— Мам, да не переживай. С друзьями буду. Ну хватит, я в порядке. Да не пью я! Всё, давай, с наступающим вас. Папу поцелуй от меня.
Я шумно выдохнула и плюхнула телефон на стол.
Обновив очередной бокал вина, я сняла с зарядки свой пошарпанный айкос и, вставив стик, ушла в состояние расслабления.
Ни капли стыда от вранья матери не пришло в мою душу. Еще не хватало, чтобы и она переживала из-за этого подобия мужчины.
Неожиданный громкий звук напугал меня, и я подавилась дымом, закашлявшись.
— Сегодня только тридцатое декабря, все с ума посходили! — посмотрела я со злостью в окно на молодежь, взрывающую хлопушки.
Я похожа на ту самую соседку-бабульку, которую все раздражают...
Я окликнула свою Яндекс Станцию, чтобы включить очередную полюбившуюся песню для грусти. Закрыв глаза, я громко подпевала исполнительнице:
В сердце бахнули стрелы.
Я хочу, чтобы они мимо меня пролетели.
В сердце бахнули стрелы.
Я хочу, чтобы они мимо меня пролетели. (Markul, Тося Чайкина)
Я ее скорее выла, чем пела, но моя боль от этого немного утихала, растворяясь по крупинкам в исходящем звуке.
Бедные мои соседи...
Я не хотела больше сидеть как зомби и следить за онлайном бывшего парня и его новой девушки. Я не разрешала себе прикасаться к телефону.
— Ты сильная! Пусть он катится! Хватит уже, Миль, — сверлю взглядом мобильник.
Не выдержав даже минуты, я с жадностью хватаю этот чертов гаджет и врываюсь в социальные сети. Вот как раньше было хорошо, письма порвал, на фотках лицо покарябал, и никакого онлайна, никаких счастливых фоток с его новой пассией на всеобщее обозрение!
Только я добралась до его страницы и хотела зайти, телефон неожиданно зазвонил.
Да что ж такое! Оставьте меня уже все в покое!
— Приветик, Милькин. У меня для тебя просто фантастические планы на новогоднюю ночь! Но ты нас кровь из носа сегодня должна выручить.
— Даш, не надо никаких планов. Особенно на Новый год. Я планировала обожраться оливье с луком, залить его двумя бутылками шампусика и просидеть всю ночь на сайте знакомств, поугарать над изобретательностью мужского пола, — держалась я за голову и смотрела в пол.
— Оу, ну да, такие планы грех ломать! — сто процентов закатывала глаза подруга. — Ладно, тридцать первого тебя не трогаю с твоими планами, но сегодня ты обязана мне помочь. Иначе я расскажу твоей маме, как реально проходят твои дни.
— Шантаж, значит. Ладно, я тебе это припомню, — натянулась я как струна. Что она задумала?
— Супер. Сейчас привезем человечка к тебе. Я тебе потом всё расскажу. Ему негде ночевать. Так что давай там причешись, через часик приедем.
Она бросила трубку и оставила меня с кучей вопросов. Ну вот что за беда эта девушка? Ни дня мне спокойно порыдать не дает.
Я посмотрела на себя в зеркало.
— Во что я превратилась? Надо идти в душ...
Без особого энтузиазма я наконец-то освежилась. Видимо, давно пора было. Ломота в теле, мучающая меня несколько дней, поутихла.
Я посмотрела на бардак вокруг. Бесчисленное количество пустых бутылок. Коробки от пиццы. Фантики от батончиков и бичпакетов.
— Дашка меня со свету сживет за все это. И что мне теперь прикажете убираться? Что там за человечек такой? — разводила я обессилено руками.
Я села обратно за свой барный столик и допивала бокал вина. Ночевать негде? Значит, бомжа какого-то волокут. А для них такая обстановка привычнее.
Я поморщилась, представив в своей квартире грязного пропитого бездомного.
Вообще мне всегда жалко было людей без места жительства. Многие из них хорошие люди, которые просто не справились. Видимо, предательство любимого влияло на мое отношение ко всем окружающим. Да и предательство ли?
Он прямо в глаза признался мне, что полюбил другую. Не изменял, не врал. Просто сердце ко мне больше не лежало. Переписки же не считаются изменой? Хотя смотря какие...
Может быть, было бы не так больно, если бы я чувствовала холодок по отношению к себе. Но я, как влюбленная овечка, ни черта не видела, всё ходила и выбирала шторы в нашу съемную квартиру под интерьер и представляла, как это будет чудесно — просыпаться с любимым каждое утро в одной постели.
К слову, мне двадцать один год, и Артем (мой бывший) был первым мужчиной, с которым мы планировали будущее и собирались съехаться со дня на день (пока он не огорошил меня своей новой любовью).
И я даже не знаю, что меня злило больше. Что его новой пассией оказалась девушка (его коллега), с которой он меня пытался подружить, или то, что они уже переехали в нашу съемную квартиру и выкладывают счастливые фото (хотя нам для такого шага потребовался почти год).
Целый месяц я провела в забытьи. Постоянно думала, чем не угодила ему. Искала мимолетной встречи, осознанно проходя мимо его работы. На что надеялась, сама не знаю. Тогда я и представить не могла, кто является его новой любовью.
А как увидела их вместе, слетела с катушек. До меня доходили слухи, но я до конца не могла поверить...
Ощущаю ли я сожаление, что не налепила ему пощечин? Возможно. Но на это была причина...
Итогом всего этого стал нервный срыв, и я загремела в больницу, потому что довела себя отказами от еды. Прошло уже два месяца с нашего разрыва, но я до сих пор не могу выкинуть из головы всё, что произошло. Эта боль губит меня. А их счастливые фотографии раздирают мою душу на кусочки. Но я, словно добивая себя, открываю его страницу и смотрю на них двадцать четыре на семь. А маме и Дашке не показываю вида, что до сих пор меня эта ситуация не отпустила. Хотя подруга и так всё видит. Может, пора к психологу?
Столько душевной боли я не испытывала, наверное, никогда. Всё, что есть в памяти, до крови режет мое сердце, и никак его не залатать. Все его красивые слова, признания, планы. Я не понимала, как неделю назад человек говорит о том, что хочет дочку, похожую на меня, а спустя всего лишь каких-то семь дней сообщает о том, что полюбил другую.
Ровно через час в мою дверь шумно вломились три человека: двое мужчин и вечная тараторка Дашка. Они что, высчитывали время посекундно?
Коля, Дашкин парень, и незнакомец мимолетно поздоровались и стояли в прихожей молча. Дашка же вытащила меня за грудки на лестничную клетку и без умолку продолжила говорить:
— Короче. Это Тарас. Они с Колей учились вместе в колледже. Он побудет у тебя до завтра. Мы завтра днем за ним заедем. Ему негде ночевать. Там, короче, ситуация мега печальная. Он потерял память, пролежал долго в больничке, сказали, память вернется, но хрен знает когда, — рылась подружка в сумке, словно пыталась успеть всё и сразу.
Ощущение было, что она говорит про пса. Но нет же! Речь о мужчине, которого она хочет сбагрить мне на вечер, ночь и часть дня!
— Ты гонишь? Какой-то незнакомый чувак будет спать со мной под одной крышей? — выпучила я глаза.
— У него ни родственников, ни девушки. С работы уволили. Жить негде. Так что давай, выручай! Мы его уже замучились по знакомым таскать. Хоть трать свое новогоднее желание на возвращение его памяти, — усмехнулась Дашка.
Она резко открыла дверь и крикнула: «Коль, давай, поехали!»
И всё на этом. Их и след простыл. А я осталась с кучей вопросов, возмущением и с незнакомым мужиком в коридоре, который, вероятно, даже боялся пошевелиться.
Безработный, бездомный и без памяти! Мечта любой девушки.
— Ну что, Тарас Бульба, раздевайся, чего стоишь, — мою недовольную мину невозможно было спрятать.
— Что? — переспросил парень.
— Через плечо, давай скидывай куртку, ботинки. Сюда поставь, а сюда повесь, — тыкала я пальцем.
Он что, еще и глуповат? Не хватало еще слюни за ним подтирать!
— Не очень-то ты гостеприимная, — сказал Тарас, вешая куртку на плечики.
Я фыркнула и вернулась к столу с бокалом. Он поплелся за мной.
— А с чего бы мне быть гостеприимной? Свалился как снег на голову.
— Ну извините, сам не рад, — сел он на второй мой барный стул.
Ты гляньте. А у него голос есть.
Меня это не задело. Впервые вижу этого чувака, с чего бы его слова относились именно ко мне?
Он сидел и молчал, а я отпила вина и оценивающе разглядывала его. До пропойцы-бомжа далеко ему, конечно. Да и до мужика тоже. Передо мной сидел молодой парниша, скорее всего, ровесник. Я схватила в руку свой длинный локон волос и приставила мысленно на его голову. Удивительно. Мои от природы каштановые волосы были точь-в-точь как его. Да и в целом мы были похожи: голубые глаза, ярко очерченные губы и брови. Правда, его брови были более прямые, а мои изогнутые.
«Мамуля, ты забыла сообщить, что у меня есть брат-двойняшка?» — мысленно усмехнулась я.
Стало интересно, такой же ли у него несносный характер, как мой.
— Ну рассказывай давай, беспамятный Тарас, как докатился до жизни такой, — хитро смотрела я на него.
Он усмехнулся, игнорируя вопрос.
— Есть что пожрать?
Я аж вином подавилась. Наглый какой! А в коридоре казался милейшим стесняющимся созданием.
— Ну глянь в холодильнике, — даже не пыталась я спрятать свое возмущение.
Я сама в него не заглядывала уже неделю точно. Что за свинью Даша мне подсунула? Я должна еще и кашеварить для этого красавчика?
«Какого еще красавчика?! Миль, ты рехнулась».
Тарас подошел к холодильнику, открыл дверцу и поморщился, затыкая нос.
— У тебя тут что-то протухло, — шумно захлопнул он дверь и вернулся за стол.
Он еле сдерживал рвотные позывы и сильно закашлял.
И почему мне не стыдно? Совсем все чувства растеряла.
Я смотрела на его реакцию и засмеялась во все горло.
— На, — протянула я ему второй бокал. — Вино точно не испорченное.
Я разлила нам бутылку и бросила к остальным пустым, которые спрятала за диваном своей кухни-студии.
— Вроде симпатичная девчонка, а в квартире такой свинарник, — взял он бокал и осушил до дна.
— Я как бы тебя сюда не приглашала, вон дверь, — указала я пальцем.
— Да я бы с радостью. Но там минус двадцать, а я города не знаю. Точнее, не помню. Лучше уж в свинарнике, зато в тепле, — толика возмущения и хитрости промелькнула в его глазах.
Я посмотрела в телефоне время. Полпятого вечера. Это мне его терпеть еще почти сутки?
Может, предложить деньги на отель и вызвать ему такси?
Но Дашка... Она точно сдаст меня матери...
— Короче. Нравится — не нравится, терпи, моя красавица.
Я вскочила со стула. Взяла свой бокал, телефон и новую бутылку вина.
— Вон там, — указала я на узкий шкаф. — Найдешь плед, спать будешь тут, я пошла в свою комнату, меня не трогать!
Мне уже ничего не хотелось у него узнавать и болтать не хотелось. Я зашла в свою комнату, заперла дверь и скатилась по ней спиной.
Мне хотелось только одного — плакать и жалеть себя. Никто меня не понимал. Мое сердце сигналило SOS.
Я зашла на страницу Артема и снова рассматривала их счастливую фотографию на фоне городской новогодней елки. Мне хотелось выколоть им глаза.
Чертов гаджет! Я запустила телефон в стену и, обняв колени, тихо заплакала.
Не знаю, сколько я так просидела. Но в какой-то момент я очнулась и поняла, что на кухне стало шумно.
— А если он меня обчистит? Я же его совсем не знаю! — резко вскочила я и, подтерев слезы, выбежала из комнаты.
Когда вышла из комнаты, я вросла в пол. Сначала посмотрела вправо на плазму, которая висела на своем месте, потом обратила внимание на свою умную колонку «Алису», которая также стояла на комоде под плазмой. Холодильник что ли утащил?
Я сделала робкий шаг в сторону кухни. В мои ноздри попал приятный запах. Еды? Он готовит?
Я посмотрела в коридор. Около входной двери стояло пять пакетов из «Пятерочки», наполненных уже практически родным мне мусором.
Вот так новости. У меня теперь есть домработница! Точнее, домработник!
С наступающим Новым годом, мои дорогие!