Солнце Нави

Пролог

Кровавое марево рассвета над ратным полем, усеянном сплошь мечами да щитами. Горы мёртвых ратников, на которые с карканьем начали слетаться вороны. Трава пропиталась багрянцем.

Жив лишь один. Он стоял на коленях, уперев отсутствующий взгляд в высокие сапоги своего врага. Тот подцепил мечом шлем. Глухой удар металла оземь. Ветер тут же встрепал светлые волосы воина.

— И сейчас не сдашься по доброй воле? - раздался сверху приглушённый хрипловатый голос.

— Никогда, - выдохнул мужчина.

— Глупо, князь, - победитель отступил в сторону. Раздался хруст костей под подошвой. - Из упрямства стольких людей лишил жизней. Совесть не замучит после смерти?

— Лучше так, чем быть под гнётом, - твёрдо отвечал побеждённый. Перед ним открылся вид на распластанные на земле трупы, на клюющее их вороньё. К горлу подступила тошнота. - Пусть упокоятся в чертоге Морены.

Его враг снисходительно хмыкнул.

— Да, дань платить не тебе, но других ты обрёк на эту участь. Пусть ты заносчив, но это только оттого, что первый. Другие сломаются. Они поболе ценят жизнь.

Князь вдохнул, и плечи его поднялись.

— Пусть так, - бросил он.

Победитель изумлённо выгнул бровь. Уголок его уст дёрнулся.

— Вот какова ваша сплочённость? - он занёс меч. - Не успокоиться никому, покуда я не отпущу вас.

Отсечённая голова покатилась по сырой земле. Тело куклой тряпичной упало.

Вдруг в воздухе соткалась из инея девушка с косою до пят, чёрной как смоль. Сарафан её да высокий кокошник того же цвета. Только кожа да очи белее снега.

— Нарубился, Кащей? - бесцветным голосом спросила она.

— Как подниму их, - он взглядом указал на мертвецов. - Так видно будет.

— Зря ты в Явь пришёл. Зачем только? - неодобрительно покачала головой дéвица. - Если узнают, так тебя ждёт то же, что и отца твоего.

— Навь покорилась мне, Мара. Скучно, - Кащей поглядел на окровавленный меч. - Решил войско собрать, силу свою испытать. А кто для этого лучше людей сгодится? Да и Сварог о своих детях думать забыл.

Богиня призадумалась. Пристально поглядела Бессмертному в глаза.

— Навь покорилась, значит… - пробормотала она себе под нос.

— Ты какую-то весть принесла? - не обратив на то внимания, сухо спросил Кащей. - Просто так не явишься.

— Пророчество Мокоши подглядела невзначай, - кивнула Мара, и в очах её сверкнули насмешливые огоньки. - Ты со смертным судьбою повязан.

Бессмертный свёл брови.

— Ты не обозналась ли часом? - неверяще молвил он. - Такое даже звучит нелепо.

— И всё же, - недвижимый точно идол, лик богини сделался ещё более отстранённым, и только чёрные зрачки глядели ясно. - Как минет двадцать чёрных солнц, привечай смерть свою в собственном доме.

— Хотел бы я воочию увидать того воина, который осмелится явиться в самое сердце Нави, - неторопливо отвечал Бессмертный, размышляя о словах, его сестрой произнесённых. - Пожалуй, с ним сражения я буду ждать с нетерпением.

Глава 1. Княжич

Пир в княжеском тереме. Всюду шум и гвалт развеселившихся людей, бряцанье бубнов, озорные трели жалейки, тонкий голосок дудочки, сладкий звон гуслей. Запах мёда пропитал воздух. Статный юноша глядел на скоморошьи пляски тяжёлым взором. Он не был частью веселья и даже не скрывал этого.

— Чего печалишься, княжич? - широко улыбающийся мужчина привалился на край скамьи. - Аль не рад, что у батюшки твоего ещё один сын родился?

— Рад, - выплюнул тот сквозь плотно сжатые зубы и отвернулся. Он не хотел говорить ни с кем. Видеть их всех, слышать, как восхваляют младшего братца было невмоготу.

— Хвораешь, Ярополк? - тут же с иной стороны подсел другой мужчина. - Поди отдохни, не омрачай праздника.

"Ну конечно", - подумал княжич, подперев щёку. - "Теперь всё внимание только этому недоноску. Кто я такой? Ярополк Светлый, победивший стольких врагов в честном бою, подумаешь! Будто малец заслужил всё это."

— Тяжело мне что-то, - со вздохом отозвался он. - Неспокойно.

На грудь Ярополку и правда будто камней навалили: ему здесь, на улице, не хватало воздуха. Не было сил, чтобы вдохнуть, рёбра сдавило какое-то отвратительное щемящее чувство.

— Недуг твой зовётся зависть, княжич, - беззлобно усмехнулся один из мужчин.

Ярополк зыркнул на него горящими глазами, и тот невольно отодвинулся.

— Молчи, Гореслав!.. - прошипел он. - Молчи, коли не ведаешь, что мелешь. Где это видано? Кому мне завидовать? Недоноску? Этому хилому ребёнку, который мне в подмётки не сгодится?

Мужчины переглянулись. Гореслав пожал плечами.

— Что ты закипел-то, княжич? Аль я правду сказал? Сам же знаешь, что тебе равных во всём княжестве не будет. Только седмицу назад твои победы над Беримиром отмечали. Так к чему завидовать?

Ярополк хотел было сказать ещё что-то, но наконец пришли волхвы. Гомон и гул вмиг затихли, точно пламя свечи на ветру.

Самый старый из прибывших, седой и сгорбленный, с патлатыми волосами до плеч, подошёл к князю.

— Здравствуй, Владимир-княже! - голос его, сухой и скрипучий, был слышен даже тем, кто сидел за боковыми столами. - Поздравлять тебя рано, покуда мы на ребёнка не взглянем.

— Здравствуй, Кривжа! - со знанием дела кивнул в ответ Владимир. - Само собой, само собой... - он обернулся - Калинушка, принеси сына!

Рыжеволосая дéвица в богатых одеждах, любовно покачивавшая ребёнка в стороне от суеты, с нежностью взглянула на мужа и передала ему свёрток. Князь, в свой черёд, бережно вручил его волхву. Прочие жрецы сгрудились вокруг Кривжи. Тот взглянул на мальчика, поморщился, словно держал не сына княжеского, а жабу. Князь нахмурился, предвидя неласковые слова, Калинушка затаила дыхание, а Ярополк, насторожившись, так прижался к столу, что тот жалобно хрустнул.

— Слушай же и внимай, княже! - грозно, нараспев заговорил один из волхвов. - Умён твой сын, опасно умён будет, а богатств ему не счесть, - зловещая тишина. Облегчённый выдох Калинушки. Люди стали несмело, весело переговариваться, и в этом ропоте потонула тихая ругань Ярополка. Кривжа вдруг поднял руку вверх, призывая к молчанию.

— Однако же! Однако же... - он выдержал паузу, вгляделся в глаза Владимира, отыскал Ярополка и, задержав взгляд на нём, продолжил медленно, коварно. - Кровь твоя на исходе первой луны будет во власти Нави! Так сказали боги.

Последние слова заглушила возмущённая толпа и горькие рыдания Калинушки. Владимир бросился утешать жену, а волхвы между тем покинули пир.

"Ни одно его предсказание не было лживым", - размышлял Ярополк. Он в суматохе поспешил покинуть празднество. Теперь он поднимался по широким ступеням к себе. Там ему думалось легче всего. - "О какой же тогда Кривжа крови толковал?.. Не моей ли?"

Хлопком закрылась тяжёлая дверь в опочивальню. Ярополк подошёл к узкому оконцу. Безмолвно стоял он так, наблюдая за народом. С того самого мига, как сообщили о рождении брата, княжича не отпускала головная боль. Такая же тупая, как и грызущая его изнутри злоба. Теперь к этому прибавился страх. За себя.

"Будто червь какой внутри сидит," - Ярополк прислонился головой к стене. - "Тянет, тянет, ворочается."

— Отчего так горько мне, Роде?.. - с мольбой вопрошал он пустоту. - А что, ежели правы товарищи мои? Разве ж я завистник?

Хотелось расколоть голову, чтобы унять боль, разорвать грудь, чтобы вынуть то, что сидело там тяжёлым клубком.

— Разве мне смерть положена?! Разве плохой я муж? Не чту родителей? Богов? Аль о народе не забочусь? Славу родимой земле не стяжаю? - вскричал вдруг княжич. С яростью сорвал с себя шапку, отшвырнул её прочь. Рыкнув, ударил кулаком бревенчатую стену.

— Не справедливо! Не справедливо! - второй глухой удар. Ещё один. Ещё и ещё. - Всё он, он!..

Ярополк выдохнул, взглянул на вмятину, оставленную в бревне перстнем, в ужасе отшатнулся.

— Да что же я за бред несу?.. - тяжёлый вздох. Княжич закрыл лицо руками, отступил на несколько шагов. Взъерошил жёсткие русые волосы. - Ведь это же болезненный, слабый ребёнок!

Он нагнулся, подобрал шапку.

— Не найду я что-ли способа, чтобы расположение родительское вернуть?

Глава 2. Пророчество сбывается

Ворон впорхнул в роскошную залу, ударился оземь, обернулся молодцем и поклонился в пояс.

— Не томи, - скучающе протянул Кащей.

Ворон выпрямился. "Не в духе", - приметил он. - "Верно, вести недобрые получил".

— Сам видел я, как младшего княжича в корзине в Навь мужчина принёс, - уверенно доложил он.

Кащей поднял взор, смерил слугу с головы до ног.

— Княжича? - переспросил Бессмертный опасно тихим голосом.

— Его из терема вынесли, - Ворон почуял неладное, будто бы ненарочно отступил - Под старым дубом оставили... - Кащей не сводил с него немигающих очей. Слуга сжался, оробел - Тем самым, что недалеко от Калинового моста.

— Поведай мне, - вкрадчиво отозвался Бессмертный. - Отчего же эта корзина ещё в Нави?

Он откинулся на спинку сиденья, сложил жилистые руки на груди и выжидающе посмотрел на Ворона. Тот молчал.

— Уж не решил ли ты случаем, что я сам должен её унести?

Ворон учтиво склонился.

— Ты, владыка, велел тебе обо всём сообщать, - продолжал он, не разгибаясь. - Смею ли я действовать прежде твоего распоряжения?

Кащей устало махнул рукой.

— Увиливаешь, - слуга мог поклясться, что услышал смешок. - Но довольно. Исполняй, что велено.

Ворон вновь ударился оземь и вылетел из залы.

Добрался до злополучного дерева он уж засветло. Камнем рухнул вниз, принял человечье обличье да огляделся. Корзины и след простыл.

По спине прошла оторопь. "Он же меня без перьев оставит!" - ноги подкосились, Ворон опёрся о дерево. - "Говорил я, в ногах правды нет!" - убедился он.

Стоило ему заслышать невдалеке девичий смех, как он встрепенулся. Отряхнул длинные рукава, прислушался. По привычке резко покрутил головой. Новая волна хохота. Ворон разузнал теперь наверняка, куда идти. Крадучись, двинулся на шум.

— Девоньки, а чем они потчевать его будут?

Раздвинув тонкие ветви, увидал слуга мелкую речушку, что змеёй извивалась в траве. У самой воды собралось не менее дюжины русалок. Чуть поодаль, отброшенная за ненадобностью, валялась корзина. На одной из дéвиц красовался тот самый платок. Ворон не спешил выходить, внимал.

— А почём мы знаем, Земляника? - отозвалась звонкоголосая русалка, не отрывая глаз от венка в руках. Оглядев его со всех сторон, надела на бледное, с синеватым отливом чело.

— О, я, должно, знаю! Орехов отыщут да накормят! - предложила третья, совсем молоденькая. Она увлечённо лепила из глины фигурку человека.

"Ишь, русальи деви́цы, неужто детёныша отдали кому?" - возмущённо подумал Ворон. - "И год едва ли с его рождения минул. Загубят ведь, как есть загубят." - он вдохнул глубже. - "Спрошу, куда они княжича дели. Только б упрямиться не стали..."

Слуга вышел на поляну. Русалки с визгом повскакивали с мест. Ворон вздрогнул.

— Ой, это ж мóлодец! - маняще молвила молоденькая.

Остальные тотчас замерли, оглядели Ворона, рассмеялись – будто ключ среди камней зазвенел.

— Какой тебе молодец, Роса, - отозвалась Земляника, заходя по колено в студёную водицу. - Это ж ворон Кащеев! - она сладко потянулась, прикрыв водянисто-голубые очи, такие же, как у других.

— А чего, не хорош он собой разве? - Роса наклонила голову к плечу, стрельнула глазами в сторону слуги. На её бескровных устах появилась робкая улыбка.

— Род с вами, - поёжился Ворон, напряжённо переводя взор с одной русалки на другую. Стиснул челюсти. Спрятал руки в рукава. - Я по делу пришёл.

— Кащею от нас ничего никогда не было надобно, - покачала головой Земляника. Наклонилась, намочила руку, брызнула себе на спутанные волосы. Посмотрела, что получилось и разочарованно вздохнула. - А в Яви капельки-то ярче блестели, ежели Ярило в небе был.

— Кащею от вас и сейчас ничего не нужно, - слуга повёл носом. Тянуло мертвечиной и тиной. Он поморщился. - Вы скажите мне лучше, куда детёныша дели?

— Какого? - переглянулись речные девы. Многие продолжали своими делами заниматься, будто ничего не слышали.

— Который в корзине был, - Ворон кивнул, указывая на лукошко.

"Играть удумали", - сразу понял он. - "Не выйдет".

— Правда? - Земляника набрала водицы в пригоршню, вскинула руки вверх, облилась.

— А ты не помнишь разве? - искренне изумилась Роса. Слуга тотчас перевёл взгляд на неё. Остальные оживились, принялись наблюдать.

Земляника раздражённо шикнула.

— Глупая девчонка!.. - в сердцах воскликнула она. Ударила по воде, плеснула на Росу.

Та только отвернуться и успела. Пискнула, насквозь промокнув.

— Будешь знать, как языком чесать, - упёрла руки в бока Земляника.

— А я чтоль у лесавок золотинки взяла? - оправдывалась Роса.

"Золотинки?" - выцепил Ворон. Тотчас смекнув, что к чему, обернулся птицей, взмыл в небо.

"Поглядим, кто в чертоге свои украшения раздаривает", - думал он, направляясь прямиком туда. Сердце заходилось от страха. - "Чую, добром это не кончится".

***

Слуга едва не летал по хоромам, то и дело прислушиваясь да приглядываясь. "Когда нужны, ни одной не видать", - с замиранием думал он. - "Не спустит мне это Кащей, ох, не спустит..."

Он заглянул в приоткрытую горницу. Там девушка в длинном зелёном, как трава, платье гасила свечи. Ворон бесшумно вошёл.

— Ольха, - вкрадчиво окликнул он дéвицу.

Та резко обернулась и тотчас же одарила его пленительной улыбкой.

— Ох, Во-орон, - ласково протянула она и подошла ближе. - Здравствуй. Не поболтать ли ты заглянул наконец? Всё жду, когда согласишься...

Ольха заправила за ухо будто бы невзначай выбившуюся прядь.

— Волшбу свою для стражи оставь, - отмахнулся слуга, передёрнув плечами.

— Иль для кого повыше... - пробормотала под нос лесавка – дух лесной.

— Куда вы, скажи на милость, княжича дели? - мягко вопрошал Ворон.

По лику Ольхи пробежала тень. Мгновенье – и на устах игривая ухмылка. Девушка, шелестя невесомым платьем, подошла к слуге почти вплотную. Тот отпрянул. Она хихикнула.

Глава 3. Дядя

Потянулось время. Беловзор научился грамоте, как только пошёл. Словно в воду глядели волхвы – умён был не по годам.

Кащей же едва ли заботился о ребёнке. Ежели раз в неделю увиделись – того было достаточно. Однажды, правда, вышел случай, после которого Бессмертный волей-неволей стал чаще навещать княжича.

Дождливым весенним вечером воротился Кащей с битвы. Неделю не было его дома. Лесавки, едва заслышав, как закрылись тяжёлые двери, стайкой бабочек выпорхнули к владыке. Весело, точно ручеёк по камням, журчали их девичьи голоса, покуда помогали они Бессмертному облачиться в платье сухое да лёгкое. Несмотря на беззаботный разговор круживших вокруг него дев, почуял Кащей недоброе. "Слишком уж тихо", - напряжённо размышлял он. - "Зловещее безмолвие приятно, но как будто неладно тут что-то."

Медленно пошёл по светлицам, ища Ворона и Беловзора. Стража на его расспросы только плечами пожимала. "Быть не может, чтобы их ни единая душа здесь не видела", - предчувствие чего-то грозного только сильнее стало, подобралось к сердцу. - "Кажется, и не уничтожено ничего. Что ж тогда происходит?"

Наконец подле дверей в одну из тех светлиц, в которые Бессмертный захаживал слишком редко, дружинник несмело окликнул его, едва различимо прошептал, что, мол, Ворон с княжичем там устроились. Кащей изогнул бровь, приложил палец к устам и приоткрыл дверь. В щель увидел, как Ворон сидит вместе с Беловзором на полу и раскладывает прутья кру́гом. Ребёнок в точности повторял то, что делал слуга.

— Вот так, гляди, ещё сюда подоткни, - поучал Ворон. По голосу Бессмертный понял, что тот доволен тем, что у них получается. - Завтра, коли погода хорошая будет, я тебе покажу, как мышей ловить.

От открывшейся взору картины да от этаких речей Кащей передёрнул плечами.

— Я бы поглядел, - скрывая угрозу, вымолвил он. Сложил руки на груди.

Ворон подпрыгнул от неожиданности. Хотел взлететь, да осёкся. Повернуться и увидеть лик Бессмертного он даже не мыслил. Внутри всё затрепетало. Застыл слуга, точно каменный.

— Никак язык проглотил? - продолжал допытываться Кащей. Подошёл подобно тени, взглянул сверху вниз на то, что те двое мастерили. - Подними Беловзора с ледяного пола.

На ватных ногах Ворон взял притихшего мальчика на руки. Тот с любопытством рассматривал малознакомую фигуру.

— Что это? - Кащей догадывался. Хотел услышать ответ от слуги.

— Гнездо, - тут же выпалил Беловзор.

Кащей встретился с ребёнком взглядом. Тот смотрел на него прямо, смело. Ворону почудилось, что колючий взор Бессмертного будто бы даже смягчился.

— Оно самое, - выдавил из себя горе-наставник.

— Разве так ты должен воспитывать будущего князя? - в пугающе-чёткий тихий голос вплелись стальные нотки.

— Я уж пытался растолковать, что не умею человечьих детёнышей растить, - пожал плечом слуга, исподволь наблюдая за владыкой. - Я ворон и учу только тому, чему меня учили.

— Ну уж ладно, - Кащей взглянул на Беловзора как-то иначе, точно первый раз увидал его. - Я скажу, чем ему овладеть надобно, да отныне проверять буду, - он выдержал значительную паузу. - Не то ещё, чего доброго, надумаешь его летать учить.

Слуга виновато потупился.

После того начал княжич с Вороном осваивать грамоту, а по чертогу гулять мальчик стал вместе с лесавками. Те, едва только ребёнка увидели, тут же облюбовали. Играли с ним едва ли не чаще, чем по лесу бегали после уборки.

Слуга то и дело пенял на то, что Бессмертный слишком мало внимания уделяет подрастающему княжичу. Кащей, чтобы избежать лишней беседы, всегда подыскивал себе занятие вне стен чертога. Ворон на то только печально качал головой. Однажды сказал:

— Владыка, ведь не выйдет так никакого толка, - Бессмертный даже не взглянул на него. Продолжил писать очередную грамоту. Другой бы уж ушёл, но слуга знал, что его слышат и слушают. - Я с Беловзором денно и нощно, а ты только поглядишь на него, как тут же отдаёшь обратно.

— Что сказать-то хотел? - Кащей обмакнул перо в чернильницу, отёр кончик, чтобы не вышло кляксы - Не ходи вокруг да около. Ежели ты пришёл мне в вину поставить, что я княжичу времени не посвящаю, то знай, что меня это мало волнует, - он поймал на себе укоризненный взгляд. - Не желаю больше речей об этом вести. Иди.

Ворон сцепил руки в замок. Не сдвинулся с места. Кащей выпрямился, отложил перо. Вопросительно выгнул бровь.

— Воля твоя, Владыка, - неизменно вежливо отозвался слуга. - Только помни, что ребёнок всё в памяти сохранит. Полюбит меня, а ты так и останешься для него чужим. Поразмысли, пока не поздно.

— Занятно, - Бессмертный отвёл очи, в раздумьях потёр подбородок.

Молчания Ворон вытерпеть был не в силах. Ожидание решения было для него было казни подобно. “Зачем только начал я разговор этот?” - вдруг задался вопросом слуга. - “Всё одно возражений он не терпит и совет не всякий примет…” - он задумался пуще прежнего. - Не слышал я, чтоб последнее слово было за кем-то другим… Впрочем, не оттого ли, что я тут недавно?..”

— Верно ты молвишь. Беловзора против меня тогда любой легко склонить сможет, - наконец заговорил Бессмертный. Ворон не сдержал облегчённого выдоха. - Страх – ненадёжные путы. Стоит их ослабить, стоит потерять силу – и тех, кого они связывали, ничто не удержит от мести за заточение.

Глава 4. Западня

Княжество после пропажи Беловзора было взбудоражено: ребёнка искали все, кто только мог, покуда не падали от усталости. Кабы знали они, где сейчас младший княжич!

Ярополк сперва не просто изображал волнение. В самом деле боялся, что кто-нибудь найдёт брата. Когда же прошло слишком много времени и стало очевидно, что ребёнка не отыскать, княжич переменился. Вновь стал добродушен, спокоен и весел – таким он был до рождения Беловзора. Старался утешить родню, хоть на деле его мало волновала их скорбь. "Поплачутся да забудут", - рассуждал он.

Владимир стал чаще выезжать в другие княжества. Договаривался о торговле, об обмене. Кащей, в Нави сидя, только головой покачивал, когда князья присылали ему грамотки о соглашениях промеж собой. Что те, что другие были под гнётом дани, которую ему выплачивали. Он их и читал только затем, чтобы знать, кто с кем из князей в дружбе, кто в ссоре. Так, на случай, ежели придётся с кем из них о других речами переброситься.

Когда Беловзор достаточно подрос, в один из дней Бессмертный позвал Ворона к себе.

— Тебе угодно что-нибудь, Владыка? - промолвил последний, войдя в светёлку.

Кащей бережно протёр платком кончик пера. Не поднимая глаз, ответил:

— Да. Письмо Владимиру набросал, как видишь, - он сложил пергамент, по-особому подвернул края внутрь. - Пригласим князя в гости.

Ворон приблизился. Остановился на почтительном расстоянии.

— Для чего бы? - осторожно спросил он.

— Увидишь... - Бессмертный нагрел сургуч над свечой, пролил немного на пергамент. Придавил сверху перстнем на указательном пальце. На застывшей печати остался оттиск.

— Я сей же час гонца кликну, - слуга засеменил к двери.

— Не стоит, - Кащей повелительно повёл рукой.

Ворон замер. Удивлённо воззарился на владыку.

— Коли письма княжеские верны, Владимир как раз от соседа возвращаться должен. Потому лучшего времени не сыскать, - пояснил Бессмертный - Подойди.

Слуга насторожился. Он уже научился отличать малейшие оттенки в голосе. "Снова работа", - мелькнула мысль.

По просьбе Кащея обратился он птицей, и тот привязал письмецо к его ноге.

— Отнеси, да поживей. Сам знаешь, какой дорогой он к Беримиру ездит. - наказал Бессмертный.

Слуга взметнулся с его руки и вылетел прочь.

Долго искать князя не пришлось: тот и вправду держал путь в родимую сторону. Заприметив ворона, люди зашумели. Владимир шикнул.

— Погодите, братцы, - он позволил птице сесть на предплечье, отвязал грамотку.

— Что там, княже? - спросил один из дружинников.

Владимир сломал печать, развернул пергамент.

— Сейчас узнаем...

Как и все Кащеевы послания, то было коротким:

"Здрав будь, Владимир-княже!

Знаю, что ты в пути, но что-то подсказывает, что время на моё письмецо отыщешь.

Слышал я, что тебе волхвы предрекли, когда твой младший народился. Вот тебе весть: коли думаешь, что мёртв он, то заблуждаешься. Приди, княже, ко мне в Навь, да погляди сам, что он жив и здесь ему не место.

Езжай один, да доберись до меня в три дня с тем вместе, в который получишь моё посланьице, покуда я не передумал сына тебе возвращать."

Чем дальше читал Владимир, тем больше вытягивалось его лицо. Он поднял взор, полный волненья. Белый как полотно, поворотил коня.

— Езжайте без меня! - бросил он недоумевающей дружине. - Я скоро вернусь.

Ворон каркнул, привлёк внимание и полетел вперёд.

"Сам дорогу ни в жизни не сыщу", - подумал князь, пришпорив лошадь.

Он едва не загнал скакуна, мчась за Вороном через лес. Ветер бил в лицо; Владимир не успевал уклоняться от ветвей. Многие хлестали по лицу.

Добрались до Калинова моста. Проводник князя уселся на ветви раскидистого дерева по ту сторону. Владимир соскочил с седла, порывисто обнял коня и отправил его домой. Стоило князю перебраться по трухлявым тёмным брёвнам, как Ворон сорвался с места. У слуги начало жечь крыло: знак, что его уж заждались.

Князь припустил бегом. Спотыкался о корни, сбивал носки сапог. Не видел ничего кроме чёрной птицы меж ветвей. Не обращал внимания на удушливую сухость. Лёгкие горели, туман путался в ногах, морок застилал дорогу. Кровь стучала в висках. "Калинушка..." - отдавалось с каждым ударом сердца - "Верну я его..."

Только перед вратами Кащеева чертога Владимир остановился. Согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Его провожатый стукнулся оземь рядом с ним. Глаза князя округлились.

— Мо́лодец?.. - невольно вырвалось у него.

— Ворон, - представился тот, склонив голову. - Здравствуй, князь Владимир.

Руку страшно жгло. Слуга тайно потёр болевшее место.

Владимир не мог не заметить синеватый отлив причудливого чёрного платья Ворона. Такой же, как на его длинных прямых волосах, собранных на затылке узлом.

— Проходи, - слуга повёл гостя вглубь. Стража у дверей не шелохнулась.

Глава 5. Приглашение

Конь Владимира вернулся в стольный град без седока.

Людей снедало горе. Их Солнце закатилось. Оставался Ярополк, которого они любили ещё более за то, что пусть даже несколько лет назад, но сумел защитить их от Кащея.

Сам княжич сразу понял, в чём дело, стоило только дружинникам описать, как Владимир оставил их. Ярополк едва не задохнулся от ярости.

— Кащей, чтоб его лихо разорвало! - тот диким зверем метался по половицам. - Он должен ответить за это!

— Должен-то должен, - важно кивнул старший боярин с пышной светлой бородой. - Да только твоей горячностью, княже, дела не решить.

— Ха! - Ярополк круто развернулся к боярину. Глаза его пылали неуёмным гневом. - И что же ты, Никита Изяславич, предложить можешь? - издевательски хмыкнул он.

— Давай-ка порассуждаем, - с толком отвечал боярин. - Как бы ты поступил?

— Нечего думу думать! - Ярополк в два шага оказался вплотную к Никите Изяславичу. - Сделать то, что не закончил я ещё три года назад – собрать дружину побольше да перебить всё Кащеево войско с ним самим впридачу!

Боярин согласно закивал.

— Дело-то хорошее, - голубые глаза хитро сверкнули. - Сказывай только, что ты супротив него предъявишь?

— Он убил моего отца, аль сам не ведаешь? - распалялся княжич. - Чего тебе ещё надобно? Мало?

— Не мало, - Никита Изяславич не менялся в тоне. Как обычно, сумел сохранить самообладание несмотря ни на что. - Вовсе не мало, однако вот что пужает меня: доказательств-то у тебя противу Кащея нет.

Ярополка будто в ледяную реку окунули – лицо мигом из красного сделалось бледным. Он остановился, помолчал.

— То-то и оно, то-то и оно, - самодовольно завершил боярин.

— Так что ж делать? - Ярополк порывисто подсел к Никите Изяславичу на скамью, поставил локти на колени, нагнулся.

— На твоём бы месте, княже, - взвешивая каждое слово, молвил боярин. - Я б письмецо к Кащею состряпал да в терем его пригласил.

— Что? - не поверил ушам своим княжич. - К Кащею? Да ещё и гостем его величать? Покуда жив я – не бывать этому!

— Эге-ге, - притворно вздохнул Никита Изяславич. - Нукась, соображай наперёд: Сделаешь вид, будто выспросить желаешь, не ведает ли он, чего с твоим батюшкой стряслось. Поглядишь, удивлён ли он. Коли нет, так он в том и повинен.

Ярополк насупился. За дверьми послышался шелест.

— Только ради этого? - угрюмо отозвался он. Насторожился.

— Не токмо, - отрицательно мотнул головой боярин. - Заодно заявишь перед Бессмертным, что ты отныне князем зовёшься по преемственности, ибо в роду старшой. Скажешь, что-де рад бы с ним обсудить, как дела вести.

Снова тот же шорох.

— Погоди-ка, Никита Изяславич... - княжич приложил палец к губам. Тот притих, как и другие бояре.

Ярополк подкрался к двери. Подал охране знак. Та и без того стояла на взводе. Стоило княжичу повести перстом, стража распахнула двери.

— Батюшки!.. - женский возглас.

Ярополк подхватил оступившуюся девушку.

— Василиса! - он поставил её наземь с великой бережностью. - Подслушиваешь, бесовка ты эдакая?

Девушка опустила очи в пол.

— А вы все, ну-ка! - обернулся княжич к боярам. - Вон немедля, покуда с сестрой не потолкую.

Вставать им не больно-то хотелось, но делать нечего – один за другим вышли, оставив княжеских детей вдвоём.

— Опять ты за старое взялась? - выспрашивал Ярополк. Хмурился.

— Ты ж меня добром не впустишь, - Василиса подняла большие глаза на брата. Ни капли раскаяния в них не было.

— Да не твоё ж это дело – на боярских собраниях сидеть! - всплеснул руками княжич.

— Потому я на них и не сижу. Слушаю вот только... - улыбнулась его сестра, неопределённо качнув головой. Завела выбившуюся русую прядь за ухо.

— На что оно тебе? - устало выдохнул Ярополк.

— Хочу много знать, - светло-серые очи княжны весело сверкнули.

— Ты читать умеешь, как и Варя. Нет у батюшки книжиц разве? - успокоился наконец княжич.

— А во всех ли там истина?

Ярополк опешил.

— Вот хоть бы тот же Кащей, - не ослабляла напор сестра. - Я читывала, что он высок страшно. А проверить как – не ведаю. К чему читать, коль ума от того не прибавляется? - схитрила она.

— Ну, в таком разе слушай. Жуткий он, - княжич усадил сестру на лавку, сам опустился рядом. - Высок – то правда. Худощав. Лицо будто мел бледное, покойное, скулы острые, высокие, а очи впалые чёрные, да взгляд злой.

— Да разве ж то жутко? - рассмеялась Василиса – будто бубенчик зазвенел.

— А скольких людей он жизней лишил? А то, что батюшка наш по его милости пропал? Не страшно это? - пытался втолковать ей брат.

— Твоя правда, - вся весёлость тут же сошла с лица княжны. Она сделалась печальна. Заглянула в глаза Ярополку. - Так сделай, что до́лжно, помирись с ним.

Глава 6. Приём

"Гой, Ярилы ясный свет, не достигнешь этих мест,

Навь укрыта пеленою на сто вёрст меня окрест.

Ветви древ тысячелетних оплела слепая мгла,

Нам к живым не воротиться – смерть дорогу замела,

Явь о нас уже забыла, схоронила, как могла." -

напевал под нос Вереск песенку, которую сам недавно и сложил, шагая по лесной тропке.

Стояло лето, но трава здесь была уже по-осеннему жухлая. Ни одного лучика не пробивалось сквозь дымку в воздухе.

"Вот бы дождик пошёл", - гонец ускорился. Переложил письмо в другую руку. - "Всё бы поживее."

Справа, скрытая за могучими стволами, стояла изба на курьих ногах.

— Опять Кащей пакость свою на усю Навь показывает, тьфу ты! - ругался скрипучий старушечий голос. - Чтоб эти мертьвяки сьгинули куды положено!

— Пошто ты меня-то бранишь, баба Яга? - досадливо спросил Вереск.

Обычно он старался прошмыгнуть мимо как-нибудь так, чтобы остаться незамеченным. Яга ругала его всякий раз, как тот шёл около её избы. Он после первого же раза решил с нею почём зря не ссориться. Сегодня старуха бранилась пуще обычного.

— А на кой вы противу порядка опосля сьмерти по земле ходите? - отвечала она. - Ваше мертьвецкое дело – в домовине полёживать, а душою – у Мары, а не своевольничать почём зря! То один вон, блудил тут, теперича второй!

— Разве ж меня спросили, прежде чем подняли? - Вереск прибавил шагу и скрылся из виду прежде, чем Яга успела что-нибудь добавить. Только точно слышал он, как она ещё ругалась уже где-то там, позади.

Добрался гонец до Калинова моста. От бурлящих вод Смородины шёл горячий пар. Пересечь реку, положить письмецо – и обратно. Не тут-то было.

Из-за кусточка выбрался старичок не больше пяди ростом. Коренастый, остроносый. Густые брови нависали над колючими чёрными глазками. Голова лысая, зато уж моховая борода на зависть густа, а в ней – махонькие цветики.

Вылез старичок, перегородил Вереску дорогу.

— Опять ты! Вертай взад отсюдова!

Гонец тяжело вздохнул. Наклонился.

— Здравствуй, Пнёвый дедушка! - как можно учтивее молвил он. - Как же вернусь я, коли мне письмо доставить поручено?

— Вертай-вертай! - ворчал старичок. - Неча старое дерево дербанить! Оно тута тыщу годов стояло, а ежли кажный будет в нём ковыряться, учахнет ведь совсем!

— Я ж уже растолковывал... - развёл руками Вереск. - Не поврежу я древу, только в ларчик посланьице положу и тут же уйду.

— А мне какое дело до твойного посланья? - Пнёвый дед упёр руки в бока. - Авось ещё как-нить отдашь! Вы, мо́лодцы, обычаев не чтите, чаво мы молвим, не слухаете, а апосля вас ничаво древнего не остаётся, всё вы изничтожаете, вредители!

— Да нет же у меня пути обратного, - терпеливо, медленно объяснял гонец. - Письмо не моё, а Кащеево. Не отнесу – потом и мне, и тебе ещё, чего доброго, достанется. Не впервой же говорим об этом.

— Ничо, ничо, - с нижней ветки дерева спрыгнул такой же низенький человечек. Сухонький, руки-веточки, нос – сучок, усы – побеги, да на голове красовалась шляпка желудиная. - Ничо не случится, не бреши.

— О, Дуплич! - обрадованно воскликнул старичок - Подсоби-ка вон ентава спровадить отседа! Притащился со своим письмом, никак не уходит! Настырный малый, глянь только! Не чета прежнему, тот-то сразу катился восвояси!

— Эк, шельмец! - возмутился мужичок. Встал прямо на проходе, рядом с Пнёвым дедом. - Не пустим тебя, нечего таращиться! Вертай отсель, да за тридевять земель!

— Не позволено мне, - всё так же спокойно говорил Вереск.

Вынул послание, показал нечисти печать. Те подслеповато (али неверяще?) вгляделись. Увидали руну Чернобога. Попятились в страхе. Гонец продолжил:

— Видите? - он выпрямился - Не вру я. Пустите к дереву.

Пнёвый дед потряс головой.

— А ну, повёртывай, откель пришёл! Пускай с печатью, а покуда Кащей сам не придёт, непустим!

Дуплич взглянул на товарища ошалело. Потом, правда, осмелел, нахмурился.

— Не будет владыка ради вас двоих дела бросать, - Вереск устало потёр переносицу.

— Ну, значится, не так уж и важно письмишко ему, - торжествующе заключил Дуплич.

Гонец поглядел на возвышавшееся на том берегу древо. "Эх, кабы не кипела с навской стороны Смородина, я б и в воду бросился, чтобы приказание исполнить..."

Раньше от такого препирательства заболела бы голова. Сейчас же Вереск чувствовал только усталость от спора.

Вдруг он приметил по ту сторону всадника. Тот показался из-за деревьев. Одет был в красное, носил отороченную тёмным мехом шапку. Спешился. Подошёл к дереву, заглянул в дупло.

Вереск колебался. "А ну как нельзя мне его звать?" - грудь теснили сомнения. От волнения дыхание участилось. - "Но иначе никак. И Ворон говорил, письмо срочное."

Гонец по ту сторону уже направился к скакуну. Нужно было решаться. Вереск надвинул шапку на глаза, поднял ворот.

Глава 7. Откуда берутся сварожичи?

— Дивно, успели всё-таки на стол собрать, хоть ты и велел Вереску не поспешать... - покачал головою Ворон. Он не сводил сонного взора с огонька свечи. - А что Василиса?

Бессмертный расплетал одну из двух тонких кос, обвивавших голову по бокам.

— Оказалось, ей не более тринадцати лет от роду, - покончив с левой, он принялся за правую.

— Вот те раз!.. - удивлённо выдохнул слуга. - Знать, не по годам умна.

Кащей придирчиво поглядел на своё отражение. Не отвечал. Не разделял он изумления.

— Позволь узнать, что в шкатулочке той было? - полюбопытствовал Ворон.

— Так, - Бессмертный провёл гребнем по волосам. - Мелочь, об отце напоминающая.

— Раны душевные терзающая, - пробубнил слуга под нос.

***

Прошло время, и стал Беловзор из Кащеева чертога выбираться погулять с Вороном.

Мрачные стволы старых деревьев, седой туман, укутавший лес, шелест и шорохи не пугали княжича. Шёл он смело, и всё привлекало его внимание.

— Смотри, смотри! - Беловзор подбежал к невысоким жёлтым цветикам, присел на корточки. - А это что?

— Я же учил, не шуми, - слуга мягко ступал по бледной траве, стараясь не издавать лишних звуков. - Вот придёт Леший, да научит тебя уму-разуму, утащит в чащу. Вспомнишь тогда мою науку.

Княжич испуганно притих. Когда Ворон подошёл ближе, отодвинулся, давая ему взглянуть.

— А какой он, Леший-то? - зашептал мальчик - Большой?

— Не выше человека, - слуга поворотил ладонь к земле и поднял руку, отмеряя рост. - Вот таков, кажется.

Он посмотрел на цветочки.

— А это лютик. Видишь вон, какой яркий.

— А его едят? - тут же спросил Беловзор.

— Лешего?.. - опешил Ворон. По спине прошёл холодок.

— Лютик, - княжич осуждающе взирал на слугу снизу вверх.

Ворон насмешливо склонил голову вбок.

— Не едят эти цветики, - отозвался он. - Пойдём дальше, коли ещё чего увидеть хочешь, - слуга хотел было распушить перья, да получилось только странно содрогнуться.

— Ты чего?.. - непонимающе захлопал глазами Беловзор. - Замёрз, я чай?

— Дождь собирается, - Ворон посмотрел на небо, обложенное тяжёлыми тучами. В воздухе стоял удушливый запах грозы.

Княжич пожал плечами и вприпрыжку поскакал вперёд. Улыбался.

— Упадёшь, - предостерёг слуга.

— Не-а, - рассмеялся Беловзор.

Он перескочил торчавший из земли корень и замер. Ворон насторожился. Княжич не отрываясь глядел на огромный полуразрушенный муравейник, располагавшийся прямо у трухлявого пня. Беловзор под строгим надзором оставшегося в стороне слуги присел, подкрался ближе. Принялся с интересом наблюдать за работой муравьёв.

— А что это белое у них? - тихонько промолвил он, обернувшись к Ворону.

Тот приблизился, всмотрелся внимательнее. В самом центре, как раз там, где что-то разрушило муравейник до основания, полчище чёрных насекомых копошилось, перетаскивая длинные желтоватые зёрнышки.

— Это муравьиные яйца, - слуга выпрямился и, брезгливо поморщившись, отошёл подальше.

— Это как у тебя было, когда ты народился? - тут же смекнул княжич.

Когда Ворон кивнул, мальчик замолк да нахмурил брови, крепко задумавшись. Он всё следил за муравьями. Те спешили, мельтешили туда-сюда, отчаянно пряча своих неродившихся детёнышей. "Ан тоже чуют, что скоро дождик польёт", - вздохнул Беловзор. Слуга от скуки шевелил ногой траву. "С перьями оно всё-таки теплее было бы..." - рассуждал он, пряча руки в широкие рукава. Налетел не по-летнему холодный порыв ветра.

— Ворон, а Ворон, - княжич оставил наконец насекомых и, подойдя к нему почти вплотную, продолжил. - А я тоже из яйца вылупился?

Слуга нервически усмехнулся. "И что прикажешь отвечать? Можно ли?.." - пронеслись вихрем мысли.

— Ну... - он принялся лихорадочно соображать. Сердце пропустило удар. - С-спроси у дяди, как вернёмся. Я-то птица, мне почём знать? А он всяко меня мудрее.

— И то верно! - согласно кивнул Беловзор. - Он же мой родич, ясное дело, ему виднее!

— Ать-туды ж твою мать, - из-за пня, кряхтя, показался Пнёвый дед - Ыщё вон притащилися! И чавой-то тут человек живой делает?

У потрясённого этим неожиданным явлением княжича очи расширились и загорелись весёлыми огнями. Ворон прочистил горло, предчувствуя нелёгкий разговор.

— Я Беловзор! - тут же объявил мальчик, забыв и про слугу, и про муравьёв. Он горделиво упёр руки в бока. - И никакой не человек! А ты-то кто?

— Ыщё какой! - старичок горячился сильнее. - Чаво за важный гусь, ишь! Невежа каков! Ни "здрасьте", ни "как здоровье"! Подь от пня прочь!

— Здравствуй, Пнёвый дедушка, - Ворон засеменил ко княжичу, встал за его спиной да положил тому руки на худенькие плечики. - Мы как раз уж домой направлялись.

Глава 8. Огнекамень

Беловзор же, пользуясь тем, что остался без надзору, отмылся как следует, да склонился над кадкой.

"А огнекамень тоже Сварог сделал?" - рассуждал он. - "Тогда, должно быть, меня камушек и не тронет"

Княжич перевесился через стенку кадушки, дотянулся кое-как рукой до дна. Нащупал камень.

— Ой!.. - Беловзор отдёрнул руку и чуть не ухнул в воду. Со страху вцепился в доски кадки. - Жжётся, понимаешь!

Он огляделся в поисках чего-нибудь подходящего и, заприметив ковшик, хитро улыбнулся.

— Не хочешь по-хорошему – я тебя оттуда вычерпаю с водичкой!

Сказав так, мальчик схватил ковш и попытался подцепить огнекамень. Тот упорно не поддевался толстыми краями деревянной посуды.

— Ну же, залазь давай... - кряхтел от натуги княжич.

Только тщетно. После нескольких пустых попыток он бросил это неблагодарное дело и вновь нахмурил бровки, погрузившись в размышления. Взглядом он шарил по купели, желая отыскать подсказку.

"Всё равно я достану его", - упёрто твердил сам себе Беловзор.

— О!

Его вдруг озарило.

Мальчик подбежал к выходу, шлёпая босыми ногами по полу, и постучал в дверь.

— Принесите, кто-нибудь, мой меч! - позвал княжич.

— На что тебе? - отозвались из-за створ.

— Поиграть, - насупился Беловзор.

"Ну как можно не взять в толк такой мелочи?" - осуждающе подумал он.

— Погоди немного, княжич, - ответили с той стороны.

После томительного ожидания мальчик наконец получил своё оружие и поспешил к кадушке. Снова перегнулся через стенку, только теперь воткнул палку в круглое отверстие в огнекамне и стал по дну придвигать камушек ближе. На его счастье, тот был не очень тяжёл, и это удалось легко. Перехватив "меч" подальше от верхнего конца, Беловзор упёр его посильнее в деревянную стенку и потащил огнекамень вверх. Наконец тот попал к княжичу в руки. Тот сразу обернул его пояском, оделся и полетел в опочивальню. "Только бы там Ворона не было, не то сразу догадается, что я камень-то стащил".

В горнице в самом деле было пусто. Прежде, чем слуга пришёл, княжич успел положить огнекамень в ногах и укрыть его простынёй. Кровать сразу сделалась теплее. Беловзор, закутавшись в одеяло, спокойно ждал Ворона, и с его лица не сходила самодовольная улыбка. "Ловко я всё устроил!" - подумал княжич. - "Жаль только, никому не расскажешь об этом. Одни наругают, другие..." - вспомнились всегда весёлые лесавки. - "...разболтают".

Войдя в светлицу, ничего не подозревающий слуга присел у изголовья.

— Где я вчера закончил?.. - улыбнувшись, спросил он.

— Ты как раз сказал, что Марья Моревна на битву ускакала, - мечтательно прошептал Беловзор и подложил руку под голову. - Прямо как дядя. А он уже уехал?

— Скоро отправится, - заверил его слуга. - Ну, так слушай. Остался княжич опять один дома...

***

Ночь окутала чертог тишиной. Беловзор задремал, не дослушав сказку до конца.

Ему виделось могучее древо, сплошь окружённое торчащими из земли то тут, то там полупрозрачными кристаллами. Раскидистые ветви были объяты пламенем, всполохами отражавшемся в гранях каменьев. Самоцветы от этого и сами, казалось, пылали.

"Даже палёным пахнет", - пришло на ум княжичу.

"Пахнет?"

Беловзор вырвался из оков сна. Подскочил. В светлице витал едкий дым. Удушливый запах жжёного дерева забил ноздри.

— Родушко!.. - княжич кубарем свалился с кровати, едва увидал горящий лютым цветом огнекамень, проедавший кровать.

В простыне зияла дыра с опалёнными краями. Ложе обуглилось дочерна. Беловзор закашлялся. Отбежал к двери.

"Ворона позвать?" - лихорадочно соображал он. - "Вот и влетит же..."

Громкий хруст – огонь пожирал дерево. Дышать стало тяжело.

"Пусть лучше накажут, чем сгореть", - решился княжич и стремглав вылетел наружу.

— Ты чего это? - спросил было стражник, да увидел вырвавшийся вослед дым. Тут же переменился в лице. - Мы ж запахов не чуем, вон, проморгали!

— Ох, беда! - второй витязь ринулся прочь, завопил - Ворон! Выручай, выручай!

Поднялся переполох. Стража сорвалась с мест. Откуда-то выбежали лесавки, завертелись цветными пятнами. Беловзор, чудом выбравшись из кутерьмы, отбежал подальше.

— Что тут... - разбуженный Ворон так и обомлел.

Почуял дым, увидал в проёме пламя. Сердце заколотилось, грозясь выскочить из груди.

— Что делать-то? - пытался допытаться позвавший его витязь.

Ворон остолбенел. "Прочь, прочь, прочь", - стучало в голове.

Беловзор никогда прежде не видел его таким. В серых глазах стоял животный ужас.

— Ворон, - княчич дёрнул того за рукав. - Воды надо.

— А?.. - тот словно пробудился, присел перед мальчиком, положил ему руки на плечи. - Схоронись у меня на всякий случай. Живо.

Глава 9. Меч

Потянулись деньки. Ворон по наущению бабы Яги ежедневно менял себе перевязку, но заживать его ожоги не спешили, а потому кипа грамот на столе его всё росла и росла. Он с дрожью в коленях подумывал о том, что Кащей с ним сотворит, когда узрит, сколь много осталось несделанным.

"Не подумавши рукой за камнем полез", - укорял себя слуга, оставаясь в одиночестве. - "Сиди теперь, жди рокового часа. Откажется он от тебя за немощностью. Писать ты не можешь, летать – тем более. Вышвырнет да отберёт возможность человеком становиться. Куда тогда подашься? Сгинешь, совсем сгинешь."

Чем ближе срок возвращения Бессмертного подходил, тем пуще росла в груди Вороновой тревога.

Беловзор не оставлял слугу, во всём старался помочь ему, лишённому на время правой длани.

Княжич пристрастился выкладывать картинки из мелких каменьев, присаживая их на смолу. Полотном служила ткань, коей в Кащеевом чертоге в избытке было. За этим занятьем он проводил много времени, давая слуге лишний раз отдохнуть от своих проказ. Озорство пусть и не переходило границ, но заканчиваться не собиралось.

В предрассветных сумерках Беловзор прошмыгнул на кухню. Он не надеялся что-то найти – было слишком рано. Однако, к его удивлению, на столе стоял туесок, прикрытый сверху платком.

"Где бы тут было, на что забраться?.." - княжич повертел головой. Увидал перевёрнутый вверх дном чан, да тут же и смекнул, что делать надо. Он без особого труда передвинул его ближе к столу, забрался на кадку с ногами и достал-таки до столешницы. Мальчику повезло: туесок стоял недалеко от края, а потому до него он легко дотянулся, поднял платок и увидал под ним мелкие синенькие ягодки. Да много – с горкой.

"Черника!" - на лице Беловзора расцвела лукавая улыбка. Он подхватил туес, спустил сперва его на пол, после слез сам, да придвинул чан на место.

"Так-то точно не догадаются, что это я", - очень довольный собой, княжич взял туесок обеими руками и направился в комнату Ворона. - "Подыщу там себе дело какое-нибудь".

Едва переступив порог, Беловзор поставил добычу свою на половицы и выудил из холщового мешочка, который носил с недавних пор на поясе, кусочек угля – то немногое, что осталось от его ложа .

Княжич за предыдущий вечер успел увериться в том, что этим кусочком можно писать, причём ничуть не хуже чернил. Даже лучше: уголь оставлял просто восхитительный чёрный след вообще всюду, а не только на пергаменте и бересте. В подтверждение тому небольшая часть каменной стены около кровати была исчеркана чёрными полосочками. Там же обнаруживались попытки начертать буквицы, тоже успешные. Что-то, впрочем, подсказывало Беловзору, что на стенах такое продолжать негоже, а потому нужно было найти что-нибудь ещё, на чём писать разрешалось.

"У Ворона не может не быть бересты", - догадался княжич.

Вскарабкавшись на лавку и встав на колени, он сделался как раз нужного роста и смог преспокойно увидеть, что творилось на столе. Перо, чернила, чистый, оставленный предусмотрительным слугой заранее, кусочек пергамента.

"В самый раз!", - обрадовался Беловзор.

Тут взгляд его упал на высившиеся рядом неравные стопки грамот.

"Немало!" - мелькнуло в светловолосой голове. - "Лежит, правда, как-то... дурно. Нелепо".

Подумавши так, княжич придвинул кипу к себе и принялся раскладывать листы в стопочки согласно порядку, только ему известному. Закончив, он оглядел итог. Недовольно свёл брови.

"Не годится. Вот разложу берестяные от пергаментных".

Порешив на том, Беловзор сызнова принялся за дело. Работал неспешно, стопки складывал ровные, грамота к грамоте.

На сей раз всё пришлось ему по душе, и княжич вновь достал свой уголёк. Поставил уж первую чёрную точку, да остановился.

"Запамятовал совсем! Черника!", - он глазами отыскал туесок, живо спустился за ним, взгромоздился на лавку и поставил ягоды на стол, сбоку от помеченного пергамента. Одной рукой Беловзор увлечённо рисовал, а другой поедал ягоды.

Он и сам не заметил, как умял добрую часть туеска, да спохватился только тогда, когда уж закончил рисунок.

— Сколько ж времени я тут уж сижу? Ворон увидит – не отвертеться будет, - княжич поглядел на левую руку.

К его огорчению, пальцы окрасились соком в пурпур, отчего воришку легко было уличить.

"Надо в купели помыть!" - решил Беловзор.

Убрал уголёк, сложил пергамент да отправил его всё в тот же мешочек. Стараясь ничего лишний раз не касаться замаранными перстами, он помчался в купель.

"Хорошо ещё, что с витязями я заране договорился, а то ещё бы нажаловались..." - мимоходом подумалось княжичу.

Он клятвенно заверил большинство в том, что упросит дядю перевести их к другим дверям, чтоб дружинники не больно тосковали, на одном месте сидючи. Иных же подкупил каменьями из своего запаса: многие витязи положили глаз на лесавок, а чем их к себе расположить – не ведали. Тут-то Беловзоровы камушки аккурат к месту бы и пришлись.

Между тем, на кухне успели заметить пропажу, и Забава, которая как раз первой туда приходила, отправилась на поиски наглеца. Только, к её удивлению, стражи всё твердили, что ничего не видели. Вот и бродила она по переходам, раздумывая, как бы управу на вора найти, да и самого́ повинного.

Глава 10. Встреча

Беловзор то и дело нагибался к земле, собирая чернику. Лесавки яркими пятнами по первости вились вокруг, весело щебетали о своём, да потом умчались куда-то, и княжич не заметил, как остался один в гнетущем полумраке старого леса. Тут вдруг, наклонившись в очередной раз, Беловзор точно опомнился.

— Ой, - он встрепенулся, потерянно огляделся по сторонам, да только вокруг ни души. - Где это я?

Ответом ему было безмолвие. Пронзительный холодок с налетевшим ветром забрался под одежду, заставив зябко поёжиться. Древние кривые стволы с тёмной шершавой корою да раскидистые ветви заслоняли остатки рассеянного света.

Княжич поглядел на извечно затянутое обложными иссера-белыми облаками небо.

Оно всегда выглядело так, точно вот-вот пойдёт дождь, но и тот случался нечасто. Солнца же не было днём никогда, как не видать было звёзд по ночам, когда небо становилось сплошь непроглядно чёрным, и Навь накрывала кромешная тьма.

Никого. Пальцы онемели, а ноги едва не подкосились, да Беловзор прислонился к тёплому дереву.

— Ну и подумаешь, что ушли, - упрямо пробубнил он, взяв себя в руки. - Не буду их звать, пусть сами меня теперича поищут.

Он вновь стал собирать ягоды. Род весть, сколько он уж плутал по полянам. В туеске ещё оставалось немного места, и его тоже следовало заполнить.

"Не надо было увлекаться", - досадливо думал княжич. - "Чай, не приметили бы, и не терял бы я время".

Утомившись гнуть спину дугой, Беловзор выпрямился и побрёл меж деревьев, задевая туесом траву и кустики черники. Дороги он не разбирал; слушал, как несмело улюкает какая-то птица, словно боясь тревожить сон вековых древ.

"А как я без лесавок-то домой ворочусь?" - накатило на княжича осознание.

Он остановился. Внутри всё похолодело.

"А где... дом?" - дыхание участилось.

Беловзор ссутулился, крепче сжал туесок. По спине пробежали мурашки. Тогда он впервые явственно ощутил, будто к нему было приковано внимание десятков глаз. И всё же, окрест не было ни души.

Страх отхлынул, когда княжич набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.

"Чему там Ворон учил?.." - припоминал он. - "Куда бы ты ни пришёл, надобно сперва спросить разрешения у хозяина".

Беловзор осмотрелся, будто выискивая кого, встал ровнее и воскликнул:

— Дедушка Леший! - он вслушался в шелестящий ропот листвы. Тихо. Тише, чем прежде. - Дозволь ещё ягод собрать в твоём лесу да укажи, пожалуйста, к дочкам своим путь-дорогу! Заплутал я совсем, а как обратно воротиться, и не ведаю.

Где-то над головой раздалось зычное карканье.

— Ворон?.. - стал удивлённо вглядываться в листву княжич. - Да не мой, - тут же вздохнул он. - У моего и голос не такой грубый, и летать не может.

— Эт как же так? - невесть откуда раздался старческий голос. Вопрошал он беззлобно, с любопытством.

Беловзор насторожился, окинул полянку взглядом исподлобья, как зверёк. Никого.

— Опалил перья, - с опаскою отвечал он.

— Нехорошо, - сожалеюще отозвался голос. - Годок, знать, в воздух не подымется. Ты, стало быть, приглядывай за ним.

— Мы с ним теперь не свидимся никогда, - всё так же бдительно оглядываясь, молвил княжич, украдкой вздохнув. - Отсюда сам я не выберусь. Только с лесавками.

Невидимый собеседник расхохотался.

— Эти уж позабыли про тебя, ежели вообще знали! А ты, несмышлёныш, на их уловки повёлся, на смертыньку свою набрёл, - потешался он. - Лучше б с матерью да с отцом оставался, а не по лесам один бегал. И даром бы себя не сгубил.

— Нету у меня матери, - насупился Беловзор. - И отца нету. А лесавки, коли меня потеряли, от дядьки моего получат и будут искать, покуда не найдут.

Молчание. Княжичу показалось, что голос испугался, но вот он снова заговорил, только теперь уж без насмешки.

— Кто ж твой дядька?.. - приглушённо молвил он, будто и вправду с боязнью.

— Не скажу, - Беловзор вызывающе вскинул голову, тряхнул непослушными светлыми волосами.

— А ты кто будешь? Чьего рода? - допытывался шершавый голос.

— Сам-то покажись, - нахмурился княжич. - Невесть с кем беседую, а ты ещё и обзываешься!

— Да я и так тутошки! - отозвался голос из-за спины Беловзора.

— Родушко!.. - подпрыгнул от неожиданности тот и рывком обернулся.

Перед ним стоял невысокий старичок в кафтане длинном и белом, как его борода. На голове его была шляпка, похожая на ту, что у грибов-боровиков. Добрые чёрные глазки изучающе всматривались в лицо мальчика; сам старик опирался на гладкий деревянный посошок. Он был немногим выше княжича.

— Ты кто ж такой?.. - последний без страха, но с изумлением глядел на необычного старичка в ответ.

— Сам же кликал меня, аль забыл? - прищурился тот.

— Дедушка Леший? - догадался Беловзор и тут же дружелюбно улыбнулся. - Здравствуй! Ты подсобишь мне из чащи-то выбраться?

Глава 11. Грань

Наконец Бессмертный стоял пред дверью в ту самую "горницу, где книг много". Задержался на миг, погрузившись в раздумья.

"Чем он таким занят, хотел бы я ведать."

Кащей отворил и тенью прошёл в залу. Повернул голову. Сбоку, прямо у стены, на лавке сидели Ворон и Вереск, а перед ними на столе лежала раскрытая книга. Последний шевелил губами, бормоча себе под нос. Оба были так увлечены, что не обратили ни малейшего внимания на вошедшего. Слуга перелистнул страницу.

— Погоди пожалуйста, - обратился к нему гонец. - Я... не дочитал ещё малость, - робко добавил он.

— Само собой, - Ворон тут же исполнил просьбу.

Кащей хотел было прервать их, да Ворон заговорил вновь, и слова его удержали Бессмертного:

— Я поразмыслил и решил, что меч я тебе уж попытаюсь достать.

Видно было, как Вереск, точно не веря своим ушам, взглянул на слугу и расцвёл в благодарной улыбке. Кащей недобро усмехнулся про себя.

— Только вот о чём взамен попрошу, - предупредительно выставил Ворон указательный палец. - Ты время от времени приглядывай за Беловзором вместо меня. Я ещё, чай, седмицу с десницей своей промаюсь, ежели не дольше.

— И только-то?.. - удивлённо развёл руками гонец. - О чём речь! Тебе с ожогом-то лучше и подольше беречься, - заметил он.

Бессмертный не стал более слушать: вышел так же бесшумно, как вошёл.

Вскоре к слуге подошёл один из стражей.

— Тебя владыка велел позвать, - сообщил он.

— Быть того не может, - Ворон приподнялся и перевёл изумлённый взор на Вереска. Тот только плечами пожал. - Уже воротился? Давно ли?..

— Не слишком, - неопределённо отвечал ратник, предупреждённый Кащеем.

Слуга обратился к гонцу:

— Было приятно провести с тобой время, - вежливо кивнул первый. - Мне спешить надобно. А завтра я уж похлопочу о мече.

Вереск горячо с ним распрощался прежде, чем тот отправился в светлицу Бессмертного.

Колени подкашивались от страха, когда он несмело просочился в приоткрытую дверь. Кащей, перебиравший каменья, даже не взглянул на него. Ворон, тщетно сдерживая дрожь, склонился.

— С возвращением, владыка, - учтиво молвил он. - Ты посылал за мной.

Пока он говорил, губы не слушались, точно деревянными стали.

— Жаль, что пришлось тебя отвлечь, - Бессмертный резко откинул самоцвет. Тот стукнул о столешницу прежде, чем упасть в ларец.

Слуга проследил взглядом за камнем. Передёрнул плечами, охваченный теперь смутной тревогой.

"Не скроешь от меня, что не в духе, как бы ровно ты ни толковал со мной", - подумалось ему.

— Ты сердишься, я вижу. Не смотришь даже в мою сторону, - подбирая ощупью каждое слово, молвил Ворон, покорно сложив руки в замок. - Прости, что сразу не явился, я зачитался совсем.

С этими словами он потупил взор. Внутри всё сжалось. Слуга был бы рад вообще не поднимать глаз на Кащея.

Тот взглянул на Ворона. Смерил его оценивающе да хмыкнул, приметив, как тот закрывает здоровой рукой перевязанную.

— Если бы я сердился, тебя б уже не было здесь.

Едва с уст Ворона сорвался облегчённый выдох, Бессмертный вымолвил:

— Сказывай, что погорело, - с неизменным безразличием он продолжал отбирать самоцветы. Отложил очередной в сторону. - Кроме ложа.

Слуга остолбенел. Сердце пропустило удар.

— Ничего более, - стараясь утаить ошеломление, нетвёрдо отозвался он.

— Тогда твою кровать я велю в горницу Беловзора переставить, - медленно молвил Кащей, разглядывая лазурный камень на свет - С испорченной разберёмся...

Ворон отвесил нарочито глубокий поклон. Со страхом смешалось чувство вины, стеснившее грудь.

— Я не доглядел за княжичем, - чистосердечно признал он. - Мальчик тут ни при...

— Знаю, - скучающе оборвал его Бессмертный на полуслове. - Никто не виноват у вас, а наказаны остались оба.

"Роде, много ли ещё ему известно?" - у слуги нервически дёрнулась щека.

— Как ты обжёг руку? - продолжал отчуждённо задавать вопросы Кащей. Каменья не занимали его. Он бездумно поглаживал грани яхонта, лежавшего в ладони.

Ворон нашёл в себе силы выпрямиться.

"Пропал я", - вспыхнула мысль.

— Когда стали заливать огонь, - у него пересохло горло. Слуга сглотнул вставший там ком. - Я... разузнать решил, отчего пожар начался, - сердце отчаянно заколотилось, и Ворон рвано вдохнул. - Подошёл к ложу, увидал, что внутрь него огнекамень провалился, ну и... - закончил он чуть тише. - Я достал его оттуда.

Бессмертный впервые за беседу вскинул на Ворона взор. Неверяще приподнял брови.

— Да-а... - протянул он, сдерживая ухмылку.

Когда лик его стал вновь покоен, Кащей продолжил, пряча в голосе ехидство:

— Ума палата, да ключ потерял, - он заметил, как слуга вдруг страшно побледнел, очи в пол опустил. - Али в чертоге тебе мёртвых не доставало, что ты сам в огонь сунулся?

Глава 12. Светличная служанка

Чуть свет княжич поспешил к Бессмертному. Ворон, державший мальчика за руку, нервически поглаживал его ладонь большим пальцем.

— Приключилось чего? - перехватив тканевый свёрток поудобнее, обеспокоенно спросил Беловзор.

Слуга невольно встрепенулся.

— Нет-нет, не тревожься, княжич, - он натянуто улыбнулся. - Просто норов у твоего дяди крутой больно.

В глазах Ворона при этих словах отразилась печаль. Мальчик, приметив её, почувствовал лёгкий укол вины.

— Я просил не серчать на тебя, - он сочувственно вздохнул и ободряюще сжал указательный палец слуги. - Втолковывал, что не было твоей вины в том, что с кроватью сталося.

— Не кори себя, - грустно усмехнулся Ворон и отворил для Беловзора дверь Кащеевой светлицы.

Хозяин покоев расположился на сиденье полубоком, закинув руку на золочёную спинку. Казалось, он быд увлечён письмом, что держал в жилистой деснице, столь сильно, что не заметил, как к нему вошли.

— Владыка, - глас слуги, согнувшегося в поклоне, слышался ему самому предательски тихим.

Бессмертный скомкал пергамент и подкинул его в ровный пламень в очаге. После наконец обернулся на приветствие.

— Доброе утро, - непривычно серьёзно молвил княжич, нахмурив бровки.

— Здравствуй, - сдержанно отозвался Кащей. На Ворона глянул мельком, ничего не сказав.

Слуга отпустил Беловзора, с содроганием пытаясь отгадать настроение владыки, но в извечно спокойных очах не сумел прочесть ничего.

"Мало тебе вчерашнего", - в груди клокотала досада. - "Показываешь теперь, что не существую я для тебя боле?"

Княжич, подойдя к Бессмертному, протянул ему сукно обеими руками, оставаясь всё таким же смурным.

— Что с тобой? - вопросительно выгнул бровь Кащей, отложив свёрток на стол.

— Дядя, - решительно обратился к нему Беловзор - За что ты сердит на Ворона? Мы прошлым вечером с тобою беседовали. Он не повинен в пожаре-то.

Бессмертный поджал губы. Кинул на слугу леденящий душу взор. Тот почувствовал, что внутри всё сжалось в ком.

— Забаву Светозаровну позови, - небрежно бросил Кащей.

Стоило Ворону скрыться за дверью, как он обратился к княжичу:

— Он за другое понёс наказание.

Беловзор задумчиво потёр шею. Внимательно поглядел на Бессмертного, ожидая, что он растолкует, что к чему, но тот не продолжал. Княжич, осенённый воспоминанием, заговорил вновь со слабой надеждой в голосе:

— А когда оно закончится, ты не мог бы снять с него метку?

Кащей едва не поперхнулся от такой наглости.

— Это бы означало, что я даровал ему свободу. Она – величайшая милость, поистине бесценная. Он того не заслуживает, - сохранив лицо, отозвался он. - К тому же, Ворон – мой должник.

"Расплатиться он сможет, только если отдаст свою жизнь", - добавил Бессмертный уж про себя.

Беловзор непонимающе прищурился.

"Как Ворон может быть недостойным, когда он такой хороший?" - подумалось ему. - "Потом ещё раз спрошу. Наверное, сейчас дядя так от обиды говорит".

Княжич смекнул, что стоит сказать о чём-то другом. Тут же невинно улыбнулся и молвил:

— Дядя, можешь дружинников из подклетей к дверям светлиц приставить? - он прочистил горло.

Кащей уставил на Беловзора взгляд, исполненный подозрения.

— Чего ради, скажи на милость? - вкрадчиво спросил он.

— Чтобы они не скучали, - без обиняков говорил княжич. - Я за помощь в одном деле им обещал.

Зрачки Бессмертного сузились.

"Что-то мне это напоминает", - он утомлённо выдохнул.

Беловзор ждал ответа, не сводя с Кащея весело блестящих глаз.

— Я не буду этого делать, - отрицательно качнул головой Бессмертный.

— Отчего... - княжич пару раз кашлянул. - Отчего же?

— Я не в ответе за твои слова, - развёл руками Кащей.

Беловзор опечаленно понурил голову.

— Но я слово дал, - попытался настоять он.

— Не делай этого, если в том, что сдержишь его, не уверен. И клятв не давай, - назидательно подняв указательный перст, отозвался Бессмертный.

Подумав, добавил тихо, словно тайну открывая:

— Хочешь знать, за что наказан Ворон?

Княжич изумлённо сверкнул серо-зелёными очами.

— А он мне не сказывал. Видно, стыдно, - догадавшись, зашептал он, подражая Кащею. - Но коли совестно ему, то он уж осознал вину-то.

— Всё одно, - отмахнулся Кащей. - Он должен не просто понять. Он должен бояться это повторить.

— Это чего ж он сотворил такое?.. - размышляя, протянул Беловзор. - Ну, скажи мне.

— Ворон решил сходить туда, куда вход ему настрого заказан, да взять там то, что ему не принадлежит, - поделился Бессмертный.

Выслушав, княжич понятливо кивнул. Вдруг, вспомнив что-то, встрепенулся.

— Но ты ведь берёшь у людей без спросу, - прищурился он.

Кащея словно студёной водой окатили.

"Тщедушное, ничтожное создание, а смеет мне говорить такое", - он неверяще качнул головой в лад своим размышлениям. Поймал себя на мысли, что с появления в чертоге мальчишки поразился больше раз, чем за все предыдущие годы.

— Люди живут на землях Яви в спокойствии благодаря мне, - снизошёл до объяснений Бессмертный. – Они уже позабыли, что я сделал для них много тысяч лет назад, но платить за такую услугу мне обязаны. И я имею право взять то, что захочу, и столько, сколько сочту нужным.

Беловзор не отвечал. Раздумывал, потупившись. На его лбу залегла неглубокая складка. Княжич тихо шмыгнул носом.

— А Ворон, - продолжал Кащей. - Что хуже всего, решил от меня свои намерения скрыть.

Он встал и на миг замер, будто колебался, а после плавно опустился перед княжичем на корточки, опершись предплечьями о ноги. Мальчик невольно передёрнул плечами от неожиданности, поймав пристальный взгляд проницательных глаз. В центре каждого, точно в бездонном колодце, сверкало по белой звезде.

— Запомни на всю жизнь, - глас Бессмертного сделался предупреждающе приглушённым. - Не смей ничего делать у меня за спиной. Тайное всегда становится явным.

Глава 13. Злато

— Вот напасть, - выругался слуга, забегая обратно под своды.

Он вышел в лес и в мгновенье промок до нитки под проливным дождём, напитавшим землю до отказа. Заволокли небо чёрные тучи. Перун то и дело метал золотые стрелы, и те, вспыхивая, с грохотом попадали в невидимую цель. Оглушали Ворона. Он встрепенулся по старой памяти, хотел вспушить перья, да вышло только неловко дёрнуться.

— Княжич сказывал, что пошёл-де к дикой яблоне, - будто невзначай проронил привратник.

Слуга ужаснулся.

— Родушко, он же там... в грозу... - вырвалось что-то несвязное из его уст.

Он хотел уж было ринуться за Беловзором, да вовремя одумался.

"Вереск!" - осенило Ворона.

Отыскав гонца, он подбежал к нему и схватил за руки. Тот испуганно округлил глаза.

— Выручай, - горячо зашептал слуга. - Отыщи княжича, окажи услугу. Ливень бушует, а Беловзор к яблоне направился старой, - путано тараторил он.

— Что?.. - мотнул головой Вереск. Хотел было высвободиться, да слуга уж очень цепко держал его десницы. – Княжич – к старой яблоне?..

— Да, да, - тряхнул его слуга. - Подсоби, умоляю. Род знает, где он теперь.

На лице гонца отразилось осознание

— Мигом обернусь.

Он быстрее зайца припустил по переходу.

Не помня себя, вылетел в лес. Его тут же обдало дождём. Холодный кафтан прилип к телу. Вода каплями бежала по лицу, попадала за шиворот. Струями стекала по спине. Сапоги хлюпали по размякшей земле. Голенища облепила вязкая грязь. Вереск мчался, едва разбирая дорогу – глаза залила водная пелена. Чудом не поскользнулся, перепрыгнул корень. Получил хлёсткой веткой по руке. Боли не почувствовал.

Остановился только тогда, когда ударился вытянутыми вперёд руками о толстый ствол. Тоже мокрый.

"Добрался", - глубоко дыша скорее по привычке, чем из надобности, подумал гонец. - "Раньше мне такое было б не под силу", - отвлечённо мыслил он, оглядываясь.

— Княжи-и-ич! - крикнул он - Где ты-ы?

В небе сверкнуло.

— Тут! - силясь перекричать гром, откликнулся Беловзор сверху.

Вереск задрал голову. Хрупкая детская фигурка, едва различимая в тени, крепко держалась за ствол, прильнув к нему всем телом.

— Матушка рóдная!.. - охнул гонец. - Ты чего там делаешь?

— От Перуна прячусь, ясное дело, - Беловзор зашёлся от кашля. - Мне холодно, заб-бери меня к дяде, - стуча зубами, пролепетал он.

— Давай сниму, - Вереск протянул руки, подхватил княжича подмышки и посадил к себе на шею. Тот испуганно воззарился на гонца - Держись крепче за голову, да ноги прижми сильнее.

Беловзор сделал, как велено, а Вереск, поддерживая мальчика под коленями, трусцой побежал обратно. Княжичу то и дело приходилось пригибаться, избегая деревьев. Вид с высоты роста гонца был неплох, да только водная завеса застилала всё окрест. Беловзор перестал вертеться по сторонам. Мягко держал Вереска за пшеничные волосы, угнувшись. Ноги начали побаливать от напряжения, но княжич ни слова не говорил гонцу. Время от времени пытался подавить вырывавшийся наружу хриплый кашель.

Стоило им войти под своды, как Вереск снял Беловзора и, поддерживая мальчика на руках, поглядел в его худенькое личико, мокрое от дождя, облепленное обычно непослушными медовыми волосами. Глаза его, сверкавшие серо-зелёными огнями, казались от худобы огромными.

"Ярополк, Ярополк..." - с тяжестью на сердце подумал гонец. - "Как-то ты там? А Гореслав? Помните ли вы меня? Живы ль?" - он печально улыбнулся.

— Ты здорово бегаешь, - прохрипел княжич. Испугался, прокашлялся.

— Да ты никак заболел? - бережно качнув его, обеспокоенно спросил Вереск.

— Не знаю, - прежним голосом отозвался Беловзор. - Мне только холодно.

— Пойдём погреем тебя, - гонец понёс его в купель.

Покуда ждали, чтобы всё подготовили, Вереск принялся напевать себе под нос:

Расшумися, мати-дубравушка!

Зеленись, курчавая травушка!

Будем песни петь мы с другом,

Ритуальным встанем кругом,

Водных дев раздастся смех –

Соберём для пляски всех!

Как костёр наш разгорится,

Буйна голова вскружится

Ну-ка, прыгай, удалец!

Промахнёшься – ты мертвец!

Леденит вода речушки –

Тут плетут венки девчушки.

Хей, кидай и свой в ручей!

Не потонет, чай, ничей!

Эх, Белянушка-краса,

Как длинна твоя коса,

Ясным светом синих глаз

Молодой пленился князь!

Под конец купальей ночи

Мы устали - нету мочи,

Уж Ярилы первый луч

Показался из-за туч...

— Красивая песня, - восхищённо шепнул Беловзор. - Про кого она?

— Тебе нравится?.. - гонец смущённо усмехнулся, теребя рукав. - Это я, ещё когда жив был, придумал про русальин день. Друзья меня с собою брали, - он мечтательно вздохнул. - Один на жалейке играл, я подпевал, а другой вот аккурат в тот раз себе милую нашёл.

— Милую?.. - княжич озадаченно потёр переносицу. - Ежели все девицы такие же, как лесавки, то я не хочу себе милую. Лучше всегда буду с дядей. А то они шумят.

Вереск добродушно рассмеялся.

— Да вот вишь, не все. Забаву Светозаровну хоть возьми.

— Забава Светозаровна – это не то-о, - разочарованно протянул Беловзор. - Вот Ворон и негромкий, и красивый. Блестит синим. И чёрным.

— Всё готово, - окликнула их лесавка.

Гонец несильно прихлопнул княжича по плечу.

— Ну, бывай. Пойду я, - промолвил он на прощанье.

— Увидимся! - сквозь кашель разобрал Вереск.

Едва за Беловзором захлопнулась дверь, примчался Ворон.

— Я пришёл так скоро, как сумел... Как княжич? - переводя дыхание, выспрашивал он, замерев от волненья. - Вымок до нитки?

— Что поделать! - обессиленно развёл руками гонец. - Я его на яблоне нашёл, да токмо там сухого места не было.

— По тебе заметно, - окинув его хмурым взглядом, ответил слуга. - Тоже сухого места нет.

Глава 14. Урок

Ворон наконец воротился к светлице княжеской.

"Уж точно успел наворотить дел, покуда меня не было", - он был готов увидеть там что угодно и успел смириться.

Распахнул дверь и обомлел. Пусто. Сердце ёкнуло, щека дёрнулась.

— Куда княжич направился, не видел? - тут же обратился он к стражнику.

— Не суетись ты так, - с расстановкой отвечал тот. - Видел я.

— Рода ради, не тяни, - взмолился слуга.

"С единственной работой я не справился", - мелькнула мысль.

— В сокровищницу пошёл, - простодушно отозвался ратник.

Ворон стал белее полотна.

— Я же велел не ходить...

Он едва не бегом направился наверх.

— Ишь, как спужался, - хохотнул второй стражник. - Аж припустил со всех сил.

— Может, надобно было ему сказать, что владыка уж спустился?.. - задумчиво пробубнил первый. - Это я что-то сглупил.

— Пущай его побегает, - отмахнулся напарник. - Видал, как в лице-то переменился? И вежливость вся куда-то подевалась. Хоть на что-нибудь нам поглядеть на посту.

Едва слуга поднялся по лестнице, как к ужасу своему понял, что опоздал – сокровищница была заперта.

"Теперь точно не сдобровать", - Ворон удручённо вздохнул и направился к Бессмертному. "По чести сказать, я не повинен в том, что замешкался", - на душе стало спокойно. Поступь его стала уверенней. - "Да и предупреждал я Беловзора. Это он своевольничать принялся".

Живот скрутило от страха, но слуга не дрогнул, как бывало прежде.

"В любом случае, уж узнать, куда княжича отослали, я должен, а кроме как у Кащея, нигде мне этого не выведать".

***

Беловзор забежал за Бессмертным к тому в светлицу. Кащей подошёл к окну. Сквозь прозрачный тонкий камень в створках поглядел на водную завесу, укрывшую лес, неопределённо качнув головой своим мыслям.

— Не кончился там дождик-то? - княжич, стоя чуть не вплотную к Бессмертному, задрал голову.

— Нет, - обернулся к мальчику тот. - К сожалению.

Неспешно приблизившись к столу, Кащей скучающе вытянул из стопки одно из писем. Надавил, и печать с треском разломилась на две части. Он сел за стол, попутно разворачивая послание. Беловзор направился к своей лавке.

— Поведай мне, - вкрадчиво окликнул его Бессмертный, не поднимая глаз. - Где был Ворон, когда ты ко мне поднялся?

Княжич подпрыгнул, сел на скамью и взял отложенные загодя самоцветы.

— Он мне пергамент с чернилами хотел принести, чтоб я учился, - мальчик поболтал ногами в воздухе - Велел мне не ходить к тебе, но я до вечера не утерпел – столько всего рассказать надо!

"Не хочу, чтоб дядя опять Ворона ругал, да ни за что ни про что", - подумалось ему.

Бессмертный вскинул на него пронзительный взгляд.

— Ворон к тебе для чего приставлен, как по-твоему? - с неизменным спокойствием спросил он.

"Пора уж границы дозволенного знать", - мелькнула отчётливая мысль.

Беловзор невольно замер.

— Чтобы присматривать за мною, - с подозрением отозвался он.

— Так, - лёгкий кивок - Но ты всё равно дерзнул его ослушаться?

На щеках княжича заиграл лёгкий румянец. Кащей уловил его привычным к сумраку глазом.

— Так на что Ворон мне тогда нужен? - продолжал Бессмертный, взирая на ошеломлённый лик мальчика. - Летать не может, за тобой уследить – тоже. Отошлю его прочь, пожалуй.

— Не надо! - Беловзор соскочил с лавки. - Я буду слушаться, правда! - воскликнул он. Большие очи его заблестели.

Кащей чуть подался вперёд.

— Неужели? - притворно усомнился он.

Княжич порывисто закивал, тряхнув медовой копной.

— Пусть так, - согласился Бессмертный, вновь опершись на спинку сиденья.

Дальше молвил медленнее, едва ли не по складам:

— Учти на будущее: второй раз предупреждать не стану.

Он прочёл в серо-зелёных очах понимание и смирение. Удовлетворённый, продолжил читать письмо.

— Достаточно бесед, - пробормотал Бессмертный мимоходом - Ты говорил, вы с Вороном учиться собирались?..

Беловзор, собиравшийся уж воротиться на лавку, круто развернулся.

— Я не пойду, - заявил он, лихорадочно меж тем соображая.

Столкнулся взглядом с Кащеем. Сжал в кулачок расшитый край светлой рубахи.

Повисло гнетущее молчание. Оно продлилось лишь миг, но княжичу показалось вечностью. Его вдруг озарило.

— У Ворона же рука болит, - с облегчённым вздохом пожал плечами мальчик. - Он написать ничего не сумеет, а как мне буквицы повторять?

Бессмертный смерил того оценивающим взором.

— Сегодня можешь пропустить, - скупо отвечал он.

Глава 15. Хворь

Беловзору в нос ударил запах редьки и мёда ещё прежде, чем он открыл глаза. В утреннем сумраке различил очертания женской фигуры на скамье у стены. Слабо закашлял.

— Слава Роду, хоть проснулся, - выдохнула Забава и подошла к изголовью.

— А почто ты шепчешь? - через силу промолвил княжич. В горле точно пуд землицы рассыпали.

— Потому что ты захворал, - старшая мягким движеньем пригладила непослушные волосы Беловзора, коснулась лба. - Всё ещё горячий.

— Но мне холодно, - просипел Беловзор. - Одеял много, а всё одно.

— Ишь как, - Забава натянула печальную улыбку, горько усмехнулась. - Это только кажется. Лихорадка тебя мучит.

— А она перестанет? - мальчик редко дышал. Лежал, свернувшись калачиком. - Я к дяде хочу. И к Ворону. А отчего-то спать тянет.

Лихорадка тут же представилась ему кем-то колючим, сильным, огромным и ехидным. И хитрым – не видать нигде, а пакостит так, что аж тяжко.

— Перестанет, светик, обязательно перестанет, - приговаривала старшая, раскутывая княжича.

"Если бы я могла тебе обещать", - задней мыслью скользнуло в голове.

— А к Ворону лучше не ходить, не то и на него хворь накинется, - постаралась втолковать она.

Беловзор согласно кивнул, хоть голова и была точно чугунная. Забава нежно взяла его на руки.

— Куда мы идём? - княжич бы воспротивился, да не осталось сил. Прижался к женщине. - Там студёно будет.

— Попробуем лихорадку изгнать, - старшая приободрилась. - Она бани да тепла не любит. Вот я тебя в купель и снесу.

***

Густой белый пар неподвижно висел в воздухе. Душно. Лицо Беловзора по-прежнему горело, хотя кожа его была усыпана мурашками, а ноги и руки оставались ледяными. В ушах стоял звон. Забава сидела подле княжича, озабоченно сведя брови. Поставила руки на колени. Подпёрла ладонями голову.

— Чего ты кручинишься? - прокашлявшись, промолвил Беловзор.

Старшая обернулась к нему.

— Хворь – всегда несчастье, - вздохнула она.

— А если не уймётся лихорадка? - вдруг пришло на ум княжичу.

Он спрятал руки в рукава рубахи.

— Того и боюсь, - лик Забавин исказился от скорби. Она опустила глаза в пол, скрывая нахлынувшие чувства.

"Как ты, сестрица, своего не сберегла, да горя не снесла", - силясь проглотить шершавый ком в глотке, уходила всё глубже в себя старшая.

— Не пужайся, - блёкло улыбнулся ей Беловзор. - Я тут могу сколько велишь просидеть, покуда лихорадка не вылезет.

Он живо вообразил, как чудовище становился видимым, и как Забава вышвыривает его вон.

Та, отвлекшись от печальных дум, невесело усмехнулась.

— Ладно уж, хватит с тебя, - старшая закутала княжича тщательней и усадила его на предплечье.

— Туго, - прошептал Беловзор.

— Ты потерпи, - приговаривала Забава, насилу открыв дверь.

— Мне дышать тяжко, - княжич прислонился к старшей.

Из его груди вылетали частые хриплые вдохи.

— Это чтобы жар не выходил. Вот как пот проступит, так тебе лучше станет, а для этого нужно тебя разогреть, - растолковывала Забава, неся его в светёлку.

— Мне теперь жарко совсем, - отвечал Беловзор почти беззвучно. - А легче не делается.

— Ничего-ничего. Погоди маленько, светик мой, - успокаивала старшая, осторожно ступая по тускло освещённому переходу. - Сейчас я ещё тебе шейку оберну солёной водицей, чтобы горло не болело.

"Лучше бы крупой, да ведь не растёт её в лесу-то. Благо, этот душегуб бессмертный соль теперь брать не гнушается", - от пробежавших мыслей она мотнула головой. - "Да что за дурь мне в голову лезет? Ведь люди страдают!"

Забава мельком поглядела на мальчика, и сердце её сжалось.

"Впрочем… Нет худа без добра".

Вскоре княжич сидел в кровати, укрытый одеялами. Старшая оборачивала его шею широким длинным лоскутом, влажным от горячей воды. В дверь тихонько постучали. Забава обернулась и увидала заглянувшего Ворона.

— Как он тут? - прошептал тот.

— Вот же принесла тебя нелёгкая, - всплеснула старшая руками.

— Не ходи ко мне, не то лихо будет, - встрепенувшись, Беловзор юркнул под одеяло.

Забава мысленно улыбнулась его речам.

— Дитя тебя смышлёней, - она стремглав выскочила в переход, потеснила слугу.

— Сказано же было, чтоб ни ногой сюда, - процедила старшая, помрачнев.

— Я только справиться хотел, как там княжич, - развёл руками Ворон.

— Да вот ишь, не слишком хорошо, - тягостно вздохнула Забава, мигом изменившись в лице, и кинула на дверь полный тревоги взгляд. Обхватила себя за плечи.

— Что стряслось наконец? - слуге передалось её беспокойство. Он почувствовал, как дёрнулось веко.

Глава 16. Первая ночь

Осторожные шаги разбудили Кащея. Не спеша открыть глаза, тот слушал.

"Ворон?.." - предположил он.

Вошедший остановился.

"Нет. Он в такой час не придёт попусту. А если бы что-нибудь стряслось, то не стал бы на входе медлить".

Бессмертный уловил, как в смежной комнате вновь стали перестукивать о каменный пол каблуки. Их хозяин теперь стоял прямо за дверью.

"Ступает мягко, да только нетвёрдо", - отмечал Кащей. - "От страха или..." - его в один миг пронзила догадка. - "...от болезни".

Вошедший не спешил отворять.

"Чтобы ребёнок в горячке ночью ко мне заявился?.. Нелепость", - Бессмертный приоткрыл веки. Хотел увидеть.

Наконец дверь начала отворяться. Узенькая щёлочка постепенно делалась всё шире, пока Кащей, привыкший к темноте, не различил, что внутрь заглянула низенькая чёрная фигурка. Послышался нарочно сдавливаемый рукавом кашель.

Бессмертный понял: он угадал. Не шелохнулся.

— Дядя?.. - робко окликнули его севшим голосом. - Ты спишь?

Никакого ответа. Кромешная мгла здесь была такой густой, что чудилось, будто она касается кожи, вьюном оплетает ноги.

Кащей открыл очи. Сон прошёл. Владыка Нави не приметил, как княжич сомкнул руки в замок.

— Чего ты хотел? - ничего не выражающим голосом спросил первый.

Бессмертный ясно услышал успокоенный выдох.

— Ну... - Беловзор смутился, стал нервически мять вышитый край рубахи.

Щёки вспыхнули. Его пробрал отчаянный стыд за то, почему он пришёл сюда. Бывать тут прежде ему не доводилось – горница нарочно запиралась от чужих глаз. Потому теперь княжич ощущал, как возник и укрепился в нём трепет. Вход сюда заказан, но вместе со страхом сердце мальчика исполнилось смутного приятного волнения. Даже стоя в беспросветной тьме, Беловзор чувствовал витавшее в воздухе величие хозяина покоев.

Бессмертный терпеливо ждал.

— Понимаешь... - мальчик уже не сознавал, от холода или от стеснения сжимается всё внутри. - У меня студёно больно. И одеяла не греют, хоть их два целых...

Подумавши, прибавил:

— Раньше было жарко, а сейчас зябко, - он погладил узор на рубашке большим пальцем.

— Если Забавы Светозаровны нет, почему было не сходить к Ворону?

"Он тебе, думается, в любое время рад будет", - мелькнуло в голове Кащея.

Княжич не уловил скользнувшей в голосе неприветливости.

— У тебя всегда очаг вечерами горит, вот я и пришёл, - он опустил голову, точно провинился.

— И чего ты ждёшь от меня? - заранее чувствуя неладное, Бессмертный невольно напрягся всем телом.

— Можно... - Беловзор вдохнул поглубже, поднял голову и поглядел в ту сторону, откуда слышал голос дяди. Стал подбираться к Кащею, шаг за шагом пробуя пол прежде, чем ступить. - Можно к тебе?

Тот не мог поверить ушам своим. Привстал, опершись на локоть.

— О чём ты? – уточнил он, желая понять, не обознался ли,

Шаги слышались всё отчётливей. Бессмертный был уверен, что мальчика пошатывало.

Княжич замялся. Мрак скрыл заливший его лик багрянец.

— Ну-у... - нерешительно протянул Беловзор.

Вытянул руки вперёд и, всё так же осторожничая, двинулся дальше.

— Я покамест тут... - он сделал глубокий вдох, шмыгнув носом. Закашлялся, согнулся, надавил ладонями на грудь.

Кащей сел. Его спина коснулась стены. Через две тонкие рубахи пробрал неприятный холодок.

Княжич был уже совсем рядом.

— Единым словом, я подумал, что у тебя в постели всяко теплее...

Он ткнулся в высокое деревянное ложе. Вытянул руки вверх, нащупал одеяло.

"Наглец", - неприязненно покачал головой Бессмертный. Внутри всё стянуло отвратительное щекочущее чувство.

Беловзор вдруг, опомнившись, ойкнул. Отступил.

— Можно? - тихо-тихо спросил он, загодя ожидая отказа.

Тяжёлое молчание.

"Немеренная дерзость", - вихрем крутились думы Кащея. - "Как смел он переступить порог?"

Долгий выдох. Он унимал вскипевшую в душе злобу. Прикрыл веки. Вдох.

"Он уже здесь. Незачем понапрасну мутить рассудок", - мысли вновь потекли спокойной полноводной рекой. - "Маленький, жалкий, лихорадящий, и всё же, он пришёл среди ночи вопреки хвори", - неподвижно-внимательный взор Кащея остановился на княжиче. - "Именно ко мне. Едва ли только из-за очага..."

Тихое вырвавшееся ненароком покашливание на миг отвлекло Бессмертного.

"Умрёт от горячки, не иначе. А ведь уж треть срока минула", - рассуждал он. - "К чему бросать его на гибель?"

— Так и быть, - нарочито медленно промолвил Кащей будто уступая самому себе.

Пусть Беловзору не было ни до чего дела – уж больно сильно его мутило и знобило – но после этих скупых слов грудь наполнилась счастьем. Княжич из последних сил вскарабкался на перину и повалился на спину.

Глава 17. Почему рыбы молчат?

Ночь укрыла Навь покрывалом морока. Кащей воротился в покои заполночь. Голову его, покуда готовился он ко сну, посетила мысль о том, чтобы вновь отправиться в Явь, к тем княжествам, в которых он ещё не бывал. Задумался Бессмертный и над тем, чем заниматься, когда все земли, что его привлекали, будут в его власти. Ничего толком не шло на ум.

"Всё приедается рано или поздно", - размышлял Кащей, заплетая на ночь лёгкую косу. - "Если устал от дел, порою хватит небольшого отдыха, а вот когда ты утомлён покоем..." - он перевязал волос золотой лентой. - "...тут уж дух изводится от тоски. Куда деваться – не ведаешь".

Бессмертный поглядел на своё отражение. Крохотный огонёк свечи бросал на точёный лик отсвет, ещё больше оттенявший острые скулы и большие глазницы.

"Главное – не позволить уму затупиться от безделья".

Вдруг Кащей уловил стук каблуков в светлице. Мысли вмиг улетучились. Он взял подсвечник.

"Как некстати", - заметил он. Вышел и столкнулся лицом к лицу с Беловзором.

— Здравствуй, дядя, - негромко вымолвил тот и лучисто улыбнулся, несмотря на неудовольствие, написанное на лице Бессмертного.

— И тебе того же, - не слишком охотно отозвался тот. Чуть сведённые брови и хмурый взгляд выдавали его настроение, но княжича оно мало волновало. - Что на сей раз?

Свечное пламя отражалось в глазах Беловзора, смотревшего на Кащея открыто и прямо.

— Сегодня мне уже легче, - рассказал мальчик. - Я подумал, ты по мне соскучишься, и решил повидаться.

"А то потом опять уйдёшь в Явь надолго", - невольно мелькнуло у него в голове.

— Ума не приложу, как бы я без этого прожил, - сухо отозвался Бессмертный. Тут он сверкнул очами. - Поделись, провожал тебя кто-нибудь?

— Налим, - без задней мысли выложил княжич. - Он мне всегда говорит, где тебя найти можно.

У Кащея меж бровей появились две складки, покуда он тщетно пытался припомнить, о ком речь. Наконец, оставив попытки, Бессмертный взглянул на Беловзора так, словно просил подсказки.

— Он у моей светлицы стоит, - с радостью напомнил княжич.

— То-то имя мне знакомо, - тише обыкновенного, сам себе сказал Бессмертный.

Беловзор держался подальше от него, чтобы видеть лицо. При этом мальчик беззастенчиво рассматривал чёрную верхнюю рубаху и угловатый узор, тканный золотом по кромке подола, ворота и коротких рукавов. Бессмертный проследил за его взглядом.

— Дивно блестит, - восторженно промолвил Беловзор наконец. - И пояс хороший.

Кушак, как и исподняя тонкая рубашка с длинными рукавами, был белым.

— Ничего особого в нём нет, - прохладно отозвался Кащей.

Очередная заминка. Княжич, чувствуя, что его вот-вот спровадят, принялся лихорадочно соображать.

— Что ж, мы увиделись, как ты хотел, - устав от пустословия, сказал Бессмертный, растягивая речь точно мёд. - Если на этом всё, так иди.

— Не всё ещё! - воскликнул Беловзор, мотнув головой.

Испугавшись собственного звонкого голоса, утих на мгновенье.

— У меня там студёно больно, - затараторил он вновь. - Опять захвораю и слягу.

Кащей вперил в него пронзительный взгляд, исполненный усталого раздражения.

"Горазд отговорки искать", - думал он между тем. - "Ну, уж на следующий раз я позабочусь, чтобы больше их у тебя не было".

— Добро, - глухо отвечал Бессмертный - Входи.

Он величаво повернул голову, указывая на дверь в опочивальню. Княжич, сдерживаясь, чтобы не припустить вприпрыжку, прошёл мимо Кащея, пряча торжествующую улыбку.

В блёклом свете свечи отыскать ложе ему было проще простого. Он подтянулся, забрался на перину и устроился под одеялом у стены. Не успел Бессмертный опуститься на противоположный край, как мальчик перевернулся на живот. Вдруг из его груди вырвался хриплый клёкот, который он тут же заглушил, упав лицом в подушку. Кащей молча взирал на него, неприязненно стиснув челюсти.

— У тебя тут мягче, - заявил Беловзор, едва только кашель отпустил. Сел, поджав колени - И одеяло пуховое такое хорошее!..

Он обнял его кусочек и прижал к себе, покачивая.

Бессмертный выгнул бровь. Княжич поглядел на него в ответ и невинно, подкупающе улыбнулся. Тот только головой качнул.

— Лежи спокойно, - велел Кащей, укладываясь от мальчика как можно дальше. - Если, конечно, хочешь здесь остаться.

Он поставил свечу на ларь у изголовья и задул пляшущий огонёк. Затем повернулся к Беловзору спиной, закрыл глаза и расслабленно выдохнул.

Княжич, замерший после слов Бессмертного, кинул в его сторону взгляд, полный недоумения.

— А как же... - смелость в голосе сменилась боязливой нерешительностью. - ...сказка?

Ответом было молчание. Вдруг мальчику вспомнился их прошлый разговор. Он добавил уж совсем несмело:

— Но коль ты не умеешь, то хоть что-нибудь про мир расскажи. Что-нибудь, что до меня было.

Для пущей убедительности, немного обождав, заговорил снова:

Глава 18. Три брата

Когда чертог утонул в ночной тьме, Бессмертный подкинул в очаг недочитанное письмо от кого-то из мелких князей. Не отводя глаз, глядел, как береста сворачивается, пожираемая пламенем.

"Опять не могут они дань собрать", - он медленно выпустил воздух. - "Второй раз повременить не дам, пусть не надеются", - немилостиво решил Кащей. - "Через день срок подойдёт... Завтра же и отправлюсь".

Он небрежно стряхнул с длинного белоснежного рукава исподней рубахи соринку и ослабил плетение золотых нитей на вороте.

Вдруг дверь приоткрыли слабой рукой.

— Дядя, здравствуй, - Беловзор прошёл внутрь и встал посреди светёлки.

Бессмертный прикрыл веки, раздражённо стиснул челюсти – на лице ни единая мышца не дрогнула.

— Здравствуй, - он обернулся и сложил руки на груди.

"Вон как его рассердили", - охнул княжич. Он пару раз видывал Кащея таким.

— Жар прошёл совсем, и Забава Светозаровна сказала, что я смогу к тебе прийти, - похвалился мальчик и растянул губы в неловкой улыбке. Смолчал о том, что старшая наказывала ему идти утром. - Ты рад?

— Безмерно, - отчеканил Бессмертный, пронзая Беловзора ледяным взглядом.

"Значит, причины остаться здесь у тебя нет", - довершил он про себя.

— Ты чего-то хотел? - спросил Кащей, не желая затягивать беседу.

— Пришёл спасибо сказать, - простодушно выложил княжич. Переступил с ноги на ногу, не решившись подойти ближе. Было что-то грозное в том, как расположился на сиденье Бессмертный. - Одеяло такое тёплое! Теперь совсем другое дело!

При этом глаза Беловзора загорелись такой необыкновенно искренней нежностью, что Кащей почувствовал лёгкую оторопь. Недоумение перемешалось с отторжением.

— Прелестно, коли тебе по нраву, - последний встал, стремясь прервать разговор и избавиться от отвратительной, сдавившей горло неприязни. - Ступай к себе. Достаточно по ночам разгуливать.

— Я как раз спросить тебя хотел... - княжич завёл руки за спину, перехватил ладонью запястье. - Можно мне тут ещё на разочек остаться?

Бессмертный ощутил, как поднялось в груди холодное, сдерживаемое им негодование. Тени вокруг будто сгустились, и огоньки свечей, казалось, от того стали мерклыми и жалкими.

— Нет, - отрезал Кащей.

— Но... - возразил было Беловзор.

— Двух раз достаточно, - в голосе скользнул булат.

Княжича захлестнула горечь. Он рвано вдохнул.

— Я только на лавке посижу, тише мыши буду, - стал упрашивать он.

Стиснул запястье, задрал голову и посмотрел на Бессмертного пристально. Проглотил ком, мешавший ровно дышать и молвил серьёзно:

— Ежели утомился, ты спи, не гляди на меня. Я здесь, в уголке, сам с собою займусь. В последний раз позволь только остаться.

Кащей смерил Беловзора пытливым взглядом, думая мимоходом о том, что завтра вновь придётся оказаться за гранью мирской да удерживать уздою воли мертвецов.

"Тот князь либо впрямь не может иго тянуть, либо обезумел и по примеру Ярополка решил мне отпор дать", - размышлял он, не торопясь дать ответ мальчику. - "Побоища не избежать, и чем скорее сейчас лечь, тем лучше".

Всё эта череда мыслей промелькнула за миг. Последним, что пришло на ум, было:

"В любом случае, ничего не стоит отправить мальчишку отсюда позже".

— Когда решишь уйти, свечу потуши, - отвлечённо проронил Бессмертный, напоследок бросив взгляд в тлеющий очаг.

— Как скажешь, дядя, - на лице княжича тут же расцвела благодарная радостная улыбка.

Кащей притворил за собою дверь в опочивальню, оставив узкую щель. Кромешную тьму светлицы разрезала тонкая полоска блёклого света. Так не нужно было напряжённо прислушиваться к тому, чем занимается Беловзор.

Тот прошёл на лавку, где лежали три его любимых самоцвета – медвяный, бесцветный да чёрный. Бессмертный долго улавливал в глухой тишине шёпот играющего княжича, но наконец сон окончательно приглушил все чувства, и он сумел задремать.

Прошло какое-то время. Беловзор, отвлекшись от каменьев, поглядел на свечу – та стала короче. Окинул горницу скучающим взглядом в поисках чего-нибудь, чем ещё можно себя занять. Безупречный порядок. Кащей ничего особенного не оставил на видном месте. Только горстка самоцветов да закрытая книга лежали на столе. Княжич потянулся. Глаза слипались, но он старался побороть одолевавшую его усталость. Беловзор оглянулся на дверь в переход, после – на полуприкрытый проход в ту часть покоев, где спал Бессмертный.

"До моей-то светёлки дольше идти", - рассудил мальчик. Привстав на цыпочки, задул свечку. - "А тут вон, всё аккурат рядышком".

Договорившись сам с собой, он прошмыгнул в опочивальню Кащея, держась стены. Старался не издать ни звука. Предстояло пересечь горницу. Княжич хотел было вздохнуть, но вовремя сдержался. Помаленьку, шажок за шажком, он добрался до середины. Довольный собой, решил немного обождать, пообвыкнуться в темноте. Не ведал даже, что Бессмертный не только его услыхал, но и очнулся ото сна. Не шевелился, чтоб не выдать себя.

Глава 19. Друг

Минула пара лет. Беловзор ещё смышлёней стал да ловчее. Только силы в руках будто не прибавлялось.

— Будет тебе, княжич, - Ворон зажмурился, когда отточенное лезвие лязгнуло о каменный пол.

— Нет уж, - красный от натуги, мальчик снова попытался поднять меч. Мокрые ладони ослабли. - Я дядю знаешь сколько упрашивал, чтоб он мне его привёз?

С этими словами он кивком указал на оружие в дрожащих руках. Плечи Беловзора высоко вздымались от глубокого дыхания. Он дунул на непослушную витую прядь, висевшую аккурат меж глаз.

— Ежели я не научусь, меня на битву не возьмут, - княжич тряхнул головой. Безрезультатно – прядка так и осталась на месте.

— Ты бы Забаву Светозаровну попросил тебе уроки дать, - предложил слуга, разведя десницы в стороны. Одну чуть приподнял, точно чашу весов. Затем – другую. - Или Вереска. Он, насколько я могу судить, немногим хуже сейчас с клинком управляется.

— Ну да, - кивнул Беловзор. Прислонился к стене, чтоб дух перевести. - Лесавкам на потеху. И удержать-то меч не выходит, - он раздосадованно вздохнул. - Не видать мне, как дядя сражается...

— Дай-ка я попытаюсь, - Ворон растянул уста в тонкой полуулыбке.

Княжич протянул ему рукоять. Тот отошёл подальше, ухнул, попробовав размахнуться. Беловзор насмешливо прищурил хитро сверкнувшие глаза.

— Говорил я тебе? Говорил? - скрывая торжество, сквозившее в тонком голоске, спросил он.

— Твоя правда, тяжёл, - согласился слуга. - Но я силой и не мог никогда похвастать.

Княжич взял у него оружие. Сталь проскрежетала по камню. Ворон скривился. В ответ на недоумённый взгляд мальчика указал себе под ноги.

— Зря ты не в лесу занимаешься, - пояснил он. - Не собрать мне потом перьев...

Беловзор разглядел оставленные на камне царапины и от неловкости отвёл глаза.

— Авось, не заметит, а? - робко предположил он.

— Как бы не так, - щёлкнул языком слуга.

Княжич сделал последнюю попытку. Приподнял рукоять, оторвал клинок от земли – тот плашмя звякнул об пол. Мальчик устало выдохнул. Услышал вдруг звук знакомых шагов за спиной. Не сговариваясь, обернулся одновременно с Вороном. Бессмертный уж стоял перед ними.

— Ой, дядя, - княжич улыбнулся нарочито невинно. - Когда это ты вошёл?

Кащей опустил сосредоточенный взор на отразившее тусклый свет лезвие.

— Ещё какие-то указы, владыка? - отрывисто кивнув, спросил слуга.

— Да, Ворон, - неторопливо отозвался Бессмертный, будто раздумывая о чём-то. Беловзоров вопрос оставил без ответа. - Но на сей раз не тебе.

Он поглядел на мальчика. Тот глаз не отвёл, но плечами передёрнул.

"Только бы не приметил", - крутилась единственная мысль. - "Тут потёмки, чай, плохо видно".

— Беловзор, - обратился к нему Кащей. Улыбка застыла на лице княжича. - К моему возвращению прочти о княжествах, что стоят на Волоне. Я спрошу об устроении первых четырёх. Подробно.

Последнее слово он выделил.

До слуха Бессмертного долетел облегчённый вздох. Тот незаметно двинул бровями.

— Хорошо, - с подозрительной лёгкостью промолвил Беловзор. Лик его вновь был расслаблен.

— Если будешь отвечать, как в прошлый раз, - Кащей предупредительно понизил голос. - То из-за книги не встанешь, покуда от зубов не начнёт отлетать.

Сказавши так, красноречиво взглянул на слугу. Тот понял его без слов.

— Дядя, - окликнул княжич, уложив оружие.

Когда Бессмертный обратил к нему острый взгляд, продолжил:

— Привези мне, пожалуйста, меч по руке, - мальчик закусил щёку. - Я раз уж просил тебя... Может, теперь удастся?

Кащей опустил на миг очи.

"Хотел бы я поглядеть, как он без клинка меня одолеет. Впрочем, мальчишке и тот не поможет."

Беловзор уловил, как приподнялся уголок его уст.

— Поглядим, - отстранённо бросил Бессмертный.

Уже отворив дверь, он обернулся через плечо и будто невзначай промолвил:

— Надеюсь, в моё отсутствие всё обойдётся лишь царапинами.

Княжич с Вороном остолбенели. У мальчика под рёбрами кольнуло. Он стыдливо потёр шею. Когда Кащей вышел, Беловзор со слугою переглянулись.

— Я ведь предупреждал, - сказал последний мягко, с лёгкой улыбкой.

***

Княжич приоткрыл дверь, заглянул в щёлку.

— Проходи-проходи!

Он видел, как его поманила женская рука. Не мешкая более, протиснулся в горницу.

— Здраве, Забава Светозаровна! - тут же ответил Беловзор.

— И тебе здравствовать, - второпях отвечала та, ставя на стол большой глиняный горшок. - Для обеда ты ранéнько, я вон только начала готовить.

Мальчик подбежал чуть ближе, с любопытством взглянул на старшую.

Глава 20. Старый череп

Дни пролетели – Беловзор и не заметил. Воротился Бессмертный ночью, а уж с утра стража отворила княжичу вход в его светлицу. Мальчик удивлённо наморщил лобик – хозяина в ней не оказалось. Беловзор прошёл к столу.

"Послания лежат", - ему бросилась в глаза стопка берестяных грамот. - "Коли так, знать... он вышел зачем-то?" - вмиг сообразил Беловзор. - "Неужто меня встречать пошёл, а мы разминулись?"

Ждать пришлось недолго: княжич обернулся, едва услыхав, как затворилась дверь.

— Здраве, дядя! - он подбежал и замер на небольшом расстоянии от Кащея, заложив руки за спину. Высоко задрал голову, осчастливленно улыбнулся, показав два ряда зубов. - Ты вчера поздно приехал?

— Здравствуй, - отвечал Бессмертный сдержанно. Беловзор приметил лёгкий кивок. - Да, затемно.

Кащей обошёл мальчика, опустился на сиденье. Княжич видел, что тот держит что-то в деснице, но рассмотреть, что именно, в утреннем сумраке не удавалось.

— Тут за эти дни столько всего приключилось! - спешил поделиться Беловзор.

Он уж наполнил грудь воздухом, когда Бессмертный словно нехотя приподнял ладонь, останавливая его. Княжич выдохнул через нос. На его лице Кащей без труда прочитал разочарование.

— Прежде всего, поведай мне, что ты знаешь о Малоречном княжестве, - с привычным спокойствием в голосе промолвил Бессмертный.

Многозначительно помолчав, добавил:

— На сей раз я желаю услышать не только о том, когда собираю дань. Это мне и без того слишком хорошо известно.

Беловзор пристыжённо зарделся, опустил очи в пол, плотнее сжал губы.

— Приступай, - Кащей отложил лежавшее перед ним послание.

Княжич взглянул на Бессмертного и сам не заметил, как съёжился под пристальным пронизывающим взором.

"Ты так обычно ни на кого не смотришь, всегда чем-нибудь ещё занят", - подумал мальчик. - "А как мне отвечать, так сразу...".

Сглотнув, он заговорил:

— Ну... стоит оно там, где Волон начало берёт... - Беловзор пытался угадать, что думает о его ответе Кащей, но напрасно – белый лик оставался каменно-неизменным. - Стольный град прямо у берега, а остальные – на мелких речушках, за что княжество названье своё и получило.

Княжич задумался, отвёл очи, замял край рукава. Бессмертный выжидающе молчал, опершись на спинку. Бездумно поглаживал то, что держал, большим пальцем.

— Правит там сейчас кто? - устав от затянувшегося молчания, спросил он.

— Миролюб Радимович, - немедля откликнулся Беловзор. - Только он в ссоре с соседями.

"Совсем не Миролюб", - мальчик усмехнулся этой мысли. Снова умолк.

Кащей свёл брови.

— Сколько княжеств с Малоречным граничит? - задал он следующий вопрос.

— Три, - уверенно промолвил княжич. - Златозёмное, Речь-красное и... - он замялся. - Чаща... - зажмурился, силясь вспомнить. - Частоцветное.

Беловзор всмотрелся в лицо Бессмертного, ища подтверждение своим словам. Тот неодобрительно качнул головой.

— Златозёмное княжество своими хлебами славится. Стольный град в нём – Колос, - сухо возразил он.

Стал излагать, как давно заученную наизусть, приевшуюся сказку:

— Земля там плодородная, и стоит град этот ниже по течению Волона, на пересечении того с рекой Змеёй.

Княжич почувствовал, как уши вспыхнули от обуявшей его неловкости.

— Третье... Холмояровое?.. - с надеждой робко откликнулся он. Замер, точно ожидая приговора.

— Верно, - подтвердил Кащей. - Продолжай.

Он до сих пор не спускал глаз с Беловзора.

— Престол княжеский в Сивгороде стоит, - беспокойно поддевая тканный серебром узор ногтем, промолвил тот. - Небольшой град совсем... - и вновь затих.

Бессмертный скучающе постучал перстом по тому, что держал в руке. Княжич явственно услыхал в царившем безмолвии – это нечто деревянное.

— Чем знаменито Малоречное? - наконец спросил Бессмертный. Огни в его очах сверкнули острее.

— Там... гончары самые лучшие в округе, - тут же ответсвовал Беловзор. - Глины много славной.

— Лучше, чем в тот раз, - благосклонно кивнул Кащей.

Мальчик облегчённо выдохнул – точно камень у него с души упал. Бессмертный, однако, не закончил:

— Скажи на милость одно мне... - княжич тут же сжался. - ...отчего я должен допытываться да тисками ответы из тебя доставать?

Беловзор смущённо потёр шею.

— Не ведаю... - пролепетал он, опустив голову. - Прости... Я про другое тебе без запинки отвечу.

Кащей хмыкнул. Не понять – с недоверием али снисхождением.

— Поглядим. Теперь о Семигорном расскажи мне...

***

К тому времени, как все княжества были наконец описаны, Бессмертный уж чувствовал, как собственные мысли ускользали от него.