Смерть – лучший шанс

Глава 1. Потеряв себя

Гай Франциско Антарес. Неприметная поляна недалеко от тракта.

Кожа горит огнем, во рту сухость, глаза щиплет соленый, едкий пот вперемешку со слезами. Мимо несется Рендел — командир второй бригады и по совместительству мой зам. Судя по всему, бывший... Черное лицо, мертвый взгляд, резкие, рваные движения, не свойственные человеку.

Хрипит и пытается содрать латный шлем Мишель Леонард, рыцарь личной гвардии герцога Нордари. В его начищенной кирасе замечаю свое отражение. На меня смотрит бледный до синевы, с резкими осунувшимися чертами лица незнакомец. Еще несколько секунд назад там бы отражался пышущий жизнью черноволосый молодой парень. За волосы особенно обидно, они всегда были предметом моей гордости: густые, непослушные, расплескавшиеся по плечам, частично затянутые в хвост на затылке... Сейчас они белели мертвой, безжизненной соломой.

Куда ни глянь, везде мертвецы или активно стремящиеся стать ими агонизирующие люди. Одна только мисс Лайона Паттерн, словно поспать прилегла, тихо, мирно посапывает у кареты герцога. Очевидно, кто-то в суматохе приложил её по голове окованной бронзой дверцей. Надо сказать, что это пошло ей на пользу. И не только потому, что ей давненько стоило прописать чем-нибудь тяжелым по ее белокурым кудряшкам... Находясь в бессознательном состоянии, она, видимо, меньше прочих надышалась вырвавшейся из аванпоста древних отравой.

Вероятный фактор. И потому сейчас я дышу через раз. Стараясь успокоить пульс, надеюсь, что окутавший всё вокруг на несколько сотен метров желтый туман унесет случайным порывом ветра. Слабая надежда. Но бежать в попытке вырваться с этой «поляны смерти» — идея еще более безнадежная. Испуганные паникой лошади лежали замертво почерневшими мумиями в полусотне метров отсюда. Самые прыткие из людей преодолели немногим более тридцати. Движенье — смерть.

Второе, что приходит на ум, — это возраст. Лицо всё той же семнадцатилетней Лайоны хоть и начало терять румянец, однако не шло ни в какое сравнение с гримасой пожилого герцога. Не делая резких движений, он тем не менее тихонько поскуливал на своем переносном троне. Высушенная сейчас, недавно огромная харя свисает с черепа омерзительными лоскутами. Будто сама жизнь покидает его тело…

Жизнь… Старость… Смерть... Разложение… Похоже. Только последнее с предпоследним поменялись местами. Люди, оставаясь в сознании, интенсивно гниют заживо. И как же победить смерть, если ее цепкий хват уже ощущается на твоей шее? Догадка была внезапной — «амброзия»!

Я судорожно начал считать оставшееся мне время. До кареты всего пара десятков метров, несколько секунд, если рвануть со всех сил. Но это будет фатальной ошибкой. Теперь уже очевидно — спешка убивает. А ведь надо еще успеть вскрыть замок защищенного ларя... Впрочем, других вариантов я не видел.

Неспешно, экономя движения, контролируя пространство, я двинулся к открытой двери кареты. Боль в разрушающихся мышцах и сухожилиях ударила по сознанию. Только то, что я ожидал этого заранее, позволило мне удержать контроль над собственным телом и избежать общей участи. На пути, разбрасывая комья грунта, издавая нечеловеческий вой, в судорогах бился один из гвардейцев. Вынужденно скорректировав траекторию, по дуге обошел это препятствие. Понимал: собьют с ног, подняться я уже не смогу.

Боль нарастает, я чувствую, как блекнет свет... В глазах темно, иду по памяти, мысленно представляя свое окружение. Рукой нащупал твердую поверхность. Поднимая ногу, молюсь господу, которого сознательно игнорировал все эти годы, чтобы ступенька была здесь. Да! Нет!

Чувствую, как на мгновение теряю сознание. Я падаю. Куда? Вперед, назад, влево, вправо? Один к трем — не самый плохой расклад в моей жизни. Удивляюсь тому, что чувствую боль от удара. Оказывается, и среди сплошной боли может быть бОльшая. И, судя по ее отголоскам, я внутри кареты. Слух мне больше не помощник. В абсолютной тишине на ощупь ползу к лавке, где стоял ларь с амброзией. Что-то впивается мне в лоб.

Острый металлический уголок, гладкий лакированный корпус. Похоже, кто-то из охраны в панике скинул драгоценный груз на пол. Сломать замок стоунфордских мастеров можно только вместе с самим окованным металлом ларём. Но мне это и не требуется. Я помню комбинацию символов, которые мельком видел лишь раз. Десять значков, идут по порядку. От короны — символа королевской власти — до серпа — знака крестьянина.

Колесо, перо, два серпа, молот и корона. Непослушные пальцы срывают кожу с подушечек, отсчитывая комбинацию на ощупь. Негнущимися руками из последних сил откидываю крышку. Зубами срываю пробку из сургуча, закусываю горлышко, кажется, ломая зубы, и вливаю в себя содержимое. Обжигающая жидкость стекает по пищеводу, будто бы сжигая внутренности, но что мне еще капля боли среди моря агонии. Понимая, что сделал всё, что мог, я дал поглотить себя безумию.

Очнулся я внезапно. Вроде нет ничего... И вдруг осознаю, что стою на коленях, а на них покоится голова «занозы» Паттерн. В руках пустая бутыль с амброзией. Пальцы в крови и ошметках кожи, но боли нет. Вытер руку о штанину и с удивлением обнаружил чистую и неестественно бледную, молодую кожу. Куда более нежную и тонкую, чем я привык. Но без той синевы, что виделась мне в отражении кирасы.

Эликсир молодости ценой в небольшой городок, судя по всему, остановил разложение тела и залечил нанесенные желтым туманом увечья. Глядя на пусть и неестественный, белый, слегка с розовинкой цвет лица герцогской фаворитки, тихо посапывающей у меня на коленях, понимаю, что часть эликсира я неосознанно извел на нее. Не припомню прежде за собой такого человеколюбия. Тем более, что живая Лайона — это единственный свидетель произошедшего. Невольно осмотрелся.

Всё, что должно было произойти, свершилось. Тут и там лежали мумифицированные трупы людей, принадлежавших к свите герцога и моей охранной конторе. Туман оседал рыжими хлопьями, и что-то мне подсказывало: пройдет еще пара минут, и эту ржавую взвесь можно будет безопасно мазать на хлеб. Предки идиотами не были — подобные ловушки эффективны, но недолгоиграющие. Впрочем, что я могу знать? Бытует мнение, что полторы тысячи лет назад те самые предки сами уничтожили то, что сейчас принято называть Великой Империей.

Глава 2. Начать с нуля

Артур Лоуденхарт. Все таже поляна...

— Я не буду это делать! — взвизгнула девушка. — И пальцем не трону эту мерзость.

— Линдси, это не вопрос выбора. Нам нужна достоверность, — в очередной раз настаивал я, уже жалея о своём решении оставить её в живых. — Иначе нас будут искать…

— Я не Линдси! — вскрикнула Паттерн.

— Но ты больше не Лайона! Нам предстоит долгая дорога через добрую половину королевства. Мы не можем обращаться друг к другу как прежде! — вышел я из себя, указав на мертвецов. — Либо ты становишься леди Линдсис Лоуденхарт, либо присоединишься к этой веселой компании!

— И все будут искать того, кто меня прикончил! — истерично вскрикнула девушка.

Ты гляди, как её несет. Явно не понимает, что ходит по грани... Или же... Судя по отсутствующему выражению лица, девицу накрывает очередной приступ паники. Ладно, последняя попытка. Жалко девчонку, но терять здесь время — накликивать на себя неприятности.

— Успокойся. Глубокий вдох. Дыши, — схватив её за плечи, я ловил её взгляд, вроде бы помогло. — Отпустило?

— Да, — ответила она дрогнувшим голосом и залепетала: — Простите, лэр Антарес. Не знаю, что на меня нашло...

Так-то лучше... Если бы меня самого в жар сейчас не бросало, сюсюкаться я бы не стал. Ох, не прошло для нас это отравление даром.

— Прощаю. Но постарайся держать себя в руках. Повторяю. Я — лорд Артур Лоуденхарт. Наследный лорд. Ты — леди Линдсис Лоуденхарт, моя младшая сестра. Чем раньше мы привыкнем к этим именам, тем лучше.

— Поняла, лэр Анта... — начала она, но была оборвана мной.

— Артур. Лорд Лоуденхарт, если официально. Брат, братик, если в семейной обстановке. На «ты» всегда, кроме официальных приемов. Вам ясно, леди Линдсис Лоуденхарт? — с нажимом отчеканил я.

— Да, Артур, я всё поняла, — серьезно кивнула Линдси и тут же взбрыкнула: — Но мне не нравится, когда меня зовут Линдси. Дома я всегда была Лин!

— Пойдет, — махнул рукой я.

Кивнув, она наконец-то начала задавать правильные вопросы.

— Почему брат и сестра?

— Потому что ничем иным, кроме родства, такое не объяснить, — я взял прядь своих потерявших пигментацию волос, а затем указал на её бело-серебристые локоны.

— Ясно... Но почему аристократы? Почему ты решил присвоить титул лорда? Нас же повесят, если это вскроется! Меня-то уж точно... — простонала она.

— Потому что это удобно. Дворянский титул — лучшая подорожная, которую можно предоставить. Неприкосновенность тела и имущества без веской на то причины. А самое главное — возможность игнорировать всех, кто ниже тебя по рождению.

— Но я же не аристократка! Я не знаю всех тонкостей... — опять заметив зачатки паники в её голосе, я её перервал.

— Успокойся, Лин. Аристократы тоже бывают разные. Некоторых баронов от деревенщины не отличишь. Уверен, ты справишься. Куда больше стоит беспокоиться, чтобы в этих аристократах не распознали нас настоящих. Тут уж поверь, шансов выжить останется мало.

— Я постараюсь. Но вдруг...

— Никаких вдруг. Ты женщина — спрос с тебя невелик. В любой непонятной ситуации делаешь каменное лицо и всех посылаешь... К брату посылаешь. А уж он со всем разберется. Ясно?

— Угу...

Оставив девушку переваривать полученную информацию, я вернулся к своему прежнему занятию: продолжил раздевать уложенное у кареты герцога тело Кети. Перед этим, не без внутреннего дискомфорта, проделал то же самое с останками Майка, обменявшись с ним костюмами. Кольчугу я тоже решил оставить ему. Что много хуже, пришлось расстаться с любимой серебряной заколкой, соорудив на голове Родригеса подобие моей прически. Демон с ней, надо избавляться от старых привычек.

— Лин, я не требую от тебя самой переодевать эту женщину, но мне нужны твое платье и белье. Мы не можем оставить штопаные панталоны служанки под роскошным нарядом герцогской фаворитки — выглядеть это будет как минимум странно. Так что давай их сюда... И корсет не забудь.

— А может, я все-таки достану свои запасные панталоны? — девушку бросило в краску.

— Свежие, глаженые будут выглядеть не менее подозрительно, чем старые штопаные, — рыкнул я, требовательно посмотрев на неё. — Не тяни. И заодно переоденься в простое дорожное платье. Надеюсь, такое найдется?

На лице новоиспеченной леди Лоудендхарт отразилась буря эмоций. Перестав метаться из стороны в сторону, она застыла, нервно сжимая кулачки, а затем обреченно всплеснула руками.

— Я сама! Достань красный чемодан с запяток. Тот, что с золотым шитьем. И подожди, пожалуйста, за каретой!

До позднего вечера я мучил девушку деталями нашей новой биографии: побочная ветвь рода, ставшая главной в результате трагического стечения обстоятельств. Мы внуки Руфоса Лоуденхарта. Брата лорда Ривса Лоуденхарта, ныне почившего насильственной смертью вместе со всей ближайшей родней. Дед погиб давно. Отец и мать умерли от морового поветрия четыре года назад. Мы уродились в мать, приглянувшуюся отцу северянку с запоминающейся внешностью. Жили в небольшом поместье на границе Лоуденхарта и империи Аберат. С родственниками почти не контактировали.

И так далее: имена, титулы, названия местных поселений и прочие мелочи. В крайнем случае, я посоветовал Лин говорить «не помню», изображая типичную представительницу деревенской аристократии. За разговорами незаметно наступила ночь. Костер прогорал, даря волшебное тепло, сегодня было прохладно. Я смотрел на звезды, косился на Лай… Лин, закутавшуюся в теплый плед. Я видел, что она не спала. Неудивительно. Сложно смириться с тем, что жизнь совершила крутой поворот.

Сам же я прокручивал в голове мысли, пытаясь не упустить ни единой детали. Вспоминал, все ли спрятал следы нашего пребывания в лагере... Склянку, в которой была «амброзия», я оставил у ног герцога Луи. Пусть Меченый сойдет сейчас с небес, но оставался шанс, что следствие придет к выводу, будто, умирая в отчаянии, герцог сам залпом выпил флакон с амброзией. Ларец из-под эликсира я отмыл и поставил на лавку в карете, где он находился все время нашего путешествия. Отсутствие следов взлома тоже должно сыграть в пользу этой версии.

Глава 3. Мэрифилд

Лин. Дорога в Мэрифилд.

Дорога. Осеннее хмурое небо угрожало пролиться дождем, а прохладный осенний ветер все норовил сорвать с меня шляпку. Я уже пожалела, что не оставила ее на стоянке. Тяжело... Прежде в столь долгие пешие прогулки мне выбираться не приходилось. Отец не любил выпускать нас из поместья. Даже конные выезды и те приходилось выпрашивать... Не женское это, видите ли, дело — «верхом гоцать». Не бегай, не прыгай, меч не трожь, в документы не заглядывай: зубри этикет, говори, как леди, а лучше вообще помалкивай.

Ноги я сбила в первый же час нашего похода: казавшиеся мне всегда удобными туфли оказались непригодными к долгим переходам. Накатывал озноб... В какой-то момент у меня появилась уверенность, что, сделав следующий шаг, я упаду, завывая от боли... Но, пересилив себя, я прошла еще немного. А затем еще и еще.

Боль в ногах не прошла, но стала отходить на второй план: чем дальше, тем легче. Гай... Нет. Помотав головой, я отогнала наваждение. Конечно же, Артур с ударением на «а», как принято коверкать это имя на севере. Кажется, он продолжал нагружать меня биографией наших вымышленных родственников. А после зачем-то начал просвещать о том месте, куда мы держали путь. Будто мне было не все равно...

— Меррифилд — это сортировочный пункт местных лесорубов. Не самое лучшее местечко, но нам кровь из носа надо найти какое-нибудь средство передвижения — путешествующие пешком аристократы выглядят подозрительно. Скорость нам тоже не помешает. Чем дальше мы будем от той злосчастной поляны, когда всё вскроется, тем лучше. Меньше шансов, что путешествующего с сестрой лорда свяжут с гибелью герцога. Дорога здесь одна, а мы нынче чересчур приметная парочка, — вещал Антарес...

То есть Лоуденхарт. Дурацкая фамилия, что нынче принадлежит и мне.

— В деревне я попробую сторговать пару лошадей и, если повезет, бричку. От тебя ничего не требуется — просто держись уверенно. Я знаю, ты это можешь. Готова?

— Всё хорошо, — пожала я плечами. — Непривычно, да и только.

Артур смерил меня недоверчивым взглядом. Я же лишь улыбнулась в ответ. Вполне себе искренне. Паника и страхи отошли на второй план. Если задуматься — нынешняя ситуация много лучше, чем была сутки назад. Потрясающий рост в ранге: от безвольной игрушки до целой леди.

— Хорошо. Откровенно говоря, я перестраховываюсь... Если мой финт с нашей подменой удался, то причину смерти герцога будут искать не изнутри, а вовне. А если нет, то никакая маскировка нам не поможет, — очень «обнадеживающе» закончил свою мысль бывший командир наемников.

Прошел еще час, а до Мэрифилда, судя по заверениям Артура, осталось уже менее двух. Удивительно, но усталость начала отступать... Как будто у меня открылось второе дыхание. Дорога из «прогулки по углям» внезапно превратилась в приятную прогулку. Но долго наслаждаться этим погожим осенним деньком мне не дали. Навстречу нам выехал конный отряд, пестрящий цветами герцогства Фортштейн. Я было напряглась, но Артур, заметив это, тут же меня отдернул.

— Расслабься, это просто патруль, однако, учитывая наш колорит, уверен, без вопросов не обойдется. Говорить буду я, а ты постарайся не отсвечивать. Повезло, что они нас не догнали, иначе вопросов могло быть больше.

Робкая надежда на то, что они проскачут мимо, не оправдалась: стоило нам поравняться, как самый старший и пузатый из патрульных окликнул нас, будто каких-то простолюдинов...

— Эй, кто такие?

Столь бесцеремонное отношение заставило удивиться даже меня. Он что, не заметил нашитые на лацканы наших дорожных плащей «дубовые листочки»? Пусть это и низший знак дворянского сословия, используемый, как правило, безгербовыми аристократами, но даже он требует относиться к его носителю с уважением.

Я лишь покосилась на хама, стараясь не запаниковать, а вот Артур, скривившись и наградив его презрительным взглядом, отмахнулся, как от назойливой мухи. А когда тот снова попробовал подать голос, и вовсе, увлекая меня за собой, прошел мимо.

Краем глаза я отметила, как лицо патрульного пошло пятнами. Развернувшись, он дернул коня нам наперерез и, преградив дорогу, спешился. Мы вынужденно остановились, а я в «испуге» сделала шаг за спину «брату», заслужив от него одобрительный взгляд.

— Лэр, вы игнорируете официального представителя дорожной службы герцогства Фортштейн! — отчеканил служивый.

— Ах, теперь уже не «эй вы», а «лэр»? — бывший наемник добавил в голос столько надменности, что патрульного аж передернуло.Я содрогнулась, ожидая плачевных последствий, но никто не спешил нас задерживать. Старший патрульный поморщился, будто схарчил целый лимон разом, но все же проглотил это. Краем глаза я заметила улыбки на лицах его подчиненных. Те, видимо, тоже были не в восторге от своего командира... И, кажется, были не против посмотреть, как того втаптывают в грязь.

Сам виноват, что выбрал неверный тон общения. Будь я здесь одна, уже бы лепетала что-то в оправдание, но лэр Антарес знал себе цену и прежде, а теперь, когда присвоил себе титул лорда, кажется, совсем слетел с катушек. Главное, чтобы палку не перегнул...

— А «кто такие», я так понимаю, — это особо почтительная форма обращения к аристократу, принятая в вашем герцогстве? — Артур демонстративно, брезгливо осмотрел раскрасневшегося от злости старшину.

— Лэр, либо вы ответите на интересующие меня вопросы, либо…

— Либо что? — сквозь зубы процедил лорд Лоуденхарт, опуская руку на эфес шпаги. — Еще слово, и я заподозрю вас не в невежестве, а в попытке меня оскорбить.

Прозвучало это как последнее предупреждение. Если это игра, то я впечатлена способностями моего «брата» до глубины души. Сейчас Артур выглядел взбешенным аристократом из классических романов — человеком, готовым до конца защищать свою честь. Мое сердце бешено заколотилось, ожидая кровавой развязки. Но, кажется, не одну меня проняло... Патрульный, недобро зыркая на нас, начал, словно по учебнику, проговаривать, очевидно, положенный в таких ситуациях монолог.

Глава 4. Вечер в таверне

Артур. В "Тихой гавани".

Вечер второго дня нашего пребывания в Меррифилде должен был стать последним. Утром мы собирались выдвинуться на север, в столицу Александрии, Алисант, где я рассчитывал получить ответы на некоторые вопросы, поправить свои финансы и окончательно определиться с дальнейшим планом действий.

Зал трактира был наполовину пустой. В общей массе его заполняли мастеровые и бригадиры лесозаготовительной компании. Чуть позже, после обязательной бани, должны были подтянуться простые работяги. Эти сюда ходили не кушать, а пропустить в хорошей компании по кружке-другой дешевого кислого пива.

Мы с мистером Райтом беседовали ни о чем, поправляя здоровье густым темным элем, который хозяин варил исключительно для себя и дорогих ему гостей. Хорошо! Однако всю эту идиллию нарушил остановившийся у нашего столика богато одетый толстячок.

— Как дела, мистер Оукли? — Райт поднялся, протягивая руку незваному гостю.

— Как сажа бела, мистер Райт, — прогнусавил тот. — Были бы хуже, да всё еще вчера украли.

— У вас украдешь... — усомнился Райт и, увидев, что Оукли вопросительно смотрит в мою сторону, решил нас представить: — Лэр Артур Лоуденхарт, позвольте представить, Оуэн Оукли. Глава торгового дома Оукли, проездом у нас по рабочим моментам.

Оуэн поклонился, я же лишь вежливо кивнул. Не знаю, чем, но физиономия этого торговца мне совершенно не понравилась.

— Здравствуйте, лэр Артур. Вы не будете против, если я ненадолго присоединюсь к вам? Не хочу быть излишне назойливым, но разрешите украсть у вас пару минут вашего драгоценного времени?

Я был против. Более того, поведение торговца показалось мне подозрительным. Столь богатому и влиятельному господину не пристало расшаркиваться перед рядовым аристократом, роль которого я сейчас отыгрывал.

— Вы, конечно, присаживайтесь, Оукли, — не стал я сильно грубить. — Однако, право, не понимаю, какие у нас с вами могут быть с вами дела? Я здесь проездом и не позднее чем завтра отбуду.

— Прошу прощения, лэр, боюсь, я неверно выразился. Моя ошибка, — склонил голову торговец, услышав прохладу в моем голосе. — Дело это, конечно, для меня. А вас я осмелился просить вас об услуге.

Я изобразил скучающий вид, намекая на то, что этот разговор мне малоинтересен, и только вежливость не позволяет досрочно закончить наше общение. Оукли заторопился, объясняя суть просьбы.

— У нас на днях случился пожар в портовых складах. Поджог. Погорело много. По горячим следам удалось установить и задержать исполнителей. Однако двое из подозреваемых скоропостижно скончались от острого отравления, а одного с трудом удалось откачать, — толстяк вытер выступивший на лбу пот кружевным платком. — Запел он, как оклемался, соловьём — понял, что жизнь его гроша ломаного не стоит. То, что заказчик был из конторы «Литтлби и сыновья», для нас откровением не стало — давние конкуренты. Сами Литлби, конечно, отбрешутся, спишут всё на самоуправство младшего наёмного звена, возможно, даже кого-то вздернут. Но ущерб компенсировать будут должны, да и репутационные потери...

— Всё это очень занимательно, Оукли, но я тут при чем?

— Документально мы можем заверить показания только в присутствии официального представителя канцелярии королевства, лэр Артур. Но также подойдут документы, заверенные титулованной особой, — купец вопросительно посмотрел на меня.

Кажется, я понял, откуда растут уши этого разговора: хитрец откуда-то узнал о моем титуле. Кажется, кроме Райта, я никому об этом не сообщал. Впрочем, не сильно-то и скрывал.

— И что вам мешает дождаться представителя канцелярии?

— Боюсь, всё что угодно, лэр. Я не исключаю нападение на тюрьму или подкуп охраны. Не удивлюсь даже локальным стихийным бедствиям в окрестностях.

— Ясно... Понял вас, Оукли, но нет. У меня отсутствует какое-либо желание лезть в ваши дрязги с конкурентами, — вежливо улыбнулся я.

Последнее, чего я хотел, это привлекать к своей персоне излишнее внимание, так я еще и физически не мог заверить подобные документы. Личная печать клана Лоуденхарт, исполненная в виде родового перстня, у меня была... Даже несколько, но находились они в столичном схроне моего агентства. Мой скорый отказ, правда, торговца не смутил.

— Понимаю, что трачу ваше время зря, лорд Лоуденхарт. Дело это не вашего масштаба, однако, возможно, этот небольшой презент сможет смягчить ваше сердце, — зашептал Оукли, склонившись над столом, будто сообщая некий секрет, и прежде чем я успел ответить, достал из сумки рукоятью вперед кинжал. Положив его между нами на столе, он нагрянул мне в лицо.

Скрыть свои эмоции стоило титанических усилий. Боже, какой же прекрасный образец древнего кузнечного искусства я лицезрел. Сделанный явно еще до Катаклизма клинок был выкован из тантия — металла чрезвычайно прочного и износостойкого. Изощренные вензеля, выбитые по всей его поверхности, казались украшением, являясь на самом деле рунной вязью, придававшей этому оружию особые свойства. Я не эксперт, но поговаривают, что лезвием такого кинжала можно рассекать даже сталь. Идеальное оружие убийцы. Было. Судя по тому, что камешек в гарде вместо темно-фиолетового цвета имел тусклый серый, магия клинка была мертва.

Но даже так он оставался дорогущей антикварной игрушкой. Боюсь, что торговец не отобьет его стоимость, даже получив двойную компенсацию. Видимо, уязвить конкурента для него важнее финансовых потерь. На мгновение я пожалел, что под рукой нет этой треклятой печатки, но виду не подал.

— Святые портки Меченого! — закатив глаза, я недобро прошептал торговцу: — Давайте я сделаю вид, будто бы не заметил, что вы пытались меня купить. И тогда мне не придется говорить вам крайне неприятные слова. Как вам такое предложение, мистер Оукли?

— Прошу прощения, лорд Лоуденхарт действительно перегнул палку, — тихо прогнусавил торговец и, мне показалось, даже с облегчением убрал чудесное оружие в сумку.

Глава 5. Пройтись по грани...

Артур. Всё еще в таверне.

— Стойте! Умоляю, помогите кто-нибудь! Мужики, я жить хочу!

Острие кинжала оцарапало горло мастерового. Вокруг, защищаясь чем попало, кольцом собрались пережившие недавнюю бойню люди. Передо мной стоит, прижавшись к стене спиной, огромный мужик с пудовыми кулаками и визжит, словно кисейная барышня. Никто из собравшихся не мог поставить ему это в упрек. Им тоже было страшно.

Я замер, наконец-то освободившись от накрывшего меня безумия. Загнанный мной в угол мужик, лишившись сил, сполз по стенке. Медленно, вытирая рукавом кровь с лица, огляделся. Сознание подкидывало обрывки воспоминаний минувшей схватки. Совсем свежие, как я гонял кузнеца вокруг стола. И чуть ранние...

Наёмники успели порубить большую часть посетителей, лишь пятеро из работяг более или менее стояли на ногах — те, что защищали свои жизни с оружием в руках. Очевидно, что свидетелей никто оставлять не собирался. Зал был завален трупами.В строю также остались двое телохранителей Оукли. Один сейчас бинтовал руку своему нанимателю, второй занимался тем же самым, но со своим бедром. Рана была широкая, отвратительная, штанина обильно пропитана кровью.

— Лин! — я рванулся в сторону лестницы, расталкивая всех на своем пути.

Она лежала на полу, не подавая признаков жизни. Новый костюм был разрезан, открывая оперение торчащего из живота арбалетного болта. Райт, склонившись над ней, чистым отрезом ткани омывал рану. Рядом суетились успевшие затаиться на кухне служанки и притащивший таз с горячей водой повар. Упав рядом на колени, я застыл в оцепенении.

— Я дал ей соник, это такая трава… — начал было Райт.

— Я знаю, что такое соник, — прорычал я на ни в чем не повинного трактирщика.

— Плохая рана, лорд. Болт застрял в кишках. Будь мы в крупном городе, хороший хирург мог бы что-то сделать, но наш лекарь может разве что сшить и обработать рану, — извиняющимся тоном пробормотал Райт.

Меня снова начало колотить от злости. Плохая рана? Долго с такими не живут! Даже помощь хорошего хирурга — всего лишь дополнительный шанс. С трудом снова взял себя в руки. Слишком легко я выхожу из себя...

— Зови лекаря, — процедил я. — Вы, бегом сюда! Аккуратно подняли леди и отнесли в комнату!

Сразу четверо мужиков сорвались с места. Мне было плевать, кому я приказываю. А у них не возникло и сомнения в моем праве отдать приказы. Страх в глазах присутствующих читался даже сейчас...

Память все еще выдавала новые порции картинок недавнего прошлого. Оглянувшись, я увидел практически располовиненное поперек тело разбойника. Клинок застрял только в области таза — моя работа. Как и полдюжины прочих изломанных тел из числа нападавших.

Противник знал, что делает, — расчет был верным. Два десятка головорезов и пара убийц «гильдии» должны были, не особо запыхавшись, зачистить наполненный двумя дюжинами выпивох и одним неосторожным купцом трактир. Пяток охраны Оукли не в счет, какие бы это ни были профи, но гильдейские при поддержке наемников быстро бы вывели их из строя. Кого-то просто застав врасплох еще до начала схватки, а кого-то зайдя со спины в пылу драки. Что они и неоднократно демонстрировали.

Не просчитали они только меня. Впрочем, я и сам для себя оставался темной лошадкой... Вырубив в начале схватки ассасинов гильдии убийц, мне удалось сильно спутать их карты. В том, что это была операция «гильдейских», я не сомневался — осведомленному человеку не узнать этот почерк будет сложно.

Резко развернувшись, я двинулся к Оукли. Тот напрягся, а единственный оставшийся в строю телохранитель, обреченно положив руку на эфес своей шпаги, попытался заступить мне дорогу. Однако торговец усугублять ситуацию не стал — остановил охранника жестом, и тот с явным облегчением отступил в сторону.

— Молитесь, Оукли, чтобы Лин осталась жива! — меня снова трясло от ярости.

Торговец, посмотрел мне в глаза и склонил голову. Пауза затянулась. Я боролся с желанием разорвать его на части, а он подбирал слова.

— Я принимаю на себя эту ответственность, — выдавил он и повернулся к телохранителю. — Лофт, найди людей, ломайте ноги и загоняйте лошадей... Но чтобы врач был здесь в кратчайшие сроки. И не свободный, а ближайший. Если потребуется, в мешок и поперек седла, но только так, чтобы он смог выполнить свою работу.

— Понял, босс. Я возьму лошадей ребят заводными, — он взглядом указал на тела своих менее удачливых коллег. — В Элдервайн оседают старые вояки, должен и доктор найтись.

— Действуй. Денег не жалей. Не хватит — бери в долг, не дают — забирай силой. Вся ответственность на мне, — голос Оукли звучал жестко и решительно.

Его левый рукав был обильно пропитан кровью, а пальцы на руке судорожно сокращались при каждом движении. Теперь он был совсем не похож на того лебезящего слизняка, с которым я недавно общался. Моя жажда крови в его отношении даже слегка приутихла.

Лофт сорвался с места, как только увесистый мешочек с деньгами перекочевал в его ладонь. Не думаю, что это было особым рвением, очевидно, он хотел убраться отсюда как можно дальше. От меня в частности.

— Лэр, вам требуется перевязка, — тихий голос лысого мужичка с миниатюрными очками на носу отвлек меня от сумрачных мыслей.

Саквояж в его руке напомнил мне о медике, за которым послали.

— Заткнись! Твоя забота — леди наверху, сделай всё, что сможешь. Головой отвечаешь… Бегооом! — прогнал я ни в чем не повинного мужика.

По правде сказать, раны обработать мне бы помешало бы — болело чуть ли не всё. Я ощущал десятки болевых точек, оставленных порезами, уколами и ударами. Но также чувствовал, как они с каждой минутой становятся всё менее значимыми. Тело восстанавливалось с невероятной скоростью. Прежний я упал бы замертво, получив половину этих повреждений...

Еще одна загадка, которую мне предстоит разгадать. Сверхсила и скорость, ярость берсерка, нотки сумасшествия и невероятная регенерация... Последнее обстоятельство вселяло надежду — возможно, у Лин есть шансы.

Глава 6. Так, чтобы мой и больше ничей!

Лин. В таверне...

Пробуждение было безрадостным — тошнота, голова идет кругом, тело отказывается подчиниться... А когда все-таки удавалось пошевелиться, боль начинала волнами разливаться по телу, концентрируясь где-то в области сердца. Из звуков только тихое дыхание по правую от меня руку...

Попытка открыть глаза не принесла успеха, а излишнее напряжение стоило мне дополнительных мук. С трудом перекатывая мысли, словно гигантские валуны, припоминала последние события. Драка в трактире... Взмахи клинка? Кажется, я убила человека... Эта мысль заставила меня вздрогнуть, а боль в животе — застонать. Кто-то протер мне лоб влажным полотенцем — стало легче. Но двигаться даже случайно зареклась.

Мне это точно не привиделось? Клинок, вонзающийся в незащищенную спину разбойника... Так легко, будто и не было никакого препятствия на его пути... Безвольно падающее мертвое тело, удивленные лица товарищей мертвеца. И никакого сочувствия.

Я УБИЛА! Собственной рукой! Человека, который даже не угрожал мне... И единственное, что я в тот момент ощущала, это... азарт. Какую-то несвойственную мне легкость. Свободу! Клинок в моей руке отнимал жизнь, прибавляя мне решимости и веры в себя. Может быть, я схожу с ума, но в тот момент мне показалось, будто я заново родилась. Сожаления? Черта с два! От переизбытка эмоций мне опять поплохело. Всё потом... Перестав сопротивляться, я отдалась во власть целебного сна.

Очнувшись во второй раз, я чувствовала себя куда лучше прежнего. Боль не ушла, слабость давала о себе знать, но глаза удалось открыть без лишних усилий. Сквозь задернутые шторы пробивался яркий полуденный свет. Рядом со мной, у кровати, прикорнув на стуле, сидела Молли. Во рту сухо, словно в пустыне... Я попробовала разлепить губы и попросить воды, но из моего рта раздался лишь хриплый стон. Молли вскинулась и, встретившись со мной взглядом, вместо того чтобы подать воды, рванула вон из комнаты.

Не прошло и минуты, как передо мной предстал Артур. От чувства внутреннего дискомфорта начало меня корежить сильнее боли. Оставалось надеяться, что выгляжу не так же отвратно, как себя чувствую. Неужели нельзя было дать мне время привести себя в порядок? Все эти метания очевидно отразились на моем лице — заходя в комнату, бывший Анетарес напряженно вглядывался в мои глаза...

Беспокоится или решил меня проконтролировать? Понимаю. Шок последних событий, помноженный на плохое самочувствие — самообладание купеческой дочки могло дать трещину... Зря беспокоишься, фальшивый лорд! Мне моё новое имя пришлось впору. Собрав волю в кулак, я натянула на себя маску «леди».

— Привет, как ты? — спросил лорд Лоуденхарт.

— Привет, — голос мой был слабенький и хриплый. — Что со мной, Артур?

Вопрос был не праздный, оценить свое состояние я могла только визуально, но что можно разглядеть под пуховым одеялом?

— То, что случается, когда молодая неопытная девушка пытается биться на равных с профессиональными воинами, — пожурил он меня, но тут же успокоил: — Не бойся, ты уже идешь на поправку.

— Но одного я все-таки достала? — снова прохрипела я несколько возмущенно и закашлялась.

Артур взял со столика графин с водой, немного налил в жестяную кружку и поднес к моему рту. Но я, прилагая немалые усилия, подрагивающими от слабости руками, недовольно перехватила сосуд. Вода? Нет — это был нектар богов!

— Даже двоих, — наконец-таки ответил он. — Но давай договоримся, сестренка, что в следующий раз ты оставишь драки на старшего брата. Я не хочу больше переживать за твою жизнь.

— Но я всего лишь хотела тебе помочь... — возмутилась я, намеренно смешно сморщив носик и обиженно поджав губы.

Знала, что на мужчин это производит особое впечатление — коронный прием, что ни разу меня не подводил. Не случилось это теперь — Артур замолк, позабыв о подготовленной нотации. Кивнув вместо этого, он потрепал меня по голове и позвал в комнату пару незнакомых мужчин. Толстый, словно шарик, средних лет — первый. И полная ему противоположность: худощавый и откровенно старый — второй. Не личная комната, а проходной двор!

— Лин, это Амер Детворт, полевой хирург армии Александрии, в отставке, — молодой лорд указал на низко поклонившегося мне старика. — Только благодаря его мастерству ты осталась жива.

— Здравствуйте, леди Линдсис.

Немного ошарашенная таким заявлением, я лишь промямлила нечто похожее на «спасибо».

— А это мистер Оуэн Оукли. Человек, недальновидность которого чуть не свела тебя в могилу, — Артур не смог сдержать раздражения, разве что зубами не заскрежетал.

— Чистая правда, леди. Надеюсь, что смогу искупить свою вину, — Оукли тоже глубоко поклонился, что для человека его комплекции должно быть непросто.

— Эти два господина в ближайшие дни будут о тебе заботиться. Мистер Детворт — о твоем здоровье, а Оукли — о твоей безопасности. Мне же придется отлучиться по важному делу. Надо позаботиться о том, чтобы ублюдки, посмевшие поднять руку на Лоуденхартов, понесли соответствующее наказание, — его безумная усмешка была устрашающей.

От Артура разило «жаждой крови». Да так, что Оукли не осознанно сделал шажок назад. Мне бы испугаться, но эта ярость, загораясь пламенем в моем сердце, передалась и мне. Я осознала, что на моем лице тоже расцвела несвойственная мне хищная улыбка. Горячая волна прошлась по всему телу... Прищурившись, я сквозь зубы прошипела.

— Заставь их пожалеть о том, что они появились на этот свет, братик.

Подумалось, что Оукли оказался весьма впечатлительным типом. Глядя на меня, делая очередной шаг, он даже всплеснул... Но в опровержение этих мыслей, вздрогнул также хладнокровный доктор. Чего это они испугались? Лучше всех справился Артур. Не ожидавший подобного, он, тем не менее, практически смог сдержать удивление. А в следующую секунду, усмехнувшись, коротко кивнул и, развернувшись на каблуках, двинулся к двери.

— У вас всё готово, Оуэн?

Глава 7. Кровавая заварушка...

Артут Лоуденхарт. Особняк Литлби.

Свист и дребезжание стали. Длинная шпага, выбитая из руки парня с внешностью бретера, засела глубоко в дорогом паркете. Пользуясь преимуществом в силе, к которому уже начал привыкать, я надеялся избавиться от противника в два движения, но он смог меня удивить. Легко расставшись с основным оружием, парень пояса правой рукой выхватил из-за крис — кривой кинжал с волнистым лезвием, а блокировав левой мой следующий новый выпад, поймал клинок мой шпаги в ловушку на даге.

Внешность оказалась «говорящей», в дуэлях противник понимал побольше меня, в том числе в грязных одноразовых приемах. Будь я собой прежним, продырявил бы он меня от дназчно. Однако новый я не только увидел, но успел перехватить руку противника. Рывком развернул бретера в сторону еще одного типа с «говорящей» внешностью: кривая сабля, повязка на лбу, обветренное лицо с оттенком бронзы, раскосые глаза — степной маолинец. Ударом ноги отправил своего противника ему навстречу, сбивая обоих с ног.

Присутствие редкого для этих широт маолинца, как и прочих колоритных персонажей, в гостиной усадьбы Литлби наводило на нехорошие мысли. Прошло совсем немного времени, и мои подозрения начали оправдываться. Из дверей в дальнем конце комнаты посыпались вооруженные люди.

— Засада! — предупредил я следовавших за мной бойцов моего отряда, отступая за колонну.

Лофт успел упасть на пол, и болт, предназначавшийся ему, врезался в грудь Реймонду. Я уже мысленно похоронил наемника, но, услышав звонкий металлический щелчок, увидел, как тот невозмутимо ловит и следующий выстрел на свой кованый баклер. А ведь у мужика стальные яйца, не иначе! Дальше я не мешкал.

Делаю рывок из-за колонны. Заходил справа, вышел слева. Мгновенный укол в сердце огромного детины в меховой накидке и со шрамом через всё лицо. Двуручный меч — не самое лучшее оружие в стесненных условиях особняка. Не королевский дворец, чай. Здоровяк падает, а я ныряю ему под мышку, наношу рубящий удар первому из арбалетчиков, рассекая ему лицо.

Сразу два меча пытаются достать меня синхронными уколами. Ухожу в сторону. Мечи, как я и думал, не сами по себе. Два парня, похожие, словно близнецы, в одинаковых блестящих кольчугах, красных кушаках и заостренных шлемах поверх кольчужных капюшонов, не давая мне продохнуть, непрерывно атакуют.

Неудобный, умелый противник, один колет правой, второй левой. Рваный ритм — с трудом парирую внезапные атаки. Левый вскидывает пустую ладонь в кожаной перчатке. Щелчок, и стрелка, которую я успел лишь мельком заметить, срывается с механизма, закрепленного на запястье наемника, вонзается мне в правую ногу, пониже кольчужной рубахи. Бесполезный однозарядный самострел, неспособный нанести ощутимый урон... Разве что в глаз попасть. Однако смысл произошедшего практически сразу становится ясным — нога в месте попадания "горит" так, словно ее опустили в кипяток.

Разрываю дистанцию резким скачком и выдергиваю стрелку. Прихрамывая, парирую выпад правого, резкий удар клинком в сторону левого. Тот на инстинкте закрывается, подшаг и пинаю под колено того, что слева — неточно, наемник лишь пошатнулся, уйдя в защитную стойку. Мы замерли. «Близнецы» слегка обескуражены. Видимо, стрелка, смазанная быстродействующим ядом, должна была уже вывести меня из строя. Обломитесь.

Воспользовавшись передышкой, если так можно назвать пару мгновений, я огляделся, отметив, что люди Лофта во главе с ним успешно сминают правый фланг, оставив за собой уже три трупа, включая недобитых мной бретера и маолица.

Ну, понеслась. Отражая очередной выпад «близнецов», краем глаза замечаю, как под подбородок Рауля, молодого парня из людей Лофта, вонзается стрела. Судя по траектории, из дальнего дверного проема. Вторая через секунду вонзается в плечо Лофта. Не спасла и кольчуга. Остальные, прижавшись к стенке, отдают инициативу противнику. С лучником надо срочно что-то делать. Иначе он перещелкает всех поодиночке, пока наемники Литлби будут нас отвлекать. Явно не деревенский охотник — профи, привыкший поражать противника в уязвимые места из любого положения и при любых условиях.

Хромаю, а затем, преодолев боль, змеёй стелюсь под клинком левого «близнеца» и в длинном выпаде цепляю его бедро. Ухожу в кувырок от секущего удара справа. Теперь хромают двое. Не могу сдержать ухмылку. Продолжим танец! Опять хромаю в сторону левши, обходя его со стороны раненой ноги, стараясь держать его между собой и праворуким. Делаю финт, затем атакую, вынуждая его сделать шаг назад. Сам при этом «проваливаюсь», теряя равновесие… Повелись! Правый, решив, что это шанс, вскидывает руку, собираясь запустить в меня еще одну отравленную стрелку.

Однако теперь я этого ждал. Более того — теперь я вижу, как его средний палец цепляет спусковую петлю и тянет вверх, раскрывая кулак. От души рубанув по его ладони, срубаю и петлю, и оказавшиеся на показ пальцы. Парень воет, прижимая окровавленную руку к груди.

Дальше дело техники. Сбитые с темпа и раненые, близнецы уже не могут мне ничего противопоставить. В считанные секунды я пригвоздил к стене одного и приголубил эфесом шпаги в весок второго. Контрольный в сердце. Эти все. Боль в ноге стихает — организм нейтрализует яд, но свобода движения пока что не вернулась ко мне в полном объеме. Но и времени на восстановление тоже нет — лучник снова пытается достать кого-нибудь из наших.

И быть бы тут еще одному трупу, но снова хорошо, прикрыв товарища баклером, сработал Реймонд. Ой, не прост это парнишка. Слишком уж резок для крестьянского сына, коим представился. Рванув товарищам на подмогу, я рассчитывал на внезапную атаку со спины и в очередной раз убедился, что Литлби не кого попало сюда нагнали. Ближайший ко мне наемник, одетый в кирасу и кожаную, прошитую стальными пластинами юбку, споро развернулся в мою сторону, подставляя под удар большой каплевидный щит.

Увидев это, я решил сменить тактику и вместо бесполезного в такой ситуации колющего удара, положившись на силу, с разгону врезался в щит. Расчет оправдался — рука болезненно онемела, но оппонента моего снесло с места, так словно им из катапульты запустили. Вывалившись из вражеского строя, он растянулся на полу, подставившись под добивающий удар Рэймода. Но не успел я порадоваться такому исходу, как очередной раз пропела тетива. Чудом успел кистью левой руки отвести очередной снаряд в сторону. Как же я хорош! Меченый не даст соврать.

Глава 8. Не такой уж я плохой парень...

Артур Лойденхарт. Все еще у Литлби.

Коридор, ведущий в библиотеку, «кричал» о богатстве его хозяина. Впрочем, то же можно было сказать про весь трехэтажный особняк. Однако прежде у меня не было времени разглядывать его дорогущие интерьеры, обильно и местами даже вычурно украшенные: картинами, гобеленами, бодистанскими шерстяными коврами и, конечно же, оружием. Будто бы целого выданного под это зала мало.

Раен Литлби — глава рода Литлби, забаррикадировал тяжелые дубовые двери еще более тяжелой мебелью, так что пробиться в библиотеку сколь-нибудь быстро стало фактически невозможно. Крепкие стены, кованые решетки на окнах второго этажа и плохая фантазия давали ему ложное ощущение безопасности.

Видимо, торговец надеялся продержаться до подхода подкрепления. Всё зря. Люди его уже мертвы. И пусть попыток прорваться было немало, никто через наш кордон не прошел. Разве что сбежавшая лучница может доставить неприятности, но я в это не верил — судя по её реакции, светится ей хочется не больше нашего. Впрочем, при любых раскладах, о приближении неприятностей мы узнаем заранее.

На крайний случай, если припрет, просто закидаем окна огненными коктейлями: алхимическая бурда в его составе сама по себе горит будь здоров, а когда займутся книги — долго ждать финала не придется. Но лучше обойтись без этого. Огонь мог привлечь внимание и дать Литлби пусть и призрачные, но шансы на спасение. Нельзя быть твердо уверенным, что в библиотеке нет черного хода или схрона, достаточно надежного для того, чтобы укрыться от огня. В связи с этим ребята из Брук и Фордж методично, со знанием дела рубили створки.

— Эй, Литлби! Как насчет того, чтобы открыть двери и сэкономить нам силы и время? — крикнул я, не рассчитывая на ответ, но из двери неожиданно раздался приглушенный голос.

— А может, есть и другие варианты?

Жестом остановил наемников, и те, опуская топоры, отошли в сторону. То, что глава семейства решил мне ответить, означало, что его уверенность в благополучном исходе пошатнулась. Надеялся договориться или же тянет время?

— Легкая смерть, единственное, что я могу вам обещать, — не слишком щедрое предложение, но бывают ситуации, когда и это немало.

Быстрый безболезненный яд может быть хорошей альтернативой. Но вряд ли это входит в его планы. Очевидно, что Литлби хочет откупиться... Такие люди всегда считают, что решение любой проблемы — это лишь вопрос цены. Торгаш — что с него взять?

— Не очень-то широкий выбор, — подтвердил мои мысли Раен. — Но зачем доводить до крайности? Я готов сдаться, только отпустите моих близких.

— Не тешьте себя иллюзиями — ваши жизни и так в наших руках. Вы зарвались, Литлби. О семье надо было раньше думать, прежде чем вы влезли в это дерьмо. Может и случайно, но вы покусились на людей, которых нельзя безнаказанно тронуть. И что более важное, тех, кто не умеет прощать, — я добавил в голос стали, а из-за дверей раздался женский всхлип.

— У меня есть, что вам предложить! Всего-то надо — случайно упустить нескольких беглецов, и вы сможете безбедно существовать остаток своих дней, — продолжал торговаться Литлби.

— Боюсь, что у вас столько не найдется, — с издевкой усмехнулся я.

Мыслил он в самом деле здраво, будь на моем месте простой наемник, могло и выгореть — Литлби были до неприличия богаты. Не каждый барон и даже герцог может себе позволить себе такие хоромы. А уж сотрудничать с гильдией убийц на постоянной основе — это и вовсе нонсенс. Я наводил справки: многие трясутся от ужаса при одном лишь упоминании Раена Литлби.

— Бросьте! Что вам стоит выслушать мое предложение? — настаивал торговец.

— Хорошо, удивите меня, и, быть может, у вас появится шанс, — с издевкой предложил я.

— Не уверен, что этой информацией стоит делиться прилюдно.

Что-то темнит чертов торгаш, однако это хорошая возможность ускорить процесс. Сидеть под дверью лишние полчаса мне не улыбалось.

— И что вы предлагаете?

— Мы можем переговорить с глазу на глаз? — предложил Литлби.

— Жду вас, — снова усмехнулся я.

— А может быть, это вы к нам? — ожидаемо откликнулся торговец.

А почему бы и нет? Вряд ли они будут предполагать, что один, пусть и не рядовой боец, сможет доставить им неприятности. И это заблуждение станет для них фатальным. Но соглашаться сразу я не спешил, могут что-то да заподозрить.

— Серьезно? А может мне сразу глазом на кинжал упасть? — рассмеялся я, а мои коллеги заржали.

В этот раз пауза затянулась. За дверью кто-то шепотом кричал, кто-то шикал и возражал. Затем раздался вскрик.

— Да как ты можешь!

Шлепок и приглушенный голос главы рода.

— Я так решил! — и уже мне: — Моя жена будет для вас гарантом. Как ни крути, вы в выигрыше.

Занимательно. Что же может мне предложить этот загнанный в угол зверь?

Отдав приказ отойти всем от дверей, я терпеливо разглядывал золоченые барельефы в коридоре. Спустя минуту абсолютности тишины раздался шум и скрежет падающей и передвигаемой мебели. Щелкнул тяжелый металлический засов. В дверях показалась пожилая женщина с заплаканными глазами. Одета в длинное синее платье с объемным кринолином, расшитым золотыми розами. В волосах также виднелись розы — стилизованные заколки.

Миссис Литлби, поджав губы, смотрела на меня без страха, я бы сказал, даже смело и с презрением. Разглядев мои белые волосы и брови, неестественно светлые серо-голубые глаза, она брезгливо фыркнула и, сделав шаг наружу, прошла меня.

— Тебя ждут, наемник, — сквозь зубы процедила она.

Можно было прямо сейчас отдать приказ на штурм. Желаемого я уже достиг, но нездоровое любопытство заставило меня пойти у Лителби на поводу. Отметив краем глаза, что, как Лофт и Рэймонд, не церемонясь, обыскали старую стерву, зашел в библиотеку.

Слева и справа стояли тяжелые, избавленные от книг дубовые шкафы, последние были обильно раскиданы возле входа. На меня были направлены сразу два арбалета. Один в руках здоровяка в мундире местной охраны, второй у юноши, взгляд которого горел ненавистью, а левая скула пылала алым «огнем».

Глава 9. Давайте эту демонову железяку сюда!

Лин. И снова "Тихая гавань".

Полночи мне снились кошмары о том, как меня пронзает вражеский клинок или выпущенный наемным убийцей арбалетный болт. Страх и фантомные боли. Просыпаясь в холодном поту, я боялась вновь закрыть глаза. Казалось, что во тьме комнаты, за занавеской с оружием в руках прячется ночной гость. Кутаясь в одеяло, старалась убедить себя в том, что это игра воображения. Однако выходило плохо.

Уставшее от метаний сознание требовало забытья, но стоило на несколько минут погрузиться в мир грез, как я вновь просыпалась от собственного испуганного крика. Легко сказать: «Не бойся и не отступай», — сложно сделать. Очередной раз проснувшись уже под утро, когда на чернеющем горизонте появлялся лишь намек на первые лучи солнца, преодолевая страхи, я встала. Нащупала в прикроватной тумбочке рукоять кинжала, что всё-таки выпросила у Оукли, и крадучись подошла к занавеске.

Резко отдернув её... я не нашла ничего, кроме капельки спокойствия. По чуть-чуть, но липкие лапы страха начали меня отпускать. Пройдя вдоль стены до дверей, проверила запор, а затем снова вернулась к окну. Здесь тоже была защелка, но хлипкая, совсем не внушающая доверия. Успокаивало только то, что на второй этаж не так легко забраться... Открыв щеколду, я подняла вверх оконную раму, желая в этом убедиться. В комнату ворвался прохладный осенний ветерок, а с улицы послышался приглушенный разговор.

— Ох, Уил, как же спать-то хочется. Может, я пойду в конюшне часок покемарю? — жаловался неизвестный.

Вчера под самый вечер прибыли профессиональные наемники, сменившие «сборную солянку» из местных мужиков, что вынужденно нанял Оукли.

— Тигран тебе потом покемарит. Хочешь без жалования остаться? — ответил ему хриплый голос.

— Это откуда же он узнает? — усомнился первый.

— Я и скажу.

— Вот так, в крысу? Товарища сдать?

— Да какой ты мне товарищ, Берк? Второй день знакомы, — фыркнул сиплый.

— Что это ты так? До сих пор, кажется, неплохо общались… — недовольно буркнул первый.

— Я и сейчас неплохо общаюсь. Только жопу твою прикрывать мне резона нет. Нас сюда не просто так поставили.

— Да что ей будет? Окошко вон как высоко…

— А если меня, пока ты дрыхнуть будешь, исподтишка завалят? А потом тебя спящим подрежут? Не забывай, Берк, Тигран сказал, тут гильдия убийц замешана. Эти и по голой стене смогут взобраться.

— Всё, всё понял. Не кипеши. Вряд ли они, конечно, сюда сунутся, но вдвоем как-то... Спокойней, чоле...

Закрыв окно, я снова его заперла. Разговоры про убийц, лазающих по стенам, уверенности мне не прибавили, но то, что меня охраняют даже ночью, успокаивало. Однако лучше будет все-таки перестраховаться. Чувствуя себя полной дурой, я взяла с комода стеклянную вазу и, немного повозившись, смогла ее примостить на окошко так, чтобы в случае, если его попробуют открыть снаружи, она грохнулась. Еще раз проверила засов на дверях и только после этого легла в кровать.

Кинжал решила оставить при себе, засунув руку с ним под подушку. И в этот раз наконец-то всерьез заснула, проснувшись только когда в мою дверь начали колотить.

— Леди Линдсис, леди Линдсис, это я, Молли! Леди Линдсис, у вас всё в порядке?

Вздрогнув, я долго пыталась осознать, где нахожусь — сон все никак не хотел меня покидать. Помотав головой, проморгалась и наконец ответила служанке.

— Всё в порядке, Молли. Принеси, пожалуйста, тазик с теплой водой.

— Конечно, леди, сейчас, — скрип половиц и звук удаляющихся шагов.

Сладко потянувшись, я запоздало вспомнила о кинжале и попыталась его отыскать. Обнаружился он между спинкой кровати и матрасом… Изрядно поцарапав деревянное изголовье, он воткнулся в ламель. Как неудобно получилось. Впрочем, ладно, пары монет в качестве компенсации должно хватить.

Встала и, отодвинув занавеску, пустила в комнату солнышко. Судя по его высоте, сейчас уже часов десять должно быть. Славно поспала по итогу, но лучше бы всё же без этих ночных «приключений». Простыни вон влажные, ночничка тоже, волосы вообще ужас. Принюхавшись, поняла, что не зря послала служанку за водой. Дождавшись Молли, смыла с себя пот, помыла голову, высушила её, насколько позволило полотенце, и попросила принести гребень.

К этому времени есть хотелось так, что в животе урчало, благо что завтрак уже ожидал меня в общем зале... Двинулась было на выход, но, заметив свое отражение в зеркале, остановилась — в таком виде я из комнаты не выйду. Лучше холодную яичницу есть, чем щеголять такой бледной рожей. В прошлой жизни, будучи еще Лайоной, для меня бы это проблемой не стало — натуральная красота без лишних усилий.

Преображение, что со мной случилось, сделало меня... другой. Немножечко обидно, но теперь моя красота требовала доработки. И если лишенные цвета волосы проблемой не были, то белые ресницы и брови делали меня безликой — без косметики тут не обойтись. Совсем чуть-чуть, так, чтобы это не выглядело вызывающим. Вот, теперь порядок.

За столом, кроме жареных яиц и пары колбасок, меня встретил Оукли. Увидев, как для меня готовят снедь, он также решил поторопить свой обед. На его блюде можно было разглядеть: печеный кабаний бок, отварной картофель, посыпанный ароматной зеленью, малосольные огурчики и грибочки, парочку перепелок и тонко нарезанный молодой сыр. Рядом лежало пол краюшки свежевыпеченного хлеба и стояла кружка темного пива.

— Я смотрю, у вас тоже аппетит после ранения разыгрался, мистер Оукли? — поздоровавшись, спросила я.

— Что вы, леди Лоуденхарт. Напротив, кусок лишний в горло не лезет, — пожаловался толстяк.

Это у него, значит, сейчас не лезет? Ну-ну.

— Вы бы тогда переживали лучше, а то как чайка глотаете, — съязвила я, но толстяк принял совет за чистую монету.

— Тут вы правы, леди. Так плотней должно получаться.

Оглядевшись в поисках хозяина таверны, я вздохнула и продолжила трапезу. Новую куртку и рубашку мне доставили вчера под вечер, однако Райт наотрез отказался практиковаться на ночь глядя. А сейчас и вовсе пропал из виду.