Сосед в наследство

Глава 1

Сегодня первый весенний день, но белые снежные сугробы всё ещё ровно лежали вдоль тротуаров, разбивая страстные надежды на скорое тепло. Он не принёс долгожданного солнца, но зато с самого утра осыпал город пушистым снегом, припасённым, видимо, с начала зимы. Вот так бонус от февраля!.. Не прельщает как-то… Совсем не весенней погоде радовалась, пожалуй, только шумная детвора, которой зима ещё не успела наскучить так сильно, как, например, мне.

– К центральному ЗАГСу, пожалуйста! – запыхавшись, я плюхнулась на заднее сиденье такси.

– Вай, какая молодая и красивая, а уже замуж выходит! Зачем жизнь себе так рано ломать? – колоритный мужчина кавказкой внешности тут же рванул с места, беспокоясь о моей судьбе.

– А может, наоборот, исправлять… Кто знает… – подмигнула водителю и принялась рыться в своей сумочке.

– Ну, если так… – обескуражено пробормотал водитель, ловко обгоняя следовавшую впереди всей колонны машин иномарку.

– Вы, пожалуйста, поторопитесь, а то я опаздываю, – продолжала копаться в сумке, не поднимая глаз.

– Эй, дорогая, я тебе не метро. Поторопиться не могу. Дороги за ночь так замело, что наутро одни пробки. Так что подождёт твой джигит, никуда не денется.

– Угу. Вот именно. Не денется, – недовольно пробурчала в ответ, наконец достав со дна поклажи паспорт, и облегчённо вздохнула.

– Паспорт – это хорошо. Без паспорта не распишут. – Мужчина резко крутанул руль вправо и выругался вслед мчащемуся по левой полосе внедорожнику: – Куда прёшь? Не видишь, что ли?

– Аккуратнее только, – нахмурившись, оглянулась на машину, затем поправила волосы и подняла ворот пальто.

– Ты не волнуйся, красавица. Ашот хороший джигит. Он тебя в целости и сохранности доставит к жениху. Не волнуйся, дорогая, – попытался меня успокоить водитель и тут же ловко пролетел на красный цвет светофора.

Я ничего не ответила, а лишь крепче вцепилась в ремень безопасности, словно тот непременно должен был расстегнуться. Езда с эмоциональным уроженцем Кавказа оказалась весьма экстремальным занятием. Когда такси занесло на одном из поворотов, я поняла, что мой план добраться до пункта назначения быстро и комфортно, рухнул окончательно и без надежды на восстановление. Но весёлый Ашот продолжал лопотать что-то себе под нос, не особо обращая внимания на нотки истерической паники в моих словах и желание сейчас же выйти из салона автомобиля.

Несмотря на всё это, этот недоделанный шумахер ловко припарковал машину возле здания центрального ЗАГСа уже через двадцать минут и повернувшись ко мне, мило улыбнулся.

– Вот. Как и обещал.

– Спасибо, – я быстро отсчитала деньги и протянула водителю.

– Поздравляю. Счастья вам и вашему джигиту. – Ашот учтиво кивнул и резко рванул с места, едва захлопнулась пассажирская дверь.

Снег, перемешанный с грязью, полетел в разные стороны, заставляя меня выругаться и с сожалением посмотреть на полы идеально белого пальто:

– Ну как же так… Едрён батон!

Забросив сумку на плечо и пытаясь одновременно избавиться от грязи на прихотливой ткани, я направилась к главному входу дворца бракосочетания, желая как можно скорее сделать то, к чему так долго шла и ради чего бросила всю свою работу на сегодня и примчалась в это место.

– Слава Богу! Я уже приготовился к тому, что превращусь в сосульку прямо здесь, – поприветствовал возмущённый голос, а его обладатель галантно протянул мне руку.

Темноволосый молодой мужчина курил и нервно расхаживал перед дверью. Его чёрное пальто было застёгнуто на все пуговицы, не оставляя морозному ветру ни единого шанса пробраться под него. Волосы аккуратно уложены. Лицо украшали очки в дорогой оправе, серые глаза, довольная улыбка и симпатичная родинка на щеке.

– Паспорт взял? – спросила его вместо приветствия.

– Конечно. Такое событие! Как без него! – он выбросил тлеющую сигарету в урну и направился в сторону входа в здание.

– Не передумал? – я резко остановилась в вестибюле и заглянула в его глаза.

– Не. Не передумал конечно. А Ты? – он нахмурился, словно подозревая неладное.

– И я тоже нет, – секунду помедлив, чётко ответила на вопрос и заторопилась вверх по широким ступенькам, попутно расстёгивая пальто и пытаясь привести дыхание в норму.

Под дверью кабинета уже столпились пары, желающие соединить свои судьбы если не навсегда, то на много лет вперёд. Красивые стройные девушки, словно только что сошедшие со страниц модных глянцевых журналов, крепко сжимали свои свадебные букеты и заметно нервничали, поглядывая друг на друга. Хмуро посмотрев на них, я тотчас вспомнила себя несколько лет назад и сделала вывод, что ничего с тех пор не изменилось. По крайней мере, в моей внешности. У меня всё такие же русые, как персик, волосы и тёмные выразительные глаза и смуглая кожа, которой никогда не требовался дополнительный загар в солярии. Впрочем, я никогда не считала себе ярче других женщин и очень часто пристально рассматривала в зеркало свой нос с небольшой горбинкой посередине. Мой профиль мне категорически не нравился, и хоть многие говорили, что он почти безупречен, я всё-таки не решалась исправить эту досадную мелочь.

Обводя взглядом молодых невест, мне хотелось улыбаться. Неужели я тоже когда-то была такой? Беззаботной, весёлой и… и, чёрт побери, счастливой?

Однако из состояния забытья меня неожиданно вырвал Денис, резко одёргивая мою руку. Он окинул жизнерадостных девиц сочувствующим взглядом, после чего посмотрел на меня. Краем глаза заметив его колючее внимание, я продолжала выискивать среди присутствующих сотрудника ЗАГСа.

– Шуваловы? – к нам подошла женщина лет пятидесяти с пухлыми щёками и глубоко посаженными глазами. Её прическу украшал высокий пышный шиньон, который смотрелся, по меньшей мере, нелепо на полностью седых волосах.

– Да. Это мы, – басистым голосом ответил Денис.

– Молодцы, что не опоздали. Прошу проследовать за мной, – она указала на дверь в конце коридора и прошла вперёд нас.

Глава 2

МАРИНА

Быстро свернув за угол, я облегчённо вздохнула, когда бывший муж и свекровь, которая, наверное, никогда не может стать бывшей, остались далеко позади. Вместе с ними ушла и та прошлая жизнь, которой мне пришлось жить последние десять лет. Вместе с внезапно пробравшимся холодным морозным ветром под полы тёплого пальто так же внезапно наступило осознание того, что именно сейчас, впервые за долгие годы, я чувствую себя по-настоящему свободной.

Лишь на мгновение внутренний голос заставил меня остановиться и обернуться назад. Там, за перекрёстком, остались те, которые по всем законам должны были быть самыми родными и самыми близкими. Но, видимо, судьба распорядилась иначе. Мы не смогли стать единым целым. Как ни старались, но настоящей семьи у нас не получилось. И к горю или к счастью, терпение одного из членов этой фиктивной ячейки общества лопнуло. Сцена у ЗАГСа была ещё одним подтверждением этому и не оставила никаких шансов на счастливое примирение.

Я резко развернулась на каблуках любимых сапог и заторопилась вперёд. На улице уже заметно потемнело. Вечер осторожно спускался на сонный, спрятавшийся в сугробах снега город. Зажигались первые фонари, а витрины маленьких магазинчиков сверкали неоном. Не по-весеннему крепчал мороз, заставляя прохожих торопливо разбегаться по своим уютным «берлогам» и наслаждаться их согревающим комфортом.

Сейчас, когда для меня закончилось печальное, давящее однообразием десятилетие, я позволила себе вспомнить, как всё началось. С Денисом нас свёл нелепый случай на одной из студенческих вечеринок. Ничего необычного в тот вечер не произошло. Небо не обрушилось на землю звездопадом, а земной шар не сошёл со своей оси. Всё случилось спокойно и довольно сдержанно. Спустя некоторое время шумная компания студентов-первокурсников обсуждала нашу будущую свадьбу. А мы, красивые, скромные, добрые, к тому же оба педагоги по образованию, казалось, просто идеально подходили друг другу. И пока смотрели друг на друга влюблёнными глазами, друзья и родственники готовили подарки нам на свадьбу.

Хороший мальчик Денис, который, к тому же, был послушным и никогда никого не огорчал, тут же познакомил свою мать Зою Эдуардовну с будущей невесткой. Я дрожала как осиновый лист, постоянно ища поддержки у любимого и стараясь стойко выдержать процесс смотрин. Зоркий глаз Зои Эдуардовны внимательно оценил меня с ног до головы, не особо скрывая истинных мыслей, а губы будущей свекрови растянулись в улыбке, когда выяснилось, что я девушка порядочная и воспитывалась в хорошей семье. Впрочем, аристократические корни родительницы Дениса не позволяли ей так просто разрешить будущую свадьбу. Эта сварливая женщина учтиво, соблюдая протокол, и довольно тактично дала понять нам, что ранний брак не принесёт никому радости.

Самое интересное, что моя память ничего не стёрла на своей плёнке – я помнила каждое событие, каждое слово, каждое действие, словно случилось это лишь вчера, а не десять лет назад. С точностью воспроизводила гневные слова Зои Эдуардовны вслед уходящему сыну, который заявил о том, что наша свадьба всенепременно состоится. Ещё тогда, такая молодая и неопытная, я поняла, что своим безразличием к словам матери Дениса мы накликали на себя беду.

На скромном бракосочетании присутствовали только друзья и моя мать. Зоя Эдуардовна пожелала остаться дома и, более того, уговорила своего мужа, добрейшей души человека, тоже пропустить такой важный день в жизни своего сына.

Впрочем, мы были так поглощены друг другом, что просто отказывались замечать всё это. Нас полностью захватил мир учёбы и студенческой страсти. Четыре года тихой, спокойной и почти мирной жизни в студенческом общежитии, где нам выделили отдельную комнату, пролетели незаметно, словно один день.

Мы удачно сдали выпускные экзамены, шумно отпраздновали выпускной вечер и четвертую годовщину брака. Будто очнувшись от тяжелого похмелья, перед нами непроходимой скалой встал квартирный вопрос. На семейном совете, который возглавлял не Денис, а почему-то Зоя Эдуардовна, было решено, что наша семья должна проживать рядом с ней, в её квартире. Отец моего мужа к тому времени умер, и свекровь, заливаясь слезами, наотрез отказалась жить одна. Денис же, как порядочный сын, успокоил мать, уверив в том, что он никогда и ни за что не бросит её. А на мой недоумённый взгляд он лишь пожал плечами и прошептал, что это всё временно.

Но, как говорится, нет ничего долговечнее, чем временное. Наша жизнь под одной крышей со сварливой свекровью затянулась на несколько лет. Я постоянно нервничала и жаловалась супругу на то, что Зоя Эдуардовна постоянно ко мне придирается. Денис удивлённо смотрел на мать, которая ангельски вела себя в присутствии сына, и лишь отмахивался от моих постоянных упрёков. В большинстве случаев я никогда не жаловалась просто так и всё всегда старалась уладить самостоятельно. Тем более, как оказалось на пятом году совместной жизни, Денис не понимал, что подразумевается под понятием обеспечения своей семьи, и с головой ушёл в науку. Наших стипендий раньше хоть как-то хватало, чтобы прокормить себя, – теперь же и их не было, и мне пришлось в срочном порядке искать себе работу.

Легко сказать, да трудно сделать! Специалистов со знанием английского языка в большущем городе оказалось пруд пруди, и мне оставалось только горько вздохнуть и распрощаться со своей мечтой преподавания иностранного языка в одном из ВУЗов, устроившись на должность секретаря-референта в одну молодую компанию.

– Ты пойми, Денису аспирантуру закончить нужно, писать диссертацию, – нравоучительным тоном заявила однажды Зоя Эдуардовна.

– Я же ничего не имею против этого. Но разве нельзя это как-то совмещать хотя бы с самыми минимальными заработками? – возмутилась я, громыхая посудой в раковине.

– Неужели ты хочешь, чтобы твой любимый муж бросил всё ради твоих прихотей?

– Прихотей?

– А как иначе? Тебе что, денег мало? Живёте тут, как сыр в масле катаешься и ещё возмущаешься! – Зоя Эдуардовна нервно отодвинула тарелку.

Глава 3

Моё сердце замерло, когда правая нога переступила порог квартиры. Благоухание лимонника сопровождало меня каждый шаг. Оно, словно невидимый оберег этого дома, незаметно касалось тайных невидимых струн моей души. Я улыбнулась и вдохнула на полную грудь. Наконец-то дома… Но тело почему-то застыло в нерешимости пройти дальше.

Обычная двухкомнатная квартира не блистала шикарной обстановкой и дорогим убранством, однако в её стенах было что-то особенное. Какое-то невидимое чувство умиротворённости, сотканное на протяжении нескольких лет, начиная с того самого момента, когда в это жилище въехала моя мама. Она внесла в эту среднестатистическую каменную коробку что-то невероятное и обладающее сильнейшей магией. Что-то умопомрачительно-сладкое и трепетное одновременно.

Я осторожно прошла вперёд, пересекая вход небольшой гостиной. Здесь всё осталось по-прежнему. Ничего не изменилось за время чужого обитания в этом доме, лишь немного передвинута мебель, заменены шторы и ковёр, но те самые сильный аромат лимонника и чувство гармонии остались прежними.

Выглянув в окно, попыталась разглядеть знакомый с детства пейзаж. Пальцы бережно касались ваз, книг, фотографий в больших рамках… Приглушённый свет, исходящий от высокого в салатовом абажуре торшера, придавал гостиной необыкновенную, таинственную атмосферу. Я опустилась на старенький диван, покрытый пушистым покрывалом, и с удовольствием закрыла глаза, став вспоминать своё детство, проведённое в этой квартире. Вспоминала маму, которая радовалась моим первым успехам. Вспоминала себя прежнюю: весёлую, задорную, с острым носиком и любопытными глазами.

По привычке провела рукой по мохнатому персиковому покрывалу, как любила делать когда-то давно, и… наткнулась на конверт, который в порыве эмоций был брошен на диван, а потом и вовсе благополучно забыт. Плотная бумага, аккуратно выведенные буквы однозначно заинтересовали. На конверте значились только моя фамилия и адрес проживания, зато имени отправителя на нём написано не было. Торопливо, словно боясь куда-то опоздать, я распечатала конверт, в котором лежал только один листочек бумаги, ровно сложенный вдвое.

Чуть помедлив, покрутила в руках письмо, пытаясь разгадать, что бы это всё значило, но, не найдя никаких зацепок, глубоко вдохнула и всё же разложила лист бумаги.

«Марина, ни моё имя, ни моя фамилия не скажет вам ни о чём. Уверяю вас, вы меня не знаете, так же, как и я вас. Не стоит пугаться и тут же выбрасывать письмо в мусорное ведро. Марина, у меня к вам есть одно очень важное дело, касающееся вашего отца. Прошу вас почтить меня своим присутствием для того, чтобы я смог передать вам важную для вас информацию.

Я буду ждать вас каждый вечер в пять часов в кафе «Маргарита» на проспекте Мира. Очень надеюсь, что вы согласитесь на встречу, иначе, мне придётся вернуться домой ни с чем, а улетаю я обратно уже третьего марта.

С уважением, Александр».

Глубоко вдохнув, я непонимающе уставилась на ровные строчки в письме, выведенные почти каллиграфическим почерком. Потом, словно не веря тому, что прочитала, снова пробежалась глазами по коротенькому известию. Губы растянулись в улыбке: возможно, это чья-то странная шутка... Но зачем кому-то шутить именно так? Какой смысл в том, что я приду в «Маргариту» и буду ожидать какого-то призрачного Александра? Но, на миг задумавшись, всё же решила, что единственный, кому это нужно, мог быть только Денис. Впрочем, мой бывший муж не смог бы решиться на подобный розыгрыш самостоятельно, без участия в этом спектакле Зои Эдуардовны.

Я вжалась спиной в мягкий диван, прикусив нижнюю губу, – всегда так делала в минуты серьёзных размышлений – и внезапно поняла: письмо пришло не по адресу. Мало ли Марин живёт в этом большом городе? Отправитель просто-напросто ошибся и засунул конверт именно в мою дверь, даже не подозревая о том, что я не та, кого он ищет. Но, перевернув конверт, мне стало почему-то грустно. Нет, адрес значился мой, вернее, тот, по которому была прописана, хоть и не проживала там уже давно.

Очередная догадка лопнула, словно мыльный пузырь, и глаза снова оказались прикованы к строчкам письма. Они выискивали в словах незнакомого мне Александра какой-то смысл, который мог быть пропущен в самом начале чтения, но так и не находили его. В конце концов, устав от этого бесполезного занятия, я поднялась с дивана, да и злополучный конверт не забыла с собой захватить.

Александр словно подозревал что-то неладное, когда просил меня не выбрасывать письмо. Я же пропустила эту просьбу мимо ушей и всё-таки выбросила смятое послание в мусорное ведро, не найдя логичной причины его появления в моей двери.

«Если это шутка Дениса, то я не доставлю ему такой радости, – прошептала, зевая во весь рот и направляясь к спальне. – В конце концов, если это действительно так важно, то этот Александр мог бы и сам найти меня, а не оставлять непонятные письма на пороге».

Однако то ли новое место так повлияло, то ли переживания от развода и встречи с Зоей Эдуардовной, но уснуть мне так и не удалось. Я долго ворочалась, пытаясь поймать сон, чтобы хоть немного вздремнуть перед уроками в гимназии. То просовывала руку под подушку и крепко зажмуривала глаза, то сбрасывала с себя одеяло и вовсе убирала подушку, то переворачивалась на другой бок и на другую сторону кровати, но уснуть так и не получалось. Мирно тикали часы, тишина давила тяжёлым грузом. Несмотря на отключенное так рано отопление, мне было жарко, но я упорно продолжала пытаться провалиться в забытье, считая вслух несуществующих баранов. И когда заплетающимся языком дошла до цифры триста девяносто шесть, мои надежды на спокойный сон окончательно пропали.

Резко поднявшись, села на кровати. Затем, быстро отбросив тонкое одеяло, не включая свет, я почти бегом побежала в кухню и открыла дверцу тумбочки под раковиной. Безошибочно и торопливо достала оттуда смятую бумажку и, так и не включая свет, подошла с ней к окну, которое освещалось ярким фонарём во дворе напротив.

Глава 4

Новый день выдался совсем не бодрым, каким-то сонным и ленивым. Будильник на мобильном телефоне окончательно развеял надежды на то, что мне всё-таки удастся выспаться. Бегло кинув ещё сонный взгляд на загоревшийся дисплей телефона, я поначалу зажмурилась, но потом, резко распахнув глаза, подхватилась и заметалась по комнате. Я проспала. Опаздывала, причем катастрофически. И у меня было всего сорок минут для того, чтобы одеться, наложить макияж, позавтракать и добраться до гимназии, в которой преподавала.

Естественно, из этого долгого списка, на который коротких сорока минут явно мало, учитывая, что тридцать минут будет занимать только дорога, пришлось героически вычеркнуть «наложить макияж» и «позавтракать». Обычную неторопливую трапезу заменила чашка горького кофе без сахара между одеванием юбки и спешным расчёсыванием спутанных волос. Всё, что я успела сделать – это быстро умыться, наспех вытираясь мягким полотенцем, и нанести на запястья и шею несколько капель духов с ароматом жасмина.

Отыскав сумку и папку с нужными к урокам материалами, я выбежала из квартиры, громко захлопнув за собой старенькую, но надёжную железную дверь. Выпорхнув из подъезда, на ходу застегнула большие пуговицы своего пальто и натянула меховой капюшон, прячась от сырого холодного ветра.

Судя по всему, ночью температура воздуха опустилась до ноля, а то и вовсе к плюсовой отметке. Вчерашние снежные холмики превратились в неприятное грязное месиво. Холод, лужи и слякоть вперемешку с речным песком, которым ещё вчера были посыпаны скользкие тротуары, окончательно испортили настроение в это утро. Успокоило лишь то, что мне всё-таки удалось вовремя успеть к первому уроку. Элитная гимназия с лингвистическим уклоном жила размеренной жизнью, радуясь щедрыми подарками богатых родителей своих учеников. Она была единственной в своём роде в этом большом городе. Тут учились одарённые дети и те, чьи родители решили, что их чаду ещё с пеленок просто необходимо знание таких языков, как французский, испанский, арабский, китайский и даже латынь. Ну и английский, который включили в общую образовательную программу.

– Марина Артуровна, зайдите ко мне, – в коридоре, во время перемены, мне встретился директор.

– Уже иду. – Поздоровавшись, я незамедлительно вошла в кабинет Анатолия Игнатьевича. – Что-то случилось? – спросила, заметив его взволнованное лицо.

– Случилось. Садитесь, – он указал на стул с мягкой кожаной обивкой рядом со своим столом и продолжил: – Видите ли, Марина Артуровна, на вас поступила жалоба, – замялся он, подбирая нужные слова.

– Жалоба? Но от кого? – удивлённо подняла бровь и нервно провела рукой по своим прямым волосам.

– Некая Шувалова Зоя Эдуардовна заявляет, что вы…

– Шувалова? – я тотчас прервала его. – Позвольте, я объясню вам. Это… это моя свекровь. Бывшая. Понимаете, она никогда не была довольна мною в качестве своей невестки и….

– Простите, но меня не интересуют ваши личные проблемы, – резко возразил Анатолий Игнатьевич.

– Но….

– Вот именно, что есть одно «но», – нахмурившись и тяжело вздохнув, директор встал из-за стола и подошёл ко мне. – Скандал, который устроила ваша свекровь, слышала мать одного из наших учеников.

– Господи, да это нелепость какая-то! Неужели вы поверили тому, что она наговорила? – разволновалась я, нервно теребя бант своей белоснежной блузки.

– Я – нет. А вот эта родительница поверила, – Анатолий Игнатьевич сел на свое место.

– Ну как же так? Зоя Эдуардовна… Что она сказала? – с мольбой в голосе обратилась к директору, игнорируя громкий звонок на следующий урок.

– Она много чего говорила.

– Вы же умный человек! Вы же понимаете, что это всё неправда! Она просто хотела отомстить мне, – мой голос дрогнул.

– Ещё раз повторяю: меня не интересуют ваши семейные дела. Это ваше лично дело. Я не намерен выяснять, кто из вас прав! – мужчина возмущённо стукнул кулаком по столу.

– И что теперь? – всхлипнув, я опустила глаза.

– Эта Ольга Павловна, мать Коли Щукина из пятого «Б», требует, чтобы я вас уволил, – чётко и по слогам произнёс директор.

– Уволили? – задохнувшись от растерянности, я резко встала.

– Именно. Она не желает, чтобы такой учитель, как вы, занимался с её сыном.

Для меня это стало ударом ниже пояса. Уж такого невозможно было ожидать, а словам директора – поверить. Всё происходило словно в жутком кошмарном сне. Только мне удалось наконец-то найти ту работу, в которую могла вложить всю себя. Только моя детская мечта исполнилась, и я начала заниматься любимым делом... Но Зоя Эдуардовна решила иначе. Она всё и всегда решала за других.

– Как так? – тяжело вздохнув, сокрушённо произнесла. – Неужели я плохо справляюсь со своими обязанностями?

– Марина Артуровна, вы же знаете, что нет, – сухо ответил директор.

– Тогда что?

– Ольга Павловна и её муж – главные спонсоры нашей гимназии. Они обещали нам ремонт и новый компьютерный класс. Теперь вы понимаете?

– Желание спонсора – закон? – я обречённо упала на стул.

– Увы, – Анатолий Игнатьевич отвернулся к окну.

– Я могу идти? – спросила, глотая беззвучные слёзы.

– Если хотите, доработайте неделю до конца. Вас ведь любят ученики.

– Но не любят спонсоры, – грустно улыбнулась я.

– Я подыщу вам новое место, – проговорил он, спрятав виноватый взгляд.

– Спасибо.

Я медленно, словно мои ноги налились свинцом, вышла из кабинета директора и отправилась на урок в пятый класс, где учился тот самый Коля Щукин, который и не подозревал, почему его любимая учительница Марина Артуровна вынуждена уйти с работы. Все занятия прошли в милой и дружеской атмосфере, но в самом конце последнего урока на пороге класса возник Анатолий Игнатьевич. Это означало только одно: директор не поменял своего решения и не собирался жертвовать спонсором с тугим кошельком ради того, чтобы я осталась на прежнем месте работы.

Заявление об уходе по собственному желанию было написано быстро. Так же быстро и совсем безмолвно моей рукой была поставлена подпись.

Глава 5

Посмотрев на Александра, на моих губах вновь невольно появилась загадочная улыбка. Красавец, который сидел так близко от меня, улыбнулся в ответ, отчего язычки пламени в его глазах заплясали ещё отчаянней. Я шумно сглотнула, осознав, что, сама того не подозревая, начала заигрывать с совершенно незнакомым мужчиной. А он просто не мог мне не ответить взаимностью.

– Зачем я вам понадобилась? – резко мотнула головой и упёрлась спиной в неудобную спинку стула.

– У меня есть поручение. – Александр не слишком обрадовался окончанию хоть милой, но короткой игры, и сменил свой тон на более серьёзный и деловой. – Я представляю интересы Артура Андреевича Ратманова –бизнесмена из Москвы.

– Простите, но я не знаю никакого Артура Андреевича, – я облегчённо вздохнула, надеясь на то, что эта встреча с Александром – в действительности нелепая ошибка.

– А если я скажу вам, что он ваш отец и хочет вас видеть? – Александр, не особо стесняясь, положил локти на стол и наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Что? – услышав его обращение, поперхнулась излишне горячим кофе.

– Артур Ратманов – ваш отец. Но ваша мать скрыла от вас этот факт, – продолжил Александр спокойным и ровным голосом.

– Зачем?

– Наверное, об этом лучше спросить у неё. Думаю, на это были причины. Она… очень сильно поссорилась с вашим отцом и лишила его всяческой возможности когда-либо увидеться с вами.

– Я обязательно воспользовалась бы вашим советом, будь моя мама жива… – мой голос дрогнул, и я скорбно опустила глаза.

– Простите, я не знал… – в словах мужчины проскользнуло понимание, а его глаза изучали необычайную теплоту. – Но ваш отец…

Я молчала и с опаской слушала Александра. Он говорил таким мягким и рассудительным тоном, что сначала мне даже не верилось в то, что он обращается именно ко мне.

– Это вряд ли. У меня его нет, – наконец тихо выдохнула в ответ.

– У вас кожа красивого оливкового цвета, немного смуглая. Надеюсь, с этим вы спорить не станете? – Александр отхлебнул кофе и пристально посмотрел на меня.

– Это ещё доказать нужно, – фыркнув, откинулась на спинку стула. – Мама всегда говорила, что у меня нет отца.

– Вы ошибаетесь. Он жив, но не так здоров, как хотелось бы. – В агатовой бездне глаз красивого мужчины мелькнула грусть. – И он ждёт вас у себя дома.

– Отец? Ждёт? Меня? – я чуть привстала, – Простите, передайте, пожалуйста, Зое Эдуардовне, что её шутка удалась. Пусть поставит себе ещё одну галочку в списке «Как сломать жизнь Марине»! Надеюсь, на этом всё, и я могу уйти домой. У меня был отвратительный день! Да что говорить – вчерашний день тоже был кошмарным! Хотя, знаете что, последние десять лет моей жизни – вот это точно отвратительно! – поддавшись давлению эмоций, сорвалась на крик. – И передайте, наконец, моей бывшей свекрови, что я больше не претендую на её драгоценного Деничку! Пусть и он, и она катятся к чёрту! Они мне вот где сидят! – пересекая ребром ладони горло, я встала из-за стола и схватила своё пальто. – Я развелась вчера! Я уволилась с работы! Надеюсь, теперь она счастлива!

Выкрикнув в отчаянии последние фразы, вытерла с лица одиноко скатившуюся слезу и направилась к выходу. Всё это время Александр невозмутимо слушал меня, продолжая сидеть на своём месте. Мои внезапные порывы, казалось, никак не заботили его, и он лишь меланхолически водил ложкой в чашке, не поднимая глаз.

– Вы всё сказали? – Он отставил чашку в сторону.

– Всё! – решительно ответила я.

– А теперь садитесь, и мы, наконец, поговорим о том, из-за чего я прилетел сюда. В конце концов, у вас тут не по-весеннему холодно. И, вы уж извините, но мне тут у вас абсолютно не нравится, – Александр виновато улыбнулся, разбудив во мне бешенство.

– Значит, вы ничего не передадите Зое Эдуардовне? – прошипела со злобой.

– Значит, не передам, – бесцеремонно ответил мужчина, но, когда встретился с моими, наполненными яростью, глазами, тотчас добавил: – Потому, что я не знаю, о ком вы сейчас говорите.

– Как… вы… – несвязно пролепетала я.

– Я уверяю вас, ни к вашему разводу, ни к увольнению и ни к десяти страшным годам вашей жизни я не причастен, – Александр снова улыбнулся и рукой указал мне на стул.

– Но… я…

– Ваш отец ждёт вас, – отчётливо проговорил он.

– Отец… – эхом прошептала я и присела на краешек стола, всё ещё не веря в то, что Александр не шутит надо мной.

– Артур Андреевич попросил разыскать вас. Он хочет с вами повидаться. Поэтому я и прилетел сюда три недели назад.

– Что? – воскликнула во второй раз за вечер.

– Естественное желание отца – вы не находите? – холодно осведомился Александр.

– Не нахожу! – возразила в тон ему. – Даже если всё то, что вы мне рассказали, – правда, то я не понимаю, почему должна бросать свою налаженную жизнь и мчаться на встречу к отцу?

– Развод, отсутствие работы и крушение ваших надежд – это и есть ваша налаженная жизнь? – Его тёмные глаза сузились. Чтобы не наговорить обидных слов, я вспомнила об остывшем кофе и сделала несколько глотков. Развод? Да, я сама сказала ему об этом в порыве эмоций, но как он может?.. Этот Александр… что он о себе возомнил? Какая великолепная способность у этого человека унижать других всего одним словом! – Марина, извините, если я вас обидел, но я не хотел этого, – добавил он чуть тише и мягче, – я лишь хотел сказать, что вы имеете право на маленькое путешествие и только…

Почувствовав, как лицо тут же побледнело, я тяжело вздохнула. Всё-таки у этого мужчины получилось уменьшить мой пыл и жар с помощью тихой, странной, невероятно лёгкой интонации в своих словах.

– Три недели? Вы прилетели сюда три недели назад? – перевела тему разговора, не желая слушать упрёки о неустроенности и благополучии своей жизни, и удивлённо посмотрела на мужчину. – Но я увидела письмо только вчера.

– Марина, у меня был только ваш старый адрес. Вот и пришлось писать письмо в надежде на то, что вы всё же появитесь в своей квартире.

Глава 6

Я быстро вошла в тёмный подъезд, отряхивая себя от снега, который, кажется, решил радовать город и весной тоже. Поиск ключей в безразмерной учительской сумке занял намного больше времени, чем обычно, и мне уже почти удалось нащупать рукой железный брелок, как едва слышный скрип соседской двери заставил оторваться от увлекательного процесса и поднять голову.

– Маша, ты? – обратилась к соседке, пытаясь рассмотреть её лицо в полумраке подъезда.

– Маринка! Ты вернулась! Я так рада! – подруга бросилась обнимать меня, пачкая одежду намазанной на лице маской.

– Ага. Вернулась, – хмуро ответила я, стирая небрежные штрихи глиняной массы.

– Это срочно нужно отметить! – Маша схватила меня за руку и потащила к себе.

– Постой… – попыталась объяснить соседке, что сейчас не лучшее время для общения.

– Нет. И слушать ничего не хочу! – упорно твердила она, надевая домашние тапочки.

– Маш, у меня был плохой день, – вновь запротестовала я.

– А у меня есть отличное вино.

– Я не хочу пить, Маша…

– Мне это вовсе не интересно, дорогая! Я не видела тебя несколько лет – так что, будь добра, топай на кухню, а я сейчас… только смою этот ужас с лица, – Маша толкнула меня в небольшую кухню, а сама отправилась в ванную.

– Эх, ладно. Ты же не отстанешь! – Я сняла мокрое пальто и небрежно бросила его на стул.

– Вот, ты уже начинаешь говорить умные вещи! – прокричала она из ванной. – Что у тебя нового?

В это время я рассматривала знакомую обстановку соседской кухни, в которой провела неисчисляемое количество вечеров, ночей и дней в компании своей близкой подруги. С Машей мы знакомы давно, с самой школы, и очень долго общались, пока я не вышла замуж и не переехала в другой район. Как-то по-глупому разошлись наши пути. Дружба сошла на нет. У каждого возникли свои заботы и проблемы. Но когда я увидела на столе свою любимую чашку, то невольно улыбнулась. И хоть она не была моей собственностью, но в доме подруги все знали, что эта забавная кружка с изображением медведей наполнялась чаем лишь для меня, как для самого желанного гостя.

– Чего ты молчишь? – Маша крикнула ещё громче. – Мы не виделись сто лет, за которые у тебя явно должно было что-то случиться.

– Случилось. Я развелась, – ответила, улыбнувшись.

В ванной комнате повисла тишина, и уже через секунду в кухню прибежала Маша, вытирая полотенцем стекающие по лицу струйки воды.

– Что? Неужели ты всё-таки послала к чёртовой матери своего Дениса и его любимую мамашу? – Машкины глаза лихорадочно блеснули, и она даже открыла рот от удивления.

– Похоже на то, – пожала плечами я.

– Точно нужно выпить! – Она бросила полотенце на раковину и, не заботясь о том, что маску так и не удалось смыть до конца, быстро достала из холодильника бутылку вина.

Так же быстро нашлись два хрустальных бокала, ваза фруктов и коробка конфет. Маша усмехнулась, наполняя бокалы.

– Что смешного? – не выдержала я.

– Я как представлю лицо твоей свекрови… – подруга фыркнула от смеха.

– Да. Она была счастлива. Предлагала это событие отметить её яблочным пирогом.

– Калия бы ей! Да поцианистей! – ответила Маша, встречаясь своим бокалом с моим. – За твою свободу!

– За неё, родимую. И за то, что я теперь никому не нужна, – добавила почти шёпотом и пригубила немного вина.

– Ах, лукавишь, дорогая… – хитро подмигнула Маша.

– Я не понимаю…

– Искали тебя пару дней назад, – заговорщическим тоном начала девушка.

– Кто? – удивилась я, сведя брови на переносице.

– Шикарный кареглазый мужчина… такой весь импозантный, дорого одет, привлекательный, у меня аж слюнки потекли, – Машка прищурилась, вспоминая незнакомца, и жеманно вздохнула.

– А он точно меня искал? – с сомнением переспросила её.

– Точно. Тебя. Я даже расстроилась, что такое чудо прошло мимо меня. Он ещё конверт какой-то вставил в твою дверь…

– Это был Александр, – перебила я и облегчённо вздохнула.

– Что? Ты его знаешь? – Машка тотчас оживилась.

– Более того, я только что с ним встречалась, – хмыкнула, деловито рассматривая свой маникюр.

– Да ладно!.. – поперхнулась подруга, стараясь переварить поступившую информацию.

– Встречалась, говорю, с ним, – промолвила, никак не отреагировав на вздохи подруги.

– Где?

– В кафе.

– З-з-зачем? – Маша отодвинула бокал и наклонилась ко мне.

– Понимаешь, ему поручили забрать меня… – загадочно проговорила в ответ.

– Куда?

– М-м-м… – Я чувствовала себя словно на допросе, но понимала, что теперь подруга от меня не отстанет. И если Маша теперь знает о разводе, то всё остальное она тоже непременно выведает. Причём любой ценой. Даже если для этого понадобятся пытки. Поэтому лучше ей всё рассказать самой, для своей же безопасности.

– Так куда? – повторила вопрос Маша и выжидающе посмотрела на меня.

– Ну… в… Москву… всего лишь… – виновато ответила я и покосилась на подругу.

– Это… это всё как-то невероятно… Но, прости, зачем ему там понадобилась учительница? – Машка быстро разлила оставшееся вино по бокалам.

– Во-первых, я не учительница. Меня уволили сегодня, а во-вторых, я…

– Стой! – остановила меня она. – Ничего не говори! – Маша резко вскочила со стула и распахнула холодильник. Быстро выхватив оттуда первую попавшуюся закупоренную бутылку, вернулась к столу. – Всё. Теперь я тебя внимательно слушаю! – подруга откинулась на спинку стула, положила ногу на ногу и запустила свои длинные пальцы с остро заточенным маникюром в волосы.

– Значит так… – начала я почти шёпотом, будто боялась, что нас кто-то сможет подслушать.

***

АЛЕКСАНДР

Я устало опустился в кресло, закрыл глаза и ослабил узел галстука, небрежно отбрасывая дорогой пиджак в сторону. Меня раздирали противоречивые чувства. Всё-таки я выполнил задание отца и нашёл Марину, но она не желала ничего слушать о нём. Тяжело вздохнув, представил, как вернусь домой и посмотрю ему в глаза.

Глава 7

МАРИНА

Уже через несколько часов общения со старой подругой я чувствовала себя намного лучше. Пара бутылок вина быстро опустели во время задушевной беседы, ведь мы с Машей так давно не виделись.

– Ладно, я уже, наверное, пойду, – улыбнувшись, заставила себя подняться из-за стола.

– Как знаешь. Но то, что ты мне рассказала, – очень интересно. Не будь дурой и… – Машка громко икнула.

– Что – и? – перебила её, крепко прижав к груди свою сумку и пальто.

– Бросай всё и езжай с этим, как его… с Александром. Он такой милашка… – подруга расплылась в довольной улыбке.

– Ты считаешь, что этого достаточно для того, чтобы отправится с ним неведомо куда? – Я уже открывала замок на входной двери.

– Ну и дура ты! Я бы с таким мужчиной хоть на край света отправилась! – Маша выглянула из кухни.

– Пока! – прервала я Машины рассуждения и громко хлопнула дверью.

В подъезде было не так жарко, как в квартире подруги, и мне даже показалось более лёгкой задачей вновь искать собственные ключи в бездонной сумке. Наклонившись к ней, я стала искать связку в одном из отделов.

– А… я так и знала, что ты у этой жуткой особы! – знакомый неприятный голос неожиданно ударил по барабанным перепонкам.

– Зоя Эдуардовна? – удивлённо спросила, взметнув взгляд на свекровь. – Вы, что тут делаете?

– Я? Это что ты делала несколько часов назад? – она строго посмотрела на меня.

Задумавшись над глупым вопросом на пару секунд, я, словно одержимая какой-то чудесной решимостью, ответила:

– А вам какое дело?

– Что? Мне? Да как ты смеешь? Я … я…

– Ага, злая и наглая тётка, – закончила за неё и устало зевнула. Бессонная ночь и Машкино вино не прошли бесследно.

– Что? – Зоя Эдуардовна задохнулась от возмущения.

– Так вы спросите у соседей – они подтвердят мои слова, – пожав плечом, я спокойно продолжила поиски ключей.

– Ты пьяна? Ну конечно же! Что ты делала с мужчиной в кафе? Ты с ним спала? – тотчас оживилась бывшая свекровь.

– Я? – улыбнулась такой неслыханной наглости. – Да. Я спала с ним. Он так хорош в постели, не то что ваш Денис. И вообще, знаете ещё что, – словно завороженная, я наконец-то достала брелок из сумочки. – Ещё я спала с вашим соседом. И с сантехником, который менял нам трубы, и с директором гимназии, и, о горе, даже с продавцом овощей на рынке!

Пришедшая на ум мысль не на шутку взбудоражила. Открыв зеркальце, чтобы деловито припудрить носик, я заглянула в маленькую дамскую принадлежность, с удовольствием отметив, что мои глаза лихорадочно блестели. Свекровь, от недоумения широко открыв рот, стала тяжело дышать.

– Неужели… ты… я думала…

– Вот зря вы, Зоя Эдуардовна, так много думали обо мне. Думали бы о Деничке своём. У него во-о-о-он какие рогатые ветви на голове, а он, бедный, до сих пор думает, откуда такой переизбыток кальция в его организме! – громко рассмеялась прямо в лицо свекрови и, довольная своей работой, отвернулась к двери.

– Стерва! – только и смогла выплюнуть Зоя Эдуардовна.

– Ох, вы преувеличиваете! По сравнению с вами, я вообще ангел. – Алкоголь ударил в голову, но я была этому несказанно рада, ведь только благодаря своему состоянию, я смогла дать отпор скверной свекрови. И сделала это так, что лицо Зои Эдуардовны побелело от злости.

– Я… я…

– Я тоже была очень рада вас видеть. Но, простите, у меня ещё есть дела, – подмигнув, улыбнулась свекрови. – Понимаете ли, меня там электрик ждёт. В постели.

– А… но…

– Но больше не приходите ко мне! Иначе я на вас натравлю своих мужиков: и электрика, и сантехника, и продавца с рынка, – расхохоталась я, открывая свою дверь.

– Куда тебе прислать твои вещи? – глубоко вдохнула свекровь.

– Вещи? – задумчиво потёрла подбородок. – Пришлите их, пожалуй, в Москву. Теперь я там буду жить, – обнажив весь ряд своих зубов, хмыкнула в ответ и скрылась за дверью, в то время как моя бывшая свекровь схватилась за сердце и судорожно глотала воздух.

Да, я прилично захмелела, но совсем не жалела об этом. Отпор гнилой королеве был дан. Довольно опустившись на старенький диван и свернувшись клубочком, укрылась своим пальто. Перед глазами всё поплыло, закружив обстановку комнаты каруселью. Но, крепко зажмурившись, я подумала о том, как здорово всё-таки наслаждаться своим маленьким триумфом, который по праву заслужила. Переждать круговорот так оказалось намного проще и легче, и спустя несколько минут мне удалось почти мгновенно уснуть.

***

Назойливая телефонная трель разбудила меня уже после обеда. Я с трудом отыскала телефон, пытаясь выбраться из-под неудобного плена пальто. В горле пересохло. Перед глазами мгновенно заплясали разноцветные шарики, словно упавшие с новогодней елки. Руки безвольно опустились вдоль туловища под необычной тяжестью мобильного.

– Марина, это Анатолий Игнатьевич, – бодрый голос на том конце провода отозвался болью в затылке.

– Слушаю вас, – промычав, едва выпуталась из пальто, пока ещё не совсем понимая, кто такой Анатолий Игнатьевич и зачем он звонит.

– Мариночка, милая моя, вы уж извините, но не могу вас ничем порадовать, хоть и обещал, – голос в трубке стал грустным.

– В смысле? – нахмурившись, переспросила я.

– Я обзвонил всех знакомых. Все школы и все лицеи. Я звонил даже в университет, но там отказались принимать вас на работу, – мужчина тяжело вздохнул. – Понимаете, Ольга Павловна… она… всем нажаловалась на вас…

– Понимаю, – кивнула, внезапно сообразив, что говорю со своим директором. Увы, Анатолий Игнатьевич теперь стал бывшим директором.

Я потёрла виски и нахмурилась, вспоминая злополучности прошедшего дня и своё увольнение. Затем тряхнула головой в надежде на то, что это окажется всего лишь кошмарным сном.

– Мариночка, вы не расстраивайтесь. Я обязательно что-нибудь придумаю. Я решил, что поговорю с Ольгой Павловной…

– Анатолий Игнатьевич, не стоит, – резко прервала его оправдания.

Глава 8

АЛЕКСАНДР

Поднимаясь на трап самолёта, я спокойно и уверенно подтолкнул Марину к проходу. После того, как она, находясь в состоянии шока, невольно приняла правила моей игры, постарался линий раз не нагружать её вопросами. Просто позволил адаптироваться к обстановке. Нам предстояло провести вместе пару-тройку часов, и, откровенно говоря, я радовался, предвкушая то, как Марина будет смотреть на меня заинтересованным взглядом, расспрашивая об отце.

Когда она вошла в зал ожидания, у меня что-то встрепенулось внутри. Где-то в глубине души теплилась надежда на то, что девушка всё-таки полетит со мной, несмотря на её горячий темперамент и нежелание увидеть отца. Марина завтра же вознамеривалась вернуться домой, но я уже точно знал, что не позволю ей сделать этого. Перед глазами снова быстро промелькнула картинка, как мои руки связывают тонкие запястья, не лишая узницу свободы. От этого на губах заиграла улыбка: я нисколько не растеряюсь, когда передо мной, возможно, предстанет такая перспектива.

Мне хотелось как можно дольше растянуть удовольствие от наблюдения, как Марина неторопливо идёт впереди. Высокая причёска определённо была ей к лицу, а подведённые дымчатым карандашом глаза делали её похожей на богиню, которая сошла со страниц книги мифов и легенд. Собранные в хвост волосы оголили изящную шею, приковывая к ней взгляд. Я смотрел на стройную фигурку будто загипнотизированный, вдруг поймав неожиданное движение девушки – она обернулась, резко мотнув головой, и в этот момент я поймал себя на мысли, что мне очень хочется коснуться лёгким поцелуем её бледной кожи, вызывая сотни тысяч мурашек на красивой женской спинке.

Чёрт… Глубоко вдохнул, прогоняя от себя мысли настигающего желания и поспешно перевёл своё внимание на трап. Марина же непонимающе уставилась на меня, поправляя волосы.

– Ой, извините, пожалуйста, – сладкий голосок заставил её повернуться вправо.

Она упёрлась взглядом в миловидную блондинку, которая торопилась вперёд, зацепив её плечом. Белые кудрявые волосы выбивались из-под красного платка девушки и красиво обрамляли лицо. Глаза она скрыла под большими солнечными очками, оправа которых была в тон шёлкового шарфика, но это не помешало ей бегло посмотреть на Марину, словно оценивая её.

– Осторожнее, – неприязненно кинул ей в ответ, бережно придерживая Марину за талию и пропуская незнакомку вперёд.

– Ещё раз простите, ради бога! – блондинка мило улыбнулась, бросая на меня заинтересованный взгляд, и быстро поднялась по ступенькам трапа на тонких шпильках туфель.

Я прилюдно выругался, не обращая внимания ни на Марину, ни на остальных пассажиров, и мы наконец-то зашли в самолёт.

Когда с рассадкой по местам было покончено, и стюардесса попросила пристегнуть ремни безопасности, только тогда мне стало спокойнее – даже позволил себе облегчённо вздохнуть. Марина сидела рядом, а это означало, что я справился со своим заданием. Уверен, мой заказчик останется доволен, и если ему не удастся удержать Марину в Москве, то я приду на помощь, непременно постараюсь сделать это.

– Всё хорошо? – наклонился к девушке, рассматривающей вид из иллюминатора.

– Да. Я просто ни разу не летала, – смущённо улыбнулась Марина.

– Это совсем не страшно, – я ободряюще сжал прохладную хрупкую ладонь, но она тотчас высвободила её и откинулась на спинку удобного кресла.

– Хотелось бы верить…

Я лишь улыбнулся, понимая, что Марина пробуждает во мне какие-то чувства, которые раньше мне были неведомы. В этой простой обычной девушке было что-то необъяснимо притягательное. И это отнюдь не богатство её отца. В ней было то, чего не было в миловидной блондинке, которая летела этим же самолётом и сидела в следующем ряду.

Моя сегодняшняя спутница закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Внутри нарастала паника. Воспользовавшись этим, я кинул недобрый взгляд на Камиллу. Та в свою очередь сняла очки и, заискивающе улыбнувшись, послала мне воздушный поцелуй. Тяжело вздохнув, я вновь повернулся к Марине. Она всё ещё сидела с закрытыми глазами, отчего мне стало понятно, что ей очень страшно.

– Не бойся, – тихо шепнул ей и снова нашёл её ладонь, чтобы крепко сжать в своих пальцах.

Самолёт начал взлетать, но, несмотря на волнение, Марина судорожно проговорила:

– Интересно, когда же мы успели перейти на «ты»?

– Ш-ш-ш… – попытался усмирить тигрицу, в то время как пилот стал стремительно набирать высоту.

Через несколько минут я заметил, как дыхание девушки выровнялось, спина распрямилась, а страх отступил, вернув место её былой уверенности.

– А теперь рассказывайте. Я хочу знать всё о своём отце! – твёрдым и спокойным голосом наконец произнесла она.

– Даже не знаю, с чего начать, – неожиданно растерялся я.

– В таком случае, начните сначала, – Марина отпустила мою руку и повернулась к иллюминатору, за стеклом которого медленно проплывали первые невесомые облака.

Уже сегодня ей предстояла встреча, о которой она мечтала всю жизнь. Стоит ли говорить, что безумное волнение выдавало её истинные чувства с головой? Но как только мне удавалось успокоить девушку, она тут же встречалась взглядом с Камиллой, впивающейся в неё своими смеющимися глазами.

Какого дьявола эта стерва вытворяет? Можно подумать, что я изменю о ней своё мнение… Не тут-то было – она как была для меня дорогой куклой в красивых шмотках, так ею и останется.

– Ваш отец владеет сетью гостиничных комплексов. Также у него есть своя транспортная компания. Я должен отметить, что Артура Андреевича знают и уважают влиятельные люди столицы. Он ведёт дела с некоторыми крупными азиатскими и европейскими компаниями, а также… – Я остановился, когда наткнулся на непонимающий взгляд Марины. – Простите, что-то не так?

– Я спросила об отце, а не о его состоянии, – девушка пожала плечами и повернулась к иллюминатору.

– Но… Артур Андреевич является одним из самых влиятельных людей... – Я снова остановился, не договорив, потому как Марина так и не удостоила меня чести повернуться, а даже наоборот – просто зевнула, прикрывая рот рукой. – Вам не интересно? – в недоумении спросил её.

Глава 9

МАРИНА

Александр легонько подтолкнул меня, и я села в машину. Дорогой кожаный салон приятно пах и будоражил самые непередаваемые ощущения.

– Куда мы едем?

– К вашему отцу. Водитель доставит нас к нему уже через час.

– Час? – удивилась, вспоминая о длинных пробках на дорогах города.

– Артур Андреевич позаботился о том, чтобы как можно скорее увидеться с вами. – Машина рванула с места, набирая скорость.

– Час… это… так быстро… – прошептала я.

– Вы волнуетесь? – Его осенила внезапная догадка.

– Нет, – коротко бросила в ответ и прильнула к окну, рассматривая ночной город.

Александр только улыбался и опять пытался отмолчаться, когда я засыпала его десятками вопросов, но уже через несколько минут мы вдруг оба поняли, что ведём милую и дружескую беседу. Уверена, что он тоже это заметил.

Некоторое время я не могла оторваться от окна и радостно всматривалась в ночную Москву, но стояло было машине остановиться, как мною овладело странное и неприятное чувство. Внезапно пришло осознание того, что от сегодняшнего выбора зависит вся моя дальнейшая жизнь. Всего несколько дней назад мне и в голову не приходило, что всё изменится коренным образом. Казалось, будто происходящее – это понарошку. Какой-то выдуманный, ненастоящий Артур Ратманов, а я – его незаконная дочь. Дочь крупного бизнесмена. И стоило мне только оказаться в салоне этой роскошной машины, как тотчас возник коридор – своеобразный портал между старой жизнью и той, которую я никак не могла себе представить. Видимо, обратной дороги уже не найти.

– С вами всё в порядке? – Александр непонимающе взглянул на меня, в то время как я, судорожно глотая воздух, пыталась восстановить дыхание.

– Да. Всё хорошо, – ухватилась за его руку, словно за спасательную соломинку.

Он покосился на меня, словно перед ним сидело привидение. Я опустила взгляд на свои пальцы и обнаружила, что они побелели.

– Точно всё в порядке?

– А мы можем поехать позже? Завтра, например? – мой голос дрогнул, выдав сильное внутреннее волнение и страх перед неизвестностью.

– Если мы приедем прямо сейчас, то нас успеют накормить горячим ужином, – ободряюще улыбнулся Александр.

– Хорошо, – устало вздохнула в ответ. Уже ничего не изменить.

– Не бойтесь. Отец будет счастлив, когда увидит вас, – добродушно улыбнулся он и крепко сжал мою ладонь, от чего я в сотый раз за этот день смутилась и покраснела. Хорошо хоть в салоне не было практически никакого освещения, кроме приборной панели, и румянец на моих щеках мужчина, надеюсь, всё же не заметил.

Я до ужаса боялась встречи с отцом. Колени дрожали, всё тело бил озноб, несмотря на то, что в салоне было тепло. Накинув на плечи пальто, попыталась унять мороз по коже и посмотрела на спокойного Александра. Он сидел тихо и невозмутимо смотрел в иллюминатор. Его губы растянулись в счастливой улыбке, в точно такой же, как тогда, когда он увидел меня в аэропорту, на щеках играли милые ямочки, а в глазах плясали озорные огоньки.

Не желая быть пойманной с поличным, я быстро отвернулась в другую сторону и прислушалась к своим ощущениям. Мой страх не уменьшился и никуда не исчез. Каким же в итоге окажется отец? Что он скажет? А я? Как смотреть ему в глаза после всего того, что со мной произошло? И правильно ли поступила, несколько часов назад так необдуманно отправившись в аэропорт?

Пока автомобиль вёз нас, мне всё-таки удалось себя немного успокоить. Или сделать вид, что волнение отступило. Только, наверное, меня по-прежнему выдавали напряжённые мышцы и сжатые кулаки, с которыми справиться так и не удалось. Александр попытался что-то сказать, но я не обращала никакого внимания на его жалкие попытки разговорить меня. Это просто страх и ничего больше. Он вновь понимающе улыбнулся, подав руку при выходе из машины, и теперь мы стояли перед огромным трехэтажным домом. Красивый, с мраморной облицовкой, он светился в ночном сумраке, словно какое-то сказочное жилище. Я сделала глубокий вдох, отмечая про себя, что тут воздух какой-то другой, нежели дома. В нём было столько всего намешано, что затея разгадать эту тайну оказалась в данный момент совершенно бессмысленной.

Двери, словно по мановению волшебной палочки, открылись, и передо мной открылось внутреннее убранство особняка. Дворецкий учтиво поклонился Александру, а потом почтил меня своей тёплой улыбкой. Я дрожала, словно осиновый лист, боялась сделать следующий шаг. Отец… Он пригласил меня сюда. Он вырвал меня из своей, пусть неидеальной, жизни. Вырвал к себе. Что будет дальше? Зачем я ему? Как найти правильные слова, чтобы передать всё то, что пережила за свои двадцать сем лет?

***

АЛЕКСАНДР

Нас уже ждали. Я отметил это про себя, рассматривая начищенные до блеска ручки на дверях, свежие цветы в высоких напольных вазах, блестящий пол и люстры, которые мерцали всеми цветами радуги. Но самое интересное, что старания в подготовке к приезду остались Мариной абсолютно незамеченными. Она в нерешительности застыла посреди широкой гостиной и повернулась ко мне, словно спрашивая, как ей быть дальше, но вместо меня девушке ответил Фёдор.

– Артур Андреевич ждёт вас в большом зале, – он указал вправо и быстро исчез.

Я легонько подтолкнул Марину вперёд, указывая правильное направление. На первом этаже не располагалось ни жилых комнат, ни спален. Первый этаж полностью обустроен большой кухней и широкой столовой, в которой любили посидеть за семейным обедом домочадцы. Также в доме имелся и банкетный зал для приёмов и званых ужинов. В большом зале, в котором Марину ждал отец, всё было сдержанно и предельно просто. Главная особенность его заключалась в том, что он был наполнен высокими, до самого потолка стеллажами книг. Зал часто использовался в качестве рабочего кабинета. Уединяясь в нём, отец работал с важными документами, обдумывал предстоящие сделки или просто предавался воспоминаниям.

Марина застыла на пороге ярко освещённого зала, словно боясь пошевелиться.

Глава 10

МАРИНА

Я не сдержалась, роняя слёзы на дорогую рубашку отца. Не могла отказать. Просто не имела право отнимать у нас этот шанс. Моё сердце сжалось от боли и обиды, и я, наконец, смогла посмотреть в его глаза. Почувствовала, что он не лжёт, сам неимоверно страдая, и уже через несколько часов лежала на широкой кровати в одной из комнат дома отца. Я вспоминала всё до мельчайшей подробности. Каждое его слово, взгляд, каждый жест. Словно пытаясь запомнить, прокручивала у себя в голове в сотый раз прошедший разговор с отцом и, не находя ни единственного признака его лжи, мысленно улыбалась и переворачивалась на другой бок.

В груди клубилось двоякое ощущение. С одной стороны, было радостно, что теперь в этом мире я не одна, что теперь есть человек, который может меня подержать в трудную минуту. Человек, который просто будет рядом. Но с другой – чувствовала себя в этом доме не в своей тарелке, потому что знала – я тут чужая, среди всей этой роскоши и богатства.

Тяжело вздохнув, стала невольно всматриваться в тени под потолком. Надо же… Как получилось так, что сама рассказала отцу о своей жизни? Абсолютно всё. Впрочем, мои неудавшиеся годы вместились всего в час с небольшим. А когда я сообщила, что завтра же собираюсь улететь обратно, на его лице застыла маска непонимания и грусти. Именно поэтому мне пришлось поддаться его уговорам и остаться в Москве ещё на несколько дней.

Пелена недоверия и страха упала с моих глаз в тот момент, когда я показала отцу ожерелье своей матери.

– Неужели она хранила его столько лет? – изумился он.

– Я нашла его в маминой шкатулке – никогда не видела раньше.

– Это мой подарок, – невесело улыбнулся он. – Я подарил ей, когда она отказалась стать моей женой.

– Грустно… – едва слышно произнесла я.

– Теперь всё будет по-другому. Я тебе обещаю, – он крепко сжал меня в объятиях и поцеловал в макушку. Так, словно мы и не расставались. Словно были знакомы всю жизнь, а я до сих пор была для него самым любимым и самым дорогим человеком.

Такая простая, но многозначащая ласка была для меня чем-то сродни глотка свежей воды для путешественника в пустыне. Я прижалась к сильному плечу отца и прислушалась к своим ощущениям. Как же хотелось напасть на него, упрекнуть в своих неудачах, обвинить во всех смертных грехах, но сострадание в его глазах не позволяло мне сделать этого.

Удивительно, как быстро я простила его и как всего несколько часов разговора сумели изменить меня. Изменить моё отношение к Артуру Ратманову, которое, как и прежде, граничило с недоверием. Однако противостоять той искренности уже было невозможно. Не могла заставить старика страдать так же, как страдала сама. В мелкой сеточке морщин читалось так много: страх, предубеждение, отрада, тоска и счастье. Всё то, что чувствовала я сама.

Я дала ему шанс. Я дала шанс нам. Шанс, который мы просто не имели права упускать. Шанс, которого возможно, больше никогда не будет.

***

АЛЕКСАНДР

– Мальчик мой, проходи. Я так рад тебя видеть! – заметив моё появление, отец бросился обнимать меня.

– Отец… я не вовремя? – нерешительно переступил порог зала сразу после того, как его покинула Марина.

– Что за глупости! Ты не можешь быть не вовремя, – добродушно улыбнулся он, усаживая меня в кресло.

– Как всё прошло?

– Я не знаю… Я так виноват перед нею, – сказал без стеснения отец.

– Она знает обо мне?

– Я ей пока ничего не говорил, – улыбнулся в ответ он.

– Может, и не стоит. Кто знает, как Марина отреагирует на это? – пожал плечами я.

– Как ты себе это представляешь? Ей всё равно кто-то расскажет, поэтому, я думаю, будет лучше, если это сделаем мы с тобой, а ни слишком разговорчивая горничная.

– Пап, я не думаю, что она обрадуется такому родственнику, как я, – смутившись, я всё ещё сомневался, стоит ли сообщать Марине о своём настоящем статусе в этой семье.

– Поездка явно повлияла на тебя не так хорошо, как хотелось бы, – отец строго посмотрел на меня, – о таком брате, как ты, можно только мечтать…

– Да… но… в самолёте я сказал Марине, что она – твой единственный ребёнок.

– Саш, ты словно до сих пор боишься чего-то. Неужели быть моим сыном – это настолько плохо?

– Пап, я счастлив, что у меня есть ты, но Марина… Как она отреагирует на то, что в то время, когда она росла без отца, он усыновил мальчишку своих друзей? Вряд ли ей это понравится…

– Что за чушь ты несёшь? Ты – мой сын. И неважно, кто твой настоящий отец! – возмутившись, отец вдруг схватился за сердце. – Если ты думаешь, что я буду делить свою любовь между вами, то ты ошибаешься. Я одинаково сильно люблю вас обоих. Я рад, что наконец-то нашёл дочь. Но я не намерен отказываться от тебя. Ты – Ратманов. И точка.

От возникшего волнения ему пришлось опуститься в кресло, судорожно хватая воздух.

– Отец, тебе плохо? – я в пару секунд оказался рядом с ним.

– Да… что-то сердце опять шалит… не волнуйся, – тяжело вздохнув, он стал бледным как мел.

– Я сейчас позову доктора. Тебе не следовало так нервничать, – отчего-то растерялся, не зная, что мне в такой момент делать.

– Мальчик мой, не стоит так переживать за меня. Старик уже своё отжил, – болезненно скривился отец.

– Вздор! Подожди немного! Я позвоню врачу, ведь его сегодняшняя смена только что закончилась, и он не успел далеко отъехать от дома. Всё будет в порядке. – Налив из графина воды в стакан, я протянул его отцу и выбежал из зала в поисках доктора.

***

КАМИЛЛА

– Ты её видела? – мужской шёпот коснулся моей шеи.

– Да. Но там и смотреть-то не на что, – я поудобнее устроилась на мужском плече.

– А Фёдор сказал, что она очень даже ничего.

– С каких пор ты доверяешь вкусу дворецкого? – недовольно фыркнула в ответ.

– С тех самых, – спокойно ответил он и закурил сигарету.

– Вы все словно сговорились. Сначала Алекс, теперь ты… – надув губы, обиженно проговорила я.

Глава 11

Когда меня поразило количество света в спальне, я и не подозревала, сколько его может быть на самом деле. Меня встретила большая и сияющая столовая. Казалось, ничего в мире не может вместить столько солнечных лучей, сколько вмещала в себя она. Каждая грань бокалов, плоские дорогие тарелки из белоснежного фарфора, нежнейшие салфетки, аккуратно сложенные в изящной подставке, – всё это притягивало к себе свет. Невероятное количество тепла и солнца, собравшееся в этом пространстве, заставило замереть на месте и восторженно рассматривать необычайную обстановку самой обычной комнаты.

Длинный стол, сервированный на три персоны, располагался посредине столовой и был накрыт кипенной кружевной скатертью. У меня складывалось впечатление, что в этом доме белый цвет любят больше всех остальных. Сразу напротив стола открывалось широкое во всю стену окно и такая же стеклянная дверь на террасу. Сквозь идеально отполированное стекло был виден сад. Карликовые деревья, аккуратные кусты и ещё не оформленные цветами клумбы с интересом заглядывали в просторную столовую через проём.

Я перевела свой взгляд чуть левее и улыбнулась, когда увидела широкую мужскую спину. Александр стоял у камина, пристально рассматривая одну из фотографий в массивной металлической рамке, которые стояли на нём. Мужчина был облачён в бежевую рубашку. Рукава её были небрежно закатаны до локтей, а в руках он держал бокал красного вина. Запястье Александра украшали уже знакомые мне золотые часы, которые хорошо смотрелись в тандеме с его смуглой кожей, а идеально отглаженные брюки дополняли его облик.

Он внимательно рассматривал снимок, поэтому не сразу услышал, как я вошла.

– Доброе утро, – наконец нашла в себе силы, чтобы отвлечься от увлекательного занятия, которое заключалось в том, чтобы изучить фигуру молодого и привлекательного мужчины.

– Доброе, – Александр резко обернулся и мягко улыбнулся. – Как спалось?

Он вернул фотографию на место, бросив на неё грустный взгляд.

– Хорошо. Спасибо, – я сконфужено улыбнулась, чувствуя себя неудобно в новой одежде, и подошла к мужчине.

– Вам идёт этот цвет. Я рад, что из того огромного количества вещей, в которых я не знаю толку, вам что-то пригодилось.

– Спасибо… я… просто…

– Просто ваш отец решил сделать для вас небольшой подарок, – Александр не дал мне договорить и вновь тепло улыбнулся.

Вновь оробев, я отвела от него взгляд. Знакомые чёрные глаза смотрели на меня, переливаясь озорными огоньками. Они были наполнены счастьем. Это сразу можно было разгадать, когда моим вниманием завладела фотография, которую так внимательно рассматривал Александр. Рядом с ним был Артур, глаза которого тоже светились лучиками любви. Мужчины крепко обнимали друг друга, и казалось, будто они знакомы не одну сотню лет.

– Красивая фотография, – я провела пальцем по холодной рамке и улыбнулась.

– Да… – протянул Александр и снова погрустнел. – Мне нужно коё в чём вам признаться. У нас ещё есть время, пока не пришёл ваш отец. – Он взял меня под руку и быстро провёл к столу. – Садитесь, – отодвинул стул, а сам начал мерить шагами столовую.

– Что-то случилось? Что-то с отцом? – Сама не ожидала, что она начну волноваться за старика, но взвинченный вид мужчины не предвещал ничего хорошего. Я судорожно глотала воздух, пока Александр молчал.

– Вы должны знать… я… ваш отец… он усыновил меня, – он остановился и с видимым облегчением вздохнул.

– Что?

– Формально я ваш брат, но…

– Но почему вы не сказали мне об этом раньше? – возмутилась я.

– Я не мог. Поймите, мне не нужно состояние вашего отца. Я ни на что не претендую, – Александр наконец остановился и посмотрел на меня.

– Что за чушь вы несёте? – резко поднялась со своего места и вмиг оказалась рядом с Александром. – Это я ни на что не претендую. Неужели вы думаете, что я летела с вами только ради денег?

Мои глаза сузились, и я сердито посмотрела на мужчину.

– А почему бы и нет! Вы же законная дочь! И что плохого в том, что со временем его деньги перейдут к вам? – в голосе Александра скользило непонимание.

– Деньги? Неужели весь мир думает только о деньгах? – дрогнувшим голосом воскликнула в ответ.

– Нет конечно. Простите меня. Но вы имеете право знать о том, кем я являюсь Артуру. Вы…

– Я… я рада, что у меня есть брат. И давайте закроем на этом тему, – искренне улыбнулась, понимая, что абсолютно ничего не имею против Александра.

– И вы на меня не сердитесь за то, что я вам не рассказал всё с самого начала?

– Нет. – Я ощутила себя неловко под его пристальным изучающим взглядом. – Уже нет.

– Спасибо, – добродушно поблагодарив, Александр не сдержался и прижал меня к себе.

Тело моментально среагировало на подобную близость. Кроме тепла, исходящего от Александра, я почувствовала в себе ту уверенность и спокойствие, которыми всегда отличался он сам. И когда по моей спине пробежали мурашки, а щёки залились пунцовой краской, тотчас быстро отстранилась от мужчины.

– Вижу, у вас всё хорошо, – где-то совсем близко раздался чуть хрипловатый голос отца.

– Папа, рад тебя видеть, – Александр подошёл к старику и пожал его руку. – Как себя чувствуешь? Доктор сказал, что…

– Всё отлично, – он толкнул Александра в плечо и посмотрел на него недовольным взглядом.

– Доктор? Что-то случилось? – я подошла ближе.

– Нет. Что ты! Просто Саша всегда опекает меня, – добродушно улыбнулся он и спустился вниз. – Надеюсь, он уже осыпал тебя комплиментами по поводу того, как ты чудесно выглядишь? – отец взял меня под руку и проводил к стулу.

– Да, – немного стеснительно опустила глаза. – Спасибо за такой шикарный подарок. Я… не заслуживаю всего этого.

– Глупости! Ты как моя дочь заслуживаешь многого. И это лишь мелкая доля того, что я могу тебе дать, – улыбнувшись, отец поцеловал меня в лоб, возвращаясь на свое место во главе стола.

Я ещё никогда не чувствовала к себе такого внимания. Откровенно говоря, мне было не по себе от всего происходящего. В голове до сих пор крутились мысли о том, что всё происходящее – это только моя выдумка, фантазия, мираж и не больше.

Глава 12

АЛЕКСАНДР

Марина упивалась весенними солнечными лучами. Её волосы развевались на тёплом ветру, приковывая к себе внимание.

Я открыто наслаждался счастливым, радостным и немного растерянным видом девушки, которая хотела как можно скорее посмотреть всё-всё и ещё много всяческих «всё». Откровенно говоря, уже давно не гулял пешком по родному городу. Да что тут говорить! Я пытался вспомнить, когда это было в последний раз, но так и не смог этого сделать. Деловые встречи, важные совещания и кусочек Москвы сквозь затемнённое стекло моего автомобиля – это всё, что мне в этот момент вспомнилось.

Я невольно улыбнулся тому, что вот уже несколько часов не сводил глаз с Марины. И совсем не потому, что боялся её исчезновения с шумных улиц. Нет. Это было что-то другое. Тем более что мне иногда казалось, что девушка чувствует себя здесь словно рыба в воде и лучше меня знает все переулки, тропинки, парки и скверы.

Взглядом скользнул по её оголившейся шее и с сожалением подумал, что пальто, которое держало лёгкую блузу под низом на худеньких плечах, стойко выдерживает порывы наглого ветра. Впрочем, я так же жалел об отсутствии солнечных очков. Именно они послужили бы мне верной защитой и не заставляли бы смущаться каждый раз, как только Марина поднимала на меня свои тёмно-карие глаза, ощущая на себе вожделенный взгляд. Приходилось тут же зажмуривать глаза, ссылаясь на солнечный яркий свет, или же вовсе отворачивался от неё, смотря куда-то вдаль.

Игра в гляделки, которая началась между нами ещё в саду, уже порядком выводила, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке. Ну правда! Сколько можно? Почему она так пристально смотрит на меня, а потом резко опускает глаза и так невозмутимо хлопает ресницами? Её ресницы… Они словно у куклы, которая когда-то была у моей мамы. Такие же густые, чёрные, словно уголь, и пушистые… Интересно, а они настоящие? Или наращенные, как ногти и силиконовая грудь у Камиллы?

Я снова отвернулся, когда Марина поймала на себе мой задумчивый взгляд, и резко свернул к городскому пруду, которое было местной достопримечательностью. Девушка послушно шла рядом и улыбалась. Глядя на неё, вполне можно было бы предположить, что внутри неё всё кипело и бурлило. Будто комок разнообразных эмоций рвался наружу. Но внешне она сохраняла спокойствие и даже позволила мне чуть приобнять её, когда шумная толпа туристов чуть не сбила нас с ног.

Мы поднимались к пруду, когда я начал обещанный разговор. Для этого пришлось немного отстраниться, приняв самый серьёзный вид.

***

МАРИНА

– Он усыновил меня, когда мне было пять, – Александр засунул руки в карманы брюк и устремил свой взгляд куда-то вдаль.

– Если тебе неприятен этот разговор, мы можем прекратить его. – Я уже не помнила, когда именно мы с ним перешли на «ты».

Видимо, обилие солнечных лучей всё же способствовали дружеской и тёплой атмосфере, которая установилась между нами. Вот уже пару часов мы гуляли по улицам и широким площадям. Мне всё ещё никак не верилось в своё счастье, и я украдкой щипала себя для того, чтобы проснуться, если сегодняшний день окажется сном. Но приятное и почти невесомое сновидение не прекращалось – так почему бы не насладиться им до конца?..

Закрыв глаза, подставила лицо нежным весенним бликам, словно они сами протягивали ко мне свои лучики, желая поскорее заключить в свои объятия.

– Нет. Почему он должен быть неприятным мне? Наоборот, это, наверное, самое светлое, что произошло в моей жизни, – Александр облокотился на перила одного из городских мостов, наблюдая за тем, как ветер безжалостно трепет мои длинные пряди.

– А Артур Андреевич? Он…

– Да, он появился в моей жизни, словно добрый волшебник, – мужчина последовал моему примеру и тоже подставил лицо солнечным лучам. – Откровенно говоря, мне иногда казалось, что моим отцом был только Артур. И никто другой. – Он улыбнулся и задумался.

– Ты помнишь своих родителей? – я подошла к нему и перегнулась через перила, рассматривая гладь пруда.

– Им было по тридцать пять, когда они погибли, – проговорив, Александр сразу умолк.

– Прости, я не хотела…

– Они возвращались домой. Нелепая смерть. Особенно если учесть, что в тот день на небе не было ни облачка, а машина – недавно купленной… – Александр продолжил свой рассказ, не слыша моих извинений. – Я даже говорил с ними по телефону, и они обещали, что обнимут меня уже через полчаса… но так и не обняли, – повернувшись, он тяжело вздохнул.

– Прости, я действительно не… – снова попросила прощения, боясь поднять глаза на Александра.

– Не стоит. Это было так давно, что боль потери почти утихла, – он тоже перегнулся через перила, пододвигаясь поближе ко мне.

Я растерялась от такой неожиданной близости и, залившись румянцем, украдкой рассматривала своего названного брата. Полы его короткой кожаной куртки была небрежно распахнуты. Несколько пуговиц рубашки расстёгнуты, открывая взору широкую мужскую грудь. Ничто не выдавало в нём богатого наследника известного отца. Разве что золотые часы, застегнутые на левом запястье Александра, дерзко блестели в солнечных лучах и смотрелись абсолютно нелепо на фоне его истинной простой сущности.

– Мне кажется, что я помню всё до мельчайших подробностей. Каждое его слово, каждый жест и каждую улыбку. Я помню, как отец подошёл ко мне на кладбище и просто взял за руку. Он крепко сжимал мою ладонь всю похоронную процессию, а потом развернул к себе и спросил, не хотел ли бы я жить с ним?..

– Всё так просто? – изумилась настолько лёгкому откровению, наконец отрывая свой взгляд от воды и переводя его на мужчину.

– А к чему сложности? Он никогда не любил их и всегда учил меня честности. – Александр вздохнул и выпрямил спину, протягивая мне руку.

– И ты согласился?

– Видимо да, потому что он сразу же усадил меня в свою машину и отвёз к себе домой. У меня никого не было, кроме родителей. И я это знал. А Артур… – назвав имя отца с благодарностью в голосе, мужчина задумался. – Он был таким заботливым, таким хорошим…

Глава 13

АЛЕКСАНДР

Театр быстро заполнялся зрителями, которые желали посмотреть вечернее представление. На мгновение показалось, что этот гул голосов и шорохов никогда не утихнет, но стоило было появиться одному из актёров, все как по воле волшебной палочки стихли в предвкушении комедийного представления. Марина целиком и полностью погрузилась в сюжет, происходящий на сцене. От переживания за судьбу героев она закусила нижнюю губу, совсем не подозревая, что всё время находится под моим пристальным изучающим взглядом.

Сначала украдкой, а потом уже и не скрывая своего интереса, я следил за девушкой. Она была так погружена в представленный мир, что не замечала ничего вокруг. Мы находились рядом друг с другом, но комедия на сцене совсем не заботила меня. И если бы Марина чуть меньше вникала в суть пьесы, то она непременно бы заметила, что я сижу развёрнутым к ней, а не к сцене. С наслаждением наблюдал за тем, как искусственный ветер из генератора слегка трепет её длинные волосы, как тонкая лента, поддерживающая блузку, крепко держится и не поддаётся потоку воздуха. Хотя я был бы совсем не против помочь ему. Залюбовавшись вышивкой на тонкой ткани её блузы, особенно в том месте, где она украшала девичью грудь, не сразу среагировал на внезапное движение Марины. Она повернулась ко мне, словно чувствуя раздевающий взгляд своей кожей, и непонимающе прищурилась. Но это заставило меня лишь улыбнуться.

Девушка тоже растянула губки и снова погрузилась в выдуманный мир на сцене.

Видимо, включились ещё и кондиционеры, потому что вместе с тем в зале заметно похолодало, и я опустил рукава своей рубашки, не заботясь о мятых заломах на её ткани. Теперь самое время жалеть не только о том, что были забыты солнечные очки, но и о том, что мой пиджак остался беззаботно висеть на спинке стула в столовой на первом этаже. Откровенно говоря, пьеса меня совершенно не заботила, и я ушёл бы домой хоть сейчас, но достаточно было снова взглянуть на Марину, чтобы понять – она так увлечена происходящим на сцене, что даже не обращает внимания прохладу.

Пододвинувшись к ней, осторожно обнял её за плечи, про себя отмечая, что девушка уже успела хорошенько замёрзнуть. Что за чёрт? Какого дьявола они включили кондиционеры на полную катушку? В зале совершенно не душно…

Марина не сразу сообразила, что произошло, и повернулась ко мне лишь спустя несколько мгновений. Словно очнувшись от игры актёров, она виновато улыбнулась, понимая, что действительно озябла.

– Не отвлекайся, я не дам тебе замёрзнуть, – почти схватил её в охапку, коснувшись своим шёпотом гладкой шеи.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась она, устраиваясь поудобнее в моих объятиях и возвращаясь к спектаклю, происходящему на сцене.

Я лишь заметно расслабился, не встречая препятствий и запретов со стороны Марины. Осторожно уткнулся подбородком в её холодное плечо и вдохнул аромат пышных волос. Весь день я пытался разгадать секрет этих невероятных духов, но так и не смог сделать этого. Зато именно сейчас понял, что волосы Марины пахнут лимонником. Ароматом, о котором рассказывал мне отец. Ароматом моей матери…

***

АРТУР

Я встал из-за стола и прошёл через весь кабинет к окну. Детей не было почти целый день, но мне даже не приходило в голову волноваться, потому что знал: если рядом с Мариной Саша, то она в безопасности.

Правая рука отчего-то потянулась к левой половине груди. Словно чувствуя неладное, достал из кармана пиджака баночку с таблетками и торопливо положил одну пилюлю под язык. Затем постарался успокоиться, закрыв глаза и переводя дыхание.

Закат стучался в окно яркими красками и сейчас дарил надежду. Я осторожно сделал вдох, потом ещё один и ещё. Когда дыхание восстановилось, а привычная боль в левой части тела ушла, обернулся к двери.

– Добрый вечер! – гость резко вошёл в кабинет и закинул свой дипломат в кожаное кресло.

– А, дружище, рад тебя видеть! – обменялся рукопожатием с вошедшим и пригласил его сесть.

– Старик, ты что-то неважно выглядишь! – он пристально рассматривал мой внешний вид. – Всё хорошо?

– Более чем, – ответил я, возвращаясь за свой стол.

– Хорошо, если так. Но на твоём месте, я бы показался доктору. Что-то ты мне не нравишься, – покачал головой Семён.

– Не дождёшься, – хмуро отозвался на замечание, откладывая в сторону папку с документами.

– Вот теперь я узнаю Ратманова! – засмеялся он. – Того, который никогда не сдаётся.

– Ты с чем-то конкретным пожаловал? – перебил его я. – Или просто старого друга увидеть? Если так, то я попрошу накрывать к ужину. Останешься?

– Нет, я заскочил всего на пару минут. Вижу, что ты чувствуешь себя нормально, поэтому спрошу ещё кое-что, – замялся Семён.

– Если ты о сделке на строительство нового завода, то этим занимается Александр, и его сейчас нет.

– Вот именно, Сашка… – недовольно прошипел Семён.

– Сень, я чего-то не знаю? – я удивлённо поднял бровь, крутя в руках дорогой паркер, которым обычно подписывал документы.

– Нет. Мне кажется, это я чего-то не знаю, – он поднялся с кресла и прошёлся по кабинету. – Скажи, моя дочь подходит тебе в невестки?

– Мы уже говорили об этом… – оговорился, не понимая, к чему клонит Олишевский. – И даже …

– Так почему тогда она возвращается из поездки, в которую ездила с Александром, и заявляет мне, что свадьбы не будет? – голос Семёна сорвался.

– Не знаю, – честно ответил я.

– А должен был знать! Ты отец! – он окончательно вышел из себя, оглушая меня своим криком.

– Да что произошло? Ты можешь мне объяснить, в конце концов? – возмущённо спросил, наблюдая за тем, как друг меряет шагами мой широченный кабинет.

– Я не знаю, что произошло, но мне кажется, что твой сын отказывается от своих обязательств…

– Быть такого не может! – изумился я, покачав головой.

– Да! Это ты отговорил его от свадьбы? Зачем? – Семён, наконец, остановился и пристально взглянул на меня.

Глава 14

МАРИНА

Я удовлетворённо растянулась в огромной ванне, в которой с лёгкостью могли поместиться ещё шестеро таких же человек. Воздушная пена с цветочным ароматом кружила голову и не давала сосредоточиться мыслям на чём-то одном. С наслаждением закрыв глаза, я откинула голову на бортик и постаралась остановить рой рассуждений и деталей, которые атаковали меня с такой силой, с которой не могли бороться ни ароматические масла, ни тёплая вода, ни бокал шампанского на подставке рядом с множеством разноцветных бутылочек.

Находясь в глубокой задумчивости, машинально убрала со лба мокрую прядь волос, закусила нижнюю губу и раз за разом повторяла про себя каждое слово, сказанное отцом вчера вечером, уже после того, как мы с Александром вернулись с прогулки. Всё произошло так быстро и странно, что мне никак не удавалось отделаться от мысли, что я всё ещё нахожусь в каком-то чужом мире или в собственном розовом сне. Как ни странно, меня смущало всего два обстоятельства. Первое – громадное состояние бизнесмена Ратманова, который, так неожиданно появился в моей жизни, и второе – сам Александр. Мой брат, хоть и не родной. Красивый, хорош собой, словно он только-только сошёл со страниц глянцевых журналов. И если с деньгами отца более или менее понятно: мне не хотелось быть причастной к ним никоим образом, то с Сашей всё оказалось намного сложней и непонятней.

Что-то в этом мужчине смущало, ровным счётом как и заставляло задуматься. Несомненно, он мне очень нравился. Симпатия к этому высокому, слегка смуглому мужчине вспыхнула, наверное, ещё при первой встрече с ним, но… что-то меня останавливало от продолжения диалога. Я не могла дать объяснения своим чувствам, используя логику. Что-то подсказывало, что нельзя мне сейчас бросаться в омут с головой, хоть на самом деле моё сердце желало именно этого.

Вчерашняя прогулка была невероятной и сказочной. Именно тогда я чувствовала себя так хорошо, как ни в каком другом месте. Маленькое сердечко вовремя поняло, что с этим городом меня связывает многое. В этом городе родился и вырос мой отец. Этот город был напитан неуловимой энергией и собственными надеждами на красивое будущее.

Казалось, что вот-вот – и я взлечу, начну парить над землёй. Внутри всё наполнялось счастьем, когда Александр аккуратно обнимал меня. Мне оставалось всего лишь улыбаться ему в ответ, в то время как в ушах звенело от эмоций, которые плавно, с помощью только одного его взгляда перешли критическую точку. И, наверное, именно это пугало и настораживало.

Недовольно мотнув головой, насильно прогнала невесёлые мысли и положила шар из пены на ладонь. Отец… Всё, что я запомнила из их последнего разговора, – это то, что приём состоится уже в этот вечер. Скованная страхом перед неизвестностью, смотрела на него широко открытыми глазами и удивлённо хлопала глазами. Но когда рука отца легла на моё плечо и нежно сжала его, я как будто очнулась от затяжного туманного сна и взглянула на действительность другими глазами: рядом сидел он, мой родной отец. Тот, о котором мечтала не одно десятилетие. Тот, на плечо которого можно всегда опереться.

Подув на пену, я проследила, как та быстро слетела с ладони за край ванны, а затем снова тряхнула головой, не желая зацикливаться на грустном. Подумать только… ещё несколько дней назад у меня была совершенно другая жизнь – серая и скучная. А теперь… она такая яркая, что иногда хочется закрыть глаза от обилия разных красок. Теперь у меня есть отец. Теперь в этом большом мире мы вместе. А это дорогого стоило. Намного больше, чем всё состояние отца.

Медленно поднявшись, я вышла из ванной, погружая ступни в мягкий пушистый коврик, после чего достала большое персиковое полотенце и укуталась в нём, разбрасывая мокрые волосы по обнажённым плечам. Принятая ванна с разнообразными ароматическими маслами и гелями помогла, наконец, расслабиться и взять себя в руки. Я улыбнулась и подошла к громадному шкафу, надеясь на то, что в подаренном мне гардеробе непременно что-то должно найтись для приема, и, откровенно говоря, с большим удовольствием надела бы на него летние джинсы и какую-нибудь маечку. Так было бы удобнее и намного привычнее. Но сегодня нужно было стать королевой бала, поэтому и выглядеть должна по-королевски.

Вздохнув, всё же распахнула дверь большущего шкафа. Пальцы быстро пробежались по краешкам разнообразной одежды и резко остановились на ткани нежно-золотистого цвета. Нужный тремпель был быстро извлечён из неисчислимого количества нарядов и тут же критически оценен.

Будь что будет. Привычно закусив нижнюю губу, я в следующее же мгновение сбросила с себя полотенце.

***

АЛЕКСАНДР

Я пристально рассматривал своё отражение в зеркале в чёрном деловом костюме, идеально отглаженной белой рубашке и дорогих туфлях. Вместо галстука – бабочка. Затем довольно улыбнулся, направляясь в коридор.

Или сейчас, или никогда.

Марина стояла перед высоким зеркалом, в котором она отражалась во весь рост. Золотистый шёлк длинного платья аккуратно струился к низу, подчеркивая округлую грудь и тонкую талию. Она критически оценивала босоножки, идеально сидящие на её стройных ножках, – то и дело поднимала подол платья повыше для того, чтобы лучше рассмотреть обувь.

– Можно? – постучав в открытую дверь, решил, наконец, обозначить своё присутствие.

– Да… – растерянно произнесла Марина и тотчас смущённо отпустила подол платья.

– Прости, что я без предупреждения – просто был уверен, что ты уже собралась, – улыбнулся я, увлечённо рассматривая девушку.

– Я почти готова, – она резко одёрнула ткань своего вечернего наряда и сконфуженным взглядом посмотрела на меня.

Не желая ждать у двери, я тут же сделал несколько шагов, и Марина едва ли не уперлась лицом в мою грудь.

– Должен тебе сказать, что ты великолепно выглядишь! – сделав комплимент, оценивающе посмотрел на робко застывшую девушку.

Откровенно говоря, сегодня она была совсем другая, нежели вчера на прогулке. Я пристально изучал Марину, не стыдясь того, что она может неправильно оценить мой взгляд. Длинное платье нравилось мне куда больше, чем обычная тонкая блузка. Когда девушка обернулась, и передо мной открылась ещё и обнажённая спина, я еле сдержался, чтобы не провести пальцами по изящным лопаткам. Блестящие пряди волос были аккуратно уложены в замысловатую, но невысокую причёску, поддерживаемую несколькими золотистыми шпильками, а потому длинная лебединая шея Марины так же осталась открытой, что не могло не доставлять мне ещё большего эстетического удовольствия. Лишь несколько локонов, успевших выбиться из гармоничной укладки, мило лежали на её оголённых плечах.