Смотри сердцем - 2. Целительница для Князя

Глава 1

Алиса

Кофе в чашке слегка плескался от того, что столик, на котором стояла чашка, подрагивал от движения корабля. Мы с Марией Алексеевной, которая просила звать ее просто Машей, сидели на верхней палубе под навесом и пили кофе с очень вкусными маленькими печеньями с миндалем.

За неделю в пути мы немного сдружились с Машенькой. Эта не очень разговорчивая, тихая и хрупкая девушка старше меня всего на три года, но, в отличие от той же Инессы, была довольно серьезна. Мне было уютно и спокойно с этой молодой женщиной, нас совершенно не напрягало общение друг с другом. Мало того, нам вполне комфортно было даже молчать рядом. Чем мы сейчас и занимались: пили кофе, смотрели на море и наслаждались теплым солнечным днем.

На мне было хоть и светлое легкое платье, но с длинным рукавом, так что жара особенно ощущалась. Тактичная Маша не спрашивала меня, почему в такой день я не надеваю легкий сарафан или платье с коротким рукавом. И это хорошо, потому что врать не хотелось, а объяснять, откуда у меня на руке эта странная татуировка… ну тоже не хотелось.

Я не сразу заметила, когда она появилась. Сперва несколько дней дороги в компании Ярославских, потом ночь в полутемной комнате в постоялом дворе, где я переодевалась в мальчишку - все это время мне было не до того, чтобы разглядывать собственные руки. Поэтому татуировку я заметила уже в Школе, когда после посиделок с соседками ушла принимать душ.

Я не увидела, когда именно эта татуировка появилась, но я сразу поняла, что это такое. Метка брачного магического ритуала. И почему она появилась, я тоже поняла. Мы подтвердили магический брак. Изображение цветка орхидеи и молнии в круге находилось на моем предплечье, посередине между локтем и запястьем, на внутренней стороне руки. Я даже не пыталась смыть или как-то свести ее - итак было ясно, что это бесполезно. Татуировка исчезнет только со смертью супруга. Поэтому теперь я ходила только в платьях с длинным рукавом, скрывая то, что крайне сложно было бы объяснить не только постороннему человеку, но и близким людям.

А в моей жизни были такие тайны, что даже очень близким друзьям я не могла рассказать. Обида и боль, захлестнувшие меня тогда, когда я увидела Инвара в весьма недвусмысленном положении рядом с Зариной были мелочью по сравнению с тем, что я вспомнила. В той, прошлой жизни, я была графиней, у меня была сытая и комфортная жизнь, но княжич Инвар решил меня использовать и вся моя жизнь полетела в тар-тарары.

Потеряв память, я потеряла свое прошлое, став никем, слепой монашкой. Но мне повезло: на этом непростом пути я встречала замечательных людей, которые помогали мне, учили, делали из меня сильного и уверенного в себе человека.

Больше я не зависела от титула и денег папочки, больше мне не нужно было выходить замуж за человека, который не только не любит меня, но и презирает. Я теперь сама по себе - сильная и самодостаточная личность. И теперь я еду в другую страну: туда, где нет Инвара Вяземского, где никто не знает ни графиню Александру Домбровскую, ни слепую монашку Осанну Кораблеву. Теперь у меня другое имя и другая жизнь.

Неделя пути на корабле прошла во вполне комфортных условиях: это был современный корабль, оснащенный различными артефактами, облегчающими жизнь как команде, так и пассажирам. На нем не очень укачивало, присутствовали все необходимые удобства, кормили вкусно. Машенькин супруг не поскупился и купил для любимой жены, а заодно и для меня самые лучшие билеты на самый лучший корабль из Приморска до Руанды. Завтра мы прибудем на берег и через несколько часов поездки в карете приедем в небольшой курортный городок, в котором и расположился нужный нам санаторий.

Алиса Онтарио, которая прибывает в санаторий в качестве компаньонки Марии Алексеевны, ничем не напоминает ни графиню Александру Домбровскую, ни слепую монашку Осанну Кораблеву. Я обесцветила волосы и из жгуче черных они превратились в светло-русые, да еще и после обработки специальным зельем стали слегка виться. Платья Алиса носила светлых и радостных тонов, современные и стильные. Да, остались карие глаза, но у монашки Осанны их мало кто видел. Разве что княжич Инвар, но его я надеюсь не встретить в Руанде. Брови и вообще почти всю верхнюю часть лица Осанны скрывала повязка. Ну а с толстушкой Александрой нас вообще сложно было сравнивать, с ней мы не были похожи почти совсем.

В санатории нас поселили в номер из трех комнат: две спальни (моя и Машина) и общая гостиная. Едва вселившись, мы отправились гулять на берег моря. Конечно, в Приморске тоже было море, но там не было таких удобных и красивых пляжей, уютных беседок и скамеек у прибрежной полосы, где под навесом можно было сидеть и любоваться морем. В Приморске был порт - грязный и шумный, рыбаки и моряки. А тут были отдыхающие в легких и светлых нарядах, продающееся на каждом углу мороженое и музыканты, исполняющие мелодии на любой вкус.

Это была работа, больше похожая на отдых. Я наслаждалась покоем, Машиным ненавязчивым обществом, читала книги и приходила в себя, зализывая душевные раны. А то, что в каждом высоком темноволосом мужчине мне виделся княжич Инвар, это ничего, это пройдет. Когда-нибудь. Наверное.

В санатории я снова вернулась к утренним пробежкам. Вставала также рано утром, надевала брюки и тунику и выбегала на дорожку, идущую вдоль морского берега. В первое же утро обнаружилось, что я не одна такая бегунья - навстречу мне бежал мужчина, которого я, ослепленная ярким солнцем, конечно же, приняла за Инвара. Но когда он подбежал ближе, я поняла, что мужчина гораздо старше и немного ниже. С тех пор, встречаясь на беговой дорожке каждое утро, мы обязательно улыбались друг другу и здоровались. А на третий день я встретила этого мужчину уже не на беговой дорожке.

Глава 2

Инвар

Покушение на императора Инвару с графом Пинским удалось предотвратить. Мало того, благодаря своевременно полученной информации, им удалось арестовать как исполнителей, так и организаторов теракта. Появились неоспоримые доказательства вины Антонцева-старшего. Но кто-то очень сильный и влиятельный также стоял за этим преступлением и его вычислить пока не удавалось. Антонцев молчал, брал всю вину на себя. Он даже признался, что букет с отравляющим газом для будущей жены княжича - тоже его работа. Но кто-то явно управлял всем этим исподтишка.

Император так был доволен проведенной работой, что все-таки пожаловал княжичу внеочередное звание генерала госбезопасности. Груз ответственности от этого стал еще тяжелее.

Когда Инвар вернулся в княжеский дворец после удачно проведенной операции, несмотря на то, что он безумно устал, кинулся на поиски Осанны. Но тут его ждало разочарование: барон Ярославский вместе со всеми своими сопровождающими и домочадцами покинул дворец еще вчера днем.

– А Осанна? - спросил Инвар у докладывающего ему секретаря.

– Отбыла вместе с бароном.

– И ничего не оставила? Ни сообщения, ни записки?

– Нет, - разочаровал его Лёнечка.

– Если вы про госпожу Осанну, - вдруг нагло встрял в разговор стоящий рядом охранник, - то она приходила к вам вчера утром.

– Приходила? Но ведь я утром был в кабинете, я хорошо помню.

– Да, но у вас была госпожа Зарина. Госпожа Осанна сперва хотела подождать. но потом вспомнила про какое-то срочное дело и сразу ушла.

– Понятно. Спасибо за информацию, - поблагодарил Инвар и задумался.

Осанна была тут и хотела с ним поговорить? А потом узнала про Зарину и не стала разговаривать? Что-то увидела? Хотя о чем это он, увидеть она не могла. Но могла услышать. Говорят, у слепых очень хороший слух, компенсирующей нехватку зрения. Что она могла услышать, что вдруг передумала?

На следующее утро, отдохнув, наконец, после тяжелого дня, Инвар первым делом отправился в душ и заметил на своей руке метку. Когда и почему она вдруг возникла - было непонятно. Жену свою он в последнее время даже не видел. Что-то произошло, что вдруг заставило метку проявиться? Наскоро выпив чашку кофе, он попросил, чтобы к нему вызвали Петровского.

С Женькой Петровским они были дружны с детства. На самом деле, с детства были дружны еще их матери, а когда обе вышли замуж за витанцев (Августа за князя, а Женькина мать Гертруда - за дипломата Михаила Петровского), то, переехав к мужьям в Витанию, подружились еще больше. Поэтому, несмотря на пять лет разницы в возрасте, Инвар с Евгением общались довольно тесно. А когда выросли, сошлись еще и на фоне общих интересов: и тот, и другой предпочли работу в службе безопасности. Инвар устроился к дяде Владимиру Пинскому в службу безопасности при императоре, а Женьку взял к себе на работу князь. Со временем Петровский вырос в руководителя всей дворцовой службы.

– Звал? - не очень вежливо спросил Евгений Михайлович, входя в кабинет Инвара.

– Угу… Жека, не в службу, а в дружбу - дело есть, помощь твоя нужна.

– Да кто б сомневался! - хмыкнул Евгений. - Ты мне объяснишь, наконец, что за дичь происходит в твоей жизни? Откуда жена вдруг взялась, я чего-то не знаю? И что за интерес у тебя к слепой монашке? Не слишком ли много баб вертится вокруг тебя и каковы твои взаимоотношения с ними?

Сам Женька, как утверждала его мать, был женат на своей работе. Несмотря на возраст (все же уже тридцать три года), жениться он и не планировал, в отношениях с той или иной дамой замечен не был. Как он сам утверждал, некогда ему ерундой всякой маяться. Поэтому и к сложным отношениям княжича с прекрасным, но порой просто ужасным, полом относился без особого понимания, скорее с ехидцей. Хотя тут Женьке везло больше - его не осаждали невесты всех мастей и родители не стремились его срочно женить, дабы обеспечить его род наследниками. С наследниками прекрасно справлялись младшие брат и сестра, обеспечив старших родственников парочкой внуков и не планируя на этом останавливаться.

Инвару импонировал разумный подход и безэмоциональная логика Евгения, что порой было просто необходимо для трезвой оценки ситуации. Но чтобы тот мог ему помочь, придется выложить ему все тайны, как есть. И он рассказал.

– Понимаешь, какое дело… Помнишь, мы с дядей Пинским ездили заключать мою помолвку?

– Это когда погибла твоя невеста? Конечно, помню.

– Дело в том, что там была не помолвка. Мы заключили магический брак. Но консумировать его не успели. Формально Александра была мне не невестой, а женой. И похоже, что не просто была, а есть.

– Ты считаешь, что она осталась жива?

– У меня есть все основания предполагать это. Во-первых, реакция кристалла во время проведения брачного ритуала с Инессой. Он явно указывал на то, что я женат и что жена моя жива.

– Допустим. А во-вторых?

– А во-вторых, на днях появилось вот это, - Инвар поднял рукав рубашки и показал приятелю метку.

– Брачная метка? - Присвистнул Петровский.

– Да, хотя я не совсем понимаю, почему она вдруг проявилась. Возможно, попытка провести очередной ритуал магического бракосочетания так повлияла.