Смертельные тайны замка Тодлебен

Глава 1. Мост, лес и замок.

Вон замок стоит на вершине
Среди гранитных скал.
Под сводами башен высоких
Он рыцарей встарь укрывал.

Иоганн Вольфганг фон Гёте,

«Горный замок»

…Резкий хрип старика оборвал голоса в гостиной — звук стал полной неожиданностью для всех. Его дрожащие пальцы хватались за горло, но судорожные попытки сделать вдох были обречены, и тело с шумом рухнуло на ковёр.

Тишина, ставшая на миг оглушительной, взорвалась криками. Все бросились к профессору Шульцу. Один перевернул тело, другой разорвал ворот рубашки. Женские руки опустились на его грудь, пытаясь заставить работать остановившееся сердце, сосредоточенно делая уже, по сути, бесполезную работу…

---

…за семь часов до этого…

---

— Какая красота!

Люди вышли из машин и зачарованно смотрели на каменный мост, перекинувшийся через глубокую расщелину. Время стёрло из памяти людей, кто и когда построил это чудо. Сотни жизней, годы пота и крови… и всё в итоге затерялось на страницах истории. Мост охраняли скульптуры львов и горгулий. Всё дышало средневековьем, словно то далёкое время навсегда застыло в камне. Мост производил впечатление. Да… сейчас такого уже не строят: спешат побыстрее сделать нечто безликое, дорогу в никуда, не вкладывают ни во что душу. А здесь ощущалось время, навсегда ушедшее, но оставившее свой след.

Мощные скалы, отшлифованные ветром, напоминали, как надо строить. Однако прошлое есть прошлое, его не вернёшь. Сам мост, казалось, говорил любому, кто вступал на него: «Стоял, и так будет всегда». Львы, одинокие стражи, приглашали остановиться, постоять, рассказать о своей дороге, давали разрешение взойти на вековые камни, оставить свой пыльный след, а горгульи нехотя отпускали беспокойного гостя, и путник ещё долго чувствовал их укоризненный взгляд в спину. Ниточка тянула назад, а потом мгновенье — и она разрывалась, очарование отпускало, и человек чувствовал себя свободным, а мост обиженно сопел за спиной.

— Удивительно, как все сохранилось.

— Господа, поехали, нас ждут в замке!

После моста дорога резко уходила в лес. Чувство вины после расставания с мостом ещё не успевало утихнуть, а путник уже спешил чуть вверх по окраине холма к замку. Лес не был тёмным, зловещим и сумрачным — скорее, лишь немного смущённым. Он не из тех, кто не пускает в своё чрево. Нет. Лес зовёт, приглашает как радушный хозяин. Он втягивает в себя, и путник без страха принимает это приглашение.

Лес хочет прихвастнуть, показать себя в лучшем свете, отдать всё, чем владеет. Главное богатство леса — всюду проникающий свет. Отдавая каждый лучик, что пробился сквозь листву деревьев и лапы елей, он хитрит, играет, переливается. Он жаждет, чтобы путник увидел его, прикоснулся к нему, он зовёт дальше, обещая гармонию и красоту. Свет в лесу — словно яркий мыльный пузырь, который надул ребёнок. Переливается, подставляет свой бочок, и когда тянешься к нему, чтобы физически ощутить красоту и настроение, он весело лопается, оставляя на коже ощущение лёгкой прохлады. Радость соединяется с восторгом от звуков птиц, они оглушают, радуются твоему появлению. Воздух вкусен, как маленькая застывшая капелька мороженого на языке. Хочется её раскусить, насладиться ощущениями из детства. И все равно мало: надо дышать и пьянеть от нахлынувших чувств. Позже приходит аромат леса. Он как дорогие духи: сначала слышится нотка хвои, потом приходит лёгкий флёр слегка мокрой от росы листвы, и так по нарастающей, пока не обрушится на тебя целиком и не накроет волной ароматов трав, ягод и деревьев. Созданная гармония из света, звука и запаха леса впивается в тебя, обволакивает и уже не отпускает.

Родовой замок баронов фон Тодлебенов открывался взору людей неожиданно, словно пелена спадала с глаз. От этого он ещё больше поражал своей красотой. Он, как и лес, не отталкивал своей мощью, а наоборот, приветливо приглашал в гости. Купаясь в лучах света, игриво пускал солнечные зайчики витражными стёклами. Башни стремились к небу, словно пытаясь оторваться от земли. Над воротами камнем была выложена полустёртая фраза на латинском языке — по всей видимости, гордый фамильный девиз хозяев цитадели.

Стены замка отлично сохранились, несмотря на свой почтенный возраст и многие войны, прошедшие на этой земле за столетия. Все говорило о старине: плющ, обвивающий башни, мох, пробивающихся меж серых камней. Но старина эта была благородной, она не напоминала старуху, осыпающую себя пудрой в тщетной надежде вернуть давно увядшую молодость, это был опыт, убелённый гордой сединой. Мощь, красота и лёгкость. С таких замков рисуют полотна, и зрители застывают перед картиной, пытаясь осознать и принять величие твердыни.

Машины заезжали во двор замка одна за другой. Гости высыпались из них, словно горошинки из созревшего стручка. Эмоции били через край. Каждый хотел выразить словами свои впечатления от величия моста, ароматов леса и красоты замка, быстрее поделиться своими ощущениями. Но все терялись в словах и просто стояли, смущённо улыбаясь.

Глава 2. Ужин в замке.

Замковая столовая начала заполняться гостями. Без одной минуты семь прибыли Вильгельм фон Тодгрейфф и семейство фон Либенсбахов в полном составе, застав в просторном зале барона Курта фон Тодлебена, общающегося с фройляйн Ригер. Художница пришла первой — она не любила, когда её ждут.

— Астрид, мне так жаль, что утром случилось недоразумение. Каждый год кладка в стенах замка проверяется, но дождь, ветер, морозы выкрашивают раствор из стен. В этом году рабочие уже проверяли надёжность стен. Странно. Не могу поверить, что камень мог выпасть из кладки, — барон был очень расстроен.

— Не стоит извиняться, это не ваша вина. Такое иногда случается в старых замках. Я немного испугалась, но сейчас всё хорошо. Очень люблю рисовать рано утром, а оттуда открывался прекрасный вид на замок.

— Вы могли пострадать. Камень упал рядом с вами. Надеюсь, замок не будет вызывать у вас чувство страха и неприязни.

— Что вы! Он чудесен, а утро вдохновляет взять кисти и запечатлеть на холсте всю красоту этих мест. На вечерней картине я обязательно напишу замок немного уставшим, заслужившим отдых в лучах заходящего солнца. Также у меня уже есть идеи на утреннюю и дневную панораму.

— Мне очень нравится ваша идея рисовать замковую архитектуру в разное время суток. У каждой картины получается свой характер. Вы очень талантливы.

— Вы слишком добры к моим работам, — смущение отразилось на лице художницы.

Дворецкий Людвиг объявлял каждого входящего. Встречала баронесса Анна. На ней было элегантное вечернее платье, а фамильные драгоценности подчёркивали её холодную женскую красоту. Она сдержанно приветствовала гостей. Опоздав всего на минуту, пришли модельер с помощницей. За ними появился магнат, о чём-то беседующий с гонщиком. После всех, с опозданием на десять минут появилась она, Само Совершенство — Эдна Дворак в сопровождении своего продюсера. Женщина специально опоздала, чтобы произвести впечатление на всех своим эффектным появлением. Надо сказать, ей это удалось. Взгляды мужчин сразу оказались прикованы к ней. Глубокое декольте актрисы отрывало взорам прекрасные формы души и таланта. Они были настолько прекрасны, что мужчины хотели своим взглядом постичь и то и другое. Наверное, так природа и создала гармонию: спрятав в правой душу, а в левой талант. Эдна пронесла мимо мужчин своё богатство плавно и слегка покачивая. Не зря она столько времени потратила на свой внешний вид. Астрид, Грета и баронесса Эльза невольно сморщились от такого поведения актрисы. Она с вызовом посмотрела на девушек и, качая бёдрами, прошла к своему месту. Питер Уэйд подошёл к баронессе Анне и что-то тихо начал ей объяснять. По постепенно увеличивающимся зрачкам хозяйки замка было видно, что она сильно удивлена сказанным, но быстро взяла себя в руки и холодно кивнула продюсеру.

Ассистент учёного влетел в столовую запыхавшись, на ходу произнося извинения. Внимание гостей сразу переключилось на него. От такого поворота событий актриса закусила губу от злости — она не успела в полной мере насладиться абсолютным вниманием мужчин. Её взгляд на Клауса не предвещал тому ничего хорошего. Он и не подозревал, что приобрёл смертельного врага в её лице. Столько готовиться, а внимания к ней — всего на минуту, и всё из-за опоздавшего юноши! Комплименты магната и его навязчивые ухаживания никак не помогали смягчить актрису.

Анна окинула взглядом гостей и заметила, что один человек отсутствует — профессор Шульц.

— Людвиг, найдите господина учёного и напомните ему, что его ждут к ужину, — холодно обратилась она к дворецкому.

— Да, госпожа баронесса, — дворецкий склонил голову и ушёл искать рассеянного старика.

— Господа, прошу рассаживаться, ужин сейчас подадут. Надеюсь, господин Шульц придёт достаточно быстро и успеет насладиться хотя бы десертом, — сарказм сочился из каждого слова баронессы.

Все оживлённо начали рассаживаться — на местах предусмотрительно были разложены карточки с именами. Все обсуждали, что неумение следить за временем свойственно людям увлечённым и творческим.

— Господин Шульц, — громко объявил дворецкий.

Все инстинктивно оглянулись в сторону входа. Баронесса Анна начала поворачиваться, чтобы поприветствовать профессора и неожиданно столкнулась с ним. Женщина вскрикнула и едва не упала. Шульц стоял оглушённый и не мог произнести ни слова. Спустя мгновение баронесса пришла в себя, взяла эмоции от испуга под контроль и спросила, не ушибся ли профессор. Учёный, чувствуя всеобщее внимание, растерялся ещё больше и начал бормотать оправдания: что он виноват, когда налетел на баронессу, и что он заблудился в замке и потому опоздал, и что будет в следующий раз более осмотрительнее. Сильно смущаясь, Шульц пошёл занимать своё место за столом.

Столовая замка производила монументальное впечатление. Высокие сводчатые потолки, окна, украшенные средневековыми витражами, отделка деревом создавали ощущение безопасности и уюта. Замок не угнетал, не заставлял гостя чувствовать себя мелким и никчёмным во всём этом великолепии. Человек и замок были равными партнёрами в этом танце. Он был построен во времена средневековья, когда мрачный готический стиль постепенно уступал весёлому жизнерадостному барокко, начинавшему всё крепче оседать в душах архитекторов. Дубовая мебель столовой была по итальянской традиции изящна, а люстры со свечами подчёркивали дух рыцарства и глубокую старину.

Ужин прошёл в непринуждённой обстановке. В начале Анна коротко поблагодарила гостей за принятое приглашение посетить её замок, на что Отто в ответ также сказал несколько дежурных фраз о прекрасной хозяйке, потрясающем месте отдыха и блистательном обществе. Когда с формальностями было покончено, все не спеша приступили к ужину. Приглушенные разговоры сидящих за столом прерывались молчанием, когда гости с удовольствием пробовали блюда, которые сменялись одно за другим. Магнат рассыпал комплименты актрисе, которая постепенно отходила от плохого настроения и всё чаще улыбалась собеседнику. Было видно, что она не против ухаживаний. Астрид больше молчала, лишь изредка отвечая баронессе Эльзе, и смущалась, когда чувствовала взгляд Вильгельма фон Тодгрейффа, сидящего напротив. Барон иногда наводил на неё задумчивый, но недолгий взгляд, укладывающийся в рамки приличий. Старый барон Карл вёл обычную светскую беседу с Анной. Анри и Курт с двух сторон дружно шутили и перекидывались фразами, а Грета, сидящая между ними, только успевала крутить головой, поочерёдно даря внимание разошедшимся мужчинам. Профессор Шульц, сидящий напротив, иногда хотел вмешаться в любопытный разговор, но мужчины были настолько увлечены, что кроме Греты и своей пикировки не замечали никого вокруг.