Сон, где я королева

1

- Ксения, какую оценку получили сегодня? - строго спросил он, словно педагог, отчитывающий ученицу.

- Вы ничего не попутали случайно? Вообще то преподаватель тут я! - ответила я, не теряя самообладания и ожидая ответа, высокомерно приподняв подбородок кверху и подставив под него тонкую кисть. - Отчитаешь меня? Ха-ха.

Я огляделась по сторонам.

- Ресторанчик так себе, к слову.

Он встал из-за стола и направился в мою сторону.

- Ну, Ксения, вы же понимаете, что с таким подходом ни один экзамен не сдать, - он встал слева от меня и протянул правую руку к моему лицу. Левая рука начала расстегивать ремень на брюках.

Я замерла от неожиданности и возмущения. Я люблю своего мужа! Этот тип вообще знает, что я не буду играть в его игры? Скованная от нарастающего страха я взглянула снизу вверх на властного мужчину, ожидая пощады и даже не догадываясь, что он собирается сделать.

- Давайте договоримся так. Если слюнок будет много - вы получите четыре, - тем временем его рука оттянула резинку трусов вниз.

- Ксения Вячеславовна! Вы с нами? - я почувствовала, как в мое плечо меня тыкает своим пальцем круглая отличница. По классу пронесся гогот восьмиклассников.

Полумрак ресторана развеялся, ослепив меня ярким отражением дневного света от стен учебного класса.

- А что это мы такие веселые?

Класс замер, будто я вдруг превратилась в волка, а они - стадо овечек. Хотя никаким волком я, конечно, не являюсь. Спрашиваю так же, как любой другой преподаватель. Просто, когда на мой предмет начинают откровенно забивать, я отвечаю взаимностью: спрашиваю больше. Всё по-честному.

- Кто ответит мне на вопрос по домашней работе? - спросила я, скользя взглядом по рядам.

В ответ - тишина. Наступил момент, когда даже стук часов на стене кажется громче, чем обычно.

- Ну, вопрос хотя бы помните? - приподняв левую бровь, уточнила с долей сарказма. - Напомню вопрос и пойдем по журналу. Основные черты индустриального общества. Пойдет отвечать… Ключников.

Я откинулась на спинку стула, скрестила руки и развернулась чуть в сторону окна. На улице солнце лениво пробивалось сквозь серые облака, а в голове мелькала одна-единственная мысль: черт возьми, почему мне приснился наш физрук? Неужели ссора накануне произвела на меня такое оргазмическое впечатление?

Днем ранее:

- Ксения Вячеславовна, ау! - послышался голос у меня за плечом, заставляя оторваться от проверки тетрадей. Слева появился физрук с явно настойчивым видом.

- Алексей Борисович! Какими судьбами? - я улыбнулась, как и полагается вежливой коллеге. Дружить с коллегами - золотое правило, усвоенное давно.

- У моего ученика не аттестация по вашему предмету. Давайте что-то придумаем? Уже май, конец года, а на второй год ему ну никак нельзя, - без всяких предисловий он изложил суть вопроса, словно бросил мне мяч.

Собирая тетради в сумку, я едва сдерживала раздражение, стараясь не показать его на лице.

- Ради справедливости замечу, что из-за одной моей не аттестации он на второй год не останется, - начала я, держа голос ровным. - Даже если я поставлю ему три, как вы собираетесь договориться с учителями математики, географии и биологии?

Закрывая дверь кабинета, я взглянула на него краем глаза, а в голове промелькнула мысль: «Отвяжись уже, ради всего святого!»

Мы шли по коридору. Его шаги за моей спиной отдавались глухим эхом.

Вы поймите, мне не жалко поставить оценку. Нет. Меня возмущает одно: если ученик весь год палец о палец не ударил, пусть осознает последствия своих действий. Это не вопрос принципа. Это вопрос справедливости.

- Да что вы так с ним носитесь? От того, что вы решаете за него проблемы, умнее он не станет, - бросила я, прибавляя шаг. Раздражение, которое я тщетно пыталась скрыть, не ускользнуло от физрука.

- Ксения Вячеславовна, - его рука мягко, но уверенно легла мне на плечо, заставляя замедлиться.

От неожиданности я остановилась и повернулась к нему, приподняв левую бровь в немом вопросе я посмотрела ему в глаза. В ответ он протянул мне коробку, обтянутую бархатом глубокого синего цвета.

- Это как понимать? - спросила я, взглянув на футляр.

Крышка поддалась легко, и передо мной открылся идеально выложенный атласом интерьер. На подложке лежала тонкая ручка, вся излучающая изысканность. На корпусе было выгравировано мое имя и отчество - «Ксения Вячеславовна».

Физрук не убирал руки с моего плеча, его присутствие ощущалось слишком близким.

- Не подумайте ничего, - поспешно произнес он, глядя мне прямо в глаза. - Это просто подарок. Меня попросил Эдуард Валентинович. Я сам выбирал для вас.

Он помедлил, словно пытался подобрать слова.

- Поставьте мальчику хорошую оценку. Родители - спонсоры школы. Сами понимаете.

Моё лицо оставалось невозмутимым.

- Хорошо, - ответила я медленно, продолжая смотреть в его глубокие карие глаза. Затем, аккуратно подтянув к себе коробку, добавила: - Завтра выставлю. Напомните класс.

- Десятый «Б», - он заулыбался и сложил ладони, словно в молитве, поднеся их к губам.

На секунду мне показалось, что он вот-вот пустится в припрыжку от радости.

«Вот жук», - подумала я, проводя большим пальцем по крышке бархатной коробки. Но усталая улыбка всё же появилась на моем лице, едва уловимая, но вполне искренняя.

Физрук у нас - правая рука директора. Все знают, что вместе они мастерски управляют серыми схемами. Полшколы об этом шепчется, но это не моя война. Лезть или осуждать - себе дороже. Те, кто пытались идти против Эдуарда Валентиновича, долго не задерживались. Принципиальность здесь не в почете.

- Доброго дня, кого не видела, - поздоровалась я, заходя в учительскую.

В углу сидели Маргарита Александровна, известная как «Шпага» благодаря фамилии Шпагонова, и Надежда Павловна, которую прозвали «Яблонька» — ударение, разумеется, на «о». Почему такое прозвище? Даже не спрашивайте. Это не имеет значения.