Соседи по (не) счастью

Глава 1. Сосед со светом и без совести

Мне просто захотелось сделать для себя дополнительный выходной, а висящий проект я отложила на ночь. И вот сижу я при свете небольшого торшера и экрана ноутбука, который уже показывал рендер 92%, осталось совсем немного и я отправлю проект заказчику, а сама пойду поем и сразу спать.

И тут вдруг отключается торшер. Сломался что ли?

Я его немного потрясла, потом встала, чтобы включить обычный свет.

"Щелк, щелк"

Не работает. Опять свет вырубили. Ноутбук не приказал долго жить и на 96% рендера - сдох.

Потом я, Катя, приличная с виду девочка начинаю шипеть:

— Нет-нет-нет!.. Только не сейчас!

На кухне щёлкнул старый холодильник. Надеюсь в этот раз свет дадут быстрее. За окном — зима без снега, липкая, как плохое настроение. В темноте моё отражение в стекле — с кругами под глазами, с хвостиком, который уже похож на печальную швабру.

Виновник отключения света нашелся сразу. Я предположила, что в этом виноват сосед из двадцатой квартиры, который весь день долбил дрелью, выжирая мне мозг.

Пришлось натянуть толстовку. Впрыгиваю в кеды на босу ногу (плевать, что холодно), хватаю фонарик и несусь в коридор. Нервы то не железные, поэтому я стала стучать в дверь как ненормальная.

— Вы там что, реактор собираете?! — выпаливаю я в пустоту, но меня уже несёт.

Дверь распахивается резко, будто меня ждали, и в проёме возникает мужчина: высокий, злой, без футболки, с голым торсом. Признаю, что первым увидела торс и только потом заметила его злого хозяина с ребенком на руках.

Девочка, кудрявая, сонная, носом прячется в его шею.

— Это вы весь день ремонтом занимались?! Шумели весь день! — зашипела я, пока мозг отчаянно пытался не пялиться ему в грудь. — Из-за вас свет погас!

— Серьёзно? — Он щурится. — У меня нет никакого ремонта. Всё-таки из-за того, что у нас щиты — доисторические! Чёрт… — Он выглядывает в коридор и смотрит на щиток. — Искрит?

— Искрит, — сообщаю. — И, между прочим, вы мне заказ срываете!

— А вы мне ребёнка разбудили, — отрезает он. — Ночью.

— Ночью… — я тоже огрызаюсь. — Ночью у людей дедлайны!

Мы на секунду смотрим друг на друга как два чайника, у которых одновременно вскипело. Девочка приподнимает голову и очень серьёзно сообщает:

— Тюша… Каша.

— Знаю, Любаша, — мужчина морщится, глянув внутрь. — И каша из-за вас сгорела. Ребёнка без еды оставили.

Я не могу оставновить себя и огрызаюсь:

— Мне проект кровь из носу надо к утру сдать, иначе я останусь без денег. А вы тут... со своей кашей

Он устало вздохнул.

— Сейчас посмотрю, что там с щитом и возможно смогу починить. Вы… — он запинается. — сварите для ребенка новую кашу? Молоко есть, крупа есть.

— Ага. А потом вам рубашку погладить и ипотеку закрыть? — прищуриваюсь.

— Я помочь пытаюсь, а вы со своим сарказмом — бурчит.

Девочка поворачивается ко мне, липнет взглядом:

— Тютя, а можно с корицей? Как мама делала.

И всё. Моё сердце, этот беспринципный предатель, растаяло.

— Ладно, — вздыхаю. — Где ваша кухня и где ваш ад.

— Прямо и направо, — кивает он. — Я — Артём.

— Катя, — отвечаю.

С кухней всё ясно: молоко убежало, кастрюля — как поле после битвы. Нахожу целую кастрюлю, молоко, крупу. Где корица? Нашлась, в банке с гордой кривой надписью «ко-ри-ца».

И тут до меня доходит, у соседа то есть электричество. Свет горит, хоть и довольно тускло.

Рядом тихо паркуется девочка, взбирается на табурет:

— Я буду мешать. Меня зовут Любаша. А тебя — Тютя.

Ну ладно, могу быть и Тютей, только свет бы с интернетом вернулись.

В коридоре «шшш!» — Артём возится у щита. Кто-то из соседей мимо в халате: «Опять эти провода!» — и исчез. У меня в голове крутится мысль: мужчина красивый, ребенок на руках, мамы нет... Интересно, что же у них случилось?

Артём возвращается, бросает взгляд на нас: каша — под контролем, девочка — счастливая.

— Спасибо, — кратко. — Я сейчас тройник прокину до твоей квартиры. У меня бесперебойник стоит — роутер потянет, ноут зарядите. Пароль… — он оглядывается, хватает маркер, на коробке из-под чая пишет «Любаша123», отрывает кусок картона и передает мне.

Он тянет удлинитель. Я слышу как в голове заиграла навязчивая песня, захотелось от радости танцевать. Как хорошо! Наконец-то закрою этот чертов дедлайн и не буду беспокоиться о том, чем буду питаться и где жить ближайшие пару месяцев.

— Извините за «реактор». Хотя если вы его правда собираете — я первая в экскурсию, — отвечаю.

— Реактор — это Любаша, — бурчит он, указывая на ребенка. — Работает на корице.

— Да, — подтверждает Любаша, запихивая ложку в кастрюлю. — Тютя, попробуешь?

Пробую. На уровне интуиции добавляю щепотку соли, сахара.

— Вот теперь как в детстве, — не удерживаюсь. — Ах точно, и корицу сверху.

— Мама тоже добавляет, — шепчет Любаша и вдруг начинает горько плакать.

Я чувствую себя ужасно некомфортно и не понимаю, что сказать девочке, чтобы та перестала плакать. Начинаю танцевать и припевать, придумывая слова находу "кто хочет скорее вырасти? Любаша! Любаша очень любит кашу" и переливаю все в маленькую тарелку, несу девочке. Артем в свою очередь тоже пытается как-то успокоить ребенка и пытается её накормить. В итоге девочка немного успокаивается, хоть слезы и продолжают капать.

— Ешь, капитан корицы, — мягко говорит Артём. — И спать. А Тютя пойдет к себе домой, у нее работа.

— У Тюти — война, — поправляю. — Но я всех победю.

— ПобедЮ? — переспрашивает он.

— Услышь — и прими, — отвечаю и уношу ноут, цепляясь за их интернет.

***

Ночь — как марафон: «процент рендера — глоток чая — мольба в пустоту, чтобы не сдох Wi-Fi». Интернет у Артёма не быстрый, но его хватает. В восемь сорок две добираюсь до ста процентов. Я вздыхаю так, что шторы дрогнули, отправляю заказчику ссылку и прикрываю глаза. Перед тем как упасть лицом в подушку, открываю соседский чат: там кипит.