Со дна

Саша

Мне 26. Последние четыре года я работаю удаленно старшим системным аналитиком в крупной ИТ компании. Многих коллег за это время я видела только на фотографиях, которые они поставили на аватарку. Некоторых из них повезло увидеть на видео-созвонах. Никто, кроме моего руководителя, который и принимал меня на работу, не видел меня. На работе все замечательно, меня хвалят, регулярно повышают зарплату, мне достаются самые сложные, и потому самые интересные задачи. Мне все нравится, особенно некоторая анонимность.

Когда мне было 16 лет, мы с родителями попали в аварию. Родители погибли, а мне достался огромный шрам от подбородка, по левой щеке, через бровь и до середины лба. За много лет боль от потери родителей притупилась, но ужасный шрам через все лицо, который я видела в зеркале каждый раз, не позволял мне забыть ту страшную ночь. Моя тетка, сестра мамы, которая взяла надо мной опеку до 18 лет, каждый день заставляла меня подолгу стоять перед зеркалом и повторяла, что такое страшилище никто никогда не полюбит, и я обречена жить с ней и ухаживать за ней всю свою жизнь. Она говорила, что папа выбрал маму, а не ее, и мой шрам — это расплата за ее несчастье. В день моего совершеннолетия я подала иск в суд о прекращении опеки и выселении этой женщины из квартиры моих родителей. А на следующий день пошла искать работу. От родителей мне остался счет в банке, на доходы от которого меня кормили, а также две квартиры: большая трёхкомнатная, в которой мы жили, и маленькая двушка в другом районе, которую собирались сдавать, пока я не повзрослею достаточно, чтобы жить одна.

Найти работу, когда тебе восемнадцать, ты только закончила школу и ничего ещё не умеешь и не знаешь, и не скрываясь сложно. Когда из-за внешности ты ещё и не можешь полностью раскрыться на собеседовании и уверенно предлагать свою кандидатуру работодателю — практически невозможно. Но мне повезло. Недалеко от второй квартиры в небольшой стартап искали системного аналитика. Брали кого угодно, кто был готов работать за еду с утра до ночи, но отлично учили всему, что нужно знать. Через три года стартап закрылся, а я оказалась без работы. За это время я уже разорвала все отношения с тёткой. Первый год после прекращения опеки она пыталась отсудить у меня хоть что-нибудь, кричала в суде, что она тоже наследница моей мамы, что она со мной два года нянчилась и ночей не спала, что я неблагодарная дрянь... Но все недвижимое имущество было оформлено на меня сразу при покупке, а остальное передано по завещанию, составленному заранее. Так что ей досталось только то, что она успела вынести из квартиры родителей. У меня не было сил дальше судиться, так что я просто прекратила все контакты с ней. В квартире родителей был сделан косметический ремонт, закуплена недорогая мебель, заселены арендаторы. Больше я туда не ходила, предпочитая решать все вопросы через агента.

После закрытия фирмы, в которой начался мой трудовой путь, я прошла курсы на сертификат системного аналитика. Не сразу удалось найти новое место с возможностью удаленной работы, но в конце концов и тут мне повезло. На мое резюме обратил внимание Дмитрий Шепелев из компании "АЙТИ Лаб", которая занимает третье место в рейтинге крупнейших ИТ компаний Москвы. На собеседовании, которое прошло онлайн, он попросил включить камеру, и это был первый из двух случаев, когда он видел мое лицо. В итоге я хорошо показала себя как специалиста, мне практически сразу предложили должность с возможностью полностью удаленной работы. Второй раз Дмитрий увидел меня на подписании трудового договора.

И вот, я работаю здесь. Все это время Дмитрий был очень чутким и внимательным руководителем, с которым можно было посмеяться в сложные моменты, который защищал мое нежелание включать камеру, оберегал мое спокойствие. Но он уволился полгода назад.

На его место пришел Сергей Бехтерев, новый человек, который сразу принялся вводить свои порядки. Первое, что он сделал — ввел ежедневные встречи всем отделом, конечно же, с включением видео. Когда я наотрез отказалась, пригрозил увольнением. Мне пришлось обратиться к руководству компании, чтобы меня освободили от такой повинности, иначе я действительно готова уволиться, но не включить камеру. Мне пошли навстречу, но, кажется, Сергей затаил обиду.

Две недели назад в отделе было сделано объявление о предстоящем тимбилдинге. Вся компания выезжала на неделю на базу отдыха, от директора до последней уборщицы. Пропустить это мероприятие можно было только уволившись заранее. Уволиться я не успела.

Всю неделю я настраивала себя на то, что ничего не случится. Что можно надеть маску и закрыть большую часть лица, что челкой можно прикрыть то, что не закроет маска. В конце концов никто не заставит меня участвовать в мероприятиях против моей воли, а погулять на природе в разгар июля куда приятнее чем сидеть в городе.

Моя маленькая машинка легко вынесла меня из города и бодро побежала по шоссе. Я надеялась приехать на место позже всех и, пока все будут на торжественном обеде, тихонько заселиться в комнату. База отдыха оказалась роскошной. Сотрудников расселили по четверо в маленьких двухэтажных деревянных домиках. Девушка в здании администрации рассказала мне, что почти все места уже заняты, поэтому мне досталась комната в домике с Алексеем Зубовым (руководитель группы разработки), Сергеем Бехтеревым и Максимом Игоревичем Рудазовым. Максим Игоревич — директор нашей компании, по реакции администратора похоже, что он какое-то божество, или около того. Раньше мне не доводилось с ним встречаться, и не думаю, что он вообще знает о моем существовании. Девушка даже вздохнула на тему того, что за стенкой с таким человеком буду жить такая не очень интересная я. Но ключ от комнаты на втором этаже все-таки выдала.

Комната небольшая и светлая, вместо окна — широкие двери на балкон, прикрытые легкими занавесками, сквозь которые видно дорожки, уходящие в лес. Домиков с этой стороны не было, что очень меня обрадовало. В комнате стояла кровать с тумбочками по бокам, рабочий стол и кресло, шкаф. Не пусто и не густо. Над кроватью безликий пейзаж, сбоку от шкафа небольшая дверь в санузел.