Солнце мира богов. Том первый, часть вторая

Глава 1. Арка с детством Корнеллии Брахман.

Стая всадников покинула дворец Владыки через три часа после моего рождения. Да, я была той, кто, как и все Хакгарды, родился в Сахарном домике. Однако, последующую жизнь провёл за его пределами, о чём позаботилась даже не моя мама – само мироздание, посмевшее воплотить меня не в идеально копирующую мать-демоницу среброволосую статную красавицу, а… да.

Начнём по порядку с планирования меня, как сущности. Мою мать избрали Владычицей Танатоса неспроста: ей повезло родиться в высшей ветви демонического правящего рода, а значит и привилегий она имела вдоволь. Её родители обожали дочь, потому позволяли заниматься тем, чем она горела всю свою жизнь – великий Архитектор мира богов, сотворивший в своё время восемь великих строений по всему миру – Анастасия Хакгард. Её жизнь сложилась так, как она хотела, начиная от деятельности, которой она могла заниматься, в отличие от остальных леди во дворце, заканчивая браком. Владыка был женат первый раз, но разведён, что было невероятно для кровной линии демонов. А всё из-за того, что он, по рассказам сплетниц Танатоса, был безумно влюблён в мою мать. Её сложно было не любить, однако разговор сейчас совсем не о том. Потому как я знала правду – он её боялся. Она была сильной женщиной, способной подмять всю его власть под себя. Он и женился на ней, потому как весь род буквально заставлял его это делать, в то время как мама действительно была влюблена. После случилась закономерность – он случайно заделал сына на стороне, она обиделась и… решила отомстить.

Я была мстительным актом хитрого плана, который вышел маме боком, однако, чего хотела, она всё же добилась – до конца своих дней Владыка был привязан к ней не столько ревниво-вспыхнувшим интересом, сколько одной главной задачей – его сын был слабее меня, а значит не мог стать следующим Правящим. И пусть это уже другая история, однако я ненавидела свой статус так же яростно, как кашу на молоке или… например, Варга. Ха! Например.

Вернёмся ко дню моего рождения. Кавалькада всадников тайно двинулась от Сахарного домика в сторону земель Брахманов, под покровом ночи унося с собой тайну моего рождения.

Тут стоит углубиться в биологию и генетику. Мама не просто так зачинала меня сильной - она рассчитала идеальный баланс крови, способный из демонёнка, совмещающего кровь всех рас, сотворить такие пропорции генов, чтобы моя задница продержалась на троне Танатоса весь возможный по её расчетам дохреналлион лет. Вышло? Да, она более десяти лет искала себе идеального донора, который всё никак не находился. Им стали двое братьев Брахманов – дети рода рыжих пьянчуг и воров. Отличный выбор, соглашусь, но что поделать, если мамины расчёты сошлись именно на них?

В конечном итоге у меня было два отца. Оба меня презирали, обожали себя и… мою мать, кто бы сомневался. А Анастасия Хакгард не любила никого, пока не прокосячилась в который раз и не учла свою собственную кровь, которая при первом взгляде на своего ребёнка-демонёнка делает из случившейся мамани любящую львицу, способную убить за одну пролитую слезинку своего малыша.

Её накрыло так отчаянно, что она сама лично отбросила от себя все свои планы, засела в Кхам Камам (замке Брахманов) на долгие три года моей жизни и послала к чёрту свой статус и обязанности Владычицы. Её хобби так же убралось куда-то глубоко, пока мы обе были самой счастливой семьей на свете. Она любила меня настолько сильно, что у меня никогда не было нянь, кормилиц или ещё каких помощников. До трёх лет, конечно же. Однако, уже тогда меня растили с пониманием великого предназначения, крови едва ли не бога и вседозволенностью, какая и не снилась другим детям.

Всё завершилось приездом Владыки, забравшим её у меня и низвергнувшим до простой жизни графини Брахман, которой жили мои старшие брат и сестра уже несколько лет. Вот где была ненависть – Докерэй терпеть меня не мог целый год. Весь Кхам бегал за мной впопыхах, а я продолжала истерить, драться и просить вернуть мне маму, переносящуюся каждый день ко мне на пару часов. Они жили по ночному времени, из-за того, что демоницы не переносят солнца, вот и получалось, что только будущая я смогу спасти их от этой напасти, повесив на небо вторую луну-щит, заграждающий солнце. Ещё одно отступление – «их» подплавливаемость под солнышком я не переняла, как и прочие инстинктов демонов, будто изначально будучи прокажённой для их великого рода.

Вернёмся к брату. Докерэй Брахман меня не переносил, но ничего не мог с этим сделать. Лишь пыхтел за стеной и подговаривал мою сестрицу Гриммиверу подставить свою спину под наказания за очередной мой рёв. Так было целый год, пока мне не исполнилось четыре, и мой младший отец (который сейчас секретарь Ковена) отбыл в замок Владыки, увившись там за мамой. Полную власть в Кхам Камам в этот момент получил мой старший отец, и сладкая жизнь закончилась для всех. Про его жестокость было известно каждому, про глупость и жадность - тем более. Но именно это привело к тому, что мои брат с сестрой приняли меня в свои ряды. В один из алкогольных трипов старший отец поймал недовольную чем-то меня и… я помню этот момент, что странно, если честно. Он бил так отчаянно и сильно, что его собственный наследный сын не выдержал и отослал вестника к моей матери. Она же в свою очередь сперва нашла мне целителя, а после вырвала всё детородное старшему отцу одной своей рукой. Её слова к едва живому отцу Докерэй всегда вспоминал с улыбкой. Она сказала: «Посмеешь ещё раз что-то подобное сотворить, я убью твоих псят, оставив мою дочь наследницей».

Братец любил такие красивые, по его мнению, фразы, записывал себе в какие-то дневники и перечитывал нам не единожды. Как уже стало понятно, Рэй стал моим фактическим опекуном и наставником. С этого момента я перестала быть одна.

Мы всегда были вместе. Втроём. Команда Брахманов, которые стояли друг за друга скалой. Отличные от всех, с привычной для нашего рода придурью, жадностью и харизмой. Мы воспитывались как трава, как самые обычные дворовые дети безразличных родителей. Воры, убийцы и шулеры были нашими идолами, потому как на улицах бродили именно они, а возвращаться домой никто из нас не хотел.

Глава 2, Исправительная, висталочья и Ковенная (спасите!).

Лоб уткнулся в спину Викторюсика-хмурюсика, заставив того заёрзать активнее. Правильно, я же едва не скидывала его с кабинетного кресла, забравшись к спинке с ногами и затаившись за ним от всего мира. Вот ему и приходилось тощей попой ощущать мои нижние пальцы, впивающиеся в трухлявые косточки и мышцы. Интересно, а если я палец левой ноги чуть вправо сдвину, то насколько близок будет коннект? И насколько ярко мне вставят в подобное же отверстие кулак, не смазывая и не предупреждая?

Ладно, нервные это всё мысли, можно и просто щекой потереться о мужнину прямую спинку, вон какой здесь выпирающий позвоночник удобный – самое то чесаться о него. Остренький!

- Элли, замечательная, прекрати свои телесные жидкости обмазывать о меня, - что-то писал у себя на столе мужучек… один из.

Но точно первый! Самый лучший, красивый, умный, возрастной и… вон, тоже самый замечательный! Не зря я его заметила и впилась всеми пальцами в попу, что сейчас, что в общем смысле. Эх! Как так вышло, что мы до этого докатились? Я же так отчаянно бежала за любимым Виктичечкой минут десять назад, когда он нагляделся на мою новую замужнюю метку на руке и решил устремиться подальше, покачивая головой! Вот и обогнала его, залезла сюда, позволила сесть на краешке и начала облабызовывать плечики, рёбрышки и спинку того, кого по глупости немножечко предала. Капельку. Крупиночку!

Звучало, кстати, это перечисление крайне вкусно – мы с жужучечкой в животе облизнулись пару раз и положили гастрономический глаз на главу Кери. Вот как перестанем щекотаться носом о его самый величественный грудной позвонок, так и перейд м к… нытью, да:

- Разве я виновата в том, что он такой чепух доверчивый? У-у-у… Виктенька, я же вообще ничего не делала, не лезла к нему, а он… приставал ко мне, вот и доприставался! – нужно было срочно перекрыть рукавом весь срам второй брачной татуировки, натянув резинку нижней рубахи аж до начала пальцев, - я кому-нибудь когда-нибудь вообще говорила, что хочу второго мужа? Да ещё такого кривого? Фу-у! Да мне его жалко было, я только поэтому с ним разговаривала! А переспала… так. От безнадёги!

Мне интересно, сколько глаз сейчас у Виктора дёргалось? Явно, что не больше двух, но я себе представляла их целую россыпь, и все они щурились и исполняли Азбукой Морзе фразу «Сука-блять, Элли!». О! Вспомнила! У мужчины же три глаза! Вот третий там точно полыхает! Хотя, простите за уточнение, я таких мест своего главного мужа пока не видела, потому в мечтах и держала, что хоть одним глазком… фу-х! Всё, ладно.

- Я виноват?! – аж вскочил Варг, сидящий всё это время на диване напротив викторового стола, - ты сама ко мне приставала, ненормальная!

Договорить ему особо никто не дал – я опасливо и жестокосердечно вынырнула из-за спины своей любви, схватила его карандаш (ну что за двусмысленность?) и запулила тот в Варжонка, угодив в лоб, к сожалению, не острым концом. А вот мужучичек как взял, да как меня защитил одной своей мощной фразой:

- Элли, агрессивная, это ты провоцировала.

Представляющая себе псовый эмоциональный провал я чего-то не поняла. Он меня, что, сейчас не стал защищать грудью вперёд от этого… ошметка шерстяной письки?

- Он сам напросился, - надула губы, но спорить с главмужем не стала, - я ему со всей душой жизнь портила, а он… я вообще это делала только с добротой и участливостью, а он что? Да кто мне ещё хуже может сделать, женившись? Какой позор! Да меня весь Ковен висталочий обсмеёт, как только узнает! Да лучше на балу посреди зала жидко обосраться, чем за него замуж!

Варг плюхнулся обратно на диван, гармонируя выражением морды (ну он же волк, ну) с открытым окном за своей спиной. Как я дошла до такого умозаключения? Оба были пустые, ветреные и провоцировали брезгливость у Виктора.

- Гениальное сравнение, подстрекающая, - последний и протянул руку к Айзу, - прошу вернуть мой карандаш, находящийся у вас в руках, лорд Варг. Элли, для какой цели ты предпринимаешь попытку вытолкнуть меня с моего места?

Хочу занять удобное кресло, место главы рода и твоё лицо, чтобы было удобно повсеместно! А если честно, то я понятия не имела, что мне делать. Необходима была какая-то часть времени для обсуждения самой с собой дальнейшего плана, исходов произошедшего и мести. Чтоб я ещё раз кому-то свою руку дала пощупать! С другой стороны рук не осталось, только ноги и хвост, а значит гарема мне не видать, я же лягаться умею. Точнее, гарему меня не видать. Но пошутить про свободное физиологическое отверстие стоило бы. И не надо мне припоминать, что у меня ещё ноздри с ушами имеются, я и так по всем канонам извращенка и прости-хоспади…

- Зачем вы ей подыгрываете? – Варжонок с гулким стуком опустил карандаш на стол, - она шибанутая. У неё точно что-то не то с башкой! Я просто не понимаю, как так вышло, что мы все попали в эту паучью сеть, если знали, что она нас туда ведёт?

Я высунула глаза над плечом любимого мужука и сощурила их, делая загадочный вид. Ух, я бы всё ему загадила, если бы могла!

- Вас вела наивность, - наплевательски отвечал Виктор, - и о ней же вам стоит подумать при ответе на первый вопрос. Вы путаете два крайне близких понятия, пускай они оба перемежаются в конкретном человеке за моей спиной. Гениальность часто близка с сумасшествием.

Я не удержалась – запрокинула голову, застонала от лингвистического кайфа и конкретного обращённого в мою сторону слова. Гениальная! Да, я такая! Самая умная, самая мозговитая, самая гениальная, самая… перевозбудилась. Ножки затряслись, а тот стон больше был похож на хриплую чайку.

- Элли, это не хвальба, убери руку из моих брюк, - муж-один сам вынул оттуда всё непрошенное.

- Придется через изнасилование, - сунула сразу две.

Не просунулись. Он на свои штаны что-то наложил (Да блять! Не в штаны, не надо), я не смогла даже за краешек зацепиться. Нервная, говорю же, а тут меня ещё и отстранили от святого оглаживания мужских приятностей.

- Ко всему прочему, ты неприятно пахнешь, непристойная, - напомнил мне о том, что до ванной я так и не сбегала после того акта свадьбы в столовой.