. От них больше пользы может оказаться. У таких могут иметься неожиданные знания и умения.

 Девушка оделась предельно быстро, шустро выскакивая на улицу. Она никак не проявила своего недовольства, видимо, понимала, что права голоса в такой ситуации вообще не имеет.

—Боб, тебе надо парочку помощников, на случай нападения Варатола Однорукого.

—Это я знаю, только где их взять? Все пристроены, все нормально живут у разных правителей.

—А отшельники, скитальцы, отщепенцы?

—Есть такие, неподалеку один даже обитает. Но слишком уж он чудной. У него бредовая идея. Он хочет найти состав, который взрывается. Просто составить из разных веществ такое зелье, которое станет разносить укрепления врага на куски.

—Это взрывчатка, полезная штука, — немедленно подсказала я. —И реально, такое можно изобрести, не стоит человека сразу в дурачки записывать. У нас такое давно есть. И порох еще, он используется для огнестрельного оружия. Сильная штука—пара пулеметов против обычной пехоты. Но это пока недостижимая для тебя вещь.

 Радогат моё выступление проигнорировал, не вступая в полемику.

—Она продолжает торчать занозой в мозгах, да? Ты прислушиваешься к ней, заметно.

18

Они закончили праздную болтовню. Дела государственные ждали, звали, требовали внимания.

—Давай по делу.

—Думаю, что этот взрыватель к тебе на службу пойдет. Он хоть и живет отшельником, но вкусно есть любит, красиво одеваться. И мечтает свое зелье взрывное продавать за большие деньги. Еще у меня старинный дружок имеется, его поищу. Этот не уживается с правителями, чаще просто уходит, любит на вольных хлебах жить. Денег с тебя не возьмет, а мне помочь согласится скорее всего. Трое нас станет, тебя устроит так?

—Не знаю, если с Варатолом справимся, то устроит.

—А если нет?

—Тогда мы просто сдохнем. Тебе хочется такого исхода?

Лично мне—не хотелось, хотя я и промолчала. Куда пристроится моё сознание, если Радогата убьют? Поэтому надо усиленно готовиться к войне, раз её не избежать.

—В общем, переговоры с колдунами—на тебе, Боб. Думаю, можно обещать щедро. Если что, на меня всё свалишь потом.

—Не выполнить обещания, данные колдуну? — Боб посмотрел на торма, прищурившись. —Опрометчиво, не рекомендую.

—Сам знаю, это я на всякий случай говорю. Если мы Варатола одолеем, то будет чем награждать отличившихся.

—А ты все же уверен, что он нападет?

—Ага, лет пять же с ним не воевали? Думаю, он уже и подзабыл слегка, что не получается меня одолеть. Сил накопил, подготовился. Самоуверенности ему не занимать!

—А мы готовились?

—Конечно! Не думай, что я столь безрассуден, чтобы не учитывать опасность соседства с Одноруким.

—Это радует, что у нас такой дальновидный торм. Жаль, что ты выспаться мне не дал.

—Сейчас можешь заснуть, я уже ухожу.

—Ага, а твои распоряжения кто станет выполнять?

—Ты, Боб, вообще что—то твердил мне про важный эксперимент, просил оставить в покое на три дня. И что я вижу, у тебя появившись? Ты просто спишь с красивой девкой!

—А что, девчонки уже не считаются важными делами? Может быть я из нее делаю неуязвимую шпионку? У нас пока не военное положение. Но теперь, когда ты освободил меня от этой красотки, я могу сосредоточиться на делах насущных.

Длинноволосый захихикал, показывая, что ему его отмазка нравится. Да и Радогат не ругался, в общем—то.

Мужики, у них свои взгляды на подобные развлечения. А если он разбивает красотам сердца? Разозленная девушка может натворить дел.

—Вот и славно, я знал, что в тебе не ошибаюсь. Ты слегка ленив, но когда надо дела делать, то можешь по несколько суток не спать. Врать мне про неуязвимость не стоит, понимаешь ведь, что все мы можем умереть. Даже ты, представляешь? Всё, если что, то сразу мне докладывай.

С этими словами Радогат вышел на улицу. Он ведь всерьез полагал, что может прибить своего колдуна, ежели тот не оправдает надежд и доверия. Производственная необходимость, так сказать.

—Торм, я не враг, ты прекращай на счет этого думать.

—Я знаю, чувствую, что ты в башке случайно. Но где гарантии, что ты не станешь мне мешать, испугавшись, допустим? Непроизвольно, сама не понимая?

—Гарантий нет, я же не всемогущая и воевать не приучена.

—Вот именно! Что бы ты не придумывала, ты просто женщина. А на женщин рассчитывать просто опасно, если грядут серьёзные дела. А что, правда можно крепости взрывать у вас?

Я его отучу от этой манеры считать женщин недочеловеками, я его научу Родину любить! Не сразу, постепенно на мозги капая. Он еще осознает, что с дамами следует считаться. Мир, который они тут создали, не нравился мне бесправным положением женщин. Но у меня ведь имелись шансы всё исправить?

—Можно целые города одной бомбой уничтожить! Ты когда прекратишь видеть во мне глупую, ни на что не годную девицу? Меня твои слова оскорбляют.

—Это лишнее, как же оставить воинов без трофеев? А вот стену проломить—нормальный ход. Ты пока не доказала, что я обязан к тебе прислушиваться непременно.

—Но иногда ведь можешь? Дерни себя за ухо давай, да посильнее, дикарь, я приказываю.

Торм выполнил моё указание, крякнув.

—Еще разок, не стесняйся.

Радогат что было силы дернул себя за ухо, даже охнул от боли. Явно ему не хотелось сейчас заниматься самоистязанием. Но мы оба понимали, что я могу довольно легко заставить его выполнять мои пожелания. Я не виновата, так получилось.

—Колдунья, ну почему тебе спокойно не сидится? — буркнул он, оглядываясь. —Непременно требуется показать свою силу?

Я молчала, просто оставив торма в покое. Надеюсь, он рано или поздно смирится с тем, что я могу им руководить. Дикий, могучий, трудно ему признать, что сейчас он может совершать глупости по моей воле.

19

Интересно будет расспросить колдуна—отшельника, который пытается взрывчатку изобрести. Хотя, что я могла ему подсказать? Я не знала, как и из чего делают динамит.

Я уже осознала, что, по сути, могу сейчас управлять небольшим королевством. Или как тут это называется? В любой момент перехватить контроль над телом и разумом правителя. Только вот я все равно ведь считала себя гостьей и наглеть не хотелось. Еще не ясно, смогу ли я повелевать и командовать так, как того требуют обстоятельства.

—А Однорукий, он опасен?

—Вне всяких сомнений. Варатол решил, что ему надо расширить владения. И начать хочет с моего ранда.

—Ранд—это земли, которыми ты управляешь?

—Да, а у вас как это называется?

—Страна. В моем мире их больше двухсот, вроде. Я точно не знаю. Но очень много. Есть огромные, есть маленькие.

—Много воюете?

—Воюем мы масштабно, всерьез. Только сейчас у нас создано такое оружие, что любая большая война просто разрушит наш мир.

—А ты сама не знаешь, как убраться из моей головы?

—Думаешь, мне нравится?

—Дьявольщина. Ну почему именно ко мне ты подселилась? Я не хочу сложностей, а ты их мне создаешь!

Торм находился у себя в покоях и собирался есть. При этом успел пощупать мимолетно Саламею, пока она расставляла еду. Мне его замашки не нравились, только я не успела остановить мужчину.

—А ты что, руки мыть не станешь?

—Не понял, чего тебе надо?

—Руки помой, они у тебя грязные. Вели подать тебе воду и полотенце, что за антисанитария?

—Вот еще, стану я тебя слушать. Не вмешивайся в мою жизнь. Ничего они не грязные.

 Радогат потер ладони об штаны, делая мне уступку.

—Я обязана заботиться о твоем здоровье. Потому что не знаю, что случится с моим разумом, если ты умрешь.

—Слушай, я же как—то жил без тебя? Не умирал, болел редко. Вот и сиди молча, твое дело давать советы полезные, когда ты в состоянии это сделать. А уж что мне есть, с кем мне спать, с кем пить—гулять —не тебе это решать, женщина.

В воине проснулись дикарские замашки, он опять ощетинился, защищая свои привычки. Но и я решила упереться. Он опять смеет называть меня женщиной и получается это у него очень пренебрежительно. Словно женщины—второй сорт людей.

 Противно хихикая про себя, я дождалась, когда Радогат усядется за стол. И после этого выбралась из своего укромного уголка. Рука, протянутая за ложкой, застыла на половине пути. Потом я заставила торма поднести обе руки к своим глазам и сосредоточенно уставиться на раскрытые ладони. Какие у него мощные руки!

—Видишь грязь?

—Как ты это делаешь, чертовка? —взревел воин. — Что творишь? Прекрати, я хочу есть!

—Я могу сделать так, что ты даже говорить не сможешь. И еще раз просто прошу тебя—вымой руки! Это трудно? Зачем показывать свою дикость? Кому ты хочешь доказать, что глупый?

Я ощущала, как торм сопротивляется мне, как он тщетно пытается дотянуться до ложки. У него не получилось это сделать, и минуты через две бесполезных попыток мужчина сдался.

—Колдунья!

—Грязнуля!

—Тварь!

—Баран упрямый!

—Гадина паршивая!

—Осёл безмозглый!

Пауза, Радогат шумно дышал, явно разозленный. Я так могу долго продолжать, у меня хороший словарный запас. И какой он упертый, сил нет. Хорошо, что у меня нет тела, он бы давно меня изничтожил за такие проделки.

—Саламея!

Девушка немедленно появилась в дверях. Ах да, есть же еще одно важное дело.

—Ты извини, что я тебя хватаю. Это—не достойно настоящего мужчины. Впредь я постараюсь так не поступать. Мужчины обязаны относиться к любой женщине с уважением. Именно это отличает настоящего мужчину от дикаря.

Девушка ошарашенно вылупилась на Радогата. Она силилась понять, что происходит. Поведение мужчины было насквозь неправильным, опасно—нестандартным.

—Я чем—то провинилась, господин?

—Нет, просто я понял, что нельзя такую красивую девушку третировать и подвергать насилию. Ты достойна уважения, восхищения, почитания и прочих жизненных радостей.

 Я ощущала, что Радогат хочет выругаться в мой адрес, только при Саламее этого делать не решается. Девушка, услышав продолжение, поджала губы и побледнела, даже голову в плечи втянула, становясь похожей на девочку, ожидающую сурового наказания.

—Господин, я не против, ты же знаешь. Почему ты стал говорить все эти вещи сейчас? Ты хочешь меня выгнать?

—Иди, ничего не бойся, всё в порядке, просто тебе не требуется понимать все, что происходит в мире. Принеси только воды и полотенце, а то у меня руки грязные.

Девушка снова уставилась на своего господина, пытаясь понять, не шутит ли торм. Потом коротко кивнула развернулась и исчезла за дверями. Вряд ли она поняла, с чего Радогат завел столь непонятные речи. Но спрашивать ничего не осмелилась.

—Прекрати! Она же не поняла, что за перемены во мне произошли. И я не принуждаю ее ни к чему, она сама.

—Ты с ней спишь?

—Конечно, она же хороша собой и всегда под рукой. К тому же…, —Радогат замолчал, явно не желая о чем-то сказать. —Я ведь торм, в конце концов, почему она должна мне отказать?

—Только потому, что всегда под рукой? Только из—за того, что тебе отказывать не положено? Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь оскорбительные для Саламеи слова?

—Это я тебе говорю, а не ей. И ты меня просто специально злишь и дразнишь. Ты кто, чтобы спрашивать про такое? Ты просто поселилась у меня в голове, да еще и командовать пытаешься! При этом подставляешь, управлять пытаешься своевольно. А я не веду себя так, как ты меня порой заставляешь!

—Я не пытаюсь, я это просто делаю, ты же убедился только что в этом. И раньше это понимал уже. Не называй меня женщиной, в таком обращении из твоих уст сквозит презрение. Я же не обзываю тебя мужланом.

—Ты заставляешь меня делать, то, что тебе хочется. Лучше уж обзывай. Что скажут люди, когда поймут, что мной управляет баба?