Снегурочка для шейха

Гл.1

1. Она

- Тёма, может, не надо? Вечер только начался, а ты уже третью пьешь.

- Оль, ты чего? Новый Год отмечаем, такой контракт с Эмиратами заключили, и что, нельзя пару рюмок опрокинуть? Оль, ну не дуйся. Ты у меня тут самая-самая… Сладкая моя, красивая… А в этом костюмчике - ммм… просто обалдеть. Юбочка особенно нравится. Прелесть. И, естесно, то,что под ней.

- Артем… Хватит меня смущать. Ты отцу сказал, что мы собираемся пожениться?

- Первого января! - смеется. - Представлю тебя по всем правилам, обещаю. И в Новый год у нас с тобой новая жизнь начнется, Олечка, любимая моя!

У меня кружится голова от счастья. И никакого шампанского не надо. Артем такой неотразимый! Я влюблена в него по уши.

Сегодня весь коллектив собрался на корпоратив, проходящий на пятнадцатом этаже нашего огромного строительного холдинга. Два повода: Новый Год и, одновременно, долгожданное заключение многомиллионного контракта с Эмиратами.

А у меня еще один повод праздновать, самый-самый: Артем сказал, что хочет на мне жениться! Что я теперь — его невеста. Кольца, правда, пока не подарил, но ведь впереди, совсем скоро, Новый Год, - и я уверена, что именно под бой курантов мой любимый вручит мне заветную коробочку.

Он — сын главы холдинга, а я — практически рядовая сотрудница, работаю всего год секретаршей у главного босса, Родиона Семеновича Зимина, одновременно учусь на заочном на дизайнерском факультете архитектурного университета. Мне повезло — взяли на должность буквально с улицы. И еще больше повезло во второй раз, когда Артем, сын Зимина и, естественно, его зам, в один прекрасный день вдруг выделил меня из всех.

И началось: подарки, цветы, красивое ухаживание. Я-то была им очарована с первого взгляда. Высокий, стройный блондин, вьющиеся волосы, ослепительной голубизны глаза. В него невозможно было не влюбиться.

И вот я, у которой нет никого из близких, кроме тети Вали; которая приехала покорять Москву из глубинки, - скоро стану невесткой нашего всесильного шефа и женой его единственного сына и наследника Артема Зимина. Не верится! Это просто чудо!!

- Оль, через три дня Новый Год. Я хочу подарок. Тебя. Давай, когда все тут кончится, наверх пойдем… - жарко шепчет Артем. Мы стоим за круглым столиком, как и все в этой большой зале. Сначала фуршет, совсем скоро начнется праздничный концерт, за ним — танцы под оркестр, музыканты уже занимают места в углу зала.

- Любимый, нет, - говорю тоже шепотом, краснею. - Ты же помнишь: я обещала маме, что это произойдет только после моей свадьбы...

- Твоя мама не узнает. Она же умерла давным-давно. Ну, Олечка…

- Тём, прошу тебя, не надо. И не пей, пожалуйста, больше. Вот-вот ваш арабский шейх приедет… Ты же зам, тебе надо его встречать. Быть на высоте... Что твой отец скажет?

Отпихиваю — потихоньку, чтоб на нас не обратили внимания - руки жениха.

Артем смеется:

- Открою тебе большой секрет: шейх явится еще не скоро!

- Как не скоро? Твой отец же вчера говорил с тобой в кабинете, при мне: «Наш высокоуважаемый восточный гость должен быть к девяти, как раз к началу концерта». А уже ведь половина.

- У шейха, видишь ли, кое-какие дела нарисовались.

- Какие?

- Потом расскажу. - Тёма усмехается и странно так подмигивает. - Поэтому концерт начинаем без него.

Я недоумевающе жму плечами. Вообще-то, гость холдинга меня мало интересует. Хотя контракт заключен с его эмиратом, и поэтому этого шейха пригласили в Москву, на наш новогодний корпоратив.

- Боишься выступать? - спрашивает Тёма.

- Немного.

Он нежно сжимает мое запястье:

- Дорогая, не бойся. Я с тобой. Всегда, ты же знаешь.

Я нервно поправляю кокошник, откидываю за спину фальшивые белые косы. В костюме жарко. Но придется немного потерпеть. Мне скоро предстоит выйти на сцену в роли Снегурочки. Лично шеф попросил: Олечка, у тебя прекрасная дикция, память превосходная, великолепный английский, - Снегурочкой можешь быть только ты!

Родион Семенович благоволит ко мне. Но я внутренне трепещу всякий раз, когда мысленно вижу, как Артем будет представлять меня - свою невесту.

Вздыхаю, взглядом нахожу Гену — он в костюме Деда Мороза, только пока без бороды. Выступаем с ним в паре, открываем праздничный новогодний концерт. Он улыбается мне, салютует посохом. Гена работает в IT-отделе, приятный молодой человек.

Речь, составленную на двоих, в стихах и прозе - часть на русском, часть на английском - мы выучили, и ждем теперь, когда Родион Семенович даст отмашку идти на сцену выступать.

И вот глава холдинга направляется ко мне. Артем бормочет: «Я отойду, Оль», и ретируется подальше от отца, к группе сотрудниц за столиком в углу. Там сразу начинаются оживление, смех.

- Как вы, Ольга Николаевна?

Шеф всегда соблюдает в отношениях с подчиненными политес. Я отвечаю, улыбаясь, что все нормально.

- Хорошо. Готовьтесь. Через десять минут вам на сцену. Да: на английском текст читать не надо, наш гость подъедет позже, начинаем без него.

- Понятно, Родион Семенович.

Кидаю взгляд на Артема. Одна из девушек, стоящая рядом с ним, яркая и заводная Людмила из финансового отдела, в алом платье с глубоким декольте, кладет наманикюренные пальчики на рукав его белоснежного пиджака, наклоняется и что-то шепчет на ухо. Что?..

Увы, я не могу сейчас ничего сделать и ничего узнать. Но уверена: любимый отошьет нахалку.

Спешу в туалет, придирчиво разглядываю себя в зеркало. Костюм сидит идеально: голубой жакет, расшитый снежинками, такого же цвета юбочка чуть выше колен, белые колготки, белые сапожки на высоком каблуке.

Румяню поярче щеки, подкрашиваю ресницы. Хлопаю глазами, изображаю улыбку. Выходит неестественно, кукольно, но так, наверно, и надо. Мне еще никогда не приходилось изображать Снегурочку. Мандражирую, сердце нервно бьется. Успокаивает только мысль о присутствии Артема в зале: буду смотреть на любимого, это придаст мне храбрости.

Гл.2

2. Она

Мы выступаем. Все смеются, хлопают. Всё идет как по маслу, радуюсь, что гостям весело. Ищу взглядом высокую фигуру Артема за угловым столиком. Его не видно... И Людмилы тоже.

Успокаиваю себя: мой жених отошел куда-то, может, к отцу присоединился, или к кому-то из важных гостей.

Наконец, наша речь закончилась. Нас провожают бурными и продолжительными аплодисментами, мы кланяемся и уходим со сцены.

Теперь можно переодеться — в секретарской на двадцатом этаже у меня приготовлены — втайне от Тёмы, конечно, - красивое до невозможности белое платье и туфли.

Поднимаюсь на лифте. Иду по пустому коридору к секретарской, к которой примыкает кабинет Родиона Семеновича.

Дверь открываю своим ключом, вхожу в темную комнату, тянусь к выключателю… И вдруг слышу из кабинета - в котором, кстати, горит неяркий свет, наверное, настольная лампа, - какие-то звуки.

Там явно кто-то есть. И дверь слегка приоткрыта... Кто это? Шеф?

Я тихонько, на цыпочках, подхожу к двери кабинета. Вдруг туда забрался какой-нибудь вор, шпион конкурентов, ведь это святая святых холдинга, здесь работает сам Зимин, наш генеральный! Я заглядываю в щель.

Белый пиджак валяется на полу. Рядом — сгустком крови алое шелковое платье. Артем имеет Людмилу на столе своего отца — она, полуобнаженная, выгнулась дугой, подставляя ладоням любовника пышную грудь, обвив длинными ногами бедра Артема. Ритмичные чмокающие звуки. Стоны.

«Сладкая моя… Людочка… О!.. О...»

«Еще, еще, сильней, Тёмик… Так, да, даааа...»

Я отступаю назад, зажав руками рот, чтобы не закричать. Мой Артем. Мой жених. Мой любимый. Нет! НЕТ! НЕТ!!!!

Пошатываясь, выхожу в коридор. Желудок скручивает болезненный спазм, сгибаюсь пополам. С трудом подавляю позыв рвоты.

На полусогнутых добираюсь до лифтов. Когда вхожу в один из них и двери съезжаются, жму на первый этаж: находиться в этом здании - тут, где мой жених, человек, которого я так любила и которому всецело верила, так самозабвенно трахает другую, - больше не могу.

Но вспоминаю про забытую в зале, на стуле около столика, сумочку: в ней телефон, ключи. Мне придется вернуться за ней.

Нажимаю на кнопку «пятнадцать». Выхожу из лифта и иду в залу. Концерт начался, свет приглушили, на ярко освещенной сцене поет и танцует кто-то в перьях и блестках, гости подпевают, приплясывают.

Подхожу к столику, за которым так недавно мы стояли с Артемом. На середине стоит початая бутылка виски. Вдруг, помимо воли, хватаю ее и пью прямо из горлышка. Задыхаясь, захлебываясь. Напиток обжигает внутренности, но разве этот огонь сравнится с тем, что снедает меня, раздирает внутренности, заставляет сердце прыгать как бешеное?..

Артем мне изменил. Артем мне изменил. Артем…

Бутылка пустеет в моих трясущихся руках. Мир вокруг начинает слегка колыхаться, будто я нахожусь под водой. Беру сумочку и тащусь к выходу. На меня не обращают внимания, все глядят на сцену, хлопают, притопывают. Никто не заметит, как я ушла. Лишь бы не столкнуться в дверях с теми двумя.

Но их нет. Они там, наверху, слишком увлечены друг другом. Снова болезненный спазм. Справляюсь с ним. Бреду к лифтам.

Дверь одного из них разъезжается... и я вижу перед собой Снегурочку. Моргаю. Я уже такая пьяная?.. Или это зеркало в кабине?..

Нет, это не зеркало, - это девушка, одетая, как и я, в похожий костюм.

- Ой, - удивленно улыбается она, выходя из лифта, - как быстро тебя подогнали!

Тупо смотрю на нее.

- У меня месячные начались, - произносит она, - вот же зараза, так некстати! Хлещет, как из ведра. Это после аборта, никак цикл этот сраный не восстановится. У тебя случайно тампонов нет с собой?

Качаю головой.

- Блин. Хоть косой, - дергает себя за белую косу, - подтыкайся. И бабло не получу, а столько обещали. Ладно, зато тебе повезло, подруга.

Я не понимаю почти ни слова из того, что она говорит. А она берет меня за руку и тянет в лифт:

- Давай. Хорошего тебе вечера. - И как-то нехорошо улыбается. Или мне это только кажется?

Я медленно тянусь к кнопке первого этажа, но странная девица перехватывает мой палец:

- Стой! Куда? Тебе же на верхний, тебя чего, не проинструктировали? Эй, да ты пьяная, что ли?

- Нет, - бормочу я.

- Вот. - Она жмет на кнопку «двадцать пять» - это последний этаж, там находятся апартаменты для важных гостей холдинга, - и отступает из кабины, машет мне рукой:

- С наступающим тебя, дурочка-Снегурочка! Повеселись на славу!

Гл. 3

3. Она

Лифт доезжает до верхнего этажа. Двери ползут в разные стороны. Стою, ожидаю, пока сомкнутся, чтоб ехать вниз.

Была ненормальная Снегурочка на самом деле? Или от виски у меня начались глюки? Мир продолжает колыхаться и колебаться перед глазами — все сильнее.

Вдруг в лифт входят двое в черных костюмах. Высокие, рослые. Бородатые. Берут меня под руки и выводят в коридор.

- Куда? Куда вы меня?.. - бормочу.

- Ты - Снегурочка? - спрашивает один из них с заметным акцентом.

- Да… А что… А куда?..

- Тебя ждут.

Кто ждет? Где? Зачем? Неужели Артем меня там заметил? И велел охране меня привести? Чтоб объясниться… Но я не хочу с ним объясняться. Не хочу видеть его! Никогда!

Хотя… может, и нужно поговорить с ним. Чтоб послать к черту. Чтоб высказать в лицо всё, что о нем думаю.

- Ведите… Ведите! Я всё ему скажу. Всё!

Черные костюмы молчат. Впереди темно-красная дверь. Они открывают ее и довольно бесцеремонно толкают меня внутрь. Сзади щелкает замок, отрезая меня от коридора. И, как скоро я пойму, от всей моей прежней жизни.

В комнате горят свечи. Много свечей. Посередине ее стоит большая ель, вся сверкающая разноцветными огоньками, украшенная игрушками.

А в углу - огромная, покрытая темно-зеленым покрывалом, кровать. Около окна, спиной ко мне, стоит, заложив руки за спину, мужчина. На нем черный, в пол, бархатный халат.

Это не Артем. Волосы у мужчины прямые, темные. Дед Мороз? Санта Клаус? Но почему в черном халате?

Мне отчего-то становится смешно. А, может, реакция на незнакомца: я радуюсь, что это не Артем, я все-таки не готова к встрече и разговору с ним. Я начинаю хихикать.

Мужчина оборачивается. Разглядеть его толком у меня не получается, я слишком пьяна. Кажется, у него очень темное и худое лицо, и темные глаза — они впалые, глубоко посаженные, но горят каким-то неестественным, фосфорическим светом.

Он смотрит на меня и произносит низким глуховатым голосом с небольшим акцентом:

- Снегурочка.

И идет ко мне.

Я смотрю на него, не двигаясь. Он двоится в моих глазах, расплывается, качается, будто под порывами ветра. Я пошатываюсь, протягиваю руку и хватаюсь за его плечо, чтоб удержаться на ногах.

Он повторяет:

- Снегурочка. - Приподнимает мой подбородок и впивается в губы властным поцелуем, от которого я задыхаюсь, а колени слабеют.

Мы целуемся целую вечность, его язык исследует мой рот, небо, зубы, толкается глубже, нажимает, напирает.

Я начинаю паниковать... И тут вдруг понимаю, что это всё мне снится. Вероятно, я заснула там, в зале, прямо за столом, возможно даже, с бутылкой виски в руке. Ведь всё это не может происходить на самом деле. Расслабляюсь, позволяю мужчине снять с меня жакет.

Руки незнакомца проводят по моей попе, крепко прижимают ее к своему телу, и я чувствую его естество, вставшее и упирающееся в меня. Твердое, напряженное. Железное.

А незнакомец наконец прерывает поцелуй, и я открываю глаза. Мир вокруг качается все быстрее. Да, это сон. Я сплю. А, если сон… Почему бы нет? В отместку Артему!

Под жакетом на мне белая блузка и лифчик. Мужчина избавляет меня от блузки, бретельки бюстгальтера спускает с плеч, расстегивает и снимает его, кидает на пол.

Я полуобнаженная. Незнакомец наклоняет голову и медленно, словно пробуя на вкус неизвестный плод, проводит языком по соску, по другому. Они напрягаются, твердеют. Он прикусывает, я стону, мне больно и сладко одновременно, между ног нарастает напряжение, там пульсирует и становится влажно.

Поднимаю руки и прижимаю к себе голову мужчины, ерошу его густые жесткие волосы.

Он подхватывает меня на руки и несет к кровати. Сдергивает покрывало и кладет на прохладную белую простыню, снимает с меня сапожки, стягивает юбку и колготки. Все это сноровисто, без каких-либо слов, он явно опытен в таких делах.

На мне остается только дурацкий кокошник с накладными белыми косами и узкая полоска трусиков. Еще никогда я не лежала вот так, почти нагая, и никто не трогал меня там, где трогает незнакомец. Он приспускает трусики, но не до конца, его длинные смуглые пальцы проникают под резинку и гладят внутреннюю сторону моих бедер.

Затем эти пальцы перебираются туда, где становится все жарче, откуда изливается уже сок, я чувствую их в себе, они делают какие-то вещи, которые кажутся невообразимыми и в то же время такими… такими, что перед глазами вспыхивают искры, будто зажглась еще одна новогодняя елочка.

Я трепещу, тяжело дышу, подаюсь навстречу движениям его умелых рук, пульсация нарастает. А потом наступает ядерный взрыв, меня подбрасывает на постели и уносит в невесомость, я кричу, а незнакомец ловит губами мой крик, вбирает в себя. Его глаза горят, как у тигра, и, не будь это сном, я бы, может быть, испугалась...

Я лежу, потная и обессиленная, полностью во власти незнакомца и того, что он только что сделал со мной. Трусики между тем летят вслед за лифчиком и всем остальным, мужчина скидывает халат, под которым ничего нет, и ложится на меня.

- Снегурочка…- хрипло повторяет он в третий раз.

Его тело тяжелое, горячее и мускулистое, оно пахнет каким-то неизвестным ароматом, не сильным, терпким, чисто мужским, сексуальным и возбуждающим.

Он снова начинает целовать и ласкать мои груди, я выгибаюсь, стону, пальцы скрючиваются и мнут простыню.

И тут меня пронзает боль — незнакомец вторгается в меня резким движением. Он замирает на мгновение, его тело напрягается, с губ срывается непонятное мне слово.

Но остановиться он уже не может. Он приподнимает меня, обнимает за плечи и двигается мощными рывками. Он наполняет меня глубоко, он огромный, и ощущать его в себе так странно.

В голове проносится воспоминание о Людмиле и ее белых ногах вокруг бедер Артема. Делаю то же самое, ногами обвиваю крепкие ягодицы незнакомца, прижимаю его к себе. Он тихо стонет, прикусывает мои соски, жадно, торопливо целует в шею, плечи, губы, будто ставит на мне свои метки.