Соседи не подарок

Пролог

Статья на первой полосе в газете ЭйнДей.

«Сенсация! Сенсация!

Пока мирные жители Робебура сладко спали в своих теплых кроватках, группа неизвестных вломилась в оплот нашей истории! Ограбили Центральный Музей! Покусились на самое ценное!

Преступники не взяли раскопанные археологами черепки и кости, нет. Не утащили оружие эпохи воин. Не тронули первое издание свода правил, написанное кровью наших предков. О нет. Их интересовал только зал Забытых Королей. А именно – регалии. Украли все, что было из золота, и с драгоценными камнями. Но кто будет переводить убытки в деньги, когда дело касается истории?!

По предварительным подсчетам, ущерб составил около полумиллиона льер.

Куда смотрят власти, стражи и сыскари, я вас спрашиваю? Доколе мы будем терпеть беззаконие на улицах нашей славной столицы?

О, я попытался задать эти вопросы в Управлении, и знаете, что я там увидел? Отвратительную пьянку! Эти, с позволения сказать, защитники, призванные оберегать наш покой, пили! И не абы что, а кофе с коньяком. Да как они посмели! Люк Бьер, лучший сыскарь Робебура, вообще никуда не торопился, а спокойно почитывал какие-то бумажки, закинув ноги на стол.

А знаете, что было потом, уважаемые читатели? Вашего почтенного слугу выставили из Управления. И еще посмели угрожать. Но свободу слова у нас не отнять!

Я буду и дальше держать вас в ходе расследования. На данный момент мной оккупированы соседние с Управлением кусты, и я присматриваюсь к окнам на первом этаже.

Как всегда в центре событий, Август Релье».

Владелец газеты, в которой самоотверженно трудился упомянутый Август Релье, в предвкушении золотых гор радостно потирал ладони. Тираж разлетался быстрее горячих пирожков дона Кудейра, булочника, имеющего наглость построить пекарню прямо напротив редакции. Вследствие чего многие сотрудники были толсты, неповоротливы и ленивы. Да и сам владелец грешил этим.

Август Релье, отчаянно сучивший ногами по стене, болтался, уцепившись за карниз окна, в попытке подсмотреть, чем же заняты сотрудники Управления в такую рань, и мечтал, что он обязательно напишет разоблачающую статью, за которую ему дадут награду «Золотое перо».

Работник, в срочном порядке печатающий дополнительные экземпляры газеты, надеялся на премию за внеурочную работу. Ведь если он не купит жене давно обещанное кольцо, то в гости к ним приедет теща. Причем, навсегда.

Мальчишка, разносчик газет, очень торопился доставить заказанные экземпляры адресатам, чтобы успеть к открытию пекарни дона Кудейра. Он хотел принести домой к завтраку самые свежие и горячие пирожки.

И никто из них не догадывался, что эта статья перевернет жизнь одной выпускницы пансиона доны Зорте.

А я сладко посапывала в кроватке и не подозревала, что столько людей успело принять участие в моей судьбе.

Глава 1

– Какая сегодня прекрасная погода, – прощебетала я, с улыбкой смотря на тяжелые низкие тучи. Порыв ветра чуть не оторвал кухонные шторки. Пришлось срочно закрывать окно. – Свежо. Самое время для прогулок.

Небеса ответили мне ворчливым грохотом, намекая, что лучше остаться дома.

А я продолжила широко улыбаться, разглядывая через стекло спешащих прохожих.

Нет, я не дурочка, просто в пансионе донны Зорте, где из неотесанных хабалок делают истинных леди, нас учили начинать каждое утро с улыбки. Вот порхают тридцать юных девушек по ванной комнате и старательно тянут губы в оскалах. Жуткое зрелище, надо заметить. Особенно, когда возникает неприятность с отоплением и горячей водой. Синие, стучащие от холода зубами, но счастливые.

По утверждению донны Роски, это самый верный способ сохранить в браке теплые отношения. Меня только всегда мучил один вопрос: а почему все наставницы в пансионе сами не замужем?

Но настоящие леди не проявляют неуместного любопытства. Иначе наставницы с прискорбием будут вынуждены занести это в характеристику. Как у меня. А еще донна Зорте лично будет обязана провести разъяснительную беседу о недостойном поведении с ученицей. Как со мной. И настоятельно советовать той искать мужа со строгим характером, чтобы держал ее любопытство в узде. Ведь в противном случае на голову девушки падет даже не позор, а, прости Святая Ионна, жажда приключений. А истинная леди не имеет права приключаться. Вот вообще никак.

Возможно, донна Зорте в чем-то была и права, ведь спустя целых три месяца после выпуска из пансиона у меня до сих пор не завелось жениха. А наставницы уверяли, что нас они толпой буквально поджидают возле крыльца.

Только эти, несомненно, мудрые дамы забыли указать маленькую деталь: помимо элитного образования, чтобы стать востребованной невестой, нужен солидный кошелек. Чем больше приданое, тем меньше запросов к невесте. Пусть она косая, хромая, ест руками и неприлично ругается, но если к девушке комплектом идет, к примеру, внушительное поместье, то женихи будут за нее драться.

Но мне, к сожалению, нечем особо приманить рыбку. Только вот этот небольшой домик на Кривой улице.

Я сирота. Точнее, стала ею очень давно. Родителей унесла черная болезнь, когда мне не исполнилось и семи лет. Дальний родственник, условно называемый дядюшкой, взял в свою семью. Ко мне там относились ровно, даже жалели. Сбережения родителей потратили не на своих деток, а чтобы пристроить меня в пансион донны Зорте. Но дать при этом какое-либо приданое были не в состоянии. У самих три дочери в брачном возрасте. Правда, один жених для меня все же нашелся.

Дон Габриэль Рейс оказался степенным мужчиной с небольшим брюшком, двойным подбородком и неплохим счетом в банке. Да, не прекрасный юноша, но в пансионе нам настоятельно советовали не вестись на красивые лица. Зачастую они склонны к пьянкам, гулянкам и изменам. В общем, в представлении наставниц дон Рейс выглядел идеальным мужем. И он как раз искал себе молоденькую, но обязательно воспитанную жену. Такую, чтобы ею можно похвастаться в мужском салоне.

Я была готова принять этот брак, но вмешался один неприятный фактор. Случилось то, о чем истинная леди не расскажет даже под пытками. И это гораздо страшнее, чем быть пойманной ночью на кухне за поеданием сладкого. Позорный позор.

А дело в том, что я эмпат. Слабенький, недоразвитый, но все же. Могу считывать эмоции других людей только при соприкосновении к голой коже. Дядюшка решил проблему кардинально – надел на меня перчатки. Я всегда в них. А позже в пансионе донны Зорте я узнала, что магия – это фу! Нечто недостойное истинной леди.

И вот так случилось, что перед визитом жениха, замечательного по меркам умудренных годами женщин, младшая из сестер опрокинула пиалу с медом. Чтобы не уподобиться мухе, пришлось снять липкие перчатки. А тут гость. Поцеловал он мне руку, как в мерзких помоях искупал.

Истинная леди должна быть готова ко всему, даже к первой брачной ночи. Нас учили. По картинке, правда. Что-то я да представляла, но не настолько противное.

Когда с визгом и криком вырываешь руку и начинаешь ее судорожно тереть – жених сердится. Он брезгливо поджимает губы и просит его извинить. Но больше не приходит. Обидчивые они, как выяснилось.

Тогда дядюшка вспомнил об этом домике, которым владела очередная дальняя родственница. Мне предложили в него переехать и выделили содержание.

И вот я уже три месяца начинаю каждый день по совету наставниц с широкой улыбки и газетных новостей. А как же? Вдруг придется вести беседу с доном? Должна же девушка показать, что не только воспитанная, но и умная. Но ни в коем случае нельзя выказывать свою осведомленность в экономических новостях. А то мужчина может начать переживать за свой кошелек. И в политических тоже. От этого у многих мигрени начинаются. Вообще, эти женихи такие ранимые. Слова лишнего не скажи просто.

А вот статьи о светских мероприятиях очень даже рекомендованы к изучению, чтобы потом, хлопая ресницами, щебетать о каком-нибудь казусе на приеме у донны Лортес. Мужчины находят это милым, по словам наставниц.

Но сегодня меня привлекла статья на первой полосе. Ограбление! Да какое! Нет совести у этих грабителей. Совсем ни капельки. Нет, чтобы черепки стащить, им золото и драгоценности подавай. А еще лучше бы свод правил украли. Знания – они бесценны. Меркантильные личности. Интересно, а если продать украденное частями, насколько льер оно потянет? И влезут ли все монетки в мешок? А звенеть он будет при ходьбе?

Глава 2

– Давайте еще раз, донна, – сыскарь заглянул в свой блокнот, – вы через забор в саду увидели труп? Для вас привычно подглядывать за тем, что творится на территории соседа?

Я сидела в своей гостиной, отделанной в голубых тонах, мяла в руках платочек и страдала.

Пока я радовалась сознательности раскаявшегося преступника, который самолично вызвал отряд для своего задержания, приехавшие служители Управления почему-то решили назначить главной убийцей меня.

Но мою непричастность к зверствам неожиданно подтвердил сосед небрежно брошенным: «Да кого она могла убить?». Меня тут же обозвали свидетельницей и попросили пройти на допрос. Но приглашающе распахнули дверь в половину Пламенного. Снова пришлось воспользоваться тонким намеком и поинтересоваться, кто из славных донов изъявил желание стать моим мужем. Едкое замечание про пансион от соседа заставило храбрых сыскарей пересмотреть свое решение, и теперь допрос ведется в моей гостиной.

Дон Жорт долго не мог решиться присесть в вычурное кресло с белыми резными ножками. Оно досталось мне в наследство от предыдущей владелицы дома, и было красивым. На этом все его положительные качества заканчивались. Судя по круглым глазам, мужчина в полной мере насладился острыми пружинами.

Я сидела напротив него, сложив руки на коленях и с прямой спиной, как и полагается воспитанной леди. На губах играла легкая улыбка, а голова была чуть наклонена в бок. Наставницы считали, что это очень привлекательная поза. Но невпечатленный сыскарь смотрел на меня скорее с жалостью, чем с восхищением.

Коллеги дона Жорта робко жались в углу, бросая опасливые взгляды на вазы и фарфоровые статуэтки. Дальняя родственница оказалось еще той собирательницей, отчего у меня иногда появлялось впечатление, что я живу в каком-нибудь выставочном салоне. А сколько я успела побить за эти три месяца!

Соседушка тоже располагался тут, на диване. Нагло закинув ногу на ногу, он морщился, осматривая интерьер. Я бы его выставила, но очень уж интересно, что в саду делал труп. И самое странное – он заступался за меня.

– Да брось ты, Корвин, – Пламенный снова хитро прищурился, – посмотри на донну. Она такая правильная для того, чтобы подглядывать.

– Люк, – с неодобрением бросил сыскарь, – не мешай. Ты вообще подозреваемый.

Сосед скривился, словно съел очень кислую дольку лимона:

– Чушь не городи. Я настолько идиот, в твоем понимании, что труп просто бросил бы в саду, даже не удосужившись его закопать?

Сыскарь устало вздохнул и снова повернулся ко мне.

– Что вы делали в саду, донна?

– Яблоки собирала, – честно созналась я.

– Зачем? – последовал странный вопрос, который поставил меня в тупик.

Я удивленно моргнула и в качестве поддержки посмотрела на соседа. Он с этими людьми вроде на равных разговаривает, вдруг сможет мне объяснить суть вопроса.

– А ты сам как думаешь? – насмешливо фыркнул Пламенный. – Донна из них вино подпольное гонит. – Я аж задохнулась от очередной выходки мужчины. Обвинять меня в подобном! – Да ест она их. Вкусные, кстати. Я тоже ел.

То есть он еще и без разрешения лазил на мою половину? А если не один, а со своими раздетыми девицами? И чем они могли заниматься в яблоневом саду? Какой кошмар!

Теперь я уставилась на соседа более кровожадным взглядом, который тот, к удивлению, понял правильно:

– Что, яблок жалко? Вы, милая барышня, все равно столько не съедите.

– Нет, – я постаралась не шипеть, но вышло не очень. Вот же хам. В моем доме потенциальные женихи, а я перед ними в нелицеприятном свете себя из-за него выставляю.

– Давайте вернемся к допросу, – беспардонно влез сыскарь. – Донна Форст, расскажите, как вы заметили труп?

– Исключительно случайно, – я опять попыталась улыбнуться. Но губы не слушались. – Поставила корзинку на забор и увидела тело.

– Ваши дальнейшие действия? – ручка уверенно скользила по листу блокнота.

– Я его окликнула. Затем перелезла через забор. – Насмешливое фырканье соседа я предпочла просто игнорировать. – Потыкала в него пальцем и побежала искать стража.

– А почему вы не обратились к дону Бьеру? – заинтересованно подался вперед сыскарь. Кресло под ним пронзительно заскрипело.

– К кому? – я озадаченно похлопала ресницами. Определенно, я где-то уже слышала эту фамилию. – А-а, к дону Пламенному? Наши отношения, как бы это сказать, далеки от добрососедских.

Все мужчины в помещении посмотрели на ехидно усмехающегося хама.

– Да шляпу я ее сжег, – он закатил глаза. – Случайно.

– А еще вы меня оскорбили, – заметила я возмущенным тоном, не соизволив даже повернуть голову в сторону наглеца. – Смертельно.

– Серьезно? – встрепенулся сыскарь. – То есть вы затаили обиду на дона Бьера?

– Мелковато для того, чтобы подбросить труп мне в сад, – фыркнул Пламенный. – Милая барышня, я бы на вашем месте не делал таких заявлений. Еще как мотив предъявят.

– Мне нечего скрывать, – я гордо вздернула подбородок. – Да, оскорбление было. Меня принизили до девиц, которые, прости святая Ионна, торгуют собой!

Глава 3

Причина сознательности соседа обнаружилась за моей спиной. Высокий и худой как палка, мужчина заинтересованно разглядывал нашу парочку.

– Люк, я вынужден тебе напомнить, что здесь не лес, и ты не тать. Хамить очаровательным доннам у нас запрещено, – строгим тоном отрезал он. – Как, впрочем, и решать личные дела на проходной.

Я скромно потупилась. Не знала, что в Управлении есть ценители шляпок и платьев, ведь я стояла спиной к дону, моего лица он видеть не мог.

– Густав, я тебя умоляю. Ну какие личные дела, когда у нас времени на перекус даже нет!

Став свидетельницей по делу, я резко перестала быть «очаровательной донной». Густав Дрек, непосредственный начальник Пламенного и руководитель Управления, подхватив меня под локоток, потянул внутрь здания, попутно выдав подзатыльник подчиненному за желание изъять улику прямо на проходной.

Меня привели в странную комнату. В ней не было окон, и стоял один стол с парой стульев. Стены, выкрашенные в темно-серый цвет, навевали мысли о скоротечности жизни. А вот освещения было предостаточно. Светильники словно заняли весь потолок и ослепляли. В углу стояла темная ширма.

– Прошу, – дон Дрек сделал приглашающий жест, указывая на стол.

Платок, в который был завернут портсигар, Пламенный не оценил, нетерпеливо разворачивая улику. И сразу отщелкнул крышку.

– Занятно, – протянул сосед. – Вещица-то из ломбарда.

– Причем, явно полулегального, – заметил его начальник.

Я от нетерпения и желания влезть с вопросами прикусила губу.

Пламенный бросил на меня вскользь взгляд и пояснил:

– Инвентарные номера нацарапаны прямо на портсигаре. Так в государственных ломбардах не делают, это удешевляет его. Да и, скорее всего, вещица ворованная. Со своей столь небрежно обращаться не будут, – он выразительно постучал пальцем по пустому гнезду для одного «сапфира». – Но когда работаешь с не совсем законными элементами, это помогает избежать кражи. Избавиться от надписи сложнее, чем просто оторвать бумажку.

– Благодарю, – сдержанно улыбнулась я. Сейчас мне было куда интереснее, чем на уроке «Как правильно расставить столовые приборы, чтобы муж понял всю степень вашего гнева».

– Ох, донна, – неожиданно всполошился Густав Дрек, – извольте присесть.

Вежливая просьба была подкреплена цепкими пальцами на моем многострадальном локте и насильным сопровождением до жесткого стула.

– Итак, донна…? – он метнул вопрошающий взгляд на Пламенного.

– Сесил Форст, – подсказал сосед.

– Итак, донна Форст, вы можете дословно воспроизвести сказанное вам убитым?

Вот за что меня всегда хвалили – так это за память. Только, по мнению наставниц, я применяла ее как-то неправильно, никак не могла запомнить на практическом занятии имя троюродной тетушки семиюродного кузена мужа, зато подробно пересказывала девочкам в пансионе новый приключенческий роман. Правда, исключительно шепотом.

Я величественно кивнула. Сидеть с прямой спиной на самом краешке жесткого стула было неудобно, но леди не имеет права жаловаться.

– Он сказал, что есть информация по поводу ограбления музея, и если Пламенный поторопится, то успеет сорвать куш.

– Люк, ты понял? – сухим тоном поинтересовался дон Дрек.

Про меня тут же забыли. Начальник вернулся к столу, а я осталась сидеть и недовольно хмурить брови.

– Логично, – кивнул Пламенный. – Сбыть все через ломбард, пока мы не кинулись шерстить их. Камушки из регалий выковырять и сдать золото по весу, к примеру. И, думаю, с кем-то уже была договоренность. Заявиться с таким товаром к абы кому опасно. Скупщики они мнительные.

Мужчины с жаром принялись обсуждать возможные варианты, используя странные клички и не менее загадочные названия. Например, Лысый Нос из «Бодрого уха». Такое сочетание заставляет основательно задуматься и попросить анатомический справочник. А Очкастый Слепой из «Усатой бабы» – сомневаться в адекватности работников Управления.

За полчаса я узнала очень много нового, что предпочла бы забыть. Я думала, в Робебуре есть от силы пяток ломбардов, а оказалось их больше двадцати. А еще приобрела знание. Самая опасная конкурентка любой женщине – работа. Нам наставницы, конечно, говорили, что нельзя дергать супруга, когда он занят – это плохо влияет на мужскую хрупкую нервную систему. Но осознать масштаб проблемы мне позволил дон Дрек, который с цветастыми эпитетами гасил кристалл связи, когда видел вызов от жены.

Явление мокрого дона Жорта было встречено неодобрительным молчанием. Но добытые образцы крови, которые чудом уцелели на коре, сменили гнев начальства на милость. Меня сыскарь заметил не сразу, но комментировать мое присутствие в странной комнате не рискнул.

– Документы по делу, – ровным тоном бросил дон Дрек.

Когда высокопоставленное лицо перестает хмуриться, изучая листы в простой черной папке, и поднимает медленно от них взгляд на тебя, становится понятно, что радоваться нечему.

– Эмпат? – заторможено переспросил дон Дрек. – Какая удача!

Судя по тому, как сошлись на моей благовоспитанной персоне все три взгляда, повезло уж точно не мне. Предсказание наставниц сбылось: любопытство меня до добра не довело.