Соседи по судьбе

Новосёлы

Анна сидела на кухне с кружкой тёплого чая и наблюдала за дождём за окном. За окном тихо капала вода с крыши, и улица выглядела особенно пустынной и спокойной. Соседский район она знала почти наизусть: каждый подъезд, каждый куст возле дорожки, каждый звук от соседей. Она всегда чувствовала себя здесь дома. Даже Илья, её шестнадцатилетний сын, привык к этим стенам, к скрипучей лестнице и к запаху старой краски в подъезде.

Но сегодня что-то в воздухе казалось иначе. Снизу, с этажа ниже, доносился странный стук — тяжёлые коробки, скрипящие полозья мебели. Анна нахмурилась. Обычно в доме не было посторонних шумов, разве что старый кот соседки снизу громко топал по полу. А теперь — что-то новое.

Илья, который сидел за столом и скроллил новости на телефоне, тоже услышал шум.
— Ма, кто там долбит? — спросил он, едва поднимая глаза от экрана.
— Похоже, кто-то переезжает, — ответила Анна, стараясь не показать лишнего любопытства.

Илья скептически покачал головой:
— В нашем доме? М-да...Никогда такого не было.

Анна откинулась на спинку стула и сделала глоток чая. Новые соседи… Ей казалось, что это может быть и интересно, и немного тревожно. Жизнь обычно была размеренной, и любой переезд всегда нарушал привычный ритм.

Вечером, когда дождь почти закончился, в подъезде появилась новая активность. На первом этаже тяжело переставляли мебель. Анна открыла дверь, чтобы проверить, не потребуется ли помощь. На лестнице стояли мужчина средних лет и девочка, явно не старше пятнадцати. Мужчина старался поднимать коробки, а девочка таскала сумки поменьше, временами жалуясь на тяжесть.

— Здравствуйте! — Анна улыбнулась и спустилась на несколько ступеней. — Вы новосёлы?

Мужчина поднял глаза и улыбнулся в ответ, немного устало, но тепло.
— Да, только что въехали. Меня зовут Сергей, а это моя дочь Маша, — он кивнул в сторону девочки. — Спасибо, что заметили.

Маша стояла рядом, немного скованная, и не сразу подняла глаза. Она быстро отошла к коробкам, будто стараясь спрятаться за ними. Илья, который случайно выглянул в подъезд, заметил её и сразу же нахмурился. Анна начала спускаться по лестнице в сторону завала коробок.

— Ура, новые соседи, — пробормотал он себе под нос, с лёгким раздражением. — А то я уже привык, что здесь тихо.

Анна усмехнулась и сказала:
— Илья, не мешай. Надо проявить вежливость.

Сергей заметил её жест и слегка кивнул:
— Спасибо, мы как раз разбираемся. Эти коробки тяжёлые, а лифт не работает.

Анна подошла поближе:
— Давайте я помогу вам с этим, — сказала она и взяла одну из коробок. — Не стоит так напрягаться сразу в первый день.

Маша посмотрела на Анну глазами, полными осторожности, и тихо пробормотала:
— Спасибо…

Илья с интересом наблюдал за девушкой. Она была тихая, аккуратная, с длинными волосами, собранными в хвост. Её глаза были серо-голубые, сдержанные и внимательные, и ему почему-то сразу показалось, что она его раздражает.

Проворчав что-то под нос, Илья удалился обратно в квартиру.

Сергей улыбнулся и попытался разрядить атмосферу:
— Дети иногда так знакомятся, — сказал он, улыбаясь. — Маша вот тоже немного устала после переезда.

Анна усмехнулась и кивнула:
— Я понимаю. Переезд всегда стресс.

После нескольких минут помощи коробки были расставлены по квартире. Сергей и Маша благодарили Анну за помощь. Она, в свою очередь, заметила, что мужчина хотя и усталый, но в его глазах есть тепло и спокойствие.

На следующий день в доме царила непривычная активность. Снизу доносились звуки мебели, топот, музыка, иногда смех. Илья, сидя на диване, вздохнул:
— Мам, снизу реально громко. Я не знаю, как их терпеть.

Анна улыбнулась:
— Терпи, сынок. Мы же не хотим быть невежливыми соседями.

Илья скептически покачал головой:
— Да ладно… Я уверен, что они только создадут шум.

Школа

Утро началось обычно. Маша сидела за кухонным столом, лениво размешивая ложкой овсянку, которую приготовил отец. Бастер устроился у её ног и пытался тихонько стянуть тапочек, но у Маши не было сил даже отогнать его. Вчера вечером она долго не могла уснуть, ворочалась, слушала, как скрипят трубы и как наверху кто-то двигал стул. Новый дом, новые звуки, всё чужое.

Сегодня предстоял ещё один школьный день. Она уже почти неделю училась здесь, и каждый раз, подходя к высокому зданию со стеклянными дверями, у неё внутри всё сжималось.

— Ты справишься, Маш, — сказал Сергей, пододвигая ей кружку с чаем. — Всё постепенно наладится.

Она кивнула, но в ответ ничего не сказала. Её отец не понимал: для него новое место было просто сменой адреса. Для неё — это чужой мир, где никто её не ждал.

Когда Маша вышла из дома, было ещё прохладно. Она шла по тротуару, держа в руке рюкзак, и старалась не думать о школе. Но чем ближе становилось здание, тем громче билось сердце. Уже издалека доносился детский гомон, смех, топот ног.

В коридоре её будто накрыло волной: запахи столовой, смешанный с ароматами духов старшеклассниц, шум звонков, визгливые голоса. Ребята сбивались в кучки, болтали, переговаривались. Кажется, у каждого здесь было своё место. У каждого — кроме неё.

Маша опустила глаза и быстро прошла к классу. Она научилась двигаться так, чтобы на неё не обращали внимания: тихо, в стороне, почти на цыпочках.

Но это не спасало. Всё равно чувствовалось, что взгляды цепляют её. Шёпот. Полувзгляды. "Это та новенькая".

Когда она вошла в кабинет, несколько одноклассников обернулись. Девочка с длинными светлыми косами откровенно уставилась, потом что-то прошептала соседке, и обе прыснули в ладони. Маша почувствовала, как щеки заливает жар. Она поспешно села за последнюю парту, достала тетрадь и сделала вид, что занята.

Учительница вошла, и напряжение немного спало. На уроках Маше удавалось спрятаться за тетрадями, за учебником, уйти в свои мысли. Но перемены были настоящим испытанием.

Когда прозвенел звонок, класс ожил. Ребята зашумели, кто-то вытащил телефон, кто-то выскочил в коридор. Маша медлила. Ей хотелось просто остаться на месте, но сидеть одной в пустом кабинете казалось ещё более унизительным.

Она решилась выйти.

Коридор гудел, как улей. Дети носились мимо, кто-то громко спорил, кто-то смеялся. Маша вжалась в стену, стараясь не мешать потоку. Она шла медленно, и всё внутри напрягалось.

— Эй, новенькая! — окликнул кто-то из мальчишек, но она сделала вид, что не слышит.

"Не обращай внимания, не обращай внимания", — повторяла про себя.

Она свернула за угол и почти столкнулась с ним.

Илья.

Он шёл навстречу, с рюкзаком на одном плече, и взгляд его был прямой и уверенный. В отличие от Маши, он здесь чувствовал себя как дома.

— Смотри под ноги, — сказал он хмуро, когда они едва не врезались друг в друга.

— Это ты на меня налетел, — ответила Маша, удивляясь собственной смелости.

Илья прищурился. — Ага, конечно. Ты всегда такая — идёшь и думаешь, что коридор твой.

Маша вспыхнула.
— Я вообще-то никого не трогаю!

— Да ладно? — он усмехнулся. — Ты вечно смотришь, будто все вокруг тебе должны.

Эти слова ударили неожиданно больно. Она всегда старалась быть незаметной, но его тон звучал так, будто он обвинял её в гордыне.

— Это неправда, — тихо сказала она, но голос дрогнул.

— Знаешь что, — он шагнул ближе, — если хочешь, чтобы тебя тут приняли, перестань изображать из себя ледяную королеву.

Маша отшатнулась, сердце стучало так, что казалось — слышит весь коридор. Она хотела что-то ответить, но слова застряли.

Илья посмотрел на неё ещё секунду, пожал плечами и пошёл дальше, растворившись в толпе.

Маша осталась стоять, прижавшись к стене. Казалось, весь шум вокруг стал вдвое громче. Она чувствовала себя обнажённой, будто его слова сорвали последнюю защиту.

Она сжала кулаки.

"Я не ледяная. Я просто боюсь", — хотелось крикнуть. Но никто бы не услышал.

Оставшаяся часть перемены прошла как в тумане. Маша вернулась в класс и уткнулась в тетрадь, делая вид, что пишет. Никто не подошёл, никто не заговорил. Только где-то внутри всё ещё звенели слова Ильи.

Она пыталась убедить себя, что это неважно. Что он всего лишь наглый мальчишка, которому нравится поддевать других. Но правда была в том, что он сказал вслух то, чего она больше всего боялась: что её считают высокомерной. Хотя на самом деле она просто не умела быть открытой.

Она не хотела дружбы. Не хотела внимания. Она хотела тишины.

Но в этой школе тишина не существовала.

Вечером, возвращаясь домой, Маша долго думала об этом столкновении. Илья жил этажом выше, они неизбежно будут пересекаться — во дворе, в подъезде, теперь ещё и в школе.

И она не знала, что страшнее: что он будет продолжать её дразнить или что он перестанет замечать совсем.

Поломка и чай с печеньем

Анна стояла возле старенькой тёмно-синей машины, которая предательски замолчала прямо у подъезда. Она несколько раз повернула ключ в замке зажигания, но в ответ слышала только сухой щелчок и тягучее молчание двигателя. Машина, служившая ей верой и правдой последние семь лет, внезапно решила отказаться от сотрудничества именно сегодня, когда ей нужно было успеть забрать документы с работы.

Она вздохнула и ударила ладонью по рулю, хотя понимала: это бесполезно. Соседи торопливо проходили мимо, кто-то обернулся, но никто не остановился. Помощь откуда-то со стороны в такие моменты казалась почти невозможной.

Анна выбралась из салона, поправила волосы, чтобы хоть как-то скрыть растерянность. Она стояла посреди двора, смотрела на капот, как будто взглядом могла заставить двигатель ожить. Ветер шевелил лёгкий плащ, на щеках от холода проступал румянец.

В этот момент дверь подъезда скрипнула, и вышел Сергей. В руках у него был сетчатый пакет с пустыми бутылками — собирался в магазин неподалёку. Он уже собирался пройти мимо, но взгляд сам собой зацепился за Анну.

— Что-то случилось? — спросил он, остановившись.

Анна обернулась. На её лице отразилось облегчение, хотя она тут же попыталась его скрыть.

— Машина… Не заводится, — ответила она, с лёгкой досадой махнув рукой. — Я вообще в этом ничего не понимаю.

Сергей подошёл ближе, прищурился на капот. В его взгляде не было ни осуждения, ни раздражения — только спокойное внимание.

— Давайте посмотрим. Может, не так страшно, — сказал он уверенным тоном, и Анна почувствовала, как тревога чуть-чуть отпустила.

Они вдвоём открыли капот. Оттуда пахнуло маслом, металлом и чуть-чуть бензином. Анна встала рядом, сложив руки на груди, и наблюдала, как Сергей наклоняется и начинает проверять проводку, внимательно всматривается в детали.

— Когда в последний раз обслуживались? — спросил он негромко.

— О, — Анна вздохнула, — месяц назад. Сказали, всё в порядке. Видимо, соврали.

Сергей улыбнулся уголком губ. Улыбка была лёгкой, без насмешки.
— Не всегда дело в обслуживании. Иногда просто каприз.

Она заметила, как уверенно он двигается, как спокойно держит инструменты, которые нашлись в багажнике. Его руки были крепкими, надёжными, но движения — аккуратными, почти бережными.

Анна поймала себя на том, что впервые за долгое время чувствует рядом с мужчиной спокойствие, словно груз ответственности, который всегда был на её плечах, на миг можно переложить на кого-то другого.

Сергей возился минут десять. Анна всё это время стояла рядом, иногда задавала вопросы, иногда просто молчала, слушая, как щёлкают инструменты и как он объясняет что-то вроде «контакт отходит» или «засорился фильтр». Большинство слов для неё звучали почти как чужой язык, но в его голосе было столько спокойной уверенности, что она просто кивала и верила.

— Попробуйте завести, — наконец сказал он, вытирая руки тряпкой.

Анна послушно села в машину, повернула ключ. Двигатель вздрогнул и, к её удивлению, послушно загудел. Она облегчённо рассмеялась, будто ребёнок, которому неожиданно вернули игрушку.

— Получилось! — воскликнула она, выбравшись обратно.

Сергей лишь кивнул. — Там контакт отходил. Не критично, но лучше потом показать мастеру.

Анна посмотрела на него и вдруг почувствовала, как её сердце слегка ускорило ритм. Не только от радости, что машина снова жива, но и от того, как он стоял перед ней — спокойный, уверенный, немного смущённый, но совершенно надёжный.

— Спасибо вам, — сказала она мягко. — Вы меня очень выручили.

Сергей пожал плечами, будто это было пустяком. — Пустяки. Я всё равно в магазин шёл.

Анна улыбнулась. Она редко делала что-то спонтанное, но сейчас слова сами сорвались:

— Может… вы заглянете к нам вечером? На чай. У меня есть печенье. — Она слегка смутилась, поправила воротник плаща. — В качестве благодарности.

Сергей чуть замялся. Его глаза задержались на её лице дольше, чем следовало бы. А потом он кивнул.

— Спасибо. Буду рад

****

Вечером Анна накрывала на стол. Простая скатерть, две кружки, тарелка с печеньем — вроде бы ничего особенного, но руки дрожали так, будто она готовилась к чему-то большему.

Когда раздался звонок, сердце на миг ухнуло вниз. Она открыла дверь — и увидела Сергея. Он стоял в джинсах и тёмной рубашке, в руках держал пакет с яблоками.

— Счёл, что пустыми руками как-то неправильно, — сказал он.

Анна рассмеялась, и напряжение немного рассеялось. Она пригласила его пройти.

Они сидели за кухонным столом. Чай парил в кружках, в воздухе витал запах печенья и яблок. Разговор сначала был осторожным, словно оба боялись сказать лишнее.

— Как вам район? — спросила Анна, чтобы разрядить паузу.

— Спокойный, — ответил Сергей. — После города даже непривычно. Но детям, думаю, хорошо.

— Да, — Анна улыбнулась. — Илья, правда, пока не очень привыкает. Но он такой… упрямый. Думаю, справится.

— Маша тоже, — Сергей усмехнулся. — Ей сложно быть новенькой. Но я надеюсь, она найдёт друзей.

Их взгляды встретились, и в них мелькнуло что-то общее — понимание, что они оба проходят через одно и то же. Два родителя, каждый в одиночку, каждый старается защитить ребёнка и при этом сам жаждет поддержки.

Анна почувствовала лёгкое тепло. Не от чая — от того, что рядом сидел человек, который понимал её без лишних слов.

Разговор постепенно стал легче. Они смеялись над мелочами, делились историями о том, как дети вечно спорят из-за пустяков. Анна ловила себя на том, что давно не чувствовала себя так спокойно в компании мужчины. Без напряжения, без маски.

Сергей слушал внимательно, не перебивал, иногда кивал, иногда вставлял короткую шутку. Ей нравилось, как он смотрит — прямо, но мягко, без давления.

— Спасибо вам, — сказала Анна, когда чай почти закончился. — Не только за машину… за всё.

Сергей улыбнулся, и в его улыбке было то самое простое человеческое тепло, которое она так давно искала.

Новый друг Бастер

Маша сидела на подоконнике своей новой комнаты и смотрела на улицу. Вечернее солнце окрашивало дома теплым золотистым светом, а лёгкий ветер колыхал кроны деревьев. Её взгляд останавливался на каждом прохожем, на каждой собаке, которая проходила мимо. Каждый раз, когда кто-то гулял с питомцем, Маша испытывала лёгкую зависть и пустоту одновременно.

— Папа, — сказала она, едва сводя взгляд с окна. Сергей, который сидел за столом с ноутбуком, поднял глаза. — Можно нам завести собаку?

Сергей приподнял бровь. Он уже видел, как она тихо наблюдает за животными во дворе, но не думал, что она будет так открыто просить.

— Серьёзно? — спросил он, слегка улыбаясь. — Ты уверена, что готова заботиться о собаке? Это не просто игрушка.

— Я готова! — на этот раз Маша заговорила с решительной искренностью. — Мне нужен друг. Кто-то, кто будет рядом, кто поймёт, даже если я не хочу говорить. Пожалуйста, папа.

Сергей задумался. Он видел, как тяжело ей даётся переезд, как она старается привыкнуть к новой школе и новому дому. Он знал, что у Маши почти нет друзей в новом районе и что её одиночество давит на неё сильнее, чем она сама признаётся.

— Ладно, — сказал он после небольшой паузы. — Давай заведём. Но только если ты обещаешь заботиться о нём: кормить, выгуливать, играть и ухаживать.

Маша буквально подпрыгнула от радости. — Обещаю! — воскликнула она и бросилась обнимать отца. — Спасибо, папа!

Сергей улыбнулся, качая головой: — Ладно, лови момент радости, но помни, что это ответственность.


*******

Маша сидела на ковре в своей комнате, а рядом лежал Бастер — её новый друг. Щенок-лабрадор вытянулся на боку, сопел и время от времени дёргал лапами, словно во сне продолжал бегать по улице. Она улыбнулась, глядя на него, и ощутила, как в сердце растапливается та тяжёлая холодная глыба, что поселилась там после переезда.

Собака появилась у них всего неделю назад, но уже стала частью семьи. Сергей сначала опасался, что забота о щенке ляжет полностью на его плечи, но Маша с удивительной ответственностью взялась за дело: вставала утром, чтобы выгулять Бастера, мыла миски, следила за кормлением. Всё потому, что эта собака действительно была для неё спасением.

В новом районе, в новой школе, где все уже давно знают друг друга, Маша чувствовала себя чужой. Да, одноклассники не обижали её напрямую, но держались настороженно. Она сама не спешила открываться: слишком боялась показаться уязвимой. А вот Бастер принимал её безоговорочно. Радовался каждый раз, когда она возвращалась домой, даже если уходила всего на пять минут. Понимал её настроение лучше многих людей.

— Ну что, пойдём гулять? — спросила она, глядя на него.

Щенок тут же вскочил, завилял хвостом и радостно залаял, словно понял каждое слово. Маша засмеялась, потянулась за поводком и надела ему на шею новый ошейник с блестящей биркой.

Сергей выглянул из кухни:
— Далеко не уходи, уже темнеет.

— Хорошо, пап! — отозвалась Маша и выскочила в коридор.

На улице стоял тёплый сентябрьский вечер. Небо окрашивалось в густой фиолетовый цвет, и первые звёзды пробивались сквозь свет фонарей. Воздух пах прелыми листьями и лёгкой прохладой.

Маша вздохнула полной грудью. В такие моменты ей казалось, что она всё-таки сможет привыкнуть к этому району.

Бастер тянул поводок, рвался исследовать каждый угол, каждую лужу, каждый куст. Маша улыбалась, глядя, как он неутомимо бегает от одного фонарного столба к другому, принюхиваясь и виляя хвостом.

— Эй, не так быстро! — засмеялась она, едва удерживая поводок.

Они вышли на небольшую аллею, что тянулась вдоль домов. Здесь было тише, чем во дворе: редкие прохожие, шелест листвы, мягкий свет фонарей, разбрасывающих золотые пятна по асфальту.

Маша шла и думала. О школе. О том, как сегодня на перемене несколько девчонок обсуждали планы на выходные, и никто не пригласил её. Она делала вид, что это её не задело, но внутри чувствовала неприятное покалывание.

«Зато у меня есть ты, — подумала она, глядя на Бастера. — Ты настоящий друг. Не предашь, не забудешь. И даже если мы снова куда то уедем ты будешь со мной».

Бастер будто почувствовал её настроение: оглянулся, остановился и ткнулся холодным носом в её ладонь. Маша улыбнулась и присела рядом, поглаживая его за ушами.

— Знаешь, — шепнула она, — мне иногда кажется, что мы с тобой одинаковые. Ты только что переехал в новый дом. Всё новое, незнакомое. А вокруг — чужие запахи, чужие люди. Наверное, тебе тоже страшно, да? Но ты справляешься. И я смогу.

Щенок тихо тявкнул, будто в знак согласия, и Маша снова засмеялась.

Они двинулись дальше. На площадке у соседнего дома кто-то катался на скейтборде, громко стучали колёса по асфальту. Бастер насторожился, но быстро привык к шуму. Ветер донёс запах жареных пирожков из киоска на углу. Маша вдруг почувствовала лёгкий голод, но решила потерпеть: дома её ждал ужин.

Каждый шаг по этой аллее становился для неё частью нового ритуала. Она впервые чувствовала, что принадлежит месту. Пусть не через одноклассников, не через соседей, а через этого щенка, который так уверенно вёл её вперёд.

Она представила, как однажды будет гулять здесь не одна, а с новыми друзьями. Может быть, даже с кем-то из школы. Может быть, когда-нибудь они перестанут смотреть на неё как на чужую.

Мысли текли плавно, как и шаги. Бастер радостно носился то вправо, то влево, а Маша ощущала необыкновенное спокойствие.

Вдруг щенок резко дёрнул поводок, тянув её к газону. Там шуршала трава, и, видимо, кто-то пробежал — может, кошка. Маша едва не потеряла равновесие и рассмеялась:

— Ох ты, охотник! Ты ещё маленький, чтобы кошек ловить.

Она остановилась на минуту, чтобы перевести дух. Смотрела, как фонари вытягивают длинные тени от деревьев. Ветер шевелил листья, и всё вокруг казалось немного волшебным.

— Ты знаешь, Бастер, — тихо сказала она, — иногда мне кажется, что этот переезд был не просто так. Может, нас ждёт что-то хорошее? Всегда же надо надеяться на лучшее...

А можно ваш номер телефона?

Вечера в их доме были тихими. Панельная многоэтажка жила размеренной жизнью: где-то выше хлопали двери, кто-то возился на кухне, доносился звон посуды. Иногда слышался смех подростков на улице, но к девяти вечера он стихал, оставляя во дворе только мерцающие фонари и редкие шаги прохожих.

Анна, возвращаясь домой после магазина, поднималась по лестнице с пакетом продуктов в руках. Лифт снова не работал, и каждый пролёт давался чуть тяжелее. Пакет резал ладонь, и она в который раз мысленно обещала себе купить тележку на колёсах.

На площадке она остановилась перевести дух. Сердце стучало чаще обычного, и не только из-за подъёма. Едва она переступила через поворот лестницы, дверь квартиры внизу открылась. На площадку вышел Сергей — в руках у него был мусорный пакет и ключи.

Он тоже поднял глаза вверх. На лице мелькнула лёгкая улыбка, будто он действительно был рад встрече.

— Добрый вечер, Анна, — сказал он, чуть повысив голос, чтобы перекрыть гул подъезда.

Анна улыбнулась в ответ. — Добрый.

Они оказались почти рядом, когда она дошла до своей площадки, а он поднимался навстречу. В воздухе запахло морозной свежестью: из открытой двери внизу тянуло холодом, и этот контраст с тёплым, пахнущим бетоном и краской подъездом ощущался особенно остро.

— Опять лифт не работает, — заметил Сергей, кивая на табло. — Похоже, тут это норма.

Анна усмехнулась:
— Я уже привыкла. Иногда кажется, что он работает только тогда, когда совсем не нужен.

Они рассмеялись оба — легко, естественно, будто разговор был старым, привычным.

Сергей поставил пакет на ступеньку, чтобы освободить руки, и не спеша вытащил сигарету. Потом замялся, посмотрел на Анну и спросил:

— Не против, если я…?

— Курите, — она кивнула. — Тут всё равно вечно тянет запахами.

Он прикурил, сделал пару коротких затяжек, стараясь отойти к стене, чтобы дым не мешал ей. Пламя на секунду осветило его лицо: спокойное, сосредоточенное, с мягкими морщинками у глаз.

Анна в этот момент устроила пакет с продуктами на перилах и почувствовала, что напряжение дня постепенно спадает. Они стояли на лестничной площадке, между этажами, словно в какой-то отдельной маленькой вселенной, где не существовало ни забот, ни чужих взглядов.

— Как у вас дела? — спросил Сергей после короткой паузы.

— По-разному, — пожала плечами Анна. — Работа, дом, школа… Всё как обычно. У вас?

— Тоже. Машка готовится к контрольным, нервничает. Говорит, что учителя тут строгие.

Анна улыбнулась:
— Илья тоже жаловался. Хотя, по-моему, это они просто ленятся.

— Согласен, — Сергей усмехнулся. — Но спорить с ними бесполезно.

Они снова засмеялись. Смех прозвучал чуть громче, чем уместно в тишине подъезда, и оба на миг смущённо оглянулись — вдруг кто-то услышал. Но вокруг было тихо.

Разговор постепенно становился длиннее. Они говорили о районе: о том, что двор хоть и старый, но довольно уютный, что в соседнем магазине хлеб лучше брать утром, а вечером почти всё раскупают. Анна упомянула, что неподалёку открылась небольшая пекарня. Сергей заинтересовался и пообещал зайти.

— Там ещё кофе неплохой, — добавила Анна. — Иногда я беру стакан, когда иду на работу.

— Надо будет попробовать, — кивнул Сергей. — Я без кофе вообще не человек.

И снова — лёгкая пауза, в которой не было неловкости. Они просто смотрели друг на друга, будто впервые замечали, что рядом живёт кто-то, с кем приятно делить самые обыденные слова.

Анна почувствовала, как в груди рождается странное спокойствие. Обычно в таких разговорах она чувствовала напряжение, как будто должна держать дистанцию. Но сейчас — нет. Сергей не задавал лишних вопросов, не пытался казаться лучше, чем он есть. Просто стоял, курил, говорил простые вещи.

Она даже не заметила, как пожаловалась:
— Иногда так устаю… Всё сама, всё сама. Работа, дом, ребёнок. Машина ещё эта… — она усмехнулась. — Хорошо, что вы тогда помогли. Я бы сама точно не справилась.

Сергей слегка качнул головой:
— Да ладно. Любой бы помог.

— Не любой, — тихо возразила она. — Вы помогли.

Он посмотрел на неё чуть внимательнее, чем обычно. В его взгляде не было ни жалости, ни снисхождения — только простое понимание. И от этого у Анны стало теплее внутри.

Внизу хлопнула дверь. Кто-то из жильцов вошёл, прошёл мимо, и их маленький островок тишины на секунду растворился в звуках чужих шагов. Когда всё снова стихло, они оба невольно приблизились друг к другу — словно хотели удержать ту атмосферу, которую успели создать.

Сергей затушил сигарету о стену, бросил окурок в пакет с мусором и сказал:
— Вы знаете, Анна… Я рад, что мы соседи.

Она удивлённо подняла брови.
— Почему?

— Просто… — он пожал плечами. — Хорошо знать, что рядом есть человек, с которым можно поговорить.

Анна почувствовала, как щеки слегка нагрелись. Она отвела взгляд, но губы сами собой сложились в улыбку.

— Я тоже рада, — призналась она. — Это… приятно.

Они ещё немного поговорили: о том, как трудно детям привыкать, о том, что в подъезде плохо убирают, и даже о том, что лампочка на третьем этаже скоро перегорит. Всё было до смешного буднично, но в этих словах чувствовалось что-то большее: доверие, желание продолжить разговор.

Анна поймала себя на том, что совсем не хочет уходить к себе. И, кажется, Сергей тоже не спешил.

Наконец он взял пакет с мусором, посмотрел на часы.
— Ладно, мне пора. А то Машка уже ждёт.

Анна кивнула. — Конечно.

Он сделал шаг к лестнице, но вдруг остановился, вернулся взглядом к ней.

— Знаете, мы ведь в прошлый раз… так и не обменялись телефонами. А это неудобно. Вдруг опять с машиной что-то случится или ещё какая беда.

Анна усмехнулась. — Удобная отговорка.

— Возможно, — согласился он с улыбкой. — Но номер я всё равно попрошу.

Она достала телефон, и они обменялись контактами. В тот момент, когда его пальцы коснулись её ладони, передавая телефон обратно, Анна почувствовала лёгкий ток — едва заметный, но очень живой.