Сосед(ка) из ада

Глава 1. Ольга

Меня била дрожь, и я никак не могла согреться. Горячие струи воды стекали по лицу, мешаясь со слезами.

Я держала его, это самое лицо, все время, пока сидела в баре и смотрела в глаза Платонову. И потом, когда ехала по вечерним улицам, вглядываясь в метель. И даже когда обнаружила, что на моем месте раскорячился незнакомый черный паркетник. Всего лишь выругалась от души и поставила машину поперек, перекрыв оккупанту выезд. Поднялась на пятый этаж, вошла в прихожую, разделась, встала под душ – и только тогда открыла шлюзы.

А ведь с утра ничто не предвещало катастрофы. Ну не считать же горевестником смску от МЧС с предупреждением о метели, гололеде и порывах ветра до двадцати метров в секунду.

Пятница, впереди выходные, а вечером встреча с Кириллом. Мы были вместе уже почти два года, виделись каждый день на работе, и не только, конечно. Но неделю назад он уехал в командировку, и я страшно соскучилась. Сегодня днем вернулся, позвонил, и мы договорились встретиться в новом баре недалеко от офиса. Разумеется, с продолжением на выходные.

А всего через полчаса в дверь моего кабинета постучали…

Я с силой тряхнула головой, но добилась лишь того, что мокрые волосы залепили лицо, а стоп-кадр с изображением девушки в голубом платье, обтягивающем аккуратный животик, сменился видео-роликом…

***

Полумрак, негромкая музыка, чашка кофе на барной стойке. Взгляды в упор, как у дуэльного барьера.

- Оля, я не смогу без тебя!

- А я без тебя прекрасно смогу, Платонов.

- Послушай, это не мой ребенок.

- Вот в это могу поверить. Легко. Потому что каждый потаскун рано или поздно получает в лоб бумеранг. В виде раскидистых рогов. Знаешь, во что не верю? В то, что эта овца пришла оклеветать тебя из мести. За то, что ты ей не дал.

Отпиваю глоток кофе, ставлю чашку на блюдце. Чтобы не позволить ей звякнуть, выдав дрожь пальцев, держу за ручку изо всех сил. Не раздавить бы.

Вид у Кирилла… бледненький. На вруна он явно не учился.

Мерзко до тошноты. Еще сильнее подкатывает к горлу, когда он пытается поймать меня за руку.

Соскакиваю с высокого табурета, задеваю лежащий на соседнем букет сиреневых в крапинку альстромерий. Цветы веером разлетаются по полу. Не специально, но выглядит нарочито, театрально. Брезгливо перешагиваю, и все же один стебель противно чавкает под каблуком. В груди такая тяжесть, как будто кто-то вот так же наступил и раздавил сердце.

Обещанная метель разгулялась вовсю. Снег летит в лицо, голыми руками расчищаю дверь, чтобы достать щетку. Сметаю со стекол – их тут же залепляет снова. Дворники не справляются. Закоченевшие руки судорожно стискивают руль, но машину все равно водит по льду так, что ёкает в животе. Проезжаю мимо одной аварии, второй, третьей. Смотрю безразлично. Внутри все так же замерзло, как и снаружи.

На мгновение становится все равно – доеду ли до дома, что со мной будет завтра. Стиснув зубы, беру себя в руки. Еду дальше…

***

Выключив воду, я услышала приглушенный дверью рингтон.

Да хоть обзвонись! Надо было сразу в черный список закинуть. Где бы себе записать для памяти: никогда больше не заводить отношений на работе. Любуйся теперь на эту подлую рожу каждый день. И уходить не вариант. С какой стати?

Ничего, переживу.

Мелодия звонка оборвалась, чтобы тут же возобновиться.

Я бы, конечно, сделала вид, что не слышу, но… когда у тебя пожилые и не слишком здоровые родители, игнорить телефон, мягко говоря, неразумно.

Замотав волосы полотенцем и накинув халат, я вышла из ванной. От открытой в кухне форточки тянуло холодом, зубы невольно выбили барабанную дробь. Телефон надрывался на полочке в прихожей, но подойти я не успела. Судя по журналу входящих, это был уже шестой пропущенный вызов – с незнакомого номера. Перезванивать, разумеется, не стала: если так сильно кому-то приперло, наберут еще раз.

И правда – набрали.

- Да?

- Девушка, вы мне выезд перекрыли. Будьте добры, отгоните машину.

Вот так – ни здрасьте, ни насрать. Подорвитесь и отгоните. Голос мужской и здорово раздраженный. Надо думать, тот самый тип, который загнал черный недоджип на мое место.

Справедливости ради, место, конечно, было не мое личное. Просто двор у нас закрытый, и те, кого не устроил подземный паркинг, ставили машины в два больших кармана. Я с самого начала выбрала уголок у выезда, и на него обычно никто не покушался. Судя по тому, что звонившему приспичило уехать на ночь глядя, это был какой-то залетный визитер. Приехал, постоял, а мне теперь спускаться на мороз с мокрой головой?!

Волосы были моей гордостью. И той еще морокой. К школьному выпускному только я одна могла похвастаться косищей толщиной в руку и длиной до попы. Правда, на первом курсе все это богачество немного укоротила, но грива почти до талии все равно создавала массу проблем. Чего стоило одно мытье, после которого сушить феном совсем не вариант. Сначала заматывала в полотенце, дальше сохли сами. Душ, бассейн – вода пробиралась даже под самую плотную шапочку. Иногда все это доставало так, что хотелось немедленно отправиться в парикмахерскую и подстричься под мальчика, но потом запал проходил.

Глава 2. Евгений

На повороте загорелась лампочка антиблокировки, и Кота повело. Как-то очень нехорошо повело, нетипично. Повезло, что машин ни спереди, ни сзади не было. Вышел из заноса на ровное, отпустил для проверки руль – снова потянуло влево.

С приплыздом, товарищи! Извини, Лиза, но, кажется, ты сегодня в пролете. И даже не могу сказать, что сильно этим огорчен.

Причалив к поребрику, я вышел и присел у переднего колеса, подсвечивая телефоном. Да, контур поплыл – пробило. По гололеду даже до шиномонтажки не доедешь. А запаска с летней резиной, менять тоже не вариант.

Выставил аварийку, напялил желтый жилет, достал из багажника подкачку. Проверив давление, задумался. Не настолько критично, чтобы вызывать эвакуатор, но и ехать стремно, даже если накачать.

Ладно, рискнем. Где наша не пропадала? Везде пропадала, но отовсюду выбралась.

Я запустил компрессор и, поглядывая на стрелку, набрал Лизу.

- Зай, извини, не получится. У меня тут… катаклизм. Колесо пробил.

- Ну и что? – капризно протянула она. Я как наяву увидел надутые губы и убежавшие под челку брови. – Поменяй и приезжай.

Господи, ну что за день сегодня такой б…ский? Черт бы побрал этих баб!

- Лиза, ты когда-нибудь меняла колесо ночью, на ветру и на морозе, под снегом? – поинтересовался я, отсоединяя насос. – Вот и я нет. И не собираюсь. Подкачал, поеду на монтажку. Это надолго. Пока найдут, пока заделают. Так что… накати бокальчик вина и ложись спать. Завтра заеду.

Я, конечно, преувеличивал, но вряд ли Лиза об этом догадывалась. А мне давало законный повод не мчаться через весь город на ночь глядя. Не было никакого желания в очередной раз вытирать ей сопли и выслушивать бредни, что жизнь не удалась.

- Раз так, можешь вообще не приезжать! – истерично всхлипнула она.

Когда-то это работало. Но до такой степени остопи…дело, что я обрадовался ее фразе, как малыш конфете.

- Окей, Лиза, как скажешь.

Нет, я не стал закидывать ее номер в черный список… пока. Просто удалил из важных и выставил режим «не беспокоить». Убрал компрессор, попинал колесо, проверяя, держит ли даление, сел за руль. Теперь надо было выяснить, где ближайшая круглосуточная шиномонтажка.

Интернет выдал список адресов с телефонами. На обзвон ушло минут пятнадцать: где-то не отвечали, где-то предлагали приехать завтра. Наконец нашлась мастерская километрах в пяти – такое расстояние Кот, по идее, должен был осилить.

- Ну, мужик, не подведи, - попросил я, повернув ключ.

По пустым улицам мы с ним ехали эти пять километров минут двадцать – буквально на цыпочках и с помощью растакой-то матери. Колесо спускало – Кота упорно тащило влево. Наконец навигатор бодро сообщил, что мы приехали. Свернув в глухой переулок, я вписался в гостеприимно распахнутые ворота и сдал раненого бойца двум парням в оранжевых куртках.

- Вон там погреться можно, - кивнул один из них на деревянную будку.

К моей великой радости, рядом с ней обнаружился кофейный автомат. Налив стаканчик, я зашел внутрь и устроился на диване с потертой дерматиновой обивкой. Делать было нечего – только тупить в телефон, чем я и занялся. Полистал новости и соцсети, проверил, не звонила ли Лиза, а заодно зачем-то забил в контакты номер змеищи из девяносто пятой квартиры. Поскольку имени не спросил, так и записал: «соседка снизу».

На кой ляд мне сдался ее телефон, я не представлял, но по-хомячески решил, что пусть будет. Мало ли.

Впрочем, вероятность этого самого «мало ли» виделась практически нулевой, потому что девка мне категорически не понравилась. Ну, может, за исключением коленок, те оказались вполне так ничего. Зато все остальное…

Переехал я три недели назад и даже успел прописаться. Нашел поблизости пару приличных магазинов, заправку, фитнес и симпатичную кафешку, а вот с парковкой все обстояло кисло.

В подземном паркинге предложили восемь свободных мест на выбор, и я сразу понял, почему при сравнительно невысокой стоимости на них никто не позарился. Спроектирован паркинг был так по-дурацки, что заползти на эти места рядом со столбами-опорами мог только опытный ас. Даже мне пришлось бы делать это в пять-шесть приемов, сильно рискуя зацепить или столб, или соседнюю машину. Что уж говорить о водятлах, купивших права после трех попыток сдать экзамен.

Во дворе под стоянку отвели два больших кармана, но когда я возвращался с работы, все они были уже забиты битком. Приходилось или становиться на проезде, вплотную прижимаясь к поребрику, или вообще на улице. И вот сегодня впервые удалось захватить свободное место прямо под окном кухни.

Обычно там стояла какая-то синяя двухдверная чебурашка. Служивший в Афгане отец называл такую бестолковую мелочь барбухайками, хотя настоящие барбухайки были пусть и нелепыми, но все же автобусами. Я на них насмотрелся в Сирии - там они были основным гражданским транспортом.

Справедливо рассудив, что места во дворе не куплены, я загнал Кота в угол кармана и поднялся к себе, еще в лифте представляя, как закажу пиццу, открою баночку «Гиннеса» и поваляюсь на диване перед телевизором. День выдался на редкость нервным и суматошным, хотелось уже расслабиться.

Стоит ли говорить, что над всеми пунктами пролетела классическая птица обломинго? Пиццу доставили только через час, да еще и перепутали: привезли маргариту вместо пепперони. Предложили заменить, но пришлось бы ждать минут сорок. Пиво, как выяснилось, кончилось, за новым я по такой погоде не пошел. А боевичок на середине прервал звонок Лизаветы. Умирающим тоном она попросила приехать, потому что ей «очень-очень плохо».

Глава 3. Ольга

За шторами неприятно чернело. Судя по мелодии, звонили на рабочую симку.

Какого хрена, суббота же!

По умолчанию все контакты с этой симки добавлялись в «важное», так что звонить могли и ночью.

Семь утра – красота. Ну и что там за пожар?

Звонила Катя Соловьева, девочка из моего отдела, которая по графику должна была работать сегодня.

- Оля, я ногу сломала, - плачущим голосом доложила она. - В больнице сейчас, в травме. На вытяжку кладут.

- Прекрасно! – хныкнула я. – То есть ничего прекрасного, конечно, сочувствую, Кать. Никому не звонила? На замену?

- Всех обзвонила, никто не может.

- Ладно, - я обреченно вздохнула. – Лежи, лечись. Звони, если что.

Ну вот, просто зашибись. Подрывайся, Ольга Валерьевна, и лети на работку. Если нет возможности обеспечить замену, выходи сама. Можно было, конечно, еще разок попробовать обзвонить свою команду, но что-то подсказывала: в семь часов субботнего утра меня вежливо, но твердо пошлют по известному адресу. И не заставишь ведь.

Числилась я начальником отдела по работе с оптовыми клиентами в большом торговом доме стройматериалов. Под моим чутким руководством трудились десять менеджеров, теперь уже девять, за вычетом временно выбывшей Катерины. В праздники и выходные дежурил один человек, оформлявший срочные заказы, поскольку многие наши клиенты работали как раз без выходных.

Не то чтобы у меня были на субботу планы… То есть были, конечно, но все накрылись тазиком вчера днем, когда заявилась эта коза из рекламы.

А ведь осенью я видела ее с Платоновым в буфете. Сидели за столиком и мило ворковали. Но мало ли кто с кем в буфете болтает – так я себе сказала тогда. Ну не хотелось выглядеть ревнивой дурой. Пусть даже видела прекрасно, что этот кобель не пропустит ни одну встречную юбку, чтобы не лизнуть под ней взглядом. Наверняка и не только взглядом.

Интересно, чего она добивалась, когда пришла ко мне с заявой: «у нас с Кириллом будет ребенок»? Судя по всему, он ее бортанул, и девушка решила, что раз так, не доставайся ты никому. А его это ребенок или нет, уже не принципиально.

В общем, суббота расстилалась передо мной выжженным до самого горизонта полем. Лежать на диване и страдать не хотелось. Было б лето, поехала бы на весь день на пляж – на залив или на озера. Жариться на солнце, плавать до посинения, чтобы выкинуть всю дрянь из головы. Или даже взять билет – и на два дня за границу. Ходить по какому-нибудь средневековому городку, пока не отвалятся ноги, есть местные вкусности, вечером завалиться в первое попавшееся злачное место. Но не в декабре же!

Оставался, конечно, вариант высвистать Зойку, поехать с ней вечером в клубешник или устроить дома пижамный девичник. Но, во-первых, это не решало проблему унылого дня, а во-вторых, у нее новая любовь-морковь, не хочется встревать со своими проблемами. Так что свалившаяся внезапно работа, возможно, и к лучшему. Некогда будет жевать сопли.

В будние дни утром я добиралась до офиса минут за сорок. В выходные до обеда улицы были более-менее свободны, поэтому особо не торопилась. Повалялась еще немного, встала, привела себя в порядок, без спешки позавтракала и в половине девятого вышла из дома.

И споткнулась на ровном месте, увидев, что выезд мне перекрыл все тот же черный паркетник.

Вот так, да? Любовью за любовь, Евгений Петрович?

Повернувшись, я задрала голову и посмотрела на окна шестого этажа – прямо над моими. А потом достала телефон и выбрала номер из журнала входящих.

Десять гудков – абонент не отвечает. Еще десять. И еще десять.

Твою мать!.. Ты это специально? Или просто выключил звук на ночь?

Похоже, к девяти я уже не успею.

Сделав еще четыре попытки дозвониться, я начала остервенело пинать колесо паркетника, который при ближайшем рассмотрении оказался Кашкаем. Разве нормальный человек купит машину с таким идиотским названием? У нее даже сигналка не срабатывает. Может лупануть чем-нибудь увесистым? Но за это могут и хулиганку повесить.

Через пять минут мое терпение лопнуло, и я решительно направилась к парадной. Поднялась на шестой этаж и принялась звонить в дверь. С тем же успехом, что и по телефону.

Может, его вообще нет? Вернулся ночью, поставил машину и уехал на такси. Или пешком ушел. Походу, мне тоже придется ехать на такси. И я уже в любом случае опаздываю. А если вдруг с утра нелегкая принесет Федьку и он увидит, что в отделе никого, кто получит люлей? Правильно, Ольга Валерьевна.

Нажав кнопку звонка в последний раз, я двинулась к лифту, и в этот момент за спиной открылась дверь. Евгений стоял на пороге – сонный, растрепанный, в одних шортах. Взглянув на его плечи и прочий торс, я рефлекторно сглотнула и рассвирепела еще сильнее.

Он таращился на меня с недоумением, как будто не узнал. Или правда не узнал? Видел-то вчера всего пару минут, в халате и в полотенце на голове, злую и зареванную. Злая я была и сейчас, но хотя бы в приличной одежде, причесанная и накрашенная.

- Машина, - прошипела я. – Мне не выехать. И трубку не берете.

- Суббота же, - он наконец сообразил, кто я такая.

Глава 4. Евгений

Вообще-то я сделал это не специально. Ну… может, самую капельку, но эта цель была побочной, а не основной. И уж точно не думал, что змеища подорвется в половине девятого утра.

С проколом пришлось повозиться. Найти его особого труда не составило, потому что это был даже не прокол, а боковой порез, к счастью, небольшой. Стандарт – как в футболе. Влетел в яму, защемило шину между диском и краем этой самой ямы. Но умельцы из монтажки уже собрались ставить холодную заплатку. Хорошо, что я вышел за еще одним стаканчиком кофе и просек этот момент.

Не, парни, сказал, так дело не пойдет. Резина новая, по цене брюликов, так что не надо мне тут блоху подковывать. Давайте горячку, за деньгами не заржавеет.

Парни, видимо, работали на окладе, и на доход хозяина им было класть с прибором. Вулканизация в разы дороже, но не хотелось возиться. А может, радиус кривизны рук зашкаливал. Как бы там ни было, я настоял. И завис на два часа полного цикла. Домой приехал в половине третьего.

Притормозив у арки со шлагбаумом, я даже не подумал, что машину, скорее всего, ставить будет негде. Походу, спал уже за рулем. Глаза еще смотрели на дорогу, а мозг отключился. Заехал, полюбовался на забитые карманы, сделал полный круг по двору. Даже у поребрика приткнуться было негде.

Снова выезжать на улицу, искать место, возвращаться… А снег и ветер, кстати, еще усилились. Если только поставить в кармане на проезде и надеяться, что в выходной никто не будет выезжать в семь утра. Проснусь, выйду и передвину. На худой конец, бумажка с телефоном лежит под стеклом – позвонят.

Как бы я ни встал в кармане, перекрывал выезд сразу трем машинам. Кроме одного места – где стояла табуретка злобной курицы с пятого этажа. Там я блокировал только ее. Но, судя по ее виду, она вряд ли сорвется куда-то утром. А если даже и так… Ну что ж, кармический бумеранг не выдумка, кто запустил – тому и прилетит.

Оставалось только удивляться, как девушка вообще добралась до дома. Выглядела она так, будто квасила несколько дней подряд. Опухшая физия, заплывшие глаза, красный нос и осипший голос. Может, кто-то привез на ее же машине? Перегаром от нее, правда, не шмонило, но я вплотную и не подходил, к тому же на морозе у меня обычно закладывало нос.

В общем, та еще красотка. Неужели у кого-то встает на такое? Доек под халатом не разглядел, кормой она ко мне не поворачивалась. Хотя… коленки и правда ничего, гладенькие. Говорят ведь, что нет некрасивых женщин, бывает мало водки. Но я подобного никогда не практиковал. По большой пьяни трахаться – такое себе.

Жек, ты эстет, смеялся Пашка, не все ли равно во что вдувать? Важен результат. Но по мне, при таком раскладе, лучше своя ладошка, чем какой-то гоблин. Хочется и посмотреть, и потрогать, а не только механически кончить непонятно куда. Если сам, кого угодно представить можно, ничего не отвлекает и не сопит.

Эти мысли прервались сами собой, когда, сжевав последний кусок холодной, похожей на глину пиццы, я заполз под одеяло. Только закрыл глаза – и тут же в сон ворвался звонок в дверь.

Кого там еще принесло? Не дай бог Лизавета заявилась выяснять отношения. Она, правда, была у меня всего один раз, на стадии переезда, и ей не понравилось. Сказала, что придет, когда закончу ремонт и обзаведусь мебелью. Пока все было еще в стадии разрухи, потому что времени катастрофически не хватало. Голые стены, забитая коробками гостиная и одинокий диван в спальне. Бригада ремонтников основное закончила, остальное я рассчитывал сделать сам. Когда получится.

Натянул шорты, вытащил себя в прихожую, открыл, даже не посмотрев в глазок.

А это еще кто такая?

Вполне так принцесса – в шубке и с роскошной гривой по плечам. Только как-то знакомо злющая. Настолько злющая, что показалось, будто вцепится в глотку и разорвет.

- Машина, - еще более знакомо прошипела она, и до Штирлица наконец дошло.

Ого! Может, она ведьма какая-нибудь? Ночью страшная, а днем мисс вселенная? Не, ребята, с такой лучше не связываться. Нафиг-нафиг. Психанет и яйца откусит по самые уши. Или в жабу превратит.

То ли я до конца еще не проснулся, то ли настолько растерялся от этого явления, но ляпнул что-то тупое насчет субботы и тут же получил в ответ ядерную ракету. Мол, некоторые и в субботу работают, а она уже опаздывает. Пришлось срочно одеваться и идти вниз.

За это время мегера успела расчистить от снега свою шелупонь. Уселась за руль и тупила в телефон. Как только выехала, я сразу встал на ее место.

Не по-джентльменски? Ну нет, джентльменство и бесплатная парковка существуют в параллельных вселенных. Кто первый встал, того и тапки. Даже если она ставила машину в этот угол от сотворения мира. Придомовая территория – место коллективного пользования. Хочешь гарантий – изволь в паркинг.

Пряча в карманы замерзшие руки, я вернулся домой. Сон уже ушел, ложиться снова не имело смысла. Пока жарилась яичница, заглянул в телефон. Миллион пропущенных вызовов от «соседки снизу» и один от Лизы. Перезванивать не стал, но режим «не беспокоить» отключил. Захочет – наберет еще раз. Но лучше бы не надо.

Даешь субботу без баб! Вот вообще!

Вымыв после завтрака посуду, я решил употребить редкий выходной на что-то полезное. Для начала собрал кухонный стол и табуретки, две недели простоявшие в коробках в виде набора Лего. Путаясь в миллионах болтов, винтов, гаек и инструкций, удивлялся, как со всей этой бедой управляются люди без инженерно-технического образования, если уж мне никак. А еще больше – как меня угораздило все это купить. В магазине выглядело очень даже пристойно, а на предложение менеджера заказать сборщика я беспечно махнул рукой: не надо, сам справлюсь.

Глава 5. Ольга

Я никому не призналась бы, что люблю Федьку больше, чем Генку. И тем не менее, это было так, двоюродного брата я любила сильнее, чем родного.

Нет, с Генкой мы дружили, конечно, насколько вообще могут дружить брат и сестра с восьмилетней разницей в возрасте. Он присматривал за мной, когда родители уходили, по утрам отводил в детский сад и в школу, шел разбираться, если кто-то во дворе пытался меня обижать. И все же относился ко мне с обидной снисходительностью: малявка, что с тебя взять. К тому же он вечно был занят: музыкальная школа, потом училище, консерватория.

Федьку, сына тети Кати, я видела не так уж часто и воспринимала не иначе как божество. Он был на тринадцать лет старше и такой… такой… Красивый, умный, серьезный! Не то что раздолбай Генка. В пять лет я заявила: замуж выйду только за Федьку, и была страшно разочарована, узнав, что это невозможно. То есть в теории возможно, но все равно нехорошо и не нужно.

Иногда он забирал меня на целый день – водил в зоопарк и в кино, угощал мороженым, отвечал на тысячу моих вопросов, причем без противного Генкиного снисхождения, как будто разговаривал с равной. Для меня это каждый раз становилось праздником.

С отцом у нас всегда была дистанция. Нет, он любил нас, заботился, но… по-настоящему близких и теплых отношений так и не сложилось. Пожалуй, в чем-то Федька мне это компенсировал. Именно то мужское внимание, которое девочка в идеале должна получать от отца. Он всегда готов был похвалить мое платье или прическу, уверенно сказать, что нет, никакая я не толстая и что Аксенов из параллельного будет грызть локти, когда поймет, что я лучше мымры Светки.

А еще у нас была одна очень важная общая черта. Мы оба твердо знали: чем бы ты по жизни ни занимался, делать это надо со всей ответственностью. И лучше если это будет любимое занятие. Или хотя бы приносящее удовлетворение. Вряд ли нас можно было назвать фанатами стройматериалов, но нам обоим нравился рабочий процесс и результат. В том числе и выраженный в цифрах на банковском счете.

Федька оказался единственным, кто поддержал меня, когда после первого семестра я ушла из Политеха. Родители радовались, что ребенок выбрал такую перспективную специальность, как регионовед-китаист, но для меня это был… брак по расчету, а не по любви.

То, что расчет неудачный, стало ясно к первой сессии. Нет, язык хоть и со скрипом, но давался, но вот все остальное… Пришлось набраться мужества и сделать каминг-аут.

Я не люблю Китай, сказала я. То есть он мне интересен, но не больше, чем все другие страны мира. Поэтому нет смысла мучиться и платить за учебу, очень даже неслабую сумму.

Был скандал. Федька за меня заступился. И все же уговорил язык не бросать – пригодится. И даже оплатил курсы при китайском культурном центре. Я перешла на заочку Финэка и где только за годы учебы не работала. И промоутером в парфюмерном магазине, и официанткой в кофейне, и администратором в стоматологии. В конце концов по рекомендации преподавателя с курсов попала в российско-китайскую торговую компанию – язык и правда пригодился!

К двадцати пяти годам я дослужилась до старшего менеджера клиентской службы и точила зуб на должность начальника, когда в Федькином торговом доме случился катаклизм: внезапно уволился человек с аналогичной позиции.

Федул, сказала я, ластясь кошечкой, возьми меня к себе.

Ни за что, отрезал он, никаких родственных связей на работе.

Иногда он мог быть очень даже вредным. То есть принципиальным.

Федь, ныла я, у нас разные фамилии. Никто не узнает. Я буду называть тебя по имени-отчеству. Я хороший специалист. Очень хороший. Честное-древесное. И уж на меня-то ты точно всегда сможешь положиться, я не подведу.

Федька сражался, как лев. Главным аргументом было следующее: если он возьмет на должность начальника отдела сопливую девчонку, все будут думать, что та его любовница.

Я возражала: у тебя такая кристально чистая репутация, что никому подобное и в голову не придет.

Наконец после долгих кровопролитных боев Федька сдался и принял меня с испытательным сроком. Я благополучно перешагнула этот месяц и работала у него уже почти два года. Если какие-то предположения на наш счет и были, то быстро завяли: он держался со мной так же официально, как и со всеми остальными. О том, что мы родственники, никто даже не подозревал. Тем более я очень скоро начала встречаться с Кириллом.

Изредка, за закрытыми дверями или когда рядом точно никого не было, Федор Андреевич позволял себе сбросить маску, превращаясь в родного, привычного Федьку. Вот как сейчас. Но если он пришел сам, это означало что-то серьезное, а вовсе не желание потрындеть за кофейком, рискуя спалиться.

- Ну вот что, Лель, - Федька отпил глоток из кружки и поморщился с досадой. – Давай договоримся сразу. Ты не просишь никого уволить. И не уходишь сама. По крайней мере, сейчас.

- То есть? – не поняла я. – Куда я ухожу? И зачем мне кого-то увольнять? Наоборот хотя бы один человек нужен в отдел. Мартынова после Нового года в декрет уходит, а Соловьева на месяц как минимум выпала, раз нога на вытяжке.

- Я про Платонова. И про Никитину. Офис гудит, как улей.

- Вот как…

Гудит, значит… То есть пока эта самая коза Никитина помалкивала, от кого у нее пузо, никто никуда не гудел. А как только зарулила ко мне и вылетела потом, словно скипидару в зад налили, сразу все смекнули и загудели. Понятно.

Глава 6. Евгений

После обеда у меня была назначена деловая встреча. Я страшно не любил, когда день оказывался вот так разорванным. С утра ничего толком не сделаешь, приходится постоянно иметь в виду, что скоро уходить.

За окном еще было темно, часы показывали без четверти девять. Летом в это время вовсю будет лупить солнце. Надо взять на заметку: купить шторы, и поплотнее.

Лето… Я вдруг поймал себя на том, что думаю об этом едва ли не с тоской. Обычно всегда ждал его - ну, может, за исключением времени, проведенного в Сирии. Даже если не было каких-то специальных планов на отпуск. Казалось, что лето – это пора особо яркой, концентрированной жизни на всю катушку. И вот впервые накатило такое…

Ну да, придет лето. Промелькнет – и уйдет. И снова осень, зима… Время с каждым годом летит все быстрее, скоро уже тридцать, не успеешь оглянуться – и старость.

Так, надо было срочно чем-то заняться, чтобы не утонуть в этом мысленном болоте. После завтрака для начала разобрал пару коробок с вещами не первой необходимости. Если за месяц не пригодились ни разу – может, не так уж и нужны?

Может, вообще ничего нахер не нужно? Забить на все, уехать в тайгу, жить в избушке, ходить на охоту, грибы собирать?

Так, капитан, отставить! Похоже, Лизаветины экзистенциальные кризисы заразны. Все у тебя хорошо. Бизнес идет в гору, квартира обживается, друзья есть, родители живы. Ну а с личным… разберемся с личным. Надо бы выкроить время, сходить в тир, отвести душеньку. Или собраться с мужиками, съездить за город, посидеть, потрындеть, в баньке попариться. Ну а пока…

Десять часов, уже можно шуметь. Например, полки в прихожей повесить. Как раз до обеда закончить, перекусить и поехать на встречу. Тем более они уже собраны, дело за малым – продолбить под крепления несущую стену. Кирпичную, да еще с металлоарматурой. Причем в том месте, где проходит проводка, схему которой отделочники зажали.

Пришлось одеться и скатать в ближайший строительный гипермаркет за детектором. Принцесса змей то ли дрыхла, то ли не смотрела в окно – место на стоянке так и осталось свободным.

Вернувшись, прозвонил стену, наметил точки под дырки, надел маску, очки и приступил. Три большие полки, по шесть креплений на каждую. Простите, соседи, но ничего не поделаешь. Еще не раз придется вас побеспокоить. Вы когда-то тоже переезжали и делали ремонт. Впрочем, соседей у меня было по минимуму: с двух сторон улица, с третьей - шахта лифта и лестница. Ну и снизу-сверху, конечно. Во всяком случае, за стеной, которую долбил, точно никого.

После десятой дырки я капитально оглох, а руки от вибрации кипели изнутри газировкой. В паузу ворвался звонок. Нехотя глянул в глазок. За дверью стояла…

Да ладно! Какого хрена?! Соскучилась?

Спортивные штаны, футболка с Симпсонами, тапки, кое-как свернутые в узел волосы. И да – злющая. Интересно, а она в принципе бывает другой? Или это ее обычное состояние?

- А нельзя это все прекратить? – рванула она в карьер, прищурившись так, что глаза превратились в щелки.

- Добрый день, - я положил перфоратор на тумбочку. – Что именно прекратить?

- Долбеж вот этот. Сколько можно?

- Сколько? – я демонстративно сосчитал уже пробитые дырки, хотя и так знал, сколько их. – Десять сделано. Осталось восемь.

- Вы издеваетесь?!

А сиськи-то у нее, оказывается, все-таки есть. Когда вот так дышит, вполне вздымаются… волною морскою.

- Ничуть. Я просто недавно переехал. Делаю ремонт, собираю мебель. Это законом не запрещено.

- Вот как раз запрещено! – мне показалось, что у нее из ноздрей вот-вот пыхнет пламя, а из ушей пойдет дым. Не женщина, а конек-горбунок какой-то. – Лучше бы почитали закон.

Жестом фокусника, вытаскивающего из шляпы кролика, она достала из кармана телефон, пару раз ткнула пальцем в экран и сунула мне под нос. Видимо, приготовила еще дома.

- Ну и что? – прочитав, пожал плечами я. – Нельзя шуметь, делать ремонт и сверлить с двадцати двух до восьми. А сейчас уже почти двенадцать.

- Дальше смотрите! В субботу с двадцати двух до двенадцати, а в воскресенье вообще нельзя. Сегодня – воскресенье! Могу я хотя бы один день в неделю отдохнуть нормально?

- Девушка, как вас зовут? – я взял перфоратор и подтянул верхнюю муфту на зажимном патроне.

- А… какая разница? – опешила она.

Сделаю куклу вуду, напишу на пузе твое имя и просверлю ей язык.

- Предпочитаю общаться с людьми на паритетной основе. Вы мой паспорт смотрели, наверняка и имя заметили. А я о вас ничего не знаю. Кроме того, что живете этажом ниже и ездите на синей та… на синем Пежо.

- Этого вполне достаточно, - она упрямо вздернула подбородок и стиснула челюсти, словно боялась, что имя случайно просочится само. – Просто прекратите свой сверлеж. Между прочим, штраф за нарушение тишины до пяти тысяч.

- Вы работаете в полиции? – уточнил я. – Нет? Я так и думал. Напишите на меня жалобу. А пока я досверлю эту дырки. Потому что в будние дни работаю. Иногда допоздна. И по выходным тоже. Если у вас все, то до свидания.

Она возмущенно открыла рот, явно собираясь сказать еще что-то ядовитое, но я уже захлопнул дверь у нее перед носом.

Глава 7. Ольга

Он сказал, что осталось еще восемь дырок, но, видимо, две пробурил, пока я спускалась и заходила в квартиру. Потому что насчитала всего шесть. Лежала на диване смотрела в потолок – и считала. И если во время первых трех заходов моя злость росла по экспоненте, то потом, видимо, дошла до верхней точки и начала сдуваться.

На самом-то деле я вряд ли побежала бы скандалить с истеричными воплями. Закон законом, но далеко не у всех достаточно времени на буднях. Не ночью же. Я и сама делала ремонт, когда переехала. Ну, то есть мне делали. За стеной и снизу периодически кто-то что-то долбил или сверлил. Приятного мало, но если не часами, можно и потерпеть.

Я в этот момент не спала и не работала. Лежала на диване и смотрела кино в ноуте. Не телевизор – можно выключить и досмотреть потом. Но меня реально психануло. Видимо, выплеснулось все напряжение и злость двух предыдущих дней. На поверхности-то я держалась, а внутри бурлило. Было бы странно, если б нет. Да и это боестолкновение за парковочное место добавило огоньку.

Дотянувшись до телефона, я нашла в журнале звонков номер соседа и нажала на вызов. Гудки, гудки, гудки – как и вчера утром. Почему-то в голову не пришло, что человек с перфоратором вряд ли что-то услышит. После пятого захода нагуглила региональный закон о тишине и полетела наверх. Как баба-яга на помеле. Накинулась на него с разбегу, он огрызнулся, а когда по какой-то сложной дурости вдруг решил познакомиться, мне окончательно сорвало крышу.

И вот теперь было неловко. Наверняка подумал, что я тупая вздорная идиотка. Если вспомнить, начала все я, перекрыв ему выезд. Ну встал на свободное место – так ведь не куплено. Ну а дальше понеслось, одно за другим.

Хотя… я начала, а он продолжил. Так что ничем не лучше меня.

Остается только надеяться, что на этом война закончится. Стоянка? Ну тут уж кто успел, тот и съел. Паркинг для меня точно не вариант. Там столбы так по-дурацки стоят, надо ювелиром быть, чтобы вписаться. Мне, правда, обещали нормальное место, если кто-то откажется, но с тех пор прошло уже два года. Ладно, постараюсь не задерживаться на работе без необходимости, чтобы успеть первой. А если не получится, приткнусь куда-нибудь.

Когда дрель – или перфоратор, что там у него? В общем, когда все стихло, сразу стало так хорошо! И я даже заметила, что за окном светит солнце. И вообще Новый год скоро. Правда, вспомнила, что мы с Кириллом собирались отмечать его вдвоем на даче, и солнце тут же спряталось. Поэтому включила ноут и досмотрела фильм. Потом пообедала, вернулась на диван и задремала. И разбудил меня телефонный звонок.

Черт, я же продукты заказала! Все из башки вылетело.

- Буду у вас через десять минут, - бодро доложил курьер.

- Хорошо, жду, - ответила я и, нашарив тапки, поплелась в прихожую, потому что доставка обычно всегда приезжала раньше. Вот и сейчас в дверь позвонили минут через пять – я едва успела достать банковскую карту и собрать старые пакеты. В домофон звонка не было, видимо, внизу кто-то выходил и впустил.

В уверенности, что это доставщик, я даже не посмотрела в глазок. Распахнула дверь и увидела вместо мужика с тележкой незнакомую девицу в норковом полушубке. На голове у нее красовался такой же берет, из-под которого на плечи в художественном беспорядке падали длинные светлые волосы. Пухлые губы, голубые глаза в нарощенных ресницах, фигурные брови. Короче, инстадива. И что ей, спрашивается, здесь понадобилось?

- А ты еще кто такая? – довольно противным голосом поинтересовалось небесное создание.

- А ты? – вернула вопрос я.

- Слушай, ты мне тут не гони, коза, - она сдвинула бровки, и ее чело прорезала некрасивая морщина. – Где Женька?

- Женька? – я усмехнулась, прикрыв рот рукой. – Наверно, этажом выше. Но это не точно.

Свет у нас в лифте довольно тусклый, а цифры рядом с кнопками стерлись. Я сама однажды случайно уехала на шестой этаж. Барышня оглянулась и уставилась на цифру «5» напротив лифта, как баран на новые ворота. Потом до нее, видимо, дошло, она невнятно выругалась и нажала на кнопку вызова. В этот момент запищал домофон, и я открыла курьеру. Цокая каблуками высоких сапог, блондинка зашла в лифт и уехала.

Ну что ж, Евгений Петрович, если это ваша девушка, то вы упали в моих глазах на самое-самое днище. Раз вам нравится такое, то о чем с вами можно разговаривать? Тут все предельно ясно.

Лифт поднялся на один этаж и сразу поехал вниз, чтобы привезти ко мне курьера с едой. Я забрала пакеты с продуктами, расплатилась, раскидала все в холодильник и в шкафы и на автомате посмотрела в окно. Это, наверно, у всех машиновладельцев, которые ставят своих коников во дворе, такая привычка: время от времени на них поглядывать. Пыжик стоял, прижав уши и – наверняка! – вызывая ярость у всех проезжающих мимо. А мое место, между прочим, было свободно! Похоже, кое-кто досверлил свои дыры и уехал.

Пойти, что ли, переставить Пыжа, пока не ободрал кто-нибудь?

В этот момент показалась та самая хабалка в норке. Смерчом пронеслась по проезду, села в белую машину и уехала, едва не зацепив на выезде шлагбаум.

Я посмотрела на часы. Пока возилась с продуктами, прошло минут десять, а то и больше. Она что, все это время топталась под дверью Евгения, насилуя звонок? Мда, тяжелый случай.

Одевшись, я вышла во двор и загнала Пыжика в угол.