Смертное Божество: Воспоминание о шести клинках

Глава 1 Пламенный узор

Империя Аркадия, 802 год
Эпоха Трёх Бурь...

Сегодня день проверки деревни, а мы с отцом решили поохотиться с утра пораньше. Выйдя к реке, я уже понимал, что добычи нам сегодня не видать, а вот выговора от ревнителей уж точно не избежать. Подняв камень с земли, я впервые задумался, насколько мы похожи с ним – такой же грубый и серый, как и моя жизнь, которую хочется метнуть куда подальше.

С силой бросив его, я смотрел, как он блюдцем покатился по реке, оставляя после себя быстро гаснущие круги в потоке. Даже река здесь ничего не может сохранить надолго. Ещё один камень отправился по реке, на этот раз влетев в кусты на другом берегу. Кусты резко взъерошились, заставив меня отступиться от неожиданности, но, благо, ничего за этим не последовало.

Порой я забываю, как опасно жить на самом краю Аркадии, где благословение Солнца едва касается земли. Жизнь здесь – дело случая: сегодня ты выследил оленя, а завтра тварь из чащи выследила тебя. Зато леса щедры, а по нашим дорогам постоянно тянутся обозы на фронт, так что работа для охотника есть всегда, но такая жизнь – это не то, чего я хочу...

Я не стал вставать, а лишь откинулся назад, смотря в пробивающееся из-за ветвей деревьев Солнце. Приятное тепло так и тянет подремать.

Отец всегда учил меня довольствоваться тем, что есть:

«Мир вокруг нас идеален, а желание изменить его – всего лишь попытки придать смысл своим действиям».

Правда отца была слишком удобной. Но моя собственная, чертовски неудобная, кричала – пора что-то менять. Как бы то ни было – это не та правда, которую я готов сейчас принять. Как и та, что отец найдёт меня первым. И тогда вся эта кажущаяся гармония рухнет. Словно трава подо мной, я буду раздавлен весом его авторитета...

Мысли начали растворяться в свете солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву. Я задремал... или почти задремал...

— Сынок, эта река – какая она для тебя? — Я едва услышал голос отца сквозь дрёму.

— Ну что за вопрос? Мокрая... — неохотно ответил я, лениво потягиваясь после прерванного отдыха.

Краем глаза я увидел, как его привычная ухмылка дрогнула от злости.

— Мокрая, да?..

— Какой вопрос – такой ответ, — сказал я, зная, что ничем хорошим это не закончится и ждать долго не пришлось.

Он схватил меня за пояс и воротник, воскликнув: «Мокрая?!», швырнул в реку.

Ледяная вода Айсорна ударила, как кулак, и сразу смыла и сон, и покорность судьбе.

Я выскочил из реки в ту же секунду.

— Холодная! — крикнул я, быстро выбегая из её слабого потока. — Ты что творишь?! Нам до дома целый час идти, а я промок до нитки!

От такого потрясения всё моё тело было на иголках. Выйдя на берег, я задрожал на ветру, как кленовый лист. Быстро расшнуровав сапоги, я скинул их, чтобы слить воду. Как назло, какая-то склизкая речная зелень забилась внутрь...

Скрестив руки, отец надменно смотрел на мою секундную слабость.

— Учу сына видеть дальше собственного носа! Тебе уже восемнадцать, к тому же ты достаточно образован, чтобы судить шире. Думаешь, мы просто так тебе читали труды Аврелия?

Он хотел сказать что-то ещё, но его взгляд стал метаться за мою спину, создав неловкую паузу.

Поняв бессмысленность дальнейшего спора, я снял мокрую рубашку и начал грубо её отжимать. Бывший разведчик не изменяет своим привычкам даже в быту, и мой отец – яркий тому пример. Мне довелось испить всю горечь его жёсткого воспитания: правда, с сестрой он гораздо обходительнее, чем со мной.

— Элиот, смотри... — тихо сказал отец, протягивая мне лук со стрелой.

Относительно недалеко от нас у воды остановился олень. Взяв лук, я сел ждать, когда он наклонится попить, чтобы шум реки замаскировал звук выстрела... Но он стоял неподвижно, неестественно уставившись на меня. Его глаза казались пустыми, без капли жизни. Этот тяжёлый, опустошённый взгляд давил, и я, сам того не замечая, опустил лук.

Тихий шёпот отца я расслышал не сразу:

— Чего ты медлишь?

После его слов мысли сами пошли в нужное русло – расстояние, направление. Понимая, что момент идеален, я натянул тетиву и пустил стрелу в глаз. Концентрация перешла на дыхание, пока тело оленя безжизненно обмякло.

— Молодец, меткий выстрел, Элиот! — Подбодрил он меня хлопком по плечу.

С ранних лет стрельба из лука давалась мне как нечто само собой разумеющееся, хотя нельзя не признать важность интенсивных тренировок, которые нам назначал староста.

— Не мешкай, давай скорее с этим покончим, — сказал он, вручая мне колчан.

— Иду...

Кровь животного медленно смешивалась с водой реки. Вытащив на берег тушу, отец аккуратно извлёк стрелу из глазницы, не обломав наконечник. Быстро промыв стрелу в реке, он повертел её пальцами и передал мне. Лёгким движением я закинул её в колчан. Отец достал небольшую тряпку и обмотал ею морду животного, закрыв рану и рот.

— Ненавижу, когда кровь и слюни загаживают всю одежду.

— Приятного мало...

— Ну ладно, собрались! Нам это ещё до деревни тащить.

Закрыв спину и голову плащом, чтобы не испачкаться, мы взяли оленя на плечи, придерживая тушу за ноги. Моя одежда всё ещё была мокрой, что добавляло мне лишнего веса, а лук в одной из рук мешал нормально нести тело. Мне не терпелось поскорее закончить с этим и вернуться домой, поэтому я собрал все свои силы, и мы двинулись в сторону деревни.

Но уже через некоторое время, находясь примерно на половине пути, мы заметили силуэты нескольких людей, шедших к нам навстречу. Бело-красное сюрко¹ поверх их брони ясно дало понять, с кем мы имеем дело.

— А я говорил тебе задержаться ещё утром... — нервно прошипел я.

— Не драматизируй, главное поскорее отвязаться от них. Не наговори лишнего, ладно?

— Не возражаю, — коротко ответил я.

Ревнители... Их задача – поддержание порядка и рекрутирование людей в войска. Специально созданные отряды двадцать лет назад. В то время половина, если не больше, дееспособного населения сбежала с фанатиками, что стояли за восстанием Лапласа. И к нам в самый раз шли два ревнителя своей фирменной высокомерной походкой... На поясах болтались нелепо подвязанные шлемы, тарахтевшие при каждом шаге, а плащи цеплялись за всё подряд.