Смирись, я не твой Адепт!

✮Глава 1. Алхимер

Вы знаете, кто такие алхимеры? Нет? Вот и я 10 лет назад не знала, что такие необыкновенные маги вообще существуют, пока моя соседка по комнате не сорвалась и не превратила нашу комнатушку в золотой саркофаг. Тогда мне было всего двадцать, и я многого не понимала. Не понимала, почему меня оттащили от Жали, почему всех, кто видел, как девушка превратила себя в кусок золота, заперли? Почему к нам приехали странные маги? Почему все забыли мою соседку, а я нет? Тогда я не понимала, почему незнакомый Вальмирец, сидя напротив, сверкает глазами, повторяет вновь и вновь, что я должна забыть лучшую подругу, и непонятно почему так злится, раз за разом слыша от меня в ответ: «не забуду!».

Намного позже я поняла, что глаза у магов сверкают, только когда они призывают свой дар. В конкретно том случае – дар «внушения». Но было уже слишком поздно. На меня внушение не подействовало, и я попала в переплёт. А поняла всё, когда моя жизнь уже закрутилась в большой комок неприятностей.

Я прекрасно помню тот день, когда меня под конвоем отвезли в королевский дворец и там я получила силу, которую не желала.

Меня привели в дорого обставленную комнату, в восточном крыле дворца, не дав даже перемолвиться с отцом, а потом в комнату завели грязного бородатого, лохматого мужчину в кандалах. Он был стар, и слишком худ. Сероватая рубашка и штаны шаровары висела на нём как на шесте для огородного пугала, но даже скованный по рукам и ногам его глаза сверкали непокорством.

Помню, как стражи нехотя снимали с него все наручники, попутно ставя перед ним задачу стереть мне память о Жали Блэкберри. И как только пали последние кандалы… маг приказал всем выйти и ненадолго оставить нас наедине. Именно приказал, повелительным голосом, сияя зелёными глазами. Его приказа никто не смог ослушаться. А когда мы остались одни, этот страшный мужчина присел передо мной на корточки и всего лишь заглянул в глаза, чтобы произнести страшное для меня.

— А ты такая же, как я… – еле слышно проговорил незнакомец в пустой комнате.

— Такая же? – постаралась сделать вид, что не понимаю, о чём он говорит, хотя где-то глубоко внутри знала – юлить перед этим человеком не получиться. Он меня насквозь видит.

— Ты знаешь, о чём я. Ты «внушала», правда слабенькая. Совсем слабенькая. Но можешь противостоять приказу Даргаста, раз тебя привели ко мне.
Незнакомец повернул голову набок, всматриваясь в мои глаза, будто что-то читая в них.
— Ты молодец, хорошо скрываешь свой дар. Продолжай так же, чтобы не оказаться на моём месте, девочка.

Протянув ко мне руку, мужчина прикоснулся к моей туго заплетённой косе, и я даже не дёрнулась, хотя очень боялась его. Он пробуждал безотчётный страх. Страх быть разоблачённой, страх попасть в руки к стражам, а затем на площадь, где мне прилюдно выжгут дар. И ладно бы только дар.

«Старик видит меня на сквозь! Мог ли он узнать, что во мне нет тьмы? Знает или нет? Расскажет? Выдаст? Вот что пугает до дрожи.»

— Запомни, маленькая, никому не говори, чем владеешь, – будто отвечая на мой мысленный вопрос, тихо проговорил Вальмирец. — Никому. Ни одной живой душе. Сделай вид, что забыла всё, что произошло.

— Почему? – только и смогла спросить я. — Почему я должна забыть Жали?

— Потому, детка, что алхимеры оберегаются короной. Согласись, любой Правитель захочет иметь в своей власти курицу, которая несёт золотые яйца. Поэтому алхимеров скрывают и скрывают всё, что связано с их семьями. Запомни, алхимеры это самые сильные и неукротимые тьмаги нашего мира. Выйдя из себя, они озолотят не только пространство рядом, но и людей, что будут вблизи. Сожалею, что ты встретилась с представителем этого дара и, надеюсь, судьба больше никогда не сведёт тебя с ними, и тем более ты не будешь рядом, когда они будут в гневе.

Я шмыгала носом смотря на слишком худого человека и понимала, дар «внушения» не самый страшный дар. Как может быть опасен человек, живущий в кандалах? Перед глазами вновь всплывала картинка расплывающегося по полу золота. Золота, что захватывает в свой плен всё на своём пути. Вспомнились и испуганные глаза Жали, что не знала, как это остановить.

— Я устал… – неожиданно проговорил мужчина. — Мне осточертела эта жизнь. Я ручной пёс на цепи. И… я не хочу стирать тебе память, малышка. Поэтому будь добра, когда сюда ворвутся стражи, скажи, что ничего не помнишь, а я сделаю вид, что выжег себя. Так они отпустят и тебя, и меня.

— Что? – пискнула я.

— Я слишком долго ждал тебя. Приемника, которому смогу передать свой дар.

— Нет! – крикнула я, понимая, что старый «внушала» собирается сделать, и попыталась отстраниться, встать с кресла, но было поздно. Мужчина уже положил свою сухую ладонь на мой лоб и тихо проговорил:

— Отдаю тебе всю свою силу, весь свой дар.

Комната засияла, а моё тело начало ломать от боли. Я захрипела вместе с незнакомцем и повалилась на пол, а дальше… темнота. Когда меня привели в чувства, я ощущала лишь силу, бурлящую в моих венах. Видела того мужчину, что смотрел куда-то в пустоту усаженный в кресло. Тогда же услышала и голос королевского лекаря, моего отца.

— Дамил выжег себя, стирая девчонке память. Я говорил, что так будет, если постоянно держать «внушалу» в лограх, да ещё и в подземелье на хлебе и воде. Теперь он обычный человек. Доложите Его Величеству, что он лишился самого сильного ментального мага.

С того дня я ни разу не произносила имя Жали, даже в разговорах с её братом. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что тот «внушала» не выжег себя, а передал мне свой дар, увеличив тем самым мой собственный. Увеличив настолько, что ни в одном королевстве не найдётся менталиста, способного мне что-то внушить.

«Я надеялась, что жизнь никогда больше не сведёт меня с алхимерами, но… вышло как вышло. Мой "любимый" ученик – алхимер. Носитель самого страшного дара. И что с этим делать? Как быть? Как он вообще до сих пор не озолотил весь Тервиль с его-то эмоциональностью?»

✮Глава 2. Последний вопрос

— Каким-каким даром он владеет? – закашлявшись, переспросил брат, старательно не замечая, что я по уши занята.

— Повторяю для глухих – Хьюго владеет даром алхимера! – не поднимая головы, отозвалась я, водя стилом по полу и восстанавливая рисунки защитных пентаграмм.

«Нет, скоростное преображение моей гостиной после нападения цветочного прожоры – это хорошо. Вдвойне хорошо, что ремонт сделали не за мой счёт. Но блин! Зачем было пол обновлять? Обновили бы стены, лампочки ввернули, мебель заменили, но полы? Полы-то, зачем было красить? И вот возись теперь Хопс, ползай на карачках, восстанавливай пентаграмму за пентаграммой по очереди, чтобы на индивидуальных занятиях защитить дом от взрыва очередной бомбочки! Спасибо, блин, удружили!»

— А разве такое вообще бывает? – не унимался брат, донимая меня расспросами.

— Чёрт! – тихо ругнулась я, чуть не испортив последние символы в третьем щите из-за любопытства Блэка. — Да, Зак, бывает! Ещё как бывает! Про них, если хорошо поискать, не одна легенда написана. Алхимеры могут менять структуру материи, менять её свойства и… Объясни, почему ты МЕНЯ вопросами мучаешь? Спроси всё, что тебя интересует у первоисточника. Он тебе популярно объяснит, как проворачивает подобные фокусы. К тому же далеко ходить не надо. Вон, сидит, книжку вверх ногами читает, – махнула я рукой на диванчик с возлежавшим на нём лордёнышем.

Закари глянул в сторону и скривился, явно не желая показывать своего невежества в магическом плане. Я же на Хьюго глядела краем глаза, пытаясь отследить его реакцию на мои оговорки, а их за сегодняшний вечер я допустила немало. Что-то внутри подсказывало мне – не просто так отпрыск древнего рода примолкает, когда мы с братом начинаем на Вальмирском разговаривать.

«Если бы он знал язык, я могла бы объяснить некоторые моменты. Вспышки злости вроде как на пустом месте, сияние глаз или вот как сейчас – лёгкую улыбку на губах. Спросить в лоб или попробовать подловить? Но, с другой стороны, почему об этом нет записи в личном деле? А может, я просто надумываю то, чего нет?»

Решив, что могу выспросить всё у Антуана или «кителя» при встрече, вернулась к восстановлению рун, а брат вернулся к допросу.
— И ты мне это рассказала для того, чтобы..?

— Ты не злил его просто так, если не хочешь стать золотой статуей на академической аллее, – буркнула я.

— Ммм… – многозначительно протянул Сладкий, снова глядя на блондина.

— И, Зак, сегодня ты спишь здесь.

— В плане в гостиной? А он? Ты будешь спать с ним? – вдруг окрысился Блэк.

— Формально – это он будет со мной спать. Это мой дом! – сказала и сама же засмеялась.
Снова сев на попу, посмотрела в потолок и выдала:
— Хотя ты всё верно сказал – Брайты по просьбе Хьюго построили этот дом, обставили его и отремонтировали. Фактически это его дом и это я буду с ним спать!
В этот момент, клянусь, уголок губ отпрыска дрогнул в улыбке. Всего на мгновение, но дрогнул.
— Да ладно?! – протянула я, в упор смотря на блондина.

— Китти, а ты уверена, что твой "перец" по-нашему не бекает? – вопросил брат, тоже глядя на лордёныша.

— Раньше не замечала. Дейран Даури вон сразу себя выдал, когда спросил, где я ругательно-матерный выучила и в каких аспектах жизни такие словечки лучше применять. А Хью…

— Хочешь проверим?

Скептически глянула на брата и поинтересовалась:
— Мне признаться ему в любви или предложить страстно провести ночь вдвоём?

— Эээ… перебор, Мась! Может, начнём с имени? Он же не знает, как тебя зовут?

Засмеявшись, я махнула рукой на план Закари: «выведения Брайта на чистую воду», и снова приняла коленно-локтевую позу над пентаграммой.

— Зак, я даже не уверена, что мой бывший муж его знает, а ты говоришь адепт! Пфф. Его никто, кроме родных не знает. Меня всегда уменьшительно-ласкательными называли, а полным именем только мася.

Сладкий на долгих пять минут умолк и когда я закончила третий знак из пяти, произнёс, смотря в потолок:
— Твоё имя можно прочесть на твоей спине. Надо просто знать, куда смотреть и немножко разбираться в звёздах.

— Чёёёрт, Заки! Ты можешь хоть изредка затыкаться? – шикнула я и, встав на колени, возвысилась над мирно сидящим рядом Вальмирцем.

— Хм, – разнеслось сбоку. Мы как по команде обернулись в сторону дивана, где отдыхала бомба замедленного действия. — По родному языку соскучились, куратор? – ласково поинтересовался мой "любимый" адепт, кажется, всё-таки не зная, о чём мы говорим.

«Или зная?»

— Не поверишь, "перчик", ностальгия замучила! – мурлыкнул Зак, протягивая ко мне свои клешни. — А с кем ещё в Академии на родном поговорить можно, как не…

— С Эммой! – внёс внезапное предложение блондин. — Она кажется прекрасной собеседницей, милой, нежной, красивой, – перечислял Брайт, не замечая, как братские объятья Закари становятся для меня удушающими. — Вот только не надо на меня так смотреть! – не дав и рта раскрыть, снова заговорил Хьюго.

— Как так, блондин? – ревностно спросил Вальмирец.

— Как волк! – спокойно пояснил Брайт и добавил: — Мне твоя Эмма не нравится. Мне по душе совсем другой человек. И, кажется, об этом не знает только слепо-глухо-немой в Тервиле.

Закари цыкнул и плавно повернул голову ко мне, а я вновь постаралась удержать лицо.
«Одногруппники, комиссия, родители… теперь Брайт признался ещё и моему брату. Класс!»

— Мась, а у тебя со зрением как? В норме же всё, да?

— Не жалуюсь!

— Может, проверишь? Ты посмотри какая птаха! Золотая я бы даже сказал. Надо брать! – вякнул на Вальмирском брат, вообще не подбирая слов, за что его захотелось треснуть по маковке.