Снежная Сказка

Глава 1

— Потанцуем Мирабелла? — Аарон, герцог Роутфорд протягивает руку, закрывая обзор на кружащуюся пару. Сегодня моя лучшая подруга вышла замуж. И я ощутила себя чуточку одинокой. Мы почти три года прожили бок о бок, я знала, что когда-нибудь наши пути разойдутся. Но не была к этому готова.

— Хватит на сегодня танцев, Ваше Сиятельство. Мне уже пора, — отбриваю мужчину, что пробрался в сердце. Замечаю, как он на краткий миг поджимает губы. Злиться.

— Я провожу. Негоже молодой и одинокой лире разгуливать так поздно, — не унывает этот мерзавец. Он имеет власть надо мной. И меня это пугает. Не хочу быть зависима от него. Медленно поднимаюсь, окидываю его холодным взглядом и любезно улыбаюсь.

— Благодарю Ваше Сиятельство. Но я способна постоять за себя, и как-то справлялась всё это время без Вас, — елейным голосом лепечу и уклонившись, иду к Таше.

— Останься, Мира, — просит подруга, обнимая меня крепко.

— Увы не могу, завтра на работу рано вставать. Да и тебе нужно побыть со своими мужьями. Поздравляю ещё раз, родная. Погуляем на выходных, — мягко отказываюсь и целую блондинку в щёку.

Естественно меня просто так не отпускают. Первый муж Таши лично провожает до открытого фаэтона и забирая поводья у кучера, везёт домой. В этом нет необходимости, но мужчину сложно переубедить.

Наш патриархальный мир весь построен на том, что женщины слабые существа. Им нужны покровители. И без мужчин мы вымрем. Так считают почти весь сильный пол. Я смирилась с тем, что весь мир заточен под мужчин, но собственную жизнь строю по своему.

— Если вам что-нибудь понадобиться, лира, наши двери всегда открыты, — тепло улыбается мужчина, помогая выбраться из фаэтона возле цветочной лавки.

— Спасибо. Таше повезло с вами, мастер Цвейг, — с капелькой грусти, но искренне улыбаюсь и иду к себе.

Бартольд стоит возле крыльца, ждёт, когда отопру лавку и закроюсь на все замки. И только когда я вновь оборачиваюсь, чтобы закрыть дверь. Он кивает и запрыгнув в экипаж, уезжает. Зря его называла старым. Рядом с Ташей мужчина помолодел. А уж как он нежно ухаживал за подругой, любо-дорого смотреть. Такие как он вымирающий вид.

Проводив взглядом отъезжающий фаэтон, плетусь на второй этаж. Моя двухкомнатная квартирка находится над цветочной лавкой. И без Таши, она совсем пустая. В последний месяц редко сюда приезжаю, оставаясь в академическом городке. Я работаю библиотекарем в Высшей Академии Магии. Так же имею книжный магазин на территории городка. Вообще, я очень завидная невеста, как считает Таша. Кроме квартиры и магазина у меня есть большой доисторический замок в соседнем графстве. Земли прилегающие к замку. И счёт в деловом доме. Всё это мне досталось от умерших на войне мужей.

День сегодня был очень насыщенный и энергозатратный. Поэтому сразу после душа и переодевшись в ночную сорочку, я падаю на кровать и засыпаю сном младенца. Что крайне редко случается со мной. Таша называет меня Совой. Ночным существом. Я таковой и являюсь. Не получается у меня рано лечь спать.

Мысли дурные крутятся и воспоминания прошлого не оставляют в покое, накатываясь как снежный ком. Но я уже привыкла, обычно чтение перед сном помогает забыться, правда если книга очень интересная, могу не уснуть до самого утра, пока не дочитаю.

Утром, кое-как разлепив глаза, мчусь умываться и впопыхах слетаю по лестнице вниз. Хорошо что Далия, продавец цветов, открывает лавку рано. Она и будит меня. Махнув рукой женщине, нанимаю экипаж и еду в академический городок. Опаздываю опять. И чувствую, влетит мне от ректора.

Двуколка со скрежетом колёс останавливается у распахнутых настежь ворот. Бросив монеты кучеру, вновь бегу, перепрыгиваю ступеньки, практически не слышу голоса студентов.

И только залетев в полутёмное помещение, пропахшее книгами, чернилами и ветхостью, выдыхаю. Это моя вотчина. Я библиотекарь в высшем учреждении. Огромное круглое помещение, сплошь заставленное стеллажами с книгами и рядами письменных столов, за которыми занимаются адепты. Все это моё рабочее место.

— Опаздываете Робиен. Опять! — мрачно подмечает ректор, входя следом за мной. И изучает меня тяжелым взглядом из-под насупленных бровей.

Вообще, Робиен это фамилия моего почившего старшего мужа. Он был Виконтом Робиен. А я соответственно Виконтессой Робиен. Но после его смерти, я перестала отзываться на свой титул и фамилию. Только вот ректору плевать на мои заморочки. Он приверженец старых традиций и устоев. Молодая лира должна носить имя рода мужа или отца.

— Доброе утро, ректор. Я бы сказала, что такое больше не повторится, но мы с вами знаем, что это не так, — воинственно отвечаю, смахивая прилипшие волосы с лица.

— Наш профессор по истории и расоведению вчера неудачно упал с лошади и лежит с открытым переломом в госпитале, — усмехнувшись, переходит к делу большой начальник и, подойдя ближе, приваливается к стойке.

— Какая неприятность, — качаю головой, говорила я Фаруку не садиться на коня в нетрезвом виде.

— Да. И заменить его некому. Кроме вас, — огорошивает мужчина.

— Что я слышу, ректор?! — патетично прижимаю руки к груди и выпучиваю глаза, — Не вы ли говорили мне, что я не доросла до преподавания и мой удел — книжки перебирать?!

Глава 2

Неделя пролетает очень быстро. Я практически живу в академическом городке. Живу в книжном магазинчике, благо там созданы все удобства. И самое интересное, меня так сильно выматывает учебный процесс, что засыпаю я намного раньше привычного. Соответственно просыпаюсь рано и за эти пять дней ни разу больше не опаздываю. Главное продержаться ещё три недели и возможно тогда, ректор повысит меня. Хотя бы до заменяющего преподавателя. Мужчина к слову первые дни с часами в руке стоял у дверей в корпус академии. Всё хотел подловить меня на опоздании. Ха! Обломался!

Сегодня был последний учебный день. Впереди два выходных. И с чувством выполненного долга, я собираюсь домой. Выспаться. Как минимум до обеда. Заслужила.

— Робиен! — окликает меня большой начальник. С тяжким вздохом останавливаюсь, и дожидаюсь, пока он подойдёт, — Вас разыскивал мужчина и оставил письмо.

— Какой мужчина? — хмурюсь и смотрю на белоснежный прямоугольный картон в руке ректора.

— Он не представился, — хмыкает Дастиан, протягивая письмо.

Забираю конверт и разворачиваю. На чистом листе лишь одно предложение: «Я вернулся, пташка».

Поднимаю ошарашенно-испуганный взгляд на ректора. Пальцы дрожат и ладони вспотели. Это просто чья-то шутка. Очень дурацкая. Нужно взять себя в руки. Распрямляю плечи и стараюсь проглотить ком в горле.

— Всё хорошо? — хмурится проницательный ректор.

— Всё замечательно, я пойду? — улыбаюсь дежурно, сминая плотную бумагу.

— Уже поздно, подброшу вас до дома, — решает мужчина.

— В этом нет необходимости, — цежу, очень хочу остаться одна и подумать.

— Это не обсуждается. Идёмте Робиен, мой фаэтон возле ворот. — подталкивает за локоть ректор.

— Я Мирабелла, — огрызаюсь от безвыходности. Ненавижу фамилию мужа! О мёртвых либо хорошо, либо никак. Но мёртвых мужей я тоже ненавижу!

— Помню, — спокойно соглашается непробиваемый мужчина и распахивает дверцу фаэтона.

Вместо того чтобы сесть в коляску, я таращусь на скачущего к нам герцога Роутфорда собственной персоной. Подавляю порывы улыбнуться. Подавляю поднимающуюся в груди радость. Я скучала по нему. Очень. Мне именно сейчас хочется спрятаться в его груди. Укрыться от неприятностей и этого дурацкого письма, что разбередил мою душу. Хочется вернуться в то захолустье на границах двух стран. Где я провела самую лучшую неделю за всю свою недолгую взрослую жизнь. Где не было забот и хлопот. Был только он.

Прогоняю воспоминания о нашем совместном отпуске. И делаю наиглупейшую вещь в своей жизни. Кладу руку на предплечье ректора, подтягиваюсь на носочках и тяну его за шею, чтобы поцеловать. Мой большой начальник опешив, склоняется, и наши губы сталкиваются.

Краем уха слышу скрип колёс по мостовой и ржание лошадей. А вот ректор кажется только и ждал момента, чтобы зажать меня. Мужская ладонь ложится на поясницу, и прижимает к каменному торсу, углубив поцелуй.

Мне бы прервать его, извиниться, отойти. Но почему-то меня безумно волнует этот поцелуй. До головокружения, до искорок в венах, до жара в груди. Волнует близость собственного работодателя. Того, кто вот уже два года треплет мне нервы и не забывает уколоть. Я сама тянусь к нему, зарываюсь в короткие волосы, ласкаю его рот языком и прикусываю губу. Отчего он мычит-рычит, и хватка на талии становится жёстче.

Мы отрываемся друг от друга, тяжело дышим и удивлённо смотрим глаза в глаза. Голова кружится, мысли умные покинули блондинистую черепушку. Осознание собственного фиаско затопило. Облизнув губы, отшатываюсь, но бежать некуда. Мужчина зажал меня у бока собственного фаэтона. Навис и сверкает грозовыми серо-синими очами.

— А ты время зря не теряешь, Дастиан, — раздаётся за спиной саркастичный голос Аарона. Ректор поднимает голову и смотрит поверх меня.

— Какими судьбами, Роутфорд? — без почтения, мрачно уточняет большой начальник, продолжая прижимать меня к деревянной повозке.

— Да вот, приехал к охотнице за герцогами, — усмехается один несносный герцог, выбираясь из своей двуколки.

Злость бурлит в крови. Наш ректор тоже герцог и похоже Аарон решил, что я от одного аристократа, прыгнула к другому. Отталкиваю мужчину, вкладывая все силы и выхожу из укрытия, настроенная прибить блондина.

— Вечер добрый, лира, — Аарон снимает шляпу и салютует, — Теперь вижу, чем Вас не устроила моя постель.

— Кое-что другое не устроило, Ваше Сиятельство, — фыркаю, гордо вскинув, подбородок и осматриваю здоровяка. Взглядом останавливаюсь на бедрах мужчины, — Кое-что маленькое… Я бы даже сказала: крошечное…

— Крошечное?! — рычит герцог и за два шага преодолевает расстояние между нами.

— Малюсенькое, — поддакиваю, стою ровно, насмешливо смотря прямо в глаза обозленного мужчины.

— Ты вынуждаешь меня доказать обратное! — зловеще цедит Аарон, нависнув и багровея, тяжело дышит.

— О, что вы, не стоит. Так зачем вы здесь? — перевожу тему, чувствуя свирепый взгляд ещё одной пары глаз. Ректор пока молчит, но пятой точкой чувствую, выскажет всё что думает обо мне.

— Проезжал мимо. Мы приглашены в гости к Натали, решил заехать за вами, — взяв себя в руки, усмиряет злость Аарон.

Глава 3.

Аарон, герцог Роутфорд.

Тогда. Полтора месяца назад.

Мира. Моя маленькая белокурая вдовушка. Спит в моих объятьях. Красивая. Нежная. Хрупкая. Мне не хочется отпускать её. Я любуюсь ею. Глажу расслабленное лицо, Скольжу губами по бархатистой коже. Целую щеку и в приоткрытые алые губы. Только когда спит она бывает податлива, расслаблена и охотно льнёт сама.

— Ваше Сиятельство, — стонет лира, проснувшись от моих ласковых касаний. Губы пухлые растягивает. Такая мягкая, тёплая, моя. — Побриться не мешало бы, всю искололи!

— Аарон, Мира. Мы ведь договорились, — хмурюсь, нависнув.

— Не помню, такого, — улыбается молодая женщина и подставляет точёную шейку для поцелуев.

— Значит придётся передоговариваться, — усмехаюсь, зарываясь в полную грудь носом и вдыхая её запах.

— Таша может в любой момент зайти, — шепчет Мирабелла и закусывает губу, боясь громко стонать.

По её телу бегут мурашки, она всхлипывает в моих руках, теснее прижимаясь влажными складочками к каменной плоти. Потираюсь об неё и осторожно проникаю.

— У нас есть время, моя гордячка, — отвечаю, накрывая собой и толкаясь сильнее. Ощущаю каждым сантиметром её тесноту и податливость. Казалось бы, в моих руках вдова. Но до чего ж тугая, будто девственница.

— Не ваша! — фырчит своенравная лира и выгибаясь, насаживается сама, соединяя нас.

Я теряю счёт времени, все краски мира размываются и ярким пятном остаётся только эта женщина с острым язычком. Упрямая. Вредная. Совершенно неуправляемая.

Каждая наша встреча — это проверка моей выдержки на прочность. Хочется перекинуть её через колено и отплёшать. А после залюбить до сорванного голоса. Чтобы перестала перечить. В ней столько страсти, огня, горячности. Она отдаётся мне так искренне и жарко. Даже в постели старается доказать, свою независимость и несгибаемость.

Вот и сейчас, Мира отталкивает меня и взбирается сверху. Уступаю, придерживаю за бёдра и восхищённо смотрю на покачивающиеся холмики. Женщина удобнее устраивается, откидывая длинные белые волосы назад. Закусывает губу и царапает грудь чуть острыми ноготками. Смотрит с поволокой и качнувшись, выгибается. Резко сажусь, зарываюсь в густые и шелковистые волосы, оттягиваю её голову и впиваюсь собственническим поцелуем в губы.

— Аа-ах-х! — стонет Мира, подпрыгивая и опять толкает в грудь.

Падаю на лопатки и сминаю в ладонях упругую грудь. Перекатываю напряжённые вершинки. Она извивается на мне, двигается сама как ей нужно. Я сдаюсь её напору, лишь смотрю заворожённо, глажу бархатистую кожу и получаю наслаждение.

Её движения и напор усиливаются. Она так сладко стонет и выгибается. Запрокидывает голову назад. Придерживаю за бёдра и с оттяжкой толкаюсь сам. Отчего её кроет окончательно.

— Аарон! — выкрикивает она.

Не выдержав её натиска, подминаю под себя и быстро прихожу к своей кульминации.

— Уходите Ваше Сиятельство, — бормочет несносная женщина, всё ещё подрагивая подо мной, — Мы больше не одни. Хозяева вернулись и могут нас застукать.

— Ты ведь не передумала? — вожу носом по щеке и целую за ушком.

— Нет, не передумала. Каникулы закончились. Сегодня мы вернёмся в столицу и разойдёмся, — упрямая женщина напоминает о нашем соглашении.

— Не волнуйся, замуж тебя не позову. Ты украсишь мою постель, но не жизнь, — усмехаюсь, пытаясь вновь поцеловать в губы. Мира упирается кулаками об грудь и сузив глаза, смотрит.

— Как хорошо, что наши цели совпадают. А теперь иди к себе, пока домочадцы не проснулись, — её настроение меняется в миг.

Она ловко выворачивается из моих рук, поднявшись, откидывает волосы назад и гордо удаляется в купальню. Падаю на соседнюю подушку и не понимаю эту женщину. Вот совсем.

Неделю назад мы проводили наших друзей в путешествие. Я обещал лучшему другу присмотреть за имением. А Мирабелла приехала на каникулы отдохнуть от шумного мегаполиса. Между нами ничего общего. Она охотница на титулованных и богатых мужчин. Я советник его величества. И ведь сам себя убедил, что мы разные, что между нами ничего не может быть…

Но каждая последующая встреча с этой женщиной, словно взрыв сверхновой. Каждая стычка, ироничные замечания. Она будто специально провоцировала меня, выводя на эмоции. Будто специально тормошила. И я летел к её пламени, чтобы получить, приручить, подмять под себя. Никогда я не бегал за женщинами, тем более вдовами. Она цепляла своей недоступностью, острым умом и длинным языком.

Последующая неделя пролетела слишком быстро. Мы остались с ней совершенно одни в этой глуши. В огромном пустом доме. Я потихоньку узнавал её и приручал. К третьему дню нашего совместного проживания, Мира сдалась, опустила свои шипы и сама набросилась на меня. Наше жаркое соитие, начавшееся в библиотеке, плавно перетекло в спальню. Мы любили друг друга всю ночь.

Уставшая и изнеженная Мира уснула в моих объятьях. Но под утро разбудила громким вскриком. Она забарахталась подо мной, била по груди и требовала отпустить. Ей снился кошмар, я попытался её разбудить, шептал что-то милое, но девушка прибывала в своих страхах. Ушёл в ванную, чтобы намочить полотенце и остудить её. Но когда вернулся, женщина успокоилась и просто спала. После пробуждения пытался выяснить, что ей снилось, но Мирабелла отмахнулась, сказав, что не помнит и ушла к себе.

Глава 4

Вместо ужина, я сижу на кухне и сравниваю почерки. Ради этого пришлось покопаться в сундучке, который не открывался три года. Но нужное старое письмо нашлось. И почерк идентичен. Такой же ровный, каллиграфический, те же завитушки и наклон.

Я вновь и вновь вчитываюсь в буковки. И мне чудится его хрипло-насмешливый голос. Чудится, что он стоит за спиной и, подкрадываясь, шепчет: Я вернулся, пташка.

Вздрагивая, ёжусь. Кутаюсь в тёплую шаль и смотрю на свистящий чайник. Нужно убрать его с магплиты и заварить уже чай. Поужинать. Лечь спать, как и задумывалось. Но зная себя – не усну.

Мне вновь кажется, что я вернулась на три года назад. Вновь заперта в ненавистном замке. И он заходит в спальню.

«Я вернулся, пташка».

Мотаю головой, прогоняю прочь мрачные образы и встаю. Подойдя к плите, выключаю её и замираю. В коридоре скрипит половица. Она всегда скрипит, когда на неё наступаешь.

Теперь мне не чудится, я точно знаю, в доме кто-то есть! Он и вправду вернулся? Восстал из мёртвых, чтобы замучить меня. Сжимаю ручку сковородки, стоящей рядом с чайником. Жмурюсь, собираясь с силами. Нужно просто повернуться и встретить его лицом к лицу.

Подавляю дрожь страха. Я не боюсь его. Больше не боюсь. Злоумышленник мешкает, давая мне время. Разворачиваюсь и быстро прячусь возле стенки у открытой двери.

Как только на пороге появляется мужская фигура, замахиваюсь и бью сковородкой по черепушке.

— Аарон! — удивлённо вскрикиваю и вздрагиваю от грохота упавшей утвари.

— Я уже и забыл, как ты любишь калечить меня, — ворчит герцог, потирая висок, куда и пришёлся смазанный удар. Хотя мужчина вовремя увернулся. Не знаю, чтобы я делала, если бы он тут растянулся во весь рост, как его младший братец.

— Как ты попал сюда?! — руки трясутся, стараясь унять дрожь, подхожу к столу и комкаю смятые листы бумаги. Не хочу, чтобы он знал. Не хочу, чтобы он видел мою слабость и страх. — Что ты вообще тут забыл?!

— Аптечку принеси, — рычит герцог и шатаясь, падает на стул.

Разворачиваюсь и округлив глаза, бледнею. Он убрал волосы на один бок, показывая выбритый висок и небольшую рану из которой сочится кровь. Бегу в ванную, хватаю коробку и возвращаюсь. Оторвав кусок бинта, смачиваю антисептической настойкой и нависнув над мужчиной, прикладываю к ране. Аарон морщится и стоически терпит. Остановив кровь, смазываю заживляющей мазью и убираю в сторону аптечку.

— Голова кружится? — тихо спрашиваю, заваривая чай, — Не тошнит? Может быть, стоит позвать лекаря?

— Немного кружится, но я в норме, — миролюбиво отвечает мужчина, продолжая удерживать смоченный бинт на виске.

— Раз в норме, отвечайте Ваше Сиятельство! — громыхаю чайником об стол, — Какого демона вы проникли в мой дом?!

— Через дверь ты бы меня не впустила, — укоризненно замечает Аарон.

В коридоре опять скрипит половица. Мы замираем. Герцог хмурится и подозрительно смотрит на меня.

— Он здесь, да?! — шипит, разозлившись и всем корпусом поддаётся.

— Кто? — туплю, понизив голос, и меня охватывает очередная дрожь страха.

— Дастиан! — рявкает Аарон и развернувшись, выходит в коридор.

Семеню за ним. Герцог уверенно открывает все двери, заглядывает во все комнаты. Словно ревнивый муж вернулся и проверяет жену. Даже спускается на первый этаж и проверяет лавку. Меня неимоверно злит его поведение. Когда он заканчивает осмотр, разворачивается.

— Ты мне никто Аарон и не тебе проверять мой дом на наличие мужчин в нём. Я свободная лира! А теперь проваливай из моего дома! — скрестив руки на груди, не пускаю обратно к лестнице.

— Ты будешь моей, Мира! — цедит сквозь зубы блондин, нависая.

— В другой реальности! — фыркаю упрямо.

— Утром поедем в храм! — рубит несносный герцог.

— Зачем? — непонимающе хлопаю ресницами.

— Станешь герцогиней Роутфорд!

— Ты головой повредился?! — взвизгиваю и отступаю, — Я не выйду за тебя замуж!

— Ты хотела решительных действий? — сужает глаза мужчина, — Просто жить со мной отказалась! Я не уступлю тебя Дастиану, запомни это! Ты моя женщина!

— Я своя собственная! И Богиня не примет такой брак!

— Значит распишемся в ратуше! — перебивает Аарон и резко поддавшись, сминает губы злым поцелуем.

Луплю его по груди. Тяну за ворот. Сжимаю плотно челюсти и задерживаю дыхание. Он продолжает крепко держать меня, прижимает к своему каменному торсу и целует. Ласково, но настойчиво гладит губами мои губы, толкается языком, прикусывает и оттягивает нижнюю губу.

Упорствую. Хоть и дрожу. От негодования! И злости! Мне просто нужно его оттолкнуть. Не хочу быть зависима от него. Не хочу терять голову от мужчины!

Его руки уже подлезли под блузку. Касания пальцев по оголенной коже обжигают. Глупо отрицать очевидное. Я скучала по нему! Я нуждалась в нём!

И мне страшно оставаться одной. Особенно сегодня. Особенно после полученного письма. Возможно, не стоит его прогонять. Пусть останется на одну ночь. А завтра утром я уеду на экскурсию в другой город. Там, вдали от столицы, подумаю обо всём. О герцоге, о письме из прошлого.

Глава 5

Дастиан – единственный в моей жизни мужчина, приказы которого мне приходится выполнять. Он мой начальник. Ректор Высшей Академии Магии. А ещё он титулованный лорд. Герцог. И советник его величества по образованию и инновациям.

Мужчина очень много работает во благо королевства и будущих умов. Выбивает для них гранты, вносит новшества. Ещё каких-то десять лет назад, в академию не принимали девушек. Но наш ректор добился внесения поправок в закон.

И несмотря на наши ежедневные препирательства, он нравится мне… как руководитель. Суровый, но справедливый. И цепляется ко мне, потому что я не без греха. Да, опаздываю на работу почти каждый день. Да, скандалю с учениками, если не возвращают книги на место или рвут печатные издания. Да, иногда скандал выходит за рамки приличий. И ректору приходится вмешаться. Он защищает меня перед остальными участниками. Но вот в его кабинете, за закрытыми дверями начинается новая эпопея. И я очень стараюсь сдержаться, выслушать покорно, сказать, как мне жаль и что такого не повториться и уйти. Но не всегда получается. И даже когда я перечу ему, самозабвенно ору, он не выгоняет меня. Лишь орёт: «Уволю, Робиен!» и громыхает ладонью по столу. Второй год увольняет, никак не уволит.

Вот и сейчас. Приказал, я покорно взобралась на предложенную лошадь. И еду по лесному тракту бок о бок со своим начальством. Любуюсь видами, дышу полной грудью и очень стараюсь не улыбаться.

— Сейчас мы проезжаем Священный лес, — раздается голос куратора первогодок Фирдана, — Кто ответит, почему он называется священным?

Закатываю глаза, но в учебный процесс не влезаю. Из взрослых с учениками поехали только трое. Мы с ректором и куратор. А ребят набралось человек тридцать, со всех факультетов. Многие просто отказались от экскурсии.

— Возможно нам расскажет профессор Мирабелла? — раздаётся наглый голос с галёрки, то есть с кибитки.

Я говорила, что с первогодками легче? Так вот, беру свои слова обратно. Они ещё наглее старшекурсников. Если те уже готовы выпуститься и особо остепенились. То в этих юных дарованиях наоборот кровь ещё кипит, гормоны бьют не в мозг и ещё не выбит дух исследования собственных границ и жажды приключений.

Притормаживаю свою смирную лошадку, чтобы дождаться обоз с учениками и бодро начинаю рассказывать о Священном лесе. Куратор Фирдан расслабляется и оставив меня плестись с кибитками, уносится ближе к ректору, который впереди нашего каравана.

— Профессор, а расскажите про Богиню, — просит одна из девушек, — Она правда вернулась в Метреру?

— Ты веришь в это, Лези? — гогочут ребята над девчонкой.

— Она и не покидала наш мир, — миролюбиво поддерживаю ученицу и рассказываю всё что знаю.

Замечаю, как впереди идущий ректор притормаживает и внимательно прислушивается. Кажется отдёрнет меня, за то что забиваю умы молодого поколения бессмысленной теологией. Но нет, мужчина молчит и просто направляет своего коня с другой стороны кибитки. Я чувствую его блуждающий взгляд виском и стараюсь не смотреть в его сторону. Ребятам интересны мифы и легенды о Богине. Они спрашивают об элохимах и будущем празднике зимы.

Время за историями пролетает быстро. Не чувствуя усталости, я с удовольствием рассказываю ученикам всё что знаю, всё что читала и всё что слышала. Меня перебивают, задают тысячу своих вопросов, сами же спорят и доказывают друг другу свои теории.

Мне нравится процесс обучения. Нравится передавать знания молодому поколению. И я очень хочу повышения. Как бы сильно не любила книги, хочется попробовать свои силы в другом ремесле. Мы смеёмся, и я предлагаю как-нибудь в другой день устроить экскурсию и съездить в отреставрированный храм Богини.

— Лучше в Дортмунд! — фыркает один парнишка, хотя час назад ещё передразнивал верующую девчонку, — Там самый главный храм. Папа говорит, там даже сохранился храм Падшего!

— Дортмунд далековат, начнём пока с того, что поближе. — останавливаю спор, бросая взгляд на Дастиана. — Если конечно ректор разрешит.

— Посмотрим, — хмыкает мрачно ректор, — Пора перекусить и отдохнуть.

Мужчина кивает в сторону ворот небольшого промежуточного городка. Оставив ребят, мы выходим вперёд, чтобы договориться со стражниками и показать документы.

К полудню мы останавливаемся в таверне, которую оплатила академия. Ребята занимают свободные лавки и приступают к обеду. Я к завтраку. Так как с вечера маковой росинки во рту не было. Ем совершенно ни как леди. Первое, второе, салат. Фирдан не обращает на меня никакого внимания, а вот Дастиан посмеивается, иронично наблюдая.

— Простите, не позавтракала, — бубню с набитым ртом, смутившись и сама себя отдёргиваю. Зачем извиняюсь и оправдываюсь?

— Ешьте, ешьте, — милостиво кивает ректор, подталкивая в мою сторону ещё одну порцию. — Всегда нравились девушки со здоровым аппетитом.

— Лучше бы о фигуре своей подумала, — фыркает Фирдан, бросив взгляд. — Ты же молодая, мужик на толстую лиру не посмотрит.

— Лучше быть толстой лирой, чем тупым лиром, — хмыкаю я, нагло отбирая предложенную добавку ректора.

— Ты меня тупым назвала? — выпучивает глаза Фирдан.

— Хватит! — не даёт открыть рот Дастиан и укоризненно смотрит на меня. — Фир, ты поел? Иди к своим подопечным!