Соль наших сердец

Ксю

«... в горе и радости...»
Я проигрывала наше свадебное видео, возвращаясь к моменту произношения брачных клятв.  Это уже стало традицией, которая случалась чаще, чем ирония судьбы тридцать первого декабря...
 Каждый день. Во время обеденного перерыва, а, потом, после четырехчасовой работы, меня ожидал и вечерний просмотр. Без него я бы просто не смогла войти в свой собственный дом.
Я смотрела на эти лица, наши и наших друзей, такие близкие, такие чужие.
 Все, все..
К примеру, твое, Лера. Узнаваемый стиль восточной красавицы, с темным хвостом, туго зачесанным назад, подведенными глазами яркими стрелками и пузатеньким женихом. Сейчас вы уже женаты и воспитываете маленькую дочь...
И твое, Кира... Помню, как раньше ты увивалась за моим, хотя, тогда еще не моим... Алексеем...
И тебя, Маринка. Как-то, будучи совсем не в адекватном состоянии после самогона, привезенного в наше госовское общежитие (курьер-самогонщик решил остаться инкогнито после массового отравления) мы поклялись всегда быть вместе и поддерживать друг друга, какая беда бы не приключилась. Помнишь ли об этом?.. Навряд ли.
Громкие аплодисменты, под водопад цветов мы появляемся под аркой...
«П о з д р а в л я е м!» - скандирует публика.
Мой муж на руках выносит меня из загса, попадая прямо под цветочную ниспадающую феерию. Лепестки ласкают, в то время, как рис и мелкие монетки хлестко ударяют по коже.
Мы смеемся. Леша несет меня на руках, точнее поддерживает только одной рукой, второй же накрывает мою голову.Помню, как тогда шипела ему, чтобы не помял мою фату.
 Боже, как сейчас бы я хотела вернуть тот момент, не для того, чтобы пережить собственную свадьбу, а, чтобы просто не обращать внимания на мелочи. Смотреть только на него...
Я услышала звук, который вернул меня в реальность. Пискуны колодок возвестили о  приближающемся транспорте. Маршрутное такси, работающее по расписанию, и, которое еще ни разу не приехало вовремя, остановилось  напротив меня. Устало поднялась с лавочки и поплелась к открытой створке «маршрутки».
Через две остановки вышла. Прошла мимо опущенного шлагбаума. Да, у меня был свой брелок. А, быть может, достать его?. Нажать на кнопку, и пусть передо мной откроются все-все пути...
Было бы хорошо, имей я такую кнопку.
Прошла мимо выстроившихся в линию таунхаусов. 
Тишина... 
Но у каждого в доме кипит жизнь, что-то случается, что-то происходит.
Вот и мой дом. Ну, одна вторая таунхауса. Рядом стоит черный «Прадик». Только недавно с него сошел ледяной застаревший сугроб. Уже два года его никто не шевелил, и, думаю, его нужно теперь долго и упорно реанимировать. 
Отперла дверь, глубоко вздохнула и вошла. 
Тишина. Даже свет нигде не горит не смотря на сумерки.
Сняла пальто, шарф, поставила сапоги на резиновый коврик — единственную обувь на нем. Еще раз вздохнула, нацепила на себя улыбку, надеясь, что она не выглядит вымученной и прошла в гостиную.
Никого. 
Даже обрадовалась полученной эмоциональной передышке.
Прошла на кухню, где, на варочной панели стояла кастрюля с наваренным супом. Красный бульон борща оставался на резке три литра. Так же как и с утра.
Закрыла глаза, три глубоких вдоха. Просто, чтобы не выйти из себя.
Включила функцию разогрева. И ничего, что грею всю кастрюлю. Все равно, суп, который простоял весь день на плите, завтра покроется белой пузырящейся шубой и начнет пахнуть так, что захочется уйти и не возвращаться...
Нарезала хлеб, быстрый салатик из помидора и огурца. Достала сметанку к борщу.
 Все, пора...
- Леша, иди кушать!                                                                                                                                     Боже, чуть не отхлестала себя половником. Как могла такое сказать?!
Что-то упало, что-то покатилось, что-то разбилось.
 Боже...
Муж появился в дверях кухни.
- Я пришел, - саркастическая шпилька полетела в мою напряженную спину. Повернулась, перевела виноватый взгляд на супруга.
- Леша, извини, я не хотела...
- Я тоже, Ксю, не хотел. Но разве в этой жизни что-то зависит от наших желаний?
Ксю...
Как давно это было, когда милое прозвище, данное мне моим тогда еще парнем заставляло сердце биться часто-часто, а глаза светиться счастьем, глядя в карие глаза. Сейчас же оно горькой волной разочарования и боли накрывало меня с головой, не давая возможности даже просто приподнять голову. 
Я смотрела, как Алексей перебирается через невысокий плинтус дверного проема кухни. Надо было давно его оторвать и выбросить. Но он не позволил. Тонкие шины инвалидной коляски перекатывались через небольшое препятствие, теряли свою форму. Надо бы подкачать.
Перевела взгляд на своего супруга. Первым делом посмотрела на ноги. Кажется, они еще больше похудели. Или широкое спортивное трико создавало такой эффект.
Подняла глаза выше на растянутую белую футболку с шуточной надписью посередине " Леха всегда прав". Сзади на футболке было продолжение "Если Ксюха позволяет". Сейчас продолжение видно не было, так как муж спиной упирался в серое инвалидное кресло. Футболка была моим дополнением к подарку на тридцатипятилетие супруга.
И зачем только надел ее? Специально? Если да, то ему удалось ввергнуть меня в еще большую пучину самобичевания.
Все таки решилась и перевела взгляд на его лицо. От природы смуглая кожа, сейчас выглядела какой-то серой, землистой. Глубокие морщины вокруг рта, который за последние два года привык только лишь саркастически ухмыляться, глубоко посаженные карие глаза. Прямой пронзительный взгляд. Когда Леша смотрел на меня так, мы словно менялись местами. Казалось, что это я сейчас нахожусь намного ниже его, придавленная тяжестью карих глаз.
Густые черные волосы. Сейчас они были в полном беспорядке. Надо было бы подстричь, но как подвести к этому разговору я не знала.
- Осмотр закончен? - спросил ухмыляющийся муж.
- Леша, прохо...подъезжай к столу. Сейчас борщик разогреется. Ты почему сегодня не ел?.. 
- Не хотел.
- Но врач сказал, что тебе нужны силы для восстановления.
Леша подкатил к столу, врезавшись в железную ножку подставкой для ног на инвалидном кресле. Вздрогнула, чуть не выронив тарелку из рук.
Дальше ужин прошел в полном молчании. Супруг съел несколько ложек супа, чай и вовсе оставил нетронутым.
Я достала с верхней полки таблетки, выдавила их из блестящей упаковки. Подала Алексею.
Тот принял их, показывая мне высунутый язык, как доказательство того, что таблетки проглотил.
- Зачем же так, Леша...
Ничего не ответил, просто уехал на своей инвалидной коляске в гостиную. 
И опять тишина...
 

Леша

Ксюша опять плакала. Я это понял сразу, как только увидел ее на кухне. Заглушил в себе все чувства, не позволяя сейчас расслабиться. Осталось еще немного и она сдастся, отступится...

Еще немного и она согласится с моим решением развестись. Продать этот таунхаус, ржавеющий Прадик, купить две квартиры, разъехаться как можно дальше друг от друга.

Я уже свыкся с мыслью, что для меня все кончено. Но не для нее. Ксюша должна жить полной жизнью, а не угасать здесь в кампании своего мужа-калеки.

Я посмотрел на свою жену. Напряженная поза, половник в руках, словно она собирается им отбиваться, глаза в пол, лишь бы не встречаться со мной взглядом.

Я выжидаю, пока она все таки решится поднять на меня свои глаза. Понимаю, на сколько ей больно видеть меня в ею подаренной футболке. А еще больнее видеть меня таким. Знакомая боль разжигается в ее глазах, и, не справившись с нею, она опускает взгляд. 

Эти два года не только на мне отпечатались, но и на Ксюше. Всегда улыбчивая девушка-хохотушка превратилась в серую тень, что и передвигаться то старалась бесшумно, боясь нарушить мой покой.

Покой!

Единственный мой вечный спутник. Не считая вот этой маленькой потухшей сгорбившейся фигурки.

Тягостное молчание повисло на кухне. Ксюша аккуратно подчерпывала суп ложкой и так же аккуратно отправляла его в рот, не производя при этом ни единого звука. Мне казалось, она и не жевала вовсе, будто этот звук мог разрушить ту искусственную жизнь, которую Ксюша пыталась создать. И которую я не мог принять.

Аппетита не было совсем. Да и на кухню я приехал на своей передвижной тюрьме лишь для того, чтобы еще раз напомнить Ксюше, что она лишь время теряет рядом со мной. 

Очередная порция таблеток, которые не помогают и не помогут уже никогда. Зато они здорово бьют по карману. Да, и от этого я ее тоже избавлю. От своего вечного недовольства женой, жизнью, этими дорогущими таблетками, застревающими у меня в глотке каждый раз. Даже они со мной согласны, что все это зря и никому, по сути, уже не надо.

Покинул кухню молча. Через несколько минут услышал, как потекла вода. Зазвенела посуда. Уехал в спальню, не раздеваясь перебрался на незастеленную кровать. 

Лежал и вслушивался к тихой жизни, что протекала за дверями комнаты. Шум воды в душе, веселая трель стиральной машинки, оповещающая весь дом, что она, машинка, очень молодец и справилась таки с двумя кило загруженных вещей. Слив воды. Легкие шаги жены за дверью. Звук включенного телевизора, убавленного до самого минимума, так что и слова не разобрать. 

Через час я перебрался обратно на свое кресло. Открыл дверь, выехал в гостиную. Ксюша уже крепко спала, свернувшись калачиком на диване. Выключил мелькающий немой телевизор, накрыл жену пледом. 

Ксюша теперь всегда спала на этом диване. Конечно, все это выглядело так, как будто уставшая после тяжелого рабочего дня жена, решила расслабиться под женский легкий сериальчик и неожиданно для самой себя заснула на диване. Для поддержания этой легенды она даже никогда не стелила себе ночлег. Но я то знал, да и она знала...

Нужно это заканчивать.

Я посмотрел на спящую жену. На кучерявые непослушные после мытья русые волосы. Раньше Ксюша никогда бы не легла спать с неправильно высушенными волосами, говоря, что завтра будет похожа на бешеного пуделя, а сейчас... Сейчас ее мало это интересовало. Она перестала краситься, ходить по салонам, перестала встречаться со своими подругами. Даже улыбалась сквозь слезы, выступавшие на ее зеленых глазах, отчего те походили на глубокие омуты, в которых скрыты все печали мира.

Не удержался и провел пальцем по нежной щеке. Ксюша вздрогнула и улыбнулась во сне. Искренне, откровенно, без слез. 

Я любил эти моменты, просто за то, что сейчас мы были самими собой. В эти короткие промежутки времени нам не нужно было обманывать друг друга.

Потерпи немножко.

Еще два дня.

Я сделаю так, что ты поймешь, что развод это единственный выход из нашей ситуации.

Ксю

Утро пришло, как обычно, в компании с болью во всем теле, депрессией и простым желанием спрятаться в затерянном домике в горах. 

Будильник еще не прозвенел, но лежать на неудобном диване было выше моих сил. Встала, заглянула в спальню. Леша спал в подаренной мной футболке и спортивных штанах. Собрала раскиданную по полу одежду. Ежедневная своеобразная зарядка. Хотя, после проведенной ночи на диване это самое оно. Убрала вещи в шкаф, заранее зная, что завтра с утра все будет по прежнему.

Времени было достаточно, чтобы заняться собой. Прошла в ванную комнату, посмотрела на пылящуюся в пластиковом боксе косметику, посмотрела более внимательно, словно надеясь, что сейчас возникнет причина, по которой я сегодня должна выглядеть по другому, но таковой не обнаружилось.

Расчесала волосы, правда с большим трудом, оставляя на расческе, кажется, треть своих запасов. Заплела косу. Умылась холодной водой. Вот тебе и румянец. 

НЕ ХОЧУ. 

Посмотрела в зеркало. Я это или не я. Взгляд мой равнодушно перетек от непослушных завитушек, которые никак не хотели заплетаться в косу, к красному лицу с неухоженной кожей, к синякам, что привычно подсвечивали от постоянного недосыпания. Вот и ты, мой вдовий холмик - результат моей сутулости и постоянной сидячей работы. Даже сейчас, глядя на себя, не было желания расправить плечи и выпячить грудь вперед.

Прошла на кухню. Поставила варить гречку, на сковородку кинула растаявшие котлеты. Я не могла себе позволить оставить мужа без еды. Хотя заранее знала, что он не притронется к ней. 

Когда все было готово, прошла в спальню. Из шкафа достала вчерашний костюм. Ничего особенного, простая юбка чуть ниже колена, пиджак в тон серого цвета и рубашка.

Посмотрела на Лешу. Нет, спит, просто показалось, видимо, что он пошевелился. Почему-то в последнее время я стала стесняться раздеваться перед собственным мужем. 

Сбросила с себя ночнушку и халат. Быстро нацепила нижнее белье, колготки. Так же быстро облачилась в свою серую робу. С опаской посмотрела на мужа, словно я совершила какое-то преступление. Но он все так же крепко спал.

Вышла из спальни, не производя ни единого звука. Глубоко вздохнула. Все таки, та комната очень на меня давила. Словно я пересекала границу, за грани которой заходить не имела права. 

Быстро нацепила сапоги и пальто. Схватила сумку и вышла из дома, с благодарностью ловя на лице порыв весеннего утреннего пока еще холодного ветерка.

На работу я прибыла раньше всех. Этому способствовало лишь мое близкое место жительства, да и привычные ранние подъемы, но никак не погоня за званием лучшего работника месяца.

Я, конечно, обязанности свои выполняла, но, как постоянно говорит мое руководство в лице директора Сергея Сергеевича, без огонька в глазах и должного энтузиазма. 

Открыла приемную, включила кофемашину, компьютер. Я любила эти утренние часы, когда могла насладиться тишиной, чашечкой кофе и простой раскладкой пасьянса. 

Но это утро было другим. Когда я села за свой рабочий стол, запустила игру, мельком посмотрела на время и дату в правом углу монитора. Идентификатор услужливо оповещал меня, что на дворе восемь часов и двадцать девять минут третьего марта. Следовательно, завтра настанет четвертое марта. 

Как я могла забыть? Нет, о том, что четвертого марта Лешин день рождения я помнила, а то, что этот день наступит завтра я упустила.

Кофе был забыт, раскладка пасьянса и вовсе. Я же сидела, глубоко задумавшись над тем, что же подарить мужу. Вот уже два года любой праздник был для меня настоящей пыткой. Что подарить мужчине, не задевая его эго? Теперь на каждый подарок я смотрела сквозь тень инвалидной коляски. 

Парфюмерный подарочный набор? Получится так же, как и на двадцать третье февраля. Леша тогда насмехаясь надо мной, пригласил сходить в ресторан, дабы похвастаться новым ароматом. Теперь все это пылилось в коробке, забытое и никому не нужное. Только лишь горечь послевкусия осталась в моей памяти.

Деньги? Еще не лучше. Так, лишний раз напомнить, что он сидит дома, получая семь тысяч своих инвалидных.

Новый телефон? Ага, намекнуть, что мне не хватает общения.

-Доброе утро, Ксения Викторовна. Я смотрю вы все в работе.

Подскочила на своем кресле, едва не сбив чашку с кофе. Попыталась незаметно закрыть каталог сотовых телефонов.

- Сделайте мне кофе, Ксения Викторовна, - сказал шеф, проходя к своему кабинету и открывая его.

К выбору подарка вернулась лишь на обеденном перерыве. Я всегда уходила на улицу, не желая видеть своих коллег дольше, чем это необходимо. Раньше половина этой компании принадлежала Леше, полтора года назад, когда потребовалась большая сумма для операций, а все сбережения были уже потрачены на предыдущее лечение, он продал свою долю Сергею. Теперь уже Сергею Сергеевичу.

Все сотрудники знали, что я это именно ТА, ЖЕНА, ТОГО, САМОГО. Конечно же, все считали, что и на работу меня взяли из глубокой жалости. Быть может, в этом была толика правды, но за проделанную мной работу мне никогда не было стыдно. 

Нет, все таки подарить телефон не очень хорошая идея. 

Что же делать?

Леша/Ксю

- Привет, как сам? .... У меня тоже все нормально.... Давно не собирались.... Да, завтра, рад, что помнишь.... Да, все там же.... Подходи к шести... До завтра...

Нажал на красную трубку, пока Андрей не пришел в себя от моего неожиданного звонка и столь же неожиданного приглашения отпраздновать мой тридцать восьмой день рождения. 

Удивление Андрея можно было понять. Друзьями мы никогда не были. Как вообще можно общаться с тем, кто когда-то увивался за твоей будущей женой. Сейчас же этот факт играл мне на руку. И то, что Андрей ни с одной из трех жен так и не смог остепениться. Каждый раз развод по причине его измен.

В больном воображении замерцали сменяющие друг друга картины - Ксю в объятьях этого... Чуть было не раздавил телефон в сжатой ладони. 

Нет. Раз решил…

Просто надо закончить все и разом. 

Посмотрел на телефон, по экрану которого расползлась четкая трещина. Наверное, это знак. Всему когда-то приходит конец.

Зашел на сайт близлежащего магазина. Оформил покупку. Немного готовых салатов, отварной картошки, солений и много алкоголя. Последнего взял про запас. После завтрашнего дня он мне пригодится. В графе доставки указал будущую дату. 

Все.

Теперь осталось растормошить гнездо на голове, раскидать белье по комнате. Осталось просто ждать...

***

Вечером после работы пришлось нестись со всех ног в магазин. Из всех возможных вариантов для подарка выбрала самый безобидный - планшет. Все равно, покупая его, я практически слышала Лешин голос: "Конечно, на что мне еще потратить свое драгоценное время, кроме как зависнуть в планшете. И переносной, что тоже удобно для калеки, правда, Ксю?!".

Коробка с планшетом поместилась в мою объемную сумку. По дороге домой зашла в супермаркет, набрала необходимые продукты для парочки салатиков, да мяса, чтобы запечь его "по-французски". Торт покупать не стала, завтра, после работы заскачу.

Вернулась домой позже, чем обычно. Опять темно, только вот Леша сидел на инвалидной коляске посередине гостиной. Где-то в глубине души я надеялась, что он у себя в комнате.

Боже, как я могу так думать?!

- Привет, Леш, - произнесла как можно радостней. Даже нашла силы улыбнуться и посмотреть ему в глаза.

- Где была? - спросил он злым голосом. Немного опешила. Разговор в таком тоне у нас впервые. Да, всегда в его голосе присутствовала ирония, насмешка, но не вот такая ледяная злость.

- Да, вот, в магазин забежала. Сейчас я быстро и будем кушать.

Пронеслась в спальню. Скинула с себя одежду, залезла в домашний спортивный костюм. Собрала валяющиеся футболки на каком-то автомате. Вошла на кухню.

Под внимательным изучающим взглядом супруга переложила гречку на сковороду к котлетам. Поставила разогревать нетронутую весь день еду.

Задавать вопросы о том, почему он опять не ел, не стала. Вообще, под тяжелым темным взглядом даже вздохнуть было сложно. Леша смотрел на меня так, словно обвинял. Хотелось признаться во всем, даже в том, что я и не совершала. 

Может, каким-то образом Леша прознал о планшете, и готовит свою пламенную речь...

- Как прошел день? - неожиданно прозвучал вопрос. Подняла на него глаза, не веря, что сейчас он разговаривает со мной. Пусть и таким сухим, надломленным, злым голосом.

 - Да знаешь, все по одному,- ответила, сразу же прикусив себя за язык. Нет, не стал бросать в меня эти шпильки из слов, что калечат не хуже острия ножа. - Сегодня работы было много, практически не было возможности присесть.

Это невозможно. Наверное, нам все же лучше молчать. По крайней мере, мне.

Леша, кажется, был солидарен со мной. Больше мы не разговаривали. 

К моему удивлению Леша все доел, даже выпил кружку чая. Принял таблетки без гримас и весь вечер просидел на инвалидном кресле рядом с диваном. Я и сама не помню, когда в последний раз у нас выдавался такой спокойный вечер.

Уснула я еще до того, как Леша ушел в свою комнату.

Да, если бы я знала, что он всю ночь провел рядом со мной и уехал в спальню за час до моего обычного пробуждения...

В этот раз я проснулась ровно по будильнику. Заготовки салатов заняли львиное время утренних сборов. Взглянув на часы, обнаружила, что еще пол часа и я рискую заработать свой первый штраф за опоздание. 

Побежала в спальню.

Скорее-скорее.

Не стала доставать из шкафа свой костюм. Вместо него сняла с одного плечика белую блузку, со второго юбку-карандаш. Так, белье, чулки, блузка, юбка... Привычным взглядом окинула кровать, наткнулась на изучающий взгляд Леши. Значит, он видел все, всю... Моментально покрылась румянцем. Этот взгляд. Нет, это игра моего воображения, не иначе. Он не может ТАК смотреть на меня. Как будто все еще любит и в то же время ненавидит. Не знаю, как еще можно расценить этот тяжелый пристальный взгляд.

- С днем рождения, Леша, - поздравила я, нарушив затянувшееся молчание. Планшет решила пока не дарить, эгоистично нежась во взгляде его карих глаз. Не хотелось портить этот момент его брюзжанием.

- Спасибо, Ксю.

Как же приятно...

Несмотря на все старания, не смогла прибыть на работу вовремя. 

- Опаздываете, Ксения Викторовна! - многозначительно изрек свои наблюдения Сергей Сергеевич, стоило мне вбежать в приемную.

- Да, извините за опоздание, - я все еще не могла отдышаться, поэтому каждое слово произносила раздельно и с хрипом. - Такого больше не повторится, Сергей Сергеевич.

- Очень на это надеюсь, Ксения Викторовна, так как никакие ваши личные обстоятельства не помогут вам, если не будете выполнять свою работу, - его взгляд вальяжно прошелся по мне, остановившись на неглубоком вырезе блузки. - Хорошо.

Неприятное ощущение, словно ко мне что-то прилипло, не покидало меня весь день. Каждый раз, когда Сергей Сергеевич выходил из своего офиса или вызывал к себе, старалась сделаться незаметной. Только это мало мне помогало.

Леша/Ксю

- Давай еще по одной.

Я смотрел, как соловеют глаза Андрея. Он заметно расслабился. Кажется, свыкся с моей инвалидной коляской и теперь уже не прятал взгляда. 

- Давай, брат, здоровья, счастья, денег, - произнес свой тост Андрей, похлопав по плечу. Еле сдержался, чтобы не заржать в голос. 

- Спасибо, давай, до дна.

Мы стукнулись рюмками. Обжигающая жидкость потекла по горлу, принося с собой какую-то отрешенность. Хорошее лекарство, чтобы забыться.

- А Ксюха как? Давно ее не видел.

Разлил виски по рюмкам, тем самым давая себе время, чтобы спустить пар. 

- Мы с Ксюшей разводимся, - ответил я спустя минуту. 

Не чокаясь, опрокинул в себя еще одну рюмку.

- Почему? - спросил Андрей, скользнув взглядом по инвалидному креслу. Да, "брат", именно поэтому.

Не стал отвечать. По-моему, и так все очевидно. Не был бы я в таком состоянии тебя бы здесь точно не сидело.

Наше молчание затянулось. Андрей начал поглядывать на дверь. Нет, еще слишком рано прощаться.

- Андрюха, будь другом, принеси гитару. Она в комнате на шкафу. Там увидишь.

И плевать на расправленную постель и все те вещи, что устилают пол. 

Андрей вернулся через пару минут с гитарой в руках.

Да, давно никто не мучил эти струны. Прошелся по ним пальцами, перебирая. Пришлось настраивать. 

- Повстречался мне однажды одинокий демон...- запел я нашу дворовую. Андрей поддержал... 

***

Я прошла на кухню, все еще не веря в то, что слышу пение мужа. Его голос всегда меня завораживал. Сильный, грубый, с хрипотцой. Сейчас он стал глубже, печальнее что ли.

- О, а вот и Ксюха, - сказал Андрей, подскакивая со своего стула и подходя ко мне, чтобы поцеловать в щеку.

- Андрей?! – удивлена, ничего не скажешь. – Привет!

- Вот зашел Леху поздравить, - сказал он, все еще держа руку на моей талии. Отстранилась.

- И молодец. Так, ребята, я сейчас быстренько вам тут все накрою.

Осмотрела холостяцкий стол. Салаты в пластиковых контейнерах, соленые огурцы в банке.  Да, отличная сервировка.

- Ксюха, ничего не надо. Садись, выпей с нами лучше.

Андрей подвел меня к столу, отодвинул стул и усадил на него.

С другой стороны, зачем разрушать такую идиллию спонтанной обстановки своими хлопотами.

Посмотрела на мужа. Леша медленно перебирал струны, глядя на меня. Улыбнулась ему, он не ответил мне тем же, просто продолжая внимательно на меня смотреть.

- Ну, будем, - сказал Андрей, уже особо не заморачиваясь с тостами. Выпили. Да, даже после первой рюмки почувствовала, как меня начинает отпускать. Словно слетели держащие до этого цепи.

За столом затянулась беседа. Я была очень благодарна Андрею, что он пришел поздравить Лешу. К нам вот уже два года как никто не приходил. Старательно делала вид, что мне интересно слушать его рассказ о разводе с третьей женой, о том, как она хотела оставить его «без трусов», но он то, калач тертый, и знает, как красиво и безо всяких потерь уходить.  И так же старательно не замечала его руку, ненароком уместившуюся на спинке моего стула.  

После очередной выпитой рюмки, Леша ударил по струнам. Несколько агрессивных аккордов, и резкая смена на плавный перебор.

- Ты не плачь, не зови меня
  Я не твой и ты не моя
  Улетай, ты свободная
  Улетай, птица вольная…

Кухня наполнилась тягучей мелодией, сильным мужским голосом.

Он пел и смотрел на меня. Я даже не сразу начала вслушиваться в слова, попавшая под действие его гипнотических карих глаз.

Эта песня мне была знакома. Очень грустная и исполнялась она немного по-другому. Леша не зачитывал ее, а именно пел.

- Опять слова ни о чём
  Они ведь редко спасали нас, хоть и мирили
  Все понятно без слов, они стали пустые
  И так будет отныне
  Я хотел подойти, обнять тебя крепко
  Сказать: "Прости, малышка", - серьёзно
  Я хотел, но не смог
  И по ходу, сейчас, уже поздно…

Слезы сами заструились по щекам. Казалось, что он поет не просто так. Вся эта песня, его исполнение, даже взгляд – все сейчас имело значение.

- Ты не плачь, не зови меня
  Я не твой и ты не моя
  Улетай, ты свободная
  Улетай, птица вольная…

Лишь допев, он опустил свой взгляд. Отставил гитару, взял рюмку и, не дожидаясь нас, опрокинул ее. Потом, так же молча, выехал с кухни на своей инвалидной коляске. Через минуту послышался стук закрывающейся в спальню двери.

Ксю

Хотела броситься следом за мужем, но мужская рука удержала меня на стуле.

- Не надо, он хочет остаться один. - сказал Андрей. 

Да, возможно он прав. Я рассеянно наблюдала за тем, как Андрей наливает себе виски, сама же дальше пить отказалась. Он намахнул рюмку, заедая выпивку соленым огурцом. Вальяжно раскинулся на своем стуле, и небрежно уместил свою руку у меня за спиной. 

- Ну, а ты сама как? - задал вопрос Андрей, смотря на меня своим отрепетированным взглядом мартовского кота. Я очень давно его знала и всегда удивлялась тому факту, что все знакомые девчонки сходили с ума по нему. Голубые глаза, улыбка, ямочки, длинные ресницы - все это не то. Слишком красивая упаковка для того, кто скрывается за этим внешним лоском.

- Все хорошо, Андрей. - я многозначительно посмотрела на наручные часы. Но он, кажется, не понял такого тонкого намека на то, что праздник окончен. Встала со стула, почувствовав на спине мимолетное прикосновение горячей руки. Словно он хотел удержать меня, но передумал. Или я это выдумываю?

Собрала со стола грязные вилки-ложки, наши с Лешей рюмки. Прошла к раковине и включила воду. Ну этот то намек Андрей точно должен понять.

От неожиданного прикосновения мужских ладоней к моему животу из  мокрых пальцев выскользнула рюмка и разбилась.

- На счастье, - прошептал мне на ухо Андрей, прижимаясь всем телом.

- Ты что делаешь?- сбросила его руки с себя. - Охренел совсем?

- Да ладно тебе, Ксюха. Ты женщина свободная, я тоже свободен. 

- Вообще-то я замужем, если ты забыл.

Я отошла от Андрея на несколько шагов. Встала так, чтобы между нами оказался стол.

- Леха мне сам сказал, что вы разводитесь и ты ему не нужна.

Слова Андрея вошли в самое сердце, очень больно раня. Не нужна?! Глаза обожгли слезы обиды, ладони сжались в кулаки.

- То что происходит между мной и Лешей не твоего ума дело. Понял? Пошел вон!

Андрей посмотрел на меня удивленным взглядом. Он что, серьезно рассчитывал на что-то? Как такое вообще могло в голову прийти?

- Ксюха, давай, я сейчас вызову такси, поедем ко мне. Тебе все равно тут ничего не светит... - Андрей предпринял еще одну попытку подойти ко мне. 

- Я тебе сказала, - тихо произнесла я, еле сдерживаясь. Но и моему терпению пришел конец, поэтому окончание фразы я уже кричала, - пошел вон!

- Да пошла ты! 

Андрей схватил со стола свой телефон. В пару шагов вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.

Не нужна, значит?! 

Горькие слезы уже не было сил сдерживать, они ручьем катились по щекам.

Я схватила тарелку и со всей силы бросила ее на пол. Белые осколки разлетелись по всей кухне. От этого легче не стало. Не обращая никакого внимания на битое стекло, я покинула кухню и направилась в спальню. Распахнула дверь. В полутьме разглядела сидящего в инвалидном кресле возле окна мужа.

- Что, уже? - раздался его насмешливый голос.

- Ах ты, скотина! - Я схватила с пола валяющуюся осточертевшую футболку. - Скотина!

Полностью потеряв контроль над собой, я в пару шагов преодолела расстояние, разделяющее нас. 

- Сволочь, - замахнулась футболкой и что есть силы хлестанула ей прямо по удивленному лицу мужа. Но этого было недостаточно. Замахнулась для второго удара, но Леша выхватил у меня футболку из рук. Раздался звук рвущейся ткани. Выпустила ее. Ничего, вон тут сколько этого осточертевшего добра валяется.

- Все тебе, на, вот, носи. Приятно, да? Улетай, да! Свободная! - я собрала все валяющиеся вещи на полу и бросила весь ком на мужа. - Скотина ты, больше никто. Решил под друзей меня подкладывать?! - мой голос сорвался на визжащий крик.

Увидела еще одну валяющуюся футболку, кажется, именно ту самую, которую дарила ему на день рождения когда-то. Рванула ее на себя, не заметив при этом, что одно колесо инвалидной коляски стоит как раз на белой материи. 

Коляска накренилась. На долю секунды я растерялась, не зная что делать. Ухватилась за ручку, но вес моего мужа просто напросто не позволил вернуть кресло в обычное состояние. Леша успел сориентироваться, подставил руку, обеспечивая этим действием себе более мягкое приземление, я же последовала за коляской, прямехонько падая сверху на мужа.

Ударилась сильно. Скорее всего, останутся синяки. И все из-за него. В одной руке я все еще сжимала футболку, ей и зарядила в ошарашенное лицо Леши. 

- Скотина! - повторила я. Уперлась руками об пол, пытаясь подняться. В этот момент я ощутила его руку у себя на затылке, давление сверху, резкий рывок и жесткие губы, впивающиеся в мой рот. 

Попыталась оттолкнуть его, но получила свободу лишь на секунду. Еще один рывок, он слишком близко, близко на столько, что наши зубы ударяются друг об друга. Его горячее дыхание на моих губах.

- Ксю...- прохрипел Леша, притягивая меня к себе. Сил сопротивляться уже не осталось, как и желания уйти. Я прижалась к нему, отвечая на дикий, яростный поцелуй.

Сейчас меня совершенно не беспокоила ни перевернутая инвалидная коляска, что лежала рядом, ни ворох вещей, устилавших пол под нами. Сейчас имели значение лишь горячие объятия моего мужа, его хриплый голос, немного болючие поцелуи.

Я впитывала в себя каждое прикосновение. Его руки, до этого крепко держащие меня за голову опустились ниже, гладя спину, затем впились в ягодицы.

Я наслаждалась каждой грубой лаской, прижимаясь еще ближе, царапая нежную кожу о грубую щетину.

Почувствовала, как моя юбка карандаш поползла вверх, превращаясь в какой-то скомканный широкий ремень. Леша провел пальцами прямо по линии резинок чулок. От его прикосновения задрожала, прижимаясь губами к его губам, ловя хриплый стон.

- Ксю, привстань немного.

Я поддалась просьбе или приказу, не знаю, сейчас это не имело значения. Приподнялась, подчиняясь направляющим меня рукам, усаживаясь сверху на мужа, ощущая под собой всю мощь мужского тела.

Леша

Я надеялся, ждал, и в то же время, боялся того, что она пойдет за мной. Перед тем, как закрыть за собой дверь спальни, бросил взгляд на кухню. Нет, она не вышла, осталась там, с ним.

Захлопнул дверь, тем самым отсекая себя, ее, его, все это. 

Еле добрался до окна - колеса то и дело увязали в разбросанной одежде. Уловил свое отражение в окне.  Живой труп, функционирующий до сих пор по непонятным причинам. Я считал, что внутри меня уже давно все выгорело, но сейчас понял, на сколько  ошибался. Одна мысль, что она сейчас с ним...

Разве ни этого ли я хотел? Тогда почему сейчас меня всего трясет! 

Впился пальцами в пластиковые ручки инвалидной коляски, сжал их с такой силой, что на ладонях остались глубокие отметины. 

Ничего не мог с собой поделать, прислушиваясь к тому, что происходило на кухне. Шум воды, приглушенные голоса. Слов не разобрать. Звон стекла.

В моем воображении одна сцена менялась на другую. От этих мелькающих картин моего больного воображения захотелось орать в голос. 

А я ведь даже встать с этого гребанного кресла не могу. 

- Аааа,- заглушил вырвавшийся крик, впиваясь зубами в свой собственный кулак.

Расслышал звук захлопнувшейся входной двери. Почувствовал, словно меня изнутри раздирают острыми когтями на на мелкие части. 

Она ушла. Поняла, наконец, что теряет, находясь рядом со мной. Не смогла больше выносить такого существования. Ушла с ним. Хотя, кто сказал, что это было в первый раз. В последнее время она часто уходила на работу раньше положенного графика и  постоянно задерживалась...

Звук бьющегося стекла вернул меня в реальность, в эту комнату, в это гребанное кресло. Быстрые приближающиеся шаги заставили сердце подскочить к самому горлу.

Распахнулась дверь, со стуком ударяясь об стену. На пороге стояла Ксюша, сверкая своими глазищами, гневно выставив впереди себя сжатые кулаки. 

- Что, уже? - сказал, пряча за ядовитыми словами радость. Она не ушла. Осталась.

Завороженный ее появлением, сидел, не смея пошевелиться. Я слышал, что Ксю что-то говорила, кричала, но оставался глух до ее слов, всматриваясь в этой полутьме в такие родные узнаваемые черты. Ровно до тех пор, пока не ощутил на лице хлесткий удар. Пришел в себя, стараясь ухватиться за нити реальности. 

- Сволочь, - кричала Ксюша, замахиваясь для второго удара. На каком-то автомате выхватил из ее рук болтающуюся тряпку. Но лишь для того, чтобы через мгновенье меня накрыло ворохом разбросанной мною же сегодня утром одежды. Наверное, из-за этого кома на голове не смог вовремя сориентироваться, когда коляска покачнулась, наклоняясь в сторону. 

Заметил испуганный взгляд Ксюши, и то, как она пыталась сохранить равновесие кресла. Успел лишь выставить руку. Ксюша последовала за мной, падая сверху. Старался смягчить ее падение, но не вышло. Она сильно приложилась о ручку чертового кресла.

Хотел спросить, как она? Сильно ли ударилась... Но не успел открыть рот, как получил очередной хлесткий удар футболкой по лицу.

- Скотина, - донесся до меня голос жены.

Ксю,моя, родная. Эдакий взлохмаченный бешеный воробей. Волосы выбились из русой косы. Глаза метали молнии. Сейчас в ее взгляде не было привычного выражения какой-то обреченности и вины, была только злость. Сейчас она смотрела на меня иначе, смотрела так, словно не замечала этого чертового кресла.

Притянул ее к себе. Ощутил соленый вкус ее губ. Ксюша пыталась отстраниться, оттолкнуть меня. 

Нет, больше я тебя не отпущу...

Я готов был взорваться уже сейчас, практически силой выгрызая эти поцелуи. А когда Ксю ответила мне взаимностью, так и вовсе почувствовал себя малолетним юнцом. 

Ксюша отвечала на мои поцелуи, ее руки гладили мое тело, не опускаясь ниже груди. Наверное, она просто не хотела поставить меня в неловкое положение...

- Ксю, привстань немного, - сказал я, подсаживая жену сверху таким образом, чтобы она ощутила всю серьезность моих намерений на эту ночь.

- Значит так, да!? 

Показная злость плохо маскировалась  улыбкой жены. Чувствую, меня еще ждет серьезный разговор...

Но не сейчас.

Сейчас Ксю расстегивала свою блузку, представляя моему взору самую прекрасную картину. Помогла раздеться мне, сняла свое белье. 

Наверное, это был самый быстрый секс в нашей совместной жизни.

Нас обоих хватило на несколько толчков. Хотя я готов был взорваться и после первого. Ксю задрожала всем телом, громко стона. Наш совместный оргазм постепенно затухал. Ксюша встала, чтобы сменить положение. Я воспользовался этим, жадно рассматривая свою жену. От косы не осталось и намека, взлохмаченные волосы спадали на ее плечи, расстегнутая рубашка, мятая юбка на животе, съехавший один чулок, искрящиеся глаза и искренняя улыбка. 

Ксюша легла рядом, кладя голову на мое плечо. Протянул свободную руку, подцепив пальцами край свисающего с кровати одеяла. Дернул на себя. Одеяло задело стакан, стоявший на прикроватной тумбочке. Тот упал, разбиваясь на мелкие осколки. Ксюша готова была сорваться, вероятно, как обычно, бежать убирать устроенный мной беспорядок.

 - Не надо, Ксю, не вставай, - сказал я укрывая ее одеялом. - Это на счастье!

Не знаю, что так рассмешило мою жену, но после этой фразы она расхохоталась. 

Ксю/Леша

Не зря сегодня весь вечер билась посуда в предзнаменовании счастья грядущего. Сначала, вот, Андрей...

Наверное, сейчас счастливо катится в такси в свою квартиру, которую так и не смогла отсудить ни одна из жен. 

Второй предвестник счастья - стакан, который уже практически сроднился с прикроватной тумбочкой. Я все время хотела его убрать, но забывала.

Сейчас, лежа на плече мужа, хотелось столько сказать, спросить и, в то же время, единственным моим желанием сейчас было насладиться этим моментом.

Леша тоже молчал, обнимая меня, выводя на спине какие-то узоры. Наше дыхание стало приходить в норму. Да, вот что значит, двухгодовалый простой. Теперь нужно будет как-то в форму себя приводить, что ли. 

- Ксю, тут такое дело...- подняла голову с плеча, внимательно посмотрев на Лешу. Я понимала, что сейчас он очень уязвим, когда немного приоткрыл свой непробиваемый панцирь и не хотела, чтобы он испытывал неловкость. Возможно, ему нужно помочь с элементарными физиологическими потребностями.

- Что такое, Леша? - ответила я серьезным голосом. 

Леша взял мою руку в свою, проведя вдоль своего тела, спускаясь ниже. Ощутила под своей ладонью  "дело", заняться которым нужно было безотлагательно.

- О, это мы махом решим, Леш.

Но прежде, чем опуститься сверху на мужа, стянула с себя юбку, мятую рубашку, и бюстгальтер. 

Леша рассмеялся, глядя на то, как я раздеваюсь за считанные секунды. 

- Молодец, нормативы сдала, - сказал он, взглядом собственника разглядывая мою наготу. Прогнала от себя желание прикрыться. Нужно отвыкать от привычки виновато прятать свое тело от собственного мужа.

- Ага, а теперь переходим к полосе препятствий, - сказала я опускаясь сверху. 

- Не так быстро, солдат, - пошутил Леша, сменяя взятый мною темп на более медленный. - Так мы опять за две секунды полосу преодолеем.

- Как скажете, командир, - ответила я, подстраиваясь под движения направляющих меня рук. 

Да, второй раз времени на преодоление полосы препятствий затрачено было больше. Возможно, мы бы продержались и еще, если бы в порыве страсти я не накрыла свою грудь руками.

- Ксю... - выдохнул он. Да, тут уже Леша не настаивал на замедлении темпа, подгоняя меня своими сильными руками. 

Сил хватило лишь на то, чтобы лечь на плечо мужа, закрыть глаза и провалиться в густой туман сна. Прямо так, на полу, в ворохе разбросанной одежды. И даже ускользающая мысль о том, что весь дом усыпан «счастливыми» осколками, в раковине грязная посуда, на столе киснут неубранные салаты, портится торт, тухнет так и неофранцуженное мясо, не смогла побудить во мне желания выбраться из горячих объятий мужа.

***

Я не мог заснуть всю ночь, ловя каждый ее вздох, чувствуя как рушатся все мои баррикады. Целый год я выстраивал вот такую тактику, чтобы избавить Ксюшу от страданий, которые сопровождали, да, и зачем эта недосказанность, и будут сопровождать ее всю жизнь, если она решит провести ее рядом со мной.

Дальше откладывать нельзя. Теперь я это понял. Завтра нужно будет поговорить с Ксю обо всем, без каких-либо прикрас...

Я видел, что каждый раз доставая из кухонного шкафчика таблетки, она верила, что именно вот эта синяя капсула непременно поставит меня на ноги. Но это не так. И предыдущий год операций, реабилитаций, внушений, доказал это.

Нужно объяснить ей, да и самому себе... Да, нужно понять и свыкнуться с тем, что все как прежде уже не будет. Будет по другому. Хорошо или плохо, это зависит только от нас.

Наверное, сейчас в моем мозгу бушевали эндорфины, доза которых была получена от этой потрясающей женщины. От утреннего настроя не осталось и следа.

Как там Ксюша сказала... Подкладывать под друзей.

Что бы сейчас со мной было, согласись Ксюша на предложение Андрея. Если бы она сейчас лежала в чужих объятьях.

Непроизвольно прижал Ксю к себе. Она что-то неразборчиво прошептала. Не смог удержаться, поцеловал ее припухшие губы. Ксюша улыбнулась во сне, закидывая ногу на меня. Было приятно осознавать, что сейчас, во сне, она забыла о моих покалеченных ногах.

Закоренелая депрессия отступила. Не знаю, что будет завтра. С утра, наверное, спадет этот романтический настрой, когда придется вернуться в реальность. В это сейчас лежащее на боку кресло.

Но сейчас, сейчас я был полноценным мужчиной, в объятиях которого лежала самая потрясающая женщина во всем мире.

Ксю/Леша

- Ксю... - сон все никак не хотел отпускать меня, не смотря на поцелуи Леши. - Ксю, просыпайся, соня.

Я еле разлепила глаза, ловя на себе мягкий взгляд карих глаз.

- С добрым утром, - прошептала я севшим со сна голосом. А может и не не только от него. Да, йог из меня не вышел. Потянулась, чувствуя ломоту во всем теле. 

- Ксю, можешь мне помочь, пожалуйста?

Сразу же проснулась, приподнимаясь на локтях.

- Конечно, Леш. Что нужно сделать? 

- Ксю, можешь перевернуть коляску и пододвинуть ее к кровати? 

- Конечно, Леша, сейчас. 

Я накинула на себя валяющуюся тут же на полу мужскую футболку. С одной стороны, очень даже удобно.

Подошла к инвалидному креслу, поставила его на колеса, и следуя устной навигации мужа, придвинула кресло к нужному месту у кровати.

- Готово , - посмотрела на Лешу, замечая надетые на нем боксеры. Когда успел только? Потом уже опустила взгляд на ноги. Казалось, что они принадлежат совсем другому человеку. Худые, с более светлой кожей, нежели остальное тело. Его ноги испещрялись сотнями затянувшихся красных шрамов. 

Леша привстал на локтях, как будто хотел раскачаться на них.

- Тебе помочь? - спросила я, стараясь не заплакать, наблюдая, как муж поднимает себя на руках и перетаскивает свое тело к кровати. 

- Все нормально, Ксю. Если хочешь, можешь не смотреть, - в последних словах расслышала горечь, недосказанность. Моментально взяла себя в руки. Ну уж нет! Опять спрятаться и сделать вид, что ничего не происходит? Думаю, если бы я сейчас себе позволила смалодушничать, то потеряла бы его доверие, наверное, уже навсегда.

- Леша, глупости не говори.

Я смотрела, как муж подтягивает себя на поручне кровати, как забирается на нее. Видела, как искалеченные ноги, словно что-то инородное, отдельное от его тела, ползут следом. 

Леша весь покраснел, взмок, на шее и руках вздулись вены. Он пододвинул кресло чуть ближе к кровати, уперся о ручки и одним точным движением перетащил себя на коляску.

- Зов природы, - бросил мне муж, подмигивая. Выехал на кресле из комнаты, направляясь в уборную. - Ксю, вещи не убирай. Я их сам потом подниму.

- Хорошо, -  крикнула ему, сбрасывая обратно одежду, которую, конечно, бросилась убирать, как только Леша уехал из спальни.

Сам так сам. 

Прошла на кухню. Да, красота...

Собрала белые осколки разбитой мной тарелки.

Взяла мусорный пакет, выбросила все, что стояло на столе. Контейнеры с салатами, наполовину съеденные соленые огурцы в банке, бутылку с недопитым на самом дне виски, даже рюмку, из которой пил Андрей.

Туда же последовал и кусок мяса "с душком".

На столе оставила лишь торт. Вроде бы не испортился.

Глядя на этот символ всех именин вспомнила, что так и не вручила вчера Леше его подарок.

Прошла в коридор, где на пуфе оставила свою сумку. Достала коробку с планшетом внутри. Вернулась на кухню и поставила подарок рядом с тортом.

Леша пока еще не вышел из уборной, поэтому решила соорудить что-то на завтрак. Заглянула в холодильник.

- Так-с-с-с. Что у нас здесь...

Из того, что можно было придумать на скорую руку, выбрала простую яичницу-глазунью. Дешево и сердито. Да и быстро, к тому же.

Леша появился на кухне, как раз к тому моменту, когда я пластмассовой лопаткой подцепляла его порцию глазуньи и отправляла на тарелку.

- Как вкусно пах.. - Леша не договорил. Повернулась к нему. Он смотрел на стол, где рядом с тортом стоял мой неврученный вчера подарок.

- С днем рождения, Леша!

Подошла к столу, взяла коробку с планшетом и протянула ее мужу.

- Спасибо, Ксю! - Он подарок принял. Распаковал. Внимательно оглядел планшет со всех сторон.

По моему, даже перестала дышать, боясь, что сейчас Леша начнет сыпать своими едкими комментариями. Но нет. Притянул меня к себе, усаживая сверху. Вот сейчас я точно перестала дышать, боясь сделать ему больно, стараясь удержать большую часть себя на весу.

- Расслабься, Ксю. Моим ногам точно уже хуже не будет. 

Постаралась расслабиться, но ничего не вышло. Казалось, сядь я сверху на его исхудавшие травмированные ноги и они просто переломятся.

- Я не хочу сделать тебе больно, - сказала я, стараясь подняться.

***

- Ты мне делаешь больно тогда, когда смотришь вот так, - сказал, глядя на то, как она отводит от меня свой взгляд. Я хотел выбрать другой момент для серьезного разговора, но вся эта ситуация подвела нас к нему уже сейчас. - С футболкой аки палицей ты мне нравилась больше.

- Так значит, да, - Ксюша сдалась, усаживаясь на меня. Не смог удержаться и захрипел, словно меня придавило большим грузом. - Ну, Леша... -  получил щелчок по уху.

- Узнаю свою Ксю, - сказал я, кусая ее плечо.

Этими незатейливыми шутками разрядили обстановку. Наверное, сейчас это была необходимая эмоциональная передышка.

Ненадолго повисло молчание. Я собирал в кучу все свои мысли. 

- Ксюша, ты же понимаешь, что я теперь всегда буду таким? 

- Леша, ты не...- прервал ее, приложив палец к губам.

- Ксюша, я понимаю, что ты хочешь, как лучше. Но давай с тобой опустим всю эту лабуду про позитивное мышление. Я хочу поговорить с тобой серьезно, без всех этих штампов. Хорошо?

Ксю согласно кивнула. По ее щеке одиноко пробежала крупная слеза. 

- Я хочу, чтобы ты  осознала, что я не могу дать тебе больше, чем есть сейчас. Я на всю жизнь буду прикован к этому креслу. А ты даже не представляешь, что бы я сейчас хотел делать с тобой... Ксю, посмотри на меня, - Ксюша подняла глаза. В них стояли озера непролитых слез. - Не плачь, Ксю. Я понимаю, что ты заслуживаешь лучшего. Не такой жизни. Я не хочу привязывать тебя к себе. Ты понимаешь, что вольна сама сделать выбор? Я пойму, Ксюша, и отпущу...

Ее слезы раздирали душу, но я должен был это сказать. Я бы никогда не смог простить себе того, что испортил Ксюше жизнь, играя на ее чувстве жалости. 

Ксю

Суббота прошла в благоговейном состоянии ничегонеделанья. 

Леша настроил подаренный планшет к сети Wi-Fi. Мы провалялись весь день на кровати, смотря разные комедии.

В обед мы, наконец, позавтракали. Пообедали, соответственно во время ужина. А последний прием пищи, так и вовсе, пропустили, заменив его на более приятное времяпрепровождение друг с другом.

Воскресный день решили провести по-другому. Конечно, от неожиданного предложения Леши прогуляться по нашему тихому, огражденному от внешней суеты города шлагбаумами, микрорайону, сначала растерялась. Но быстро взяла себя в руки.

И теперь, уже одетые в верхнюю одежду, воодушевленные предстоящей прогулкой на свежем воздухе, мы застопорились у дверного порожка.

Господи, каких-то пять сантиметров. Наверное, именно сейчас я поняла, как сложно приходится моему мужу. Пять сантиметров, отделяющих нас сейчас от свободы.

Конечно, у нас были специальные приспособления, проще говоря, железные подставки, сделанные сразу, как только Леша вернулся из больницы, но рассчитаны они были для другой коляски.  Эта же, просто напросто, не помещалась на них.

- Так…Что мы имеем…- Леша уставился на порог, оглядел дверь, зачем-то постучал по железному коробу, вставленному в проем. Вернулся в гостиную, оглядываясь.

Последовала за ним, боясь, и в то же время, надеясь, что Леша решил остаться дома. Он пересек всю комнату, заехал на кухню, в ванную комнату, и даже заглянул в спальню.

Остановился у прикроватной тумбочки, внимательно ее разглядывая.

- Ксю, неси инструменты… -  голос, полный решимости и азарт в глазах.

Через десять минут от прикроватной тумбочки остались лишь царги,  направляющие, да битое стекло, которое никто и  не заметил, пока тумба была собрана.

- Вот! - Леша поднял над головой две дощечки темного дерева с видом победителя.

«Ну и пусть, что спальный гарнитур потерял своего собрата» - думала я, пока Леша укладывал одну из дощечек на подставки, открыл дверь, делая тоже самое с внешней стороны порога. Заехал на самодельный парапет и спустился вниз. Закрыл глаза, вдыхая полной грудью. – «Это того стоило!».

Я вышла следом, закрыв за собой дверь.

Мы прогулялись по тихим улочкам, рассматривая одинаковые фасады всех танхаусов. Леша молчал, наверное, наслаждаясь моментом. Я не вторгалась в его такую идиллию, просто шла рядом с коляской, наблюдая, как ловко руки мужа в кожаных перчатках перехватывают колеса, слушая шелестящий шум шин инвалидной коляски.

- Отличный сегодня день! – наконец произнес он, поднимая голову и вглядываясь в голубое весеннее небо.

- Отличный, - согласилась я, имея в виду отнюдь не  разыгравшуюся погоду и согревающие нас теплые солнечные лучи.

Мы сделали круг. Подошли к опущенному шлагбауму. Дальше путь нам был отрезан, так как, даже при всем нашем желании продолжить прогулку вне нашего городка, бордюр стал непреодолимым препятствием. Пожалела, что не догадалась взять с собой спасительную кнопку.

- Ксю, я хотел спросить… - перевела взгляд на мужа. Мы стояли практически у самого шлагбаума, и это бело-красное сооружение находилось на уровне его глаз. Он не отводил глаз от шлагбаума, чем, выдавал свое волнение. – Ты и Андрей, вы…

- Ничего не было, Леша, - ответила я. – Ну, если бы ты в качестве искусителя пригласил, ну, скажем, Тимура... Я всегда испытывала страсть к восточным мужчинам.

- Ну, держись, Ксю!

Леша повернулся ко мне, я попятилась назад, но не успела сделать и двух шагов. Ухватил меня за руку, усаживая на колени. Засмеялась, прижимаясь к нему.

Не знаю, как так вышло, но в эту минуту шлагбаум пополз вверх.

- Спасибо, - крикнул Леша, подняв руку в приветственном жесте. Проследила за его взглядом. В доме напротив стояла молодая пара, улыбаясь.

- Спасибо, -тоже махнула рукой.

Как же мне не хотелось подниматься с кровати в понедельник. 

Работа, работа, перейди на Федота. Не смотря на все просьбы, работа переходить никуда не хотела.

Поцеловала спящего мужа. Он лишь улыбнулся во сне, так и не проснувшись. Да это и понятно. Вчера мы намотали столько километров, что и страшно представить. Сначала дошли до остановки, а потом решили -  гулять, так гулять. Дошли до следующей, а там уже и до работы рукой было подать. Остановились у офисного здания.

- Ты как, Леша? – спросила мужа, рассматривая его лицо. Совершенно спокойное выражение, словно мы остановились у случайного здания, не имеющего для нас никакого значения.

Леша поднял глаза, всматриваясь в окна четвертого этажа. Именно там раньше находился его кабинет.

- Все нормально, Ксю.

- О чем думаешь, Леш? – понимаю, что пристала к нему, как банный лист, с другой стороны, я не сомневалась, что под его «нормально» скрывалось много разнообразных чувств.

- Думаю, что пора подумать о новой работе, Ксю, - ответил он. Посмотрел на меня. Улыбнулся. – Пошли дальше?

- Пошли, - согласилась я, уже не падая в обморок от того, что в разговоре с Лешей использовала такие глаголы, которые имели отношение именно к пешей ходьбе.

О работе мы больше не разговаривали. Наверное, я просто струсила поднимать эту тему, понимая, что Леша сразу почувствует фальшь в моих словах. Если честно, мало представляла, где бы он мог найти себе призвание.

Домой мы вернулись уставшие, но счастливые.

Как бы мне не хотелось остаться в крепких мужских объятиях, но время предательски бежало вперед, а если я проваляюсь еще пять минут, боюсь, мне его уже будет не догнать.

Откинула одеяло, встала, набрасывая на себя мужскую футболку. Теперь это мое любимое домашнее одеяние.

Прошла в ванную комнату, приняла бодрящий душ, в надежде, что он придаст мне рабочего настроения. Подошла к зеркалу, осознавая, что сегодня я хочу выглядеть по-другому. Хочу быть самой собой, а не бледной тенью меня прежней. Кажется, даже запылившаяся косметика была со мной солидарна, практически вываливаясь из пластмассового бокса в руки.