Солнцелуние. Закат надежды

Пролог

Длинный и светлый больничный коридор, казалось, уходил в никуда, а от яркого света ламп болела и так пульсирующая голова. Я коснулась лба, из которого что-то торчало. Острое и холодное.

Странно.

Я посмотрела по сторонам, совершенно не понимая, где нахожусь и как тут оказалась. Напротив, на узкой скамеечке, сидела бабуля с неестественно белой кожей, а рядом с ней играли в камень-ножницы-бумага дети. Все в крови и земле, они ярко улыбались и смеялись.

Я пару раз хлопнула глазами.

Что происходит?

Дети убежали вдаль коридора, а над дверью рядом со мной загорелась лампочка. Через пару секунд из динамика раздался усталый мужской голос и позвал меня в кабинет. Ещё раз посмотрев на бабулю, я зашла в кабинет. Маленькая каморка была разделена напополам столом, за которым сидел странный человек.

– Присаживайтесь, – сказал он, не отрываясь от экрана компьютера.

Я села на стул и внимательно всмотрелась в человека.

Если это, конечно, человек.

Весь белый, с каким-то синеватым оттенком кожи, белыми волосами и в белой, похожей на медицинскую, одежде. Я невзначай подумала, что приобрети его кожа краски, он не стал бы сильно привлекательнее. Нос с небольшой горбинкой, мешки под глазами, непонятной формы лицо и обкусанные губы. В нём не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.

– По какому пути хотите пойти? – спросил мужчина.

– Что? Вы о чём? – непонимающе склонила голову к плечу я.

Подняв на меня взгляд, мужчина тяжело вздохнул, достал из папки листок и пододвинул его ко мне.

– В наличии имеются реинкарнация, перерождение и забвение. К сожалению, система ухода на небеса на данный момент перегружена. Приношу свои извинения за неудобство, но если вы готовы подождать несколько лет, я смогу оформить вас одной из первых.

Голова совсем не соображала. Я переводила взгляд с листочка, который представлял из себя обычный табель с опросом, на человека и обратно.

– Я ничего не понимаю. О чём вы говорите?

Мужчина еще раз глубоко вздохнул, подпёр голову рукой и посмотрел на меня устало и укоризненно.

– Вам ничего не рассказали на входе?

– Входе? Каком входе? Где я вообще?

– Ох, Господи, очередная с амнезией, – пробурчал человек себе под нос.

Он потёр глаза и развернулся всем корпусом ко мне, сцепив ладони и положив их на стол.

– Вы умерли и находитесь в Небесной канцелярии, в отделе перераспределения душ. На данном этапе вы должны выбрать способ переселения своей души. Как я сказал ранее, на выбор даётся реинкарнация, перерождение и забвение. Пожалуйста, заполните бланк и отметьте способность распределения. Вот ручка.

– В каком смысле умерла? Вы шутите?

– Нет, не шучу. Вы умерли в самом прямом смысле этого слова. С такой раной, – он указал на свой лоб, – вы никак не смогли бы выжить.

Мужчина открыл ящичек стола, достал оттуда зеркало и протянул мне. Стоило мне посмотреть на своё отражение, как я вскрикнула в ужасе и чудом не выронила зеркало из рук. Из отражения на меня смотрела бледная и растрёпанная женщина. Изо лба торчал большой осколок стекла, а из раны кровь вела застывшую дорожку вниз, через глаз к подбородку.

– Что? Что со мной произошло?! Как это случилось?! – в панике спросила я.

Мужчина открыл папку, лежавшую по правую руку от него, послюнявил пальцы и перевернул несколько страниц.

– Так… В отчёте написано, что вы погибли в результате автомобильной аварии во время задержания злоумышленника, но столкнулись с гражданской машиной.

Слова мужчины долго доходили до мозга.

Умерла…

Эта мысль казалась до смешного абсурдной, но все факты говорили за себя.

– А как же мой муж и сын?

– А что с ними? Они живы и здоровы, в нашей базе, насколько я знаю, не зарегистрированы.

Он проверил что-то в компьютере и кивнул сам себе. Пустым взглядом я уставилась в стол. Несмотря на ситуацию, плакать не хотелось, в голове была лишь боль от осколка и странное всепоглощающее спокойствие и принятие. Я взяла в руки листочек и ручку. Буквы плыли перед глазами. Слова казались написаны на неизвестном языке.

– А можно вопрос?

– Конечно, задавайте, – совершенно незаинтересованно ответил мужчина.

– А что значит реинкарнация и перерождение? Разве это не одно и тоже?

– Не совсем. Перерождение подразумевает под собой возможность снова прожить свою жизнь, исправить ошибки, добиться мечты. При реинкарнации же вы становитесь совершенно другим человеком. Вы также перерождаетесь, но уже в другом мире и в другое время. К сожалению, выбрать мир и время, в котором вы бы хотели переродиться, у вас не получится. Система сама определит ваше будущее.

– Ясно… Когда вы говорите другие миры, вы имеете в виду?

– Именно то, что вы себе представляете. Так, милочка, время не резиновое, определяйтесь быстрее, и приступим к оформлению.

Глава 1. Побег из дома.

Я прокручивала в голове странный сон, который снился мне каждый месяц на протяжении последних двадцати двух лет. Белый коридор, странный человек и пугающая, похожая на белый прозрачный гроб, конструкция. Сначала это было странно, потом пугающе, а затем я просто привыкла.

Может, всё-таки согласиться на осмотр у того иглинского колдуна?

От размышлений отвлёк укол в руку.

– Ай! Соня, осторожнее.

– Прошу прощения, Ваша милость, я не специально, – улыбается Соня, из-за чего ещё щёки, укрытые веснушками, почти полностью закрывают глаза.

– Я знаю, просто постарайся быть аккуратнее.

Соня кивает и продолжает подгонять платье по размеру.

– Вам так идёт это платье, моя леди, – говорит Эстер, поправляя складки на ткани. – Этот оттенок зелёного вам очень к лицу. Прекрасно сочетается с вашими тёмными волосами.

Я посмотрела в зеркало. В нём отражалась высокая и худая девушка в пышном бело-зелёном платье, украшенном рюшами и жемчугом по последнему писку миндианской моды.

– Мне кажется, в этом платье моё лицо ещё бледнее, чем обычно, – говорю я, хмурясь в зеркало.

– Ни в коем случае, моя леди, – возражает Эстер. – Даже если это платье и делает вас бледнее, то уж с моей бледнотой вы точно не сможете сравниться.

Я смеюсь и киваю. Эстер – моя главная служанка, выделялась на фоне всех остальных неестественно светлой кожей. Настолько светлой, что иногда накрахмаленные белые передники прислуги, которые она носила, выглядели неопрятно серыми.

– Ваша милость, – снова подаёт голос Соня. – А вы слышали последние новости?

– И какие же? – спрашиваю я без особого интереса.

Соня воодушевляется и делает глубокий вдох, готовясь к долгому рассказу.

Говорят, от одной знатной леди из Фостершира сбежал любовник после того, как её муж пригрозил отрубить ему яйца. Так эта самая леди потом поставила весь Фостершир и все ближайшие города на уши в поисках своего возлюбленного. Так ведь нашла! В вольном городе.

– Далеко же он забрался, – хмыкаю я. – Был ли вообще смысл искать того, кто сбежал от тебя аж на другой край континента?

– Вот и я о том же, Ваша Милость. На месте этой знатной дамы я бы плюнула уже на такого неверного и нашла себе другого.

– И всё же интересно, как она его отыскала? – заинтересованно дую губы. – Найти кого-то в Нортвесте задача не из лёгких.

– Так она к волшебнику обратилась, – поясняет Соня. – Из герцогства Ахлен. Как там его звали? Балесар? Бсалор? Не помню. Говорят, он может найти любого, даже если человек уже давно мёртвым считается.

– Звучит не слишком правдоподобно, – подмечает Эстер.

Я согласно киваю.

– Разве можно найти того, кого уже нет в этом мире? – спрашиваю, а в голове мысли: «А смог бы он найти отца?»

– Уж чего не знаю, того не знаю, Ваша Милость, – пожимает Соня плечами. – Всё готово! Вы такая красивая, миледи.

Я ещё раз смотрюсь в зеркало. Платье и вправду село чётко по фигуре. Жемчуг красиво сочетался с моими чёрными волосами, а зелёный дамаст подчёркивал зелень больших глаз.

– И правда, моя леди, – улыбка Эстер отразилась в зеркале. – Вы будете краше всех на предстоящем балу.

– Как будто мне это надо, – фыркаю я.

– Маргарита! – за дверью раздаётся возмущённый и злой голос.

– О нет, – тяну я. – Только не она.

Лициния Тарифелл врывается в комнату разъярённой фурией.

– Все живо отсюда! – гаркает она на прислугу.

Служанки переглядываются и испуганно выбегают из комнаты. Эстер вопросительно смотрит на меня и только дождавшись кивка спокойно выходит, прикрывая за собой двери.

– Ты! Мерзкая девчонка, как ты это объяснишь? – мачеха бросает мне в лицо конверт. – Почему одна из самых влиятельных семей юга Нового Тахана пишет мне, что ты оскорбила их среднего сына?! Ты отказала ему? Какой дурой надо быть, чтобы упускать такую прекрасную возможность?! Рианор Бромвиль — солидный жених с большим наследством и на хорошем счету у короля!

– А ещё ему уже за сорок, – отвечаю я. – Неужели мой отказ так сильно задел его самолюбие?

Мерзкий мужик. Уже нажаловаться успел? Я ведь только вчера уехала от них.

– Не ерничай, – шипит Лициния, приближая своё лицо к моему. – Тебе уже двадцать два, ещё чуть-чуть, и ты выйдешь из брачного возраста. Хочешь остаться одинокой девой? Я же о тебе забочусь.

– Ага, конечно, – усмехаюсь в ответ. – Вы просто хотите поскорее избавиться от меня, передав другой семье, и прибрать к рукам всё имущество отца! Когда он вернётся, я расскажу ему обо всех ваших кознях. Тогда вы вылетите из этого дома, как пробка из шампанского!

Уголки губ женщины приподнимаются в злорадной усмешке. Лициния прикрывает рот веером и смеётся. Я хмурюсь, не понимая причину радости мачехи.

– Вернется, говоришь? Ох, милая, не хотела я тебе это так рассказывать, но… Видишь ли, буквально несколько дней назад, пока ты была в гостях у четы Бромвиль, король официально признал твоего отца и моего горячо любимого супруга погибшим. – Я в ужасе отшатываюсь от услышанного. – Ты же понимаешь, что это значит? Теперь всё в этом доме, каждая подушка, каждая ваза и даже каждая пылинка, всё это принадлежит мне! И ты будешь делать так, как я скажу.

Глава 2. Льюис.

Я проснулась от громкого шума внизу. Не поняв сначала, где нахожусь, в испуге осматриваю комнату. Потом в голове возникли образы вчерашнего дня. Застонав, я упала обратно на подушку.

Получится ли у меня? Я даже не знаю полного имени этого волшебника и где он живёт. Дура! Зачем так поспешила? Надо было сначала всё разузнать!

Мысленное самобичевание прервало урчание в животе. Есть хотелось так, будто я голодала порядком несколько дней. Я встала с кровати и оделась. Затем, закрыв дверь на ключ, спустилась вниз. Причиной шума оказалась пожилая старушка-сатир, матерившая владельца, который с безучастным видом кивал на каждое ее слово и листал газету. Я подошла к стойке.

– Извините, в этом заведении подают завтраки?

– Куда прёшь, девчонка? Не видишь, тут люди разговаривают! Молодёжь пошла, совсем старших ни во что не ставят! – расходится причитаниями старушка.

– Дамочка, успокойтесь, – оторвавшись от газеты, просит владелец. – Извините, девушка, мы не подаём завтраки. Если хотите поесть, советую зайти в «Рыжего Брэда». Там подают отменные сосиски. Он на следующей же улице, буквально за углом, вывеску точно не пропустите.

– Эй, говнюк! Я с кем разговариваю! Ты почему меня игнорируешь?! – продолжает шуметь старуха.

Я благодарю владельца и выхожу. Солнце слепит глаза. Город живёт полной жизнью. Собака на привязи лает на кота, который пытается поймать жирную муху. Две девушки, переговариваясь, возвращаются домой с корзинами, полными продуктов. Мимо пробегает детвора, размахивая палками. Я иду по улице в направлении, куда указал владелец постоялого двора. Стоит зайти за угол, как на меня кто-то налетает.

– Осторожней! – говорю я и тут же осекаюсь. – Что вы тут делаете?!

– Сестра! – радостно восклицает Айван.

– Моя леди! – вторит ему Эстер. – Наконец-то мы нашли вас.

Оба выглядят уставшими и потрёпанными, но счастливыми. Не понимая, как они здесь оказались, я спрашиваю:

– Какого чёрта вы тут? Лициния послала за мной?

– Нет! – тут же машет руками и головой Айван. – Мы просто, ну…

– Мы пойдём с вами, моя леди, – твёрдо говорит Эстер. – Мы не отпустим вас в такое опасное путешествие в одиночку.

Я вздохнула. Возможно, так даже лучше. Эстер была права, нельзя было предугадать, что ждёт меня на пути, и отказываться от помощи было бы глупостью.

– Ладно, я понимаю, почему здесь ты, но Айван, зачем тебе идти за мной?

Я искренне не понимала мотивов сводного брата. В голове тут же возникли мысли, что он может быть подослан Лицинией. Айван же стоял, переминаясь с ноги на ногу, и что-то бормотал себе под нос.

– Ну… я просто… помочь как-нибудь…

– Это господин предложил пойти за вами, – разоблачает истинные намерения Айвана Эстер. – Он очень переживал после вашего ухода и собирался пойти за вами в одиночку, но я напросилась тоже.

Я смотрю на брата непонимающим взглядом. Он, весь покрасневший от смущения, прикрыл лицо руками.

– Переживал? – переспрашиваю я. – Айван, разве ты не недолюбливал меня?

– Что? Нет! С чего ты решила? – оторвав ладони от лица, поднимает он изумлённые глаза.

– Ну как же, эти твои взгляды исподлобья, бормотание, избегание меня. Я думала, ты меня боишься, ну или злишься за что-то.

– Нет, это не так. Я просто… просто стеснялся.

Стеснялся?! Его слова ввергают меня в шок. Я глупо хлопаю глазами, не зная, что сказать.

– Стеснялся? Почему?

– Ну просто… – брат долго мнётся и в конце произносит шёпотом, на грани слышимости: – Ты такая крутая!

Айван заливается краской пуще прежнего и снова устремляет взгляд в землю. Я стою с мыслями о том, что мне послышалось. Слово «крутая» звучало из уст Айвана максимально инородно. Теперь всё его странное поведение наконец стало для меня понятным. Не сдержавшись, я прыснула.

– Крутая, говоришь, – протягиваю руку, чтобы погладить брата по светло-серым волосам. Он замирает, словно мышь перед удавом. – Это приятно слышать.

Живот снова громко урчит.

– Моя леди, вы ещё не завтракали? – спрашивает Эстер.

– Как раз шла, – отвечаю я.

– Тогда, может, поедим все вместе? Мы искали вас всю ночь и тоже не успели позавтракать, – смущённо предлагает Эстер.

– Было бы неплохо, – киваю я и указываю на вывеску трактира за их спинами. – Владелец постоялого двора посоветовал мне это заведение.

Но не успеваем мы подойти к трактиру, как дверь заведения распахивается и выплёвывает из себя человека. Он пролетает несколько метров и падает лицом вниз, вспахивая носом землю.

– Эй, с вами всё хорошо? – хочу я помочь незнакомцу подняться.

Дверь снова распахивается. На этот раз из трактира выходит страшного вида амбал, больше напоминающий перекормленного хряка. Весь красный, пар из ушей так и хлещет, глаза налились кровью и, кажется, вот-вот лопнут. Он замахивается метлой и кричит: