Сокровище русской истории. Библиотека Ивана Грозного

Часть 1

Владимир Гриньков

СОКРОВИЩЕ РУССКОЙ ИСТОРИИ.
БИБЛИОТЕКА ИВАНА ГРОЗНОГО – ГДЕ ЕЁ ИСКАТЬ?

Расследование в свидетельствах и документах

Египетские пирамиды… Земля Санникова… Тунгусский метеорит… Царевич Дмитрий… Шекспир… Спасшиеся дети Николая II… Янтарная комната…

Что объединяет всё вышеперечисленное? Там есть тайна. Мы не знаем сегодня и, возможно, никогда не узнаем доподлинно, как именно возводились пирамиды, действительно ли давным-давно кто-то видел Землю Санникова и куда она потом исчезла, что такое взорвалось в Сибири у реки Подкаменная Тунгуска, по собственной оплошности погиб царевич или там орудовал убийца, можно ли говорить о гении Шекспира или под этим именем скрылся настоящий и не известный нам автор бессмертных пьес, мог ли спастись кто-то из детей последнего российского императора и сохранилась ли бесследно исчезнувшая Янтарная комната. Список подобных загадок истории куда длиннее приведенного. И по праву в этом списке – бесценное книжное собрание, которое мы сегодня называем библиотекой Ивана Грозного. Эта библиотека исчезла, будто испарилась, не оставив следов, совсем как Янтарная комната. И точно так же, как, возможно, и Янтарная комната, она где-то сохраняется и сегодня, и имя того счастливчика, который её отыщет – это тоже пока тайна для нас.

КАК МОГЛИ ПОЯВИТСЯ ГРЕЧЕСКИЕ И ЛАТИНСКИЕ

КНИГИ В ЛАПОТНОЙ И ИЗБЯНОЙ РОССИИ?

Для начала надобно представить себе Россию XVII, XVI или даже и вовсе XV веков. Потому что наша «библиотечная» история как раз в те времена зарождалась и развивалась.

XVII век. В России Смутное время, начало правления династии Романовых, церковная реформа патриарха Никона и Раскол, Стенька Разин и стрелецкие бунты. Ещё не основан Санкт-Петербург, у России нет выхода к Чёрному морю, а университет в Москве будет основан только в следующем веке. Россия почти сплошь деревянная. Каменные палаты (то есть дома) ещё наперечёт, из кирпича и камня возводятся в основном соборы да крепостные стены, а живут все в деревянных строениях – и простолюдины, и бояре. Когда в XVII веке в подмосковном ещё в те времена селе Коломенском построили дворец для царя Алексея Михайловича, он от окружающей застройки отличался только огромными размерами да красотой неописуемой, а материал был – как у всех. Из брёвен дворец сложили. Обучение в XVII веке велось в основном в школах, открытых при монастырях, либо было домашним. Уровень образования соответствовал начальному, но получить его могли уже представители всех сословий, а не только дворяне или духовенство. В русской литературе появляются «Житие протопопа Аввакума», «Повесть о Шемякином суде» и другие произведения, признанные сегодня литературными памятниками, но их, этих произведений, ещё очень и очень мало, и подлинный взлёт отечественной литературы – далеко впереди.

А мы пока не будем заглядывать в будущее, а, напротив, обратимся к ещё более раннему прошлому.

XVI век. У России большие проблемы с Казанским, Астраханским и Крымским ханствами, образовавшимися в результате распада когда-то могущественной, но впоследствии ослабевшей Золотой Орды. Только во второй половине XVI века Астраханское и Казанское ханства удалось покорить, а вот с Крымским ханством, активно поддерживаемым сильной Османской империей, пришлось долго воевать, и войска хана в некоторые годы доходили до самой Москвы. Совладать с Крымским ханством удалось только спустя 200 лет, уже в XVIII веке. Казань и Астрахань были покорены в правление царя Ивана Грозного. Кстати, именно тогда в России создаётся стрелецкое войско, первое постоянное войско нашего государства с одинаковым вооружением и формой. В том же XVI веке отряд Ермака, преодолевая сопротивление войск хана Кучума, прошёл с боями на восток и Западная Сибирь была присоединена к России. При Грозном в XVI веке расцвела недоброй памяти опричнина, но при нём же в России появилась первая типография и первые печатные книги, и в этом якобы «лапотная Россия», как порой называют желающие принизить нашу страну люди, шла в ногу с Европой. Достаточно сказать, что лишь незадолго до этого типографии открылись в чешской Праге и в польском Кракове, а типография во Львове появилась уже после московской, причём основал её приехавший из Москвы русский книгопечатник Иван Фёдоров. Большинство книг в России в то время ещё были рукописными и это были либо летописи, либо церковные книги.

И, наконец, заглянем ещё глубже, в век XV. Распадается на отдельные ханства когда-то всемогущая Золотая Орда. Знаменитое «Стояние на реке Угре» положило конец татаро-монгольскому игу, которое за два с лишним столетия обескровило Русь. Знаменитый отечественный историк, академик Б.А. Рыбаков писал о последствиях ига так: «Русь была отброшена назад на несколько столетий». И вот в это самое время, когда только что был восстановлен суверенитет, в Москве, где даже книги (пока – только рукописные) на русском и церковнославянском языках – наперечёт, появляется богатейшая библиотека книг (также рукописных) иноземных авторов, греков и латинян, и надобно отдавать себе отчёт в том, что тех языков в описываемое время почти никто не знал во всей Московии (за исключением некоторых представителей духовенства, поскольку часть богослужебных книг была на греческом языке, да торговавших с Византией купцов). Могло ли быть такое? Да, могло. Потому что как раз в то время турки-османы захватили Константинополь и известная на протяжении целого тысячелетия Византийская империя перестала существовать. И вот с этим событием, с этим городом и с этой империей и связано зарождение той большой тайны, о которой мы сегодня говорим.

По одной из версий, предпоследний византийский император Иоанн VIII Палеолог (ударение – на последнем слоге) в 1440-е годы отправил в Москву драгоценную коллекцию древних книг в надежде их спасти. Потому что к тому времени владения воинственных турок-османов начинались уже едва ли не за предместьями столичного Константинополя, а обширная и могущественная прежде Византийская империя представляла собой клочок территории, окружённый захваченными османами землями. И предусмотрительный император предвидел, что Константинополь обречён – город будет захвачен и разграблен. Так вскоре и случилось, причём по свидетельству современника, Никейского митрополита Виссариона, тогда погибло 120000 книг. А с Москвой у Константинополя были давние связи. И православие на русскую землю пришло из Византии. И даже первой женой Иоанна VIII была русская, дочь великого князя Московского Василия I Анна, рано, правда, ушедшая из жизни – она умерла от чумы, прожив в браке лишь несколько лет.

Часть 2

КАКОЙ ПРИМЕР ПОДАЛ ТРЕМЕР?

По настоящему масштабы «приобретений» профессора Маттеи стали проясняться только после его смерти, а точнее – через 80 лет, уже в конце XIX века. Так что история его похождений имела продолжение.

Началось всё с «Гомеровских гимнов», замечательного памятника древнегреческой поэзии, состоящего из 33 гимнов. Большинство этих гимнов были посвящены античным богам. Сам Гомер, автор великих произведений античной Греции, «Илиады» и «Одиссеи», к «Гомеровским гимнам» отношения не имел, многие из тех гимнов вообще были созданы уже после его смерти, поэтому название это условное – под ним сборник и вошёл в историю мировой литературы. В Лейденской библиотеке, что в Нидерландах, хранилась рукопись XIV (по некоторым сведениям – XV) века, которая включала и «Гомеровские гимны», и несколько песен из «Илиады» самого Гомера, причём именно эта «Лейденская рукопись» являлась наиболее полной из тех, что были известны в Европе в XIX веке.

В университете германского в то время города Страсбурга (ныне это территория Франции) преподавал приват-доцент Эдуард Готфрид Тремер, филолог и философ. Он был знатоком истории и культуры Древней Греции. И в своих лекциях он неоднократно ссылался на ту самую «Лейденскую рукопись», называя её «драгоценной», поскольку, по свидетельству самого Тремера, эта рукопись «заключает в себе гимны Гомера в более полном виде, чем всякое иное собрание». Было известно, что в Лейден рукопись попала из России. Раритет библиотеке в 1786 году продал за 25 золотых дукатов профессор Маттеи, который обнаружил рукопись в Москве в 1777 году. Но даже будучи самым полным из известных в Европе собранием «Гомеровских гимнов», та рукопись явно была лишь частью какой-то другой, потому что текст «Илиады» в «Лейденской рукописи» начинался с 435 стиха восьмой песни, со слов «Но колесницу богинь преклонили к стенам кругозарным», а всё, что было до этой строки – полностью отсутствовало. Однажды Тремеру в руки попали изданные в Лондоне в середине XIX века «Гомеровские гимны», и в той книге некий немецкий филолог, ссылаясь на Маттеи, с которым он когда-то состоял в переписке, сообщал со слов последнего, что в Москве, в архиве Министерства иностранных дел, хранится рукопись «Илиады» XIV века, но она не полная – начинаясь с первой песни, на восьмой песне она обрывается, а именно – на 434 стихе. Вот это да! «Московская» часть «Илиады» обрывалась там, где начиналась «Лейденская», и обе эти части когда-то держал в руках профессор Маттеи. В общем, сомнений в том, что речь шла об одной рукописи, которая прежде была единой, и которую кто-то разъединил надвое, уже не было. И даже кто был этот «кто-то», кто рукопись разделил, тоже было понятно.

Тогда Тремер решил копнуть глубже. В нумизматическом словаре под названием «Dictionnary Numismatique», написанном переселившимся в Европу русским собирателем античных монет А.П. Бутковским, он нашёл упоминание о том, что автор якобы получил лично от князя М.А. Оболенского, возглавлявшего Московский главный архив Министерства иностранных дел, информацию о том, что обнаруженная профессором Маттеи рукопись «Гомеровских гимнов» – это артефакт из библиотеки Софьи Палеолог. Но тогда можно было предположить, что и другие книжные сокровища из библиотеки Великой княгини могли сохраняться в каком-то из московских книгохранилищ – либо в архиве Министерства иностранных дел, либо в Синодальной библиотеке. И Тремер решил отправиться в Москву.

Он прибыл в Россию, а именно в Санкт-Петербург, в 1890 году. На поиски библиотеки Ивана Грозного. Он пишет об этом в вышедшей в том же году в Москве брошюре «Библиотека Иоанна Грозного», изданной по итогам своей поездки (В следующем, 1892 году, Э. Тремер в Мюнхене напечатал этот текст и на немецком языке, уже в большем объёме). То есть как повод для предпринятого путешествия было озвучено предположение – а не является ли рукописная книга «Гомеровских гимнов» и «Илиады» предметом из библиотеки Софьи Палеолог, и, следовательно, из легендарной библиотеки Ивана Грозного, и надо бы это проверить. А на самом деле Э. Тремер ехал в нашу страну с целью розыска самой библиотеки. И похоже, что у него был заранее намечен план поисков. Хотя впоследствии русские учёные, с которыми он общался в Санкт-Петербурге и Москве, свидетельствовали, что до приезда в Россию сведения о царской библиотеке у Э. Тремера были весьма скудны.

Поэтому прежде, чем приступить к активным действиям, Э. Тремер уже в России провёл дополнительно подготовительную работу. Для начала он выяснил, откуда князь М.А. Оболенский почерпнул информацию о том, что рукопись «Гомеровских гимнов» может быть связана с библиотекой Софьи Палеолог. Это стало сюрпризом для Э. Тремера. Как оказалось, князь опирался на выводы профессора Дерптского университета (опять Дерпт!) Вальтера Фридриха Клоссиуса, который ещё в далёком 1834 году, то есть почти за 60 лет до приезда в Россию Э. Тремера, опубликовал в одном из первых номеров только что начавшего выходить в столичном Санкт-Петербурге «Журнале Министерства народного просвещения» статью под названием «Библиотека великого князя Василия IV и царя Иоанна IV» – такое название статьи привёл в своей брошюре Э. Тремер. Тут он ошибся. Речь наверняка идёт не о Василии IV (а это Шуйский, недолго правивший в Смутное время уже после смерти Ивана Грозного), а о Василии III, который приходился Ивану Грозному отцом, а Софии Палеолог – сыном. Но содержание самой статьи произвело на Тремера неизгладимое впечатление. Из её текста, прежде, ещё во время жизни Э. Тремера в Западной Европе, ему не известной, следовало, что более чем за полвека до него, в 1825 году, в Россию приезжал профессор Клоссиус и посещал библиотеки в разных городах. Он даже намеревался написать о русских библиотеках книгу, которая, по его прикидкам, могла составить три тома – вот сколько материала собрал профессор. Но труд этот ему не посчастливилось завершить, потому что вскоре после возвращения на родину В.Ф. Клоссиус скончался. А вот о библиотеке Ивана Грозного он успел написать статью. Ту самую, о которой сказано выше. И в той статье В.Ф. Клоссиус и опубликовал впервые «Список Дабелова». Знакомясь со списком, Э. Тремер не мог не думать о том, насколько прозорлив он был, затеяв поездку в Россию. Находясь дома, он и понятия не имел о статье В.Ф. Клоссиуса. А в Санкт-Петербурге его с той статьёй ознакомили. До этого Э. Тремер просто мечтал разыскать легендарную библиотеку русского царя, о которой в Европе ходили столь возбуждающие азарт поиска слухи, но не знал подробностей. А тут, как оказалось – Цицерон, Тит Ливий, Тацит, Вергилий, Аристофан! Как писал Клоссиус, обнаружение античных текстов «распространило бы из России в Европе времена Медичи, Петрарки и Боккаччио, когда из пыли библиотек были извлечены неведомые сокровища древности». Ставки были чрезвычайно высоки, поскольку, как указывал Э. Тремер, «в этом случае дело идет не о таких научных исследованиях, которые заслуживают внимания только небольшого кружка специалистов, а о забытом сокровище, потеря которого должна печалить весь образованный мир, и открытие которого обогатило бы Россию новою славой».