Сокровище зверя

Глава 1. Желания невесты

В главном храме столицы было шумно, душно и многолюдно.

Ещё бы — сам король почтил присутствием свадьбу верноподданных. Точнее, верным монарху тут был жених — барон Седрик Энгрим, а невесте сейчас больше всего хотелось, чтобы земля разверзлась под ногами, поглотила храм вместе с любопытными зеваками, важными жрецами, престарелым женихом и ненавистным королём, а сама бы она превратилась в птицу и улетела далеко-далеко.

Иви тяжело вздохнула — летать она не умела, да и некуда ей лететь. Нет больше у неё дома. И отца тоже нет.

«Папа, зачем ты это сделал?» — на глаза навернулись слёзы, и она торопливо сморгнула их, хотя под плотной ярко-красной вуалью всё равно никто бы не заметил.

Ещё два дня назад она была любимой дочерью уважаемого человека, а сейчас она — дочь казнённого бунтовщика, которую король из милости не казнил и не заточил в монастырь, а решил выдать замуж за захолустного барона. А она ведь даже не знает, правда ли отец участвовал в заговоре. Густав Моран тоже носил титул барона, владел большим поместьем и несколькими деревнями в самом сердце королевства — зачем ему было свергать короля? Правда в последнее время отец как-то слишком уж сблизился с наследным принцем, и в столице стал пропадать, лишь изредка наведываясь в имение. Иви же шумную столицу не любила и делами отца не интересовалась. Зря, наверное, не интересовалась — не гадала бы сейчас, справедливый ли был приговор. Сына вот своего единственного король Родерик не казнил, просто выслал из столицы, даже не из страны. А отец…

Иви опять часто заморгала, прогоняя слёзы — ничего уже не исправить, и слёзы не помогут.

— Леди Ивета Моран, — голос сухопарого высокого жреца в алой хламиде пробился сквозь грустные мысли, — согласны ли вы отринуть имя рода отца своего и войти в род супруга?

— Нет, — буркнула Иви, но жрец не обратил на её протест ни малейшего внимания, церемония продолжилась.

Да уж, её согласие никого здесь не волнует, даже если она упадёт сейчас на пол и забьётся в истерике — только повеселит гостей. Не такой она представляла свою свадьбу… совсем не такой.

Отец всегда мечтал о сыне, но судьба подарила ему единственного рёбёнка — дочь, ещё и жену отняла вскоре после её рождения. Отец растил Ивету один, обожал её и баловал. Хочет дочка настоящий боевой лук вместо куклы — пожалуйста. Хочет на охоту вместо бала — отлично! Барон Моран тоже охоту любил гораздо больше балов. По меркам столичных аристократов Иви выросла дикаркой, но саму её такое положение дел очень даже устраивало, и замуж она не спешила, а отец не настаивал. И барону Энгриму, недавно присылавшему сватов, он указал на дверь. С Иви он советоваться не стал, так что она тогда даже испугаться не успела, узнала обо всём, когда посланцы Энгрима уже уехали.

А теперь некому её защитить, мерзкий старик своего добился.

«Мерзкий старик» — со стороны выглядит преувеличением. Он, конечно, и правда старик¸ ему хорошо уже за семьдесят, а Иви недавно исполнилось двадцать. Но выглядит он представительно, одет с иголочки и кажется гораздо моложе своих лет. А ещё этот дедушка пережил трёх своих жён. Может быть даже четырёх, потому как первая его жена исчезла лет сорок назад, по слухам — сбежала, а на самом деле — кто его знает. Барон после того долго жил холостяком, а на старости лет надумал жениться. И ни одна из его молодых жён больше двух лет не прожила. Старый Энгрим сетовал, что нежным девушкам не подходит суровый климат его владений.

Иви себя нежной не считала, но про климат барон врал и не краснел — королевство Арден не настолько большое, чтобы климат приграничья сильно отличался от столичного. Потому-то уважаемые семьи и не горели желанием отдавать за него своих дочерей.

Жрец продолжал бубнить положенные речи, Иви из-под вуали бросила быстрый взгляд на короля.

Его величество король Родерик уже не молод, но крепок, принц своей очереди ещё не скоро дождётся. Сидит на кресле, больше похожем на трон (единственный из всех присутствующих в храме сидит) и благостно взирает на подданных. А королевы рядом с ним нет. Если верить слухам, они поругались из-за принца. Впрочем, Иви и на принца, и на королеву было плевать, точно так же, как королю было плевать на её судьбу.

Жених взял её за руку, и она крупно вздрогнула. Он надел ей массивное кольцо на палец. Кольцо обожгло холодом и показалось кандалами. Захотелось немедленно сорвать его, кинуть в голову королю и бежать, бежать отсюда, раз уж улететь не получится. Убежать тоже — здесь столько стражи, как будто это она пыталась захватить трон.

Может, из замка Энгрим сбежать будет легче? Только куда ей бежать? Все владения отца отошли короне.

Барон ткнулся губами ей в губы, даже не откидывая вуали. Иви зажмурилась, стиснула кулаки. Преграда из ткани не давала толком почувствовать поцелуй, и только это помогало смириться с действительностью. Она не была уверена, что смогла бы сдержаться и не заехать жениху по физиономии, если бы он полез целоваться по-настоящему. Может, он потому и не полез, хотел соблюсти видимость благопристойности.

Церемония завершилась. Король величественно поднялся и направился к выходу. Следом за ним и его свитой потянулись гости попроще.

Если бы свадьба была нормальной, за церемонией последовал бы пир, но сейчас, едва они вышли из храма, жених запихнул Иви в карету и захлопнул дверцу. Невеста немедленно отправлялась в дом жениха, а сам барон оставался в столице. Дела у него, видители. Такое пренебрежение бесило, но на самом деле Иви радовалась отсрочке, даже стоять рядом с Энгримом было сложно, что уж говорить про то, чтобы оказаться на два дня запертой с ним в тесной карете. То, что карета в этом замужестве далеко не самое плохое — думать не хотелось.

Глава 2. Замок Энгрим

Два дня пути до замка Энгрим Иви запомнила плохо. Всё происходящее казалось дурным сном, отчаянно хотелось проснуться, вернуться домой, обнять отца. Или поругаться с ним, накричать — всё равно потом помирятся.

Не будет этого никогда — эта мысль жгла калёным железом, выжигала все остальные чувства. Иви и на свою судьбу стало как-то плевать. Всё кончено — ну и пусть, нужно хоть будет напоследок муженьку жизнь подпортить. Правда, как она её будет портить, Иви пока не придумала.

В дороге с ней общалась только служанка Марла — огромная шкафоподобная женщина, которой боевой доспех подошел бы гораздо больше платья. Когда Иви впадала в прострацию, она вертела её как куклу, кормила и переодевала, а когда девушка выныривала ненадолго из чёрных глубин горя и пыталась задавать вопросы, отделывалась односложными ничего не значащими ответами в стиле — будь послушной женой, не вздумай приближаться к другим мужчинам, и всё будет хорошо.

Послушание и Ивета всегда были несовместимы, поэтому к мужчинам она приблизилась на первой же остановке для отдыха. Но четверо охранников и кучер оказались гораздо послушнее молодой жены барона или просто боялись нарушить приказ хозяина. На все её вопросы они молча кланялись и спешили отойти подальше. Только кучер неловко пробормотал, что молодой госпоже следует обращаться только к Марле.

Обратишься к ней, как же, пойти поплакаться в жилетку дикому медведю — и то лучшая идея!

***

Замок Энгрим замком только назывался. На деле же был настоящей пограничной крепостью. Комплексу приземистых каменных строений, окружённому двумя кольцами стен, было уже несколько веков, и стоял он тут со времён войны с эльфами. Но последнего эльфа в Ардене видели лет двести назад, они просто исчезли, и куда делись — никто не знал. В горах осталось достаточно нелюдей — охотники регулярно встречали оборотней, троллей и лесовиков, и стычки между ними случались, но войной это было уже не назвать.

Крепость на границе утратила свою значимость, глубокий когда-то ров занесло мусором, и вода из него ушла. Но поднятый подвесной мост опустился при виде кареты и поднялся вновь, стоило путникам въехать во двор — словно замок был в осаде.

Похоже, барон — параноик, кому нужен этот старый сарай под горой?

На счёт сарая Иви, конечно, была не права. Замок, несмотря на древность и некоторую запущенность, по-прежнему выглядел неприступной громадой. И обитателей в нём оказалось довольно много — стража, слуги, мастеровой люд. Удивляло, что за мирные годы замок не оброс деревней за крепостной стеной, но, может, так сказывается близость гор.

Перед тем как распахнуть дверцу кареты, Марла напялила на Иви свадебную вуаль, которая в сочетании с простым дорожным платьем наверняка смотрелась странно. Но Марлу такие мелочи не волновали, Иви — тоже. Она проследовала за служанкой в господские покои. Все встречные молча кланялись и не поднимали глаз, пока она не проходила мимо.

Марла провела её мимо нагромождения хозяйственных построек и большого тренировочного плаца, где сейчас азартно сражались на деревянных мечах двое подростков. Внутренняя стена с узкой калиткой, мощёный камнем дворик и двухэтажное здание напротив — обиталище барона и его приближённых.

Иви уже начала привыкать, что все здесь кланяются и отводят глаза, поэтому почувствовав чужой пристальный взгляд, вскинула голову и тут же сама поспешила отвернуться. Смотрел на неё совершенно седой, но не старый ещё мужчина, стоящий на верхней ступени широкой лестницы, ведущей на второй этаж.

Когда Иви и Марла поравнялись с ним, поклонилась Марла, а мужчина лишь слегка кивнул. А когда прошли мимо, проводил взглядом. На Иви он смотрел без капли уважения, оценивая, как товар в лавке — не вручили ли залежалый.

Марла прошла в конец коридора, толкнула последнюю дверь, пропустила вперёд Иви.

— Это ваши покои, госпожа. Устраивайтесь, отдыхайте.

— Я хочу прогуляться.

— Нет. Попрошу вас не выходить из комнаты. Барон Энгрим вернётся, попросите у него дозволения.

Вот и весь разговор. Она даже из комнаты не может выйти! А Марла вышла, и щёлкнул, запираясь снаружи, дверной замок.

Иви, не раздеваясь, рухнула в кровать, уставилась невидящими глазами в матерчатый свод балдахина и снова выпала из реальности. Она не знала, сколько пролежала так без движения, очнулась от скрипа отворяемой двери.

Марла вернулась, сложила на груди могучие руки:

— Вам нужно помыться с дороги госпожа.

Она посторонилась, пропуская в покои вереницу слуг с вёдрами.

Иви села на постели и только теперь удосужилась оглядеться. Комната небольшая, но богато обставленная. На полу — ковры, на стенах — гобелены. Мебель из красного дерева, дорогущего — его привозят с юга на кораблях. Единственное узкое окно завешено кружевными занавесками. В дальней стене — ещё одна дверь, и туда слуги таскают воду. Вот интересно — на заморскую мебель барон денег не пожалел, почему же не обзавёлся нормальным водопроводом?

Слуги тем временем натаскали воды и убрались вместе с вёдрами.

— Прошу вас, госпожа, — Марла указала на дверь ванной.

— Я сама помоюсь.

— Я помогу, — тон такой, что Иви показалось, что если она осмелится возразить, Марла схватит её за шкирку, как бродячую кошу и окунёт в тазик. Точнее не в тазик, а в большую ванну на медных львиных лапах, но для кошки — разница небольшая.

***

Три для Иви не выходила из комнаты, общаясь только с Марлой, если это, конечно, можно было назвать общением. Заняться было решительно нечем. Иви сидела у окна, рассеянно крутила на пальце массивное обручальное кольцо с красным гранатом, которое казалось свободным, но снять его не получалось даже с мылом, смотрела на лесистые склоны и снежные вершины гор. Иногда под окном проходил кто-то из слуг, но случалось такое редко, окно выходило во внутренний дворик, когда-то бывший фруктовым садом, а сейчас заросший кустами до полного безобразия. Окликать слуг оказалось бесполезно, они молча кланялись и торопились скрыться с глаз, а потом и вовсе перестали приближаться к окну.

Глава 3. Зверь

Чем бы ни занимался барон в столице, по молодой супруге он явно не соскучился. Иви знала от Марлы, что Энгрим уже здесь, слышала за дверью суету слуг, и со страхом готовилась к встрече.

Напрасно прождала его целый день, к ночи извелась окончательно. Но и ночью барон не явился. Это не могло не радовать, но и ставило в тупик — зачем ему вообще жена?

Уснула Иви только под утро и, конечно, не выспалась. Впрочем, ничего нового, она ни одну ночь не спала нормально с тех пор, как королевские стражи забрали её, обескураженную и ничего не понимающую, из родного дома.

Утром её бесцеремонно вытряхнула из постели Марла, принялась умывать и наряжать. Иви остановила взгляд на своём отражении в зеркале, на неё смотрело бледное привидение с обветренными губами, синяками под глазами и всклокоченными со сна длинными светлыми волосами.

« Кошмар какой! Страшилище. Так барону и надо!»

Была бы её воля, Иви в таком виде и отправилась бы к супругу, но Марла быстро привела её в относительный порядок — нарядила снова в алое свадебное платье, расчесала волосы, соорудила сложную высокую причёску, подкрасила губы и глаза. Сегодня обошлись без вуали, и открытое лицо на контрасте с красным платьем казалось мертвенно белым.

А потом Марла соизволила всё же сообщить, что сегодня барон устраивает свадебный пир, на который приглашены все его соседи.

«Какие ещё соседи? Тут до ближайшего жилья полдня конного пути».

Непонятно зачем нужно было наряжаться с самого утра, если барон соизволил позвать супругу ближе к вечеру. Не сам, конечно, зашёл, прислал Марлу.

Шум с первого этажа доносился такой, как будто барон пригнал в гости табун лошадей, и они сейчас скачут по каменному полу. Ивета зябко передёрнула плечами, входя в распахнутые двери большого трапезного зала. Праздник, похоже, был в разгаре. Топали не лошади, а с десяток солдат, пытавшихся изобразить что-то похожее на танец. Получалось у них плохо, но люди за столами пьяно смеялись и хлопали.

Сам барон Энгрим сидел за отдельным столом на небольшом возвышении у дальней стены. Компанию ему составляли седой мужчина, которому Марла кланялась в день приезда, и трое разряженных в бархат вельмож. Иви не помнила их имён¸ но совершенно точно видела всех троих при дворе короля Родерика.

Король прислал своих приближённых на продолжение её свадьбы? Какая честь.

— А вот и моя дорогая супруга, — громко объявил не совсем трезвый барон.

Взгляды всех присутствующих скрестились на Иви. Любопытные, равнодушные, оценивающие.

Марла слегка подтолкнула в спину, Иви вскинула голову и словно пленный воин под конвоем дошла до стола на возвышении. Барон встал ей на встречу, поймал её руку, запечатлел лёгкий поцелуй на запястье. Зачем-то погладил пальцем кроваво-красный камень в её обручальном кольце. А потом усадил на свободное место рядом с собой и сразу же потерял к жене интерес, переключился на беседы с гостями.

Иви ещё недавно была голодна, но сейчас кусок не лез в горло. Она вяло ковырялась в тарелке, исподтишка разглядывала гостей и мечтала, чтобы всё это поскорей закончилось. По её ощущениям пир растянулся на целую вечность. Слуги сновали с блюдами и кувшинами, гости всё больше пьянели, заиграла музыка, снова затопали подковами кони. То есть, не кони, конечно, а люди, и не подковами — а сапогами. Женщин за столами было мало, и они предпочитали не подниматься с мест, плясали в основном мужики. Иви любила танцевать и никогда не думала, что на собственной свадьбе будет сидеть как истукан. Столичные гости тоже не танцевали, наверное, считали спуститься в толпу простолюдинов ниже своего достоинства. Они сидели и откровенно скучали.

Иви краем уха слушала, как старый Энгрим расписывает им местные чудеса, которые заключались в основном в добыче охотников. Даже приказал слугам принести несколько шкур. Иви волчьи и медвежьи шкуры чудесами не считала, немного заинтересовалась рыже-чёрной полосатой шкурой тигра, такие шкуры она видела и раньше, а живых тигров — нет, вблизи от людских селений они не водились.

Столичные гости вежливо покивали, но видно было, что шкуры на них впечатления не произвели.

— А нелюди, — не сдавался порядком уже пьяный барон, — у нас в лесах полно нелюдей. Это шкура оборотня!

Он потряс волчьей шкурой и сунул её под нос одному из гостей. Тот скривился.

— Не верите?! — распалялся барон. — Вегерд, приведи сюда зверя.

— Зверю не место среди людей, — названый Вегердом седовласый мужчина не помчался сломя голову выполнять поручение.

— Почему это не место? — картинно удивился барон и икнул. — Ты же уверял меня, что зверь безопасен.

— Безопасен.

— Тогда веди!

Вегерд вздохнул, видать решил не спорить с пьяным господином, поднялся и вышел из зала, по пути сдёрнув с мест пару стражников потрезвее.

Вернулся он довольно скоро и уже не с двумя стражниками, а с четырьмя, ещё двоих снял с дежурства. Эти четыре стражника тащили на цепях высокую, одетую в лохмотья фигуру. Остановились они в паре шагов от стола барона, разошлись в стороны, так что цепи, прикреплённые к ошейнику существа, натянулись.

— Вот, — гордо заявил Энгрим, выбрался из-за стола, подошёл к пленнику вплотную и ткнул пальцем ему чуть ли не в нос. — Оборотень. Настоящий. Дикий. Видели таких раньше?

Оборотень клацнул зубами, и барон торопливо отдёрнул руку, хотя мог и не бояться, пленник на растяжке не мог сделать ни одного шага ни в одну сторону, он бы не дотянулся.

Столичные гости оживились, зашумели, переговариваясь, оторвались от еды и подошли посмотреть поближе.

Иви тоже подошла. То ли чтобы не оставаться за столом одной, то ли из любопытства — она живого оборотня видела впервые и, честно говоря, слегка разочаровалась. Как-то она оборотней по-другому себе представляла. Этот же выглядел как простой человек, только худой до прозрачности и грязный до безобразия. Длинные волосы слиплись в сосульки непонятного цвета, в прорехах порванной рубахи светятся рёбра, острые скулы грозят порвать кожу на лице, и, может быть, поэтому его улыбка смотрится так жутко. Словно улыбка покойника, пришедшего мстить своему убийце.

Глава 4. Дом барона

Иви считала, что удар по наглой роже оборотень определённо заслужил, но то, что последовало потом…

Она не хотела смотреть, но барон наказание пленника превратил в развлечение для гостей. Ему сдёрнули с плеч остатки рубахи, связали руки, вплотную примотали запястья к держателю для факела на стене, так что он уткнулся лицом в серые неровно отёсанные камни старой кладки. Кнут принесли с конюшни, длинный и страшный даже на вид. Один из стражников взял его в руки.

Иви вздрогнула и закрыла глаза, когда раздался свист, и на спине пленника расцвела алым первая кровавая полоска.

Стражник бил, барон с нескрываемым удовольствием считал вслух удары, пленник дергался, прижимался к стене лицом и глухо рычал — в самом деле, как зверь. Вскрикнул он только один раз, чем вызвал волну восторга у зрителей, а потом молчал до конца.

А когда всё закончилось, ноги его подогнулись, и он повис на вытянутых руках, затих, словно потерял сознание. Его окатили водой, но отвязывать никто не спешил.

Иви мутило при каждом взгляде на скорчившуюся в розовой луже фигуру, реальность снова расплывалась, напоминая кошмарный сон.

Она ушла, едва барон это позволил. И стоило Марле выйти из её комнаты, подпёрла дверь тяжёлым стулом — как будто это могло защитить. Она не спала всю ночь, вздрагивая от малейшего шороха, но барон опять не пришёл.

Может быть, оборотень был прав, и старик просто не в состоянии выполнять супружеские обязанности?

«Пожалуйста! Пожалуйста, пусть это будет правдой!»

Иви сама не знала, кому молилась сейчас, но поползновений нежеланного мужа, особенно после вчерашнего, она не выдержит.

Завтрак ей принесли в комнату, а обедать барон позвал в трапезную.

Иви невольно содрогнулась, входя в большой мрачный зал, но сегодня там уже ничего не напоминало о случившемся. Пленника не было, кровавую лужу убрали, лишние столы придвинули вплотную к стенам. Барон Энгрим в гордом одиночестве сидел за главным столом на возвышении.

Столичные гости уехали ещё утром, и барон соизволил пообщаться с молодой женой. Вернее, он просто озвучил ей правила новой жизни. Сказал, что в ближайшее время Иви на его внимание, как супруга, может не рассчитывать. Это внимание ещё нужно будет заслужить. Но это не значит, что Иви позволяется смотреть на других мужчин, за измену будут наказаны оба — и она, и возможный любовник. Иви следует вести себя скромно и во всём слушаться Марлу. Выходить без сопровождения можно только во внутренний сад, за пределы господского дома — только в сопровождении Марлы и после особого разрешения.

Обычно Ивета за словом в карман не лезла, но сейчас чувствовала себя так, словно её пришибло огромным камнем, и этот камень всё ещё лежит на плечах, давит, не даёт вздохнуть. Она только покорно кивала на все наставления Энгрима, чем и привела его в хорошее расположение духа. А когда к ним присоединился седовласый мужчина, которого барон представил мастером Вегером, магом и своим доверенным лицом, замолчала совсем. Если барон вызывал у неё отвращение, то маг — иррациональный страх. Он не успел сделать ей ничего плохого, но всё её существо кричало об опасности.

***

Разрешением пройтись по дому Иви воспользовалась не сразу. После странного обеда она долго сидела в своей спальне на кровати и гипнотизировала взглядом окно. Постепенно давящее чувство отпускало и приходило осознание. Оборотень был прав!

Барон уже ничего не может и маскирует свою мужскую несостоятельность под требование «заслужить внимание». Никакое внимание Иви заслуживать не собиралась, а вот место своего заточения неплохо было бы осмотреть.

Она толкнула в кои-то веки не запертую снаружи дверь и вышла в коридор.

Похоже, в прошлом этот дом был сердцем крепости, последним рубежом защиты, но сейчас превратился просто в обиталище местного хозяина. Стена, неровным кольцом окружающая двухэтажное строение, сейчас не могла похвастаться высотой, похоже, её разбирали, и камни пошли на хозяйственные пристройки. Стражники дежурили только у ворот, ведущих во внешний круг крепости, по верху стены они не ходили, потому что пройти там было негде, от предназначенной для этого галереи осталось всего пара несоединённых друг с другом участков. И единственная сторожевая башня над воротами сильно уступала по высоте башням у внешней стены.

Сам дом представлял собой треугольник из двух крыльев, а между ними и полуразрушенной стеной зеленел тот сад, что Иви видела из окна своей комнаты.

Сад оказался дико запущенным, заросшим густыми кустами выше человеческого роста и травой по колено. Среди диких бурьянов вдоль остатков посыпанной гравием дорожки непонятно каким чудом выжил одинокий розовый куст и даже цвёл сейчас крупными белыми цветами.

Грустное зрелище. Или наоборот? Роза же живая.

В любом случае дышалось в саду куда легче, чем в каменной коробке. Поэтому, заприметив впереди слегка покосившуюся беседку с двумя лавками и столиком, Иви решила поужинать на свежем воздухе.

Чтобы отдать распоряжение об ужине, пришлось постараться. Слуги-мужчины шарахались от неё, как от прокажённой, видать впечатлились вчерашним наказанием оборотня. Стража у ворот на все её вопросы молчала, как каменные истуканы. Марла, которая, когда не надо, постоянно маячила где-то рядом, именно сейчас решила куда-то деться. Пришлось отправляться исследовать первый этаж, владения слуг, куда господа обычно не заглядывают.

Появление жены барона на кухне вызвало переполох, после которого требование молодой хозяйки подать ужин в беседке, если кого и удивило, то демонстрировать это удивление никто не решился.

Две девушки торопливо навели в беседке относительный порядок — смели пыль, паутину и прошлогодние листья. Хмурый молчаливый дядька поправил покосившийся стол, буркнул, что его хорошо бы покрасить, а одну ножку нужно заменить, и убыл восвояси. Про ножку и покраску он говорил не с Иви, а со служанками, и такое отношение начинало порядком злить. Впрочем, злиться следовало не на местных мужчин, а на барона. Что поделать, если у них хозяин самодур?

Глава 5. Тебя не кормят?

Оборотень поднялся при её приближении. Неуловимо плавным движением перетёк из лежачего положения в стоячее, хотя при первом взгляде на скорчившуюся на полу клетки фигуру в бурых потёках засохшей крови, Иви решила, что он мёртв.

Оказалось, жив и скалится всё так же нахально, как и в первую встречу.

— Моё почтение хозяйке этого чудесного места, — он попытался изобразить галантный поклон, но его повело от слабости и пришлось схватиться за решётку, чтобы не рухнуть на пол.

— Ты живой! — Иви и сама не знала, почему её так обрадовал этот факт. Какое ей дело до нелюдя?

— Прекрасная дама волновалась обо мне. Я польщён.

— Как твоя спина?

— Великолепно!

Он крутанулся вокруг своей оси, потерял равновесие и приземлился на четвереньки. Зато спину его Иви успела рассмотреть. До «великолепно» и даже до просто «хорошо» там было очень далеко, но все же выглядела спина не так страшно, как ожидалось. Раны подсохли и выглядели так, как будто были получены несколько дней назад, а не вчера. Правду говорят про оборотней, что они живучие.

— Красиво? — ухмыльнулся оборотень, поднимаясь.

— Не очень, — честно ответила Иви.

— Жаль. — Оборотень не выглядел расстроенным. — Но спереди-то я выгляжу лучше.

— Не намного. — Иви качнула головой и решилась спросить: — Почему ты такой худой? Тебя что, не кормят?

— Почему не кормят? — безмятежно улыбнулся пленник. — Кормят. Раз в два дня.

Иви ахнула и метнулась назад по заросшей дорожке, краем глаза успев заметить, как оборотень тяжело валится на пол, явно устав стоять и изображать героя.

Скорее. Ещё скорее. Остановилась Иви только у беседки. Служанки не успели убрать со стола. Хорошо. Плохо, что она так старательно заставляла себя есть, еды осталось немного. Иви торопливо собрала в тарелку кусочки копчёной колбасы и сыра. Поколебавшись, добавила надкусанный кусок хлеба, он был единственным. Воровато оглянулась, сорвала большой лист лопуха, пересыпала в него еду, а тарелку поставила на место. Так будет лучше. Незачем кому-то знать, что она кормила оборотня.

На этот раз оборотень вставать не стал, только обернулся на звук шагов, и в его странных нечеловеческих глазах мелькнуло удивление.

Глаза у него и в самом деле странные. Вот вроде смотришь — простые светло-карие, цвета янтаря. Такие глаза у людей редко, но бывают. А вот ярких золотистых искр, которые вспыхивают иногда хороводом вокруг зрачка, у человека точно не может быть.

— Держи, — Иви просунула сквозь решётку свёрток из лопуха.

Брать его пленник не торопился, смерил Иви непонятным взглядом:

— Сама баронесса Энгрим принесла мне объедки со своего стола. Это большая честь для такого, как я.

— Дурак! — вспыхнула Иви. — Не хочешь, не ешь. У меня больше ничего не было.

— Да нет. Я очень хочу есть, — он потянулся за свёртком, не отрывая от Иви внимательного настороженного взгляда. — Спасибо.

— Пожалуйста. И приятного аппетита, — Иви развернулась и теперь уже неторопливо направилась в обратный путь.

Она очень сомневалась, что барон обрадуется, если кто-то застанет её рядом с оборотнем. Как бы ему опять не досталось. С другой стороны — Энгрим сам разрешил ей гулять по саду, она ничего не нарушает.

***

Ночью разразилась гроза, Иви лежала в тёплой сухой постели, слушала раскаты грома, при вспышках молний видела потоки воды на оконном стекле, похожие на маленькие водопады, и думала — как там оборотень? Может ли он простудиться? В его клетке вместо крыши — решётка, она не спасёт от дождя. И от холодного ветра в клетке тоже не спрятаться, а у него ведь даже рубашки нет.

Утром гроза прошла, но дождь продолжал моросить, и желание позавтракать в саду выглядело бы странно. Марла ей вообще запретила выходить из комнаты, чтобы не рисковать драгоценным здоровьем. Иви бы рискнула, но личная надзирательница без всяких затей заперла её и выпустила только перед обедом, который опять прошёл в трапезном зале с бароном и его магом. На этот раз, не смотря на неприятную компанию, Иви постаралась наесться плотно.

К вечеру солнце робко выглянуло из-за туч, а Марла опять куда-то делась. И Иви, поймав первую попавшуюся служанку, приказала подать ужин в беседке в саду.

В беседке было мокро, ветхая крыша не выдержала буйства стихии, зато столик щеголял новенькой ножкой из светлого дерева и перестал шататься.

Едва служанки закончили вытирать лужи и носить еду, Иви отослала их прочь. Для вида поковырялась в тарелке, а потом задумалась — кашу с мясом в лопух не завернёшь, вытечет. И травяной чай с мёдом в руках не унесёшь, а мёд — самое то, если оборотень всё же простыл.

Ладно, вчера, пока она в дом не вернулась, никто из слуг в саду не появлялся, будем надеяться, что и сегодня будет так же.

Она на край тарелки с кашей добавила кусочки козьего сыра и засахаренные фрукты, подхватила фарфоровый чайничек с чаем и пустую чашку и поспешила по заросшей дорожке к зверинцу.

— Эй, оборотень, ты там живой?

Иви пришлось дважды повторить вопрос, прежде чем фигура, вытянувшаяся вдоль длинной стены клетки, там, куда из-за крон деревьев дотягивались косые солнечные лучи, пошевелилась и поднялась, цепляясь за решётку.

Пожалуй, пленник выглядел получше вчерашнего. По крайней мере, дождь смыл с него запёкшуюся кровь и большую часть грязи, но стоял на ногах он нетвёрдо, покачиваясь. Если бы не держался за толстые железные прутья, точно бы упал. А ещё он молчал. Иви уже как-то привыкла, что он мелет всякую чушь, и его молчание настораживало.

— Я принесла тебе еды.

— Ты меня теперь всегда будешь кормить? — он всё же разлепил губы, голос его скрипел как несмазанное колесо у телеги. Точно простыл.

Иви пожала плечами:

— Не знаю. Как получится.

— Ты понимаешь, что если я наберусь сил, первым делом оторву головы твоему муженьку и его линялому колдуну?

Линялый колдун — это седой мастер Вегерд? От такого прозвища даже страх перед магом куда-то делся, нужно запомнить и всегда его так называть.

Глава 6. Гости

Жизнь вошла в накатанную колею.

Утром Марла приносила Иви завтрак и наряжала как куклу, не особо интересуясь её мнением относительно одежды. Обед традиционно проходил в обществе барона и мастера Вегерда, хотя Иви с большим удовольствием поела бы в другом месте. Мужчины за столом переговаривались между собой, а с Иви обменивались дежурными приветствиями и переставали её замечать. В такие моменты Иви чувствовала себя забытым фамильным привидением и ловила себя на мысли, что и в самом деле не прочь в него превратиться.

По вечерам Марла отправлялась на плац тренироваться вместе со стражниками. Иви не удивилась, когда узнала об этом — на простую служанку Марла совсем не походила, а вот на воина — очень даже.

Оставаясь без бдительного надзора, Иви уходила в сад. Ужинала в наскоро подновлённой беседке, а точнее — делала вид, что ужинает. Пленному оборотню еда была нужнее.

Видела она, чем его кормит линялый Вегерд. Размоченные в воде сухари, кажется, ещё и плесневелые — разве это еда? И кормили оборотня, как он и говорил, через день. Человек на таких харчах давно бы ноги протянул. Зачем так издеваться над живым существом, Иви не понимала и продолжала тайком носить ему еду.

Неожиданно пленник стал единственной отдушиной в мареве серых будней, в которые превратилась её жизнь. Он нахально улыбался, нёс всякий бред, в любой момент мог ляпнуть что-то пошло-скабрезное, но он единственный смотрел на неё прямо, не отводя глаз, и говорил с ней, не боясь гнева барона.

Он быстро понял, что Иви здесь такая же пленница, как и он, только клетка её немного просторнее, и не просил больше о помощи. Еду принимал с благодарностью, ел всё, что бы она ни принесла. Ему бы мяса, да побольше. Но мясо подавали только на обед. На ужин в лучшем случае могли быть колбаски в дополнение к каше. Зато сладостей разных было много. Оборотень ел и кашу, и колбаски, и сладости. Глотал, не жуя, и не делая между ними различий.

Он оставался всё таким же ужасающе тощим, но двигался гораздо свободнее, чем в начале их знакомства. Или даже скудная еда смогла придать ему сил, или наконец-то полностью зажила искромсанная спина.

***

Иви никогда не задерживалась возле клетки надолго, боялась, что кто-то заметит её интерес к пленнику. Барон и его маг так старательно отгоняли от неё мужчин, что аж странно, что забыли про этого. Поварёнок, совсем ещё мальчишка, посмевший ей улыбнуться при встрече, получил знатную оплеуху от линялого Вегерда, а про нелюдя или не подумали, или за мужчину его не считают. В любом случае, Иви не хотела навлечь неприятности ни на него, ни на себя.

В оставшееся до сна время она просто бродила по заросшим дорожкам сада, собирала дикие цветы. И не только их.

Не то, чтобы Иви была таким большим знатоком целебных трав, но её няня в них разбиралась и воспитанницу свою много чему полезному научила. Как остановить кровь, вылечить кашель, сбить жар при простуде — всё это в жизни пригодится. И теперь Иви от нечего делать выискивала в больше похожем на лес саду знакомые травы. Точнее, сначала она увидела в буйных зарослях ярко-синие соцветия шалфея и сразу же вспомнила простуженный скрипучий голос оборотня. Лучше бы было заварить шалфей нормально, но пришлось просто добавить его в горячий чай. Он подействовал и в таком виде, уже через два дня оборотень перестал хрипеть.

Потом Иви нашла оплётшие стволы старых деревьев тонкие побеги медвежьего сна, но собирать их не стала, слишком уж крепкий сон вызывала эта трава, а вот мяты она набрала целую охапку. Жаль, что мята, наоборот, была слишком слабой и не очень ей помогала.

Особо порадовали её мелкие красные головки кровохлёбки, довольно редкой травы, которая здесь в изобилии разрослась у самой стены. Корневища её заготавливали осенью, но сейчас можно было нарвать листьев и соцветий.

Марла кривилась каждый раз при виде гербария в спальне, но запретить единственное увлечение своей подопечной не пыталась.

***

Спала Иви как всегда плохо. Кошмары давно уже стали верными спутниками её ночей. Ей снилась казнь отца, а потом — и её собственная. На самом деле, она не видела казни, сидела в этот момент в застенках королевских дознавателей, но богатое воображение подкидывало ей каждый раз всё новые картины смерти отца.

Иви проснулась с криком и долго сидела на кровати, кутаясь в одеяло и невидяще смотря в тёмное окно.

Из прострации её вывел странный шум в коридоре — тихие разговоры и топот множества ног. То есть, в том, что по коридору сновали слуги, ничего необычного не было. Но посреди ночи?! И в таком количестве?!

Иви тихонько приоткрыла дверь, выглянула через щель в коридор. И правда — слуги суетятся. К мужчинам за разъяснением можно даже не обращаться — бесполезно. Иви заметила молоденькую служанку, которая несколько раз накрывала ей стол в саду, распахнула дверь и ухватила её за руку.

— Что происходит?

Девушка дёрнулась, попыталась вырваться, но Иви только крепче стиснула пальцы на её запястье.

— Объясни мне, что происходит?

— Голубь принёс послание, — прошелестела служанка и замолчала.

— Какое? — Иви видела, что пугает девушку, но отставать не собиралась.

— Приезжает молодой господин Седрик, — получилось ещё тише.

— И кто это такой?

— Вы не знаете? — служанка осмелилась поднять полный недоумения взгляд.

— Понятия не имею, — откуда бы ей вообще что-то знать, если с ней здесь никто не разговаривает.

— Это единственный сын и наследник господина барона, — всё же решилась объяснить служанка. — Он живёт в столице, здесь уже года два не показывался. Господин барон приказал срочно готовить его покои. Госпожа, простите, что разбудили, но мне нужно работать, — она с тоской уставилась на собственную руку, которую всё ещё тисками сжимала Иви.

— Да, конечно, иди работай, — Иви отпустила служанку и вернулась в свою комнату.

Глава 7. Состязание лучников

Берс Блассом донимал Иви задушевными разговорами целый вечер, начисто игнорируя недовольство барона Энгрима. Приличий он не нарушал, и барон только и мог скрипеть зубами, а Иви от липких взглядов обоих хотелось пойти помыться.

Заиграла музыка, и хорошо набравшийся народ попроще начал выбираться из-за столов и громко топать в пародии на танцы. Вельможам танцевать с простолюдинами не полагалось, поэтому благородное общество за главным столом продолжало тихо-мирно напиваться, пока барон не вздумал хвастаться оборотнем. Похоже, тот единственная диковина в этом захолустье, больше показать нечего.

Пленника опять притащили, как дикого зверя, на растяжке из четырёх цепей.

— Отец, ты с ума сошёл, — ахнул наследник Энгрима, видно, до последнего не воспринимавший всерьёз слова родителя о живом оборотне. — Если он сейчас обернётся…

— Обижаете, младший господин, — с самодовольной улыбкой вместо барона возразил ему мастер Вегерд, — ошейник не даст ему обернуться.

— Ошейник надёжно запирает силу магов-людей, но ты не хуже меня знаешь, на что способны эти твари!

Седрик аж вспотел от волнения, а линялый Вегерд остался спокоен:

— Знаю. Потому и не даю ему набраться сил. Пока зверя шатает от голода, он не сможет обернуться, даже если снять ошейник.

— Где вы его взяли? Да ещё и живым?! — чуть успокоился наследник.

Барон хохотнул:

— Не поверишь, сынок. Поймал в собственной сокровищнице. Уж не знаю, как он туда залез и что хотел украсть, но защита там стоит ещё со времён моего деда, тогда чары плели на века. Он вошёл и не вышел.

— Как интересно, — протянул выбравшийся из-за стола и успевший несколько раз обойти пленника по кругу Берс Блассом.

Уверившись в собственной безопасности, он остановился перед ним и спросил:

— И что же ты искал в сокровищнице?

Наследник графа уставился на оборотня с видом строгого учителя, узревшего нерадивого ученика в неположенном месте. Ответа он не ждал и чуть не подпрыгнул, когда пленник сверкнул клыками в наглой ухмылке и заявил:

— Я вашу комору с цацками с сортиром перепутал. Зашёл справить нужду, а тут этот старикан припёрся, видать, тоже прижало. Правда, я б на его месте с такой рожей вообще б из сортира не выходил и недоделков своих держал там же.

Младший Седрик задохнулся от гнева, сообразив, кого пленник обозвал недоделком. Стражники, повинуясь кивку барона, рывком цепей бросили оборотня на колени, прежде чем к наследнику вернулся голос.

— Язык у животного слишком быстрый. С силой всё понятно, но, надеюсь, хоть какая-то скорость осталась, иначе это будет слишком скучно. Отец, зачем ты держишь эту тварь живой? Отдай его мне. Я придумал отличное развлечение для своих друзей — мы будем соревноваться в стрельбе из лука, а он будет мишенью.

Иви в отчаянии прикрыла глаза. Так и знала, что ничем хорошим этот вечер для пленника не кончится.

Но не отличавшийся милосердием барон лишиться своей диковины всё же не хотел.

— Ладно, — сказал он, — пусть будут соревнования, но с условием. Убивать зверя я запрещаю, используйте стрелы на птицу.

Стоящий на коленях пленник захохотал.

— Кар! — выдал он, резко оборвав смех. — Я покажу вам птицу.

***

Иви казалось, что на дворе уже глубокая ночь, но когда барон со свитой и гостями выбрался из трапезной во двор, солнце только начинало клониться к закату. С момента её прихода на пир прошло не так много времени, но оно растянулось в страшную бесконечность.

Шумная подвыпившая процессия потянулась на тренировочный плац. Рядом с Иви оказался Блассом, заявил, что если удача ему улыбнётся, он посвятит свою победу прекрасной даме. Иви затошнило, и она даже обрадовалась, когда рядом возникла Марла и оттёрла плечом навязчивого кавалера.

Во внешний круг крепости она вышла впервые со своего приезда, но дорогу на плац почти не запомнила. Очнулась на импровизированной трибуне с деревянными сиденьями, возвышавшейся над огороженной частоколом площадкой. Стражники торопливо унесли большие круглые мишени на треногах, а другие впихнули внутрь пленника, отпустили цепи и закрыли ворота.

Оборотень мотнул головой, огляделся, звеня прикреплёнными к ошейнику цепями, и зло оскалился.

Отважные лучники не решились зайти к нему, они устроились на трибуне перед первым рядом сидений и перебирали принесённые слугами стрелы, осматривали короткие луки с изогнутыми плечами.

Стрелы на птицу — с ровными острыми наконечниками без зазубрин. Это не боевые стрелы и не стрелы на крупного зверя. Бегущего на тебя разъярённого кабана такой не остановить, но человека убить вполне можно. Остаётся уповать только на то, что пленник не человек.

Шесть не очень трезвых стрелков на трибуне, у каждого по двадцать стрел с выкрашенным в разные цвета оперением, у каждого стрелка — свой цвет. И живая мишень внизу, видна как на ладони, на открытом месте не спрятаться.

Зрители возбуждённо шумят, переговариваются, пытаются угадать будущего победителя.

Иви душно и страшно. Кажется, что она сейчас потеряет сознание. И не потому что так сильно переживает за пленника, а потому что это всё… неправильно. Его называют животным, но Иви никогда не видела животных, которые бы так откровенно радовались мучениям своей добычи. Даже кошка не будет играть с пойманной мышью бесконечно.

От первых выстрелов оборотень успешно уворачивается, и толпа разочарованно гудит. Он двигается стремительно, словно танцует босыми ногами на покрытой песком площадке, уходит от летящих стрел. Но чем дальше, тем ему тяжелее. Он устаёт. Волочащиеся за ним цепи замедляют движения. Первая стрела чиркает по предплечью, почти сразу втыкается в бедро вторая. Теперь живая мишень хромает, и попасть в неё легче, но стрел у лучников осталось немного. Оборотень перекатом уходит от двух из них и попадает под третью. Стрела клюёт его в лопатку, сбивает с ног, и последняя стрела с широким зазубренным наконечником вгрызается в его бедро рядом с полученной раньше раной.

Глава 8. Не снимается?

Этой ночью ей снилась смерть оборотня, а не собственная и не отца. Для разнообразия, наверное.

Иви вырвалась из страшного сна рывком и долго лежала, тяжело дыша и бессмысленно пялясь в потолок. Балдахин над кроватью она давно приказала убрать, но и без него дышалось не легче. Здесь её душило всё. Стены в темноте словно сжимались, и комната становилась всё меньше.

Иви мотнула головой, отгоняя наваждение, и выбралась из постели. Она тут с ума сойдёт. А, может, уже сошла и не заметила. Иначе с чего бы ей так цепляться за этого зверя? Она ничего про него не знает, даже имени. И будь он на свободе, она была бы для него точно таким же врагом, как все остальные люди.

Но он не на свободе. Он в клетке. И она тоже здесь в клетке. Она не может назвать его ни другом, ни союзником, но думать о том, что он сейчас истекает кровью, невыносимо.

На драгоценном столе из красного дерева с выцарапанными кривыми человечками разной степени приличия (а точнее, неприличия) сохнут листья и соцветия кровохлёбки. В таком виде — не самое действенное средство, мазь или даже элементарную примочку она не сделает, но всё же лучше чем ничего. А ещё к кровохлёбке можно добавить шалфей, он тоже хорошо кровь останавливает.

Может, она зря себя накручивает. Оборотни же живучие. А может даже, барон приказал обработать его раны, он же сам запретил убивать пленника.

Иви поймала себя на том, что нервно нарезает круги по спальне, как запертый в клетке хищник. Без особой надежды подёргала дверь — заперто, конечно. Гулянка внизу ещё не закончилась, даже сюда долетают пьяные выкрики. Весело им там, паразитам!

Иви в бессильной злобе пнула босой пяткой запертую дверь и устало прислонилась к ней спиной. Нельзя так!

Взгляд упал на окно. Узкое. Так и она мощным телосложением не отличается. Второй этаж. Но здание старое, приземистое. Тут не высоко, да и стены сложены из больших неровно обтёсанных камней с глубокими щелями от высыпавшегося от времени раствора.

Иви распахнула жалобно скрипнувшие створки, забралась на подоконник и выглянула наружу, опасно свесившись по пояс. Точно. Она сможет тут спуститься. И забраться обратно тоже сможет.

Ей нужна вода, и в ванной стоит целое ведро, а на испорченном похабными картинками столе — большой кувшин, но ни с тем, ни с другим в окно не вылезешь. Но вода нужна!

Иви метнулась к шкафу с нарядами. Хорошо, что здесь нет отдельной гардеробной и сейчас всё под рукой. Достала несколько разноцветных поясов, связала их вместе — вроде должно хватить.

Обвязала длинное горлышко кувшина, изящную фарфоровую чашку до краёв набила кровохлёбкой (свежий шалфей можно нарвать по пути, он растёт прямо вдоль тропинки) и привязала чашку за ручку вместе с кувшином. Теперь главное — аккуратно спустить эту конструкцию, не разбив по дороге.

Сердце замирало каждый раз, стоило драгоценному грузу стукнуться о стену. Иви смогла выдохнуть, лишь когда кувшин коснулся донышком земли и замер там невредимым.

Спуститься самой, нащупывая босыми ногами выемки между камней, оказалось нетрудно.

Иви замерла испуганной мышкой, прислушиваясь, но в ночном саду царила тишина, даже шум из трапезной сюда не доносился. Это хорошо. Плохо, что её белая ночная рубаха отлично видна в темноте. Нужно скорее убираться подальше от дома, пока её никто не заметил.

Она подхватила кувшин и чашку и поспешила по заросшей дорожке к единственному обитателю заброшенного зверинца. Шалфей по дороге пришлось искать на ощупь и по запаху, густые кроны деревьев над головой не пропускали к земле призрачный свет ущербной луны, и только на поляне-зверинце стало чуть светлее.

— Зверь. Эй, зверь, ты живой?

Скорчившаяся на полу клетки фигура не отреагировала на тихий шёпот.

Иви опустилась на корточки, просунула руку сквозь решётку, коснулась пальцами лба под спутанными грязными волосами.

Горячий. У оборотня жар, но он живой. Рана на руке не кровоточит, красуется засохшей корочкой, до остальных ран через решётку не дотянуться, но в лунном свете лужица свежей крови возле его ног кажется угольно-чёрной. Рана от боевой стрелы не затянется так же легко, как от стрелы на птицу.

— Эй, проснись, пожалуйста, — голос слегка дрожит, но руки действуют уверенно.

Она высыпает из чашки траву, растирает терпко пахнущие стебли в ладонях, получившуюся кашицу возвращает в чашку и заливает водой. Если нет возможности заварить травы, как положено, то хоть так.

Оборотень крупно вздрагивает, но в себя не приходит. Иви осторожно просовывает к нему руки, умывает лицо водой с травами.

— Пить, — тихий шёпот на грани слышимости.

Иви торопливо подносит кружку к его губам, он жадно глотает, не открывая глаз.

— Ещё.

Деревянное корытце, поилка для животных, в его клетке пустое. Или не дали ему сегодня воды, или раненого мучила жажда, и он всё выпил.

Иви наливает вторую кружку, потом ещё.

Кувшин успевает наполовину опустеть, прежде чем она ловит на себе первый осмысленный взгляд.

— Покажи ногу, — просит она.

Оборотень усмехается, но не спорит. Подползает ближе к решётке, приподнимается на здоровой ноге и без тени смущения спускает штаны до колен.

А Иви и досадует, что в темноте ничего не видно, и радуется этому же факту. Одно дело — рисовать голых человечков, подражая мальчишкам из отцовского поместья, которые регулярно разукрашивали такими художествами заднюю стену конюшни, потом под гневные вопли экономки смывали их, а чуть позже рисовали снова. И совсем другое дело — остаться ночью наедине с почти обнажённым мужчиной.

Иви мотнула головой, отгоняя щемящие воспоминания и непрошенное смущение, и осторожно прикоснулась к чужому бедру.

Рассмотреть повреждение толком не получается, ясно только, что кровь не свернулась и продолжает сочиться из широкой раны с рваными краями.

Иви осторожно промывает рану травяной водой, одновременно пытаясь ощупать её и понять насколько всё плохо. Оборотень морщится, но молча терпит её прикосновения.

Глава 9. Жертва

— Что? — Иви не сразу поняла о чём он.

— Кольцо не снимается? — терпеливо повторил оборотень.

Иви молча качнула головой.

— Плохо, — голос его странно напрягся. — Покажи.

Иви послушно наклонилась вперёд, не вставая со своего каменного насеста, и протянула ему руку. Ощутила лёгкое прикосновение твёрдых пальцев. Оборотень кольцо рассматривал долго, чуть ли не нюхал и на зуб не попробовал, но снять не пытался.

— Ты себя в последнее время больной не чувствуешь? — ещё один странный вопрос, и он всё так же серьёзен.

Иви пожала плечами. Она чувствовала себя пришибленной уже давно, с момента смерти отца и своей скоропостижной свадьбы, но как описать это состояние не знала, да и признаваться в слабости не хотела.

— Чувствуешь, — сделал вывод из её молчания пленник. — И спишь ты плохо. И всё ещё девица.

— Тебе-то какое дело?! — последнее утверждение выбило из колеи, она выдернула руку, отшатнулась, но с камня так и не встала.

— А тебе до меня какое дело? — вопросом на вопрос ответил он.

— Никакого!

— Оно и видно, — он демонстративным жестом провёл ладонью по раненой ноге, на губах мелькнула знакомая ухмылка и тут же пропала. — Так уж вышло, что я разбираюсь во всяких нехороших артефактах, — он подёргал себя за ошейник. — Твоё колечко близкий родственник моего ожерелья.

— Я не маг, — фыркнула Иви, — зачем мне запирать силу?

— Я не говорил, что кольцо запирает силу. Оно тянет её из тебя и передаёт владельцу второго кольца. У вас со старым Энгримом не брачная связь, а жертвенная. И угадай, кто из вас двоих жертва?

— Я, — потерянно прошептала Иви.

Она ни на секунду не усомнилась в словах оборотня. Теперь всё стало понятно. Цветущий вид старого барона (в его-то годы!) и смерти его молодых жён. Даже то, что муж до сих пор её не тронул, это не потому, что он уже не может, а потому, что жертва должна быть девственна. Потому он как коршун и охраняет честь супруги, а не от большой любви или ревности.

— И что теперь? — это Иви спросила, разглядывая свои коленки, отчаянно надеясь, что оборотень подскажет путь к спасению и изо всех сил стараясь скрыть эту надежду.

— Убегать тебе смысла нет. Даже если убежишь за океан, связь лишь слегка ослабнет, и ты протянешь немного дольше, чем вблизи от мужа. Самый простой способ остановить отток энергии — переспать с мужчиной.

— И стать ненужной барону, — Иви невесело усмехнулась. — Он убьёт меня и наденет кольцо на новую дурочку. А еще он обещал убить моего возможного любовника, то-то все местные мужики боятся на меня даже посмотреть.

— Сегодня один смотреть не боялся.

— Фу, — скривилась Иви при воспоминании о столичном ухажёре, — а без этого никак?

— Ещё можно уничтожить кольцо, но это может сделать только маг. Можно разрядить артефакт, но это тоже не так просто. Нужен другой артефакт — накопитель. Такие накопители втягивают в себя магическую энергию, прикоснись к нему кольцом, и оно станет обычной побрякушкой. Но, — он предвосхитил её вопрос, — выглядят они все по-разному, и я понятия не имею, есть ли у линялого накопитель. И даже если есть, что-то я сомневаюсь, что он его просто так отдаст.

— Вегерд — единственный маг в крепости?

Оборотень пожал плечами:

— Других я не видел.

Иви вздохнула и поднялась с камня, ощущая себя древней старухой.

— Спасибо, что рассказал. Пойду я…

— Ивета, — окликнул он и впервые назвал её не баронессой, не прекрасной дамой, а по имени.

Она растерянно обернулась.

— Кувшин и кружка, — оборотень указал на забытую на земле посуду.

Точно! Не хватало только, чтобы люди барона нашли их тут утром.

— Спасибо, — ещё раз выдохнула она, подхватила кувшин с чашкой и поспешила к дому.

В спальню она вернулась так же, как и покинула её — залезла в окно, потом втянула на связанных поясах кувшин и чашку. Кувшин поставила на место, чашку сполоснула в ведре от остатков травы, развязала и вернула в шкаф пояса, вымыла грязные ноги, осмотрела ночную рубашку — вроде бы нигде особо не запачкала. В кровать она легла, когда за окном начало светлеть. Думала, всё равно не уснёт после таких известий, но уснула она быстро и на этот раз кошмары к ней не пришли.

***

Весь следующий день Иви провела взаперти. И следующие два тоже. Видать барон серьёзно озаботился, чтобы столичный дружок сына не испортил ему жертву. У Иви под окном даже появился стражник.

На Берса Блассома Иви было плевать с высокой колокольни, а вот то, что она больше не могла вылезти из окна и проведать оборотня злило. Как он там? Не воспалилась ли рана? Дают ли ему воду?

Мысли об оборотне помогали отвлечься от мыслей о своей незавидной судьбе. Её предшественницы жили около двух лет, она тут чуть больше месяца. Время ещё есть, она обязательно что-нибудь придумает.

Но думать и действовать пришлось гораздо раньше, чем она рассчитывала.

Глава 10. Злость

Приезд столичных гостей завершился трагедией.

Когда им надоели пьянки-гулянки в замке, младший Энгрим решил развлечь своих друзей охотой в диком лесу. И эта охота стала последней в его жизни.

Наверное, не зря во время памятного состязания лучников, где мишенью был беспомощный оборотень, Иви думала про дикого вепря. Потому что, именно дикий вепрь выскочил навстречу наследнику барона и поднял того на клыки.

Узнав обо всём от служанки, Иви честно пыталась отыскать хоть каплю сочувствия умирающему, но так и не нашла. Гораздо приятнее было думать, что кабан отомстил за собрата. Интересно вот только, оборотень обидится или нет, если она скажет, что посчитала кабана его собратом?

Младшего Седрика доставили в крепость живым, но он не дожил и до вечера. Мага-целителя у барона не было, а обычные лекари оказались бессильны.

А Иви на какое-то время оказалась предоставлена самой себе, про неё словно забыли. Плохо только, что забыли её в спальне и доставали оттуда только для участия в многочисленных церемониях прощания, а потом запирали снова.

Прошла неделя. Прах младшего Седрика Энгрима упокоился в фамильной усыпальнице, столичные гости отбыли восвояси, на улице накрапывал мелкий холодный дождь, а Марла впервые за долгое время не стала запирать Иви в спальне.

По дождю особо не погуляешь, но и сидеть в спальне было невыносимо, насиделась уже, и Иви обосновалась в уголке крытой галереи, тянущейся вдоль одной из стен второго этажа. С одной стороны — вид на заброшенный сад, где мок сейчас оборотень, с другой — стена с дверными проёмами. Где-то тут вход в покои барона, а по соседству — покои мага, Иви не была ни у одного из них, и как-то не очень рвалась в гости.

Когда-то давно галерея опоясывала весь дом и служила для обороны, но сейчас она то ли обвалилась, то ли её разобрали, а оставшаяся часть стала, по сути, большим балконом и с одной стороны лестницей спускалась в сад, а с другой — заканчивалась тупиком. В тупике стояли кадки с высокими и пышными заморскими растениями, которые на зиму обрезались и убирались в тепло, но сейчас разрослись до безобразия, подражая своим собратьям в запущенном саду.

И Иви это нравилось, создавало иллюзию безопасного убежища, в котором никто не найдёт и не обидит. Она прекрасно понимала, что это всего лишь фантазии, но всё равно пробилась сквозь листву и села на пол, прислонясь спиной к холодному каменному парапету.

Тихо. Спокойно. Шелест дождя навевает сон. А скрип двери и шаги двух людей прогоняют его напрочь. Голоса барона и мага не вызывают желания показаться им на глаза, и Иви тихой мышкой замирает в своём углу.

— … наследник, — уловила Иви обрывок начатого раньше разговора.

— Я не признаю своим наследником щенка безродной девки! — раздражённо отозвался барон и добавил уже спокойнее: — Кроме того, как мне докладывали, мальчишка пошёл в мамашу — ушлый и любопытный, пустишь его в крепость, и завтра же король узнает причину моего долголетия.

— А без наследника король может прислать управляющего, если решит, что возраст мешает вам справляться с обязанностями.

— Я не пущу его на порог!

— Ну-ну, — в голосе мага скользнула снисходительная насмешка, — нарушите приказ короля? Вы же понимаете, не в ваших интересах привлекать внимание монарха.

— Понимаю, — барон нервно побарабанил пальцами по каменному парапету. — Вегерд, моя жена может выносить ребёнка?

Маг задумался и ответил не сразу:

— Кольцо она носит не долго, если его снять сейчас, теоретически выносить ребёнка она сможет. Но вы на всё это время останетесь без подпитки, а жертва уж никак не сможет остаться девственницей, канал связи перекроется. Какие-то крохи из неё получится выжать, но это будет не то.

— Сейчас я полон сил. Думаю, девять месяцев я смогу продержаться.

— Держаться придётся как минимум год, если вернуть кольцо сразу после родов, даже малый отток энергии может убить роженицу. Кроме того, родиться ведь может и девочка.

— Кто бы у меня ни родился, каждому станет ясно, что если я в своём возрасте смог зачать ребёнка, то и с управлением крепостью справлюсь. Но год… Вегерд, год — это слишком много.

— Связь создавалась в храме. Я не смогу надеть кольцо другой жертве, пока жива эта.

— Вегерд, — раздражённо рыкнул барон, — придумай что-то! Это и в твоих интересах, если король узнает, чем ты тут занимаешься…

Маг вздохнул, не дав барону закончить:

— Хорошо. На ближайшие несколько дней я увеличу поток энергии, вы возьмёте с запасом. Я же высчитаю удачный день для зачатия и в этот день сниму кольцо. Дальше всё зависит от вас. Если зачатие произойдёт, будьте готовы терпеть, как можно дольше. Но если будет совсем невмоготу, что ж — смерть рожениц частое явление, и то, что отец младенца станет искать новую жену сразу после смерти прежней, никого не удивит и не нарушит приличий.

— Вот, — барон с размаха хлопнул Вегерда по плечу, — можешь же найти выход, когда хочешь! Иди магичь, а я пока отдохну.

Иви, боясь вздохнуть, следила, как мужчины разошлись каждый в свои покои, а потом долго ещё сидела и бездумно смотрела сквозь зелёные листья на серую стену, прежде чем нашла силы встать и вернуться в свою спальню.

Там она свернулась в дрожащий комок под одеялом и лежала так, пока на смену страху не пришла злость.

Мало того, что старый пень рано или поздно выпьет её жизненную силу до дна и выкинет, как разбитый кувшин, он ещё и ребёнка себе хочет. Обойдётся! Такому папаше лягушку из болота страшно доверить! Что за жизнь будет у ребёнка, рождённого из корыстных побуждений и растущего без матери? Она сама выросла без матери, но никогда не сомневалась в отцовской любви. Барон же вообще любить не умеет! Он даже не скорбит от потери единственного сына, а переживает из-за проблем вызванных его смертью.

Младший Седрик, конечно, был скотиной, но кто его таким воспитал?!

Нет уж, никакого ребёнка барон не получит! Хватит жалеть себя, надо действовать. Она думала, что у неё пара лет в запасе, а оказалось, что несколько дней, зато теперь она точно знает, что линялый маг может снять и надеть кольцо. Добровольно он этого не сделает. А если он будет не в себе?

Глава 11. Хитрость

Принятое решение подстёгивало действовать немедленно. Ей нужен медвежий сон. Дождь заканчиваться не собирался, а, значит, погода не позволит устроить ужин и вечернюю прогулку в саду.

Завтра… А вдруг завтрашний день Вегерд определит успешным для зачатия? Может, лучше не рисковать и сбежать, когда маг сам снимет кольцо? Но Иви не имела ни малейшего представления, куда ей бежать и как жить после. А оказаться в такой ситуации ещё и брюхатой… Это ещё не говоря о том, что при одной мысли о ночи с бароном к горлу подкатывала тошнота.

Действовать нужно сегодня. Прямо сейчас!

Она осторожно выглянула в коридор. Никого, но с первого этажа доносится гомон слуг. Иви глубоко вдохнула и расправила плечи — она имеет право ходить по коридорам и выходить из дома и уж точно не обязана отчитываться о своих передвижениях перед слугами. Главное, не встретить Марлу.

В коридоре первого этажа у выхода висело несколько одинаковых серых плащей — одежда слуг как раз на такую погоду. Иви стянула один из них с крючка, надела, на голову накинула капюшон. Можно надеяться, что теперь издалека её не отличить от спешащей по делам служанки.

Во дворе пусто, даже стража где-то прячется от дождя, но то, что охрана есть, Иви не сомневалась.

Не прячась, спокойным шагом она прошла в сад, и уже там почти бегом припустила по узкой заросшей дорожке туда, где видела нужную травку. Вот и она. Тонкие побеги с мелкими листиками обвивают у самой земли стволы старых яблонь, цепляются за трещины в коре, но высоко забраться не в силах.

Иви замёрзла, аккуратно срывая побеги и снимая их с деревьев (для середины лета дождь оказался слишком уж холодным) зато добычей своей была довольна.

Вернувшись в спальню и разложив медвежий сон среди других трав на испорченном рисунками столе, Иви села на кровать и задумалась.

Если долго на медленном огне вываривать эту траву, получается дурманящее разум зелье, если просто добавить её чай, будет сильное снотворное. Вываривать траву Иви некогда и негде, а жаль — как было бы хорошо просто попросить одурманенного мага снять кольцо.

Второй вариант — усыпить Вегерда, пробраться к нему в покои и поискать артефакт-накопитель — более реальный, но и тут есть проблемы. Как подсунуть колдуну сонное зелье?

Приближается время обеда — единственный шанс на сегодня. Ужинает маг обычно с бароном, они пьют вино, общаются на мужские темы и Иви там абсолютно точно лишняя.

Вино! Точно! Сидя за общим столом, подсыпать в чашку магу точно ничего не получится, а даже если вдруг получится, странно будет, если он заснёт в середине дня. Иви не на столько опытная травница, чтобы рассчитать дозу, нужную, чтобы человек заснул не сразу, а через определённое время. Зато вечером можно нанести визит на кухню, а ещё терпкий вкус вина скроет вкус травы, тогда как в обычном чае медвежий сон трудно не заметить.

Заваривать траву негде, поэтому Иви поступила так же, как с травами для оборотня. Растёрла медвежий сон в ладонях до состояния кашицы и залила его водой. Чашку с получившимся зельем убрала подальше от чужих глаз, поставила в шкаф настаиваться. В шкаф Марла лазила только по утрам, когда одевала свою подопечную, а другие служанки и вовсе туда не заглядывали.

За обедом Иви изо всех сил старалась вести себя как обычно, и ей это даже удалось. По крайней мере, ни маг, ни барон ничего не заподозрили.

До вечера Иви нервно металась по своей спальне. Если всё получится, что делать? Куда бежать? Что взять с собой?

По всему выходило, что бежать придётся с пустыми руками — у неё здесь ничего не было. Из драгоценностей — только проклятое кольцо. Всё остальное выдавалось молодой баронессе только по особым случаям и хранилось в сокровищнице барона. Иви даже не знает, где эта сокровищница. Итого — денег у неё нет, еды нет, чего-то полезного, что можно продать, тоже нет. Ворота крепости на ночь, наверняка, запираются, да и из того, что она успела узнать, они и большую часть дня закрыты. Но в крепости куча народа, те же охотники как-то входят и выходят.

Пока что единственное, что она смогла придумать — украсть у кого-то из служанок простое платье, спрятаться во внешнем круге стен, а потом уже искать способ выбраться из замка. Это не отцовское поместье, где все друг друга знают, тут вполне можно затеряться среди мастерового люда.

А что делать потом, Иви не знала. Не загадывала так далеко. Сейчас пределом её мечтаний было избавиться от кольца и вырваться из замка.

Дождь к вечеру так и не остановился, и Иви явилась на кухню, очень надеясь, что её нервозность спишут на недовольство погодой, и никто не заметит маленький пузырёк от микстуры от головной боли, наполненный зелёной жидкостью, который она прятала в рукаве.

Пришла она вовремя. Кухарка заканчивала готовить ужин, а одна из служанок наливала в высокий изящный кувшин вино из бочонка.

Так… на кухне три человека. От кухарки точно не избавиться, но она колдует у плиты и стоит спиной к разделочным столам, где возятся две другие женщины.

Иви сморщила носик и принялась громко жаловаться на погоду. Она так хотела сегодня поужинать на свежем воздухе в саду, но там дождь, старая беседка маленькая и крыша там протекает. Ей очень нужна новая беседка. Срочно! Вот прямо сейчас!

Если не строить сейчас, то хотя бы определиться с местом строительства и объёмом работ. Пусть служанки вызовут плотника, идут с ним в сад и произведут нужные замеры. А она с кухни не уйдёт, пока они не отчитаются о проделанной работе.

Служанки, видно, решили, что обсудить с плотником новую беседку будет быстрее, чем объяснить взбалмошной госпоже, что она явилась не вовремя и мешает работать, и убежали.

Иви несколько раз прошлась по кухне вдоль разделочных столов, остановилась возле кувшина. Кинула быстрый взгляд на кухарку, та сосредоточенно помешивала что-то в большой кастрюле. Иви шевельнула рукой, и пузырёк из рукава скользнул ей в пальцы. Она вылила в кувшин с вином всё его содержимое и спрятала обратно.

Глава 12. Ты не умрёшь от скромности

У Иви сердце то сжималось от страха, то колотилось о рёбра пойманной птицей, когда она ночью стояла перед входом в покои мастера Вегерда. Задержав дыхание, как перед прыжком в воду, она толкнула незапертую дверь и вошла.

Покои мага, как и её собственные, состояли из единственной комнаты. Правда, комната была раза в три больше. Сам Вегерд обнаружился за письменным столом, крепко спящий головой на раскрытой книге. Перед ним догорала свеча, самая обычная, не волшебная. И Иви поспешила зажечь от неё новую свечу. Осторожно потрогала мага за руку, потом за щёку. Он не отреагировал, спал крепко, и Иви осмелела.

Артефакт-накопитель…

Иви судорожно вспоминала все, что знала о нём. Это камень. Вот, пожалуй, и все её знания. Что ж, значит, придётся, проверить все камни, какие найдёт.

Поиски затянулись. И не потому, что камней не было. Их было слишком много. Шкатулка с самоцветами, каменные статуэтки, россыпь непонятных булыжников на книжной полке, несколько золотых перстней с камнями в другой шкатулке, сама шкатулка из зелёного нефрита — это ведь тоже камень.

Иви прижимала кольцо к каждой находке и каждый раз разочарованно вздыхала — не то. Нефритовую шкатулку с золотом долго крутила в руках — она не решилась украсть платье служанки, надела самое простое из своих, и сейчас всё протестовало против кражи.

«Они крадут жизни людей!», — напомнила себе Иви и решительно высыпала перстни в карман.

Небо за окнами начало светлеть, а Иви — охватывать отчаяние. Она перерыла всю комнату, прикоснулась кольцом ко всему, к чему могла, но проклятый знак жертвы по-прежнему красовался на пальце. Маг всё так же спал, не меняя позы, и Иви его безвольной рукой попыталась стащить кольцо. Всё так же безрезультатно.

По щекам покатились злые слёзы, а взгляд упал на выбившуюся из-за ворота мага цепочку серо-стального цвета, не слишком похожую на украшение. А вдруг…

Иви потянула за цепочку и не сдержала разочарованный стон — из-за пазухи мага показался не камень, а простой металлический ключ.

«Линялый носит ключ на шее. Так меня обожает и боится потерять, что, наверное, и спит с ним», — сами собой всплыли в памяти давние слова.

Что ж, ей сегодня не повезло, зато повезло кое-кому другому. Даже если оборотень убьёт её, вырвавшись из клетки, это будет лучше, чем отдать жизнь барону.

Иви всхлипнула последний раз, вытерла ладонью слёзы и потянула цепочку с ключом с шеи мага.

***

Или оборотень не спал, или, заслышав её шаги, успел подняться. В предрассветных сумерках его фигура чётко выделялась на фоне рядов пустых клеток. По-прежнему ужасающе худой, грязный, босой, из одежды только драные штаны в пятнах засохшей крови, но на ногах он стоял сам, за решётку не держался

— Здравствуй, — сказала ему Иви, понимая, как нелепо это звучит в таких обстоятельствах.

— Госпожа баронесса, и тебе не хворать, — протянул пленник, не сводя с Иви настороженного взгляда, словно не знал чего ожидать от ночного визита, но был готов ко всему.

— Смотри! — Иви выкинула вперёд руку, и перед ней закачался на цепочке стальной ключ. — Обещай, что не убьёшь меня и выведешь из крепости, и я открою клетку.

— Обещаю, — слишком быстро сказал оборотень, жадным взглядом следя за ключом.

— Нет, — Иви вовремя вспомнила сказки няни и байки отцовских воинов, — именем своим поклянись. Назови своё имя.

Оборотень перевёл взгляд с ключа на её лицо, что он пытался там высмотреть — неизвестно, но в итоге колебался он недолго.

— Моё имя Дэйнар из клана Волков. Именем своим клянусь не убивать тебя и вывести из крепости.

Иви в пару шагов преодолела отделявшее её от клетки расстояние и повернула ключ в замке. Замок тихо щёлкнул, оборотень метнулся наружу, всем телом толкнув едва приоткрывшуюся дверь, выскочил так быстро, словно пол клетки был раскалён и жёг ему босые ноги. Иви еле успела отшатнуться с его пути. Сердце пропустило удар — что если байки врут, и клятва именем ничего не значит?

Всё-таки байки не врали… или оборотню просто не чужда была благодарность. Нападать он не стал. Очутившись на свободе, потянулся всем телом как дворовый кот, а потом отвесил поклон с претензией на галантность, произнёс, не пытаясь скрыть веселья:

— Позвольте вашу руку, прекрасная леди. Мы немедленно покидаем сиё негостеприимное место.

Вот интересно, где он этих манер нахватался? Неужели оборотней в диком лесу учат придворному этикету? Но выяснять это сейчас было не время и не место. Иви молча приняла протянутую ей руку и устремилась за оборотнем… Дэйнаром по заросшей тропинке, ведущей к дому.

До конца тропинки они не дошли, свернули раньше, пробрались через густые кусты и оказались перед окружающей сад стеной. В этом месте стена начала разрушаться и была гораздо ниже, чем в других. Кроме того, из-за высоких деревьев этот участок не просматривался со сторожевой башни у ворот, где всегда стояла стража.

— Сможешь залезть? — спросил оборотень.

— Не знаю, — Иви с сомнением покачала головой.

Каменные блоки, из которых была сложена стена, были подогнаны куда лучше, чем в господском доме, щели между ними узенькие — зацепиться-то можно, а вот удержаться…

— Понял, — Дэйнара не смутило её молчание.— Стой здесь, я тебя затащу.

На стену он забрался ловко, как белка, лёг там на живот, свесился вниз и протянул к Иви руки.

— Давай. Не бойся, я удержу, — сверкнул он в улыбке слишком большими для человека клыками.

— Ты умирал ещё пару дней назад, — озвучила Иви свои сомнения.

Он снова усмехнулся:

— Во-первых, прошла не пара дней, а гораздо больше. А во-вторых, я не умирал, а испытывал временные трудности.

— Это теперь так называется? — Иви содрогнулась, вспомнив горящее в лихорадке окровавленное тело.

Впрочем, не зря говорят, что оборотни живучи, вряд ли тот её единственный визит спас ему жизнь, разве что немного облегчил состояние.

Глава 13. Я за тебя в ответе

Зря она не верила в «могучего и прекрасного». Если со второй характеристикой ещё можно было поспорить, то с первой — никак, учитывая, как легко Дэйнар затащил её на стену, а потом спустил с другой стороны.

Внешний круг крепости напоминал хаотично застроенный небольшой городок, и Иви подозревала, что все эти постройки появились уже в мирное время. Она совершенно тут не ориентировалась, но оборотень уверенно вёл её по улочкам каменного лабиринта, иногда придерживая за руку или толкая в совсем уж узкие щели, чтобы избежать встреч со стражей или редкими по раннему времени прохожими. Людёй он слышал или чуял издалека, дорогу, похоже, знал или просто шёл по запаху, но скоро они оказались у подножия внешней стены.

Иви подавила горестный вздох — стена высоченная и в отличие от внутренней разваливаться не собирается. Девушка не сомневалась, что оборотень сумеет и забраться наверх, и спуститься, но вот она… Она тут точно не залезет.

Дэйнар тоже это понял, задумался ненадолго, переводя оценивающий взгляд со стены на свою спутницу, но вместо того, чтобы сказать: «Прости, дорогая, тут наши пути расходятся», усмехнулся:

— Тихо уйти не получится, баронесса. Устроим небольшой тарарам.

И не скрываясь, направился к ближайшей лестнице, которая узкой лентой прижималась к боку стены.

Два сонных стражника, несущие караул на этом участке, не ожидали нападения с тыла и оборотня заметили, только когда он возник за их спинами. Одному он молниеносно свернул шею, второго толкнул с такой силой, что человек перевалился за низкий парапет галереи и с коротким криком рухнул вниз.

Иви застыла на середине лестницы и зажала себе рот руками, чтобы не закричать.

— Быстрей, баронесса, — негромкий окрик вывел её из ступора.

А что, она ожидала, что пленник после всего пережитого будет церемониться со своими мучителями? Стража с ними явно церемониться не собирается, вон — ещё двое бегут с соседнего участка, на ходу заряжая арбалеты.

Арбалеты Иви заметила, уже оказавшись на вершине стены, но испугаться их не успела, потому что испугалась другого. Тонко пискнула, когда оборотень неожиданно подхватил её на руки как ребёнка.

— Полетаем, баронесса!

Знакомая ухмылка на губах, в глазах сияют золотые искры.

А в следующее мгновение Иви стало не до рассматривания его оказавшегося вдруг слишком близко лица. Дэйнар спрыгнул со стены, а по ушам Иви ударил собственный визг.

А потом её ноги коснулись земли, а твёрдая ладонь запечатала рот.

— Ну и зачем же так орать? — спросил Дэйнар, словно в самом деле не понимал, и резко толкнул в сторону, под прикрытие низкого куста и сам метнулся туда же, уходя от двух арбалетных стрел. Одна из них воткнулась в труп сброшенного со стены стражника¸ вторая — застряла в переплетении веток.

Иви усилием воли отвела взгляд от покойника и посмотрела на оборотня. Тот опять ухмылялся:

— Позвольте вашу ручку, прекрасная леди. Нет — лучше вас целиком!

Он не церемонясь подхватил Иви на руки и стал шустро карабкаться наверх по склону сухого и заросшего колючими кустами рва.

Хорошо, что барон пренебрегал поддержанием обороноспособности крепости — ров пересох, пространство между ней и лесом заросло кустами и молодыми деревьями. Армия в этих зарослях вряд ли спрячется, а вот двое беглецов — вполне. Особенно, если один из них нечеловечески быстр и силён.

Иви не видела пущенных им вслед стрел, перед глазами всё слилось в зелёную круговерть, сильные руки стискивали её тело, щека прижималась к твёрдой груди оборотня, а под ухом гулко билось его сердце.

Пришла в себя она, когда остановившийся Дэйнар опустил её на землю. Ну, на самом деле, он её почти уронил. Оборотень тяжело дышал, согнувшись и упёршись руками в колени. Да… нелегко дался этот забег «могучему и прекрасному», но крайне истощённому существу.

Иви растерянно огляделась, со всех сторон натыкаясь взглядом на зелень леса, тут даже тропинок не было.

— Мы оторвались? — спросила неуверенно.

— Пока да.

— Пока?

Дэйнар постучал пальцем по своему ошейнику, а потом указал им на кольцо на пальце Иви:

— Пока на нас эти цацки, линялый сможет нас отыскать.

— Думаешь, мы настолько ценны, что барон станет рисковать людьми, отправляя погоню?

Оборотень мотнул головой:

— Сомневаюсь, что мы сами по себе очень ценные, но вот пропажа двух артефактов твоего муженька и его колдуна сильно расстроит. Если ошейник просто стоит много денег, то кольцо жертвы так просто не достанешь — вряд ли кто-то из людей вообще способен его создать.

— Из людей? — ухватилась за слово Иви.

— Это эльфийская магия, — пояснил Дэйнар.

— Зачем эльфам… такое? — проговорила Иви, со смесью страха и брезгливости рассматривая массивное кольцо на тонком пальце.

Оборотень вздохнул:

— Люди извращают всё, чего касаются. А эльфы просто живут слишком долго и часто шастают среди других народов, и пары среди них тоже находят. Знаешь, это больно — знать, что твоя пара уйдёт гораздо раньше, чем ты. Вот они и придумали такие кольца, которые позволяют поделиться с любимыми своей жизненной силой. Эльф, носящий такое кольцо, может, и умрёт до срока, но не на много раньше положенного, а человек долго не протянет.

— И что же делать?

— Найти мага, который сможет его снять.

— Ладно, — Иви выпрямилась на слегка подрагивающих ногах, — пойду я.

— Куда?! — почти искренне изумился оборотень.

— Мага искать, — Иви вдруг охватило безразличие, такое же, как в первые дни в замке Энгрим.

А оборотень прищурил свои невозможные глазищи, быстро цапнул её за локоть:

— И много ты тут магов видишь?

— Не тут, в городе, — Иви с трудом боролась с заволакивающим разум туманом.

— Может, ты и дорогу в город знаешь?

Иви мотнула головой, уже не очень понимая смысл его слов.

— Нет, госпожа баронесса, — Дэйнар крепче сжал пальцы на её руке, — так не пойдёт. Побудешь пока со мной. Сейчас я за тебя в ответе.

Глава 14. Дэйнар

Дэйнар не врал, когда говорил, что знает принцип работы кольца жертвы. Один из его друзей носил такое же. Люди и в самом деле исказили саму суть колец, даже назвали их по-другому. Жертва и хозяин — гадость какая! Мудрёные эльфийские названия Дэйнар не помнил, но переводились они как дарующий и принимающий. И, разумеется, супруги надевали эти кольца не для того, чтобы всю жизнь хранить невинность. А вот измена разрывала эту связь навсегда. Пожалуй, это единственное, что сохранилось, как было в извращённых артефактах.

Шагая по звенящему птичьими трелями и наполненному дурманящими запахами летнему лесу, Дэйнар с тревогой поглядывал на свою спутницу. Ивета послушно шла за ним, но, казалось, не видела — куда, и не понимала — зачем.

Это странное состояние накатило на неё слишком резко, чтобы быть простым следствием усталости и пережитого страха. Такое оборотень видел впервые, но догадаться, что происходит, не трудно.

Эльфы могли регулировать поток энергии, например, увеличить его, если пара больна или ранена. Похоже, старый Энгрим и его колдун решили выкачать из девушки всю силу, пока ещё могут до неё дотянуться.

Кольцо нужно снять как можно быстрее. Но сказать это легче, чем сделать. Во-первых, Дэйнар не хотел тащить на земли клана два артефакта, которые можно легко выследить, во-вторых, не факт, что Лойс, тот самый эльф, женатый на девушке-оборотне, сейчас там — он появляется и исчезает внезапно. А в-третьих, то дело, что привело его самого в клетку, осталось не законченным — он не может вернуться домой без венца. Хотя нет, может, конечно. Его репутации сына предателя уже ничто не навредит, но как же хочется от этой репутации избавиться!

Ивета споткнулась и чуть не упала, он крепче сжал её безвольную ладошку и зашагал быстрее. Нет, всё же сначала нужно разобраться с кольцом, а потом — решать собственные проблемы. Только бы успеть добраться. Если Лойса нет, может, кто из старейшин справится. К ним, конечно, придётся идти на поклон, но ради такого дела напыщенным старпёрам можно и поклониться, голова не отвалится.

Он шагал весь день, почти не останавливаясь, иногда нес девушку на руках. Он торопился дойти до реки. Река — негласная граница, за неё человеческие охотники стараются не соваться, за ней можно будет отдохнуть, поискать еду, да и сама вода очень нужна.

До реки они добрались в глубоких сумерках. Похоже, в верховьях дожди были куда сильнее, чем те, что прошли в долине, потому что и так не спокойная река превратилась в бурный поток. Если бы Дэйнар был один, его бы это не остановило, но с беспомощной девушкой на руках лезть в воду он не решился.

Ладно, погони он пока не чуял, можно переночевать и здесь.

Первым делом он напился, жадно глотая холодную воду, потом напоил из ладоней свою безучастную спутницу. Бросился на шорох в кустах и вернулся оттуда с придушенным зайцем. Жалко, что нечем развести огонь, жрать сырое мясо в человеческой ипостаси — мало приятного, а девушка такое точно не сможет есть.

Но всё же мясо — это еда, а ему сейчас очень нужны силы. Кое-как он разорвал тушку, содрал шкуру, орудуя ногтями, которые сейчас были лишь немного острей человеческих, а потом ел ещё тёплое мясо с кровью и старался не морщиться.

Пошёл к реке мыть руки и не удержался от соблазна вымыться целиком, хоть и пришлось держаться за ствол старой ивы, оказавшейся в потоке, чтобы не унесло течением, зато долгожданное чувство чистоты этого стоило. В грязные штаны влезать не хотелось, и он прополоскал их, как мог, и повесил сушиться на кустах.

Кусты оказались малиной, а чуткий нос оборотня почуял запах спелых ягод. Влезать голым в колючие кусты — удовольствие ниже среднего, но что не сделаешь ради своей спасительницы. Малина только начала поспевать, и собирать полную горсть пришлось довольно долго.

Ивета сидела в той же позе, в какой он оставил её. Не обратила внимания ни на его наготу, ни на подсунутые прямо под нос ягоды.

— Ешь, — сказал Дэйнар и легонько протряс её за плечо.

Девушка вздрогнула, вскинула на него пустой взгляд, взяла одну ягоду, но вместо того, чтобы положить в рот, раздавила её в пальцах. Сок потёк по ладони, она взяла вторую ягоду и уронила её куда-то в траву.

Дэйнар судорожно сглотнул. В этот момент он отчётливо понял, что не доведёт её. Не успеет. Она погаснет гораздо раньше, чем они доберутся до земель клана.

Ивета — нежная и красивая, как полевой цветок, и отважная, как маленькая рысь, за что ей такое?

Дэйнар сам не знал, когда успел проникнуться к человеческой девчонке — когда она ни с того ни с сего начала подкармливать пленника, когда пришла среди ночи обработать его раны, или ещё раньше — когда она в ответ на его дерзость врезала в челюсть? Удар у этой нежной ромашки, кстати, что надо, при одном воспоминании — звёздочки в глазах.

Он соврал бы, если б сказал, что она его не привлекает, но так же чётко он понимал, что он ей не пара. Они абсолютно разные, жители разных миров, и встреться они в других обстоятельствах, вряд ли она удостоила бы его хоть взгляда. Да они бы и не встретились в других обстоятельствах!

Сейчас он знал, как ей помочь, смотрел в безучастное лицо и колебался. Он будет последним мерзавцем, если воспользуется беспомощным состоянием девушки. Но если позволит ей умереть, то будет не лучше.

Что ж, если мерзавцем он будет в любом случае, следует выбрать тот вариант, в котором Ивета остаётся живой, даже если она потом его возненавидит.

Дэйнар вздохнул, высыпал в траву с таким трудом собранную малину, целомудренным поцелуем коснулся лба девушки, легонько провёл пальцами по её щеке, повторил контур расслабленных мягких губ и потянул с неё платье.