Солёная Ириска

Глава 1

– Мама! – кричу я, залетая в родительскую квартиру. – У меня первый приз!

Я так ору, потому что мама, ответив мне на звонок домофона и отперев входную дверь квартиры, скрылась на кухне. У нее там всегда что-то печется, варится, тушится. И я, самостоятельная двадцатипятилетняя женщина, живущая отдельно от родителей, порой ищу повод, чтобы нагрянуть на ужин посреди рабочей недели.

Вот и сейчас победа в конкурсе осенних фотоколлажей на страничке нашего парка, конечно, не более чем повод, приятный, но не более чем. Тоже мне важность – две сотни лайков под моим творением с неоригинальным названием «Очей очарованье».

Но в последнее время я иногда развлекаюсь такими вещами. Несколько часов за каким-нибудь ­­­­нескучным занятием, симпатичный результат и, не так уж редко, приятный приз. Например, сейчас – электрический чайник, совсем для меня не лишний – по моему пошла трещина.

Мама так и не откликается на мои вопли, зато из ванной, вытирая руки полотенцем, выходит папа.

– Ириша, ты чего так орешь? – приветственно улыбается он. – Ты же мне всю рыбу распугала!

– Папа, ты уже пришел с работы? – удивляюсь я. Немножко волнуюсь: – Все в порядке? Ты здоров?

– Только что вошел. Проходи уже, руки мой.

Я бросаю взгляд на мобильник. Оказывается, почти на час больше, чем на моих внутренних часах. Но сообразить, где я упустила время не успеваю – на меня несется племянница.

– Ириска пришла! – визжит она и едва не сбивает меня с ног – здоровая стала, кобылка восьмилетняя.

Обнимаю Аленку и расцеловываю, задевая пухлые щечки рыжими пружинками своих волос. Обожаю племяшку, готова часами играть с ней в прятки, строить домики из подушек и покрывал и придумывать еще сотни разных забав. Она такая же хохотушка и вертушка, какой была я в детстве, светленькая и с конопушками на носу. Когда мы с сестрой и племянницей где-то появляемся вместе, все принимают Аленку за мою дочку.

Для нее я никогда не была тетей Ирой, только Ириской. Понятно, совсем малышкой Алена выговаривала не все буквы. Позже Р встала на свое место, а букву Ш в моем имени она не признает. Мне это прозвище нравится, подходит к моим рыжим кудряшкам. Мама как-то вспомнила, что в ее детстве была в телевизионной передаче такая клоунесса Ириска. Я погуглила, посмотрела фотографии и решила, что мне это имя идет куда больше.

Кстати, в семье я одна рыжая. Говорят, в папину маму. Вообще-то я на папу похожа: среднего роста, стройная, с зелеными глазами. А сестра в маму. Они обе кареглазые, с каштановыми волосами, у обеих склонность к полноте, с которой они борются с переменным успехом. И еще они по складу характера спокойные, серьезные, в то время, как мы с папой холерики, вечно ищем повод для шутки или прикола, а уж если нервничаем, к нам лучше не подходить.

Скидываю куртку и сапоги и с Аленкой в обнимку иду мыть руки. Потом заглядываю на кухню:

– Мама! Ну ты слышала? Первое место!

– Да, да, конечно, поздравляю! – отрывается мама от кастрюль и сковородок.

– Это надо отметить, – набиваюсь я на ужин, как будто меня из этого дома выпустят не накормив.

– Накрывай! – мама делает жест рукой, будто расстилает скатерть-самобранку.

Начинаю расставлять на столе чистые тарелки и блюда, которые мама уже приготовила. Приношу из прихожей небольшой тортик, который купила по дороге.

– Бабушка, а мы будем завтра печь блинчики? – вворачивает Аленка.

– Будем, будем, – соглашается безотказная бабушка, и племяшка с победным кличем улетает в свою комнату.

– Света опять налаживает личную жизнь? – задаю я риторический вопрос. Сестра редко сдает дочку бабушке и дедушке на несколько дней в иных случаях.

– И тебе не мешало бы, – вкрадчиво говорит папа из-за моего плеча.

Я закатываю глаза. О, нет, только не начинайте.

Замужем я уже побывала. Именно так, побывала и обратно не хочу.

Это был студенческий брак со всеми вытекающими.

Сами себе мы казались жутко взрослыми и самостоятельными. Хотелось жить отдельно от родителей, хотелось независимости. Расписались, сняли маленькую квартирку. Свобода и почти вседозволенность ударили в голову, но очень скоро мы протрезвели.

Делать уборку и ходить по магазинам оказалось не таким увлекательным занятием. Варить борщи и каши, когда не очень-то умеешь, тоже было не так весело, а готовая еда была нам не особенно по карману. Вместо домашних дел хотелось тусоваться, ходить в клубы, встречаться с друзьями.

К тому же оказалось, что аренда квартиры и ведение хозяйства требуют немалых денег. Игорь бросил все силы на финансовое обеспечение семьи. В результате из лучшего студента курса он превратился в персонажа анекдота: «Студенты, имеющие хвосты и не сдавшие языки, повешены у деканата». Я тоже хваталась за какие-то подработки. Родители с обеих сторон помогали, но ровно настолько, чтобы мы не умерли с голоду. Видимо, они решили дать нам сполна нахлебаться желанной свободы со всеми ее прелестями.

Да и от выбора своего чада обе семьи были, вероятно, не в восторге, хотя открытой неприязни не проявляли. Помню, однажды, уже после нашего с Игорем развода, случайно услышала, как папа говорил маме:

– Ну и ладно, и ничего, что развелись. Представь только, был бы у нас внук с таким ужасным отчеством – Го́ревич!

Да, детей у нас, к счастью, не случилось. Хватило ума научиться на ошибках старшей сестры.

Но все-таки считать, что быт съел нашу семью, было бы слишком примитивно. Мы были не готовы к бытовым проблемам, но, имея четкие общие цели, справились бы.

В судьбе нашего брака сыграла свою роль и притирка характеров, которая оказалась сложнее, чем мы ожидали. Пресловутый незакрытый тюбик зубной пасты вызывал бурю неконтролируемых эмоций. Меня бесила грязная посуда в раковине и разбросанные носки. Игорь взрывался, если я собиралась куда-то дольше пяти-десяти минут и дольше того же времени болтала по телефону с подружками.

Сначала мы ссорились громко, несдержанно, почти до драки. При этом мириться так же эмоционально почему-то не получалось. Позже наши ссоры все чаще стали напоминать поединки двух хомяков с раздутыми щеками. Мы могли игнорировать друг друга по нескольку часов и даже дней. Старались поменьше пересекаться, молча занимались каждый своими делами. Впрочем, оказалось, что разговаривать нам вообще особенно не о чем, что мы слишком разные люди и кроме учебы, нескольких друзей и быта в чужой нам обоим квартире, у нас нет точек соприкосновения.

Глава 2

Родители почти всегда недовольны личной жизнью своего взрослого ребенка.

По их мнению, мы относимся к выбору партнера слишком легкомысленно или, наоборот, слишком придирчиво, создаем семью слишком рано, или слишком поздно и всегда с неподходящим человеком, в котором сразу, либо со временем они находят массу недостатков.

Моих родителей беспокоит, что за четыре года, прошедшие со времен моего развода, я никого не нашла.

Да я никого и не искала!

Они никак не могут понять, что я не одинока, а свободна! Ни под кого не подстраиваюсь, ни перед кем не отчитываюсь. Самостоятельно зарабатываю и самостоятельно трачу. Мое плохое настроение мешает только мне, а мое хорошее никто не портит. В моем доме только моя чистота или грязь и только мой порядок или беспорядок. И мне не скучно наедине с собой, мне всегда есть чем заняться.

У меня насыщенная жизнь. Я встречаюсь с подругами, хожу в театры, кино, на выставки. А мои увлечения столь разнообразны, что некоторых это не только удивляет, но и раздражает.

Так было с самого детства. В противоположность сестре и ее роману с фортепиано, я меняла кружки и секции, как перчатки. Мама упрекала меня в неразборчивости и ветрености. Света дразнила:

– Драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота.*

В разное время я занималась самбо и теннисом, вязала и выжигала по дереву, посещала изостудию и кружок робототехники.

Некоторые знакомые считают, что мне недостает упорства. На самом же деле я всегда руководствуюсь принципом – все в жизни надо попробовать. Я бросаю старое занятие зачастую не потому, что становится неинтересно или лень добиваться в нем новых высот, а потому, что увлекает что-то новое. Ну не разорваться же мне!

Дольше всего – четыре года в младшей школе – я занималась в студии бальных танцев. На этом настаивали мама и сестра. Они в один голос говорили, что у меня для танцев идеальная фигура и пластика. Мне же нравились красивые платья с блестками и изящные туфельки, которые покупались в специальном магазине за очень немалые деньги. И еще мне нравилось выступать перед публикой.

Моим партнером был мальчик по имени Борис. Внешне он походил на этакого бычка Борьку – коренастый, с полным отсутствием шеи, он всегда глядел исподлобья и при малейшей нагрузке краснел и сильно потел. Как ни странно, двигался он вполне сносно, да и я на его фоне смотрелась еще более грациозной и миниатюрной. Борю я выносила с трудом, во многом потому, что от него всегда неприятно пахло, кажется, чесноком. Я считала его личным наказанием за все свои детские прегрешения. Поэтому, когда он ушел с танцев (с ним приключилась какая-то неприятная членовредительская история) я даже обрадовалась. Но внезапно оказалось, что к каждому танцору-мальчику стоит очередь из трех-четырех девочек. В своем парном благополучии я просто этого не замечала. Девочки, а скорее их родительницы, старались затащить в кружок всех знакомых мальчиков, а также знакомых знакомых, одноклассников и друзей по детскому садику. Мальчики приходили на два-три занятия и уходили в футбольные секции и клубы тхэквондо.

Простояв в очереди пару месяцев, я решила взять с этих мальчиков пример – бросила танцы и записалась в секцию стрельбы из лука, где у меня практически не было конкуренции.

По танцам я временами скучала. Пару раз пыталась вернуться к занятиям, пробовала эстрадные танцы и восточные, но как-то все не складывалось.

Недавно я поняла, что лучший вариант для меня – сольная латина. Это мои любимые зажигательные латиноамериканские танцы при полной независимости от партнера. Никто не наступает на ноги и не пыхтит над ухом. Не нужно терпеть чьи-то физиологические особенности (капли пота, стекающие с Борькиного лба прямо на пунцовые щеки, мне не забыть!) Не нужно добиваться синхронности движений и танцевать с «пустым местом», когда партнер болеет или просто прогуливает. Мои успехи зависят только от меня и моих стараний.

Крутую танцевальную школу я выбирать не стала. Отправилась заниматься соло-латиной в ближайший КДЦ, а проще говоря, дом культуры в десяти минутах ходьбы от дома.

Занятия в нашей группе ведет невысокого роста подтянутый… старичок. Ну почти старичок. Имея ввиду то, что он в отличной физической форме и молод душой, а значит выглядит заметно лучше ровесников, можно оценить его возраст как предпенсионный – около шестидесяти. Зовут руководителя под стать внешности – Аполлон Григорьевич Загоруйко. Он влюблен в танец и в весь женский пол. Девушек и женщин независимо от возраста и семейного положения называет барышнями. На каждом занятии рассказывает подходящие к случаю анекдоты и истории из жизни.

Занимаются в группе исключительно женщины в возрасте от восемнадцати-двадцати до шестидесяти пяти лет. Чувствую себя там вполне комфортно. Я одна из самых молодых учениц, за фигуру мне стыдиться не приходится. Детский опыт занятий танцами помогает мне успешнее осваивать программу. Композиции ча-ча-ча, самбы, румбы я исполняю на отлично.

Пока только один танец не дается, никак не могу прочувствовать его, поймать ритм. Решила поработать над ним дома.

Для начала посмотрю видео в интернете, может, найду видео уроки, попробую подвигаться.

Забиваю в поисковике «мамба» и изучаю, что выдает мне всемирная сеть.

«Мамба» – Единая Служба Знакомств и Общения».

Как будто кто-то свыше решил еще раз проверить – не это ли твоя больная мозоль, девочка Ира? Может заглянешь на огонек? Нет, упрямо встряхиваю я головой, я – свободная самодостаточная женщина вне активного поиска.

Поехали дальше.

«Мамбы – род змей из семейства аспидов…» – спасибо, приятно было познакомиться.

«…– инсектицид – высокая эффективность против широкого спектра вредителей» – спасибо, не нуждаюсь.

«…– сочные жевательные конфеты и мармелад» – о, это мне знакомо!

«…– аппарат для ультразвуковой чистки лица» – возможно, но не сейчас.

«…– ролл – креветка, сливочный сыр и ягодный соус» – кто о чем, а Ира о еде.

Глава 3

Мои занятия латиной соло под руководством чу́дного Аполлона Григорьевича закончились в январе, когда я сломала ногу, пытаясь научиться кататься на горных лыжах. Перелом был сложным, я перенесла операцию и несколько месяцев не выходила из дома. Было тяжело как физически, так и морально. И увлечения пришлось подобрать или адаптировать под новый образ жизни.

Одним из них стала вышивка крестиком – немудреное занятие, которое для меня было прежде всего физически удобным. Можно было комфортно расположиться в кресле рядом с журнальным столиком, включить аудиокнигу и не вставать часами – все было под рукой.

Как ни удивительно, этот вид рукоделия меня затянул, а позже заставил проявить упорство, в отсутствии которого меня, случалось, упрекали. После завершения нескольких небольших работ я приступила к большой, трудоемкой – вышивке картины Васнецова «Иван-царевич на Сером Волке».

Все оказалось сложнее и дольше, чем я ожидала. Когда я вернулась в свою обычную жизнь, было готово чуть больше половины, и я вечерами после работы бралась за вышивку, хотя порой хотелось отдохнуть как-то иначе. Но готовая картина оказалась восхитительной и ее ждало отличное будущее.

В начале октября у родителей юбилей свадьбы – 35 лет. От празднования в ресторане, которое мы со Светой сами готовы были организовать и оплатить, мама и папа категорически отказались. Мама справедливо решила, что не в каждом ресторане накормят так вкусно, как умеет она и накрыла праздничный стол дома.

Долго думали со Светой, что им подарить. Этот юбилей называют полотняной свадьбой, но никакого приличного текстильного подарка не придумали. Сошлись на роботе-пылесосе, который мама все не решалась завести. Вещь безусловно полезная и уместная в их просторной квартире.

Но хотелось бы подарить и что-то для души. И вот я несу оформленный в красивую раму результат своего восьмимесячного труда, а Света с Аленкой – поделку собственного изготовления из настоящих кораллов – по другой версии свадьба коралловая.

Родители принимают наши подарки с неописуемым восторгом, а мы с сестрой снова чувствуем себя детьми, чьи рукотворные шедевры ценят выше покупных презентов.

Произнеся множество тостов и объевшись всевозможных вкусностей, переползаем наконец, к восторгу Аленки, в большую комнату. Играем в «крокодила», дурачимся, устраиваем танцы, а потом достаем настольные игры. На второй круг «Каркассона» остаются Аленка, папа и Света. Мама уходит на кухню, чтобы приготовить чай, а я следом за ней.

– По-моему, все хорошо получилось, душевно, – говорит мама. – И Аленке здесь интереснее, чем в ресторане.

– Конечно, правильно сделали, что нас отговорили, – соглашаюсь я и спрашиваю о том, что уже несколько минут кручу в голове. – Мам, я хорошо помню, как вы отмечали серебряную свадьбу. В ресторане с друзьями, родственниками, тоже весело было тогда. Но вот как праздновали тридцатилетие, совсем не помню.

– А мы и не праздновали никак. В тот год и ты, и Света развелись. Мы решили, что это как-то неуместно…

Я поражена. Родители лишили себя праздника, потому что не хотели причинить нам боль, боялись нас ранить, подчеркнув свое семейное благополучие!

Конечно, я могу это понять, больше того, сегодня в какое-то мгновенье во время очередного заздравного тоста мне почудилась грусть в глазах Светы – недавно очередной ее роман закончился ничем. И все же…

Я обнимаю маму со спины, кладу подбородок на ее плечо.

– Ну что ты, мамочка, что значит «неуместно». Ведь ваше счастье это и наше счастье тоже. А вам как будто неловко за то, что у вас сложилось, а у нас нет. Скорее уж нам со Светой должно быть стыдно, что плохо у вас учились.

Мама качает головой, а я продолжаю:

– Действительно, мам, вот почему у вас получилось создать счастливую семью, а мы у тебя какие-то… неудачные что ли?

– Скажешь тоже, неудачные. Мы с папой так вами гордимся, вы такие золотые наши девочки. А то, что с семьей не сложилось, так ведь это случай. Нам вот с папой, наверное, повезло просто…

Понимаю, что мама меня просто утешает. Виноват не случай, а наши глупые поступки, наши промахи, косяк на косяке.

И им, разумеется, не «просто повезло». Около года назад Света поделилась со мной своим прозрением на этот счет:

– В детстве мы с тобой смотрели на наших родителей и думали, что все пары в браке живут так же хорошо. Ну почти все. И подсознательно считали, что и у нас так будет. Само собой. Стоит лишь выйти замуж, и будешь счастлива. Не знаю, как ты, а я только недавно задумалась, что родителям совсем непросто друг с другом. Они ведь такие разные. Чего стоит специфический папин юмор, который мама не выносит. А его увлечение рыбалкой? При том, что мама не любит блюда из рыбы, а чистить ее и вовсе ненавидит. А ты знаешь, что мамины родители нашего папу сразу невзлюбили, ссорились с ним, а маму чуть не прокляли, за то, что она с ним связалась?

Знаю. И что поженились еще студентами без гроша в кармане. И что в начале девяностых хлебнули лиха. Зарплату месяцами не платили, а у них на руках была маленькая Света. Выжили как-то.

И вскоре даже решились на второго ребенка, за что я им сердечно благодарна.

Глава 4

В последнюю субботу ноября выбираюсь в торговый центр на большой шопинг. Нужно обновить косметику, подобрать платье на корпоратив и начать покупать подарки, пока еще нет предновогоднего ажиотажа, полки магазинов забиты товарами, а цены не «приподняли» в расчете, что в суете по-любому все сметут.

Но мои наполеоновские планы летят в тартарары.

Едва я выруливаю в главный коридор, вижу Свету… под руку со сногсшибательным красавцем. Высокий, стройный брюнет ослепительно улыбается моей сестричке и притягивает ее к своему плечу. Они не спеша бредут мимо витрин и о чем-то оживленно болтают.

Я на несколько секунд застываю как вкопанная прямо у них на пути. Если бы Света не была так увлечена своим кавалером, непременно меня бы заметила. Между нами не больше пятнадцати метров и всего пара прогуливающихся покупателей.

Я реагирую первой. Заскакиваю в открытые двери зоомагазина, удачно оказавшегося рядом, и отхожу немного вглубь. Через стеклянную витрину продолжаю наблюдать за парочкой.

Мужчина хорошо одет, чисто выбрит, стрижка модная и явно свежая. По тому, как он обращается с сестрой, они явно не первый день знакомы.

Ну Светка! Ну тихушница! Хоть бы полслова сказала, хоть бы намекнула, что подсекла крупную рыбу!

В руке у мужчины объемные пакеты, значит они гуляют по торговому центру уже долго. Заходят в бутик, я перемещаюсь поближе и стараюсь рассмотреть, что происходит внутри. Шпионить за сестрой, конечно, не самое приличное занятие, но любопытство, как говорится, не порок.

Парочка изучает женские сумочки на полках магазина. Света крутит в руках одну за другой, примеряет, переговаривается со спутником. Наконец они выбирают одну…брусничного цвета. Ох, держите меня семеро! Не черного, не белого, не бежевого, а брусничного! И это Света? Образец строгости и сдержанности во внешнем виде? Да что здесь происходит?

Сестра с кавалером выходят и тем же прогулочным шагом направляются в зону питания, а я следую по пятам. Они делают заказ у стойки, присаживаются за столик, беседуют. А я прячусь за искусственной пальмой в широкой кадке, которую какой-то дружественный мне горе-дизайнер поставил посреди фудкорта.

Раздумываю, что делать: выйти из укрытия и пойти знакомиться с ухажером сестры или отправиться, наконец, по своим делам. И как только я склоняюсь к последнему варианту, боковым зрением замечаю, как на меня движется что-то массивное.

Заспанная уборщица почти врезается в меня своей поломоечной машиной. Я вскрикиваю, отскакиваю в сторону и толкаю проходящего мимо парня в деловом костюме. У него из рук вылетает пластиковый поднос с напитками и едой, а в зоне поражения оказывается молодая пара за ближайшим столиком. Шоу окончено. Всем весело, а у уборщицы есть дополнительная работа.

Встречаюсь взглядом с глазами сестры, направляюсь к ней, лавируя между хаотично расставленными столиками. Подходя, пытаюсь прочитать выражение ее лица. Не то чтобы она готова прямо сейчас меня убить, но в другое время и без свидетелей с удовольствием загрызет.

– Моя сестра, Ирина, – представляет меня Света. – Это Саша, – называет она имя спутника.

– Ирина Викторовна, – отвешиваю я шутовской поклон перед тем, как сесть. Уж быть клоуном, так до конца. – Я случайно проходила мимо…

Света едва не закипает, вот-вот из ушей пар пойдет. Александр улыбается одними уголками губ. Сразу чувствуется, что он человек умный и интеллигентный.

Разговор, естественно, не клеится, и вскоре я, сославшись на срочные дела, оставляю голубков ворковать за столиком одних.

Вечером звоню сестре. Выслушиваю, как ей было стыдно за мое поведение и т. д. и т. п.

– Думаешь, не понятно, что ты за нами следила? – вопрошает она.

– Веточка, что же мне оставалось делать? Ты шифруешься, совсем не делишься со мной опытом, как надо парней охмурять. А мне ведь нужно брать пример со старшей сестры, – продолжаю я валять дурака. – Колись лучше, где ты такого красавца отхватила?

– Он не только красавец, он ещё и до-октор! – кокетничает Света. – Хирург-офтальмолог, кандидат медицинских наук, работает в крупной клинике!

Она хочет, чтобы я слюной захлебнулась.

– Так где?

– В кафе, – небрежно бросает сестра, – потом как-нибудь расскажу. Там таких уже нет.

И тут же пугается своей шутки:

– Ты того…завидуй скромно…

Ну, вот тебе здрасти! Никогда конкурентками не были, а тут такое. Крепко, значит, она подсела.

– Он не в моем вкусе, – притворно успокаиваю я Свету. Как же, встретился бы он мне раньше, я бы, может, и вкус ради такого поменяла.

Глава 5

Сама с собой я по возможности стараюсь быть правдивой. То, что при взгляде на Сашу, мое сердечко ускоряет свой ритм, и начинается повышенное слюноотделение, следует рассматривать как симптом. Казалось бы, парень любимой сестры, значит автоматически должен сработать стоп-кран. Не тут-то было. А кроме того, я начинаю осознавать, что так же реагирую на некоторых мужчин-коллег, покупателей в магазинах, пассажиров в метро…

Есть такая проблема у свободных, не обремененных отношениями девушек – секс. А точнее, его отсутствие.

Вот у мужчин бывает спермотоксикоз. А у женщин это как называется? Спермодефицит? Нелогично, ведь это как раз должно остаться в презике. Недотрахеит? Звучит практически как медицинский диагноз. Недостаток витамина Ё? Слыхала я и такое выражение.

Как бы это явление ни называлось, его нужно срочно лечить. Вопрос, как? От выражения «случайная связь» дурно пахнет вендиспансером, а фокус в том, что отношения я заводить не собираюсь.

Искать знакомство на один вечер в клубах, кафе, ресторанах– довольно рискованное занятие, не знаешь, где нарвешься на извращенца или маньяка. Хотя и такой экстрим, простимулированный изрядной порцией алкоголя, в моей жизни случался.

Заводить интрижку на работе – все равно что гадить там, где ешь.

Искать по знакомым? Спросить, например, у мамы: «А у твоей подруги случайно нет племянника, который хорошо трахается?»

Света мне все уши прожужжала, что в наше время все знакомятся в интернете. Для любых целей. Сайт порекомендовала, дала вагон инструкций: что следует писать, и как себя нужно вести. Может, стоит воспользоваться ее советами?

Пока я рассматриваю варианты решения проблемы, происходит еще один малоприятный случай.

Компания отправляет меня на семинар.

Один день занятий, как в вузе, разбит на академические часы: две пары, перерыв на обед, потом еще пара и выдача сертификатов. В бизнес-центре оборудована просторная учебная аудитория. Рядом со входом огромная белая маркерная доска, а напротив в два ряда столы со стульями.

Прохожу между рядов, чтобы занять место в середине – ни в школе, ни в универе не любила сидеть на первой парте. И вдруг вижу знакомые светлые волнистые волосы, синие глаза. Игорь. Заметив меня, он улыбается, машет рукой, приглашая сесть рядом. Он изменился, возмужал. Мы не виделись больше четырех лет, и за это время у него явно прибавилось внешнего мужского обаяния. Присаживаюсь рядом, ощущая волнующую вибрацию во всем теле. Но не успеваем мы задать друг другу и пары вопросов, входит преподаватель и начинает занятие.

Стараюсь слушать внимательно, конспектирую, но мысли то и дело ускользают в прошлое, в студенческие годы, когда вот так же мы сидели за одной партой, соприкасаясь локтями, и заигрывали друг с другом, или потихоньку дурачились гораздо чаще, чем слушали лекции.

Вспоминаю и наш брак, бедную жизнь в тесной квартирке. Отчего-то именно сейчас вспоминаются одни лишь светлые моменты. И непрошенными гостями всплывают в памяти минуты нашей близости.

Во время перерыва вместе идем обедать в кафе. Несомненно, меня волнует общество Игоря. Исподволь стремлюсь придвинуться к нему ближе, касаюсь его бедром. Мы делимся друг с другом новостями, вспоминаем универ, наших одногруппников. Обсуждаем, кто где работает, кто женился, завел детей. Говорит больше Игорь, а я бурно реагирую на известия и почти неосознанно касаюсь то его руки, то плеча. Наконец, моя ладонь, как будто невзначай, ложится на его бедро и так на нем и остается.

Игорь заканчивает фразу и замолкает. Смотрит мне в глаза и, видимо, улавливает в них плохо скрываемое желание. Выражение его лица мне не понятно. С минуту он то опускает глаза, то поднимает и, наконец, негромко произносит:

– Ириш, вообще-то я женат, мы ребенка ждем...

И я понимаю, смесь каких чувств не считала в его взгляде. Растерянность и жалость… Ладно, возможно, не жалость, а сочувствие.

Мне давно не было так стыдно.

В универе мы с Игорем после развода проучились в одной группе еще целый год. Пересекались не каждый день – и он, и я параллельно работали, да и практику проходили в разных местах. Сначала испытывали неловкость, потом все улеглось, стали общаться как обычные одногруппники.

А сейчас не знаю, как высидеть еще полтора часа. Испытав порыв страсти к чужому мне мужчине, принадлежащему другой женщине, я сгораю со стыда.

Вот так на фоне отсутствия секса можно и кукушкой поехать.

Последние события убедили меня в том, что нужно действовать. Просто найти полового партнера на вечер, а, может, и не на один.

Решаю воспользоваться сайтом знакомств. Во-первых, это современный способ и кажется мне перспективным. Во-вторых, можно оставаться почти инкогнито. Соблюдая некоторые меры предосторожности, можно не бояться, что кто-то из круга знакомых будет тыкать в меня пальцем: «Она ищет, с кем бы потрахаться». В-третьих, можно пообщаться до встречи. Стопроцентной защиты это не даст, но уменьшит вероятность нарваться на неадекватную личность.

Сажусь за небольшой столик у окна. Он служит мне и туалетным, и письменным, и компьютерным. Включаю ноутбук и забиваю в поисковике «Мамба». Забавно, но чуть больше года назад я уже делала это! Только совсем с другой целью, и была уверена, что сайт знакомств мне никогда не понадобится.

Кликаю по верхней строчке результатов поиска. Открывшаяся страница оформлена в оранжевых тонах. Приятно, оранжевый цвет – мой любимый. Осталось только собраться с духом, заполнить анкету и отправиться по волнам бескрайнего моря ищущих.

Смотрю в окно. По небу быстро движется черная снеговая туча, проглатывая серые облака над крышей соседнего дома. Середина светового дня, но становится темно, как после заката. Я опускаю глаза на экран ноута, и вдруг пространство вокруг меня искажается, время словно замирает на месте.

Отчетливо понимаю, что все это со мной уже происходило: внезапно потемневшее небо, сгустившийся в комнате сумрак, оранжевый отсвет экрана. Я словно смотрю на все со стороны.

Глава 6

Свой недотрах я вскоре подлечила самым банальным образом.

На новогоднем корпоративе выступала группа приглашенных артистов. Они остались в банкетном зале на весь вечер. Во время танцев я, раскрепощенная изрядной дозой алкоголя, сама пригласила приглянувшегося мне парня, солиста и гитариста.

Парень не только хорошо пел, но и отлично танцевал. А еще прекрасно считывал невербальную информацию. По окончании вечера он, забросив свою гитару в машину коллег, отправился меня провожать. И в первом часу ночи не отказался от предложенного кофе.

Ранним утром он разбудил меня просьбой закрыть за ним дверь и больше никогда не появлялся в моей жизни.

Почти уверена, что парень был женат, уж слишком заботливо-ухоженным он казался, но никаких угрызений совести по поводу своего поведения не испытывала – не я, так другая. Женская логика? Пожалуй…

А вот у Светы на личном фронте, похоже, все серьезно. Она притащила Александра к родителям домой на встречу Нового года. Представила как друга. Всем было понятно, в какой плоскости они дружат. Но если без посторонних родители могут ляпнуть нам что-нибудь лишнее, даже не слишком тактичное, то на людях они подчеркнуто корректны. Папа шутил на отвлеченные темы. Мама тоже не лезла к Саше, все больше молчала.

Я спрятала свои крючки и колючки и осторожными вопросами пыталась узнать об Александре чуть больше той информации, которой со мной за прошедший месяц поделилась немногословная сестра.

Вывод, к которому я в конце концов пришла, однозначен: Света с Сашей подходят друг к другу, как стрела к колчану. Оба серьезные и молчаливые, оба хорошие специалисты и ценятся начальством, ответственные, честные, пунктуальные. Короче, зануды. Но мне кажется, своим занудством они достанут кого угодно, но не друг друга.

Аленка все чаще стала бывать у бабушки с дедушкой. Однажды, недели через три после встречи Нового года, пересеклись с сестрой в квартире родителей. Она приехала забирать дочку, а я подтянулась на мамин плов.

Мы вдвоем пьем на кухне чай, и, глядя на Свету в привычной будничной обстановке, без наряда и косметики, я отмечаю, что она неуловимо изменилась, похорошела. На мои вопросы о Саше сестра отвечает сдержанно, но сияние в ее глазах не заметить невозможно.

Улучив момент, вворачиваю вопрос, который меня беспокоит:

– Ты ему сказала?

– О чем? – недоумевает Света.

– О том, что рожать больше не намерена. У него ведь нет своих детей. Если у вас все зайдет далеко… В общем, лучше на берегу все выяснить.

– Сказала, – смотрит в пол сестра.

– А он?

Света неопределенно пожимает плечами.

Ладно, сказала и сказала.

Если взрослого умного мужика такая информация не останавливает, возможны два варианта. Первый – он точно знает, что отношения не перерастут ни во что серьезное. Думать так о Саше мне почему-то не хочется. И второй вариант – возможно, у него к Свете та самая настоящая любовь, о которой грезит весь женский пол от пяти до девяносто пяти лет. Дай-то бог.

Однажды в конце февраля Света звонит мне поздним вечером.

– Ириша, помоги! Я совсем запуталась. Не знаю, что делать.

Я предчувствую долгий разговор, и поэтому иду на кухню взять себе что-нибудь пожевать.

– Понимаешь, две недели назад Саша предложил мне к нему переехать. Раньше я у него оставалась на пару дней, ну, ты понимаешь…Его это не слишком устраивало. Но у родителей я Аленку надолго оставлять не могу, у нее ранний подростковый возраст начался, капризы, перепады настроения и все такое. Вот он мне и предложил переехать совсем, вместе с Аленкой. Я и зависла. У Аленки все-таки школа, кружки, до всего добираться дольше. Да и как она себя будет чувствовать в чужом доме? В общем, долго думала. Решилась. Говорю ему, что согласна. А он заявляет, что передумал, что ему это все уже не интересно.

– Так и сказал? – ахаю я.

Вот же гад! Как хочется дать ему как следует по башке!

– Да, так и сказал. Говорит, теперь мне просто твоего переезда уже недостаточно. Замуж позвал.

– Вета-а…– я глотаю воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Я не знаю, что делать, совсем растерялась. Я только на что-то решилась, а он теперь требует большего…

Мне снова очень хочется настучать по башке, но уже кому-то другому.

– Вета, в чем проблема-то? – стараюсь я говорить сдержанно. – Ты столько лет искала хорошего парня, хотела семью. Нашла, он тебе предложение сделал. Теперь-то что не так?

– Не знаю, – тянет сестра, – как-то все очень быстро что ли…

Ну нормально? В двадцать два, когда вся жизнь впереди, ей было не быстро не только парня выбрать, но и ребенка ему сообразить. А сейчас, в тридцать три, когда уже действительно надо определяться со своей дальнейшей судьбой, ей быстро.

– Конечно, Саша хороший парень, и, конечно, я хочу замуж… Наверное, мне страшно просто. Страшно потерять то, что есть сейчас, свернуть не туда. Страшно сделать что-то не так. Потом ведь не вернешь…

Понимаю, о чем она. В юности мы совершаем ошибки, но не всегда отслеживаем причинно-следственную связь между своими словами, поступками и тем, в каком положении в конце концов оказываемся. А взрослея, уже боимся наступать на те же грабли. Хотя, к слову сказать, грабли эти совершенно другие.

– Веточка, значит вопрос не в том, как поступить и что ответить, а в том, как побороть твои иррациональные страхи, – сестра согласно вздыхает. – Соберись. В качестве страшилки, представь, что будет, если ты скажешь «нет». В качестве пряника, сделай вид, что это не ты тормозишь, а просто его решила немножко помурыжить. А потом надо больше ни о чем не думать, просто решиться и сказать «да». Он ведь не будет против, если ты, согласившись, к нему сразу же переедешь. А пока будете готовиться к свадьбе, осмотришься, определишься, правильно ли ты поступаешь.

– Ну и хитрющая ты, Иришка! – хихикает Света.

А я ловлю себя на мысли, что, кажется, ей завидую. Вот тебе и наслаждение осознанным одиночеством. Неужели я подхватила от Светы вирус «хочузамужества»? Или он и раньше во мне сидел, и как только подул свежий романтический ветерок, воспрял и принялся за собственную репродукцию?