Снег, который не вернулся

Тени вместо снежинок

Задумчиво держа в руках снежный шар она даже не пыталась взболтать его. Снега не было уже больше семи лет. И конечно, это сказалось на жизни людей не лучшим образом.

Мало того, что смена года всегда приносила разочарования, боль и потери, так еще и это.

Раньше хотя бы снег поднимал настроение и делал все вокруг светлее, торжественнее и хоть немного живее. Теперь же без него… жизнь потеряла краски, как бы странно это не звучало.

Посмотрела на свои руки, краска так окончаельно и не оттерлась.

- Если не будешь покупать, лучше поставь. Вещь-то ценная. Таких сейчас и не делают уже.- Хрипловатый голос прервал мысли девушки.

- Позвольте мне немного вдохновиться, милая барышня? - улыбнулась, стараясь чтобы и в глазах отражалось добродушие. - Такие диковинки и правда не часто встретишь. А ваш магазин просто отрада для глаз.

- Вдохновиться? - Пожилая продавщица ни на секунду не купилась на лесть и, поплотнее затянув шерстяной платок на поясе, аккуратно извлекла из рук Велимиры редкую и дорогую поделку. Уместив ее обратно на полку, женщина повернулась и сморщила нос, разглядывая посетительницу как в первый раз. - Так ты из этих. Думаешь у нас тут музей можно приходить, глазеть и ничего не покупать.

- Видимо из них. - Пожала плечами все еще улыбаясь. - Часто к вам наши заходят, да?

- Дошутишься. - Хмуро ответила продавщица, отворачиваясь и возвращаясь на облезший стул к вязанию.

Велимира удержала на лице улыбку, любуясь шаром издалека, что еще сильнее утомило пожилую женщину и она сбилась со счета петель. Быть бы тут неизбежно убийству, если бы в дверь не заглянул лохматый мальчишка, почти по самые глаза спрятанный за шарфом.

- Вель, прошли они, можно идти. - Сообщил он еще писклявым, но важным от сознания выполненного задания голосом.

- Как вовремя! - Обрадовалась посетительница спеша покинуть недружелюбное заведение. - Еще раз благодарю за вдохновение и тепло. - Уже от двери послала улыбку недовольной женщине. Та только отмахнулась, мол уходишь и слава всем, кто за это ответственен.

На улице холод моментально залез под куртку девушки и уцепившись незваным пассажиром отправился с ней дальше. Вот еще одно последствие отсутствия снега - холод гораздо жгучее и стремительнее.

Дорога действительно оказалась свободной. Не то, чтобы у Велимиры и ее спутника были проблемы с представителями закона. Но лучше было с ними не встречаться, потому что у представителей закона вполне могли быть проблемы с Велимирой. А в каталажке, куда они собирают всех попавшихся на улице подозрительных бродяжек, точно не будут топить, даже не смотря на то, что зима и морозы все крепчают. Кому есть дело, верно? Каждый заботится только о себе. И чем полнее клетки на ночь, тем сытнее ужин служак.

- Лас, ты как, не замерз? - Похлопала мальчишку по плечу.

- Я же не сидел на месте. Я двигался. А ты сама столько раз говорила, что если двигаешься, то скорее сваришся, чем замерзнешь. - выразительно подвигал бровями, единственным, что можно было разглядеть на его закутанном лице. - И не зови меня этим детским именем. Я мужик!

- Еще какой. - Кивнула, отряхнув замерзшие на шарфе мальчика кристаллики льда. - Ты мой защитник. И мой воин. Закончится зима, пойдем с тобой к моему учителю, станешь настоящим художником.

- Я помню, помню. Жаль зимой к нему не пробраться. - Лас почесал нос сквозь вязаную ткань.

- Пробраться можно. - Рассмеялась девушка, представляя гнев своего учителя. - только бесполезно это. Он на зиму в спячку впадает. И если мы его разбудим, получим не помощь, а подзатыльники и ворчание.

- Он просто какое-то животное. - Мальчик слегка закатил глаза, сколько позволила шапка.

- Можно и так сказать. - немного рассеянно отозвалась Велимира, она расположила на ладони лед, создав маленький случайный орнамент, но он тут же растаял от тепла ее руки.

- Идем домой? - Вопросительно посмотрел Лас. - Там хотя бы шапку и шарф снять можно.

- Как быстро ты назвал это место домом. Мы прожили там два дня.

- Человек ко всему быстро привыкает. Если там безопасно и тепло, то это дом. - Нравоучительно поднял палец в варежке мальчик.

Улицы города, когда-то сиявшие праздничными огнями, теперь погрузились в серую мглу. Фонари, давно погасшие, торчали из грязи, как сломанные кости. На перекрёстках приютились замерзшие ларьки, а из труб домов валил густой дым, пытаясь хоть как-то согреть замёрзших жителей.

Они побрели в район одноэтажных домов, где Велимире удалось снять небольшой сарайчик на несколько дней.

Там она выдала Ласу еду и тот едва сдержал порыв запихать ее в рот и проглотить не жуя. Все же он уже не был ребенком. И не хотел показаться таковым перед старшей подругой.

Девушка с ухмылкой посмотрела, как он старательно двигает челюстями, видимо даже считая каждое движение про себя. Если бы он прикладывал столько усердия к обучению…

На улице пронеслось что-то шумное и беспорядочное. Велимира замерла прислушиваясь к звукам. Неужели уже пошли по спискам? Рано еще. Она специально планировала посещение города так, чтобы была пара недель до начала ежегодных репрессий.

За окном все стихло. Может просто выдавала не желаемое за действительное? Страхи могут и не такое нашептать. Велимира вспомнила, как несколько лет назад, путешествуя к учителю, услышала странное шуршание в кустах у дороги и тут же рассказала себе, что это за ней пришли и сейчас схватят, потащат и моментально вспомнились все ужасы, которые передавали шепотом о том, что делают с вольными художниками в тюрьмах.

Она тогда просидела больше часа боясь пошевелиться и пытаясь хоть немного унять свое оглушительное дыхание. А оказалось, что в этих самых кустах сидел не менее напуганный заяц. Что ж, ему было чего бояться. Он пошел на ужин. Очень даже вкусный сочный ужин. Кролик в специях на костре. У девушки даже слюнки потекли от воспоминания об этом. Иногда в дороге еда лучше, чем в городе.

Шёпот запертых дверей

- Изначально их было трое. Первый художник, первый сказитель и первый музыкант. - Велимира разогнула три пальца на руке. Не понятно почему, но так было нагляднее.

- И ни одного повара или лесоруба. - Смешливо покачал головой Лас, слегка скучая на повторении древней истории.

- Ну что я могу сказать? Жизнь тогда была благосклонна к искусству. Видимо, ей казалось, что это те люди, что смогут претворить ее мечты в реальность.

- Ты говоришь о ней, как будто она обычная избалованная девчонка. Да еще мечтающая, что кто-то за нее все сделает. - Парень пренебрежительно покрутил карандаш между пальцами.

- Тогда она и правда была очень молода. А ты, будь сейчас древние времена, горел бы на костре за оскорбление чувств верующих. - Фыркнула Велимира.

- Маленькая, несамостоятельная, да еще злая. И это наша жизнь? - Поднял вверх глаза мальчишка.

- Тогда она была гораздо ближе к людям. И часто являлась им. - Не желая раздувать бунтарский дух приятеля, девушка заговорила тихо, вынуждая его прислушиваться.- И когда она увидела тех самых людей, она поняла, что они могут помочь ей. Дар, который она дала им был непревзойденный. Каждый мог творить чудеса. Но самое большое чудо - сотворение жизни они могли только втроем.

- Ну не знаю, бабы как-то с этим справляются самостоятельно.

- Николас! - Не выдержала Велимира. - Это же все иносказания. Древняя история наполовину легенда, а ты ждешь, что там все будет как на кузне - здесь ударил и сразу вмятина?

- Ладно, продолжай, продолжай. - смилостивился и махнул рукой.

- Пойдем лучше найдем что-нибудь поесть.Вижу на голодный желудок наука к тебе не липнет.

- Наука. - Фыркнул парень. - Это сказки.

- Все сказки основаны на фактах. - Нравоучительно подняла палец вверх и выглянула на улицу, повертев головой. - Ты же знаешь, что именно с тех пор начали праздновать смену одного года другим. Это факт. И трое, которым сама жизнь вручила дар, выполняли желания людей.

- Это точно выдумка. - фыркнул Лас, выскакивая за подругой на улицу- я не припоминаю, чтобы мне что-то дарили, кроме угрозы присесть в тюрьму.

- Тебе сколько зим? Двенадцать. Конечно ты не помнишь. Переворот случился, когда тебе еще пяти не было. А я вот помню. Хоть и смутно, конечно. Я была чуть старше, чем ты сейчас. - задумчиво прищурилась, проходя мимо лавки с мясом. Запах рядом был смешанным. Что-то жарилось, что-то гнило, что-то только только рассталось с жизнью. Велимира подумала, что так можно описать всю вокруг.

- Я и переворота не помню. - нахмурился мальчик. - И родителей слабо. Помню, что папа был художником, а мама сказительница. У нас был красивый дом…

Девушка мягко и немного нерешительно прикоснулась к плечу друга, не зная, как ершистый подросток отреагирует на попытку поддержать. Но тот, кажется, даже не обратил внимание, что на его плече что-то есть.

Мимо прогромыхали служители порядка. Один из них повернулся в сторону Велимиры буквально на секунду и тут же отвернулся, поняв, что она не соответствует приметам разыскиваемого.

- Что они так рано разбегались? - недовольно поджал губы Лас.

- Видимо кто-то сдал им четкую и явную информацию. Нам повезло, что мы не подходим. Но жаль беднягу, который под нее попадет. Думаю, сегодня несколько мужчин обнаружат себя не дома, а в холодной клетке.

- Почему мужчин?

- Логика, Ласик. Раз их не интересует девушка и мальчик, значит?

- Понял - отвел глаза - мы есть сегодня будем? Ты права наука не лезет на голодный желудок.

- Эта лавка нам вряд ли по карману - переключилась на деловой лад - но через несколько домов был небольшой магазинчик, как раз для нас. Ты, кстати мог бы остаться дома… тьфу и я уже зову этот сарай домом.

- Я твой защитник и помощник. Кто понесет еду?

- Вот как? Что ж, придется купить еды побольше, чтобы оправдать твой выход на улицу. - усмехнулась Велимира, пересчитывая в уме сколько у нее осталось денег и сколько она сможет заработать, выполнив заказ.

- Покупай сколько хочешь, я все унесу. - беззаботно заявил Лас.

Через полчаса он пожалел о своем энтузиазме, когда подруга нагрузила его сумками с запасами, лекарствами и еще какими-то вещами.

- Вижу, ты постаралась - прокряхтел мальчик, стараясь не выказывать усталости.

- Ну когда мне еще удастся вытащить моего помощника на улицу? - Да еще в настроении помогать мне.

- Я всегда в настроении помогать! - По лицу Ласа было видно, что больше всего на свете он хотел бы бросить покупки на землю. Но, конечно, он не позволил бы себе испортить их запасы еды на неизвестное количество времени. - Я самый помогающий человек в этом мире.

- Соглашусь, - кивнула довольно улыбаясь. Но тут же остановилась. Дверь сарайчика, который они сняли оказалась приоткрыта. Всего лишь щелочка. Но встревоженная и настроенная на худшее девушка увидела это. Она отвела руку назад, останавливая и защищая своего друга, надеясь, что он поймет, что нужно вести себя тихо. Но он, конечно не понял.

- Как любезно с твоей стороны открыть мне дверь! - Поддразнил парень, с шумом вваливаясь в комнату и радостно ставя покупки на пол. - Надеюсь, мы съедим хотя бы часть до того, как пойдем дальше!

- Николас. - Встревоженно оглядывая комнату, увидела темный силуэт сгорбившийся за столом. - Подойди ко мне пожалуйста.

- Что тебя тоже нужно перенести через порог? Я всю дорогу …

- Сюда! - Железным тоном, приготовившись к бою.

- О! - Сообразил мальчик и послушно перебежал за ее спину, достав небольшой нож.

Силуэт за столом понял, что его раскрыли и начал подниматься.

Искры под запретом

- Я не знал, что здесь кто-то живет. Думал, просто заброшенный сарай. - Поднял пустые руки силуэт и шагнул на свет. - Честное слово, я не причиню вам вреда.

- Гляди - это сказитель! - Заорал Лас и Велимира моментально повернулась к нему, и зажала рот рукой. Мальчик вытаращил глаза, указывая на книгу, свисающую с пояса незваного гостя.

- Это тебя ищут по всему городу? - медленно и тихо уточнила, разглядывая мужчину. Молодой, вряд ли намного старше ее самой, черные спутанные волосы выбиваются из-под капюшона. И шрамы от глаз до середины щеки. Велимира могла предположить от чего они, но не стала сейчас сосредотачиваться на этом.

- Получается меня. - Развел руками и слегка поклонившись в почти шутовском поклоне. Ни губы, ни глаза не улыбались, но вся его изогнутая фигура выражала насмешку.

- Ну и беспорядок ты навел. Честных граждан вроде нас чуть не забрали вместо тебя. - Заявил Лас, воспользовавшись тем, что подруга опустила руку.

- Честных граждан? Разве твоя мама не художница? - Поднял брови гость.

- Мама? - Велимира встала в боевую позицию.

- Мм… Старшая сестра? Младшая сестра? Очень молодая тетя?

- Ты бы еще бабушка сказал. - Вмешался Лас, выходя из-за спины девушки. - Она моя подруга.

Пришелец одобрительно покивал головой, бросив быстрый оценивающий взгляд на девушку.

- Лас, назад! Ты же не знаешь, что это за человек! - Зашипела на мальчика.

- Он шутит, не думаю, что он может причинить нам зло.

- Какой милый парень. - Человек в капюшоне почти нежно обхватил мальчика за плечи и прикрылся им от Велимиры. - Ты частично прав. Мне нет интереса причинять вам вред. Если только вы не захотите меня выдать канонникам.

- Канам? Ни за что. Мы своих не сдаем. - Лас все еще не верил, сказитель может оказаться негодяем.

Велимира молча начала рисовать боевой рисунок, понимая, что сил ей явно не хватит. То, что она собрала по крупицам для выполнения заказа, явно не потянет на полноценный бой. Она искоса посмотрела на покупки. Кое-что оттуда могло бы помочь, но девушка сомневалась, что ей позволят что-то достать, а тем более применить.

Мужчина проследил за ее взглядом и с интересом начал разглядывать покупки. Поняв, что там еда, он довольно шумно сглотнул.

- Вель, он же голодненький. - Расширил глаза добрый Лас. - Ты смотри какой тощий, сколько он уже бегает от канонников?

- Четвертый месяц пошел. - На автомате ответил незваный гость.

- Я не собираюсь кормить человека, который взял тебя в заложники. - Сложила руки на груди Велимира. Она окинула взглядом фигуру в накидке оценивая худобу и качая головой, явно не одобряя такое пренебрежение потребностями собственного организма.

- Да разве в заложники? Это просто приветственные объятия. Ну и ты очень грозная и он просто испугался и спрятался за моей мощной спиной.

- Ну, вообще, я действительно пытался тобой прикрыться. - Серьезно и виновато проговорил мужчина. - Я обычно так не делаю. Но что-то уж … - его прервало громкое урчание желудка.

- Вель? - вопросительно посмотрел мальчик, всё ещё застрявший в руках незнакомца.

- У нас все рассчитано только на нас двоих. - Заупрямилась девушка. - Ты посмотри, какой он длинный. Наверняка много ест.

- Вель? -выпутываясь из шарфа -я нес эти продукты и хочу ими поделиться. Он же наш практически брат! -выразительно посмотрел, скидывая перчатки.

- Ничему тебя жизнь не учит. Вспомни, где и как я тебя нашла. Там был хоть один брат для тебя? -горько вздохнула, возвращаясь мыслями в тот день, два года назад.

- Да ты и сама не сильно изменилась - проворчал Лас, кивнув на гостя, склонившегося над сумками.

Мужчина повернулся, держа в руках хлеб. Велимира увидела в его взгляде тот же голод и надежду, что и в глазах многих оставшихся без всего после переворота. Он сдерживался, чтобы не запихнуть все в рот, но желание было очевидно.

- Можно? - терпеливо спросил, видя, что девушка замерла, уйдя в свои мысли. - Я верну при первой же возможности.

- Ешь - сдалась, махнув рукой и начала снимать куртку, поддавшись доверительному отношению Ласа к этому типу. - но оставь ребенку тоже.

- Ребёнку?- грозно проворчал мальчик, специально понижая голос. Но девушка не обратила на него внимания и схватив сумки потащила их подальше от мужчины - разбирать покупки без свидетелей.

- Я… конечно. - почти неслышно согласился и впился зубами в край корки. - конечно. Я не думал даже. - но живот предал его урчанием, показывая, что еще как думал. Мальчик смотрел на него с почти отеческой гордостью. Он окончательно снял верхнюю одежду, оставшись в потертом свитере. Велимира с любовью посмотрела на свое произведение. Он растягивался вместе с ростом мальчика. Но от дырок и вытершихся пятен его это не спасало.

После переворота сказителям досталось больше всего. Непонятно почему, но новая власть — правительство и религия — решила, что они самые опасные для них. Видимо силу слова они оценили как самую грозную и боролись с ней соответственно. В первый же год количество сказителей сократилось втрое. И в последующие года на ежегодных репрессиях, скромно названных канонидой, основными жертвами были именно они.

Канонида. Девушка фыркнула про себя, выкладывая мыло и спички из сумки. Как будто издеваются над всем, что было свято для людей, объединяя наказание и праздник. Еще и салют бывает устраивают. Покачала головой, Удивительно, как одни и те же люди могут восхищаться магией и бояться и ненавидеть ее носителей. Хотя, что удивительного, это же люди.

Лас, наконец, закрыл дверь, о чем все забыли из-за внезапного гостя и теперь наблюдал с интересом, как тот медленно и тщательно жевал, не позволяя себе сорваться и глотать куски.

- У тебя какая книга? - с любопытством спросил мальчик, продолжая разглядывать мужчину. Единственный сказитель, которого он видел так близко и живого - была его мама, но он помнил ее довольно смутно за исключением нескольких ярких пятен счастливых воспоминаний.

Свитер из забытых снов

- Нет, он не может оставаться здесь. Мы договорились: переночует и вон отсюда. - Скрестила руки на груди Велимира. В одной руке был нож, добавляющий ее словам веса. - Его ищут все канонники по всему городу. Мы сами по себе подозрительные для них, хоть ты и ребенок. А тут еще этот странный тип в плаще маячит в окнах.

- Ну Вель! - Лас умоляюще посмотрел на нее.

- Слушайся маму... ну, в смысле подругу, парень. - Берн, обосновавшийся под столом со своей книгой и небольшой кучкой подсохших орехов, ухмыльнулся. - Она права. Я опасен для вас и завтра с утра, пока эти сони еще будут отлеживать бока в теплых кроватках, уйду из города.

- Ну Берн! - Мальчик переключился на мужчину. Книга в его руках, странноватый плащ, вместо теплой куртки. Да все в нем было таинственно, притягательно и обещало кучу приключений и интересных опасностей. - А давай мы с тобой пойдем!

- Николас! - практически зашипела девушка. - ты знаешь его два часа от силы. Нельзя, даже обычным рядовым людям нельзя быть такими доверчивыми. А нам особенно. И потом, я еще не выполнила заказ. На что мы будем жить, когда эти продукты кончатся?

- Она как всегда права.

- То что ты со мной все время согласен, не делает тебя более желанным гостем в этом сарае. - Помахала ножом в воздухе, но без особой злобы, так, зайчиков от огня на печи напускала.

- Мы можем хотя бы дать ему свитер? - сдался мальчик. - Ты же добрая, ты не позволишь человеку замерзнуть.

- Свитер? - нахмурилась девушка, соображая о чем он говорит.

- Ну тот, первый. - хитро улыбнулся Лас, накручивая прядь волос на палец.

- О! - аж задохнулась Велимира, вспомнив свой первый эксперимент в вязании. Она связала тот свитер из шерсти животных, разбросанной по всему лесу. Точнее сплела его магией, думая, что он согреет маленького тогда еще Ласа, но немного не рассчитала и готовое изделие получилось таким,что туда поместилось бы минимум два мальчика. И еще рюкзак. - Я не могу его предложить даже ему. Ты же видел какого он цвета. Серо-буро-козюльчатый в крапинку.

- Но ты же его почему-то не выбрасываешь?

- Он мне дорог как память! - Огрызнулась девушка и вздохнула. - Ты прав, нам он не нужен, а Берну может пригодится в его скитаниях.

- О, ты запомнила, как меня зовут. - Оживился мужчина следивший за беседой из своего логова под столом.

- Да, Берн, я запомнила. Ты же не каждый день встречаешь человека, который прячется под столом и ест орехи, как белка. - Отложив нож, Велимира пошла к мешкам с вещами и немного пошуршав достала свитер всех оттенков серого и коричневого. Несмотря на кажущуюся колючесть, он был мягким и легким. Немного посомневавшись, она направилась к мужчине и, почти не глядя на него, протянула вещицу.

Берн принял свитер с благодарностью. В его лице не появилось ни брезгливости, ни издевки, чего ожидала и опасалась девушка. Он развернул его и моментально узнав материал из которого сотворили подарок, издал удивленный звук.

- Мне всегда казалось, что столько шерсти зря пропадает и ее никуда не пристроишь. - Одобрительно покачал головой, вызвав улыбку на лице Велимиры. Его искренняя реакция заставила её на мгновение забыть о своих опасениях.

- Ты первый, кто не посмеялся над этим... творением, — сказала, задумчиво посмотрев на парня. — Я тогда только училась, и это был совершенно новый для меня опыт. Не думала, что кто-то кроме Ласа вообще увидит, а тем более наденет эту штуку.

- Только не думай, что я пытаюсь от него избавиться. - Озабоченно вмешался мальчик, чтобы новый друг не подумал, что ему суют то, что самим не надо. - Он очень теплый, я спал под ним одно время, лучше всякого одеяла. В нем магия Вели, а она очень сильная и добрая.

- На счет сильная, я и не сомневаюсь. - Берн едва заметно усмехнулся и, свернув подарок, убрал его в свой рюкзак.

- Даже не примеришь? - удивился Лас, разочарованно подняв брови.

- Хочешь посмотреть, что под плащем? - уточнил молодой мужчина. - Мы пока не настолько хорошо знакомы.

- А я тебя хлебом кормил. - Вздохнул мальчик, переживая внезапное предательство со стороны человека, к которому он уже успел привязаться.

- И поверь мне, я никогда этого не забуду. - Торжественно кивнул Берн.

Еще до рассвета, мужчина покинул сарай. Велимира притворилась спящей, но сквозь ресницы наблюдала, как он тенью скользил по комнате и даже на секунду остановился над спящим мальчиком. Она уже была готова вскочить и прыгнуть на него, когда увидела, что мужчина просто потрепал волосы очаровательного сорванца.

А буквально через несколько минут после его ухода в развалину, которую художница и мальчик уже привыкли называть домом, нагрянули канонники. Ввалились в сарай, как будто сами стены должны были расступиться перед их властью. Их чёрные плащи, украшенные кровавыми воротниками, развевались гордо и трусливо одновременно. На груди у каждого красовалась эмблема — глаз в пламени, будто напоминающий, что они видят всё и ничто не укроется от их «правосудия».Они устроили обыск, переворачивая немногочисленную мебель и вороша еще более скудные запасы, как будто в них мог спрятаться высокий сказитель в плаще. Какой-то бородач с изрытой оспинами лицом забрал себе спички. А носатый и прыщавый подросток, в форме не своего размера и порванном шарфе, стащил хлеб.

Велимире пришлось предъявить документы, разрешение на работу, приглашение и личную подпись местного вельможи, ради которого они и оказались здесь. Но это не спасло Ласа от подзатыльников, а саму девушку от скользких намеков и откровенных угроз канонидой.

Они не спрашивали, не объясняли — просто рылись в чужих вещах. Велимира знала: их плётки, туго свёрнутые у пояса, жаждали не столько порядка, сколько чьей-то боли.

В конце концов, не обнаружив искомого сказителя и затоптав все грязными сапогами, канонники удалились, громко обсуждая не сработавшую наводку от кого-то из горожан.

- Если бы они пришли на полчаса раньше… - Дрожащим голосом начал мальчик, когда шаги и голоса стихли, а дыхание начало постепенно возвращаться к нему.

Платье из иллюзий

Ослепительный, белый особняк с колоннами в стиле псевдобарокко возвышался над грязными замерзшими улочками, насмехаясь над скромными домишками соседей. Фасад усыпан позолоченными завитками, а на крыше огромная несоразмерная статуя орла с распростертыми крыльями — символ «благородного происхождения», которого у хозяина никогда не было.

Внутри мраморные полы сияли так, будто их полировали долго и с большим усердием, а стены украшали дешёвые копии картин в рамах из настоящего золота. Гостиная утопала в бархате цвета запёкшейся крови, а хрустальные люстры, легко украсившие бы собой театр, бросали блики на портрет владельца — написанный за неделю «шедевр», где он изображался в плаще с горностаевой подкладкой.

На столах стояли вазы из фарфора, а ковры с вычурными узорами пестрели пятнами от вина, которое новоиспечённый аристократ проливал в пьяном хвастовстве. В саду, сейчас засохшем, по случаю зимы, торчали кусты редких роз, за которыми все равно никто не умел правильно ухаживать.

Хозяин дома обожал устраивать пиры, где наливал гостям вино из кубков с гравировкой «Рождённый для власти», но все знали: его «дворянство» пахнет кровью и ложью. А в подвале, под слоем шёлка и золота, всё ещё жил запах нищеты — едкий, как память о том, кем он был на самом деле.

Проходя по всему этому фальшивому великолепию, Велимира едва сдерживалась, чтобы не сморщить нос. Она, безусловно, не знала владельца до того, как он разжился богатством, но безошибочно видела в нем признаки вора и обманщика.

Ее проводили в малую комнату для встреч, как объяснил ей слуга и оставили ждать. Прошло больше двадцати минут, прежде, чем тот же слуга распахнул дверь и громко объявил:

- Его сиятельство, Эдмунд фон Штернберг, граф Орлиных Вершин!

Мужчина вошел вальяжно, принеся с собой недопитый бокал вина, видимо, чтобы показать девушке, от какого важного дела она оторвала его своим визитом. Он был еще не стар, но запоздалый уход и косметика не могли скрыть годы жизни на улице.

- Оставь нас. - Каркнул граф слуге, ставя стакан на стол с таким стуком и звоном, что девушка вздрогнула, решив, что тот разбился.

Парень быстро ретировался, не забыв поклониться.

Его сиятельство сел на тяжелый обитый бархатной тканью стул и принялся молча разглядывать Велимиру тяжелым взглядом. Судя по тому, как кривилось его лицо, графу не понравилась дешевая, поношенная одежда и довольно изможденный вид рыжей посетительницы.

- Что еще ожидать от художницы. - Озвучил он то, что и так было написано на лице. - Моя дочь... - он запнулся, словно слова застряли в горле, и потянулся за вином. — Она выходит замуж. С детства мечтала о чём-то особенном, понимаешь? О платье, о представлении... — Он отхлебнул из бокала, но его взгляд стал чуть мягче. — Ты сделаешь это для неё. И если испортишь... — его голос снова стал резким, — ты пожалеешь.

Девушка молча кивнула. В разрешении на работу было довольно подробно описано, какую именно работу ей можно было выполнять в этом городе. И она была готова. Силы, собранные за пару месяцев, которые она чуть не потратила на убийство Берна, покоились в ней и ждали своего часа.

- Она захочет сама тебе рассказать, что и как. - проворчал граф поднимаясь со стула и подходя к большому резному шкафу. Он открыл дверцу и поставив туда бокал с вином вытащил вместо него грязноватую бутылку пива. Велимира сделала себе мысленную пометку, что по всему дому должны быть подобные тайники, если это можно так назвать. Как ей это поможет, случись что, она не знала, но предпочитала на всякий случай знать такие мелочи о клиентах. Тем более таких.

- Свадьба в день перед канонидой. - Сообщил Эдмунд Фон Штернберг в перерывах между глотками. - Времени у вас - хоть задом ешь. Так что даже не пытайся сказать, что не успеешь или испортить что-то для моей девочки, поняла? - Он указал на художницу почти опустошенной бутылкой.

- Почему же не в день канониды? - заботливо осведомилась Велимира. - Это ведь такая честь. Уверена, вы и ваша дочь заслуживаете ее.

- Верховный канонник, затопчи его свинья, заупрямился. - Прорычал граф, все быстрее возвращаясь к прежнему себе. - Это мол единственный праздник, который может быть в этот день. И ты девочка, должна радоваться, что не ты будешь украшать его. А чья это заслуга? Моя! Светлейшего графа!

- Верно, верно. - Поморщилась девушка, видя что клиент все меньше становится похож на человека. - Так когда я смогу поговорить с вашей дочерью?

- Она на втором этаже у себя в комнате. - Сдулся внезапно граф Орлиных Гор. - Ей незачем видеть, что папа пьян. Эй, Джеймс! - Закричал мужчина, забрызгав Велимиру и все вокруг слюной. Когда слуга появился, он сказал тихо, и почти нежно. - Отведи ее к Розе.

Слуга склонил голову и кивком предложил следовать за ним. Не теряя времени, изобразила неглубокий поклон, не желая снова выводить его светлейшество из себя, и поспешила к двери. Граф злобно стукнул бутылкой по столу, провожая взглядом удаляющуюся художницу. Когда дверь за ней закрылась, он опустил голову на руки и внезапно всхлипнул.

В раздражающем аляповатом зале продолжался пир. Никто не заметил, что хозяин покинул его, продолжая есть и пить. Велимира, проходя мимо стола, проглотила подступившую слюну: запахи были умопомрачительные. Но люди не обращали на них внимания, пьяно хохоча и крича. Кто-то уже валялся под столом. Какая-то дама в чересчур открытом наряде влезла на стол. Жизнь бурлила в этом месте. Но девушке не хотелось оказаться одним из них. Она бы предпочла быть сейчас с Ласом в сарайчике, который на пару недель стал их домом.

Слуга быстро повел ее наверх, стараясь и сам не задерживаться рядом с пирующими. Когда лестница повернула и зал скрылся из виду, Велимире показалось, что она переместилась в другой мир. Но она совершенно точно не владела этим навыком.

Здесь не было кричащих узоров или богатых украшений. Цвета преобладали теплые и приятно пахло какими-то благовониями, разгоняющими запах алкоголя, поднимающийся с первого этажа.

Кража весны

Когда Арлен Кроу забарабанил в дверь, Лас чуть не подавился травяным чаем, который пил вместе с Велимирой за маленьким ветхим столом. Мальчик подскочил и побежал открывать дверь еще до того, как старшая подруга успела остановить. На секунду его сердце екнуло от страха, что их снова пришли обыскивать, но любопытство и надежда, что возможно, вернулся Берн, пересилили.

Высокий сутулый человек в потрепанной форме канонника с выцветшим знаком глаза в огне зашел в дом, как только дверь оказалась открытой достаточно,чтобы протиснуться.

Взглянув на его лицо, покрытое сетью мелких шрамов от старых ожогов, следов его былых сражений, художница подскочила. Лас встал с глуповатым выражением лица у открытой двери, впускавшей в дом холод и запах мусора с ближайшей помойки, поняв, что сам впустил беду в дом.

- Меня прислал его сиятельство. - Глядя чуть в сторону и качнув головой покрытой темными с проседью волосами сообщил мужчина. После небольшой паузы добавил - Арлен Кроу.

Девушка облегченно осела на стул, с которого только что вскочила. Ну конечно, граф прислал своего пса, — подумала она, но вслух промолчала. Сейчас им нужны союзники, даже такие сомнительные.

Лас обнаружил, что все это время задерживал дыхание, шумно задышал. Мужчина осмотрел их жилище без брезгливости или осуждения. Он оценил комнату быстрым взглядом профессионала: отметил щель в окне, ветхий замок на двери и ковёр, под которым можно спрятать нож и сел за стол, положив на него бумаги от графа.

- Это не дом, а рыночная площадь. - Пробормотала Велимира беря бумаги и начиная их просматривать. - Каждый день новые гости, словно здесь ярмарка на канониду.

- Плохо. - Отреагировал мужчина. Он снял с шеи потрёпанный шарф, пахнущий дымом и железом, и одним ловким движением заткнул им щель. Казалось, этим жестом он заодно заткнул рот каким-то мыслям в своей голове.

- Еще как! - Оживился Лас, наконец возвращаясь к своему месту. Чай немного разлился, когда он в спешке бежал открывать дверь, но осталось еще достаточно. - Так ты тот самый непобедимый воин, которого приставили защищать нас? Ты будешь с нами на той свадьбе?

- Нет. То есть да. Но не так, как вы думаете.- ответил Арлен, не глядя на мальчика, полного энтузиазма.

- А эти шрамы... — Лас с непосредственным любопытством разглядывал гостя, желая узнать его историю как можно детальнее. — Это канонники?

Арлен промолчал, но кивок был красноречивее слов и мелких деталей. Велимира дернула приятеля за руку, призывая не приставать к человеку. А охранник вдруг слабо улыбнулся уголками рта.

- Ты похож на нее. - Проронил он, бросив короткий прямой взгляд на Ласа, почти незаметно дернув рукой и снова замолчал.

Мальчик вытаращил глаза, глядя то на Велимиру, то на Арлена, не понимая, о ком речь. Неужели художницу снова приняли за его мать?

- Нет, нет, мы не родственники. - быстро сказала рыжая, вспомнив, как Берн принял ее за мать мальчика. Она все еще просматривала бумаги, когда нашла между них акварельный рисунок, в картонной рамке. Мирный заснеженный пейзаж, домик с поднимающимся из трубы дымом, веселые дети в яркой одежде играют в снежки на переднем плане. У Велимиры загорелись глаза. Это поистине редкость. В живую такого не увидишь, да и изображения под запретом. Не так, как книги, но все же, останови ее канонники и найди при обыске этот рисунок, у нее тут же начались бы серьёзные проблемы. С восторгом провела пальцем по линиям рисунка.

- Это от ее сиятельства Розы. - коротко пояснил охранник. Он тоже серьезно рисковал разгуливая с таким сюрпризом, спрятанным среди официальных бумаг. Хотя его форма, хоть и потрёпанная, давала ему определенную защиту.

- Похоже, она действительно хорошо знает художников. - улыбнулась, не отрывая взгляд от красок. Внутреннюю силу художников подпитывала красота жизни. Конечно, все было куда сложнее, и учитель объяснил бы как это работает, но его здесь нет. Поэтому, Велимира делала то, чего ей так не хватало в сером грязном мире: пожирала глазами красоту. Впитывала ее всем своим существом. Как тогда в магазинчике со снежным шаром. Вдохновлялась.

Лас с любопытством смотрел на нее. Не часто ему приходилось видеть подругу в таком восторженном состоянии. Он тоже глянул на рисунок. Симпатично. Весело. Но он не мог понять и разделить восхищение своей рыжей защитницы.

Арлен внимательно наблюдал за обоими. Ему было приятно видеть таких людей. Вряд ли он смог объяснить это себе, а тем более кому-то еще, но в них обоих было что-то притягательное и вызывающее тепло в груди. Последнее время, пока он работал на графа, ему в основном попадались совершенно другие люди. Озлобленные, несчастные, без надежды, без любви и без сожалений. Иногда ему даже жаль бить их, все равно ведь ничего не поймут и не исправятся, что толку мучать? Но работа есть работа и не смотря на некоторые внутренние разногласия высокий добряк делал ее как следует.

Велимира все еще не могла оторвать взгляд от рисунка. Она позабыла, что в их сарайчике чужак, которого приставил не особо приятный граф. Смотрела и рассматривала детали, мазки, переходы цветов. Она прекрасно помнила последний снег, который видела. Она была примерно ровесницей Ласа сейчас. Снег был крупный, пушистый и лёгкий. Он падал медленно и суетился в воздухе от любого дуновения ветра. Даже на земле он продолжал двигаться, словно покачивающаяся на волнах лодка, то туда, то сюда, пока не забивается в какой-нибудь угол, чтобы остаться там.

- Ты посмотрела? - терпеливо уточнил Арлен, прерывая поток воспоминаний. - идём. Мы должны найти тебе место.

- Верно. - кивнула художница, делая усилие, чтобы оторвать взгляд от рисунка. - Сначала дело, потом вдохновение.

Спустя примерно полчаса, Велимира замедлила шаг, втянув воздух, который обжёг лёгкие смесью мороза и гари. Перед ней раскинулась площадь — будто гигантская ладонь с растопыренными пальцами-улицами. Брусчатка под ногами, потрёсканная морозами, напоминала кожу древнего ящера.
Прямо по курсу зияла каменная платформа с ржавыми кольцами, вмурованными в камень. Сегодня на ней не было виселиц — вместо них рабочие в потных рубахах растягивали алый бархат, приколачивая его гвоздями к подгнившим доскам.

Лес лжи и ледяных дел

Лес встретил их скрипом обледеневших ветвей, будто старые кости, звучащие под тяжестью времени. Деревья, сгорбленные под ледяными плащами, напоминали замерзших стражей, чьи ветви-руки тянулись к серому небу, цепляясь за облака. Грязная кашица вперемешку со льдом под ногами хрустела с противным чавканьем, словно земля жевала стекло.
Лас шаркнул сапогом по насту, обнажив мёртвую траву, спутанную в узлы колючей проволокой — остатки ловушек, забытых даже канонниками.

Арлен шёл первым, проламывая корку наста тяжёлыми сапогами. Его дыхание вырывалось клубами, оседая инеем на шрамах. Внезапно он замер, указывая на берёзу: на её стволе, под слоем ледяной глазури, оказался клочок ткани — тёмно-зелёный лоскут с вышитой каймой с остатком букв. Лас узнал узор мгновенно: такую же кайму носил Берн на плаще, когда прятался в их сарае.

- Он здесь был, — прошептал мальчик, сдирая лёд ногтями. Лоскут оказался жёстким, как металл, и пах дымом — будто Берн прошёл сквозь костер. Рядом, на снегу, чернел след сапога с характерным изломом подошвы: Велимира показывала ему такой, рассказывая, как сказители метят путь для своих. - Интересно, далеко ли ушел? Нам бы пригодилась помощь в постройке. - Подумав немного, мальчик хихикнул и добавил - Доброе слово и веткам приятно.

Лес, казалось, сопротивлялся их поискам. Ветви хлестали по лицам, цепляясь за одежду, а под ногами то и дело проваливалось, обнажая чёрные лужицы, где пузырилась гниль. Но даже здесь жизнь пробивалась сквозь мерзлоту: Лас заметил зайца, слинявшего до грязно-розового цвета, глодавшего кору.

- Не пугай. Ему и так не сладко. - Охранник положил руку на плечо мальчика. - Охотники зимой даже не охотятся особо. Они беззащитнее и проще поймать, но если всех переловить, то на кого летом и осенью охотиться? Да и тощие они, видишь, одну кору грызут. Застрелишь, а там и съесть нечего.

Арлен замолчал, кажется выговорив все слова на месяц вперед. Заяц заметил их, но есть не перестал, глядя на пришельцев отчаянными глазами.

- Нам бы какие-то ветки покрепче. - Пожаловался Лас, отбрасывая очередную хлипкую находку. - От этого же будет зависеть безопасность Велимиры. Я бы с радостью с ней там посидел, но тогда и места нужно будет больше и просто я ей мешать сосредотачиваться буду. Я же все время говорю, это отвлекает. Она меня один раз назвала “сказитель без книги”, мол мне и читать ничего не надо из меня и так все валится, как картошка из мешка. Картошка… - Повторил мечтательно, надеясь, что подруга, оставшаяся дома готовиться к заданию, не забудет запечь немного мелких плодов, приобретенных прямо перед встречей с Берном, на ужин. - ух ты, смотри, следы кострища.

- Хорошо прибраны, но все же заметны. - Согласно кивнул головой высокий мужчина. Он подошел ближе, рассматривая следы недавнего пребывания человека. - Пару дней назад он здесь был.

- Кто? - сделал удивленные глаза Лас, сообразив, что не стоило бы сдавать Берна, пусть даже Арлен не настоящий, а бывший канонник.

- Кто бы он ни был. - Усмехнулся охранник, видя слегка напуганные глаза мальчика. Он слышал о сказителе, которого искали всей толпой по городу канонники и сочувствующие им горожане. Можно было предположить, что через сопротивление или как-то еще, но его нынешние подопечные могли быть как-то связаны с этим разыскиваемым. Но Арлен не собирался его искать. Это не входило в его работу. Тем более, что сам он относился хорошо и к художниками, и к сказителям, и к музыкантам. Его жена была музыкантом. Точнее, она пела. И его сестра тоже музыкант… Мужчина на какой-то момент вернулся в воспоминания, одновременно мрачнея и светлея лицом. Брови его напряглись, а глаза заволокло туманом прошлого. Лас заметил перемену в лице временного союзника и решил сменить тему, задав вопрос, который его давно мучал, но Велимира не разрешала приставать к мужчине.

- А на кого ты сказал я похож?

Лихо охранника совершенно упало. Глядя на его расстроенный вид, мальчик подумал, что лучше уже злился бы, а не такая тихая и безысходная печаль.

Пальцы мужчины собрались в кулаки, это было видно даже через варежки, и бессильно разжались. Лас уже сотню раз пожалел, что спросил. Обругал себя, напомнил, что Велимира всегда права и надо было слушать ее, когда услышал тихий ответ:

- Сестра. Она такая же веселая как ты. И волосы белые… - Арлен вздохнул и помотал головой. - Будем стоять - замерзнем.

- Точно. Кто тогда построит Веле домик? - Поспешно согласился мальчик.

- Смотри-те ка, это же Кроу! - Раздался хриплый вальяжный голос и на тропинку, где все еще стояли неудачливые собиратели хвороста, вышли трое канонников.

- Лучше бы замерзли. - пробормотал под нос мальчик, закутывая лицо шарфом.

- Что ты забыл в лесу, Кроу? Неужели в городе кончились бродячие собаки? И что это за мелочь с тобой? Очень важный клиент? - мужчины приближались неторопливо, словно уже загнали жертв и суетиться уже не нужно.

Охранник стоял молча, осторожно задвинув мальчика за спину. Плечи его напряглись, он явно был готов к нападению.

Когда значки с глазами с формы канонников уже смотрели прямиком на Ласа, выглядывающего из-за Арлена, как птенец из-под крыла, один из канонников выхватил нож. Лезвие блеснуло синевой, словно выковано из льда.

- Ты безнадежен, Кроу. Сбежал от своих, а теперь прибился к швали, в надежде вытащить свою милую сестричку? — прошипел канонник, кружа вокруг них, как ворон над падалью. — Или думаешь, графская милость тебя спасёт?

Арлен не ответил. Его рука метнулась к поясу, выдернув короткий топорик с облупившейся рукоятью. Лас прижался к берёзе, пытаясь укрыться за ее тонким стволом и чувствуя, как заледеневшая кора царапает ладони. Он и забыл, что снял варежки, отковыривая клок плаща Берна. Сердце колотилось так громко, что казалось — его слышно даже сквозь вой ветра.

- Эй, малец, — второй канонник наклонился, ухмыляясь. - Тебе сколько? Девять? Десять? Знаешь, что мы делаем с крысами, которые прячутся в норках?