Снежная Слепота

Глава 1. Звонок из прошлого

Последние титры:

Ты уехала к морю, а я - в холодные горы.

Обнялись на прощание,

И стукнулись сумки на фоне молчания.

Нам так жалко свободы!

Мы с тобою одной и той же породы.

Да, мы слишком похожи,

Значит, выберут нас на роли

Совершенно случайных прохожих.

И я кричу: "Остановите пленку!

Это кино я уже смотрел.

Эй, режиссер, заканчивай съемку!

А он смеется в объектив, как в прицел".

(Brainstorm - ветер)

Всегда, когда шёл снег, ветер утихал, и на улице сразу же становилось теплее. Только снег украшал и облагораживал улицы так, что воздух делался чище и пропитывался приятным ароматом свежей выпечки, глинтвейна и жареных каштанов. Первый снегопад привносил в мир что-то новое, светлое: игру в снежки, возможность носить уютные свитера, греть пальцы о чашку ароматного кофе и предвкушение грядущих праздников. И только один человек отчётливо ощущал запах смерти, зависший в морозном ноябрьском воздухе.

Перелёт из Праги в Тромсё дался отставному полковнику тяжело. Постоянная тряска и турбулентность, бесконечные очереди, пересадка в Осло и пять часов полёта измотали его после затяжного периода бессонницы. Он отдал бы всё, чтобы сейчас спокойно сидеть дома и писать книгу, слушать пение уличных хористов и бросать мячик Бекки. Теперь его собака была вынуждена жить у соседа, а сам полковник Матс Ларсен был занят утомительной беготнёй с билетами и сумками.

Он мечтал о тёплой комнате, горячей еде и душе в недорогом отеле, а вместо этого нервно курил на улице у аэропорта Осло, опасаясь норвежских морозов, которые были не характерны для обычно климатически мягкого ноября. Снежная буря, накрывшая Норвегию, навевала полковнику мысли о смерти.

Однако, вопреки его мрачным мыслям, вокруг кипела жизнь. В большом и комфортабельном здании аэропорта на каждом углу можно было купить горячий ароматный кофе. Жалко, что не выпивку или таблетку снотворного, думал полковник: проблемы с недосыпом и усталостью нужно было оставить до прибытия в Тромсё. Хотя, попробуй успокоиться, когда в твоём доме молодые воришки нашли труп. И не забредшего туда случайно замерзшего бездомного, как поначалу подумал Матс.

Он раздражённо смял стаканчик из-под кофе и бросил его в урну. Поправив спортивную сумку, Матс подошёл к окну, чтобы посмотреть, как самолёт готовят к полёту. Вряд ли Тромсё, самый северный город Норвегии, расположенный за полярным кругом, встретит его дружелюбно или менее морозно, чем Осло. Над горизонтом кружила метель, и полковнику казалось, что он слышит её настойчивый гул. Глубокий, низкий и пугающий, как рокот мертвецов в старых фильмах. Такую же ассоциацию у него вызывал рёв турбин самолёта, когда они взлетали.

Травмированная нога постоянно ныла. В свои сорок с небольшим Матс не привык демонстрировать слабость, а потому всячески старался не хромать. Люди вокруг него весело смеялись и общались, радуясь отпуску или возвращению домой. Парочка, стоявшая рядом, точно приехала на отдых: уголок туристической путёвки торчал из дамской сумочки. Пожилая дама возвращалась домой из гостей, судя по нелепым украшениям ручной работы, сделанным детьми: внучками или правнучками. А молодой мужчина приехал на спортивные соревнования, судя по его сумке и торчащему из неё специальному пропуску. Впрочем, какое это имело значение, если Матс привычно ощущал себя лишним среди всех этих жизнерадостных людей.

Как только закончилась проверка паспортов в Тромсё, и раскрылись двери аэропорта, полковник увидел настоящую снежную бурю. Сильные порывы ветра поднимали в воздух снег, и из-за этого на несколько метров вокруг ничего не было видно. Матс застегнул тёмную зимнюю куртку с капюшоном и подумал, что в такую непогоду она его не защитит. Страшный гул оглушал, а кожу покалывало кусочками падающего с неба льда. Матс прищурился, поднял воротник, защищая лицо от неприятного ощущения, и отступил назад, решив переждать метель в здании: последний раз такая непогода случилась тут лет двадцать назад.

Внезапно его бесцеремонно пихнули в спину. Матс охнул от удара и непонимающе моргнул, когда мимо него промчался невысокий человек. Он даже не извинился, только злобно зыркнул в его сторону, скрываясь в бушующей метели. Полковнику хотелось верить, что недорослика поглотит снежная буря, как в старых легендах о норвежских шаманах и их обидчиках.

Теперь Матсу до одури хотелось покурить. И он бы закурил, наплевав на метель, но внезапно услышал за спиной английскую речь:

— Полковник Ларсен, это вы?

Матс обернулся: к нему торопился невысокий полный человек в годах. Впрочем, полноты ему придавала распахнутая утеплённая бежевая куртка и широкой вязки бардовый свитер, и объёмные, явно не по размеру, джинсы. Мужчина спешил догнать полковника и тяжело дышал, а на его щеках играл забавный румянец после небольшого забега.

— Я Бранд Фишборн, прислан, чтобы встретить вас, — сообщил он, остановившись и пытаясь отдышаться. Наклонившись, он вдохнул, выдохнул, достал из кармана платок, промокнул лицо и лоб с высокими залысинами, и только после этого продолжил: — Но на улице такая вьюга, давайте переждём за чашкой кофе.

Глава 2. Она не вернулась домой

Не бывает двух одинаковых снежинок. Так и с людьми: не бывает двух одинаковых человек, даже близнецы имеют едва заметные различия. Но когда распахнулась дверь кабинета, Матс сразу понял, что перед ним стоит брат Лоры Эндрюс. Его глаза были точной копией её глаз, словно девушка снова оказалась жива и теперь смотрела на окружающих с лёгкой насмешкой, — опять всех обманула.

Нарушителя спокойствия быстро угомонили, вывели из кабинета, но с лица инспектора Юхансена так и не сошло выражение вселенской усталости. Видимо, Джеймс уже неоднократно доставлял ему проблемы, да так, что каждая новая встреча с этим несдержанным молодым человеком становилась для инспектора настоящей пыткой. Юхансен глотнул из чашки остывший кофе и выдохнул, стараясь успокоиться и вернуться к разговору.

— Тело обнаружили двое парней, — пояснил инспектор после паузы. — Знаете, бывает, когда мальчишки вламываются в пустующие дома. Или выпить хотели, или поживиться чем... хотя последнее оба отрицают. Чёрт его знает, что они искали в доме, но теперь оба напуганы до безумия. Они сидели в комнате на втором этаже, когда на первом внезапно послышалась ругань, а затем раздался выстрел. Парни затаились и тряслись до самого утра, и только после этого решились спуститься и позвонить в полицию.

— И они никого не видели? — уточнил полковник.

— Никого. Сказали, что вжались в стену и боялись даже выдохнуть.

— Надо точно убедиться, что это именно та пропавшая девочка.

— Вы правы, — кивнул Юхансен. — Будем заказывать экспертизу, это от двух до трёх недель, быстрее никак, но это уже наши проблемы. Как я понимаю, вы не против, чтобы мы обшарили дом вдоль и поперёк?

— Конечно же, не против, — устало ответил Матс. — Я забронировал отель, поживу там. Вы только для этого меня вызвали? По телефону вы просили срочно приехать.

— Пока что да, только для этого. — Юхансен на несколько секунд задумался. — Сами понимаете, могут появиться вопросы. Вам точно больше нечего сказать по этому делу? Лукаш не упоминал чего-либо важного о Лоре?

Инспектор лукавил — Матс видел это, но в чём именно, пока не понимал. Возможно, Юхансен уже ознакомился с его досье и был заинтересован тем, что там увидел, а возможно, он вёл свою игру, которую Матс пока не понимал. В любом случае, на откровенность рассчитывать не приходилось.

— Нет, — ответил Матс после небольшой паузы. — Мне казалось, что в последнее время дед был немного не в себе. Слишком часто думал о Лоре, а её родственники и пресса давили, но он не говорил ничего конкретного.

После подписания бумаг и допроса Матс покинул отдел. На выходе он сразу же закурил, жадно вдыхая и выдыхая едкий дым. Это помогло полковнику немного расслабиться после разговора и неприятных воспоминаний о деле Лоры. Неподалёку от участка он увидел Андеша Бергене. Сержант, стоящий на морозе в куртке нараспашку, помахал Матсу и сказал, что может подвезти полковника до отеля. Матс отказываться не стал: на улице уже стемнело и заметно похолодало. Ловить транспорт и ехать в неизвестном направлении в первый же день пребывания в Тромсё ему не хотелось.

Машина у Андеша была не новая: судя по внешнему виду, ей шёл не первый десяток лет, и она была либо перекуплена, либо раньше принадлежала кому-то из родственников молодого Бергене. Салон был чистый, с приятным запахом, но чехлы давно истёрлись, а на панели кое-где в углах виднелась пыль. Сам Андеш производил двоякое впечатление: немного несобранный, неопрятный, возможно, беспечный, но подвижный и приятный в общении, он легко завёл разговор, словно Матс не был тут чужаком. Ларсен, садясь в машину, подумал, что парнишка достаточно целеустремлённый и многого добьётся, но только если возьмётся за себя.

— Инспектор хотел, чтобы вы прибыли как можно быстрее, — объяснил Андеш, когда вёз полковника в сторону отеля. Он закурил прямо в машине и приоткрыл окно, явно не ощущая дискомфорта из-за холода и спокойно управляя машиной одной рукой. — Хотел, чтобы вы ответили на все вопросы и поговорили с Эндрюсами.

— Но я никого из них не видел, — сказал полковник и застегнул куртку до самого подбородка. — Только нервного. Джеймса.

— У Джеймса сложный характер, да, — покачал головой молодой сержант и прицокнул языком. — Такое горе... второй раз Лору хоронить. Думаю, у семьи будут вопросы, а сегодня на них и так много всего свалилось.

— А откуда вы узнали о Лоре? — уточнил Матс, рассматривая царапины на боковой двери. — В участке уже все в курсе?

— Да все газеты раструбили! Вы купите свежую прессу, там везде снимки Лоры и заголовки о том, что умершая много лет назад оказалась жива. Её даже называют Марой.

— Марой? Демоном кошмаров? — уточнил Матс, припоминая сказки, которые слышал от шаманов.

— Да-да! Вы знакомы с нашими легендами? Лора в юности играла Мару в местном театре, а теперь вернулась, и журналисты тут же дали ей это прозвище. Вы почитайте, почитайте.

— Я плохо помню язык, если честно.

— Заодно и подтяните. С самого утра это новость дня: Лора Эндрюс умерла во второй раз! Ну надо же.

Глава 3. Знакомство

Падал снег. Огромные хлопья застилали дороги, улицы, смывая цвета, окрашивая всё в холодный белый тон. Снег падал, пряча истинные краски мира, помысли и поступки людей. Даже самые чёрные и мрачные души зимой окрашивались в оттенки и полутона, терялись среди светлых и улыбчивых жителей города — период обмана и заблуждений должен был сойти вместе со снегом, когда придёт весна.

Тьма опустилась на город, делая его отражением тяжелого низкого северного неба. В этой тьме лицо Джеймса казалось особенно бледным и болезненным, но, тем не менее, он уверенно вёл машину по снежному склону. Перемены в нём, от манеры говорить до спокойного невозмутимого взгляда, были отражением пугающей погоды. В такую вьюгу нельзя было давать слабину: ни нервов, ни истерики. Немного невнимательности и можно сгинуть в буране, замёрзнуть или умереть от разрыва лёгких. Матс привык, что люди меняются в зависимости от ситуации, но Джеймсу это удавалось особенно естественно.

Вблизи Матс смог получше рассмотреть молодого Эндрюса. Они с Лорой были похожи: сочетание белой кожи и черных волос выглядело контрастным, как столкновение цвета неба и снега на склоне гор. В этом заключался незримый символизм; Матс невольно вспомнил старинные легенды, которые рассказывали ему шаманы. Пусть Джеймс был невысоким, худым, явно проигрывающим нордическим красавцам, но ни у кого во всём мире Матс не видел таких радужек глаз. Больших и тёмных, как отражение чёрной ночи.

Температура за бортом машины падала. Цифра на панели управления мигала, постоянно меняясь. Становилось холоднее; Матс искренне радовался, что принял предложение Джеймса. Ждать на остановке было бы безумием: льдинки настойчиво были по крыше и стёклам, а буря застилала город, делая его пленником своих снежных объятий, словно метель жаждала чей-нибудь смерти.

Через десять минут езды Матс различил среди снега небольшое пятно цвета — аккуратный уютный дом. Он одиноко выделялся среди белых холмов, из-за чего казался обособленным и брошенным. Соседские дома располагались по склону ниже, а этот стоял, словно нарочно оградившись высокими сугробами. Дверь гаража открылась автоматически, и Эндрюс плавно загнал машину в тёплое и сухое помещение.

— Один на всём склоне, — заметил полковник, открывая дверцу. — Вам, наверное, нравится жить без соседей.

— Именно так, — согласился Джеймс, пикая кнопкой сигнализации. — Лучшего места и не представишь. Никто не лезет, не подглядывает, не сплетничает.

Из гаража в дом вела узкая дверь, расположенная на боковой стене. Матс заметил, что Джеймс тщательно закрывает и проверяет все замки, когда как единственное гаражное окно было надёжно заколочено. Подобное поведение казалось не характерным для жителя Норвегии: соседи жили открыто и никого не боялись.

— Не любите любопытствующих взглядов или боитесь чего-то? — спросил Матс, когда они стали подниматься по тёмной лестнице, ведущей на первый этаж дома.

— Вы военный? — вопросом на вопрос ответил Джеймс.

— Допустим, — улыбнулся Матс. — Отставной полковник.

— Здорово, — ответил Джеймс. — Полковник, значит... вы очень внимательный человек. Смотрите на всё, изучаете. И вы правы, наверное, я боюсь. Сестра пропала, когда нам было по семнадцать лет, привычная жизнь рухнула. Я не ощущаю себя в безопасности даже дома и не умею жить нараспашку. Вы знаете, сколько людей ежегодно пропадает без вести?

— Знаю.

— Я тоже знаю и не понимаю, как можно ничего не бояться. Добро пожаловать, полковник Ларсен.

Джеймс открыл дверь, включил свет и пропустил гостя вперёд. Ларсен ощущал себя неуютно после замечания Джеймса, понимая, что тот прав: он не имел права нарушать границы чужого лучного пространства и анализировать всё вокруг, особенно, когда вся жизнь Джеймса и так обнажена, находясь под прицелом камер и полиции. Но Матс ничего не мог с собой поделать: многолетняя привычка работала за него.

Гостиная была полна домашнего уюта: мягкие пастельные тона в интерьере, тёмные шторы на окнах, лакированные паркетные полы, просторный диван, а в стороне светлый камин, столик и кресла. Небольшой мягкий ковёр с высоким ворсом выглядел мило, а тепло комнаты приятно согревало после уличного мороза.

— Я дам вам вещи, которые лежат у меня без дела, — сказал Джеймс, скидывая пальто. Сам он был невысоким и худеньким, правда, деловой костюм придавал ему солидности. — Я их не носил, слишком большой размер, а вам будет в самый раз. Идёмте, покажу, где душ.

— Не суетитесь, — попросил Матс. — Мне достаточно будет переночевать в тепле.

— Не спорьте, — с улыбкой ответил Джеймс.

Матс благодарно кивнул. Взяв предложенные вещи, он прошёл в просторную ванную комнату, где с удовольствием вымылся под струями горячей воды. Кожу приятно кололо после холода, лицо горело. Переодевшись в домашние майку и футболку, Матс впервые за долгое время ощутил себя отдохнувшим и бодрым. Даже курить не тянуло.

Через тонкие носки пол казался тёплым. Войдя на небольшую кухню, светлую, с новой современной мебелью, Матс увидел, как Джеймс старательно раскладывает по тёмным тарелкам тушёные овощи и кусочки мяса. На газовой плите грелся чайник, приятно пах кофе. Матс невольно вспомнил об уютном кафе в Вене, где так же тепло и вкусно пахнет.

Глава 4. Свои причины

Когда поднимаешь взгляд к чёрному небу и смотришь на падающий снег, начинает казаться, что это не снежинки опускаются вниз, а ты сам отрываешься от земли и летишь, летишь, летишь...

Матс открыл глаза и понял, что больше не летит. Электронные часы показывали десять утра, и Джеймса уже не было. В доме царила настоящая тишина. За окном ярко светило солнце, снег играл цветными бликами в утреннем свете, делая этот день более тёплым и уютным. На мгновение Матсу показалось, что он снова в Праге, сейчас на него запрыгнет Бекки и будет весело лаять, просясь погулять.

Полковник потянулся, прогоняя остатки сонливости, неспешно встал и прошёл в ванную. Спешить было некуда, и он принял душ, выпил заботливо сваренный Джеймсом кофе и оделся, думая о том, что надо покинуть тёплое помещение и выйти на улицу. Погода казалось обманчиво мягкой. На столе Матс нашёл оставленную хозяином дома записку: «Ключи на тумбочке в прихожей, остановка чуть ниже по склону. Приезжай на фабрику, встретишься с отцом».

Полковник усмехнулся. Джеймс вёл себя по отношению к нему излишне доверчиво, когда в то же самое время закрывал все окна и двери, опасаясь соседей. Вспомнив о ночном инциденте, Матс подошёл к тому самому окну, где стоял Эндрюс, и различил на снегу едва заметные следы. Ночью кто-то прогуливался рядом, сошёл с дорожки и подошёл к дому, под это окно. И возможно не в первый раз, если Джеймс уже высматривал ночного визитёра. От кого он на самом деле закрывался на надёжные замки?

Они были знакомы меньше двенадцати часов, но Джеймс уже казался Матсу странным. Он боялся окружающих, но так легко контактировал с ним, с чужаком. Матс усмехнулся, смотря на следы, оставленные на снегу. Возможно, это гостеприимство было не больше, чем попыткой подобраться к нему поближе. Задобрить, успокоить и разговорить.

Только Матсу нечего было ему рассказать.

Матс вышел из дома, закрыл дверь, после чего неспешно спустился по склону, радуясь безветренной погоде. Стало заметно теплее, и кожу уже не щипало от мороза. Снег забавно хрустел под ногами, кое-где Матс проваливался в сугробы по щиколотку, после чего тихо ругался себе под нос. В его ботинках уже было много снега.

Зато постепенно Матс привыкал к Тромсё и погоде Норвегии. В памяти то и дело воскресали образы прошлого, прогулки с дедом и улыбка бабушки. Тогда были долгие походы, рыбалка, ночные посиделки с шаманами и игры в снегу с соседскими детьми. Однажды Матс приехал сюда вместе с отцом, а теперь всё это осталось в далёком прошлом.

Полковник быстро нашёл остановку, расположенную чуть дальше от склона, и до фабрики доехал всего за полчаса. По дороге он снова увидел митингующих, которых на этот раз было больше: видимо, благоприятная погода способствовала раннему митингу. Матс невольно посочувствовал молодому Джеймсу: руководить большим предприятием было непросто, особенно когда душа к этому не лежит.

На ресепшене фабрики, в современном круглом зале с зеркалами, креслами и домашними цветами в огромных горшках, его уже ждали: стоило полковнику назвать своё имя, как девушка, молодая сотрудница в светлой розовой блузке и короткой юбке, надетой явно не по погоде, встала из-за стола и вызвалась довести его до нужного кабинета. Пару раз она с плохо скрываемым интересом глянула в сторону Матса, отчего ему стало немного не по себе. Он догадался, что девушка уже знает, в чьём доме нашли тело дочери владельца фабрики, и ощущал себя неловко, словно одним своим появлением тут мог спровоцировать новые нежелательные сплетни. Если бы не приглашение Джемса, Матс бы ещё подумал, приходить сюда или нет.

Из-за приоткрытой тёмной двери кабинета, куда его привели, доносилась грубая ругань, и провожатая поспешила оставить Матса, чтобы не становиться свидетельницей ссоры между начальством.

— Тебе не хватает мозгов разобраться с банальной забастовкой! Вместо того, чтобы работать, твои сотрудники стоят на улице с дурацкими плакатами!

Голос был неприятным и требовательным, той самой интонации, слушать которую долго было невозможно. В нём было всё от пренебрежения до раздражения, и Матс невольно поморщился — ему не хотелось становиться свидетелем чужой ссоры, и он уже отошёл от двери и хотел сесть на бежевый диван, чтобы подождать, когда услышал продолжение спора.

— Я предложил тебе идеальное экономическое решение данного вопроса. — Спокойный голос принадлежал Джеймсу. — Мы можем сэкономить на закупке и производстве, но поднять заработок нашим рабочим...

— Ты оставь эти свои университетские штучки! Тут такое не работает, Джеймс! Как ты не понимаешь? Я сейчас занят Лорой...

— Да, только Лора умерла, а у нас проблема с живыми людьми...