Сотри мои чувства

Глава 1

Лера Максименко

- Номер тридцать три! – оглушает громким криком девушка, в зрительном зале.

Я делаю глубокий вдох и вытираю влажные ладошки о футболку. С моего выступления перед комиссией прошло около десяти минут, но я до сих пор мокрая, словно окунулась в чат с потом. Одежда прилипает к телу так сильно, что хочется сорвать её к чертям, и единственное, что меня останавливает, люди, находящиеся рядом. Потенциальные конкуренты. Девушки и парни, пришедшие показать свои таланты перед Ингрид и Владиславом Беловыми. Последние, к слову, известные танцоры в стране. Именно сейчас они находятся в поисках творческих личностей для участия в проекте «Покажи себя». Он – мой билет в жизнь, о которой я всегда мечтала.

С танцами я на «ты». Начиная с пяти лет, когда мама привела меня к Елене Поповой, местной знаменитости, и заканчивая нынешним днём, когда я решила испытать судьбу на удачу.

- Валерия Григорьевна Максименко, - на плечо ложатся тонкие пальчики, и я невольно вздрагиваю, - это вы?

- Да, - хмурюсь, потому что девушка, которая выглядит, как неудачный эксперимент косметолога, не спешит убирать когтистые ветки, - я.

- Идите за мной, - вежливо с кивком на дверь.

Я одергиваю футболку и следую за ней, чувствуя злобные взгляды конкурентов. За кулисами не пробиться. Столько народа я не видела даже, когда купила билеты на концерт известной рок-группы. К слову, оттуда я тоже ушла с физическими потерями. Какой-то козёл с татуировкой паука на лице оттоптал мне ноги, отплясывая под любимые треки. Я не осталась в долгу и пнула его под зад, а после мы с двоюродной сестричкой бежали через тёмные дворы, проверяя лёгкие на прочность. Кто же мог подумать, что козёл там был не один, а целое стадо. Шестеро разрисованных недомужиков без принципов и с явным желанием наказать наглую девчонку. Стратегия поведения в конфликтной ситуации – трусливый побег. Хотя обычно я предпочитаю выбрать силовое решение. Компромисс тоже возможен, но не всегда. И да, стратег из меня так себе.

- Владислав Андреевич оценил ваше выступление, - начинает вещать блондиночка, когда мы выходим в коридор и направляемся в небольшую комнату, расположенную неподалеку от актового зала, где проходит просмотр претендентов на место в команде Беловых, - вас берут на обучение.

Она улыбается, словно не произошло ничего сверхъестественного, а моё несчастное сердце ныряет куда-то вниз живота, закручивая там клубок ярчайших эмоций, которые я пока не могу отразить в полной мере, так как сознание немного запаздывает с переработкой полученной информации.

Меня взяли в команду?

Меня. Взяли. В команду.

Слава всем богам и культам! Сжимаю футболку пальцами, а девушка подходит к столу и берёт в руки тонкую папку.

- Здесь договор, - смотрю на длинные ногти с синим френчем и на автомате беру бумаги, - ознакомьтесь с условиями и дайте ответ, - киваю, открывая папку, - оплату нужно внести в течение двух месяцев.

- Что? – замираю, так и не удосужившись посмотреть содержание договора.

- Оплата за обучение, Валерия Григорьевна, - снисходительным тоном поясняет блондинка, имени которой я не знаю, - сумма указана, - показывает на бумаги, а у меня челюсть отвисает без возможности вернуть её в прежнее положение, - там.

- Это шутка? Почему сразу не говорили о том, что… - брови девушки вопросительно поднимаются, а я подбираю слова, которыми можно назвать организаторов мероприятия. – Сколько?

- Стоимость указана в договоре, Валерия Григорьевна. Если вы не можете внести сразу всю сумму, то можно разбить помесячно. – Она отворачивается, показывая, что разговор окончен, а я некоторое время смотрю на папку, в которой теперь заключены все мои мечты. – Обучение у Беловых и участие в проекте – прекрасная возможность начать карьеру, Валерия. Не упустите её. Владислав редко выбирает кого-то, не дождавшись завершения кастинга. Всего доброго!

Сглатываю комок разочарования и выхожу в коридор. Деньги, наверное, один из немногих факторов, которые моментально выбивают меня из колеи. В нашей семье их постоянно не хватает, поэтому я работаю в кафе официанткой. Через сорок минут мне нужно быть там, чтобы не потерять рабочее место, и я запираю переживания под замок. Необходимо переварить произошедшее и найти способ решения возникшей проблемы. В конце концов, меня заметили, а это уж маленькая победа на пути к мечте.

Запихиваю папку в рюкзак и бегу на остановку, не удосужившись переодеться. Начало лета, а жара стоит такая, будто я на юг прилетела в разгар сезона. Волосы прилипают к лицу. Душно. Обилие разных тошнотворных запахов в автобусе вынуждает периодически задерживать дыхание, и я испытываю неимоверное облегчение, когда покидаю салон вместе с десятком человек. Времени катастрофически не хватает. Бегу к служебному выходу сразу в раздевалку.

- Наконец-то, - Соня в своём репертуаре, - я думала, ты опять куда-то вляпалась.

Моя двоюродная сестричка паникёр со стажем. Ей двадцать. Она старше меня на два года, а такое ощущение, что я под надзором пенсионерки, пережившей блокаду в Ленинграде. Таких, как она, в компании сверстников называют душнилами. Я тоже не скуплюсь на определения, но сейчас слишком подавлена, чтобы вступать с ней в споры.

- Лизуня-потаскуня меня потеряла? – быстро стягиваю с себя велосипедки и футболку, а Соня качает головой. – Без нравоучений, Душка, - поднимаю палец, когда та открывает рот, - я не в том настроении. И перестань уже быть такой правильной. У меня от такой версии Сони жуткая изжога, - кривлюсь, застегивая пуговицы на блузке, а сестричка фыркает.

Сначала я называла её душнилой, но она так разобиделась, что моя совесть не выдержала. В итоге, я сократила душнилу до Душки. Некоторые думают, это проявление нежности, и только мы знаем, что я имею в виду на самом деле.

- Лизавета Сергеевна ПОКА не заметила твоего отсутствия, - поправляет очки на носу, - я сказала, что ты отравилась манго и сейчас в туалете.

Глава 2

Лера Максименко

Сервис «на высоком уровне», Лерочка!

Ухмыляюсь, дергано натягиваю на себя футболку и кидаю в рюкзак оставшиеся вещи. Судьба-злодейка решила пошутить надо мной ещё раз, не иначе.

- Лер, может стоит поговорить с Лизой?

Соня кусает губы, наблюдая за тем, как я прощаюсь с единственным источником дохода.

- Нет, - стараюсь вкладывать в ответ минимум эмоций и держать себя в руках.

- А как же оплата за обучение? Ты же хотела…

- Что ты мне предлагаешь, Душка? Взять кредит? Мне такую сумму никто не даст, да и работаю… работала я здесь вот столько, - прищуриваю один глаз и показываю пальцами миллиметровое расстояние. – Без вариантов.

Перекидываю рюкзак через плечо и спешно иду к выходу. Проходя через зал, ловлю надменный взгляд Лизуни-потаскуни и снова даю волю эмоциям. Показываю средний палец и улыбаюсь во все белые зубы, от чего у бедняжки начинает дергаться левый глаз. По делу тебе, стерва!

- Извините… - бубнит позади Сонька, и я закатываю глаза. – Что? – Сестричка ловит мой недовольный взгляд и тушуется. – Мне тут ещё работать…

- Сочувствую.

Я замираю около выхода. Столы уже убрали. Кафе закрыто. Вокруг нас сгущаются сумерки, и неподалеку от здания стоит виновник всех моих бед. Утрирую, конечно. Всего одной. Тот самый мажор, которому я от всей души пожелала обделаться после фирменного Лизунькиного кофе. Кто же знал, что оскорбленная невинность, которой он себя выставил, понесётся с жалобами к хозяйке забегаловки и пожалуется, цитирую, на хамоватую официантку с жалом вместо языка.

- Эй, ты! – к моему удивлению, летит в спину, и я сжимаю кулаки. – Черепаха!

- Лер, нет! – шипит сбоку Соня и тянет меня за рукав футболки, когда я разворачиваюсь и вижу самоуверенную задницу, вышагивающую по направлению к нам. – Не связывайся. Пойдём, пожалуйста.

Ага. Только поставлю на место одного петушару. Скриплю зубами, но выдавливаю из себя самую красивую улыбку. Гадить день, так по полной программе.

- Дай, - выдёргиваю из рук сестрички папку с бумагами и прищуриваюсь в ожидании звёздного часа, - в курсе, что сейчас я могу втащить тебе? – Замахиваюсь на парня, который останавливается в паре шагов от меня и вопросительно изгибает брови. – Думаешь, без последствий можешь лишить меня работы?

- Да, - выдает так спокойно, словно действует по плану, и ни капли не удивлён моей реакции.

Козёл!

- Прежде, чем заработаешь себе на статью, предлагаю сделку, - он складывает руки на груди и переводит взгляд на Соню, которая по какой-то причине спряталась за моей спиной, - привет, зажигалочка! – Он ей подмигивает, а я кривлюсь.

- Вы знакомы?

- Да, - отвечает за неё, - но деловое предложение у меня именно к тебе.

- Что? Ты обкурился? Думаешь, после того, что ты сделал, я захочу тебя слушать?! – громко фыркаю и разворачиваюсь к сестрёнке, - пойдём, Душка, пока я реально на статью не нагребла.

- Тебе ведь нужны деньги? – стопорюсь, сделав всего один шаг.

Сглатываю вязкую слюну и тяжело дышу. Да! Чертовы деньги, в которые вечно всё упирается! И они мне, мать его, очень нужны!

- Лера, пойдём… - шепчет Душка, а я считаю про себя.

- Нет, ты можешь уйти, - с усмешкой врывается в уши его наглый голос, - только с неба не упадёт триста тысяч.

Резко разворачиваюсь.

- У кого-то не только характер подкачивает, но ещё и уши лишние?

Улыбается и рассматривает меня, словно фантастическую тварь.

- Считай, что я твой спаситель, - подмигивает, а у меня лицо перекашивает от рвотного рефлекса.

Я злюсь. Очень сильно. Папка хрустит под пальцами. Я никогда не отличалась сдержанностью. Особенно в детстве, когда соседским мальчишка прилетало то лопатой в глаз, то по голове ведёрком. Мама бегала на разборки с гневными тётками чаще, чем по нужде в дамскую комнату.

- Что ж, - его лицо меняется из обаяшки в серьёзный мудила, - эффекта неожиданности не получится. В общем, детка, даю триста штук за выполнение важного дела.

- Я должна поверить тебе на слово? – отпихиваю руку Сони, которая явно нервничает в присутствии мажора.

- Нет. Я предлагаю лёгкие деньги. Ну, - он трёт подбородок, - может, не совсем лёгкие.

- Я не буду с тобой спать. Не мечтай, - задираю голову, а напыщенная задница фыркает.

- Боже упаси, - криво улыбается, презрительно осматривая мои футболку и велосипедки, - мне твой острый язычок нужен. Сугубо в мирных и благородных целях.

- Что?! – замахиваюсь папкой, но он её ловко вырывает и делает шаг вперёд, но не ко мне, а к Душке.

- Держи, зажигалка, - пробегает по ней сальным взглядом, от которого бедняжка краснеет, как девственница на первом свидании, - поехали. Проверю, так ли ты изобретательна, как хочешь казаться? – Кивает мне на свою модную красную тачку. – Что?

- Тебе не кажется…

- Егор.

- Так вот, тебе не кажется, Егорка, что ты сообщил мало подробностей?

- Пока они лишние, - пожимает плечами идёт к машине, - никому твоё убогое тело не нужно.

Какого чёрта, а?! Перевожу взгляд с него на растерянную Соню. Развожу руки в стороны, а она качает головой и старательно не смотрит мне в глаза. Да, что здесь происходит?!

- Тебе нужны деньги? – снова давление со стороны.

У меня нет работы. Родители точно не отвалят мне триста штук за обучение, а значит…

- Да.

Иду к машине, а Душка семенит следом.

- Лер… Лер, не надо… Ты ж его не знаешь…

- Зато его знаешь ТЫ, - теперь я включаю режим змеи и шиплю, чтобы мажор не слышал нашего разговора, - и я жду объяснений.

Сестричка замолкает, а я дёргаю ручку. Хлоп! Дверь чуть не остаётся в руках.

- Мало того, что язык без костей, и мозгов с горошину, так ещё и силу не умеешь контролировать.

- Переживёшь, - плюхаюсь на сиденье, отключая страх.

- Идеально. Надеюсь, я в тебе не ошибся, - криво лыбится и резко жмёт на газ, когда Сонька оказывается рядом со мной.

Глава 3

Лера Максименко

- То есть, - смотрю на Душку во все глаза, с трудом переваривая то, что она мне сказала, - Егор – брат Максима?

- Ты ещё десять раз спросишь? – она издевается, не иначе.

Запускаю пальцы в волосы и сжимаю их, чувствуя лёгкую боль, но она мне сейчас необходима, чтобы прийти в себя.

- Ни разу его не видела, - бубню под нос и поднимаюсь.

Иду к окну, за которым сверкают огни города, и скрываю лицо, повернувшись к Соне спиной. Сердце до сих пор работает через раз, стоит лишь вспомнить Резникова.

- Егор в другом городе живёт. Сюда приезжает в гости.

- Но вы знакомы, - стараюсь говорить привычно, едко и с улыбочкой.

Получается, но внутри разрастается давно забытое чувство. Максим – одноклассник Соньки. Не парень, а картина маслом. Я втюрилась в него в начальных классах. Все любят красивую мордашку, и когда к ней плюсуется подтянутое тело и статус, то их обладателя ставят на пьедестал.

Его превращают в идола. Местного бога, которому готовы ноги целовать.

- Пересекались в компании несколько раз, - размыто и еле слышно произносит сестрёнка, и я бы непременно зацепилась за её состояние, но не могу.

В груди тесно, словно там взрываются пузырьки. Бах! Бах! Бах!

- А ты почему ушла? Из-за Макса?

- Пф-ф-ф, - выравниваю спину и складываю руки на груди, - нужен он мне, как мозоль на пятке. Я не собираюсь глумиться над инвалидом.

- Странное предложение, конечно, - Сонька тяжело вздыхает, - но от Резниковых ждать хорошего не стоит, хотя Макса жаль.

Напрягаюсь. От воспоминаний о том, как Егор помогает брату сесть в инвалидное кресло, у меня в горле образуется огромный ком. Даже дышать трудно. Я думала, что после трагедии на крыше Максим уже восстановился. Его долго никто не видел. Я в том числе. Подробностей того, как он упал мне не говорили, да и Сонька, хоть и общается с теми ребятами, которые в тот момент находились рядом, особо не распространяется. Говорит, что это глупая случайность. На видео, которое гуляло по сети, мало видно. Только размытые силуэты и падение Резникова на один из балконов. Ему чертовски повезло, что он остался жив. От тех картинок, которые рисует воображение, прикусываю губу чуть ли не до крови. Я ведь не должна думать о нём. Детская влюбленность давно прошла. Ещё в восьмом классе, когда я стала свидетельницей того, как Максим соблазняет понравившуюся ему девчонку. Тот откровенный поцелуй убил бабочек в моих кишках плоским камнем размером со вселенную.

- Мне всё равно, - цепляю на лицо улыбку и поворачиваюсь к Соне, - нужно думать, где денег достать. Ты не пойдёшь со мной?

Она хмурится и пытается прожечь во мне дыру взглядом. Для убедительности изгибаю одну бровь. Сейчас мне нужно в танцевальный класс, чтобы выбросить лишние мысли из головы, иначе я лишусь не только работы, но и возможности на светлое будущее.

- Нет, - Душка тяжело вздыхает и смотрит на гору книг, лежащих на столе, - мне нужно доделать курсовую.

- Очередному двоечнику? – прохожу мимо неё и беру рюкзак, в котором лежит сменная одежда.

- Ага.

Сонька на самом деле добрая душа. За копейки помогает отстающим прогульщикам сдать экзамены. Мне её рвения не понять. Я никогда не была отличницей, да и хорошисткой тоже. Нет, я схватывала материал на лету, но из-за того, какие фразы вставляла между репликами учителей, получала по полной программе. Некоторые грубо осаждали, а другие снижали оценки в наказание. Письменных работ не затрагивали, а вот с устными случались загвоздки. Сначала я пыталась доказать им, что они не правы, но после поняла, кроме танцев мне ничего не интересно.

Движение и эйфория, которой накрывало во время выступлений, окрыляли и делали меня счастливой. Сразу после получений аттестата я заявила о том, что поеду в столицу и пробьюсь в шоу-бизнес. Проект Беловых был моим проходным билетом в нужный ВУЗ. Я не могла упустить шанс показать себя. Только родителей не устроил мой выбор. Мама начала кричать о том, что вырастила мечтательницу, а папа ударил кулаком по столу, заявив, что я никуда не поеду.

И я не поехала. Устроилась в кафе. Сонька помогла. Я обиделась на родителей и брата, которому они отправляли деньги на учебу. Глеб старше меня на три года. Его отца я не знаю, да и мама не спешит разглашать эту тайну. Папа же часто в нетрезвом состоянии кидает ей, что она его нагуляла. Страсти небесные. Свидетелем ссор я не была лишь потому, что сбегала в танцевальный класс и возвращалась тогда, когда все затихало. Родители по этому поводу не парились. Каждый в своей работе и мыслях. И только я вечно пыталась им доказать, что я тоже достойна внимания.

- Лер, с тобой точно всё нормально?

Застываю около порога и вопросительно смотрю на сестру. Пусть она и душнила, но никогда меня не предавала. Даже сейчас помогает скрыть от родителей мои попытки вырваться из города и расправить крылья в полёте.

- А что не так?

- Макс, например, - Душка усиленно жмёт словом, но я выдерживаю её напор, - я помню, как ты по нему с ума сходила.

- Я была мелкой, - отмахиваюсь, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое.

- Ты таскала ему валентинки, - Соня вздыхает, а я пожимаю плечами.

- Всё прошло.

- Весь февраль…

- Пф-ф-ф, мне было десять.

- Последнюю ты притащила в восьмом классе.

- Вспомнила тоже, - фыркаю и смотрю на темный экран телефона, который зачем-то достала из кармана джинсов, - это было на спор.

Вру, конечно.

- Он тебя высмеял, и ты плакала в туалете.

- Высмеял он себя, потому что осёл, а плакала я из-за телефона, который упал в унитаз, и ты прекрасно помнишь, как мама мне мозг вынесла, - тараторю, чтобы Соня не успела вставить очередную реплику, - так что не придумывай то, чего нет, Душка. Я в танц. Чао!

Вылетаю в коридор и запихиваю ноги в кеды. Сонька, конечно, не преследует, но я на скорости покидаю их квартиру. Душевное состояние – разбитое корыто. И мне нужно срочно исправить это. Хорошо, что Сонька живёт недалеко от центра, где Попова проводит занятия. Сейчас вечер, и никого в зале не будет, поэтому я покупаю для охранника шоколадку с орехами и кофе в пластиковом стаканчике. Наш негласный договор. Я ему вкусняшку, а он мне ключи. Отличный старикан, наш Василий Петрович, и главное, не привередливый.

Глава 4

Макс Резников

- Сынок…

С укором и грёбаным удивлением в мою сторону. Мечется по комнате, словно загнанная в угол самка, пока я на расслабоне застегиваю пуговицу. Вжик. Ширинка скрывает довольного друга, и я провожу рукой по лицу.

Спать хочется.

- Нет, - снова светлые локоны несут за собой аромат Дживанши, и лёгкие мгновенно впускают его в себя, считывая, как родной запах, - я понимаю, что у тебя возраст такой. Гормоны и потребности на первом месте, но не в массажном же кабинете. На самом деле, Максим.

Наверное, отчитывать меня, как сопляка, вошло у неё в привычку.

Почти два года она старательно изображает заботу и раздражается, когда я посылаю её в зад.

Раньше я играл по их правилам. Шик. Лоск. Приёмы. Съёмки. Идеальная семья на камеру и для общества, в котором каждому глубоко насрать, что ты чувствуешь на самом деле. Сегодня ты знаменит, стоишь на двух ногах, а завтра, когда ты инвалид, тебя выкидывают за борт. И хер тебе, а не понимания и поддержки. Нет. Я не удивлён. Слишком предсказуемо.

Ломка уже давно прошла. Я сам сделал выбор. Точнее, я даже не понял, как его сделал.

- И давно ты пользуешься услугами массажистки не в целях реабилитации?

- Где Егор?

Двигаюсь в кресле к выходу, наплевав на вопросы матери. Её компания мне не нужна.

- Ждёт на парковке, - стук каблуков отлетает к потолку и припечатывает вибрацией по моей нервной системе, - ты не уйдёшь от разговора со мной, Максим.

Усмехаюсь, ловя взгляды жалости от персонала клиники. К этому я не привык. Не мог воспринимать адекватно. Никогда не жалел инвалидов. Не было во мне такой функции. Слепые. Глухие. Немощные. Обрубки жизни. Ни на что негодные люди. Разве они стоят внимания?

Знаменитости и бизнесмены, конечно, используют их, когда нужно пустить пыль в глаза и выставить себя доброжелательными до неба. Как моя мать в данный момент. Её тонкие пальчики лежат на моих плечах, а на лице, готов поклясться, самое прискорбное выражение, на которое она только способна.

- В этом ты чертовски права, мама, - произношу чётко, не испытывая при этом обычной злости, - уйти не смогу, но в лифте поеду один.

- Максим, перестань вести себя, как капризный ребёнок.

- Это лишь твоя заслуга, - нажимаю на нужный рычаг и останавливаю коляску так, чтобы она не смогла войти, - все претензии письменно и к производителю. Удачного отдыха на Мальдивах!

Двери лифта закрываются, и я выдыхаю. Раньше я часто летал с матерью за границу на фотосессии и просто тусануть. Мы, вроде как, понимали друг друга. Стоило мне накосячить, и она мгновенно оказывалась рядом. Как Брюс Всемогущий разруливала любой конфликт и устраивала мне минуту морали. Типо должна. Она же мать. После её словесного поноса всегда был пряник – очередной контракт, за который на карту прилетали бабки.

Падение с крыши всё изменило. Если батя и раньше не вникал в мои проблемы, то и сейчас не считал нужным притворяться. Он вёл переговоры лишь с моим лечащим врачом – Михаилом Гарским, много работал и изредка подкидывал мне приятные бонусы в виде девок из эскорта. Чистых. Опытных. С симпатичными мордашками и телами. Он знал в этом толк. Я же предпочитал массажистку и её вполне рабочий рот. Чем не лечение?

- Что на этот раз?

Гор встречает меня у лифта и не пытается помочь, показывая свою мудачью натуру. Просто «по-братски» идёт рядом и улыбается. Своим присутствием он пробуждает во мне давящие эмоции. Я не могу ходить. Даже после трёх тяжёлых операций в столице и нескольких месяцев реабилитации моим достижением стало слабое подергивание пальцами и железный стояк по утрам. Последнее не может не радовать. Было бы хуже иметь повисший стручок между неходячими ногами. Та ещё прелестная перспективка. И тут мне нужно сказать спасибо сатане за своевременное вмешательство. Теперь у меня есть крошечный стимул просыпаться по утрам. Хотя с крошечным я погорячился. Вполне нормальный размер.

- Маргарите Сергеевне не понравилась обстановка в массажном кабинете.

- Опять Ленка на коленях стояла?

Усмешка Гора и его равнодушное отношение к тому, что я сейчас не в лучшей форме делает наше общение лёгким. Он, как в детстве, смотрит на меня, будто я тот же мелкий говнюк, а не инвалид, которому нет места в обществе. К тому же, он несколько раз заставал меня в интересном положении и умудрился запомнить имя массажистки, в то время, как я ограничивался одним словом – милая.

- Тёть Рите бы не мешало за тебя порадоваться, - открывает передо мной дверь, но проходит вперёд первым, и я еле успеваю выехать, чтобы не получить по лбу, - короче, - он рассматривает небо и прищуривается, пока я двигаюсь по привычному маршруту, - у меня тут дельце появилось важное.

- В доме никаких тус, Гор, - останавливаемся около его тачки, и я припечатываю его ответом.

Быть посмешищем у компании нет желания. Девки будут жалостливо коситься. Пацаны угорать, а я обтекать. Не нужно быть провидцем, чтобы предположить, как пройдет тусовка. Я слишком хорошо знаю наше окружение, и далеко не наивный. Сам устанавливал правила и подминал каждую собаку авторитетом.

- Я понял, хотя тебе не мешало бы развеяться, - сам перемещаю тело на сиденье, потому что ждать помощи от Егора бесполезно.

На днях он отвёз меня на спортивную площадку, где я старательно выжимал из себя железного человека, и киданул. Припёрся через два часа, как ни в чем не бывало, и начал распевать о своих похождениях, что навело на мысль - хреновый из него выйдет отец. Наверняка забудет своего спиногрыза в песочнице и после заберет чужого.

- Обойдусь, - скриплю зубами, с силой сжимая ногу пальцами рук.

Я чувствую боль. Херов парадокс!

Яркие вспышки. Мелкие подергивания. И я бы принял эти явления за фантомные боли, когда у тебя нет конечности, а мозг активно посылает сигналы об обратном, но не тот случай. Успешные операции. Быстрое восстановление тканей. Физически я здоров по словам Гарского, но тогда почему не могу встать и просто пойти?! Какого хрена моя задница прилипла к инвалидной коляске и упорно не хотела подниматься?!

Глава 5

Лера Максименко

- Гриша… - застываю на пороге нашей квартиры, сглатывая противную слюну, и прислушиваюсь к звукам на кухне.

Как только слышу характерный звон стекла, тут же раздражённо скидываю кеды и направляюсь в свою комнату. За рёбрами планомерно разрастается негодование, и я бросаю рюкзак в угол. Сегодняшний день пролетел так, словно его и не было вовсе. Я бегала по адресам работодателей, которые мне скинула Душка. Список такой, что в пору запечатлеть его на бумаге и свернуть в рулон. Вот только результат плачевный – слишком молода, опыта нет, хамка. Три часто повторяющихся ответа въелись в мозг и семафорили там, убивая мою расшатанную в хлам нервную систему.

- Лерка! – пьяный отец вваливается в комнату, когда я снимаю с себя велосипедки.

Приходится схватить покрывало с кровати и тут же им обмотаться. В таком состоянии папе наплевать голая я или в шубе стою. Он прёт, как пожарная машина на вызов.

- Скажи, Лерка, почему ты у нас такая дремучая, а? – ее шевелит языком и опирается о косяк локтем.

- Гриша, иди в спальню и проспись, - за его спиной мама пытается призвать к разуму.

- Кыш пошла! – отмахивается рукой и кривится, возвращая внимание моей несчастной персоне. – Глеб всего добивается. Гляди, и в люди выйдет, а ты? Последнюю работу и ту просрала.

- Гриша!

- Что Гриша? Я разве не по делу говорю? А, Лерка, разве я не прав?

Сжимаю пальцами край покрывала и скриплю зубами. Всегда он так. Чуть что, так примером Глеба бьет по моему самолюбию. И вроде я ему родная дочь, а любит Глебушку так, словно сам его родил.

- Продолжишь пить и сам работу просрешь, - каждое слово кислотой по языку проходит, убивая во мне остатки хорошего настроения, - видимо, я в отца пошла.

- Коза неблагодарная! – прищуривается и подается в мою сторону. – Я тебе сейчас!

Хватается за ремень, но его качает из стороны в сторону, и достать орудие для пыток не получается, да и мама тянет за рубашку.

- Лер, помолчала бы, - гаркает мать, с трудом вытаскивая отца в коридор, - нет бы помочь, так делаешь еще хуже!

- Нравится сопли ему подтирать, так вперед, - цежу сквозь зубы и получаю в ответ злобный взгляд.

Отворачиваюсь и жду, когда они скроются из вида, после чего скидываю покрывало и снова натягиваю удобные велосипедки. Находиться дома в данный момент подобно карусели – уже тошнит. У отца всегда находится повод выпить, и пусть случается это крайне редко, зато длится неделями, и в такие моменты лучше скрыться с зоны видимости, что я и делаю.

Хватаю рюкзак, впихиваю в него первые попавшиеся вещи и убегаю из квартиры, пока мама увлечена жалостью к своему любимому муженьку. Ноги сами несут меня на остановку, где я запрыгиваю в автобус и отхожу к окну, прилипая к нему щекой. Народу, как в консервной банке, поэтому приходится пару раз толкнуть локтем наглого мужика, который жмется ко мне, словно муха к варенью.

Всё началось с утра, когда позвонила тёть Ира, мать Сони, и в деталях донесла маме, что я потеряла работу из-за своего поганого языка. Спрашивается, за каким чёртом Душка ей все разболтала?! Я была так зла, что сорвалась на Соньку, которая уже в смс сообщила, виной всему Лизуня-потаскуня. Они с тёть Ирой оказывается старые знакомые. Две стервы-маразматички. Тёть Иру я всегда недолюбливала, впрочем, у нас это было взаимно. Она называла меня чумой, которая настигла род Максименко, а я припечатала ей кличку воронка. Не просто так. Стоило капле спиртного попасть тётке на язык, как она превращалась в жрицу любви, и отнюдь не в хорошем смысле этого слова, если такое существует в природе.

- Привет! – кричу с порога, испытывая облегчение от того, что прибыла в родную КГТшку.

- О! Глазопялка моя приехала! – слышу бодрый голос бабули, которая роется в цветочных горшках у окна. – Проходи, скорей! Помоги…

Кивает на большой горшок в своих руках, и я с улыбкой иду к ней. Бабуля всегда принимает меня в любое время суток и не скупится на определения для родителей. Половину детства провела в ее компании и остроту языка, видимо, унаследовала тут же.

- Опять колдырит?

- Ага.

- От фуфлыга, - качает головой, расставляя горшки на окне, - все не уймется.

Не комментирую, потому что сил нет. Оказывается, я так сильно вымоталась за день, что плевать красочными эпитетами просто не способна, да и бабуля преуспевала без меня. Тараторила без умолку, пока я разбирала кресло-кровать и готовила себе спальное место. Только в крошечной ванной смогла скрыться от ее внимательного взгляда и подумать о том, что делать. С работой совсем плохо. Мама с папой точно не помогут найти нужную сумму на обучение. У бабушки тоже спрашивать не стоит. Нет, она может и дьявола припрячь мне в слуги, но я не соглашусь. Остается лишь тот вариант, который я отсекла.

Думала, что мажор, будет шантажировать, но он отдал документы без проблем и обозначил свою позицию – хочешь денег, звони и соглашайся на условия. Короткий разговор в парке даже пяти минут не продлился, и я увидела сходство братьев. Равнодушные сволочи Резниковы. Знает о слабость человека и давит на нее, как садюга со вагоном опыта за плечами. Я уверенно ему отказала и, только лежа в постели и вдыхая привычный запах чистого и отглаженного белья, начала сомневаться.

Я не хотела терять шанс стать членом команды Беловых. Жизнь лишь раз дарит такую возможность, и я уверена, что такого больше не повторится. Внутри боролась с собой, ощущая работу каждого органа. Так бывало в моменты волнения. В меня, словно вселялся другой человек и пытался вытеснить совесть. Я же не могу издеваться над Максом? Как? Если он в таком положении?

Вертелась половину ночи, а на утро из глубины души заверещала маленькая Лера с валентинкой в руках. Отомсти гаду той же монетой! Б-р-р…

Ужасное состояние, которое ухудшил звонок матери, подтолкнуло меня на отправку сообщения.

Лера Максименко: Я согласна.

Глава 6

Лера Максименко

Мои слова звучат, как раскат грома, и разрывают жалкое пространство между мной и парнем детских грёз. Пару секунд хватает, чтобы взгляд Максима опалил скованное тело и задержался на губах. Кажется, я ощутила волну жара, исходящего от его величественной персоны, но затем последовал ушат ледяной воды, от которого моя кожа покрылась крупными мурашками. Резников отвернулся, но сердце продолжало лихорадочно набирать обороты, пока он размеренно двигался вниз и вверх.

- Забирай и проваливай.

Лёгкая хрипотца. Сбившееся дыхание. Каждая буква чётко высеченная, но приглушенная из-за недовольства. Не нужно быть супер эмпатом, чтобы понять простую истину – мне тут не рады, и это мягко сказано. От осознания данного факта содержимое живота сжимается, принося за собой гадкое ощущение разочарования. Я не ждала радостного приема, всё-таки к Максу пришла, но полнейшее равнодушие выбивало из колеи. В моих воспоминаниях Резников представал отнюдь не отстраненным изваянием, цель которого пробить турник головой, а язвительным мудаком, впечатывающим в грязь одним словом. Я предсказуемо растерялась, не зная, что говорить, и как вообще вести себя в компании ТАКОГО Максима. Признаю, было бы намного проще плевать в него словесным ядом, если бы из его рта вырвалась хотя бы раздражающая кличка, которой он в свое время меня одарил.

- Вот так просто? – выдавливаю из себя вопрос и складываю подрагивающие руки на груди, цепляя на лицо маску удивления.

Жду, что Резников прекратит столь привлекательные телодвижения, и концентрируюсь на темной макушке. Я помню, что раньше у него была другая прическа. Волосы сантиметров пять длиной. На висках и затылке короче. Ровные пряди, спадающие на лоб. Образ примерного мальчика. Идеально сидящая форма. Колючие карие глаза, которые прожигали во всех дыры, не зависимо от того, в каком он был настроении. Сейчас Макс выглядит иначе. Взрослее. Волосы в полнейшем беспорядке. По-прежнему короткие на висках, а сверху хаос, в который хотелось запустить пальцы. Так сильно, что я сипло втянула носом воздух. Куда же деть свои глаза, чтобы так позорно не глотать слюни?

- Если ждешь подарочную упаковку, то подбери губу с пола, - он активнее подтягивается, выбивая выдох на каждом слове, - просто возьми херов скейт и нарисуй ветер, как и твоя шалава-подружка.

Плям-м-м…

Именно с таким звуком мне ударяет по самолюбию пара предложений из уст Резникова. Шестеренки в голове срываются с резьбы, выполняя свои функции, когда до меня доходит, что он подумал. Та блондинка, которая выбежала из дома, слова Егора, часы на руке – все это прокручивается перед глазами с бешенной скоростью, и я сжимаю губы от волны злости. Меня приняли за продажную девку! Замечательно!

С трудом беру себя в руки и прохожу в комнату. Рассмотреть что-то сейчас крайне сложно, ведь в крови бурлит такая смесь эмоций, что можно записывать новый рецепт для изготовления убийственного наркотика. Перед глазами пелена, и я максимально тихо и медленно выдыхаю. Пара часов, Лера. Всего сто двадцать минут в компании Резникова, и я приближусь к своей мечте.

- Не понимаю, о ком идет речь, - звучит вполне спокойно, - меня Егор привез. Просил составить компанию младшему брату.

Несколько раз моргаю и ощущаю каждой порой, что со стороны веет негативом и раздается что-то вроде «любимый братишка», но в совершенно другом контексте. Матерное изрыгательство меня не удивляет, особенно когда я не вижу его источник. Оказывается, сохранять спокойствие проще, если раздражитель нервных клеток не попадает в зону видимости.

- Сути не меняет, - снова высекает звуками, - проваливай. Компания мне не нужна.

Резко поворачиваюсь, совершая стратегическую ошибку, потому что Максим уже сидит в коляске и ставит ногу на специальный бортик. Делает это так, будто конечности не его вовсе, а чужие. Ловко орудует руками и расправляет плечи, не глядя в моем направлении. В это мгновение чувствую тяжесть в грудной клетке, словно кто-то невидимый пнул меня ногой. Очень сильно. Легкие сжимаются от картинки перед глазами. Образ здорового парня, который сражает всех девчонок наповал своей наглостью и красотой, рухнул за пару секунд, разбудив в моей многострадальной душе такое противное, пусть и уместное, чувство жалости.

- Мне, знаешь ли, тоже не прельщает перспектива находится с тобой в замкнутом пространстве и дышать одним воздухом, но я же терплю, - едко выплевываю, хотя внутренности пляшут на углях из-за мерзких ощущений, только мне нужно откинуть совесть подальше и выполнить то, ради чего я пришла, - просто Егорка уехал и просил его подождать.

Я успеваю отвернуться до того момента, как Резников поднимает голову и наверняка стреляет глазами, словно из снайперской винтовки. Кожу с левой стороны покалывает, но я медленно переставляю ноги по направлению к полке с книгами. Обзор, мягко сказать, плохой, и сердце колотится так, будто бомбанет с минуты на минуту. Прищуриваюсь, делая вид, что мне очень интересны названия книг, а не выражение лица Максима, вот только буквы расплываются. Что же такое происходит?! Почему меня так сильно накрывает от его присутствия?!

Наобум беру книгу и открываю её, чтобы сместить центр ощущений в другое русло. Часто моргаю, не представляя, как это выглядит со стороны.

- Решила повторить теорию перед практикой, подружка Егорки? – отчетливо слышу усмешку в голосе Макса и широко раскрываю глаза, поймав фокус.

В моих руках Камасутра, и изображение такое яркое, что все прелести вселенной меркнут где-то за спиной. Руки немеют и совершенно не чувствуют тяжести книги. Позорище. Слов нет.

- Хм, - закладываю палец между страницами и принимаюсь осматривать комнату с довольно-таки задумчивым видом, - по крайней мере, картинки в ней намного интереснее, чем диалог с тобой.

Больших усилий стоило бросить на Резникова презрительный взгляд и направиться к кровати, которая стояла около окна. Я крепко держала книгу и шла с гордо поднятой головой, стараясь не показывать бури внутри. Вот только пара мгновений, за которые наши взгляды столкнулись, выбила в сердце множество горячих искр. В организме молниеносно сработала защитная функция.