Снова 20 в Академии Магии

Глава 1

– Проверка? Прямо сейчас? – спешу по коридору, цокая каблуком.

Этого мне еще не хватало. Вот тебе и доброе утро в Академии. За все годы моего ректорства – это первая проверка из столицы. Что они разнюхивают?

– Кто, говоришь, приехал? – спрашиваю. – Инквизитор?

– Инквизитор ментальной магии. Он уже двадцать минут ждет в вашем кабинете.

Дело – дрянь. Инквизиторы сами по себе люди не особо приятные, а тут с ментальной магией. Раз и мысли твои прочитает. И как ему хватило наглости усесться в моем кабинете? Бесстыжий. Вот только на такого бесстыжего же не накричишь, важная шишка.

– Это господин Иллин, – еле поспевает за мной секретарь. – Будьте с ним повежливее, говорят, он самый непредсказуемый из инквизиторов.

Стоп, что? Резко останавливаюсь. Сердце колотится. Эта фамилия. Фамилия из забытого прошлого.

– Иллин? – переспрашиваю. – Ты сказал Иллин?!

– Эээ… да.

В голове начинает стучать. Я знала только одного Илиона. Роберта Иллина – парня, который сам плевал инквизиторам в спину и не упускал возможности вляпаться в неприятности. Роб ненавидел власть имущих и мечтал перевернуть мир с ног на голову, он не мог стать инквизитором. Невозможно. Это совпадение. Простое совпадение, хватит надумывать лишнего. Сколько людей носят одну фамилию?

Распахиваю двери своего кабинета и вот картинка – господин инквизитор откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу, и вальяжно перебирает бумажки с моего стола. Не читает, нет. Именно перебирает — лениво, для вида. Подтянутый, с широкими плечами, одетый в безупречный тёмно–синий костюм — явно пошитый на заказ, важный и властный. Позер. Я наконец выдыхаю – это не Роберт. Роб из моего прошлого ненавидел костюмы и формальности, он был бунтарем, который… Смаргиваю подступающие воспоминания. Хватит.

Инквизитор опускает бумаги, и в этом движении — небрежная уверенность человека, которому принадлежит не только кабинет, но и всё, что за его пределами. Эй, мистер важность, ноги бы хоть убрал, я за этим столом работаю. Он поворачивается, встречаясь со мной глазами. Теперь могу рассмотреть его хорошенько. Острый нос, четкая линия челюсти. Волосы зачесаны назад, и замечаю легкую седину на висках. Брови густые, тёмные, взгляд сосредоточенный, немного усталый — как у человека, привыкшего решать судьбы и выносить приговоры. Короткая щетина. Лет сорок, и он… хорош для своих сорока. Смотрю на инквизитора, не сразу понимая, почему не могу отвести взгляд.

И вдруг он усмехается — едва заметно. Уголок губ приподнимается, и мне вдруг становится холодно. Потом жарко. И снова холодно. Голова кругом. Дышать. Главное дышать.

Спустя двадцать лет, изменившийся и ставший важной шишкой, но это он. Роб.

Тот, кто когда–то проворачивал аферы с порталами, продавая билеты в театр в обход законов. Тот, кто входил в подвальные маг-клубы в рваных джинсах, с черной лютней наперевес и играл, прикрыв глаза от счастья. Тот, кто был олицетворением свободы и радости, а для меня – целым миром, пока… Сглатываю. Слишком больно вспоминать наше прошлое. Больно вспоминать, как Роб держал меня за руку, как шептал в волосы, какими сладкими были его поцелуи…

Мысленно повторяю снова и снова – это невозможно. Роберт не стал бы инквизитором, это было бы предательством его сущности. И все же… у кого еще его ухмылка? У кого еще его глаза? В моей жизни нет места совпадениям. Теперь Роба нет, остался только инквизитор господин Иллин.

– Прекрасно выглядишь, Диана, – инквизитор заговаривает первым.

Голос. Спокойный, чуть хрипловатый, до боли знакомый и почти родной. Я слышала его тысячи раз – ушами, кожей, сердцем. Он звучал во мне эхом, когда я оставалась одна или лежала в постели, пытаясь заснуть. Я училась жить без него, заставляла себя забыть, а тут… Меня словно ударяют по голове – быстро, оглушающе. Ноги забывают, как стоять и подкашиваются. Воздух слишком, слишком густой. Не падать. Я ректор, я уважаемая женщина, я смогу устоять на ногах.

– Ты стала ректором, – протягивает инквизитор. – Почетно.

Дыши. Главное дыши. Зачем Роберт пришел сюда? Почему сейчас? Мы обещали, что не станем видеться. Обещали забыть.

Инквизитор поднимается с кресла, возвышаясь надо мной. Он всегда был таким высоким? Или вырос… В последнюю нашу встречу ему было двадцать один. Тогда от него пахло дождем и костром, а в вечно лохматых волосах путались веточки – казалось, вот–вот и какая–нибудь обеспокоенная птица совьет в него на голове гнездо. Теперь же от инквизитора пахнет кедром и дорогой древесиной, властью и спокойствием. Чужак. Так и надо его воспринимать. Другой человек, который когда–то был Робом, а теперь просто инквизитор.

– Неужели я так сильно изменился? – Роб наклоняется ко мне, а я… не в силах отстраниться.

Сдержаться. Я должна сдержаться. Мир изменился, и мы вместе с ним. Я больше не та Диана, а он не тот Роб. Вот бы все оказалось сном. Вот бы скорее проснуться. Изменился? Как странно, ведь и «да», и «нет», ведь один только взгляд в его глаза заставляет время схлопнуться. Двадцать лет разлуки рассыпаются и за фасадом инквизитора проскальзывает образ из прошлого.

Я должна что–то сказать. Должна показать, что мне все равно, что прошлое осталось в прошлом, а сейчас я деловая женщина, способная отбросить чувства прочь и воспринимать Роберта как инквизитора, а не старого знакомого. Вот так. Набрать в легкие воздуха и сказать что-нибудь отстраненное и спокойное. Я готова.

– Убирайся отсюда! – говорю я.

Глава 2

Встреча взглядов как бой на клинках. Чей острее, чей прочнее.

– Диана, – на лице Роберта появляется тень улыбки, – я пришел не как твой друг, а как инквизитор.

– Мы и не друзья!

– Тем лучшее. Знаешь же, с подчиненными дружбы не построишь.

– И я тебе не подчиненная.

Снисходительно наклоняет голову, будто с маленькой разговаривает. Раздражает. Спокойно. Главное оставаться спокойной. Вообще–то подчиненная. Все подчиняются инквизиторам. Особенно тем, кто мысли читает.

Что со мной такое? Я же спокойная. Мне же по должности положено справляться с непредвиденными ситуациями. Это все недосыпание. Да, я в последнее время вообще не сплю.

– Как ты мог стать инквизитором? – спрашиваю, чтобы хоть что-то спросить. – Ты ж ненавидел их.

– А как ты могла стать ректором Академии, из которой тебя трижды пытались исключить?

– Кто бы говорил? Тебя-то исключили.

– Жизнь забавная штука.

Уж какая–какая, а точно забавной жизнь не назовешь. Внутри меня колотит. Есть обиды, которые не прощают, есть раны, которым не зажить. Главное сдержаться.

– Зачем вы пришли, инквизитор? – вопрос звучит грубее, чем полагает общаться с власть имущими.

Роб смотрит на меня, и в очередной раз в голове проносятся осколки воспоминаний. Хороших. Не знаю, почему, но я всегда вспоминаю хорошее, но от этого только больнее осознавать, чем все закончилось.

– Я просто посмотрю твои мысли и исчезну, как ты и просила тогда, – говорит он серьезно. – Это быстро и безболезненно.

Нет. Только не это. Только не Роб.

– Давно ты начал мысли читать? – прячу тревогу за усмешкой. – Не ты ли так любил поговорить об аморальности такой работы.

– Как из Академии исключили, так и начал читать. У меня оказывается талант.

Виснет тишина. Зловещая. Как после грома. Гром прогремел, а дождя нет. Ты все ждешь и ждешь… но слышишь лишь тишину.

– Я разыскиваю кое–что, – продолжает инквизитор. – Из лаборатории пропала машина времени.

– Машина? – это даже смешно. – Ты сказал «машина»? Как швейная машинка что ли?

– Она работает на портальной магии. Переносит в прошлое.

Машина времени – звучит подозрительно и абсолютно нереалистично. Не знаю, что они там придумали… но слово «время» наводит на определенные мысли.

– Она переносит не самого человека, а его сознание, – продолжает Роб. – Поэтому ты сможешь перенестись только в собственное тело в прошлом, и натворить дел, изменить привычный ход жизни и своей, и чужой. – Он наклоняется ко мне. – Пока не стало поздно, машину надо уничтожить.

Да какая машина времени? Что за вздор? Явился и несет чушь. Инквизитор. До сих пор не верится, что Роб стал… Дыши. Главное дышать.

– При чем тут ваша машина и моя Академия? – спрашиваю.

– Следы похитителя ведут сюда. Возможно, это один из ваших студентов или преподавателей.

Сказано так лукаво, так подозрительно, словно.

– Ты же не подозреваешь меня? – ахаю я. – Не думаешь, что я прячу машину времени?

Молчит. Да что ж за день такой! Спустя долгие годы объявляется бывший с проверками, так теперь я еще и подозреваемая номер один. Будь у меня сейчас машина времени, я бы перенеслась во вчерашний день и уехала бы в какую-нибудь командировку, чтобы не встречать Роба и не вести подобные разговоры.

На миг задерживаю взгляд на его лице. Так странно видеть того, кого помнишь молодым. Хорошо, что он в порядке. Я, конечно, ненавижу Роба, и прощения ему нет, но… я рада, что он в порядке, живой и здоровый, что он хорошо выглядит.

– Я должен тебя проверить, – отвечает инквизитор. – По протоколу.

Да кто угодно пусть читает мои мысли, но не он. Не он!

– У тебя нет возможности отказаться, – Роб приближается. – Мне жаль, Диана.

– Для тебя я госпожа ректор.

– Мне жаль, госпожа ректор.

Бежать бесполезно. Его ладонь касается моего затылка. И это мягкое прикосновение из прошлого, теплое и заботливое. Щекотно. До мурашек внизу живота. Прикрываю глаза, принимая неизбежное. Плевать уже, что будет, главное, чтобы он ушел, исчез из моей жизни снова.

Когда–то давно, будто бы в другой жизни, мы сами учились в этой Академии. Простые Роб и Диана, без фамилий и статусов сидели на последней парте и шептались вместо того, чтобы слушать преподавателей. Когда–то давно они сбегали с пар через окно на свидания, а потом прятались по коридорам. Они были неразлучны и много смеялись, как дети и целовались, как взрослые. О, Роберт, как ты мог подарить мне целый мир, а потом отнять его?

– Я ни о чем не жалею, – его шепот обжигает, и вздрагиваю, открывая глаза.

Роб смотрит на меня с нежностью и теплотой, по которой я… скучала. По этому взгляду. Не смей! Не смей так смотреть, не смей.

– Ты закончил? – отступаю на шаг. – Все прочитал, что хотел? Все увидел моих в воспоминаниях?

Несмотря на мои слова, знаю, он не читал. Роберт не залезал ко мне в голову. Но почему? Пожалел? Или совесть проснулась? Его глаза – карие и темные, глаза, которым хочется верить.

– Ты поможешь найти украденную машину времени, – говорит Роб отстраненно, голосом инквизитора. – И сама расскажешь все, что знаешь об этом.

Глава 3

Это все, конечно, хорошо, вот только я не знаю ничего о машине времени.

– Ладно, пошли, – изо всех сил стараюсь сделать голос отстраненным. – У студентов как раз пары, и… ты сможешь допросить всех.

Допросить – значит мысли прочитать. И мне не по себе от осознания того, что Роберт теперь так может. Стараюсь не смотреть на него. Ни к чему это. Инквизитор снимает с вешалки черную трость с эмблемой инквизиции, ловко вертит в левой руке. Готов выходить.

– Ты теперь с палочкой ходишь? – не сдерживаюсь я.

– Старость – не радость, дорогая Диана.

Трость инквизитора – предмет, по которому их узнают в толпе. Глупость какая, это ж неудобно – палку с собой таскать. Особенно, когда ноги у тебя здоровы, мешается только. Как Роб на это согласился?

– Подпиши здесь, – Роб подает свиток и маг–перо. – Согласие на допрос студентов.

Неприятно, конечно, но раз уж пришел сам инквизитор, то выбирать не приходится. Роб с интересом рассматривает мою подпись, словно вспоминая о чем–то и берет перо, готовясь расписаться тоже. Берет в левую руку и обыденно, просто ставит каракулю, которая должно быть его особая подпись инквизитора. Левая рука… он так и пишет, привык, наверное, уже. Мой взгляд невольно скользит по его правой руке. Обычная рука, даже без шрамов, но… он ей почти не пользуется. С тех самых пор. Сторонний наблюдатель не заметит странностей, но не знающий человек.

Двадцать лет назад Роб – великий музыкант, игрок на лютне повредил сухожилия и с тех пор не мог ни играть на музыкальных инструментах, ни порталы делать. А ведь он был лучшим портальным магом на курсе, даже лучше меня.

– Ты не скучаешь? – тихо спрашиваю я, не отрывая взгляда от руки с длинными прекрасными пальцами.

Эти пальцы всегда остаются прямыми, даже жутко. Если бы он позволил себя исцелить… Но Роб сделал выбор, так же как я сделала свой.

– У меня нет времени скучать, – следует ответ, и инквизитор, с раздражающе прямой спиной и властной походкой выходит из кабинета. – Ну же, госпожа ректор, быстрее начнем – быстрее закончим.

Ну зачем он сюда заявился! Успокойся, Диана. Подыши, выпей воды. И мне ничего не остается, кроме как выйти в коридор следом за Робом.

Мы идём по коридору. По спине пробегает холодок, и неясно это из–за сквозняка или из–за Роберта, который идет рядом. Не верится. Роберт. Двадцать лет спустя. Я столько раз видела этот миг во снах, столько раз просыпалась в поту, не знаю, мечтой были те сны или кошмарами. Почему нельзя просто стереть воспоминания и начать с чистого листа?

Его шаги ровные, размеренные. Раньше он ходил чуть пружиня, весело. Теперь у него походка взрослого человека. Инквизитор смотрит он перед собой, сосредоточенно, но с ледяным спокойствием, словно стены Академии не имеют больше к нему никакого отношения. Он же здесь учился. Замираю, словно передо мной возникают две фигуры – тень прошлого и Роб в настоящем. Они словно кривое отражение друг друга. Странно. Мне не по себе. Стук трости инквизитора раздражающе зловещ. Стук. Стук. Стук. Вот он идет. Служитель закона. Воплощение порядка и справедливости. Тфу. Как же все это неправильно!

Зачем он сюда заявился? Зачем пачкает своим присутствием мир, который я так долго строила. Мир без него.

На повороте с нами сталкивается неловкая госпожа Динара. Она несет охапку бумаг, всего шестьдесят с небольшим, но уже скрюченная, с большими глазами, похожая на горбатую сову. Останавливается, увидев его, и тут же кланяется — с тем самым уважением, с которым положено кланяться инквизиторам.

— Господин Инквизитор, честь для Академии...

Я почти слышу, как Роберт сдерживает вздох. Он узнал ее. Конечно, узнал. Она была нашей любимой преподавательницей по порталоведению, как такую не узнать? Уже тогда она сутулилась, но была завораживающе влюблена в свой предмет, и это не могло не подкупать. А Роб… Проклятье, Роб был ее любимчиком, самым талантливым. Его исключение разбило Динаре сердце, она даже на несколько лет заперлась в библиотеке, а теперь на тебе – кланяется в ножки инквизитору с боязливым трепетом в глазах.

– Я должен вас проверить, – Роб встречается с Динарой взглядами. – Это не займет много времени.

– Конечно–конечно, – Динара опускает голову, готовая ко всему.

Да у меня глаза на лоб лезут. Вот такое слепое повиновение? А Роб? Так и продолжит себя вести, словно он тут начальничек?

– Не надо, – хватаю Роба за локоть. – Это же Динара. Наша Динара.

Холодный взгляд инквизитора приказывает молчать, вот только я – здесь ректор, и я не собираюсь затыкаться.

– Что ты себе позволяешь? – шепчу губами. – Даже не думай читать ее мысли.

Роб делает шаг к Динаре, на меня внимания не обращает, кладет старушке руку на затылок. Прикрывает глаза – читает мысли.

– Я сделал исключение только для тебя, – говорит инквизитор холодно. – Еще раз попросишь переступить черту, и я не посмотрю, что мы… знакомы.

Знакомы. Просто знакомы. Стискиваю челюсти. Это его работа. Инквизитор расследует, а я… пообещала сотрудничать, пообещала ему мысли всех преподавателей и студентов.

Роберт отступает, непрерывно глядя Динаре в глаза.

– Господин инквизитор! – шепчет Динара. – Я ничего такого не творила. Я не виновата.

– Знаю, – тихо откликается Роб. – Я видел в мыслях.

Динара напугано кивает и глазами стреляет по сторонам в поисках предлога сбежать. Ну уж нет! Нельзя позволять ей бояться своего ученика.

— Динарочка, — касаюсь ее руки. – Не стоит его бояться.

– Это инквизитор, – шепчет Динара так, словно я не понимаю очевидного и снова начинает кланяться Робу.

Тут его и самого начинает мутить.

– Тебе это нравится? – ворчу на него. – Нравится, когда женщины тебе поклоняются. Да что у тебя за проблемы?

Роб ловит Динару за плечи, пока она не успела наклониться слишком близко и легко распрямляет настолько, насколько позволяет ее горбатая спина.

– Формальности соблюдены, – тихо говорит инквизитор. – Я рад, что вы в порядке.

Глава 4

Позер. Роб и во времена учебы любил эффектные бессмысленные речи, но сейчас он преуспел в ораторском, или же выпендрежном деле в десять раз.

– Положите правую руку на затылок соседу, – продолжает Роб. – Прямо сейчас!

Долго ждать не приходится.

– Теперь студенты с краю протяните руку вперед, – командует инквизитор. – Коллективное чтение мыслей требует общей работы.

Как же он собирается читать мысли сразу у сорока человек? На это бы ушло много времени, но раз уж у Роберта свой план, то пусть показывает.

– Вам не нужно ничего делать, – говорит Роб. – Только думайте. Ночь. Лес. Похищение. Машина Времени. Страх. Академия. Портал.

На лицах студентов меняются тысячи эмоций, в основном преобладает страх. Тут не надо быть знатоком в чтении мыслей, чтобы понять, как сильно инквизитор пугает всех, кто с ним встречается. Только Роб считывает мысли касаемо всех произнесенных слов, мысли скрыть невозможно.

– Повторяю, – Роб проходит по рядам студентов, прикасаясь к руке сидящего с краю. – Ночь. Лес. Машина Времени. Страх. Академия. Портал.

Сама я подхожу к Говоруну. Зачем? Да чтобы поговорить. За годы моего ректорства мы становили близки, и я пытаюсь исправить его ошибки, а он всегда был скор и на помощь, и на совет. Почему его прозвали Говоруном? Болтать любит – вот и все. И, кстати, это была идея Роба.

– Почему именно он? – спрашивает Говорун и кривится в наигранном отвращении.

Наш местный шут Академии. Не верится, что когда–то ректор был другим, нормальным. Магия свела его с ума. Магия бывает опасной, но о подобных итогах все предпочитают молчать.

– Что значит он? – переспрашиваю я, продолжая наблюдать за Робом.

– Думала, я не узнаю своего нелюбимого ученика?

Ого. Не так. ОГО?! Большими буквами. Динара не признала, а тут Говоруну хватило взгляда.

– Думала, не узнаете, – признаюсь я. – Я сама еле узнала Роба.

– Вы всегда отличались невнимательностью, госпожа ректор.

А я всегда прощала вам, господин Говорун, грубость. Но не произношу слов вслух, лишь вздыхаю, наблюдая за работой инквизитора.

– Я помню, как исключал его, – мечтательно протягивает Говорун. – А он взял да вернулся. Паршивец!

Возможно, профессор – единственный человек, кому хватает смелости называть инквизитора паршивцем. Встречаемся лицами с Говоруном и… как же приятно видеть его улыбку. В моей команде нас уже как минимум двое.

– А теперь очередь преподавателей, – Роб отстраняется от детей, идет в нашу сторону.

Либо Роберт на самом деле стал тем, кем стал, либо он хорошо играет, мастерски вживаясь в роль. Нет–нет, конечно, он и в годы студенчества был крутым парнем, но… он был задирой и весельчаком, страха не внушал. Он был скорее хитрым лисом, а теперь превратился в волка.

– Господин Говорун, – Роб бесцеремонно касается затылка Говоруна.

Я ожидаю бурной реакции, возмущений, проклятий, но Говорун ведет себя на удивление спокойно. Говорун? Да он не выносит, когда в его книгу кто–то случайно заглянет, ни в жизни не поверю, что такой человек так запросто впустит инквизитора в свои мысли. Роб отступает.

– Какие–то проблемы, господин инквизитор? – интересуется Говорун.

– Блок, – бросает Роб недовольно.

Я могла бы и догадаться. Прячу усмешку. Ментальный блок.

– Знаете ли, господин инквизитор, – начинает Говорун беспечно. – Я спятил. Магия порой сводит людей с ума, особенно иллюзорная магия. А блоки – наше единственное спасение, наша единственная возможность сохранить хоть часть рассудка.

Оставаясь крайне недовольным, Роб широким шагом подходит прямо к доске и молча выводит неизвестные мне руны дверей. С любопытством рассматриваю, как ловко он орудует левой рукой. Для правши–то потрясающе. Когда Роберт только получил травму, он не умел писать левой рукой. Совершенно. А теперь… руны выводит. Наконец с руной покончено и инквизитор, прикрыв глаза, начинает вслушиваться. Я мало знаю об инквизиторских штучках, но говорят, у них есть два режима поиска информации – непосредственная, при личном контакте, и дальняя, когда они могут читать не столько мысли, сколько намерения и страхи на расстоянии. Видимо, этим сейчас и занимается Роб, пытаясь услышать особенно обеспокоенного студента.

В голове колотится. Надеюсь, он не почует мою обеспокоенность. Пожалуйста, только не это.

– Уходим, – Роб резко открывает глаза и шагает на выход из кабинета.

– Продолжайте, пожалуйста, – командую присутствующим и следую за Робом.

Чем быстрее найдем треклятую машину времени, тем быстрее Роб свалит отсюда в свою инквизиторскую нору и перестанет мозолить мне память и глаза.

– Это Говорун, – инквизитор резко поворачивается на меня сразу же, как только мы выходим за дверь.

– Да. Это был профессор Говорун, еще бы ты его не узнал!

– Ты не поняла. Говорун связан с исчезновением машины времени.

– Ну, конечно. Профессор, который отчислил тебя двадцать лет назад виноват. Да–да.

– Я серьезно, Диана.

– Ты просто хочешь отомстить бедному дедушке.

– Говорун никогда не был бедным.

– Стариков обижаешь? Этому учат инквизиторов?

Вижу, как он закипает. Признаться, есть что–то извращенно приятное, чтобы довести Роберта. Хоть немного в отместку.

– Дело не в мести, – говорит Роберт. – Он подозрителен.

– Говорун спасал остатки разума, – не верится, что приходится пояснять. – Ему запечатали сознание. Это ничего не доказывает.

Роб молчит и смотрит на меня взглядом, в котором явно читается: «Время покажет». Вот именно, что покажет. Говорун будет ни при чем.

– Но он действовал не один, – продолжает Роб. – Я уверен в этом. Волны страха исходили с первого этажа, там у актового зала.

Актовый зал… Эти простые слова обрушиваются на меня лавиной. Я спокойно принимала Академию, спокойно жила здесь и взаимодействовала с преподавателями, но актовый зал… Туда я старалась заходить как можно реже, актовый хранил слишком много воспоминаний про Роба. Он был его местом, и даже время и три ремонта не смогли это изменить.

Глава 5

Медленно ступаем в актовый зал. Кресла и большая сцена. Его сцена. Не верится, что прошло двадцать лет. Я замечаю это в глазах у Роба. Сверкает искра человека, который скучал. Когда–то у инквизитора была музыкальная группа. Три безбашенных друга и иногда к ним присоединялась наивная девочка – я. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох. Несколько раз я пыталась перенести актовый зал в другое место, но преподаватели–старички голосовали против.

На стенах висят фотографии самых творческих студентов всех времен. Роб пробегает по ним пальцами здоровой руки, останавливаясь на одной. Наша группа, вот только…

– Ты завернула часть фотографии со мной, – удивлен Роберт.

Да, я завернула край фотки, где стоял он.

– Именно, – отвечаю так, словно дело не в моей обиде. – Тебя с позором исключили, а фотография хорошая.

– Вы бы еще вырезали меня!

И тут Роб замечает другие фотографии, где на месте человека в середине – зияющая дыра. Детский поступок, и нелогичный, но я была не в лучшем эмоциональном состоянии.

Отворачиваюсь, глядя на сцену. Против воли врываются воспоминания. Запах пота и огня. Маги левитируют в такт музыке. Нашей музыке. Интересно, Роб еще сочиняет или?.. Встряхиваю головой – мне не должно быть интересно.

– Попался! – вдруг за спиной гремит голос инквизитора.

Вздрагиваю от неожиданности.

– Знаю, что ты прячешься здесь! – продолжает Роб.

Точно. Мы же сейчас не прошлое вспоминаем, а ищем вора машины времени. Тишина.

– Не вздумай снимать, – чуть слышно командует инквизитор, надевая мне на шею веревочку с крохотным защитным талисманом.

– Что это? – начинаю я и тут же замолкаю, осознавая, что именно значит быть инквизитором.

Роберт расставляет руки в стороны и щелкает пальцами на левой руке. Вспышка. И вдруг из–под сцены слышатся стоны. Жутчайшие стоны, до мурашек. Роб с невинным видом приседает и отдирает доски, освобождая спрятавшегося студента–первокурсника. Рыженький, взъерошенный, похожий на воробушка. Невинное создание. Первокурсник мычит, схватившись за голову, покрытый потом, глаза наливаются кровью.

– Перестаньте! – среди стонов различаю егл тонкий голос.

Только сейчас я вижу то, о чем ходят слухи. Вижу, чем именно инквизиторы так пугают честной народ. Они залезают в голову и сводят с ума.

– Прошу! – в глазах студента стоят слезы.

Стою, не в силах пошевелиться. Какая жестокость.

– Роб, – хватаю его за локоть. – Роб перестань!

Инквизитор встречается со мной взглядами, а студент облегченно выдыхает, готовый разреветься.

– Сейчас ты скажешь, где машина времени, – приказывает Роб, не отводя от меня глаз.

– Я ничего не скажу, – бормочет студент. – Я не знаю, я…

Роб приседает, опускает руку студенту на затылок, читая мысли.

– Тебе и необязательно говорить, – говорит инквизитор. – Ты главное думай.

Меня пробивает дрожь. Работа инквизитора жестока. Этим Роб занимается? Устраивает ментальную пытку, чтобы отыскать человека, а потом читает мысли?

– Я ничего не скажу! – студент стискивает челюсти. – Я не…

Роб убирает руку и недовольно качает головой. А потом небрежно вытащив студента из его укрытия под сценой, достает оттуда же маленькую коробочку с выгравированным изображением часов. Машина времени. Очень интересно, конечно, но я смотрю лишь на студента, скрючившегося на полу, спешу к нему.

– Как ты? – спрашиваю, ощупывая беднягу. – Идти можешь?

– Мы не закончили, – Роб сжимает машину времени в руке. – Рыжий выполнял заказ. На кого ты работаешь, парень?

– Хватит! – говорю строго. – Ты нашел свою машину времени – дело сделано, продолжишь допрос потом.

– Сейчас, Диана.

– Потом. Мальчик и так натерпелся.

– Мальчик? Ему восемнадцать.

– Он мой студент!

– Он вор.

– Его заставили.

– Правда?

Роб наклоняется, смотрит на студента с оскалом.

– Ему заплатили, – отвечает инквизитор, и студенту. – Подумай хорошенько, кто тебе платил.

И Роб снова кладет руку парню на затылок, заставляя рыжего кривиться от боли.

– Роберт! – снова хватаю его за локоть. – Я сказала – хватит!

Ноль реакции. Ну хорошо. Снимаю с себя амулет на веревочке и вешаю на шею несчастному студенту. Ну вот, теперь на нем защита от инквизиции и мысли читать невозможно. Наконец–то великий–и–ужасный инквизитор соизволяет оставить беднягу в покое и переключается на меня. Недоволен, но лицо оставляет ледяным. Когда–то он не умел скрывать своих эмоций.

– Что ты творишь? – скалится Роб.

– Защищаю своих студентов! – парирую я. – Пока ты и их не убил!

– Он преступник.

– Он ребенок!

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Этот парень – подонок. Он ненавидит Академию, и ищет способы ее повыгоднее продать. Ты знала, что он планировал подставить вас?

– Мне плевать, что он там планировал. Но ты… Ты не имел права пытать его.

– Я просто делаю свою работу.

– Ты… ты чудовище! Ты…

Роб замирает, глядя на меня иным взглядом, его холодность дает трещину.

– А знаешь, – говорит он печально, – хорошо, что у нас с тобой не было детей.

Не сдерживаюсь. Я даю ему пощечину. Самому инквизитору. Но он переступил черту. Он знал, чего говорить нельзя. Влепляю пощечину и тут же отворачиваюсь, теперь слез уже не сдержать.

Знаю, что Роб стоит за спиной и хочется раствориться, стать невидимой и улететь как можно дальше. Сердце разбивается на тысячи осколков, я… я и не думала, что когда–нибудь мне снова будет так больно.

Резкий стук заставляет обернуться. Дверь актового зала хлопает – студент сбежал.

Глава 6

Мчим следом за вором. Мы же не узнали главное – заказчика. Вот мы в коридоре. Оглядываемся.

– Проклятье! – ругается Роберт и смотрит на меня.

А я что? Это не я завалила миссию.

– Будешь знать, – говорю, – как пытать детей.

– Ты повязала на него защитный амулет! – рычит Роб. – Теперь я его не найду. Теперь он невидим для магии инквизитора. Если не принять мер, он скроется и… Да почему я вообще с тобой разговариваю?

Я победила. Вот так.

– Как его зовут? – спрашивает Роберт. – Этого студента.

– Думаешь, я знаю всех по именам?

Рычит снова и ускоряет шаг. Недовольный, озлобленный. Вот таким ты стал с возрастом, Роб?

– Мне нужны перо и голубь, – говорит он.

– Не приказывай мне.

– И будем брать Говоруна.

– Я сказала не приказывай мне! Ты нашел машину времени. Можешь успокоиться и вернуться обратно в преисподнюю или откуда ты там выполз. Уходи и оставь мою Академию в покое.

Роб останавливается и делает глубокий, осмысленный вдох.

– А может ты с ними заодно? – медленно говорит он, словно это только что пришло ему в голову.

– Думай, что несешь. Зачем мне машина времени?

Роб поворачивается. Не знаю, что больнее осознание опасности или то, что Роб мне не доверяет? Почему меня это вообще волнует? Но волнует. Я не хочу, чтобы он считал меня преступницей.

– Не знаю, – зло протягивает инквизитор. – Но мы не виделись двадцать лет, мало ли что тебе понадобилось.

– Ты же следил за мной, – в долгу не остаюсь.

– Следил, да не уследил.

– Ты больной!

Пытаюсь уйти, но Роберт хватает меня за руку. Опасно. Горячо.

– Ты обещал не читать мои мысли, – язвительно напоминаю я. – И что ты сделаешь?

– Ты замешана?

– Сколько раз я должна повторить, что нет? Сколько раз я…

Неожиданно стены вздрагивают, как это бывает в страшных снах. И прежде, чем я успеваю сделать вдох, все вокруг вспыхивает. Алое пламя вырывается из щелей, из–под пола, сочится по стенам, охватывая пространство, как живая, жадная тварь. Магическое пламя. Ненасытное. Оно не просто горит — оно ищет. Дышит. Все происходит слишком быстро, всего за миг. Тепло ударяет в лицо, влажный жар стягивает кожу и воздух в легких становится густым, как кисель. Гром с потолка. На пол падает балка. Еле успеваю увернуться, и… только потом понимаю, что это Роб меня отстранил.

– Магическое пламя, – говорит Роб, как только я оказываюсь в его руках.

Пытаюсь отстраниться, но летит новая балка, и остаюсь на месте. Не хватало еще пострадать из–за гордости.

– Смотри–ка, твой любимый студент поджег Академию, – продолжает Роб. – Чтобы сбежать.

– Он не мой любимый студент, – выдавливаю я.

Надо эвакуировать студентов. Все–таки вырываюсь из хватки инквизитора и спешу к лестнице.

– Стой, – хватает меня за руку. – На выход. Эвакуацию объявлю я.

В его глазах вижу заботу. Далекое чувство, для нас.

– В моем кабинете портальная сфера, – говорю я. – Запускается портал – единовременная эвакуация для всех студентов. Портальные датчики в их студенческой форме. Разве ты сможешь запустить портал?

По больному. После травмы Роб не запускает порталов. Для этого нужны две руки. Две сильные рабочие руки. Инквизитор понимает, что я права. А новый огонь окутывает этаж. Слышны крики.

Переглядываемся. Мы должны разделиться. Роб спасет ребят на первом этаже, а я… я запущу портал эвакуации.

– Береги себя, – бросает Роб, исчезая в пламени.

Беречь себя? Это я умею.

Пробираясь по лестнице наверх, думаю только о том, что магическое пламя – это заклинание высшего уровня. Для того, чтобы запустить огненную магию такой силы необходимы не только сильный дар магии огня, но и высокая концентрация, опыт. Не все профессора умеют запускать подобного рода магию, а студент – первокурсник и подавно. А значит, у рыжего студента был сообщник – преподаватель. Неприятно, когда в твоем коллективе водятся крысы.

Я хватаюсь за перила — они раскалены, пальцы сразу прилипают к металлу, и я отпускаю, тихо вскрикивая. Дышать становится все труднее, если ничего не предпринять – задохнуться не долго. Так дело не пойдет. Прикрываю глаза, сосредотачиваясь. Необходимо пригнать всю воду из моего тела на поверхность кожи. Всего существует пять основных видов магии – иллюзорная, портальная, магия огня, магия воды и ментальная. Остальная магия считается производной. Сейчас мне поможет вода. Собрав воду из глубин моего тела, направляю ее наружу, оказываясь в тонкой пленочке из влаги, как в коконе. Тут я хотя бы могу дышать. Меня хватит ненадолго, но так смогу подниматься быстрее.

Сердце стучит где–то в горле, громко, гулко, и страх — настоящий, пронзительный — сковывает грудную клетку. Я пробираюсь вверх, сквозь огонь, который рвет и грохочет. Наконец–то двери моего кабинета. Хочется пить. Почти вся вода из тела ушла на кокон. Еще немного, и я бы себя иссушила. Открываю тяжелую двери моего кабинета, вваливаясь внутрь. Вон портальная сфера – шар, прикованный к тумбе у окна, лежит на противоположном конце кабинета. Еще пара шагов и все мы будем телепортированы… неожиданно застываю, словно я на привязи. Дергаюсь – вперед двинуться не выходит. Дергаюсь снова. Да что ж такое! Оборачиваюсь, чтобы выйти, но тоже не выходит. Я в ловушке. Руки дрожат, сама я тоже. Вон же сфера, которая телепортирует всех отсюда. Всего в шаге, а я… заперта в собственном кабинете. Да как такое возможно. Взгляд падает на ковер. Отодвигаю ковер, и взору открываются руны на полу. Выведены криво, недавние. Узнаю рисунок – закрывающие руны портальной магии. Они создают порталы в пустоту и не позволяют выбраться. Но кому хватило наглости устроить мне ловушку в собственном кабинете и главное – зачем.

Чтобы сделать такие руны нужно невероятное мастерство в портальной магии, даже моих навыков не хватит.

Пока я занята неверием в происходящее, огонь врывается в кабинет, пожирая столы и стулья, пожирая все. А мой водяной конок лопается, оставляя иссушенную меня сидеть на полу. Я в ловушке.

Глава 7

– Порталы бывают трех видов– одиночные, командные и массовые, – звучит откуда–то из другого мира. – Для изготовления каждого требуется сфера, заточенная на определенное место…

Резко распахиваю глаза, ничего не понимая. Я была в своем кабинете, потом пожар, а потом я умерла на руках у Роба, я… Вскакиваю и осматриваюсь, осознавая, что нахожусь на лекции.

– Диана, ты хочешь что–то сказать? – голос профессора Динары возвращает меня к реальности. – Сядь на место, пожалуйста.

Стоит у доски, такая же сутулая с большими глазами, но она молодая, моложе, чем в моем времени. Голова кругом. Осматриваю аудиторию. Двадцатилетние студенты и я… среди них? Не держусь на ногах, валюсь на рабочий стол, роняя тетради и ручки. Голова гудит и кружится. Что происходит, как я…

– Диана, все в порядке? – кто–то подхватывает меня за локоть.

Даже не смотрю кто это. Я умерла. Я закрыла глаза, погрузившись в вечный сон. Скрипучие воспоминания возвращаются. Было еще кое что… Роб. Машина времени. Ахаю, тем самым обращая на себя всеобщее внимание.

– Диана, сядь! – профессор смотрит на меня строго.

Ух, я и забыла, что Динара была такой сердитой. В последние годы она лапушка, особенно со мной с ректором. Вот только… сейчас–то я не ректор, а простая студентка.

– Какой сейчас год? – спрашиваю громко, так словно приказываю.

Куча удивленных глаз смотрят на меня.

– Какой сейчас год? – повторяю громче. – Ну же? Неужели никто не знает?

Не успеваю дождаться ответа, как гремит голос профессора по порталоведению. Динару лучше не злить.

– Диана, что ты себе позволяешь?

Смотрю на свои руки, они дрожат. Я вся дрожу. Снова осматриваю аудиторию, в поисках одного единственного человека – Роберта. Того, кто нарушил все правила и спас мне жизнь. Того, кто отправил меня в прошлое. Его нет.

– Пойдем, – не понимаю кто, но меня уводят из аудитории. – Тебе надо попить воды.

За спиной хлопает дверь, а я жадно осматриваю коридоры. Такие знакомые и в то же время невыносимо далекие и чужие.

– Я в прошлом, – бормочу, – в прошлом.

Меня вывела Шарлотта – симпатичная одногруппница с сахарно-милой внешностью, но мы… мы дружили на первых трех курсах, пока не поругались из–за какой–то ерунды, уже и не помню из–за чего. Смотрю на Шарлотту, ловя взглядом ее всю. Это первая наша встреча со времен Академии и… мне ее не хватало. Порой я нуждалась в подруге, больше, чем была готова признаться самой себе.

– Шарлотта! – бросаюсь ей на шею, сама от себя не ожидая. – Это ты.

– Эээ… ну я. Но… Да что с тобой такое?

– Я перенеслась во времени.

– Ты тронулась умом.

Она такая теплая и родная. Шарлотта.

– Я скучала по тебе! – продолжаю я.

– Скучала? Да мы ж только вчера познакомились.

Отстраняюсь. Что? Вчера познакомились? Но это значит…

– Мы первокурсницы? – ахаю я. – Ты и я… мы на первом курсе?

Шарлотта рассматривает меня пристально, с прищуром.

– А говорили сюда умненьких берут, – качает головой она.

Думает, я над ней издеваюсь? Ах если бы.

Я на первом курсе. Сейчас начало года. Я перенеслась во времена, когда мы с Робертом еще не были знакомы. В груди перехватывает. Я получила шанс начать с начала. Получила шанс прожить свою жизнь без ошибок и сожалений. Получила шанс… не связываться с Робом. Даже забавно от того, что этот шанс подарил мне он.


***
Друзья, буду рада вашим комментариям)