Смутная угроза

Провидица проснулась от своего собственного крика. Она села на кровати и бормоча что-то неразборчивое, уставилась в темноту, подслеповато щурясь. Женщина была в преклонном возрасте, и зрение подводило ее ночью.

В комнату ворвались служанки, жрицы и охрана. Внесли факелы. Но Провидица не реагировала на свет. Она продолжала смотреть в никуда и бормотала:

— Мир разделился... Мир разделился...

— Что случилось, Матушка Провидица, что вам привиделось? - Старшая жрица пыталась успокоить старую женщину, отвлекая ее вопросом от видений.

- Мир разделился. - продолжала бормотать Провидица.

Потом глаза ее закрылись, и она с тихим вздохом опустилась на кровать.

— Умерла? - робко предположил кто-то из собравшихся.

— Типун тебе... – чей-то грубый голос прервал паникера.

— Все вон! - Старшая жрица сурово посмотрела на столпившихся слуг и воинов. Этого хватило, чтобы комната вмиг стала пустой.

В этот момент Провидица пришла в себя. Она открыла глаза и глубоко вдохнула. Затем села на кровати и увидев посетителя заговорила:

— Я видела сон. В мироздании образовалась дыра с огненными краями. С этой стороны у открытого ангара рядом с лужей сидел ребенок - мальчик лет восьми - и играл гладкими шарами, которые выкатывались из нутра помещения. Он окунал шары в воду, и они взлетали в голубое небо уже с цифрами, нарисованными на них. Лицо мальчика было задумчиво, будто он размышлял о чем-то важном. По ту сторону огня стояли мёртвые люди. Мёртвые, но живые. За их спинами виднелись развалины и красное небо умирающего, отравленного мира. Эти странные люди скалились, глядя на мальчика и явно хотели причинить ему вред, но не могли преодолеть прозрачную стену, которая отделяла их.

— Считаете, это пророчество? - немного недоверчиво спросила Старшая жрица.

— Не знаю, Хама. То мне неведомо. Но сон слишком яркий, чтобы не обращать на него внимания.

Старшая жрица подала Провидице воды. Та пригубила и сказала:

— Мне нужно посоветоваться с Ведьмой. Скажи Гнату, пусть готовит конвой и дары. Со мной едет Младшая.

В лесной чаще резко кричали птицы. Или звери. А может, это переклинивались налетчики, коих развелось в последние годы великое множество. Грабастики, правда, пошли какие-то несолидные. Оружия, кроме дубин, ножей и хозяйственных топоров никакого. Доспехов, за исключением плотной одежды, тоже нет. Смех сквозь слезы, да и только. Однако Неслух все равно настороженно оглядывался по сторонам. Мало ли что? Их, разбойничков этих ватаги многочисленные. Не силой, так числом победят. Да и хватает шастающего по чащам, кроме лихих людей, зверья всякого.

Стояла осень и лес, через который двигался конвой Провидицы, был просто восхитителен. Желтые листья берез соседствовали с красными кленами, осинами и ясенями. Где-то мелькнули буроватые трезубцы каштана. Был один из тех осенних дней, когда воздух, кажется прозрачен, а голубое небо так высоко, что ты кажешься мелким и ничтожным перед природой.

Прямая, как стрела дорога, проложенная еще в докометные времена, тянулась от самого города, казалось, разрезала лес и уходила в неизвестные дали. Точнее, Неслух не знал. В Городе поговаривали, что разведчики добрались до конца дороги, но о том, что там слухи ходили самые противоречивые. Кто-то говорил, что дорога упирается в другой город. Но его жителей никто не видел. От иных Неслух слышал, что в гигантский древний завод. Правда, что на нем делают, опять же, никто не говорил. Еще была версия о том, что дорога вела на край земли и в него обрывалась. Но Гарпий, слывший в общине ученым, авторитетно заявлял, что Земля круглая. Так, мол, было до прилета кометы и осталось поныне. И поэтому дорога, обогнув Землю упиралась в Город с другой его стороны.

Сильно запахло хвоей. Приближался Еловый Бор. К Неслуху приблизился начальник охраны конвоя - Гнат. Это был статный, крепкий мужик, бывший ротный командир армии обороны Города. Он уже год, как возглавлял стражу конвоя Провидицы.

— Приближаемся к повороту на Усадьбу. - сказал Гнат. - Утроить внимание. По сторонам не зевать.

Неслух кивнул, а командир поскакал дальше. Боец на всякий случай проверил снаряжение и оружие, хотя этого не требовалось в принципе. Перед выходом за ворота всегда происходит осмотр и пока все не будут допустимо готовы, Гнат не давал добро на выход конвоя. Вот и сейчас все было в порядке. Меч легко покидал ножны, щит висел, где положено, пистолет-пулемет удобно перехватывался в случае необходимости, обоймы к нему также были под рукой. Неслух сподручней перехватил поводья, чтобы в нужный момент не потерять их, когда понадобится управлять своим коне-быком Синькой одними ногами. На лесной дороге это могло пригодиться. Неслух помнил, как во время позапрошлого конвоя грабастики прыгали прямо с деревьев. Держать поводья тогда времени не было. Только и успевай рубить, колоть, стрелять. Но его коне-бык Синько слушался коленей седока так, будто они являлись единым целым.

Вдруг Неслух почувствовал, как Синько под ним напрягся. Вслед за этим результат смешения генов повернул свою рогатую голову в сторону предполагаемой опасности.

— Конвооой, стой! - зычный голос Гната разорвал осеннюю тишину леса и две повозки в сопровождении двадцати всадников замерли, как вкопанные.