Сосуд для акумы

Сосуд для акумы

Давным-давно, в одной глухой деревне Оминадзи староста и его жена обнаружили на пороге ящик с младенцем, на шее у него висел медальон, где журавль склонил голову. Ни записки, ни посланника. Удивились они, ведь давно мечтали о детях, но Небеса не посылали им ребёнка. Рокудзи оставил жену и ребёнка в доме, а сам пошёл советоваться с дедушкой Дзори, что самый мудрый среди них всех. Он сказал, что им нужно оставить ребёнка, ведь Небеса сжалились над ними. Ребёнка нарекли именем Наоки.

Вырос мальчик в красивого и смышлёного юношу и помогал всегда родителям и чтил их, однако мечтал он найти своих настоящих родителей. Наоки понимал, что не похож на родителей: бледная кожа, пепельные волосы и фиолетовые глаза, а родители другие. Дедушка Дзори сжалился над Наоки и поведал ему, что его принесли родителям, а они его ставили. Родители не отрицали этого, даже отдал ему медальон, что был с ним в тот день.

- Когда вырасту, то отыщу своих родителей, - поклялся Наоки в тот день.

Годы шли, но не приблизился Наоки к заветной мечте, лето сменила осень и отправились родители на большую ярмарку в другой город. Когда Наоки читал книгу, то к нему пришёл дедушка Дзори, и устало сел на лавку. С каждым днём он выглядел всё хуже. В деревне поговаривали, что скоро за ним придут.

- Наоки, помнится мне, родителей ты искал своих.

Наоки чуть не подпрыгнул от его слов и сразу книгу закрыл.

- Да, я и сейчас хочу, дедушка Дзори, да что толку. Никуда идти, ничто искать мне не ведомо. Да, и родители не хотят, чтобы я ходил в Лисий лес, говорят, там живёт кицунэ (2), что юношей да мужчин в свои сети заманивают.

Дедушка сплюнул в сторону, и в глазах сверкнули огоньки или это показалось на солнце Наоки.

- Глупости говорят. Да, я не затем к тебе пожаловал.

Старик пошуршал в складках кимоно (3) и вытащил расписной платок и протянул его Наоки. Тот взял и повертел в руках, в правом нижнем углу был расшит тот же символ — журавль, склонивший голову - как на медальоне. Наоки вскинул голову на дедушку Дзори.

- Где вы взяли её, девушка Дзори?

Старик довольно хмыкнул и сложил руки на груди.

- Вчера принёс бродячий торговец, я как увидел этот символ, то сразу выкупил платок и поспрошал его.

Наоки подался вперёд, что чуть с лавки не упал.

- Говорит, что это вещи из замка, что стоит в Риокодзи, в паре дней отсюда. Однако, весь двор по приказу императора отправляют на Крайний Север. Твой шанс, Наоки. Или отправиться в путь или навсегда отказаться от встречи с родителями.

Наоки с такой силой сжал платок, что пальцы впились в ладонь. Последние слова старика стучали в голове, в такт биению его сердца. Он решительно встал, взял холщовый мешок и покидал туда онигири (4), хлебные лепёшки и бутыль с водой.

- Спасибо, что рассказали об этом дедушка Дзори. Я должен поспешить, чтобы вернуться до возвращения родителей.

Старик резво подскочил с лавки, где сидел, словно он юноша, и снова зашуршал вкладками кимоно, оттуда он вытащил лист бумаги, изрядно потрёпанный временем.

- Знал, что сразу ты в путь отправишься, поэтому набросил тебе короткий путь. Он лежит через Лисий лес, ничего не случиться, если с тропинки ты не сойдёшь.

Наоки поблагодарил дедушку Дзори, обнял его и закинул котомку за плечо. Вышел он через дальнюю калитку, чтобы никто не видел его. Так следуя карте, он вошёл в Лисий Лес. Тот приветливо встретил гостя, в листве пел прохладный ветерок, деревья расступались на пути и Наоки бодрым шагом пересёк половину пути, однако на пути у него встала женщина. Она вышла из чащи, в красивом кимоно с лисами и лепестками сакуры. Наоки замер и не мог отвести взгляда от точёных линий носа, подбородка и жёлтых глаз, подведённых синей тушью, словно незнакомка - это творение кисти художника.

- Господин, как я рада встретить вас, - голос дрожит, но льётся из её уст, словно песня. - Там (она показала в чащу леса, откуда вышла) больной ребёнок, если я не соберу хворосту к ночи, то не отоплю дом и он может не пережить эту ночь.

Наоки, помня наказ дедушки Дзори, хотел отказать женщине, но отец всегда учил его помогать тем, кто в беде. Наоки вздохнул и кивнул незнакомке. Так, он сошёл с тропинки и последовал за незнакомкой. По пути они собирали хворост и с огромной охапкой подошли к небольшой лачуге, на которой крыша давно прохудилась, а окна покосились, от дома веяло затхлостью и лёгким запахом плесени. Наоки стало стыдно за свои мысли о побеге, этой женщине и ребёнку нужно помочь.

Он вошёл в дом, однако ребёнка не увидел. Незнакомка заверила медовым голосом, что он уснул в соседней комнате, теперь, когда у них есть дрова, то больше не о чем беспокоиться. Наоки согретый едой и теплом дома заснул на циновке. Во сне он опять увидел красивую девушку с пепельными, как у него, волосами, она танцевала в кромешной тьме под сакурой, и Наоки пытался подойти поближе, но невидимая стена оттолкнула его, и мгновенно боль пронзила всё тело, словно кто-то одновременно воткнул в него сотни игл. Наоки распахнул глаза, перед ним стояла кицунэ в том же кимоно, что и женщина. Невидимая рука подняла вакидзаки и пронзила нечисть. Она пронзительно закричала и обратилась горсткой пепла на глазах Наоки. Он вскочил, за окном уже начинался новый день. Из легенды деревни Наоки знал, что только священный клинок мог убить ёкая, поэтому он взял вакидзаки да положил его в котомку, и покинул дом.