Смертельная Вечеринка

Глава 1. Девять лиц, одна комната.

Открыв глаза, я понимаю, что проснулась в довольно большом зале. Оглядываясь, я вижу девять человек рядом со мной, но, не придав этому особого значения, интересуюсь интерьером этой комнаты.

Зелёные обои, как в девяностые, темно-зелёный диван, который цепляет мое внимание, ведь он сильно отличается. Два кресла, расположившиеся неподалеку от дивана, создавали ощущение своеобразного "домашнего уголка". Перед ними стоит небольшой телевизор средних размеров. Он был окутан толстым слоем пыли, который возвышался над низким столом, покрытым множеством книг. Но это ещё не всё. Однако мое внимание привлекло совсем другое — это целая коллекция картин, украшающих стену напротив. Все эти картины вызывают у меня большой интерес своим однообразием: каждая изображает ночной город, лишь фон меняется от зелёного до синего и красного оттенков. Силуэты зданий странно притягательны, кажется, что я уже видела подобные пейзажи раньше, хотя никак не могу припомнить конкретные места. Но они мне знакомы…

Остро осознавая присутствие окружающих меня незнакомцев, я испытываю небольшую тревогу, особенно глядя на тех, кто уже очнулся и наблюдает за мной.

— Кто вы? Я ничего не помню… — Обращаюсь я к трем парням. Едва мой слышимый голос звучит тихо, мой мозг бушует от попыток восстановить события прошлого.
Мужчина, заметно старше меня, очевидно, регулярно посещает тренажерный зал, чтобы поддерживать отличную физическую форму. Его рельефная мускулатура отчетливо проглядывала сквозь футболку (признаюсь честно, зрелище оказалось весьма приятным, но такие вещи лучше оставить при себе), но, несмотря на все это, он выглядел спокойно, несмотря на встревоженный вид.

— Я тоже ничего не помню, — отвечает он, выражая общее настроение собравшихся. Погрузившись в свои мысли, мне казалось, что напряжение от него ощущалось в воздухе.

Стараясь хоть что-нибудь понять, я перевела взгляд на парня у окна. Окна в этой комнате были тонированные, поэтому невозможно было увидеть улицу снаружи. Мой взгляд остановился на этом парне. Он был симпатичным блондином, и казалось, что его возраст немного старше моего. Смотря на него, меня охватывало чувство чего-то знакомого, как будто я видела этого человека, но не могу вспомнить конкретно где. Блондин, расположившись возле окна, повернувшись лицом ко мне, посмотрел мне в глаза. Выражение его глаз наполняло мыслями и усталостью. Вскоре он бросает мне мимолетную улыбку, и я смущённо отвожу глаза.

Спустя несколько минут шум в голове становится невыносимым, мои чувства разрываются между любопытством и опасениями. Взгляд возвращается к трем бодрствующим парням: один вызывает подозрение своей знакомством, другой выглядит спортивным и подтянутым, третий имеет черты иностранца и явно выделяется среди остальных присутствующих. Остальные шестеро человек продолжают спать глубоким сном, будто заблудившись навсегда.

— Все туманно, ничего не помню, — отвечает блондин, обращая свое внимание на меня. Его взгляд полон сомнений, словно он пытается распознать давно забытое воспоминание.

— Вроде бы, последнее, что я помню, это клуб… — мои слова звучат громко, даже для себя самой. Но в этот момент парень реагирует мгновенно:

— Клуб! Верно, последнее, что вспоминается, какое-то заведение!

Взглянув на блондина, замечаю, как он сосредоточенно всматривается в мое лицо, будто стремясь воскресить воспоминания.

— Я наверняка напилась тогда крепко, вот и потеряла память, — говорю я, не веря в свои слова. Это заявление заставляет спортивного парня рассмеяться.

— Пожалуй, согласен. Алкоголь - хороший способ потерять память! — Продолжая изучать лица друг друга, начинаю понимать, насколько бессмысленно наше положение.

— Ничего не принимаю… — И вновь смеётся спортивный парень.

— Я тоже теряюсь в догадках, — блондин нервно усмехается, продолжая наблюдать за нами, кажется, готов раскрыть тайну, но молчит.

— Может, представимся? — Моя растерянность охватывает всех троих. Неясность ситуации лишает уверенности и ясности мыслей.

— Меня зовут Кванхё, — ответил спортивный парень.

— Мое имя Хенсун, — блондин вновь взглянул на меня серьезно, решительно произнося свое имя.

Я посмотрела на парня с тревогой. Хенсун. Его зовут Хенсун.

— Хенсун... — сказала я неуверенно, голос дрожал, я едва смогла выговорить свое имя. — А меня зовут Хенсу...

На удивление, наши имена с блондином были похожи. Мало того, что он кажется мне уж слишком знакомым, так наши имена почти неотличимы.

— Нужно выбираться отсюда, — осмелилась сказать я. Подойдя к массивной двери, я намеревалась проверить, открывается ли она. Однако, прежде чем успела притронуться к ручке, заметила небольшую видеокамеру в углу помещения. Становится ясно, что за нами следят. — Тут камера наблюдения…

Кванхё бросил взгляд на устройство и недоверчиво покачал головой. — Значит, мы под присмотром.

Забыв о том, что за всеми нами наблюдают, я решительно потянула дверь на себя, но она оставалась закрытой. Черт, дверь заперта.

Пытаясь справиться с дверью, проснулись ещё двое человек. Я обратила внимание на девушку, а потом на парня. Девушка, с роскошными черными волосами. Ее одежда меня поразила своей эксцентричностью: короткая тенистая юбка, которая сочеталась с капроновыми черными чулками. На чулках виднелись небольшие дефекты. Черный короткий топ завязывался лентами спереди, отчего создавалось впечатление ненадежности. Поверх всего этого сверкала ярко-голубовато-белая кофта на молнии, подчёркивая необычный стиль девушки. Аккуратно подобранные белые наушники, украшенные разноцветными стикерами, висели на ее шее. Завершала образ цепочка миниатюрных украшений: тонкий серебристый чокер, тонкие цепи и разнообразные браслеты на руке.

Следующее, что я сделала, посмотрела на парня. По его выражению лица можно было сказать, что он был полностью спокоен. Его реакция на происходящее впечатляла, казалось, что он был привычен к подобным ситуациям.

В этот момент выяснилось, что девушку зовут Енха, а молодого человека – Ичхан.

Убедившись окончательно, что дверь закрыта, я вернулась к дивану, стараясь сосредоточиться и извлечь из памяти хоть какую-то полезную информацию.

— Дверь закрыта снаружи, нам не выбраться… — произнесла я, увидев, как Хенсун напряжённо наблюдал за мной, будто искал подтверждение какой-то догадки. Время от времени он беспокойно переступал ногами, поглядывая на других участников. Обратившись к недавно проснувшейся паре, я задала им вопрос: — Вы помните, что случилось до того, как проснулись?

Енха растерянно посмотрела на меня. — Я? Я совершенно ничего не помню.

Ичхан равнодушно взглянул на меня, сохраняя спокойствие. — Мне тоже совершенно ничего не известно…

Кванхё добродушно улыбнулся и произнес: — Тогда, видимо, у нас у всех общая история – алкоголь...

Присев рядом с остальными, вновь погрузившись в собственные мысли, я тщетно пыталась вспомнить хоть малейшую деталь прошедших событий.

— Я вспомнила…

Глава 2. Русская рулетка с ядом.

— Дорогие гости моего отеля, приготовьтесь к первой игре...

Все уставились на телевизор, а я не понимала, что происходит. Страх в глазах остальных эхом отзывался в моей душе.

— Игры? К-какие игры?... — услышала я тревожный голос Суми. Испуг в ее голосе был таким явным, но я не решалась подойти, не знала, что сказать. Я со страхом оглядела комнату, стараясь скрыть собственное смятение. На экране маячила темная фигура...

Я не могла с уверенностью сказать, человек это или нет. Просто темный силуэт с расплывчатыми очертаниями. Когда фигура закончила говорить, телевизор погас. Наверняка это была запись, но зачем?

— Что за черт!? — Усмехнулся Кванхё. В его голосе слышалось раздражение: — Кто это вообще!?

Енха нервно переминалась с ноги на ногу рядом с телевизором: — Не знаю, но выглядит он жутко...

Хенсун сверлил меня взглядом, словно пытаясь прочесть мои мысли. Чанхо молча смотрел на экран.

— Какие игры? Что вообще здесь происходит? — наконец спросил Чанхо, нарушив гнетущую тишину.

Суми, все еще испуганная, прошептала: - Кто это вообще?

Ичхан молча осматривал комнату. В моей голове пульсировала только одна мысль: "Первая игра... первая игра..." Я не понимала ничего, кроме того, что нужно выбираться отсюда.

— Мы даже не знаем, о каких играх идет речь. — Собрав в себе силы, ответила я. — Нам нужно срочно уходить отсюда. Мало ли, что произойдет...

— Вот только как? — мрачно констатировал Кванхё. — Дверь заперта, нам остается только ждать, пока откроют дверь.

— Он прав, — поддержал его Хенсун. — Мы не сможем уйти, пока не откроют дверь.

— Нас заперли здесь, как крыс в клетке! — Воскликнул Кванхё.

Чанхо перевел взгляд с телевизора на дверь: — Серьезно? Мы просто будем сидеть здесь и ждать?

— Если он сказал нам приготовиться, значит, скоро дверь откроется, — возразила я, стараясь сохранять спокойствие. — Да, через дверь не сбежать, но наверняка есть другие способы...

— Какие еще способы? — Удивленно возразила Енха.

— Окно, — сказала я, подходя к нему. Я попыталась найти ручку, но поняла, что окно глухое. Просто стекло, без единого способа его открыть. — Черт, оно глухое...

Суми прошептала: — Неужели нет других выходов?

— Ага, глухое окно. — Криво усмехнулся Кванхе, его голос чуть ли не дрожал от историки. — Гениальный план!

Енха подошла к окну и удивленно спросила: — Хочешь сказать, что здесь даже ручки нет?!

Я проигнорировала ее вопрос, сочтя его неуместным.

Я уже не знала, где искать спасение. Мы заперты в этой проклятой комнате. Дверь на замке, окна не открываются. Оставалось только ждать, когда нас выпустят… или что-то произойдет.

— Вы правда думаете, что кто-то откроет эту дверь? — с сарказмом спросил Чанхо.

— А у тебя есть другие идеи? — огрызнулся Кванхё.

— Нет, но просто сидеть и ждать - это сплошно безумие! — Огрызнулся Чанхо перед Кванхё.

— И что ты предлагаешь? — сменив обычный тон голоса на крик возразил Кванхе. В его голосе, явно чувствовались ноты гнева и отчаяния. Я прекрасно его понимала, ведь в этой ситуации, я веду себя точно так же.

— Что-нибудь более конструктивное. — Изъявил Чанхо, дав некий намек, - на то, что в этой ситуации он умнее всех. Наверняка он думает, что если скажет пару умных словечек, его слова станут более правдивыми, и мы все ему доверимся. Но я понимала что это не так. В этой ситуации он ставит себя выше всех.

Разговор Кванхё и Чанхо перерастал в грубый тон. Каждый пытался дать какую-то умную идею, но у них это не получалось. И вот вернувшись из своих мыслей, я все больше вникала в их крики. Я поняла, что криками, мы ничего не добьемся. Мне это надоело и я сорвалась на них:

— Перестаньте кричать! — не выдержала я, чувствуя, как нарастает отчаяние. — Мы даже не знаем, где находимся! Вы, кроме меня, ничего не помните! Неужели вы не понимаете, что здесь что-то не так?

После моих слов в комнате повисла мертвая тишина. Каждого словно ударили по лицу. Хенсун, Чанхо, Кванхё, Минджин, Енха и Ичхан молча смотрели на меня, словно я была разгадкой их кошмара. От их пристальных взглядов по спине пробежали мурашки.

Все вздрогнули, услышав скрежет открывающейся двери.

Чанхо решительно шагнул вперед: — Мы должны идти. У нас нет выбора.

— Ты с ума сошел?! — воскликнул Кванхё, в его голосе звучал неприкрытый ужас. — Откуда тебе знать, что нас там ждет?

— Ты видишь другой выход? — Сказала я, убедительным тоном.

— Может и так, — согласился Чанхо, — но что, если мы откажемся?

— А если там ловушка? — Кванхё отчаянно цеплялся за надежду.

— Перестань, — произнесла я, стараясь придать голосу уверенность, — все будет хорошо. Если будем медлить, тьма только сгустится.

Кванхё окинул меня взглядом, полным отвращения. Что-то зловещее отразилось в его глазах.

— Ладно, пошли! — Рявкнул он, и в его голосе прозвучало что-то, что заставило меня содрогнуться.

Кванхё двинулся к двери, и остальные, словно марионетки, потянулись за ним. Последним шел Хенсун. Он не произнес ни слова, но его взгляд не отрывался от меня. Казалось, он пытался проникнуть в самую суть моей души, увидеть то, что скрывалось под маской храбрости.

Шагнув за порог, я распахнула глаза, но не от ужаса, а от осознания масштаба этого кошмара.

Всё те же темно-зеленые обои, словно позеленевшие от времени и гнили, давящий потолок, и бесконечная вереница дверей, пронумерованных безумной рукой: 133, 134, 135, 136...

Коридор, казалось, был соткан из этих дверей, тянущихся в бесконечность. От их количества рябило в глазах, и страх, доселе притаившийся в глубине души, начал расползаться по венам. Но даже у этого кошмара был свой предел. Коридор закончился, и мы оказались перед двумя лифтами.

Они были идентичны, как отражения в зеркале, искаженные и зловещие. Отсутствие всякой индивидуальности сводило меня с ума. Подойдя ближе, я увидела небольшую схему этого проклятого здания. На каждом из четырех этажей располагалось ровно сто комнат.

Глава 3. Эгоизм — корень всех человеческих грехов.

Суми:

Я выронила чашу, как только услышала своё имя. Неужели это конец? Неужели я проиграла в этой идиотской игре? Не может быть, я же взяла чашу второй, после Енхи. У меня был шанс! Но…

Мои мысли оборвались. Какая мини-игра, к черту?! Нас должны отпустить!

Я не понимала, что он несет про то, кто останется в отеле. Проиграет, значит останется? Это бред! Я взглянула на телевизор и нахмурилась, услышав слова диктора:

— Мы же хотели выбраться отсюда, а не проигрывать в каких-то играх!

— Да это очевидно, что нас просто запугивают, — усмехнулся Чанхо. — Неужели непонятно?

— Но он же сказал, что две чаши отравлены! — вырвалось у меня. Грудь сдавило от отчаяния. Я чувствовала себя загнанной в угол.

Чанхо взглянул на меня.

— Это просто психологическое давление. Он хочет, чтобы мы запаниковали и делали, что ему нужно.

— Тогда выпей напиток из золотой чаши, — прозвучал знакомый голос. Я обернулась и увидела Хенсуна… Кажется, это он. Помню его, он похож на Хенсу не только именем, но и лицом. — Не бойся, пей. Ты же уверен, что они не отравлены.

— Я вообще не понимаю, чего вы паникуете. Мы же знаем, какие чаши чистые, а какие нет. И кто будет добровольно пить яд, когда можно просто подождать…

— Так выпей напиток, если так уверен, что он не отравлен, — произнес Хенсун с ледяным спокойствием в голосе. Он казался мне каким-то… странным. Лучше держаться от него подальше. Хенсун выхватил напиток у Джунъёнга и протянул его Чанхо. — Пей. Если ты так уверен.

Чанхо засмеялся и взял напиток из рук Хенсуна.

— Хорошо, если это прекратит ваши разговоры, я выпью! — он обвел нас взглядом и залпом осушил золотую чашу. Секунду задержался взглядом на мне и поставил пустую чашу на стол.

— Вот вам доказательство, что никакого яда нет.

— Ты кое-что не учел, — вмешалась Хенсу. — Многие яды действуют медленно. Твой организм будет медленно умирать, а ты будешь мучаться от боли. Если, конечно, чаша была отравлена. И зачем ему тогда врать, что чаши отравлены?

— Да это просто запугивание! Они просто хотят, чтобы мы боялись этих игр!

— Как хочешь, мне все равно, — отрезала Хенсу жестким, равнодушным тоном. Она явно была взбешена. — Когда ты сдохнешь, я лично над тобой посмеюсь.

— Какая жестокость. А я думал, у тебя есть хоть какие-то принципы... — Ответил Чанхо с тревогой в голосе.

— У меня они есть, но не для таких, как ты. Свою крутость демонстрируй перед родителями, а не здесь, — отпарировала Хенсу, стараясь закончить этот разговор.

— Ты думаешь, я тебя боюсь или кого-то еще? — Чанхо запнулся и закашлялся.

— Чанхо, что с тобой? — Хенсу подбежала к нему, и в её голосе прозвучало беспокойство. Удивительно, как быстро она меняет маску. От нее можно ожидать чего угодно.

Чанхо посмотрел на нее мутным взглядом и усмехнулся.

— Все нормально… Просто в горле пересохло…

Он не успел договорить, как щелкнула дверь и в телевизоре прозвучал голос:

— Проигравшие. Проследуйте в комнату 368. Я вас жду. Выигравшие, пройдите в зал на втором этаже. Скоро вы узнаете о происходящем. Ах, да, чуть не забыл. Золотые чаши действительно были отравлены. Сегодня вы отпили яд со вкусом темной вишни. Насладитесь этим моментом.

Все замерли, не зная, что сказать. Каждый ждал следующего хода.

В этот момент у меня словно остановилось сердце. Страх сковал меня. Что будет дальше? Смогу ли я выбраться отсюда? Что это за игры? Что ждет в комнате 368? Так много вопросов… и так мало ответов…

Кванхё словно пытался переварить происходящее. Взгляд отчаянно метался между телевизором и мной, будто он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Замер, как олень перед фарами.

Я пошла за Хенсу и остальными, а Кванхё все еще буравил взглядом экран. Лишь когда последний из нас миновал дверной проем, он словно очнулся, захлопнул дверь и поспешил догнать.

У лифтов Хенсу остановилась, изучая план этажей. Комната 368 находилась на третьем. Обернувшись к нам, она скомандовала:

— Джунъёнг и Суми, вы вдвоем во втором лифте. Я с остальными вернусь в комнату, где мы очнулись. Ждем вас там.

— Понял, — ответил Джунъёнг. В его голосе отчетливо звучала смесь страха, тревоги и гнетущей неизвестности. Он переживал не меньше меня.

Вместе с Джунъёнгом мы зашли в лифт. Он нажал кнопку третьего этажа. Тусклое освещение и трещина в маленьком зеркале лишь усиливали чувство дискомфорта. Наконец, двери разъехались. Передо мной предстал длинный коридор с темно-синими обоями, высокими стенами и однотипными дверями, различавшимися лишь номерами.

Найдя 368-ю, я неуверенно подошла. Мои пальцы коснулись холодной дверной ручки. За дверью оказалась пустая комната, если не считать еще двух дверей, расположенных напротив друг друга, и камеры наблюдения в углу. Я вошла, и Джунъёнг следом за мной. И снова этот голос…

— Проходите и не забудьте закрыть за собой дверь. Как закроете, распределитесь по комнатам.

Джунъёнг закрыл дверь. Я выбрала левую дверь, он – правую. Внутри обнаружился лишь стол и стул.

— Суми, ты знаешь, что такое человеческое корыстолюбие? — Раздался голос прямо из воздуха. Откуда он знает мое имя? И причем здесь корыстолюбие… — Наверняка, ты слышала это слово. Но ответь на один вопрос, Суми: что бы ты выбрала? Спасти себя одну или всех здесь присутствующих? У тебя две минуты на раздумья. Выбирай с умом, ведь твой выбор решит все.

От этого вопроса я потеряла дар речи. Я знала ответ, но не могла его произнести. Я выбираю себя. Хочу выбраться отсюда, мне все равно на остальных. Мне нужно спасти себя. Я не знаю, кто эти люди, что они из себя представляют.

— Я выбираю себя. Только себя.

Голос усмехнулся.

— Очень хорошо. Ты хочешь спасти именно себя, и только себя? Ты не думаешь, что это эгоистично?

Да, это эгоистично, но я не буду мешать другим спасаться. Я просто не буду жертвовать собой. Я осознавала это, но слова застревали в горле. Возможно, это и эгоизм, но о себе нужно подумать в первую очередь.

— Вот и прекрасно. Твой ответ принят. О себе можно и подумать, но ведь ты все равно живешь в коллективе. Ты эгоистка, и не пытайся этого отрицать. Теперь выбирай: выстрел, разрезание, утопление, капкан или остановка сердца. И… знаешь что? Удиви меня.

— Выстрел, — ответила я, не раздумывая, хотя сомнения разрывали меня изнутри.

— Выбор сделан, и я его принимаю. Начнем, — голос стих, и комнату поглотила зловещая тишина. Тишина, которую разорвал скрип открывающейся двери.

Выглянув наружу, я увидела Джунъёнга. А рядом с ним стоял ОН… Тот, чье имя я не знала, но знала, что именно он запер нас здесь. Лицо его скрывала темная ткань, но в руках он держал пистолет.

Джунъёнг смотрел на меня серьезно, стараясь скрыть панику. Спокойствие на его лице не выдавало чувств, которые он, должно быть, испытывал. Я открыла рот, чтобы спросить, кто он и почему держит нас здесь, но он меня опередил:

Глава 4. Со временем, все тайное становится явным.

Хенсу:

Суми влетела в зал, словно загнанный зверь. Страх сковал её лицо, дыхание срывалось, как будто она выжала из себя последние силы в отчаянном рывке. Но она была одна – Джунъенга нигде не было.

— Что случилось? Где Джунъенг? — Мой голос звучал на удивление спокойно, хотя внутри бушевал хаос. Я боялась услышать то, что она скажет.

— Я, я не знаю, он. Он отпустил его, а мне приказал, что бы я пришла к вам! – Голос Суми дрожал, балансируя на грани истерики. Каждое слово грозило сорваться в крик.

— Просто отпустил? С какой стати? – Я старалась сохранять невозмутимость, но липкий страх уже заползал под кожу.

— Да что, черт возьми, здесь происходит! Как он мог его просто отпустить? Почему именно его?! – Сказала Минджин, обычно такая мягкая и тихая, взорвалась. Её голос, обычно теплый и звонкий, в этот раз звучал отчаянно, словно маяк, тщетно пытающийся рассеять надвигающуюся тьму.

— Суми, успокойся. Что произошло? Ты вся дрожишь. Расскажи по порядку, как он его отпустил? – Я настаивала, пытаясь пробиться сквозь её панику.

— Он просто отпустил его. Вот и всё. Просто отпустил.

— Ты уверена? Почему ты так напугана? — В её голосе звучала какая-то фальшь, неуверенность. Казалось, она что-то скрывает.

— Нет, я просто не знаю, что ответить. Я просто хочу, чтобы мы все выбрались отсюда. Я устала от всего этого кошмара, – Голос Суми утонул в волнах усталости и ужаса.

— Он что-нибудь сказал? Он собирается отпустить остальных?

— Нет, он молчал. Вел себя странно. Словно специально не хотел ничего говорить, — Она опустила взгляд, уставившись в пол, словно там можно было найти ответы.

— Хорошо, значит, нам нужно выбираться отс… – Я не успела закончить фразу. Телевизор в углу комнаты ожил, грубый голос прервал меня:

— Итак, теперь я могу официально заявить: Вы – гости моего отеля. Прошу вас пройти на четвертый этаж и заселиться в свои апартаменты. Там вы найдете всё необходимое: постельное белье, ванные комнаты и прочие удобства. Заселяйтесь и с нетерпением ждите нашей следующей игры. – Голос затих, и комнату поглотила тьма. Только узкая полоска света пробивалась из приоткрытой двери. Я двинулась к ней, жестом приглашая остальных следовать за мной.

Снова этот лифт. На этот раз – на четвертый этаж.

Я осмотрела стальную дверь, нажала кнопку "4". Двери сомкнулись, и кабина плавно поползла вверх.

Четвертый этаж встретил меня без всякого удивления. Всё те же высокие стены, лишь цвет отличался. Белые двери с номерами, бежевые обои, плитка под ногами.

Кванхё огляделся и сразу же указал на дверь 408, ближайшую к лифту.

Коридор тянулся вдаль. Я заметила комнату под номером 413. Всего их было не так много – 415, но почему-то именно 413 привлекла моё внимание.

Я толкнула дверь и вошла. Комната оказалась небольшой, но уютной и полностью оборудованной: кровать, телевизор, ванная комната, небольшой холодильник, туалетные принадлежности. Окно выходило на город, что в этой ситуации казалось почти нереальным.

Город. Мы находимся в городе. Уже хоть что-то радует. Значит, есть шанс выбраться, если только понять, что это за район…

С улицы доносились звуки города: музыка, людские голоса, смех детей. Казалось, город жил своей жизнью, совершенно не замечая, что творится в этом проклятом здании.

Не успев осмотреться, я выскочила из комнаты и увидела Хенсуна, который уже заходил в соседнюю. Я бросилась к нему и успела перехватить его руку, прежде чем он закрыл дверь.

— Хенсун, подожди… – прошептала я, крепко сжимая его ладонь. Прикосновение его кожи отозвалось ледяным покалыванием. Моя рука горела теплом, а его была холодна, словно прикосновение самой смерти.

— Что тебе нужно? Отпусти меня, – Он даже не повернулся, говорил спокойно и ровно, но в его тоне чувствовалась едва уловимая угроза.

— Прости, я хотела сказать, что в комнатах есть окна, и они не затонированы. И они открываются. Может, получится выбраться, если нам повезет понять, какой это район… – Я отпустила его руку. В его голосе было что-то такое, что заставило меня отступить.

— Думаешь, мы сможем выбраться? — Он повернулся ко мне, взгляд его был пронзительным, сосредоточенным. В глазах читалась готовность действовать.

— Думаю, нам стоит попытаться, — ответила я, неосознанно отступая на шаг.

— Не забывай, за нами наблюдают. — Он сказал это резко, даже жестоко. В голосе не было ни капли тепла, лишь холодное безразличие.

Я обернулась и снова увидела в углу комнаты объектив камеры. Ничего удивительного.

— И что? Разве это значит, что мы должны сдаться? Нам нужно попытаться выбраться.

— Я не знаю. Попытаемся. Но если что-то пойдет не так, последствия могут быть ужасными. — С этими хладнокровными словами он захлопнул дверь.

Дверь хлопнула прямо перед моим носом, давая понять, что я здесь лишняя. Я осталась одна в светлом коридоре, но не ушла. Я продолжала стоять у двери Хенсуна, с глупой надеждой, что он передумает и откроет.

Но, наверное, нет смысла здесь стоять. Он не откроет…

Я вернулась в свою комнату и рухнула на кровать. В голове роились мысли. Как сбежать отсюда? Где Джунъенг? И что скрывает Суми?

От усталости мысли начали путаться, ускользать, и вскоре я провалилась в беспокойный сон…

***

Пробуждение наступило внезапно. Я вскочила, ослепленная яркими лучами солнца, пробивающимися сквозь окно. В комнате было светло, и от этого глаза невыносимо резало. Выйдя в коридор и пригладив волосы, я увидела, что дверь Хенсуна приоткрыта.

Хенсун стоял у окна в тишине, залитый мягким утренним светом, падающим на его лицо. Он стоял неподвижно, глядя куда-то вдаль, за пределы этого проклятого места.

— Почему ты не спишь в такую рань? — Осмелилась я нарушить тишину.

Я подошла ближе, заглядывая ему в глаза. В его взгляде по-прежнему читался холод и отстраненность. Он молча посмотрел на меня и, наконец, спросил:

— Тоже не спится?

— Я только проснулась… — ответила я сонным голосом.

— Вижу, — произнес он сухо, отворачиваясь к окну. Было очевидно, что он не знает, что сказать дальше.

— Ты заметил вчера, что Суми что-то скрывает?

— Это заметил не только я. Уверен, все видели её странное поведение, её попытки что-то утаить. Правда, что именно, пока сложно сказать.

— Нужно проверить ту комнату, где она последний раз была с Джунъенгом.

— Думаешь, мы что-то там найдем? — Он снова посмотрел на меня, на этот раз внимательно.

— Может быть. Она явно что-то недоговаривает, и нам нужно это выяснить.

Я вышла из комнаты и вместе с Хенсуном направилась к лифту. Мы спустились на второй этаж, и то, что я увидела, заставило меня вздрогнуть от ужаса.

На линолеуме второго этажа был отчетливый след застывшей крови, тянущийся отпечаток обуви. А из-под двери комнаты 368 сочилась темная, густая жидкость.

Я проследила за кровавым следом, ведущим прямо к этой двери. Количество крови на полу поражало. Я заглянула в комнату. Она была пуста, без мебели, даже без кровати или телевизора. Только кровь… Кровь повсюду.

— Что здесь произошло…? — прошептала я, с трудом выдавливая из себя слова.

— Это следы, и они ведут внутрь, — Хенсун говорил спокойно, профессионально осматривая место преступления.

— Скорее, из комнаты… — Войдя внутрь, я увидела лишь огромную лужу крови, но ни тела, ни орудия убийства.

— Похоже, тело убрали, — Хенсун вошел следом и тоже огляделся.

— Может, Суми и убила Джунъенга? Поэтому она и прибежала к нам в панике…

— Может быть. Но тогда зачем ей говорить, что он её отпустил? Не понимаю…

— Он мог её спровоцировать. Либо она убила Джунъенга, либо он его. Нам нужно проверить одну вещь. Если на её кроссовках будут следы застывшей крови, значит, скорее всего, она и есть убийца. Если нет, то, возможно, она расскажет нам правду, какой бы она ни была. Она солгала нам, сказав, что с Джунъенгом всё в порядке.

— Хорошо. Тогда сейчас мы пойдём к ней и выясним, что случилось на самом деле, — Хенсун посмотрел мне прямо в глаза. Холодная отстраненность, казалось, немного отступила, сменившись чем-то похожим на поддержку.

Глава 5. Страх. Он постепенно поглощает меня.

Суми посмотрела на меня холодным взглядом — будто сдерживала слёзы или срыв на крик. Её глаза были полны боли и одновременно решимости. Она устремила взгляд прямо на Хенсуна и спокойно ответила:

— Нет, я его не убивала.

— Кто тогда? — Настаивала я. — Расскажи хотя бы мне правду, чтобы мы могли выбраться отсюда. Без правды новый мир не построить.

Мне нужно было понять, что произошло с Джунъенгом. Если Суми не убийца, а за всем стоит тот самый затейник — он точно не отпустит нас просто так.

— Мы с Джунъенгом разделились по комнатам, — начала Суми, голос её дрожал. — Он задал нам один вопрос: что бы вы выбрали, спасти себя или пожертвовать собой ради других? Я выбрала себя, а Джунъенг, спасти всех, кроме себя...

Она запнулась, страх сквозил в каждом слове. — Я вышла из комнаты и увидела его с ним. Тот приставил пистолет к виску Джунъенга и выстрелил... Он что-то сказал, но я убежала...

— Что именно он сказал? — Прервал Хенсун.

— Помню, что-то про эгоизм...

— Эгоизм? — Я обернулась к Хенсуну. — Значит, он проверял нас? Сказал, что ты эгоистка, потому что выбрала себя?

— Да... — Тихо ответила Суми. — Он назвал меня эгоисткой.

— А ты и есть эгоистка. — Усмехнулся Чанхо, глядя на всех с осуждением. — Ты могла выбрать нас, но выбрала себя!

— Заткнись, Чанхо! — Резко вмешался Хенсун. — Она выбрала то, что ближе ей, но это не значит, что она эгоистка.

Я поднялась с колен и посмотрела на всех. — Суми, перед тем как оказаться здесь, ты ходила в клуб?

— Да... — её лицо исказилось от удивления и страха.

— Вчера я видела там Енхи с подругой и Кванхё. — Я подошла ближе к парню. — Ты пытался познакомиться со мной и не мог от меня отвязаться. Из-за этого я ушла из клуба и теперь, благодаря тебе, оказалась здесь. Спасибо. Теперь я заперта здесь, в неизвестности. Но есть хорошая новость — мы в городе.

— Правда? — Спросила Минджин с надеждой.

— Да. — Подтвердил Хенсун. — Окна наших комнат выходят на город.

— Что? — Удивилась Суми. — В комнатах нет окон. Или если есть, то только тонированные.

Я с недоумением посмотрела на Хенсуна. — В нашей комнате окна есть, и они не глухие. Их можно открыть, они выходят на город.

— Вы хотите сказать, окна настоящие? — спросил Чанхо.

— Да, они существуют, и их можно открыть. — Уверенно сказал Хенсун.

— Но мы на четвёртом этаже. — Усмехнулся Чанхо. — Без лестницы вниз не спуститься. Это не лучший способ побега.

Я посмотрела в окно и поняла, что он прав. Лестница — наш единственный шанс выбраться.

— Нужно исследовать здание от первого до четвёртого этажа. Может, найдём лестницу или другой выход... — Выдохнула я.

— Тогда разбиваемся на группы. — Предложил Кванхё.

— Сейчас лучше не ходить по зданию. — Предупредила я, глядя на камеру в углу. — Он может быть рядом. Если узнает о нашем плане, всё может закончиться плохо.

— Что тогда делать? — Спросила Минджин.

В этот момент из телевизора раздался знакомый голос:

— Извините, что прерываю вашу скучную беседу, но вы отсюда не сбежите. Я всё предусмотрел, запасных выходов и лестниц здесь нет.

— Значит, все наши планы, пустая трата времени? — Резко спросил Чанхо.

— Догадайся. — Ответила я Чанхо с ехидной усмешкой. Он посмотрел на меня исподлобья, но промолчал, поняв, что лучше не поддаваться на провокацию. Просто скрестил руки на груди и замер в молчании.

— Все вы такие умные, и это меня забавляет. — Произнёс он с насмешкой. — Но больше всего меня веселит ваш страх.

— Заткнись, мать твою! — Чанхо крикнул в пустоту, не зная, куда направить свой гнев.

В этот момент меня осенило: не время размышлять, пора действовать. Я подошла к телевизору и, собравшись с духом, произнесла:

— Это из-за тебя мы здесь оказались. Ты усыпил меня в клубе? Что ты хочешь от нас?

Из телевизора раздался низкий, холодный смешок. Он звучал так неприятно, словно сам страх ожил.

— Нет, я лишь пригласил вас. Вы сами приняли приглашение.

— О чем он говорит? Какое приглашение? — Я, скрестив руки на груди, уставилась в пол, комок в горле становился всё больше. Надежда на побег, казалось, растворилась.

Хенсун, молча глядя на экран, думал о том же — какое приглашение мы приняли?

Снова послышался смех из телевизора, и голос стал серьёзнее.

— Мы ещё поговорим. Разговор пока окончен.

С этими словами экран погас, и здание окутала тьма.

Раздались крики страха от всех присутствующих, а я осталась в самом темном углу. Вдруг я почувствовала прикосновение к спине и услышала тихий шёпот:

— Не паникуй.

Это был Хенсун. Я обернулась и оказалась почти вплотную к нему. Моё дыхание было учащённым, я старалась не заплакать и не закричать, сдерживая эмоции.

Хенсун смотрел на меня с удивительным спокойствием, несмотря на панику вокруг. Он умело контролировал свои чувства.

— Он следит за каждым нашим шагом. Мы заперты здесь, в ловушке... — Слеза скатилась по моей щеке, но я быстро её вытерла. — Мы не знаем, что он может сделать. Может, мы умрём, как Джунъенг...

Хенсун медленно убрал новую слезу с моей щеки и тихо сказал:

— Не паникуй, я знаю, что делаю. Мы не умрём, как он. Успокойся.

— Я тебе верю... — сквозь слёзы я улыбнулась. — Мне нужно вернуться в свою комнату, чтобы понять, что делать дальше...

Хенсун кивнул и убрал руку с моего плеча. Я развернулась, чтобы уйти, когда он снова окликнул меня.

— Подожди, — раздался голос за моей спиной. Я нехотя остановилась и обернулась. Передо мной стоял Хенсун, как всегда спокойный, но в его взгляде мелькала какая-то скрытая тревога. — Когда будем обходить отель, будь готова — он может оказаться совсем рядом.

Я тяжело выдохнула, мысленно прокручивая его слова: серьезно? Это всё, что он хотел сказать?

— Хорошо, — выдавила я, не раздумывая. Не стала оглядываться и ждать кого-то, чтобы пойти в комнату. Закрыв за собой дверь, я устало прислонилась к ней, расправила волосы и рухнула на кровать — единственное место, где хоть немного чувствовался уют. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться, несмотря на всю напряжённость ситуации.

Глава 6. Лабиринт недоверия.

Проснувшись, я сначала не могла понять, что разбудило меня — тишина ночи вдруг прорезалась пронзительным криком. Он доносился из соседней комнаты, режущий и дикий, словно вопль самого ужаса. Сердце застучало так громко, что казалось, его слышат все стены вокруг.

Я лежала неподвижно, словно парализованная, пытаясь осознать: это реальность или кошмар? Холодный пот выступил на лбу, дыхание сбилось. Крик повторился — теперь ближе, отчаяннее, полный боли и страха. Он словно прожигал тьму, заставляя каждую клетку тела дрожать.

Медленно, почти беззвучно, я повернула голову в сторону двери соседней комнаты. Там, за стеной, что-то происходило — что-то ужасное и необъяснимое. Страх вполз в меня, холодный и вязкий, обвивая сердце цепкими пальцами. В этот момент я поняла: спокойствие ушло навсегда, и ночь больше не будет прежней.

Встав с кровати, медленно открыла дверь и вошла в комнату к Суми. Внутри стояла странная тишина — тяжелая и гнетущая, будто сама комната затаила дыхание. Мой взгляд сразу упал на неё. Суми лежала на полу, неподвижная, кожа её была бледной, почти прозрачной.

Моё сердце замерло, когда я заметила нож, торчащий из её груди — лезвие глубоко вошло чуть ниже ключицы, прямо в самое сердце. Кровь медленно растекалась по её одежде, образуя темное пятно, которое постепенно увеличивалось. Её глаза были открыты, но безжизненны, словно смотрели в пустоту.

Вся комната закружилась перед глазами, дыхание сбилось, и я поняла — Суми убили. Никогда не думала, что увижу это своими глазами.

Я спустилась на колени рядом с ней, пытаясь понять, как это могло случиться. В голове роились тысячи вопросов, но ответы не приходили. Кровь медленно пропитывала пол, и от этого холод пробирал до костей.

Рука сама собой потянулась к ножу, но я остановилась — что-то подсказывало мне не трогать его. Это был не просто предмет, это — улика, след, который мог привести к убийце. Сердце колотилось так громко, что казалось, его слышит весь мир.

Я оглядела комнату — ничего не двигалось, не издавало звука, только тишина и холод. Где же были остальные? Почему никто не пришёл на помощь? В голове всплывали обрывки разговоров, подозрения, страх.

Собравшись с силами, я встала и направилась к двери, решив, что должна найти Хенсуна или кого-то ещё. Нам нужно понять, что произошло, прежде чем станет слишком поздно. Каждый шаг отдавался эхом в груди

Хенсун ворвался в комнату сразу после меня, его глаза метнулись по всему помещению и мгновенно остановились на теле Суми. Но затем взгляд резко переключился на меня — стоящую неподалёку, с дрожащими руками и побледневшим лицом.

На мгновение его лицо исказилось смесью шока и подозрения. Сердце застучало так громко, что я словно услышала его мысли: «Это она... Она убила Суми.»

— Что ты здесь делаешь? — Его голос прозвучал холодно и осторожно, будто он держал себя в руках, чтобы не закричать. — Почему ты рядом с её телом? Объяснись!

Я хотела что-то ответить, оправдаться, но слова застряли в горле. В голове металась паника: как доказать, что я не причастна? Почему именно я выгляжу виноватой в его глазах?

— Я просто зашла... — Выдавила я наконец, чувствуя, как страх сжимает горло. — Я услышала крик и пришла проверить.

Хенсун не отводил взгляда, его глаза были холодными и внимательными, словно пытались прочесть правду в моих словах. Он шагнул ко мне, его лицо было напряжено, а в глазах читалась недоверие. Я чувствовала, как холодный пот стекает по спине, и каждое его слово обжигало, как лезвие ножа.

— Ты хочешь сказать, что просто вошла и нашла её так? — Его голос звучал резко, как будто он не мог поверить в мои слова. — Почему ты не закричала? Почему не позвала на помощь?

Я попыталась собраться с мыслями, но слова путались. Я не могла поверить, что он подозревает меня. Весь этот ужас уже свалился на меня, а теперь ещё и это.

— Я не убивала её! — Выпалила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Я пришла, когда услышала крики. Я не знаю, что произошло!

Хенсун замер на месте, его взгляд остыл. Он снова посмотрел на Суми, затем вернулся ко мне, и я увидела, как его лицо меняется — от шока к недоверию.

— Ты была рядом, когда это случилось. — Произнёс он, поднимая голос. — Никто другой не мог это сделать, кроме тебя!

Эти слова ударили, как молния. Я почувствовала, как в груди закололось отчаяние. Я могла быть следующей жертвой, если не докажу свою невиновность.

— Хенсун, послушай меня! — Воскликнула я, пытаясь достучаться до него. — Мы должны выяснить, кто это сделал. Я не знаю, что произошло, но я не могла этого сделать!

Я взглянула на дверь и заметила, что Чанхо, Кванхе, Минджин и остальные внимательно смотрят на меня. Мне сразу стало неловко. Их взгляды были полны страха и недоумения. Однако, несмотря на это, Хенсун не прекратил говорить:

— Ты думаешь, что я должен верить тебе на слово? — Голос Хенсуна прозвучал резко и язвительно, словно каждое слово было колючим уколом. — Слишком просто, прийти, найти тело и тут же заявить, что ни при чём. Но давай взглянем на факт.

Он сделал шаг ближе, глаза сжались в холодном прищуре.

— Ты была первой, кто вошёл в комнату. Никто другой не слышал твоих шагов, никто не видел тебя рядом с телом, кроме меня. Никто не может объяснить, почему ты не закричала, когда нашла Суми. Если бы это был настоящий шок, ты бы не молчала. А ты стояла там, словно знала, что происходит.

Я почувствовала, как внутри меня всё сжалось, но Хенсун не дал мне возможности ответить.

Он повернулся к остальным, голос его стал громче, уверенно и безжалостно.

— Если мы хотим найти убийцу, нам нужно смотреть правде в глаза. И правда такова, все следы указывают на тебя, Хенсу. Пока нет ни одного доказательства твоей невиновности.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Я чувствовала, как взгляды медленно переходят ко мне — полные сомнений и подозрений. Хенсун мастерски сплёл сеть обвинений, и чем дольше он говорил, тем больше я понимала: сейчас он не просто сомневается — он уже почти убедил всех, что виновата я.