Собственность бандита

Глава 1. Маша

— Маша, возьмешь клиентку на пять? Там сложное окрашивание.

— У меня сегодня курсы, а там нужно несколько часов… Запиши к другому мастеру. —

Хочет только тебя. Ну и сейчас не самое лучшее время менять выгодных клиентов на личные дела, как думаешь? Новое руководство салона… После всего, что сделала твоя мать… — неловко улыбается наш администратор, а я вздыхаю.

Наверное, она права.

Сейчас, когда в салоне, который раньше принадлежал моей матери, сменилось руководство, лучше не гневить судьбу и побольше работать. Тем более сейчас очень нужны деньги.

Нужно вообще благодарить небеса за то, что меня еще не вышвырнули. Что дали возможность продолжать работу…

— Записывай. Курсы подождут. Еще пару лет, пока я буду расплачиваться с долгами моей матери. — Умница, — кивает администратор, перезванивая клиентке.

Я же продолжаю убирать рабочее место, дезинфицировать инструменты, когда до слуха доносится привычный звук колокольчика над входной дверью.

Я сначала даже внимания не обращаю, а потом замечаю над собой тень…

В салоне, гудящем привычным гомоном голосов, наступает неестественная тишина. По телу прокатывается мороз, словно кто-то впустил сквозняк.

Отрицательную энергию.

Именно от нее у меня по коже мурашки. Дыбом встают волоски.

Перед глазами черные ботинки довольно крупного размера. По сравнению с моим тридцать пятым — катастрофически огромные.

Я медленно, словно в замедленной съемке, поднимаю голову.

Сглатываю.

Сталкиваюсь с ничего не выражающим взглядом… мужчины. Взрослого. Крупного. Всем своим видом демонстрирующего превосходство над миром.

Мужчины, откровенно пугающего широкими плечами и выдающейся мускулатурой.

В салоне мгновенно наступила тишина, даже музыка глохнет. Затишье перед бурей. Я, как кролик в капкане, разглядываю свою погибель.

Я понимала, что рано или поздно это произойдет, что однажды за мамиными долгами придут, но тщетно надеялась на отсрочку. И совершенно не ожидала, что придут такого рода люди.

Бандиты… Бандит…

Огромный, опасный, пугающий.

Его кулаки словно молоты, а взгляд способен прожечь дыру в моем лице. Из всех поступков моей матери занять денег у такого человека — самый глупый.

Не человека, а настоящего зверя. Ни тебе приветствия. Ни намека на жалость. Лишь резонирующая с моим отчаяньем агрессия, что кипит в нем, рассыпая искры жара.

Попытка сбежать сейчас тоже будет глупой, потому что весь салон уменьшился до размера еще двух головорезов, что пришли вместе с ним.

— Вам помочь? — Господи, как глупо. — Все вышли… — дергает он головой, прокатываясь по помещению голосом, словно раскатом грома.

Несколько секунд… И ни у кого даже тени сомнения нет, чтобы ослушаться. Словно все знают, что зашел в этот храм женской красоты, который он одним своим присутствием превратил в место молитвы. Молитвы спасения от него же… Кем бы он ни был.

Администратор скрывается в подсобке, уводя за собой клиенток — даже тех, на ком была маска. Вмиг полное женщин помещение пустеет. Но воздуха все равно мало. Каждый вздох — агония, раскаляющая горло. Тяжело дышать и смотреть в эти злые, жестокие глаза.

Чисто на инстинктах хочу рвануть в сторону, подальше от этого человека, но он ставит руку как барьер, и я в него врезаюсь. — Кроме тебя.

Смотреть в его глаза — словно сгорать в отравленном пламени.

Я не выдерживаю и роняю голову, рассматривая свои рабочие кеды. Удобные дико. Я могу в них весь день ходить, и ноги никогда не болят.

Может, и сбежать в них смогу? Есть хоть шанс спастись от такого человека?

— Ты дочь Шаталиной?

Это он так шутит? Разве этот пес дьявола не пришел по мою душу?

— Мне нужно отвечать на этот глупый вопрос?

Шаг ко мне, шипение…

— Не дерзи…

— Просто раз вы тут, то, наверное, уже знаете, кто я. Тогда зачем…

— Сядь, Маша, — басит громила, задирая пальцем мне подбородок.

— К-куда? — развожу руками, но тут же прячу в страхе, что их могут сломать.

— Можешь на колени, конечно…

— Я лучше в кресло, — разворачиваю его и сажусь, сжимая коленки так, словно они примагнитились друг к другу.

Бандит наклоняется, ставит руки на подлокотники, опуская свое лицо на один уровень с моим… Невольно замечаю руки. Увитые венами запястья.

Крупные пальцы, которые могут сжаться в кулаки и просто убить. Или обхватить шею и задушить меня. Почему-то именно в такие моменты опасности осознаешь, как на самом деле сильно хочется жить.

— Знаешь, кто я?

— Бандит?

— Это грубо. Я бизнесмен, детка, а твоя мать задолжала мне крупную сумму на развитие этого самого салона… И смотрю, работает он отлично…

Глава 2.

— Куда, зачем? – мой голос похож на писк, когда он резко вжимает свою голову в мой живот и запрокидывает меня себе на плечо, как чертов мешок с картошкой.

Я даже кричать толком не могу, от шока свело горло и пропал голос. Остается только бить твердую как камень спину и висеть головой вниз, пока меня выносят из салона и несут как чертов трофей.

— Нет! Нет! Отпустите! Помогите!

— Тебя разве мама не учила, что гордость девушкам не идет? — пихает он меня в машину и закрывает двери, отрезая от внешнего мира и убивая надежду на спасение…. Это что, получается это животное меня сегодня девственности лишит? Нет! Нет! Нет!

— Помогите! — стучу по стеклу машины и кричу во все горло. Но этот верзила не реагирует. Его, судя по всему охрана лишь мельком. Один садится в соседнюю машину, второй за руль этой. Сам похититель открывает заднюю дверь, пихает меня, когда пытаюсь вырваться.

— Это похищение! Вас посадят! — кричу я ему, но один его взгляд работает словно кляп.

— Баба рядом со мной орет только когда кончает. Запоминай.

Машина заводится, уже стартует с места, принося отчаянье. Понимаение, что все конфликты с мужчинами матери, борьба с ними, создание образа замухрышки было бесполезным. Я выгляжу не красивой, не эффектной. У меня была лишь девственность, но и ее сегодня заберет этот бугай, бицепс которого больше чем мое бедро.

— Как вас зовут?

— Будешь кричать Юра, когда я вскрою тебя сегодня. Ты же целка?

— Откуда вы, — хотя глупый вопрос…. — Мама дала мою девственность как гарантию возврата денег? Моя родная мама предложила мою девственную плеву, если не сможет расплатиться?

— Отвечай на вопрос!

— Нет! У меня было море мужиков! — в его взгляде мелькает искра смеха. Он не верит мне.

— Ну так даже лучше, не люблю долгие прелюдии… — усмехается он, подтаскивая меня к себе за волосы…

В этот момент раздаются сирены, заставляя вздрогнуть. Небольшой двор, из которого мы еще не успели выехать наполняется тремя машинами полиции. Офицеры выходят из машин, окружая нас… Я не слишком верю в волшебное спасение, но надежда есть….

— Быков! – стучат по окну машины. – Выйди, побазарить надо.

Он нехотя отпускает меня, выходит из машины. Пока я сижу внутри и дрожу они о чем – то бурно переговариваются, постоянно указывая в мою сторону.

Быков, как его назвали, толкает офицера, резко открывает машину и буквально вытаскивает меня за воротник, шипит в лицо.

— Неделя у тебя, сука, потом не отвертишься.

Он отпускает меня, садится в машину, которая тут же газует с места, оставляя нас всех в облаке выхлопных газов

Ко мне идет Аня… Пока я стою в шоке, обнимая себя, она накрывает меня руками и прижимает к себе.

— Прости, сама не могла выйти, вызвала ментов…

Аня новая владелица салона, подруга детства. Но учитывая, что моя мама в прошлом стала причиной гибели ее родителей, ожидать хорошего отношения было сложно, но Аня спасла меня, и я снова обязана ей по гроб жизни.

— Ань, ты спасла меня… Я никогда так в жизни не боялась… Ты видела его, он же огромный.

— Отвратительный тип, хотя на лицо ничего вроде.

— Ты шутишь так?

— Ну я к тому, что если бы изнасиловал, то хотя бы не урод.

— Вряд ли я бы этом в тот момент думала. Если бы выжила... Спасибо! — обнимаю ее руками, но в голове звучит голос этого Быкова. Неделя…

— Неделя. Мне надо срочно продавать квартиру.

— Не торопись. Может я у мужа попрошу помощи.

— Мужа, с которым ты разводишься? Я не могу тебя об этом просить. Да тебе самой гордость не позволит у него просить! Я просто продам квартиру!

— Маша, давай хоть попробуем. Мне долг можешь отдавать хоть всю жизнь, а этому животному надо срочно, понимаешь?

— Есть в этом логика.

Мы отправили полицию и пошли пить чай… Но наступило пять часов и пришла клиентка.

— Тебе, наверное, не стоит сегодня работать.

— Я справлюсь. Правда… — улыбаюсь через силу, иду работать… Ане или Быкову, так или иначе, мне придется отрабатывать свой долг. Вернее, мамин долг. И даже если Аня поможет, я все равно продам квартиру. Просто не смогу жить там, где столько раз подвергалась унижению, где мне столько раз приходилось плакать и бояться, что очередной мамин мужик окажется сильнее двери в мою комнату.

И пусть Быков не мамин мужик, но кажется нашла коса на камень, кажется, именно он мог бы сломать любую дверь и любой замок.

Я думаю об этом пока крашу волосы, слушая милый женский треп о том, что муж клиентки купил путевку не в Эмираты, как обещал, а в Египет.

— Так там же дождь идет.

— Где?

— В Эмиратах сейчас потоп.

— Да, кого это волнует! Только нищеброды ездят в Египет…

Почему — то это становится последней точкой. Меня кроет. Я извиняюсь, спешу закрыться в подсобке и задыхаюсь от слез, что градом стекают по щекам. Реву, заглушаю звук кулаком. Ненавижу этого бандита. Ненавижу мать, которая загнала меня в такую ситуацию. Ненавижу свою жизнь. Потому что всегда лишь смотрела на то, как мама отдыхает на море с мужиками, но никогда не была там сама.

Глава 3.

Секунды растягиваются в целую вечность. Кажется, я сейчас смотрю на себя со стороны. На худую девушку брюнетку в белой водолазке и джинсах и огромного коротко стриженного мужика, что одной рукой легко держит меня на весу. Смотрит прямо в глаза. Мне должно быть страшно, но я не боюсь умереть, я боюсь того, что он может со мной сделать, если поднимет к себе.

— Отпустить?

Двоякий смысл, но я киваю.

— Лучше быстрая смерть, чем пытка, которой вы пришли меня подвергнуть.

— Еще никто не называл секс со мной пыткой.

— Может, потому что вы их раздавали? Вы же огромный!

Быков широко улыбается, чуть разжимает руку, так что закон притяжения упорно тащит меня вниз, но крепко обхватывает другой рукой.

— Забавная, — вытаскивает он меня на балкон, но заключает в клетку из своих рук, внимательно разглядывая лицо.

— Я хорошо трахаю, а больно бывает только первый раз. Да и то, вылижу тебя так, что будешь довольна.

— Вылижете? Это типа…. Там?

— Да, твою мохнатку, - тянет он руку мне между ног и я дергаюсь..

Я разве что глаза не закатываю, чуть отклоняюсь. Мысль, что он будет елозить у меня языком там, приводит в ужас.

Смотрю вниз, на асфальт, на котором могла бы уже лежать неподвижно.

— Это на мой взгляд не очень гигиенично.

Быков усмехается, нависает надо мной скалой.

— Мне нравится, что ты у меня такая скромная и невинная. Я тебя всему научу.

— Но я не хочу ничему учится. Я через неделю отдам вам долг, и мы больше никогда не увидимся… Верно?

Судя по его тяжелому взгляду, сжавшейся челюсти, я сильно ошибаюсь. Это все не говоря об огромном бугре, который упирается мне в бедро.

— Ты не соберешь такую сумма за неделю.

— Срочная продажа квартиры творит чудеса.

— То есть ты готова отказаться от отличной хаты, лишь бы не лечь под меня… Секс, — наклоняется он к моему уху, опаляя его горячим кофейным дыханием. Ну хоть не зловонным и на том спасибо. – Это приятно.

— Но разве для приятного секса люди не должны нравится друг другу?

— Ты мне нравишься.

— Но ты мне нет, — рискую сказать и вся сжимаюсь, а он усмехается

— Это поправимо. Пара оргазмов и ты будешь хотеть еще.

Я снова поворачиваю голову к пропасти, потом поднимаю глаза на бычью шею, тугие нити мышцы.

Ему вообще можно сопротивляться или он массой задавит.

— А если я не хочу. Насиловать будешь?

— Да не хотелось бы. Ты же не фригидная. Потру твои сосочки, поласкаю, чего вы там еще бабы любите.

— Тогда без шансов. Я фригидная…

— Да что ты мне разгоняешь, заебала, — хватает он меня, поднимая легко в воздух, несет к стене балкона и прижимается губами. Меня парализует страхом. Самым сильным в моей жизни. Я не двигаюсь, пока он елозит языком по моим губам, мнет грудь, спускается на талию, сжимает задницу, пытаясь вынудить обхватить свою безразмерную талию, но я не напрягаюсь, просто тело, которое все время падает вниз.

— Да, блять, ты чего как неживая-то!

— Потому что не хочу!

— Херню мне не лечи… Цену себе набиваешь?

— Да куда уж выше. Секс со мной и так стоит как квартира.

Он отходит, но упирает руку в стену, продолжает рассматривать меня.

— Я могу сейчас просто трахнуть тебя, и никто тебе не поможет.

— Знаю. Но ты, наверное, еще никого никогда не насиловал.

— Обычно мне это не требуется, — он проводит рукой по ежику волос. Потом смотрит на часы. – Ладно… Допустим я тебя сегодня не трону. Завтра ты со мной ужинаешь.

— Я не хочу с вами ужинать. Вы мне не нравитесь.

— Рот закрой… Я, между прочим, жизнь тебе спас.

— Я оказалась там из-за вас!

— Короче, не выебывайся. Поужинаем, узнаешь меня получше. Сама потом набросишься.

— А если нет?

— Тогда сходим на еще один ужин.

— А если….

— Заткнись, Шаталина! Скажи спасибо, что ты меня зацепила….

Офигеть. Я еще и спасибо должна сказать.

— Даже боюсь спросить, чем.

— Сам вот пытаюсь понять. На первый взгляд мышь мышью. Хотя взгляд у тебя бомбический, затягивает, — поднимает он руку, сжимает мне щеки, вынуждая задрать голову и смотреть ему в карие глаза. - Завтра я занят, так что послезавтра заеду за тобой домой в семь.

— Юрий, вы…

— Или сразу идем к тебе?

— Ужин это отлично…

Он кивает, хватает меня за руку и ведет как пленницу на мой этаж, мимо двух мужчин, которых я уже видела сегодня.

— Открывай.

— А вы?

— Ты. Я прослежу, что ты в безопасности и поеду.

— А какая тут может быть опасность?

— Например бывший твоей мамаши, что пару раз преследовал тебя.

— Петр? - Все то он знает - Он безобидный. Единственный кого мне действительно стоит опасаться стоит передо мной.

Быков расплывается в улыбке, словно я сделала ему комплимент. Потом ловко запускает руку в мой карман, достает телефон.

— Пиздец, болванка. Завтра нормальный тебе купим.

— Мне ничего не надо… Я еще материнский долг вам не отдала.

— Забей. И хату себе оставь, — он забивает в мой телефон цифры. Потом буквы. Отдает.

— Я не хочу быть вам должной и подстилкой вашей быть не хочу.

— Поздно пить боржоми. Можешь по выпендриваться для приличия, но ты все равно моя, — разворачивается он и идет по лестнице вниз в компании одного из бугаев. Второй остается.

— Да почему?! Что я вам сделала?!

— Потому что я так решил. Все, иди отдыхать, тебе нужно много сил. Я люблю много трахаться.

***

Спасибо вам за активность и лайки) Жду ваших комментариев) как вам герои?

Глава 4.

Я наконец закрываюсь на два замка и погружаюсь в тишину квартиры. Включаю свет в прихожей, рассматривая себя в зеркале в прихожей. И что он такого в моих глазах нашел. Ничего необычного… Они все хотели меня, но никто из них не был настолько наглым и бессовестным. Даже простил мне долг потому что решил, что я его собственность…

Наверное, в прошлой жизни я была кем – то очень плохим, раз судьба меня так наказывает.

Мой телефон вибрирует, и я тут же смотрю кто звонит. Раньше я никогда не задумывалась, просто брала, а теперь в моем гаджете есть номер одного из самых опасных бандитов в городе. И меньше всего я хочу брать трубку, если он решит позвонить мне. Но мне везет в этот раз и я вижу номер Анны Сразу отвечаю.

— Что — то ты долго. Все в порядке?

— Он ждал меня в подъезде, — почему – то именно Ане хочется выговорится. Она обязательно поймет мою позицию, потому что наверное изначально было проще отдаться ему и распрощаться навсегда, а теперь мой отказ подстегнул его интерес, а меня продолжает бросать в дикую дрожь, как представлю, что придется с ним лечь…

— Что?! Он сейчас там?! Ты в опасности?

— Нет, нет, он ушел, но оставил своего охранника меня сторожить… Ань, что ему от меня надо, а?

— Так, что ему надо, мы выясним, ты сейчас где?

— Я в квартире.

— Собери необходимое и жди меня. Я попробую отвлечь охранника. Наберу, как только будет свободно.

— А как ты…

— Пока не решила. Жди.

Она отключается, а я роняю телефон в карман. Тут же иду в ванную, снимаю с себя всю одежду и встаю под упругие струи воды. Смываю с себя все касания Быкова, но кажется, что его запах уже забрался под кожу, отправляя меня изнутри. И сколько бы раз я не намыливала себя, фантомные отпечатки его пальцев не проходят.

Вылезаю из душа, заворачиваюсь в полотенце, потом в халат, сверху накрываюсь еще одним полотенцем, чтобы ни одного обнаженного участка тела не было видно.

Выглядываю из комнаты, прислушиваюсь к тишине и понимаю уже в который раз, что одна в квартире. Ни тебе мамы, вечной недовольной, ни ее мужчины, с сальным взглядом. Но не смотря на пустоту квартиры я бегом добегаю до своей комнатки, закрываюсь на щеколду, которую сама вкручивала отверткой.

Переодеваюсь в спортивный костюм, скидываю в сумку самое необходимое. Уже не раз и не два я уходила из дома, так что сборы для меня привычны. Но всегда малодушно возвращалась, придя к мысли, что такой дом лучше улицы. Просто стоило столкнуться с теми, кто там жил давно и стал продавать свое тело за дозу.

Я закрывала как раз сумку, когда услышала звонок в дверь.

Я медленно, чувствуя напряжение каждой мышцы в теле подхожу к двери и смотрю в глазок. Увидев Аню, выдыхаю от облегчения. Открываю…

— Пошли быстрее, Данил отвлек охранника этого. Свет только не выключай. Пусть горит.

Я киваю, бегу за сумкой, надеваю кроссовки, закрываю двери.

Спускаюсь вместе с Аней, что для беременной передвигается довольно резво.

Когда слышим шаги за подъездной дверью, испуганно замираем. Переглядываемся.

Я тут же тяну Аню в колясочную, закрываю дверь до того, как появляется охранник Быкова. Затаив дыхание, ждем, когда шаги затихнут.

— Как раз есть возможность коляску себе выбрать, — киваю на большой выбор, а Аня прыскает со смеху.

Выходим из подъезда и бежим к Даниле, что уже ждет у такси.

Садимся туда и едем прямиком в квартиру этих авантюристов.

Это такой мощный прыжок в прошлое, что я на время даже забываю про Быкова и будущий ужин. Вдыхаю запахи уюта и тепла, которыми пропитаны стены обыкновенной двушки. Как же я любила тут гостить. Ночевать.

Аня разогревает ужин, пока я рассматриваю пятно краски на обоях кухни... Господи, я помню, как мы сидели тут, рисовали.. Мама Ани пекла нам блины и что - то рассказывала.

Как же я не хотела в тот день возвращаться домой. Мечтала о такой вот нормальной семье. Но и это отобрала у меня мама. Убила дядю. Лишила последнего островка счастья. И Аню.

— Ань, прости меня… — вспоминаю поступок матери, и что из-за того Ане с Данилой пришлось провести пять лет в детском доме.

— Ну что за глупости? Ты что могла сделать? Мы не отвечаем за грехи родителей.

— Как оказалось, отвечаем. Иначе почему Быков пришел ко мне за долгом?

— Он бандит. У них вообще странные понятия. Антиморальные.

Мне хочется спросить, как с такой философией она стала женой одного из них, но я молчу. Ем, поставленный передо мной гуляш.

— Ты к матери вроде завтра отпрашивалась. Пойдешь?

— Нет, конечно. Я вообще видеть ее не хочу.

В этот момент на мой телефон приходит сообщение от Быкова.

«Спокойной ночи, Маша»

Серьезно? Спокойной ночи? Меньше всего такого ждешь от бандита вроде этого быка.

— Что там?

Показываю ей экран, а она удивленно смотрит.

— Необычно. Ответишь? Он тебе вообще никак?

— Нет. Он огромный, невоспитанный, агрессивный. Представляешь, не так накроешь стол, а потом улетишь в стену. Был у матери такой. Господи, мне кажется, я на веку матери повидала мужчин самой разной масти. А знаешь, что самое ужасное. Они все как один кабели. Как можно было жить с матерью, демонстративно признаваться ей в любви, а потом строить мне глазки и караулить возле комнаты… Мужики это зло, лучше кошку потом заведу.

— А я ребенка…

Мы смеемся, Данил заглядывает поесть, потом быстро уходит.

— Предатель. Спелся с мужем моим, теперь постоянно ноет, как у него в квартире было хорошо.

— У вас хорошая же квартира.

— Это конечно, но ты бы видела Давидовскую. Огромные в пол окна, вид на весь город. Там столько света, но совершенно безлико. Словно комната для сдачи на сутки.

— Он же один жил, понятно дело.

— Ну да. Ладно, пойдем спать, завтра думаю Давид решит вопрос с Быковым и мы о нем больше не услышим.

— Знаешь, что самое смешное, он простил мне долг и сказал, что я его собственность.

Глава 5.

С утра я еще не успела разомкнуть глаз, когда мой телефон завибрировал звонком и десятками непрочитанных сообщений. По позвонку проходится мороз, когда вижу одно единственное имя на экране. Даже открывать не хочется. Я просто переворачиваю телефон экраном вниз и встаю.

— Ань, кажется, Быков понял, что меня нет дома.

— А? – она выглядывает из спальни, трет глаза… — Что говорит?

— Так, тебе лучше остаться у нас дома. Тут всегда стоит кто – то из охраны Давида и этот придурок точно не явится сюда.

— А как же работа?

— Ну смеешься что ли? Мы скорее всего все равно с тобой уедем на несколько дней…

— А мои курсы…

— Найди, который онлайн. Ну или сходи с Быкову, скажи, что у тебя курсы.

Очень смешно. Значит мне нужен ноутбук.

— Пользуйся моим, мне он все равно теперь без надобности, — она приносит ноут, пока я готовлю быстрый завтрак. То и дело поглядываю на телефон, раскалившийся от постоянного жужжания. Подходу к нему и выключаю. Мне все равно кроме Быкова никто звонить не будет.

Доделываю омлет с помидорами и накрываю на стол. Аня с Данилой съедают свою порцию, еще крайне сонные. Только я то на телефон все еще поглядываю, то в окно, словно жду, что появится черный джип, в который вчера меня затолкали.

Через пол часа Аня вместе с Данилой уже на пороге, а я так и стою в одной пижаме их провожаю. Чувствуя себя ужасной трусихой, потому что готова броситься им в ноги, чтобы не оставляли меня одну.

— Маш, все нормально?

— Конечно… Мне есть чем заняться, вы во сколько приедете?

— Вечером. Быков не посмеет сюда нагрянуть.

— Ну и хорошо. Раз ты говоришь, то волноваться нечего.

— Точно.

— Пока, Маш, — прощается Данила, взмахнув рукой, а Аня просто улыбается, закрывает дверь на ключ. От этого становится немного спокойнее. Даже получается заняться делом, найти несколько приемлемых по деньгам курсов и на одни из них я записываюсь.

Чтобы занять время прибираюсь, готовлю ужин, нахожу альбом с красками и рисую. Сначала Аню, а потом неожиданно для себя быка. Но не обычного, а больше напоминающего минотавра с человеческим лицом и упругими, нечеловеческой силы мышцами. Рисунок выходит настолько ярким, что сначала сминаю его, но потом все же решаю сохранить. Это словно дает мне немного уверенности в себе, и я даже включаю телефон. Сначала он молчит, потом просто сыпет пропущенными, а потом и вовсе оживает, словно Быков весь день ждал, когда я включу телефон.

Рука сама тянется к гаджету, словно после уборки и помывки пола во мне просыпается смелость. Он далеко, добраться не сможет, пусть говорит, что хочет.

— Алло?

Он словно не ожидал, что я так просто возьму трубку. На той стороне раздается молчание, сквозь которое слышны музыка и звуки голосов.

— Маша, маша, маша… Знаешь, а ты ведь сегодня чуть не стала причиной смерти моего верного человека… Какого бы тебе было с этим жить…

Наверное, он имеет в виду, охранника, который должен был следить за мной.

— Это грязная манипуляция.

— А как насчет жизни твоей беременной подружки и ее мелкого засранца братца, ими ты тоже готова рискнуть.

Он пьян. Язык еще не заплетается, но слова уже тянет, словно вспоминает как они произносятся.

— Думаете я испугаюсь и тут же к вам прибегу?

— Хорош мне выкать, достала! Тебе очень повезло, что твоя подружка жена Кулагина, иначе я бы уже выломал дверь хаты, в которой ты спряталась, сорвал с тебя бесформенные шмотки, а потом бы отодрал ладонью, перед тем как насадить на свой штык… О, тебе бы понравилось на нем скакать, а потом бы ты его обл…

Что же сделала я дальше, слушать не стала. Сбросила вызов.

Но Быков тут же перезванивает снова. Я долго смотрю на гудящий гаджет и все – таки беру трубку.

— Юрий… Избавьте меня от своих пошлых фантазий, меня они не трогают. Как и вы. Вы, — выделяю это слово. – Мне не нравитесь. Почему бы вам не найти более доступную добычу.

— Самые вкусные яблоки на верхней ветке.

— Потому что их не достать.

— Всегда можно потрясти дерево.

— Они выдержат любую тряску.

Быков умолкает, а потом усмехается, а потом говорит, понижая голос до шепота.

— У тебя есть шанс, пока я добрый испытать удовольствие, потому что если я буду злым, удовольствие буду получать только я…

— Яблоки на самой верхней ветке…

— Все равно окажутся на земле, если срубить дерево под корень, поняла? Я срублю тебя, когда мне надоест за тобой ухаживать.

— Это вы считаете ухаживаниями?

— А я разве не позвал тебя на ужин?

— Вы постоянно угрожаете, кормите своими грязными фантазиями, манипулируете моими привязанностями.

— Завтра у нас ужин, помнишь? И мне плевать, откуда мне придется тебя забрать. Я любую дверь выломаю!

— Вы сошли с ума! Я никуда с вами не пойду!

— Да любая бы девка счастлива была под меня лечь!

— Но не я! — кричу в трубку и тут же ее бросаю. Как раз в этот момент дверь входная открывается и появляется радостная Аня.

Я встречаю ее объятиями.

— Радуйся, больше не тронет тебя Быков. Давид с ним поговорил… Что не так?

— Давно?

— Час назад примерно… А что? Звонил?

— Да… Говорит, что завтра ужин… Обещал сюда нагрянуть…

Аня поджимает губы…

Данил кивает, моет руки и уходит на кухню греметь посудой.

Аня садится на пуфик, снимает туфли, вздыхает.

— Ну что ж, тогда нам придется все – таки уехать… Как насчет съездить на море? Я там лет с двенадцати не была.

— А я вообще не была. Ань, это дорого, наверное.

— Не думай про это…

— ну уж нет. Я потом с зарплаты тебе все отдам, поэтому буду записывать все расходы.

— Вот ты душная… Но надо ехать сегодня… Лучше прямо сейчас…

— Что? Прямо сейчас? Я там ужин приготовила.

— Ну и отлично. Хоть какое – то утешение для Давида, который рассчитывал за твое спасение сегодня со мной переспать.

Глава 6.

Странно так думать, но именно благодаря Быкову я первый раз в своей жизни увижу море.

Мы прилетели всего час назад, но уже втроем стоим на берегу, сняв кроссовки. Маскарад сработал, охрана нас прошляпила, а мы смеясь в такси над собственным видом надеялись, что успеем улететь в Сочи до того, как Давид, да и Быков опомнятся.

Нам повезло. Были билеты, и мы почти сразу сели на самолет.И не важно, что страх сворачивал в узел нервы. Неважно, что я как шизорфреничка с манией преследования постоянно оглядывалась. Важно, что мы сели в самолет, важно, что я выдержала первый полет в своей жизни, важно, что мы наконец здесь... Что я исполнила свою мечту.

Море — это что – то потрясающее, оно прохладными волнами омывает мои ноги, уходя синей гладью куда – то за горизонт. Солнце греет лицо, так что хочется жмуриться и улыбаться.

Данил, недолго думая, скидывает одежду и ныряет в воду, мы же с Аней сначала решаем подождать, когда сможем купить купальники, но нас хватает минут на пять и уже вскоре прямо в одежде мы плещемся в море, брызгаясь и смеясь.

Спустя только минут сорок мы решаем все — таки дойти до отеля, в котором Аня забронировала нам общий номер. Мы идем пешком, жадно впитывая яркие краски вечно летнего города. Рассматриваем множество цветов, симпатичные домики самых разных оттенков. Странно, почему в нашем городе превалирует серый и коричневый…

Отель «Санрайз», в котором мы заселились, имеет десять этажей, большую территорию с выходом на море и огромный ресторан.

Номер у нас с видом на море, чему я несказанно рада. Мне вообще кажется, что сейчас мой стакан наполовину полон, и я рада буквально всему. Особенно тому, что у меня большая двухместная кровать. Дома я спала на односпальной, что не менялась с тех пор как мне было четырнадцать.

Я падаю на матрац, чувствуя как счастье топит меня до краев... Остается лишь страх, что придется вернуться и встретится лицом к лицу с человеком, который считает меня своей собственностью.

- Давай переодеваться и на рынок. Нам нужен купальник.

- Точно, - сажусь на кровати и вдруг понимаю, что у меня нет в руках своего рюкзака.

— Ты не видела мой рюкзак? — спрашиваю Аню, что уже складывает вещи в шкаф и достает сарафан.

— Ты поставила его под ресепшн, когда паспорт доставала.

— Блиин! Сейчас сбегаю.

И как я могла забыть!

Я выхожу из номера, иду к лифту и нажимаю на кнопку. Жду, когда дверцы откроются и вдруг лечу вперед, брошенная сильным толчком.

Не успеваю даже крикнуть, как оказываюсь прижатой грудью к стене. Крик тонет в огромной мужской ладони, страх крутит внутренности, а дергаться под давлением тяжелого тела не представляется возможным.

— Расслабься, детка, это я… — пытается успокоить меня знакомый голос, но кажется пугает только сильнее… Быков. Здесь. Приехал!

— Ну что ты вся издергалась, — удерживает он меня у стены, пока я отчаянно пытаюсь выбраться. Умудряюсь пяткой вдарить его в лодыжку и пока он воет от боли, дрожащим пальцем нажимаю открыть двери лифта. Не успеваю, тут же оказываясь снова у стены, только теперь его перед моим лицом два горящих местью глаза. Я уже жду чего угодно. Удара по щеке. Поцелуя. Насилия. И на все на это у меня один ответ. Пронзительный крик… Пусть он не поможет, но я хотя бы попытаюсь.

Меньше всего я жду, что он поставит меня на место, отойдет на шаг, продолжая правда смотреть в глаза.

— Что, настолько меня боишься?

Киваю без слов. Его огромная фигура приводит к заморозке внутренних органов, не говоря об онемении конечностей. Он же одним ударом может пришибить. Или заставить делать все, что ему нужно.

— Такой страшный?

— Пугающий…

— Но симпатичный?

— Наверное… Не мне судить.

— А кому еще…

— З…зачем вы тут… Ну то есть я понимаю зачем… Как вы тут оказались?

— Только дебил примет тебя за пацана даже в мужской одежде.

— И?

— Что и? сел в тот же самолет. Давно хотел съездить на море.

— Но это мое море1 Я хотела побыть тут без страха, что вы меня изнасилуете…

— Да не собираюсь я тебя насиловать!

— И я должна вам поверить!? Вы же бандит! Вы сказали, что я буду вашей подстилкой!

— Ну неправильно выразился.

— Вы похитили меня.

— Какая ты злопамятная – то. Я, между прочим, ухаживать приехал. Учи меня

— Учить? Вы шутите?

— Нет. Ты сказала, что я не умею ухаживать, но мне этого и не требовалось, а тут ты такая вся пугливая. Буду значит ухаживать.

— Но я не хочу ваших ухаживаний. Вы мне не подходите.

— Ну слушай, мясо с брусничным соусом тоже странное блюдо, но вкусно же. Пробовала?

— Нет.

— Ну вот!

— Но мне не хочется пробовать. Вы мне не нравитесь, — пытаюсь донести простой факт. Дергаюсь, когда вместо относительной доброжелательности на лице Быкова возникает раздражение. Он наклоняется, ставит руку над моей головой.

— Слушай сюда, девочка, я могу быть терпеливым… Деться тебе все равно некуда. Ты либо принимаешь мои ухаживания, либо прямо сейчас будешь выебана.

— А какой смысл…

— Смысл! — рычит он. – В том, что быть выебанной насильно и по согласию две разные вещи. И я даю тебе шанс меня захотеть.

— А как можно захотеть того, кто не нравится?

Он резко вбивает руку в стальную стену, второй рукой сжимает горло.

— Если тебе похуй, мне тем более, — наклоняется он и меня охватывает ужас, что он сделает все это прямо здесь.

— Стойте, стойте…. – упираю руки в грудь, кажется, выточенную из твердого камня. – Стойте… Ладно… Я постараюсь вас захотеть…

— Ну вот и умница. – наклоняется он…

— А это зачем, — пытаюсь увернуться от поцелуя, но Быков обхватывает мои щеки огромными пальцами, фиксируя голову.

— Мне еще неделю на сух пайке жить, дай мне хоть тобой напиться, раз уж сожрать не даешь, — давит он губами на мои, зачем — то врезаясь языком в мой рот. Наверное, это кому – то и может понравится, но я лишь жду, когда он прекратит пероральное насилие и отпустит меня.